На реддите задали вопрос: как вы захватите мир, если окажетесь в 1990 году со всеми текущими воспоминаниями, но в теле того ребенка, которым были когда-то.
там много интересных ответов, но этот самый лучший и самый грустный.
и как все самые лучшие ответы, он, разумеется, и близко не отвечает на поставленный вопрос.
Это не рассказ и не сценарий, это всего лишь комментарий в интернете, но мне очень понравилось, что главный герой — не всесильный попаданец, который может из спичек и говна собрать атомную бомбу, а такой же дебил как я.
Мне четыре.
Я только что потерял жену и детей, и теперь я самый депрессивный и умный детсадовец в мире. родители не понимают, что происходит, а я им ничего не рассказываю, потому что это полное безумие. к психиатру меня не водят: психиатра нет в родительской страховке, оплатить врача из собственного кармана мы тоже не можем.
В школе у меня проблемы с поведением. мой экстраординарный интеллект очевиден любому, но мне так скучно делать домашку, что вместо этого я сам придумываю себе алгебраические задачки и решаю их. я пишу код на языках программирования, которых еще нет. у меня нет доступа к компьютеру, хотя я постоянно его клянчу.
Оценки все хуже и хуже, меня часто вызывают к директору за то, как я веду себя на уроке, но это Америка, так что каждый год меня переводят в следующий класс.
В четвертом классе учитель, заметив, как много я знаю, начинает давать мне книжки для старшей школы. хороший год.
В следующем году все возвращается в норму, и я раздавлен.
Когда я в восьмом классе, в маминой страховке, наконец, появляется психиатр. я прихожу к нему в первый раз. уже десять лет я живу в обратном направлении. теперь я не так остро чувствую горечь потери, но скука взрослого, живущего в детском теле, все так же смертельна.
Обещайте, что не расскажете ничего моим родителям, учителям или полиции.
Он соглашается.
Я рассказываю ему, что мое сознание перенеслось из 2018 года, что сейчас мне должен быть 41 год, что у меня были жена и дети, и что я как-то пытаюсь справиться со всем этим с тех пор, как мне стукнуло четыре. он мне не верит. я показываю ему программный код, написанный на языках, которых еще нет. я решаю алгебраические задачки и уравнения в полярных координатах — ничего из этого я понимать по возрасту не должен.
Он думает, что я вундеркинд, и что я безумен.
Я говорю, что Джордж буш-младший выиграет президентские выборы. он считает, что я просто тыкаю пальцем в небо. дальше я ору. я ору, что до 9/11 остался всего год.
Теперь он думает, что я опасен. что я планирую 9/11.
Я пытаюсь сдать назад, сказать, что это все аль каида. он спрашивает, разговаривает ли со мной аль каида.
Дальше говорить с ним бессмысленно.
Меня переводят на нейролептики. я ничего не чувствую и плохо соображаю, я ничего не хочу, но я больше не в «депрессии», так что терапия признана удачной. психиатр продолжает регулярно меня проверять.
9/11. меня и родителей тащат на встречу с психиатром, полицейским и двумя мужчинами в костюмах. родители не понимают, что происходит. меня пытаются разговорить, но я отказываюсь. у них весь мой интернет-трафик — местами неприличный, но ничего инкриминирующего. я требую, чтобы меня перестали кормить таблетками, они соглашаются.
Я под домашним арестом, на ноге браслет. только в школу и домой. мне плевать. друзей у меня нет, даже мои друзья из предыдущей жизни в этой всего лишь дети.
Через месяц еще одна встреча, как я узнал про 9/11? я требую адвоката. мне его не дают. я пожимаю плечами и замолкаю.
окей, будет адвокат.
Я рассказываю адвокату все, он мне не верит, я требую другого.
Новому адвокату я рассказываю все, он мне не верит. я требую другого.
Новому адвокату я рассказываю все, она мне не верит, но она будет защищать меня, исходя из того, что я рассказал правду. я соглашаюсь.
Мы не рассказываем им ничего. домашний арест — это нарушение моих прав, а Patriot Act, позволяющий им держать меня под замком по малейшему подозрению, еще, по сути, не принят. адвокат угрожает пойти к журналистам.
Они отваливают.
В первый год оценки в старшей школе у меня ужасные. я понимаю, что нужно их подтянуть, если я хочу попасть в тот самый колледж, где найду свою жену, так что начинаю заниматься вдвое упорнее. из двоечников перехожу в отличники. учителя в растерянности, но у них камень с души упал.
Последний год. я подаю документы только в один колледж. родители думают, что я слетел с катушек, но план такой: я поступаю, подаюсь на Honors Program, на ту самую Honors Program, где почти тридцать лет назад (в моей личной хронологии) я встретил свою жену, живу в той же общаге, что и она, допоздна работаю в той же инженерной команде, что и она, когда мы начали встречаться.
Только я не поступаю. оценки у меня слишком низкие — из-за того, что я провалил первый год в старшей школе. колледж тот самый, но воспроизвести обстоятельства нашей встречи я не могу.
Но есть надежда, пусть и хлипкая. я буду заходить в колледж. я знаю, в какие клубы она ходит, с кем дружит. я буду там, где и она.
Я кружусь рядом с ней месяцами, работая над тем, чтобы пригласить ее на свидание, как позвать на свидание человека, с которым ты прожил 12 лет и которого ты потерял 14 лет назад и который вообще тебя не помнит? как подойти к ней со всем этим багажом, о котором она ни малейшего понятия не имеет?
Но, наконец, я это делаю. зову ее на свидание.
Она говорит «нет».
Но как, как. мир вокруг меня разваливается. она моя жена, неужели она не понимает? я срываюсь, это пугает ее, и она убегает. я бегу за ней, но она успевает нажать на кнопку тревоги в кампусе.
Конечно, меня с моей историей «безумия» сразу же вяжут. следующий месяц я провожу в психушке.
В один прекрасный день два мужика в костюмах снова «посещают» меня. они говорят, что могут меня вытащить, но я должен рассказать им про 9/11. это те самые ФБР-овцы, с которыми я виделся сто лет назад, и я сдаюсь. я рассказываю им все.
Оони вытаскивают меня из психушки. теперь у меня хороший дом в какой-то жопе мира, хороший компьютер, отличный интернет, и я должен продолжать рассказывать им о будущем.
В свободное время я работаю консультантом по ПО. ФБР оплачивает все мои издержки, так что такие заработки — это мои карманные деньги. второго января 2009 года я собираю компьютер с мощным GPU, а на следующий день начинаю майнить биткойны.
Я майню много. намного больше, чем кто-либо мог ожидать от майнинга в первые дни биткойна. в результате биткойн так и не взлетает, потому что всем остальным с их обычными компьютерами бессмысленно со мной тягаться. криптовалюта терпит крах, так и не добравшись до первого пика.
Через два года ко мне снова приходит фбр, им опять нужна информация о будущем. но у меня ничего не осталось, я уже рассказал им все, что помнил.
Меня выкидывают из дома, все компьютеры, которые они мне купили, отбирают. все компьютеры, которые я собрал сам, отбирают тоже — это, видите ли, вещественные доказательства.
У меня больше ничего нет. я бродяга. от одного маленького города к другому я передвигаюсь на стремных попутках.
Однажды я засыпаю на лавке в парке.
Чтобы не проснуться следующим утром.
