Револьверные пушки Гочкисса

Ранее на сайте: Митральеза – предшественница пулемета.

Первую информацию о револьверной пушке Гочкиса передал в Россию в 1875 г. военный агент в Париже барон Фридерикс. Он сообщал, что первый проект был разработан еще в 1870 г. В 1872 г. Гочкис изготовил по новому, значительно улучшенному проекту первое орудие, которое в 1873 г. испытывалось в Гавре.
…Наконец-то русские морские артиллеристы смогли воочию познакомиться с уже нашумевшим изобретением Гочкиса. Пять стволов, изготовленных из стали Витворта, располагались вокруг вращающегося вала.

…Мнение Комиссии было единогласным: «Прочность механизма, удобство обращения с ним, легкость сборки и разборки в пушке-револьвере Гочкиса совершенно удовлетворительны.
Удобство действия орудием и быстрота прицеливания — весьма замечательны, в этом отношении пушка Гочкиса имеет положительное преимущество перед всеми скорострельными пушками других систем.»
Списано: см. ссылки…

Содержание:

Краткая история револьверных пушек

Новая эра скорострельной артиллерии началась в 1861 г., когда оружейник из Индианаполиса Гатлинг изобрел револьверную пушку, делавшую до 1000 выстрелов в минуту. Вслед за пушкой Гатлинга появилось множество артиллерийских систем, стреляющих с достаточно большой скоростью. Наш рассказ о них и о том, как скорострельные пушки вошли в состав вооружения российских боевых кораблей. Однако прежде всего следует определить, что мы имеем в виду под термином «скорострельная пушка», т. к. ему постоянно сопутствовали еще два: «митральеза» и «картечница». «Митральеза» — слово французское, и современный французско-русский словарь переводит его как пулемет. Но в знаменитом словаре Н.П. Макарова, выдержавшем до 1917 г. около 15 изданий, «митральеза» переводится как «картечница». Во французском языке был еще один менее популярный термин «canon a’balles» — пушка, стреляющая пулями, т.е. пулемет. В России первоначально все три термина в равной степени использовались для обозначения всех скорострельных систем всех калибров. Скорострельные пушки Гочкиса называли митральезами, а картечницы Пальмкранца — скорострельной пушкой. Лишь с появлением во французском языке термина «canon atir rapide» — скорострельная пушка, произошло более или менее четкое разделение по калибрам. Системы калибра меньше 1 дм остались картечницами и митральезами, а затем стали пулеметами. Системы калибра 1 дм и выше — скорострельными пушками.

Итак, в 1867 г. на Всемирной выставке в Париже Северо-Американские соединенные штаты представили три скорострельные пушки: одну изобретателя Ферриса, о котором, как и о его пушке, более ничего не известно, и две Гатлинга калибра 1 дм и 1/5 дм (5,08 мм). Первая стреляла снарядами весом 0,23 кг, вторая (картечница) ружейными пулями. Картечница успешно испытывалась в Вашингтоне и в форте Монрое, где в течение 1,5 минут успела выпустить 691 пулю. 1-дм пушка имела шесть стволов, которые вращались с помощью специальной ручки и поочередно устанавливались против цилиндра с каморой, имевшего приспособление для воспламенения заряда. Заряд и снаряд подавались автоматически при вращении стволов, но раздельно. Пушка Гатлинга использовалась в Гражданской войне Севера и Юга, но оказалась весьма ненадежной. Живучесть стволов была очень низкой, а частые задержки в стрельбе во время боя попортили немало нервов обладателям этих пушек.

После парижской выставки 1867 г. европейские оружейники Монтиньи, Фосбери и др. начали активно работать над созданием новых скорострельных систем, но заметных результатов в первое время достигнуть не удалось. Первые испытания «скорострелок» в сухопутных войсках обратили на себя внимание и морских специалистов. Их прельщала возможность не только поражать в единицу времени как можно больше матросов и офицеров, находившихся на открытых палубах, но и стрельба по амбразурам башенных установок.

В российском флоте для этих целей служили 3- и 4-фн пушки, стрелявшие картечью и делавшие в лучшем случае 2 выстрела в минуту. В 1869 г. АО МТК (Артиллерийское отделение Морского Технического Комитета) решило переделать одну 4-фн медную пушку в скорострельную по проекту некоего Ангста. В мастерских Кронштадтского порта эта работа была выполнена, после чего пушка за две минуты делала 18-20 выстрелов при заряде весом 0,4 кг и 12-14 при заряде 0,6 кг. Конструкция пушки оказалась очень неудобной и в сравнении с картечницей Гатлинга, только что привезенной в Россию, проигрывала по ряду параметров. Поэтому пушка Ангста так и осталась экспериментом, а картечница Гатлинга в 1871 г. попала на броненосную эскадру Балтийского моря: где подверглась испытаниям совместно с 3- и 4-фн пушками. Причем наряду со стрельбой с кораблей делались попытки стрелять со шлюпок и использовать во время высадки десанта.

Командующий броненосной эскадрой Г. И. Бутаков по окончании испытаний заявил, что какие-либо выводы делать рано, и надо продолжить испытания в следующем году. Такое мнение было вызвано тем, что все трисистемы показали плохие результаты, особенно в стрельбе со шлюпок и в десанте. И Морское ведомство продолжило поиск более удачных образцов.

Пушки капитана Энгстрема

Ситуация усугублялась тем, что все активнее заявляло о себе новое опасное оружие: шестовые мины. Таким образом, на первый план выходила борьба с атакующими минными шлюпками. Защиту от них могли обеспечить только скорострельные малокалиберные пушки. Одну из таких обнаружил в Швеции капитан Свенторжицкий. Он присутствовал на полигонных испытаниях 45-мм (1,75-дм) пушки капитана Энгстрема, предназначенной к установке на канонерскую лодку «Герда». Капитан Свенторжицкий даже сам сделал несколько выстрелов и подробно доложил в МТК об испытаниях и устройстве механизмов пушки.

По всей видимости, Энгстрем был одним из первых оружейников, применивших унитарный патрон в артиллерии.
В русской морской артиллерии того периода все, что выстреливала пушка, называлось снарядом. Снаряды были нескольких типов: бомбой назывался пустотелый снаряд, весивший больше 1 пуда, гранатой — пустотелый снаряд, весивший меньше 1 пуда, шрапнелью — пустотелый снаряд, имевший разрывной заряд и снаряженный круглыми пулями; картечью — снаряд, состоявший из тонкого корпуса, в котором помещались правильно уложенные круглые пули. Ядром назывался сплошной снаряд, весивший больше 1 фунта, пулей — сплошной снаряд, весивший меньше 1 фунта. Бомбы, гранаты и шрапнели имели цилиндро-стрельчатую форму, корпус картечи — цилиндрическую, ядро — круглую. Позднее форма ядра изменилась на цилиндро-стрельчатую, но его по-прежнему называли ядром.

Патрон Энгстрема состоял из чугунного снаряда с двумя свинцовыми поясками или чугунной гранаты со стальным наконечником и гильзы.

Гильза имела весьма любопытное устройство, заслуживающее подробного описания. Стенка гильзы состояла из нескольких рядов. Первый внутренний был из листовой меди, следующий — из картона, затем шли два слоя парусины, опять картон, и наконец — три ряда материи: один коричневой и два наружных — синей. За исключением синей материи, все остальные ряды загибались ко дну гильзы и связывались с ним железной чашкой. Дно гильзы имело гнездо с четырьмя затравочными отверстиями. В гнездо вставлялся колпачок, в котором помещались два капсюля с ударным составом, вставленные один в другой, и крестообразная наковальня. Гильза связывалась со снарядом медными штифтами, которые в пазах снаряда заливались свинцом. При выстреле ударник сдвигал колпачок с капсюлем вперед, наковальня при этом оставалась на месте и, входя жалом в ударный состав, воспламеняла его. Образовывавшиеся при этом газы в свою очередь воспламеняли заряд. Позднее на заводе П.П. Барановского стали изготовлять снаряды для пушки Энгстрема, подобные снарядам пушки Барановского.

Механизм, запирающий казенную часть пушки Энгстрема, состоял из двух частей. Одна при открывании откидывалась вверх, другая — вниз. Нижняя часть, т.е. собственно затвор, и служила для запирания казенной части, а верхняя, называвшаяся замком, — для фиксации затвора. В затворе располагались ударник, экстрактор и другие необходимые для стрельбы детали. При открывании затвора происходила экстракция гильзы. Новый патрон вкладывался вручную, скорострельность при этом составляла 12 выстрелов в минуту. После первых испытаний на полигоне пушку Энгстрема установили на крыше башенной установки канонерской лодки «Герда», используя безоткатный станок на центральном штыре.

А в России тем временем продолжались испытания 3-4-фн пушек и картечницы Гатлинга. 4-фн пушку разместили на 16-весельном баркасе с фрегата «Петропавловск», 3-фн — на 14-весельном барказе с фрегата «Адмирал Чичагов», а картечницу Гатлинга на таком же барказе с «Петропавловска». 1 сентября 1874 г. на дистанции 6 каб. стреляли из 4-фн пушки картечью и из картечницы Гатлинга. Первая сделала 110 выстрелов, и в щит было 22 попадания, вторая — 164 выстрела, а попаданий было всего 5. При этом стрельба постоянно прекращалась из-за частых осечек.

Наконец удалось в 1874 г. договориться с капитаном Энгстремом об изготовлении его первой пушки для российского флота. Однако Энгстрем своих обязательств не выполнил. Между ним и МТК завязалась переписка со взаимными упреками. Энгстрем выставил дополнительные условия, заявив, что, если российскому флоту его пушка понадобится к осени 1875 г., то она будет стоить 17000 шведских крон (7123 руб). Если выполнение заказа будет отложено до 1 мая 1876 г., а контракт заключен до 1 июля 1875 г., то цена будет 13400 крон (5614 руб). Пока Морское министерство медлило с ответом, у Энгстрема появились конкуренты в лице его соотечественников, шведских инженеров Пальмкранца и Вильборга. Они сконструировали картечницу для стрельбы патронами, принятыми в сухопутном ведомстве для ружей Бердана калибра 4,2 линии (10,7 мм; линия — одна десятая дюйма). Ее привез в Россию поручик Ридерштадт, на показательных стрельбах на полигоне Волкова поля он сделал 356 выстрелов.

Картечница Пальмкранца и Вильборга

Картечница Пальмкранца и Вильборга имела десять стволов, располагавшихся горизонтально в один ряд и закрепленных в раме с цапфами. В задней части рамы имелась коробка, имевшая откидную крышку и содержащая в себе все необходимые механизмы. Интервалы между выстрелами устанавливались произвольно, и имелся прибор для автоматического рассеивания пуль в горизонтальной плоскости. Прицел и мушка располагались с правой стороны рамы. Комиссия представителей Морского ведомства испытывала картечницу Пальмкранца и Вильборга по той же программе, по какой в 1870 г. испытывалась картечница Гатлинга. Стрельба производилась в такие же мишени высотой 2,7 м. Комиссия отмечала, что механизм картечницы «замечательно простого устройства», доступный для осмотра и смазки и в этом отношении значительно превосходит картечницу Гатлинга. Скорострельность без рассеивания пуль составила 600-680 выстрелов в минуту, с рассеивателем 460-490. Управлялся с картечницей Пальмкранца и Вильборга один человек, в то время как для стрельбы из картечницы Гатлинга требовалось два.

Но МТК не торопился принять окончательное решение, тем более что вскоре ожидалась доставка в Россию и пушки Энгстрема. МТК наметил испытать шведские системы по программе предыдущих испытаний 3- и 4-фн пушек. В кампанию 1876 г. на судах броненосной эскадры, ставших настоящим плавучим полигоном, состоялись испытания пушки Энгстрема и картечницы Пальмкранца и Вильборга. Предварительно проводились испытания на Валковом поле и на броненосной эскадре, где основное внимание уделялось обучению комендоров и тактическим вопросам, т.е. определению количества орудий и наилучшего места на корабле для их размещения.

24 июля 1876 г. на броненосную эскадру доставили из Кронштадта пушку Энгстрема со шведским станком и к ней 300 боевых патронов (из них 10 картечных) и 500 холостых. Пушку установили на фрегате «Севастополь» и начали обучение комендоров. Из-за простоты механизмов дело пошло быстро, и уже 2 августа почти все ученики могли стрелять со скоростью 20 в/м. Такое начало побудило управляющего Морским министерством С.С. Лесовского высказать мнение об отказе от картечницы Пальмкранца и Вильборга. Однако дальнейшее совместное испытание обеих систем показали, что они должны решать разные задачи. При стрельбе из пушки Энгстрема картечью оказалось, что она разбрасывается на очень большое пространство. В то время как у Пальмкранца и Вильборга рассеивание значительно меньше, что особенно важно для морских картечниц, т.к. они призваны действовать по ограниченному пространству палуб, капитанских мостиков, а также по амбразурам и орудийным портам. Пушка же Энгстрема, по мнению Г.И. Бутакова, «не есть какой-либо сомнительный проект, а оружие окончательно выработанное, отвечающее всем требованиям для действия против минных шлюпок».

Григорий Иванович несколько поторопился со своим выводом, т.к. в том же 1876 г. на броненосной эскадре появилась еще одна скорострельная пушка — В.С. Барановского, а через некоторое время и револьверная пушка Гочкиса.

Скорострельная пушка В.С. Барановского

Владимир Степанович Барановский

Владимир Степанович Барановский родился в 1846 г., и с 1876 г. служил на заводе Л. Нобеля в Санкт-Петербурге. Попытка усовершенствовать картечницу Гатлинга была «пробой пера», а в 1875 г. Барановский разработал свою 2,5-дм (63,5-мм) пушку. И морское и военное ведомства вскоре приняли ее на вооружение. В 1878 г. пушки Барановского в виде 6-ти орудийной конной батареи с унитарными патронами в боекомплекте были отправлены на театр военных действий русско-турецкой войны. В пути некоторое количество патронов было слегка помято, но этого оказалось достаточно для того, чтобы произошло несколько задержек в стрельбе. В результате представители ГАУ (Главного Артиллерийского Управления), не разобравшись в истинной причине, выразили резкое недоверие новой системе и настояли на прекращении полевых испытаний. В 1879 г. пушки Барановского возвратились с войны и с ними патроны, в том числе и помятые. В.С. Барановский решил проверить их пригодность, и во время испытаний произошел преждевременный выстрел, которым Барановский был убит на месте. Ранняя смерть не позволила ему закончить многое из того, что он предполагал сделать, и даже устранить те недостатки, которые имелись в его конструкциях.

Например, одной из проблем были гильзы. В этой части скорострельные пушки несколько опередили время, т. к. изготовление цельнотянутых гильз было еще неизвестно. Поэтому гильзы изготовлялись сборными из нескольких деталей, правда, после стрельбы некоторые из них использовались повторно. Тем не менее, В.С. Барановскому удалось организовать собственный завод, который изготавливал унитарные патроны к скорострельным пушкам.

Пушка Барановского имела поршневой затвор системы Трель де Болье. Замочное отверстие разделялось на четыре сектора: верхний и нижний были гладкими, а правый и левый — с треугольной резьбой. При открывании затвора взводился пружинный ударник (так называемый повторительный механизм) и происходила экстракция гильзы. Патрон вкладывался вручную, а досылка производилась закрыванием затвора. Пушка снабжалась блокировкой, препятствовавшей выстрелу при не полностью закрытом затворе.

Тумбовый лафет системы Барановского отличался тем, что впервые в русском флоте был применен гидравлический компрессор в сочетании с пружинным накатником. Причем в компрессоре имелся контршток, уменьшавший при откате сечение перепускного отверстия, что обеспечивало плавное торможение в конце отката. Оригинальным было размещение компрессора и накатника. Они находились в самой тумбе в вертикальном положении. При откате орудие двигалось на салазках по направляющим тумбы. Это движение салазок с орудием с помощью двух цепей передавалось штоку компрессора и сжимало пружины накатника. Преимуществом такого лафета была его компактность, и он использовался для размещения пушки Барановского на шлюпах.

Револьверная пушка Гочкиса

Первую информацию о револьверной пушке Гочкиса передал в Россию в 1875 г. военный агент в Париже барон Фридерикс. Он сообщал, что первый проект был разработан ещё в 1870 г. В 1872 г. Гочкис изготовил по новому, значительно улучшенному проекту первое орудие, которое в 1873 г. испытывалось в Гавре. Такое обилие систем скорострельных пушек и определенные трудности в выборе наилучшей из них заставили МТК провести некоторую теоретическую подготовку, т.е. правильно сформулировать задачу, которую должна решать скорострельная пушка, и определить условия, в которых эта задача будет решаться. С определением задачи все обстояло достаточно просто — от скорострельной пушки требовались прежде всего высокая скорострельность, а также способность сообщить снаряду достаточно высокую начальную скорость.

Среди факторов, влияющих на успешное действие скорострельной пушки, следует отметить прежде всего дистанцию, на которой может быть обнаружена приближающаяся минная шлюпка, ее скорость, размеры и наружные очертания. Затем защищенность корпуса шлюпки броней, и, кроме того, многое зависело от того, какими минами была вооружена шлюпка: шестовыми или самодвижущимися. Очевидно, что атака минными шлюпками будет производиться при обстоятельствах, способствующих скрытому приближению к атакуемому кораблю, т.е. ночью, в тумане. При этом малая высота шлюпки, отсутствие дыма или пара, а также серый цвет окраски давали дополнительный шанс остаться незамеченными.
Боевой опыт и учебная практика показывали, что предельная дистанция, на которой может быть обнаружена минная шлюпка, составляет примерно 500 сажен (1 км). Это расстояние миноносная шлюпка при скорости хода 10 узлов проходит за 3,5 минуты, но шлюпке, вооруженной миной Уайтхеда, достаточно приблизиться к атакуемому судну на 200 саж. (400 м), на что потребуется всего 2 мин. 20 сек. За это время орудие большого калибра может сделать только один выстрел, и то при условии, что орудие заряжено. Совершенно очевидно, что такие орудия не годятся для отражения минной атаки (на том этапе развития скорострельных пушек это было очевидно далеко не всем). Даже если таких орудий несколько, первый выстрел может быть сделан лишь с дистанции 300 саж. (600 м), и если он окажется неудачным, то атака может стать последней, сделанной этим кораблем.

3-, 4-фн нарезные, заряжавшиеся с казенной части пушки хоть и обладали скорострельностью два выстрела в минуту, но также не годились для этой цели, так как с такой скорострельностью за то время, в которое минная шлюпка проходит 500 саж., можно успеть сделать всего три выстрела, причем последний с дистанции 125 саж. (250 м). И если за это время миноноска не будет уничтожена или хотя бы повреждена, то ее атака будет успешной. Правда, управляющий Морским министерством (он же председатель МТК) вице-адмирал С.С. Лесовский обратил внимание Артиллерийского отделения МТК на выгоду сравнительно большого калибра 3-фн пушки. Оригинальное мнение высказал генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, который изволил заявить, «что против минных шлюпок удобнее действовать гладкостенными орудиями, которые должны устанавливаться как можно ближе к уровню воды, чтобы можно было стрелять рикошетом». Это, по мнению великого князя, могло дать значительно лучший результат, чем стрельба из нарезных орудий. К счастью, Константин Николаевич на своем мнении не настаивал.

Расчеты показали, что лишь скорострельные орудия, способные делать не менее 10 в/мин, могут эффективно бороться с минными шлюпками. Но последнее слово было за практическими опытами. В кампанию 1878 г. проводились сравнительные испытания 3-фн нарезной пушки и скорострельной Энгстрема (калибра 1,75 дм) и Барановского (2,5 дм). На этих испытаниях была сделана попытка сымитировать стрельбу по приближающейся миноноске. Для этого установили 10 щитов, на расстоянии 60 м один от другого так, чтобы они не закрывали друг друга, причем первый щит находился на расстоянии 100 м от орудия. Предполагая, что каждый из щитов представляет собой последовательное положение приближающейся миноноски, сначала стреляли в последний щит, постепенно перенося стрельбу на все более близкие.

Трудности выбора

Пушка Барановского имела лучший показатель. Она в течение 1 мин 52 сек вела прицельную стрельбу со скоростью 6,7 в/мин. По результатам испытаний комиссия Артиллерийского отделения пришла к заключению, что 2,5-дм пушка Барановского имеет «как в отношении действия против минных шлюпок, так и в десанте, преимущество перед 3-фн нарезной пушкой». Поэтому МТК определил, что «не представляется уже более надобности в их введении на вооружение судов». По поводу пушки Энгстрема определенного мнения составить не удалось, а вот пушкой Барановского МТК занялся всерьез. Дело в том, что, анализируя результаты стрельб, Артиллерийское отделение выразило сомнение в реальной эффективности пушки Барановского. Во-первых, из-за несоответствия условий испытаний фактической ситуации в бою, а во-вторых, из-за низкой начальной скорости, составлявшей для стальной гранаты 266 м/сек, а для чугунной — 294 м/сек. Увеличение начальной скорости могло быть достигнуто заменой ствола на скрепленный, что позволило бы применить крупнозернистый порох, что и повысило бы начальную скорость до 366-396 м/сек.

Для того, чтобы убедиться, что такая начальная скорость достаточна, на Волковом поле в конце 1878 г. состоялись еще одни испытания пушки Барановского.
На этот раз стрельба производилась в бронированный щит. Стальной снаряд пробивал 2-дм броню с дистанции 550 м, а чугунный — 1-дм с дистанции 915 м. При стрельбе снаряженными чугунными гранатами, снабженными ударными трубками Барановского, по двум деревянным щитам, из которых первый отстоял на 550 м от орудия, а второй на 3,5 м от первого, гранаты разрывались, пройдя первый щит, а второй поражался 14-15 осколками от каждого выстрела. Из результатов этого опыта видно, что 2,5-дм продолговатые гранаты, как стальные, так и чугунные, сохраняют на дистанции до 900 м весьма большую «живую силу, во всяком случае больше той, которая необходима для пробивания бортов миноносных лодок, состоящих из стальных листов, толщиной 3,2 мм». Эти, на первый взгляд удовлетворительные результаты, также не отражали реальной картины, т.к. «стрельба производилась по нормали к броневому щиту, между тем как в действительном бою против миноносок все без исключения снаряды будут производить косвенные удары и при этом, вообще, под значительно большим углом к нормали». Таким образом, испытания пушек Барановского предполагалось продолжить, а пока АО МТК нашло возможность заказать Барановскому некоторое число 2,5-дм пушек, обеспечивающих начальную скорость снаряда 366-396 м/сек, чтобы их изготовление было введено на Обуховском заводе.

В том же 1878 г. в канцелярию Морского ведомства поступило письмо представителя завода «Гочкис и К» Джона Куминга, предлагавшего вооружить российский флот пятиствольными револьверными пушками Гочкиса. Высокая скорострельность (30-80 в/мин), заявленная в письме Д. Куминга, делала весьма заманчивым это предложение, но опасения вызывал маленький калибр — 37 мм (1,45 дм), что было даже меньше, чем у скорострелки Энгстрема. Нашлись и голоса, уверявшие, что скорострельностью 80 в/мин «нельзя будет воспользоваться в действительном бою при прицельной стрельбе против весьма быстро движущихся миноносных шлюпок, представляющих при том весьма ограниченных размеров цели».

В.С. Барановский, понимая, что у него появился серьезный конкурент, взялся изготовить 10 новых скрепленных пушек на 1,5 месяца раньше срока. В связи с этим МТК наметил увеличить данный ему ранее заказ. Тем временем первая пушка Гочкиса уже прибыла в Санкт-Петербург, и МТК решил испытать ее на Волковом поле, но «только в случае, если это не вызовет никаких притязаний со стороны изобретателя по отношению к Морскому ведомству».

Наконец-то русские морские артиллеристы смогли воочию познакомиться с уже нашумевшим изобретением Гочкиса. Пять стволов, изготовленных из стали Витворта, располагались вокруг вращающегося вала. Основным механизмом являлось литое колесо сложной формы, помещенное на горизонтальной оси, перпендикулярной оси стволов. Левая часть колеса вращала систему стволов, а правая — производила выстрел. Вращение колеса и, следовательно, стрельба производились вращением рукоятки, которая сначала поворачивала стволы на 1/5 окружности. При этом происходила экстракция гильзы, и в камору следующего ствола вталкивался из приемника снаряд примерно на 4/5 его длины. С дальнейшим вращением рукоятки снаряд досылался до места и взводился ударник, а в открытый приемник падал из питателя новый снаряд под влиянием веса лежащих на нем снарядов. При этом стволы поворачивались еще на 1/5 окружности. Далее с вращением рукоятки происходил еще один такой поворот и — производился выстрел. Таким образом, с каждым оборотом рукоятки происходил один выстрел, причем стволы совершали пять прерывистых поворотов, и снаряд, попавший в приемник, выстреливался после третьего поворота, а гильза выбрасывалась между 4 и 5. Для быстрой стрельбы из пушки Гочкиса требовались два человека, но второй — лишь для наполнения питателя снарядов.

Во время испытаний пушки Гочкиса отмечалась очень удобная и быстрая стрельба, требующая, правда, от стреляющего некоторого навыка в наведении орудия. Особенно при быстрой стрельбе комендору приходилось правой рукой вращать рукоятку, а левой — в это же время направлять орудие. То есть требовалась полная независимость действия правой руки от левой. Устройство механизма позволяло делать 60-80 в/мин, но так как скорость стрельбы зависела еще и от степени наполнения питателя снарядами, то на практике получалось значительно меньше. Во время испытаний при стрельбе без наводки делали 32 в/мин, а при прицельной стрельбе — 20.

Как и пушку Барановского, пушку Гочкиса подвергли последовательной стрельбе в 10 щитов, имитирующих атаку миноноски, с той разницей, что тогда щиты были на воде, а теперь на Волховом поле. В первой серии сделали 10 выстрелов за 23 секунды, при этом пробоины получили щиты: 1 (две), 2 и 10. Следовательно, воображаемый миноносец, приближающийся к кораблю со скоростью 41,4 узла, получил бы на дистанции 600 м четыре попадания. Затем было еще несколько серий выстрелов, давших аналогичные результаты. После чего провели еще тщательное испытание действия снарядов Гочкиса против брони, показавшее, что 37-мм пушка Гочкиса по этому показателю ничуть не уступает 2,5-дм пушке Барановского. Все попытки Комиссии Артиллерийских опытов найти в пушке Гочкиса хоть какой-нибудь изъян оказались неудачными. Мнение Комиссии было единогласным:

1. Прочность механизма, удобство обращения с ним, легкость сборки и разборки в пушке-револьвере Гочкиса совершенно удовлетворительны.
2. Удобство действия орудием и быстрота прицеливания — весьма замечательны, в этом отношении пушка Гочкиса имеет положительное преимущество перед всеми скорострельными пушками других систем.
3. Пушка Гочкиса обладает весьма удовлетворительной меткостью.
4. По быстроте стрельбы пушка Гочкиса превосходит как пушку Энгстрема, так и Барановского.
5. Установка орудия вполне надежна.
6. Действие разрывных снарядов против деревянных шлюпок удовлетворительно, но ударные трубки показали недостаточную чувствительность.
7. Действие снарядов против полудюймовой брони и против борта миноносной шлюпки довольно удовлетворительно.
На основании этих заключений, Комиссия считает полезным принять пушку-револьвер Гочкиса на вооружение судов флота для действия против миноносцев.

Артиллерийское отделение МТК согласилось с заключением Комиссии. Однако и шведские инженеры не останавливались на достигнутом. Сначала Пальмкранц изготовил четырехствольную 1-дм скорострельную пушку, а затем Норденфельд усовершенствовал ее и в 1879 г. предложил Морскому министерству взамен заказанной ранее пушки Пальмкранца выслать за свой счет свою, уже принятую на вооружение английским флотом. В начале февраля 1880 г. 1-дм пушка Норденфельда была доставлена на новый морской полигон Охтинского поля, где подверглась тщательным испытаниям, в которых главной задачей было сравнение с уже испытанными системами. Результаты испытаний показали, что пушка Норденфельда имеет несомненные преимущества перед пушкой Пальмкранца «в отношении меткости и в увеличении пробивающей силы снарядов» и близка по многим параметрам к пушке Гочкиса. Комиссия Морских Артиллерийских опытов рекомендовала и эту пушку принять на вооружение русских кораблей. Однако в 1879 г. этот вопрос уже был решен в пользу пушки Гочкиса, и Артиллерийское отделение МТК снова оказалось в затруднении перед окончательным выбором. Пушка Норденфельда имела превосходство в скорострельности, а Гочкиса в меткости и пробивающей способности. Снаряды Гочкиса могли снаряжаться разрывными зарядами, и это представляло несомненные преимущества, но, с другой стороны, они могли утратить свое значение в тот момент, когда надо выпустить максимальное число снарядов в единицу времени. Оптимально выглядел вариант вооружения судов пушками обоих типов систем, поэтому МТК решил продолжить испытания.

Все это отнюдь не означает, что скорострельные пушки только испытывались, нет, они уже были на вооружении русских кораблей. Так, например, на броненосных двухбашенных лодках «Русалка» и «Чародейка» в 1878 г. установили на носовой башне по картечнице Гатлинга, а на кормовой — по пушке Энгстрема. А всего в 1879 г. на кораблях Балтийского флота имелось 59 пушек Энгстрема, 19 — Пальмкранца, 7 — Барановского и 5 картечниц Гатлинга. И они готовы были отразить минную атаку, но такой возможности им пока не представлялось.

Одновременно скорострелками решили вооружить и сами миноноски, чтобы «при встрече с неприятельской миноноской иметь средство нанести ей существенное повреждение». И это решение натолкнуло на мысль воссоздать реальную обстановку встречи в бою двух миноносок. Суть предполагаемого опыта заключалась в следующем: «На одном из низкобортных судов установить пушку Гочкиса, а через палубу этого судна подать буксир одним концом на испытуемую миноноску, а другим концом на миноноску, буксирующую ее, и затем буксировать ее вплоть до борта, стреляя по ней из орудия Гочкиса боевыми снарядами. Борт судна в том месте, где произойдет удар штевня миноноски, обложить фашинами». Таким образом, приходилось жертвовать одной из миноносок, и в данном случае цель оправдывала средства. С одной стороны, выяснялась способность скорострельной пушки остановить минную атаку, с другой — живучесть миноноски.

В качестве мишени избрали миноноску «Ворона», а чтобы увеличить ее непотопляемость, решили демонтировать паровую машину, а на ее место, а также в носовом и кормовом отделениях между непроницаемыми переборками установить пустые апкерки. Промежутки между ними предполагалось заполнить мешками с пробкой. Эту работу выполнял Санкт-Петербургский порт, но с некоторыми изменениями. Вместо демонтируемой паровой машины решили установить другую, уже негодную к употреблению. Таким образом надеялись проверить живучесть и паровой машины. Программа испытаний была составлена так, чтобы по их результатам можно было определить эффективность стрельбы Гочкиса «на возможно большем числе промежуточных отрезков от начала до конца движения миноноски». В кампанию 1880 г. эти испытания состоялись. Правда, пришлось несколько изменить условия. Миноноска «Ворона» стояла на месте, а к ней на скорости 12 узлов приближалась миноноска «Пескарь», с которой и производилась стрельба из пушки Гочкиса. Носовое отделение «Вороны» в последний момент освободили от анкеров и мешков с пробкой, чтобы видеть непосредственное действие снарядов на внутренние части корабля.

Стреляли на дистанции от 5 до 1 каб. При стрельбе стальными неснаряженными снарядами: при прохождении расстояния от 5 до 4 каб сделано 13 выстрелов, и ни один снаряд в миноноску «Ворона» не попал;
от 4 до 3 каб сделано 14 выстрелов — попал 1 (7%) и оставил знак на левом борту;
от 3 до 2 каб — 13 выстрелов, попало 10, нанесено 15 повреждений (один снаряд, пробивший борт, пробил и переборку);
от 2 до 1 каб — 18 выстрелов, попало 12 (67%), нанесено 20 повреждений (переборка пробита в двух местах). Стрельба продолжалась 2 мин. За это время сделано 57 выстрелов, в миноноску попало 23 (40%), нанесено 36 повреждений. И еще четыре раза миноноска «Пескарь» атаковала миноноску «Ворона», после чего она стала наполняться водой.

Пушку Норденфельда в тот же день установили на мониторе «Броненосец» и стреляли по неподвижной мишени. Контр-адмирал Брюммер, руководивший испытаниями, сопроводил отчеты о них следующим замечанием: «Картечница Норденфельда …сравнительно с орудием Гочкиса выказала те же недостатки, что и в прошлом году, т.е. сложность механизма, неудобство наводки, малую меткость. Все это доказывается опытами, произведенными на эскадре… Так, картечница Норденфельда в продолжение 852 выстрелов дала два случая остановки (один произошел от сброшенного с места магазина, а другой — от порчи экстрактора). Орудие же Гочкиса, употреблявшееся для расстреливания миноноски «Ворона», выдержало при этих опытах и последующей пальбе около 1500 выстрелов и не имело никаких повреждений.»

Итак, пушка Гочкиса окончательно победила, и вскоре к ней присоединилась и 47-мм револьверная пушка Гочкиса. К 1 января 1886 г. Морское министерство располагало на кораблях и в арсеналах 197-ю 37-мм 15-ю 47-мм пушками Гочкиса. В 1886 г. предполагалось заказывать только 47-мм пушки. К этому времени на вооружение флота стали поступать и одноствольные 37- и 47-мм пушки Гочкиса. Решение об их приобретении последовало еще в 1883 г. из-за необходимости вооружить миноноски скорострельными пушками возможно меньших размеров, при достаточном пробивном и разрывном действии снарядов.

Одноствольные пушки Гочкиса имели клиновой затвор, открывающийся вниз, при этом происходила экстракция гильзы. Снаряд вкладывался вручную и досылался закрыванием затвора. Одновременно взводилась боевая пружина ударника. 37- и 47-мм одноствольные пушки отличались друг от друга формой рукоятки замка и расположением боевой пружины, но главное то, что у 47-мм пушки ствол был скрепленным. Производство одноствольных пушек Гочкиса было налажено на Обуховском сталелитейном заводе.

Весьма важным вопросом было размещение скорострельных пушек на корабле. Постепенно удалось определить оптимальное количество скорострелок и наиболее удобные и важные места. Так, на крейсере «Память Меркурия» (вступившем в строй в 1882 г.) предлагалось разместить восемь револьверных пушек Гочкиса и две 2,5-дм пушек Барановского (предназначенные для десанта). Сначала на крейсер поступили четыре револьверные пушки, которые установили на выступающих площадках в кормовой части и на шкафутном мостике по две на борт. Еще по две намечалось разместить на боковых площадках и на фор-марсе. Но в 1884 г. вторая четверка пушек еще не была готова, и вместо нее использовали пушки Энгстрема. Вскоре их заменили поступившими наконец на крейсер пушками Гочкиса, правда, они оказались слишком тяжелы для размещения на фор-марсе. И здесь пригодились одноствольные пушки Гочкиса, так на броненосце «Двенадцать Апостолов» на марсе установили 6 одноствольных 37-мм пушек Гочкиса, а на «Георгии Победоносце» — 10.

Итак, скорострельные пушки, «canon a’tir rapide», Гочкиса и Барановского прочно вошли в состав вооружения российского флота. Очень много для этого сделал Обуховский завод. Достаточно сказать, что все лафеты к скорострельным пушкам изготавливались здесь. Это были и судовые, и шлюпочные, и десантные лафеты. Их конструкции разрабатывали известные инженеры А.П. Меллер, впоследствии начальник Обуховского завода, П.П. Барановский, брат В.С. Барановского. 60-80-е годы XIX в. — годы становления скорострельной артиллерии. Огромная и кропотливая работа Артиллерийского Отделения МТК позволила вооружить российский флот лучшими образцами скорострельных пушек, прошедшими тщательную проверку на полигонах и кораблях. Следующим шагом в развитии скорострельной артиллерии стали полуавтоматические и автоматические пушки, создание которых стало возможным благодаря первым, пусть и во многом примитивным, скорострельным пушкам.

Ссылки

Любителям пушек прежде всего читать на заморском языке, картинки смотреть:
Hotchkiss Revolving Cannon Manual.PDF
Ordnance Memo 27 — Hotchkiss Revolving Cannon.pdf
Данного текста источник: в 2002-м опубликовал Student, по адресу popgun.ru/viewtopic.php?f=147&t=157269
и затем forum.guns.ru/forummessage/42/000159.html — в свою очередь, ссылаясь на следующее:
Курс для комендорского класса Черноморского флота. Севастополь, 1894 г.
Морской сборник. 1863-1884 гг.
Отчет Артиллерийского Отделения МТК 1871-1885 гг.
Савицкий. Скорострельные пушки. Спб, 1889 г.
РГА ВМФ. ф. 410. оп. 2, Д. 4368.
1 и 2 — 37 мм пушки. 3 — 47 мм. пушка
Про снаряды тут есть на русском iatp.org.ua/AmmoGockis.htm
и на «хранцуском» munavia-21.org/37-SFM/37-hotchkiss-sfm_.htm
При поддержке:
ru.wikipedia.org/wiki/Гочкис,_Бенджамин_Беркли
wunderwaffe.narod.ru/Magazine/MK/1997_02/02.htm — А. Б. Широкорад. Корабельная артиллерия Российского флота 1867 — 1922 гг.
forum.guns.ru/forum/36/163573.html
forgottenweapons.com/hotchkiss-revolving-cannon/
fotki.yandex.ru/users/aleksandr-pushkarjov/
russ-flot.narod.ru/x-0015_37_47_revolver.htm
navsource.narod.ru
Википедии и пр.

В июле-августе 1884 года на КР «Африка» были испытаны: 37/5, 47/1 и 47/5 пушки Гочкиса и 25/2, 25/5, 42/1 и 37/1 пуш­ки Норденфельда. На испытаниях они расстреляли миноноски «Цапля» и «Лещ». Только после этого комиссия решила при­обрести 47/5 пушки.

До 1886 года 37/5 и 47/5 пушки изготавливались на заво­дах Гочкиса, у которого и было куплено свыше 150 орудий (по цене около 6000 рублей за штуку). Но Морское ведомство ре­шило наладить их выпуск на отечественных заводах. Фирма за 200 тыс. франков согласилась помочь организовать производ­ство пушек-револьверов в Туле.

В 1886 году в Туле развернули производство 37/5 пушек. Первые экземпляры 47/5 орудий изготовили здесь же к осени 1888-го. Стволы для последних делал Обуховский завод. В 1896 году выпуск пушек-револьверов прекратили в связи с перехо­дом на одноствольные пушки Гочкиса. За это время на Туль­ском заводе произвели 290 37/5 и 40 47/5 орудий.

37/5 и 47/5 пушки имели одинаковое устройство. Пучок из пяти стволов посредством двух медных дисков был объеди­нен в одно целое. У 37/5 пушек блок стволов вручную вращал наводчик, а у 47/5 пушек — другой номер расчета, наводчик же производил наводку с помощью плечевого приклада. Прак­тическая скорострельность— 8 выстр. за 6 с.

Вначале 37/5 пушка устанавливалась в медный стакан, ко­торый крепился к борту или другой части судна шестью болта­ми. Позже появились медные колонки, имевшие на своей оси сквозное навинтованное отверстие для стакана вертлюга. Ста­кан вертлюга вместе со штыром поднимался или опускался с помощью рукоятки (по росту стрелка). Еще позже были приня­ты установки на лапках или же отдельные колонки с широкими фланцами для крепления к различным частям судна. Для 47/5 пушек бортовой стакан не применялся.

Для 47/5 и 37/5 пушек использовали конические тумбы с наклонной осью. Корпус тумбы изготовлялся из 6,35-мм желе­за, внизу были отогнуты закраины с отверстиями для крепежных болтов. Вверху к колонке крепился медный стакан 47-мм вертлюга, в него для 47-мм пушки мог вкладываться меньший стакан для 37-мм орудия.

В установке, спроектированной Франко-русским заводом, несколько укороченная наклонная тумба пушки крепилась не к палубе, как обычно, а к подвижной площадке, снабженной дву­мя роульсами, на которых она могла кататься по погону, вра­щаясь около бокового штыра, когда пушку требовалось пере­вести из боевого положения в походное или обратно.

Франко-русскому заводу заказали 8 поворотных 47/5 уста­новок для броненосца «Император Николай I», Ижорскому за­воду — 8 таких установок для «Императора Александра II».

37-мм пушки Гочкиса имели несколько типов стальных и чу­гунных снарядов весом около 0,5 кг; рее ВВ составлял 15 — 20 г черного пороха; взрыватель головной или донный. Фугасное или осколочное действие снарядов было ничтожно. Часто корпус не разрывался, а взрыв ВВ лишь вышибал взрыватель из снаряда. Стальной 37-мм снаряд мог у дула по нормали пробить 25-мм броню. Стальные гранаты весом 505 г, применявшиеся для зе­нитной стрельбы в 1914—1917 годах, вместо донной трубки имели дистанционную 8-секундную трубку или трассер («дым­ный след»). Заряд у всех снарядов был одинаков: первоначаль­но 80 г артиллерийского или охотничьего пороха, затем 33 — 38 г бездымного. Длина унитарного патрона 167— 169 мм, вес 625 — 675 г. Длина гильзы 95 мм, вес 85 г. Граната весом 0,5 кг имела V0 = 442 м/с и дальность 2778 м при +11°.

В б/к 47/5 пушки входило несколько типов стальных и чу­гунных гранат весом около 1,1 кг и длиной 2,9 клб, вес ВВ 43-45 г. Взрыватель донный или головной. Первоначально имелся заряд 220 г крупнозернистого пороха, затем ввели заряд 84 г бездымного пороха. Длина патрона около 235 мм, вес 1,5-1,6 кг. Длина гильзы 131 мм, вес 245 г, Vo = 445-450 м/с, дальность табличная 1850 м при +4,6°.

В б/к 47/1 пушки входили русские и французские гранаты весом по 1,5 кг, как чугунные, так и стальные. Вес ВВ около 20 г. Стальная граната пробивала у дула по нормали 88-мм броню. В 1914-1918 годах для зенитной стрельбы 47-мм гранаты снабжались дистанционными 8-секундными трубками и «дымным следом». Первоначально использовался заряд бурого пороха весом 750 г, а затем — бездымного весом 316-350 г. Согласно таблицам стрельбы 1895 года граната весом 1,5 кг имела Vo = 701 м/с и дальность 4575 м при +10,4°.

Источники:

Митральеза – предшественница пулемета
«Шквальные» пулемёты Слостина
Пулемёт Fokker-Leimberger (Германия)
Анонс, Шестиколёсный паровой танк