Рассказ, название которого будет в конце. 3

      О том, что в комнате когда-то располагался кабинет директора школы, напоминал только висевший на гвоздике портрет Гете, чудом уцелевший после всех военных перипетий, на остальных гвоздях, вбитых в дощатую обшивку стены, сейчас висели шинели, вещмешки, фуражки, возле двери висел ППС.
      В открытые из-за духоты окна задувал слабенький ветерок, раскачивая простенькие серенькие занавески.
      В центре комнаты возвышался стол, собранный из пары грубо сбитых козел, на которые уложили столешницу из необструганных досок.
      Карту, расстеленную на столе, изучал высокий худощавый мужчина с погонами генерал-майора. Управляемый привычной рукой циркуль вышагивал по разрисованной бумаге, оставляя иглами крохотные вмятинки. Генерал взял красный карандаш и обвел какой-то населенный пункт, проставил рядом несколько цифр.

      В дверь постучали. Генерал что-то пробурчал, ординарец, стоявший у выхода, толкнул дверь, покрытую облупившейся краской, отдал честь входившему коренастому крепышу. Крепыш прошел в комнату, встал в трех шагах от стола, привычно-четким движением вскинул руку к видавшей виды фуражке:

 — Товарищ генерал-майор, командир двенадцатой отдельной воздушно-десантной бригады, полко… — в этот момент за окном в клубах пыли пророкотал студебеккер. Полковник замолчал, ожидая, когда стихнет рев мотора. Когда в комнате стало тихо, он набрал в грудь воздуха, собираясь продолжить рапорт. Генерал-майор, продолжая разглядывать карту, махнул рукой, мол слышу, что по моему приказанию прибыл.
      Не поднимая головы от карты:
 — Коля, предложи товарищу полковнику табурет, налей стакан чаю, а потом выйди. У нас с товарищем полковником серьезный разговор.
      Ординарец молча козырнул, из разномастной мебели, собранной с бору по сосенке, со всего села, выбрал табурет покрепче, поставил у небольшого стола, притулившегося в дальнем углу, жестом пригласил полковника сесть, налил в жестяную кружку простывшего чаю, козырнул и строевым шагом, но на удивление тихо, вышел из комнаты, плотно прикрыл за собой дверь.
      Полковник взял с блюдца кусочек мелко наколотого сахара, положил в рот, отхлебнул из кружки с чаем.
      Генерал разогнулся, повернулся к ожидавшему его офицеру:
 — Товарищ полковник, давайте, как в Испании, по-простому – Миша и Саша?
      Полковник помолчал несколько секунд, улыбнулся:
 — Давай, Миша.
 — Вот и хорошо. Помоги-ка убрать карту.
      В четыре руки они споро освободили стол.
      Генерал оглядел комнату, нашел большой портфель, с какими обычно ходили конторские служащие. Порывшись в его недрах, он извлек большой облепленный сургучными печатями конверт. Убедившись, что все печати на месте, генерал расписался на конверте, поставил дату, потом начал разламывать коричневые кругляши.
 — Не доверяешь своему ординарцу?
 — Саша, я верю своему ординарцу, как самому себе. А вот там, — генерал закончил отколупывать куски сургуча, поднял палец вверх, — В Ставке, требуют соблюдения строжайшей секретности.
      В конверте оказались карты, большие листы аэрофотоснимков. Генерал разложил одну из карт:
 — Узнаешь?
      Полковник оглядел карту:
 — Твою мать, это же Идрица… — он рефлекторно потер правое бедро, — В сорок первом я там чуть ногу не потерял… Врачи хотели ампутировать после ранения…
      Генерал хмыкнул, ему не хотелось распространяться, что именно под Идрицей, в июле сорок первого, будучи капитаном, он сам получил осколочное ранение в голову. Если бы осколок прошел миллиметров на десять правее, и если бы не золотые руки старенького хирурга-еврея, который вытаскивал металлическую занозу, кусочки кости из его левого виска, то не было бы сейчас этого разговора. Отделался приступами сильнейшей головной боли перед дождями, да еще нервы и мышцы на левой стороне лица свело так, что глядя на себя в зеркало, он вспоминал слово «Гуинплен».
 — Она самая, железнодорожная станция Идрица. Саша, ты не хуже меня знаешь, насколько важна эта станция для нас. Через нее проходит рокадная дорога, по которой немцы могут очень быстро перебрасывать войска с одного фланга на другой. В Идрице рокада пересекается с дорогой на запад, по которой немцы доставляют подкрепления из тыла. – Генерал водил рукой из стороны в сторону, сопровождая свои слова жестами, — Там уцелели ремонтные мастерские, немцы обновили станочный парк, видимо, рассчитывали остаться там надолго. На складах огнеприпасов на три месяца боевых действий для шестнадцатой армии. Мало того, они за прошедшие три года еще и летное поле оборудовали. Есть хочешь?
 — Спасибо, уже пообедал. А ты не стесняйся.
      Генерал в два шага подошел к «чайному» столу, налил в первую попавшуюся кружку чаю из помятого, прокопченного чайника, жадно выпил. Взял кусок хлеба, положил сверху несколько кусков резаного лука, присыпал крупной сероватой солью. Откусывая большие куски, быстро справился с «бутербродом». Наблюдая, как полковник изучает расположение войск, аэрофотоснимки, выпил еще одну кружку чаю.
 — Наша агентура сообщает, что за последний месяц, опасаясь нашего наступления, немцы заминировали железнодорожную станцию, мастерские и склады. В Москве решено провести десантирование твоей бригады, чтобы не допустить разрушение немцами существующего городского и железнодорожного хозяйства. Эта задача признана очень важной. Все вопросы обеспечения этой операции решает Ставка. Так что, можешь требовать все, что твоей душе угодно, но в разумных пределах. Если потребуется помощь других подразделений, то наверху расстараются.
      Полковник подвинул стул к карте, присел, каким-то изучающим движением погладил карту
 — Миша, я недавно с одни танкистом беседовал, который участвовал в рейде на Тацинское. После того разговора пришло мне в голову несколько идей. Давай-ка, Миша, мы их с тобой обсудим…

* * *

      Из книги генерала армии в отставке Михаила Евграфовича Зотова «Искусство военного планирования»:
«… Более всего талант рационального и бережного отношения командира к подчиненным проявляется во время десантных операций. Десантируемое подразделение отрезано от тыловых структур, путей снабжения, санитарной части, тут каждый человек на счету.
      Десанты, проведенные советскими войсками в 1941-1943 годах, показали – стрелкового вооружения, гранат и легкой артиллерии недостаточно для эффективных операций.
      С другой стороны, танковые рейды, в том числе рейд на Тацинское, подтвердили старую военную мысль – территория занята, только когда на ней закрепился пехотинец.
      Потребность в проведении высокоманевренных, быстротечных операций привела к необходимости разработки новых методов координации действий разных родов войск на уровне отдельных подразделений и частей.
      Образцовым примером тщательно спланированного парашютного десанта, использовавшего новые методики координации действий разных родов войск, можно назвать освобождение города Идрица в Великолукской области, сейчас входит в Псковскую область.
      За две недели до начала операции по освобождению Идрицкого железнодорожного узла Ставка приказала всем партизанским отрядам, действовавшим на территориях Великолукской и Псковской областей, приостановить активные мероприятия, чтобы снизить бдительность немецких частей.
      Одновременно в немецкий тыл были осуществлены забросы разведывательных групп, состоявших из бойцов 12-ой отдельной воздушно-десантной бригады. Они должны были выйти на связь с партизанскими отрядами, действовавшими в районе Идрицы, оперативно сообщать информацию разведывательного характера, метеосводки, подготовить схроны и места проведения диверсий.
      За трое суток до десанта, ночью, в сорока километрах южнее города, под прикрытием массированного артиллерийского огня, 20-ый отдельный танковый полк, усиленный мотострелковой ротой и ротой технического снабжения, прорвал фронт немецкой 16-ой армии и, выйдя в тыл немецким захватчикам, направился на соединение с десантом.
      Командованием перед полком была поставлена задача скрытно пройти по тылам противника, не привлекая внимание. С этой целью полк двигался в сумерках и ночью, сопровождаемый проводниками из местных, на дневное время останавливаясь в схронах, подготовленных партизанами под руководством бойцов разведывательной роты. На технику были нанесены легкосмываемые немецкие опознавательные знаки. Для опознания своей авиацией, на бортах и верхней части корпусов были нанесены цветовые марки. Связь со штурмовым авиационным прикрытием должен был обеспечивать авиационный наводчик. Но, для скрытности передвижения, поддерживался режим радиомолчания.
      За сутки до десанта на второстепенном направлении удара, на стыке зон действия 22-ой армии и 3-ей ударной армии, в районе реки Великая, был выполнен удар отвлечения. Дезинформированное немецкое командование решило, что началось генеральное наступление, в срочном порядке начало переброску в район наступления советских войск двух стрелковых полков из резервов, располагавшихся в Идрице.
      Проинструктированные партизанские отряды произвели подрыв рельсов перед и позади немецкого эшелона. Участок блокирования был выбран так, чтобы облегчить последующие действия советских пикирующих бомбардировщиков по эшелону.
      В день осуществления десантной операции бойцы разведывательной роты совместно с бойцами партизанских отрядов произвели огневые налеты на немецкие посты наблюдателей ПВО. Этим удалось существенно исказить информацию о составе и маршруте движения средств транспортирования десанта.
      Для введения противника в заблуждение, десантные самолеты, транспортировавшие 12-ую отдельную воздушно-десантную бригаду, двигались совместно с бомбардировщиками дальней авиации, которым были назначены цели, затруднявшие определение истинного места высадки десанта. После пересечения линии фронта транспортные самолеты снизились до минимально допустимой высоты и, пройдя некоторое расстояние на запад, для выполнения десантирования зашли на Идрицу со стороны населенного пункта Себеж.
      Воздушно-десантную бригаду также сопровождали авиационные наводчики, которые координировали действия десантников с истребительным, штурмовым и ближнебомбардировочным полками.
      Выполнение всех вышеуказанных мероприятий позволило существенно сократить потери среди участников Идрицкой десантной операции.
      Используя освобожденную Идрицу в качестве опорного пункта, в дальнейшем нашим войскам удалось расчленить на две части 16-ю армию немцев, с последующим окружением и уничтожением ее подразделений.
      Методику комплексного осуществления всех указанных мероприятий по дезинформации противника, скрытности выдвижения собственных частей, взаимодействия с авиационной поддержкой и танковыми подразделениями разработал мой однокурсник, а позднее однополчанин – Александр Филиппович Гордий, во время операции бывший командиром 12-ой отдельной воздушно-десантной бригады в звании полковника.
      Идрицкая операция вошла в учебники по тактике десантных операций.
      В качестве забавного казуса хотел бы рассказать о своем недавнем визите в Псковское училище. Когда я шел по коридору в лекционный зал, то услышал, как один из курсантов, завидев меня, сказал другому: «Смотри, генерал Зотов, тот самый, который вместе с Гордием участвовал в планировании операции

«Гордиев узел».