“Песочницы” и “бетонные” Шерманы. Варианты усиления бронезащиты танков США во Второй мировой войне.

Неудачно вела себя американская техника и в руках союзников. В ноябре 1941 около 170 лёгких танков М3 Стюарт в составе британских войск приняли участие в операции Крусэйдэр. Немецкий Африканский Корпус Роммеля ярко продемонстрировал не только несостоятельность американских танков, но и ущербность британской тактики.

Это было явно не хорошим началом для американской бронетехники. Однако американцы прекрасно знали о слабости своих переходных образцов вооружения, поэтому терпеливо и ускоренно работали над полноценными проектами.

Наконец, такой полноценный танк у американцев появился. 23 октября 1942 произошёл первый боевой дебют новых американских танков M4A1 в составе британской 8-й Армии. 252 Шермана хорошо показали себя под Эль-Аламейном.

Самостоятельно оценить свои Шерманы американцы впервые смогли 6 декабря 1942 года в Тунисе. Результат получился заметно хуже, чем у англичан, но это объяснялось слабой подготовкой американских военных, а непосредственно танки серьёзных нареканий не имели. Зато остальные образцы американских танков и САУ к тому времени получили заслуженную критику или продемонстрировали полную несостоятельность. Слабая бронезащищённость стала одним из главных недостатков американской бронетехники.

14 февраля 1943 года в Тунисе Шерманы впервые встретились с немецким тяжелым танком PzKpfw VI Tiger из 501-го тяжёлого танкового батальона. Американцы считали, что танки с танками не должны воевать и никаких уроков из этой угрожающей встречи не извлекли. Согласно американской концепции с танками должны были бороться высокомобильные и соответственно слабо бронированные истребители танков, которые тогда не отличались мощной пушкой. Парадоксально, но САУ созданные специально для борьбы с танками менее всего подходили для этой задачи. Более того, после Африки американцы впали в эйфорию и командующмй Сухопутными Войсками генерал Лезли МакНеир (Lesley J. McNair) заявил: " Танк М4, в частности М4А3, был широко встречен, как лучший на сегодня танк на поле боя. Есть признаки, что противник считает так же. Очевидно, что М4 является идеальной комбинацией мобильности, надёжности, спасительной скорости и огневой мощи. Не считая отдельного запроса, который отражает британский взгляд, не было призывов ни с одного театра боевых действий о 90мм танковой пушке. Ясно, что у наших войск нет страха перед немецким танком Марк VI (Тигр)."

Таким образом, в американской армии сложились все предпосылки для скорой танковой катастрофы. Во время боёв в Италии американцы начали всё чаще встречаться с тяжёлыми танками Пантера и Тигр, но продолжали верить, что им не нужны танки с мощной пушкой и толстой бронёй. Концепция слабо бронированных истребителей танков тоже не изменилась. Однако далеко не все в американской армии придерживались подобных взглядов. К высадке в Нормандии ценой жёстких споров удалось принять на вооружение 76мм длинноствольную пушку на Шермане и вплотную подойти к стандартизации истребителя танков М36 с 90мм орудием. Предполагалось, что новая 76мм пушка сможет уверенно бороться с Тиграми. Против Пантеры эффективных пушек не имелось, но американское командование смогло убедить себя в том, что немцы не сумеют наладить массовый выпуск Пантер, а небольшое количество Pz V будет уничтожено обходными манёврами и фланговым огнём. Мощь 90 мм пушки вообще многими американскими генералами воспринималась, как избыточная и соответственно не нужная. Бронезащита американской  бронетехники осталась преждней.

И на этот раз катастрофа состоялась. После высадки в Нормандии быстро обнаружилось, что 76мм пушка, на которую возлагались большие надежды, не способна уверенно бороться с Тиграми. У командующего Союзными войсками Дуйта Эйзенхауэра это вызвало ярость. Попытка исправить ситуацию, используя мощное 90мм орудие истребителя танков М36, тоже не увенчалась успехом. В войсках имелось слишком мало этих машин, а главное слабая броня М36 не позволяла эффективно использовать весь потенциал 90мм пушки в условиях мостности Номрадии. М36 неплохо подбивалась даже средними немецкими танками, штурмовыми и противотанковыми САУ. Ещё одним шокирующим сюрпризом оказалось, непредвиденно высокое количество Пантер у противника. Бокаж не позволил использовать против них обходную тактику, а их толстая лобовая броня и мощная пушка не оставляли американцам шансов в дуэльных боях. Кроме того, немцы довольно широко и успешно применяли противотанковые ручные гранатомёты с кумулятивными гранатами. В итоге наступление Союзников в Нормандии захлебнулось, а потери превысили запланированный уровень. С этого времени в американской армии началось массовое и беспрецедентное использование подручных дополнительных средств защиты бронетехники.

Видя острый кризис на фронте, американские конструкторы и ряд военных чинов старались протолкнуть идею нового более тяжёлого танка с толстой бронёй и мощной пушкой. Однако высокопоставленные ретрограды во главе скомандующим Сухопутными Войсками Лезли МакНейром по-прежнему свято верило, что танки с танками не воюют, соответственно мощная пушка и толстая броня им не нужна и даже вредны, а истребители танков должны оставаться максимально лёгкими. Более того, они опасались, что если дать танкистам хорошо защищённый танк с мощным противотанковым орудием те начнут ввязываться в ненужные бои с немецкими танками. В итоге, в военно-конструкторских кругах с новой силой вспыхнула яротсная борьба вокруг создания нового танка.

Тем временем фронтовики отчаянно пытались исправить катастрофическую ситуацию своими собственными силами. На бронетехнику стали активно навешивать дополнительные подручные средства усиления защиты. Стремление рядовых танкистов выжить нашло широкое понимание у их командиров. При этом в ряде танковых дивизий и армий появились свои характерные разновидности дополнительной защиты. Например, в 7-й Армии был разработан и позднее стандартизирован комплект навески мешков с песком на лобовую и бортовую броню, а также борта башни. Наиболее последовательно и организованно эти мероприятия проходили в 14-й Танковой Дивизии 7-й Армии. Имелся и другой способ – на лоб корпуса наваривалась арматура, делалась опалубка, и заливался толстый слой бетона.

Зато в 3-й Армии Патона мешки с песком категорически не приветствовались. Специалисты из рембатов вполне аргументированно убедили Паттона, что мешки с песком это шаг в неверном направлении. При попадании кумуллятивного боеприпаса в мешок происходила детонация взрывчатого вешества и ещё до соприкосновения с бронёй формировалась куммулятивная струя, уверенно пробивавшая американскую броню. Для эффективной защитной преждевременной детонации кумулятивов требовалось намного большее расстояние между местом где срабатывал заряд и бронёй, а мешки естественно, этого обеспечить никак не могли. Кроме того такая схема вела к утяжелению машины, что негативно сказывалось на подвеске и силовой передаче. Поэтому в 3-й Танковой Армии Паттона в приказном порядке запрещалась такая дополнительная защита.

Псоле ожесточённых боёв в Арденах в январе 1945 поднялась новая волна недовольства недостаточной защищённостью танков М4 Шерман. Чтобы исправить сложившуюся ситуацию в феврале 1945 Паттон издал приказ навешивать дополнительные бронелисты с подбитых танков на лоб корпуса, и по возможности башни танков М4 Шерман (76мм). Тем самым американские танкисты практически кипировали в полевых условиях немецкую концепцию сильно дифференцированной брони немецких танков Пантера, от которых они столько натерпелись. Рембаты 3-й Танковой Армии принялись активно добронировать танки, однако объём работ был явно им не под силу. Для этой цели привлекли три бельгийские завода, находившиеся недалеко от Бастони. Данную модификацию прошли три танковые дивизии Паттона — 4-я, 6-я и 11-я, в среднем по 36 танков на каждую. Усиленные Шерманы сразу получили горячее одобрение в войсках, поскольку живучесть Шерманов на поле боя резко возросла. Программу добронирования танков снова возобновили в марте 1945 когда Паттону передали из соседней 7-й Армии партию подбитых Шерманов. Битые машины подвергли канибализму — с них срезалась броня и устанавливалась на действующие танки.

Впрочем, эта схема усиления бронезащиты танков привела к серьёзному конфликту с подразделениями, которые передвалаись в подчинение Паттона и уже имели защиту с мешками. Когда 14-ю Танковую Дивизию передали из 7-й Армии в 3-ю Танковую Армию Паттона возникли серьёзные разногласия. Впрочем, приказ командующего нередко просто игнорировался танкистами на местах.

Разъярённый генерал Джордж Паттон направляется к своей штабной машине после нелицеприятного разговора с экипажем М4А3Е8 (76мм) из 14 Танковой Дивизии. Четырёхзвёздный генерал отругал танкистов, за то, что на танк навешены мешки с песком. Примечательно, что эта дополнительная защита была ещё в марте стандартизирована в 7-й Армии, но Паттон не желал с этим считаться. Генерал считал, что мешки с песком не обеспечивают хорошей защиты, перетяжелюят машину, что ведёт к преждвременным поломкам. Когда 14-я Танковая Дивизия 22-23 апреля 1945 была передана из 7-й Армии в 3-ю Армию Паттона, генерал лично запретил подобные методы дополнительной защиты танков в подчинённых ему войсках. Впрочем танкисты расходились с генералом во взглядах на мешки с песком и часто просто игнорировали его приказ.

В 9-й Армии предпочитали приваривать металлические траки на лоб и борта корпуса, а иногда и борта башни, затем накладывать мешки с песком и накрывать всё это маскировочной сеткой.

В 1-й Армии дополнительная защита варьировалась от подразделения к подразделению. Экипажи могли использовать бронелисты от подбитой бронетехники, мешки с песком, катки и прочее.

Практически повсеместным было навешивание фрагментов гусеницы на разные части танков.

Примечательно, что, судя по кинофотоматериалам, лёгкие танки Стюарт и Чэффи сравнительно редко получали дополнительное бронирование.

Ещё реже дополнительную защиту получали артиллерийские САУ.

Значительному кустарно-полевому бронированию подвергались открытые башни истребителей танков М10 и М36. Имея отличный обзор, открытые башни абслоютно не защищали от снайперов и миномётов. Вовлечённость М10 в городские бои лишний раз подтвердила нужду в бронированной крыше башни. Конструктивный недостаток пришлось исправлять кустарным способом в полевых ремонтных мастерских. Открытый верх башни заваривался полностью или частично – единого проекта не существовало и в этом вопросе наблюдалось большое многообразие. Стандартная створчатая бронекрыша появилась лишь на М36В2 после многочисленных требований с передовой. Примечательно, что противотанковые САУ М10 и М36 (кроме модификации — М36В1) имели на корпусе и башне стандартные крепления для дополнительной брони. Несмотря на слабую бронезащищённость на эти САУ никогда не навешивалась штатная дополнительная броня, зато нередко использовались кустарные средства усиления защиты.

Стоит отметить, что единственным американским танком, который не подвергся дополнительному бронированию, был новый, на то время считавшийся тяжёлым, Т26Е3 более известный, как М26 Першинг. 20 этих машин в рамках операция Зебра проходили боевые испытания на передовой в Европе.

Первый Першинг, у которого немецкий снаряд проник за броню, был танк с номером 38, и бортовым именем "Fireball", роты F 33-го Танкового Полка, подбитый 26 февраля 1945 под Эльсдорфом. Бронебойный снаряд Тигра, выпущенный приблизительно со 100 ярдов (до 92м) попал прямо в амбразуру спаренного пулемёта и влетев в башню, убил наводчика и заряжающего.

В пригородном городке Ниэль к северу от Кёльна на берегу Рейна был подбит второй Першинг, номер 25, входивший в роту Н 33-го Танкового Полка. Бронебойный снаряд 8.8см самоходного орудия Насхорн с расстояния до 300 ярдов (около 275 м) пробил нижнюю лобовую броню корпуса, прошёл между ногами водителя и вызвал возгорание в башне. Экипаж благополучно покинул машину до того, как сдетонировал боекомплект и сорвало башню. Это был единственный Першинг, у которого броня была пробита в чистом виде.

Самым забронированным нестандартным образом американским танком стал T26E1-1 Super Pershing, у которого лоб корпуса защитили сразу двумя слоями брони с немецкой Пантеры и бойлерными листами.

С началом полномасштабных боёв с японцами идея дополнительного бронирования не исчезла, но заметно изменилась. Теперь основной угрозой стали не вражеские танки, САУ, ПТ орудия и гранатомёты, а пехотные магнитные кумулятивные мины и всевозможные подрывные заряды. Горный ландшафт и буйная растительность позволяли японским пехотинцам вплотную подбираться к американским танкам. Установка на корпус кумулятивных мин было чрезвычайно опасным делом, однако смелости и самопожертвования японским солдатам было не занимать. Помогали противнику и грубейшие тактические ошибки американских морских пехотинцев, когда Шерманы вырывались далеко вперёд, на японские позиции без своего пехотного прикрытия. Как следствие, американские танкисты начали массово обшивать досками борта своих танков. Впрочем, японцы разработали чрезвычайно простую, но эффективную куммулятивную мину с шипами. Таким образом доски могли как спасти, таки и погубить танк – всё зависело от того, какие у японских пехотинцев мины.

Нередко на борта американских танков приваривалась арматура, делалась деревянная опалубка и заливался бетон. Удивительно, но иногда поверх слоя бетона на бортах имелся ещё и слой досок.

Чтобы защитить горизонтальные поверхности танка от установки мины — на крышу корпуса и иногда башни приваривались проволочные штыри, превращая танк в своеобразного “ежа”. На моторное отделение, с некоторым зазором над крышей, крепилась металлическая сетка, поверх которой укладывали мешки с песком. Такие методы были типично тихоокеанским ноу-хау.

Люки экипажа на корпусе и даже на крыше танка часто защищали колпаки, сваренные из металлической проволоки.

Как и на других театрах военных действий, широко использовалось навешивание траков на разные части танка.

Иногда на лобовую наклонную броню корпуса укладывали мешки с песком.

Нижеприведённые фото позволяют чётко заметить, что у разных подразделений имелись типично свои варианты дополнительной защиты. Иногда по дополнительной защите можно даже определить принадлежность машины к конкретному подразделению.

Ремонтные подразделения 9-ой Армии разработали свой способ усиления бронезащиты. На броню приваривалась стальная гусеница толщиной 2 дюйма (5,08см), закладывалась сверху мешками с песком и всё это накрывалось маскировочной сеткой. Правый Шерман получил дополнительную защиту ещё по побртам башни.
М4А3 (76мм) из 747-го Танкового Батальона, возле Шляйдена, Германия, 31 января 1945.

Принадлежность этого истребителя танков М10 к 9-ой Армии легко определить по характерному способу усиления лобовой защиты — приваренные к корпусу траки, слой мешков с песком и сверхумаскировочная сеть.

М4А3Е8 (76мм), рота А, 18-й Танковый Батальон, 8-я Танковая Дивизия, возле Бохольтца, Нидерланды, 23 февраля 1945. На снимке видны первые попытки усилить защиту мешками с песком и гусеничными траками.

М4А3 (76мм), 14-я Танковая Дивизия, 7-я Армия. После установки мешков с песком поверх них спреем наносились чёрные камуфляжные пятна на тёмно-оливковую основу.

На примере этого M4A3(76)W HVSS из 14-й Танковой Дивизии можно хорошо рассмотреть стандартизированный комплект для навески мешков с песком, разработанный и стандартизированный в 7 Армии.
Экипаж осматривает танковую радиостанцию.

Некоторые подразделения 7-й Армии предпочитали не навешивать мешки, а использовать бетон. На корпус приваривалась металлическая арматура, устанавливалась деревянная опалубка и заливался бетон. На танке справа бетоном залит лоб и борта корпуса.

В 3-й Армии Паттона предпочитали усиливать защиту танков навешиванием дополнительных бронелистов на лоб корпуса и башню. Бронелисты брали со своей или вражеской битой техники. Примечательно, что нижний край дополнителного бронелиста закрывает доступ к крышке трансмисии в нижней лобовой части корпуса.
М4А3Е8 (76мм) раннего выпуска, ещё без дульного тормоза на пушке. 11-я Танковой Дивизия, 3-я Армия.

М4А3Е8, 41-й Танковый батальон, 11-я Танковая Дивизия, 3-я Армия. Дополнительная защита типичная для армии Паттона — накладная броня на лобовом листе. Слабые борта никак не усилены.
Этот Шерман первым в своём подразделении вышел к реке Рейн во время прорыва 21 марта 1945.

М4А1 (76мм), 3-я Танковая Дивизия, 1-я Армия, возле Корбах, Германия, 30 мая 1945. Очень необычный случай, сразу с двумя слоями 1-дюймовой дополнительной брони.
Ещё примечательней то, что на крыше башни люк наводчика и командирскую башенку поменяли местами — теперь люк наводчика справа, а командирская башенка слева.

М4А3 (76) W HVSS, начало 1945. Дополинительная броня закрывает лоб корпуса и крышку доступа к дифференциалу. При этом она крепится сваркой и на неё вынесено крепление для фар и даже буксировочные скобы.

M4A3 позднего выпуска, "Doris", из 5-го Танкового батальона Корпуса Морской Пехоты (5th Armored Battalion, USMC). Иводжима, март 1945.
Танк основательно подготовлен к встрече с основным противником — японской пехотой. Борта обшиты досками от магнитных куммулятивных мин. Люки на корпусе и даже на башне защищены сетчатыми колпаками. На моторное отделение положена металлическая сетка, поверх которой разложены мешки с песком.

М4А2 из роты В, 1-го Танкового Батальона Корпуса Морской Пехоты США (Company B, 1st Armored Battalion (USMC)). Пелилуи, сентябрь 1944. Борта общиты досками от пехотных магнитных куммулятивных мин.

М4А3 "Davy Jones", Иводжима, март 1945. Против магнитных куммулятивов досками зашиты на только борт корпуса, но даже подвеска. Очевидно танк должен был действовать вплотную к окопам противника. На борт башни навешен фрагмент резинометаллической гусеницы с крупными резиновыми блоками, которые тоже могли защитить от примагничивания мин. Люки водителя и радиста, а так же крыша корпуса между ними обильно усеяны вертикальными металлическими штырями, чтобы помешать установке всё тех же куммулятивных мин. Удивительно, но шипы даже на крыше и люках башни.

Шерман из 4-го Танкового Батальона Корпуса Морской Пехоты США, Иводжима, 23 февраля 1945. Интересный образец. Борта корпуса покрыты слоем бетона, поверх которого доски. Бетон защищал от установки пехотных куммулятивных мин и вражеских снарядов. Но зачем доски? Японские пехотные куммулятивы могли крепиться как магнитами, так и шипами. На бетон они не крепились, зато на доски уже могли. Возможно бетон не прочно держался на вертикалных бортах и доски его поддерживали.  Лоб корпуса и борта башни прикрыты гусеницам с крупными резиновыми блоками. Все люкки экипажа накрыты сетчатыми колпаками из арматуры.

Шерман с бортовым именем "KING KONG", рота С, 4-й Танковый Батальон, осров Сайпан. Хорошо видно, чтона бортах доски прилегают вплотную к броне.
Морские пехотинцы разговаривают по телефону с командиром танка лейтенантом "Максом" Инглишем. Телефон установлен слева на корме.

Танк командира роты Боба Неймана — ILL WIND. Остров Тиниан.
Корме обычных досок по бортам виден ещё слой бетона на лобовом листе корпуса. На командирском перескопе установлен бронированный цилиндрический защитный кожух. В роте Боба Неймана широко использовались всевозможные кустаные средства дополнительной защиты.

Шерман М4А3 с бортовым именем CAIRO, рота С, 4-й Танковый Батальон.
На люках проволочные колпаки, бота корпуса покрыты слоем цемента и снаружи досками, на лбу корпуса и бортах башни — гусеничные траки.

Поздний М4А3 Шерман выдвигается для атаки деревни Оруку 7 июня 1945. 2-й взвод, рота В, 6-й Танковый Батальон. Дополнительная защи та представленна навешенными т раками и мешками с песком.

Автор и перевод Вадим Нинов 

Источники:

David Doyle — Af Visual — LP 018, 2005

Andre R. Zbignewski — M3 and M4 Tanks in Pacific Combat. 1942-1945 — Kagero

Oscar E. Gilbert — Allied-Axies No.8. Marine Corps Shermans. — 2002, Ampersand Publishing Company, Inc.

Stiven Zaloga — US Tank Destroyers In Combat 1941-1945 — Concord, 7005, 1996

MILITARY INTELLIGENCE DIVISION — JAPANESE TANK AND ANTITANK WARFARE — SPECIAL SERIES NO. 34. 1 AUGUST 1945. WAR DEPARTMENЕ WASHINGTON, D. C.