Еще одна интересная статья из жж коллеги Харитонова, которая, думаю, заинтересует коллег.
Как показал беглый поиск, из многочисленных – и весьма любопытных – природных особенностей Саракша в обзорных статьях в Мировом Информатории, как правило, упоминается только одна – чрезвычайно сильная (по сравнению с земной) рефракция света в нижних слоях атмосферы планеты (породившая у аборигенов космогонию в духе «Полой Земли»), да и то без какого-либо объяснения этого явления. Подобное отсутствие интереса простительно: прогрессивное человечество (представителем коего и является массовый читатель подобных статей) больше волнует судьба обеих цивилизаций Саракша, нежели особенности планетографии. Однако именно пробел в знаниях о последней призвана частично заполнить данная статья.
В самой по себе высокой рефракции нет ничего удивительного – подобный эффект дает плотная атмосфера с большим градиентом плотности по высоте, и таковая на Саракше имеется – об этом можно судить хотя бы по описанию ощущений М. Каммерера от первых дней пребывания на планете: прошедший, как и большинство его соотечественников, фукамизацию землянин, практически нечувствительный к повышенному радиационному фону, инопланетным токсинам и инфекциям, ощутимо страдал от воздуха чужой планеты, долгое время чувствовал недомогание (связанное прежде всего с высоким парциальным давлением углекислоты и других газов, затрудняющим их выведение из организма); многократно упоминается плотный, душный, сырой и тяжелый воздух планеты, пропитанный запахами металла и т.п.
Удивительно – на первый взгляд – другое: чрезвычайно слабое развитие авиации и воздухоплавания у аборигенов. Отчасти в этом, разумеется, виновато их мировосприятие, отсутствие в коллективном бессознательном «мечты о звездах»; аналогам мифа об Икаре на Саракше взяться было попросту неоткуда. Тем не менее плотная атмосфера предъявляет более высокие, чем на Земле, требования к аэродинамике – хотя бы наземного транспорта – что не могло не подтолкнуть развитие этого направления физики местными учеными – и вместе с тем гораздо более щадящие требования к характеристикам (площади крыла, мощности силовой установки) летательных аппаратов. При прочих равных подняться в воздух там было бы гораздо проще, чем на Земле. Однако дело в том, что «прочих равных» там нет и никогда не было.
Ответ на эту, а заодно и несколько других загадок можно найти, если внимательно взглянуть на характер «перекоса в научно-техническом развитии» человеческой цивилизации Саракша, а конкретнее, на обилие и распространенность довольно совершенных (годами работающих автономно) атомных силовых установок даже там, где их применение, с нашей точки зрения, совершенно экономически неоправданно; на легкость, с которой воюющими сторонами принимается решение о применении ядерного оружия; и на незначительность последствий пребывания на зараженных радиацией территориях для аборигенов… именно так: в тексте «Острова» описаны многочисленные мутации, но совсем нет упоминаний случаев острой или хронической лучевой болезни со знакомыми землянам симптомами, в том числе и среди людей, длительное время живущих и работающих на территориях с повышенным радиационным фоном.
Саракш – это мир дешевой ядерной энергии, мир, насыщенный рудами радиоактивных веществ, пригодных для использования без обогащения. Еще один довод в пользу этого – радиоактивность Голубой Змеи: после войны, превратившей земли за рекой в пустыню (а при ядерных взрывах источником заражения являются в основном короткоживущие изотопы с периодом полураспада в пару недель) прошло немало лет, а проточная вода реки радиоактивна настолько, что переплыть ее – практически верная смерть даже для аборигенов. Такое возможно в том случае, если река насыщается радиацией, протекая по колоссальным залежам радиоактивного вещества.
Животный и растительный мир планеты, включая людей, разумеется, в значительной мере приспособлен к постоянному обитанию в условиях естественного радиационного фона, многократно превышающего нормальный с точки зрения землян, и, возможно, здесь надо искать корни повышенной восприимчивости аборигенов к некоторым видам коротковолнового излучения – повышенная чувствительность к электромагнитным воздействиям как компенсация за пониженную чувствительность к радиации (отмечу, что подобные особенности наблюдаются и у некоторых земных организмов, в том числе таких широко известных, как Blattella germanica).
Отсюда и легкость применения ядерного оружия: в мире, где часть территорий изначально представляют собой аналог «чернобыльской зоны», несколько десятков лишних «грязных пятен» погоды не сделают. Отсюда и, с одной стороны, годами (ресурс, совершенно немыслимый для земной бронетехники XX-XXI веков!) в автономном режиме месящие грязь «атомные танки», а с другой – «неуклюжие чадящие повозки» на улицах: атомные мины и снаряды, атомные турбины и двигатели на Саракше – это дешевые и давно отработанные технологии; в таких условиях легкий и эффективный двигатель внутреннего сгорания, как раз и пригодный для установки на самолёты, появился относительно поздно и совершенствовался в силу экономических причин гораздо медленнее, чем на богатой нефтью и бедной изотопами Земле.
Дело, однако, не только в двигателях. Планета, насыщенная тяжелыми элементами, имеет большой удельный вес, и сила тяжести на Саракше немного больше, чем на Земле, несмотря на то, что диаметр планеты меньше земного (судя по нижеприведенной авторской карте, около 30 000 км «в обхвате», может чуть больше). Субъективно повышенная гравитация практически не ощущается – благодаря плотной атмосфере и закону Архимеда человек на Саракше будет весить примерно столько же, сколько он весил на Земле, но вот предметы с бóльшим, чем человеческое тело, удельным весом (включая самолеты) там «тяжелее».
Что касается географии Саракша – тут нам повезло: мы располагаем наброском карты мира, сделанным одним из авторов в процессе работы над романом. Вот он:
Страна отцов – пятиугольник 2000×2000 км. Видно, что «единственный материк планеты» по сравнению с привычными внимательному читателю из текста романа представлениями «повернут» на 90° против часовой стрелки и расположен в северном полушарии вдоль экватора: Хонти с Пандеей не на севере, а на западе, Голубая Змея, текущая на юг – на востоке от Отечества, за ней – опять таки восточнее, а не южнее – пустыни. В этом «повороте» нет ничего особо парадоксального – виноват, надо полагать, первоначально имевшийся языковой барьер между Максимом и аборигенами: в отсутствие возможности видеть движение небесных светил очень сложно определить, какое из наименований четырех сторон света на совершенно незнакомом языке означает географический юг, а какое – восток.
Еще одна особенность планеты – плотный сплошной облачный слой, окутывающий ее начиная с высоты в 2-4 км (над зоной формирования дождевых облаков), и рассеивающего свет в оптическом диапазоне. Можно предположить, что в предвоенном периоде пилотируемая авиация начала развиваться быстрыми темпами, однако в начале войны ее боевое применение оказалось ограниченным: например, классическая истребительная авиация так и не получила сколько-нибудь значимого развития: защищающейся стороне, чтобы уклониться от боя, было достаточно уйти вглубь облачного слоя, при этом совершать прицельные бомбовые удары с больших высот было невозможно из-за вполне очевидных проблем с навигацией. Прогресс же в развитии ракетной артиллерии, автоматике и радиолокации привел к тому, что и ударные и истребительные комплексы стали полностью беспилотными.
Вот наиболее адекватная иллюстрация ИМХО
Прямым следствием «отсутствия неба» стало отсутствие и сколько-нибудь серьезных военно-морских сил у материковых держав – неимение даже представлений об астрономии долгое время делало невозможным ориентирование в открытом море, пока технический прогресс не предоставил альтернативные способы (например, эхолокацию в сочетании с картографированием морского дна и/или наведение по береговым радиомаякам), в результате на протяжении почти всей истории человеческой цивилизации на планете морской флот был исключительно каботажным.
Другим препятствием для развития мореплавания был океанический пояс в субэкваториальных широтах, не разделенный, как на Земле, тормозящими ветра и течения континентальными массами. Слабым подобием такого «вокругпланетного» океана на Земле является область Антарктического циркумполярного течения между 40° и 50° южной широты, получившая говорящее прозвище «Ревущие сороковые».
«Слабым подобием» – потому что субэкваториальная часть Южного океана Саракша, как и большинства землеподобных планет, находится под властью пассатов – постоянных ветров, дующих, как и на Земле, от тропиков к экватору и, по мере приближения к оному, под действием силы Кориолиса все более отклоняющихся в сторону, противоположную вращению планеты. На Земле они тормозятся расположенными поперек экватора Африкой, Центральной Америкой и Индонезией, принося влагу на их восточные берега, на Саракше же – встречаясь у экватора, продолжают беспрепятственно дуть вдоль него, порождая практически постоянные шторма, чрезвычайно суровые в условиях плотной атмосферы и малопредсказуемые ввиду «закрытости» неба. О конкретной силе этих штормов сказать что-либо определенное довольно сложно, отмечу лишь, что для набегов на материк (и, соответственно, преодоления экваториальной зоны) расположенная «на трех (в другом варианте текста – «на двух») архипелагах антарктической зоны» Островная империя использует исключительно субмарины, а не надводные корабли – причем в отсутствие сопоставимых сил противника на море.
Что касается особенностей мировоззрения аборигенов, то в мире, где отсутствовали Небеса, точка опоры находилась под ногами человека. Понятия Хаоса как такового не существовало, его место занимала неколебимая и инертная Твердь. Представления о богах в мифологии были выражены слабо, а перед культурными героями стояли задачи расширения жизненного пространства (во Вселенной, ограниченной изначально заданными и вполне обозримыми пределами) путем распространения Порядка.
Присоединение и расширение земель – с точки зрения зарождающейся и расширяющейся Империи – являлось высшим благом, сепаратизм же рассматривался как капитуляция перед демонами – силами природы – и отступление от человеческого естества в сторону дикости и упадка. Ритуал включения территории в Империю означал обретение ею Статуса и Места – абсолютной координаты в имперской (читай «мировой») иерархии.
После объединения материка его политическое устройство длительное время являло собой Империю – центр мира, средоточие цивилизации – окруженную политически зависимыми государствами… нечто вроде конфуцианского Китая без внешних врагов или мира, где осуществился замысел Александра Македонского… Воинская мощь была средством не соперничества и защиты, а поддержания миропорядка. В каждой провинции был свой баланс имперских и местных властей, между которыми нередко существовало определенное напряжение, равно как и трения и соперничество между отдельными провинциями и странами периферии. Тем не менее Империя долгое время оставалась единой, пока не было альтернативы.
Положение изменилось после открытия Южных архипелагов. Новые земли «нуждались» в немедленных колонизации и окультуривании, для этого требовалась прежде всего возможность надежного и регулярного сообщения с ними, что дало мощный импульс к развитию науки и техники, разошедшийся по отдельным провинциям и странам-сателлитам далеко не равномерно. Имперская система статусов (или, если угодно, «сдержек и противовесов») пошатнулась, баланс сил изменился…
До открытия архипелагов мир был Един: в умах не существовало концепции Рая, Потаенной Земли, Иного и Лучшего Мира… После — расширение границ Вселенной породило многочисленные новые политические, философские, религиозные и мистические течения, немедленно вступившие друг с другом в дискуссию, позднее перешедшую в борьбу. Концепция Равновесия являлась уделом утратившей абсолютность (прежде всего в умах) имперской власти, а концепция Компромисса, никогда ранее не существовавшая, не успела должным образом сформироваться. Имелся еще один побочный эффект – колонией по ту сторону океана невозможно было управлять по тем же принципам, что и провинцией за соседним забором – требовался более высокий уровень самоуправления. Когда этот уровень возник и устаканился – автономность стала вожделенным примером уже для материковых сатрапий, что породило центробежное движение. Всё это и привело в итоге к катастрофическому взаимноуничтожающему конфликту…
Что действительно жаль, так это бывшую столицу «тысячелетнего царства», это наверняка был удивительный город…
