Отечественные противокорабельные ракеты. На океанских просторах. Часть третья.
«Базальт»
По мере приближения работ по созданию комплекса П-6 к завершению встал вопрос о направлениях его дальнейшего совершенствования. Прежде всего рассматривалось увеличение максимальной дальности. Реализованная в системе П-6 схема с наведением на цель, выбираемую оператором по транслируемому на подводную лодку радиолокационному изображению ордера кораблей противника, еще имела резерв увеличения дальности при условии повышения высоты полета ракеты и совершенствования ее бортовой аппаратуры.
Задачи палубной авиации в борьбе с кораблями-носителями П-6 упрощало то, что поиск и атака всплывших для ракетного залпа лодок пр. 651 и 675 по характеру действий корабельных самолетов противника более соответствовали атаке ими надводных кораблей, чем обычной противолодочной деятельности, например охоте за теми же субмаринами, стремящимися в подводном положении торпедировать авианосец. Обнаружение лодки в надводном положении осуществлялось палубными самолетами радиолокационного дозора, патрулировавшими на удалении до 180 миль от авианосца, что примерно соответствовало максимальной дальности комплекса П-6. После этого лодку вплоть до ее погружения могли атаковать не только ударные самолеты всех типов, а в ряде случаев и истребители, лишь бы они находились в воздухе не слишком далеко от нее.
Увеличение дальности пуска перспективных противокорабельных ракет в 1,5 раза по отношению к П-6 не только удваивало потребную зону поиска противолодочных сил противника, но и сокращало продолжительность патрулирования его самолетов, вынужденных для начала удаляться от авианосца на большее расстояние.
Другим серьезным недостатком первых противокорабельных комплексов являлось отсутствие скрытности ракет, во всяком случае, начиная с момента включения радиолокационного визира до непосредственного сближения с целью. Все это время ракета находилась относительно цели выше радиогоризонта и вела непрерывное радиолокационное излучение, что облегчало задачу наведения на нее истребителей и зенитных ракет.
Третьим фактором, снижавшим эффективность применения ракет по хорошо защищенным целям, было ограничение не более чем четырьмя ракетами осуществляемого по полной схеме залпа с целераспределением на избранный оператором главный объект.
Постановление от 28 февраля 1963 г. определило разработку ракеты П-500, получившей впоследствии название «Базальт», в габаритах контейнера П-6 для применения на дальности до 500 км с использованием целеуказания от спутников. Тем же правительственным документом задавалась и для лодок пр. 705А и 670, а также проектирование подводной лодки со смешанным вооружением в составе 12—16 «Базальтов» и 12—14 «Малахитов». ОКБ-52 назначалось головным разработчиком «Базальта» и «Малахит», а их систем управления — соответственно ленинградский НИИ-49 и московский НИИ-10. Комплекс требовалось представить на совместные испытания во II квартале 1966 г.
Специально для вооружения вновь разрабатываемыми комплексами «Базальт» и «Малахит» проектировалась подводная лодка пр. 688. Общий замысел этой субмарины был представлен Н.С. Хрущеву во время его пребывания на Северном флоте летом 1962 г., а к ноябрю для него подготовили более подробный доклад. На основании этой подготовительной работы удалось добиться утверждения упомянутого постановления 1963 г., включив в него и пункт о разработке лодки с 12—16 «Базальтами» и 12—14 «Малахитами».
Десятилетней программой кораблестроения на 1964—1973 гг., утвержденной постановлением от 10 августа 1964 г., предусматривалось строительство четырех субмарин пр. 688.
Было предложено несколько вариантов этой лодки, отличавшихся различными сочетаниями ракетного вооружения.
Первый вариант предусматривал практически равный боекомплект ракет обоих комплексов: 16 «Базальтов» и 14 «Малахитов». Еще два варианта проектировались исходя из предпочтительности оперативно-тактического комплекса. Второй вариант нес до 24 «Базальтов» и 8 «Малахитов», третий вообще не подразумевал размещения тактического комплекса. В четвертом варианте большие ракеты были представлены символически: всего 4 «Базальта» при 12 «Малахитах». Первые три варианта имели водоизмещение7700—7900 м3 и при оснащении двумя атомными энергетическими установками развивали подводную скорость 29 узлов, а четвертый при водоизмещении, уменьшенном до 6880 м3, был способен достигнуть скорости 32 узла. Архитектурно новая лодка была преемницей как пр. 675 (контейнеры с «Базальтами» размещались в подпалубной надстройке), так и пр. 670 (контейнеры с «Малахитами» устанавливались по бортам, в междукорпусном пространстве). Варианты с использованием «Базальтов» предусматривали также оснащение лодки 6—8 зенитными ракетами «Меч» для прикрытия в процессе надводного пуска ракет.
Предполагалось, что первый удар будет наноситься ракетами «Базальт», а «Малахиты» будут использоваться для добивания противника.
Однако саму концепцию лодки со смешанным вооружением признали нежизнеспособной. Не слишком потрепанный противник, выдержавший удар оперативно-тактическим комплексом, продолжил бы выполнение боевой задачи, возможно, несколько откорректировав курс с учетом района надводного старта «Базальта». При большом уровне понесенных потерь от первого удара оставшиеся корабли стали бы отходить от обстрелявшей их лодки. В обоих случаях у лодки не было шансов догнать их для того, чтобы выйти на дальность пуска «Малахита».
Крылатая ракета «Базальт» в предстартовой конфигурации.
Схема крылатой ракеты «Базальт».
Конструкторы в инициативном порядке разработали пятый вариант пр. 688 водоизмещением 5000 м3 со скоростью 32 узла, вооруженный 16 «Малахитами». Как развитие основного замысла этого варианта много позже появился пр. 949 с ракетами подводного старта «Гранит».
Но в середине 1960-х гг. с учетом возможности оснащения ракетами «Малахит» модернизированных подводных лодок проектов 670, 661 и 705 дальнейшие работы по пр. 688 сочли целесообразным продолжить применительно к варианту, вооруженному 12—16 ракетами «Базальт» и шестью 533-мм аппаратами с 18 торпедами. Водоизмещение лодки должно было составить 7200—7600 м3 при скорости 30узлов и глубине погружения до 400 м. К концу десятилетия работы по перспективной большой лодке переориентировали на комплекс «Гранит». А «Базальт» использовали для перевооружения ранее построенных под П-6 подводных лодок пр. 675, а также для оснащения надводных кораблей новых проектов.
На стадии аванпроекта система управления для «Базальта» создавалась на конкурсных началах НИИ-10 и НИИ-49. По результатам аванпроекта предпочтение было отдано НИИ-49, применившему, как и в комплексе П-6, единый антенный пост для управления всеми ракетами залпа, в то время как в варианте НИИ-10, как и в корабельном комплексе П-35, предусматривалось использование нескольких антенных постов — по числу ракет в залпе.
Увеличение дальности действия радиолокационного визира и линий связи ракеты и корабля достигалось как наращиванием потенциала передатчиков в сочетании с повышением чувствительности приемников, так и увеличением высоты полета ракеты, обеспечивающим дальнейшее удаление границы радиогоризонта. При этом для надежной работы бортовой радиолокационной аппаратуры потребовалось достигнуть гарантированной герметичности приборного отсека, что удалось далеко не сразу.
Разработкой СУ в целом в НИИ-49 руководил В.Н. Яковлев, бортовой аппаратуры— А.В.Чижов, корабельной аппаратуры для подводных лодок — Е.Я. Кац, для авианесущих крейсеров — С.И. Червяков, для ракетных крейсеров — Г.А. Васильев.
При сохранении важнейшего достижения комплекса П-6 — обеспечения избирательного целераспределения ракет залпа в соответствии с командами операторов, наблюдавших транслируемые с борта ракет радиолокационные изображения ордера кораблей противника: специалисты НИИ-49 постарались устранить повышавший уязвимость ракеты недостаток предыдущей разработки — непрерывное удержание цели работающей на излучение головкой самонаведения. В новом комплексе после завершения целераспределения и захвата цели головка самонаведения отключалась, ракета пикировала, «ныряя» за радиогоризонт, прикрывавший ее от радиолокационных средств противника. Дальнейший полет осуществлялся в автономном режиме, исходя из определенных на этапе целераспределения координат назначенной для данной ракеты цели. Повторное включение бортовой радиолокационной аппаратуры производилосьу же на заключительном этапе полета. Предусматривалось, что за пару минут «молчания» головки самонаведения главная цель не успеет уйти далеко и сменить свое относительное положение в ордере.
Для решения сложных задач, стоящих перед системой управления, впервые в СССР на крылатой ракете установили бортовую цифровую вычислительную машину (БЦВМ).
Почти двукратный рост скорости ракеты потребовал отойти от прямой унификации с П-6, хотя ряд основополагающих конструктивных решений — раскрываемые при старте консоли крыла, нижнее расположение воздухозаборника, киля и стартового агрегата — был успешно заимствован у предыдущих образцов.
Для минимизации потерь давления в воздухозаборнике в нем установили двухпозиционное полуконическое центральное тело — устройство более сложной конструкции, чем применявшееся на П-35. Для достижения большей скорости потребовалось применение более крупногабаритного двигателя КР-21-300. Диаметр ракеты в хвостовой части заметно увеличился, а воздухозаборник сдвинулся вперед по отношению к передней кромке корневой части крыла, заняв место под передней половиной фюзеляжа.
Само крыло радикально изменило форму: от стреловидного к треугольному, а точнее, к трапециевидному, с отрицательной стреловидностью по задней кромке. В результате требуемая площадь достигалась при меньшем размахе, что было важно в условиях жестких габаритных ограничений контейнера. Новая конструкция позволяла с меньшим весом обеспечить достаточную жесткость и прочность конструкции. Придание крылу значительного поперечного V наряду с обеспечением поперечной устойчивости также способствовало уменьшению габаритов в сложенном положении. Стала треугольной и форма подфюзеляжного киля.
Надо отметить, что наиболее ответственный этап разработки этого изделия пришелся на один из самых неблагоприятных периодов в жизни В.Н. Челомея. После снятия с высших должностей Н.С. Хрущева, отца работавшего на его «фирме» Сергея Никитовича, в Реутов прибыла своего рода «комиссия по расследованию вредительской деятельности». К чести многих ее участников отметим, что они, как правило, занимали объективную позицию, что способствовало дальнейшей успешной деятельности Челомея. Были продолжены и блестяще завершены разработки первой советской массовой межконтинентальной баллистической ракеты УР-100 и наиболее мощной (до настоящего времени!) отечественной серийной ракеты-носителя УР-500К («Протон»). Также не вызвала сомнений целесообразность создания более совершенной, чем «Аметист», противокорабельной ракеты с подводным стартом «Малахит».
А вот место «Базальта» в системе вооружения флота пришлось отвоевывать по всем правилам военного искусства: с ложным бегством, отвлекающими маневрами на направлениях ложных ударов и последующим восстановлением утраченных позиций. Во второй половине 1960-х гг. надводный старт ракет справедливо представлялся анахронизмом. Формально не прекращая тему «Базальт», Челомей и его смежники еще в первой половине 1960-х гг. начали разработку модификации, а по сути нового комплекса — «Базальт-П».
Для уже упоминавшейся подводной лодки пр. 688 предусматривалось создание ракеты с подводным стартом на дальность 400—500 км при скорости полета 3200—3600 км/ч. Даже по результатам предварительных проектных проработок ракета получалась на две трети тяжелее П-6, а ее длина достигала 13 м. Потом заданную максимальную дальность удвоили, несколько снизив требования по скорости полета. Но ракета все равно получалась слишком громоздкой. Что самое главное, в те годы еще были далеки от практического разрешения вопросы подводного старта ракет с воздушно-реактивными двигателями и обеспечения эффективного автоматического целераспеределения вне связи со стреляющим кораблем и, следовательно, без участия человека-оператора.
Тут и последовало новое предложение Челомея: отделить им же самим поставленную задачу обеспечения подводного старта от требований по повышению дальности и скорости полета ракет для уже построенных лодок. Первая задача в перспективе должна была решаться для относительно небольшой ракеты с летно-техническими показателями на уровне «Базальта» и габаритами, допускающими размещение в пусковых установках ракет «Малахит». Более скоростную и дальнобойную ракету можно было применить при модернизации почти трех десятков лодок пр. 675 и для вооружения новых надводных кораблей. При этом промежуточным звеном между этой перспективной ракетой с надводным стартом и уже устаревающей П-6 должна была стать разрабатываемая в кратчайшие сроки ракета комплекса «Базальт». В результате после примерно пятилетнего топтания на месте программа «Базальт» вышла на этап полноценной опытно-конструкторской разработки.
Как и предыдущие противокорабельные ракеты, прототипы «Базальта» «приобщились к небу» сначала в бросковых испытаниях, а затем в автономных полетах, которые на этот раз проводились не на сугубо «сухопутном» полигоне Капустин Яр, а на приморской Неноксе. При этом почти все выполненные с мая 1969 по июнь 1970 г. шесть пусков ракет с автономной аппаратурой прошли вполне успешно. Исключение составила первая ракета, упавшая вблизи от пусковой установки под воздействием возмущающих моментов в процессе отделения стартового агрегата, оказавшихся больше их оценки на проектной стадии.
С июля 1971 г. началась отработка ракет, уже оснащенных радиотехнической аппаратурой. Первый старт прошел неудачно: из-за снижения давления в топливной системе ракета упала, одолев лишь половину намеченного пути. Зато второй пуск завершился прямым попаданием в цель. Казалось, испытания вступили в стадию подтверждения достигнутых успехов и набора статистики, но последующие пуски выявили серьезные недоработки и едва не привели к трагедии.
При пуске третьей ракеты в заданный момент включился радиолокационный визир, но оттранслированное изображение операторы созерцали совсем недолго: его закрыли полосы помех. При попытке передать команду управления на ракету та отреагировала более чем неадекватно — развернулась в сторону государственной границы. Как выяснилось в дальнейшем, «перебежчица» за рубеж не ушла, врезавшись в землю. Специалисты пришли к выводу, что причиной аварии явились электроразряды, «стекавшие» с блоков оборудования высоковольтного радиолокационного оборудования в разреженном воздухе разгерметизировавшегося по неизвестной причине приборного отсека. Электрические явления в разреженных средах носят специфический характер: вспомним тлеющие разряды в широко применяемых люминесцентных осветительных лампах. Эти электрические разряды исказили радиолокационную «картинку» и вызвали неверную отработку целеуказания, по которому был выполнен резкий разворот.
Аналогичная забитая помехами радиолокационная «картинка» оттранслировалась и в четвертом пуске. Для подтверждения эффективности новых мероприятий по обеспечению герметичности ракета должна была лететь на максимальной высоте. Но, вопреки всем конструкторским ухищрениям, воздух опять вытек из приборного отсека. На этот раз вместо целеуказания ракета начала отрабатывать команду «пикирование». Судя по последней информации, поступившей с ее борта, она должна была упасть в тундре. Инженеры-разработчики вылетели на самолете-лаборатории на поиски обломков.
Как оказалось, расчет на тривиальное падение ракеты оказался излишне оптимистичным. Все было бы так, если бы в результате выхода из строя радиоаппаратуры ракета, как говорится в известном анекдоте, «умерла так умерла». На самом деле она всего лишь «упала в обморок». После снижения на малую высоту давление в приборном отсеке возросло, высоковольтные пробои прекратились, и радиолокационная аппаратура заработала. Как положено в «резервном» режиме, теперь она функционировала как головка самонаведения, приступив к поиску, захвату и сопровождению цели «по своему разумению». Такая цель вскоре появилась: на пути ракеты оказался рыболовный сейнер. Рыбаки не оказались в родной стихии своего улова лишь потому, что одна недоработка конструкторов нейтрализовала другую. В программу наведения заложили излишне лихой разворот на цель. Ракета на нерасчетной перегрузке разрушилась, усеяв море дождем обломков на безопасном удалении от сейнера.
После того как при пятом пуске подвел двигатель (по-видимому, не выдержала лопатка турбины), испытания прервались для выявления и устранения неполадок. Нужно было также выработать и должные организационные мероприятий по обеспечению безопасности.
Первый пуск после возобновления испытаний, проведенный 4 марта 1972 г., как и еще четыре, выполненных в том же году, закончились бесславно. При этом только одна авария была связана с высоковольтными пробоями. Остальные носили не систематический характер: дважды подвел вроде бы проверенный при самых первых пусках автопилот, один раз — радиовысотомер, а еще одна неприятность произошла из-за отказа ленты перепуска, приведшего к помпажу двигателя. Только один полет ракеты завершился успешно.
Также удалось достичь всего одного попадания и в серии из трех дополнительных пусков, выполненных сверх первоначально установленной программы летно-конструкторских испытаний.
Тем не менее 18 апреля 1974 г. пуском с лодки К-28 (заводской номер 536) начались совместные летные испытания, которые прошли исключительно успешно: практически все ракеты попали в цель. При этом выполнялись пуски на максимальную и минимальную дальности, двух- и трехракетные залпы. Правда, в последнем случае программой предусматривался четырехракетный залп. Из-за повреждения так называемого сигнализатора вылета одна ракета прервала предстартовую подготовку, но все три цели были поражены. Последняя, одиннадцатая ракета стартовала 9 октября 1974 г.
Следует отметить, что еще до начала испытаний с подводной лодки на протяжении четырех лет с наземного стенда запустили 19 ракет.
Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 11 августа 1975 г. комплекс «Базальт» был принят на вооружение.
Как уже отмечалось, в реальности «Базальт» использовался для перевооружения подводных лодок пр. 675. Несмотря на увеличение размеров ракеты, за счет изменения конструкции контейнеров с выносом подкрепляющих шпангоутов на внешнюю поверхность их удалось разместить без основательной переделки надстройки лодки. Напомним, что первой с 21 октября 1968 г. по 6 января 1975 г. прошла модернизацию по пр. 675МУ лодка К-28, на которой проводились летные испытания «Базальта».
Затем на комплекс «Базальт» по пр. 675МК перевооружили лодки К-94, К-175, К-184, К-189 (К-442), К-557 (К-57), К104 (К-144), К-128(К-178), К-56, К-23, К-34. Из них только К-104 и К-62 базировались на Севере, а остальные проходили модернизацию на Дальнем Востоке. В какой-то мере это объясняется большей занятостью лодок Северного флота на боевой службе, в какой-то — настоятельно требующими «длинной руки» просторами Тихого океана, не сравнимого со Средиземным морем, но определяющим фактором, скорее всего, стала загруженность ремонтной базы на Севере.
Проект 1143
Уже в первое десятилетие корабельной авиации смельчаки-пилоты своей кровью вписали в теорию и практику флота неопровержимую истину: безопасное и эффективное применение летательных аппаратов возможно только с кораблей с гладкой, почти без надстроек палубой, протянувшейся на всю длину корпуса от форштевня до ахтерштевня. Разумеется, это положение не распространяется на корабли, задуманные, прежде всего, как носители ракетного, артиллерийского и противолодочного вооружения, но, вдобавок ко всему прочему, несущие один-два вертолета.
Впрочем, наш первый вертолетоносец пр. 1123 на стадии эскизного проекта являл собой вполне гармоничный корабль, исполненный в стиле его современников — ракетоносцев пр. 58 и 1134 или «сторожевика» пр.61: с удлиненным корпусом, многочисленными приземистыми надстройками и не слишком широкой вертолетной палубой протяженностью всего с треть длины корпуса. Размещение развитого зенитного вооружения на этом корабле представлялось не менее оправданным, чем на ракетоносцах и БПК, тем более что в те годы возможности комплекса М-1 отвечали задачам всего лишь самообороны, а не группового прикрытия кораблей.
Но по проработкам специалистов основного разработчика ЦКБ-17 получалось, что для поддержания круглосуточного поиска, а в случае удачи — и преследования подводных лодок потребуется не восемь вертолетов, а раза в два больше. На корабль внедрялись новые крупногабаритные гидроакустические станции «Орион» и «Вега», а также радиолокатор МР-600 «Восход» с весьма впечатляющей антенной. Взамен зенитного комплекса М-1 «Волна» приняли М-11 «Шторм» вдвое большей дальности и, соответственно, с увеличенной массой и габаритами. Задачи ПВО на ближнем рубеже, как и на корабле пр. 1134, решали две спаренные 57-мм АК-725. Основу противолодочного вооружения составил специально созданный комплекс «Вихрь» на базе крупной неуправляемой ракеты с мощной боевой частью, обеспечивающей гарантированное поражение подводной лодки на большем удалении. Размерность корабля возросла, при этом площадь взлетно-посадочной палубы достигла 2600 м2, что привело к смещению надстроек в нос и нагромождению их в «египетскую пирамиду». Сменился и завод-строитель: вместо «миноносного» ленинградского Ждановского завода работы поручили «линкорному» Черноморскому заводу в Николаеве.
Корабль пр. 1123 «Ленинград».
Вытянувшаяся на полдлины корпуса взлетно-посадочная палуба вдобавок расползлась к бортам, что привело к уникальной (напоминающей утюг) форме корабля в плане. Как и следовало ожидать, на ходу позади гигантской, почти на всю ширину палубы надстройки бушевала совершенно непредсказуемая вихревая вольница, так что вертолетчики старались использовать ближайшую к корме зону палубы.
Исключительно широкая корма крейсера порождала у игривых штормовых волн непреодолимое желание «дать ей пинка», что они и проделывали, сотрясая ударами не слишком надежную ламповую электронику приборных стоек корабельной аппаратуры. Относительно узкая носовая оконечность корабля с прямыми образованиями при столь широкой корме проявляла склонность зарываться в волну. Она омывала соленым водопадом не только размещенные в три яруса спаренные пусковые установки зенитных и противолодочных ракетных комплексов, но и возвышающееся над ходовой рубкой металлическое кружево антенн станций наведения «Гром» комплексов «Шторм», вызывая короткие замыкания в их аппаратуре. В ходе мореходных испытаний разбушевавшиеся волны даже почти напрочь выворотили реактивную бомбовую установку РБУ-6000.
Тяжелый авианесущий крейсер пр. 11433 «Новороссийск».
Однако все это можно было бы отнести к «отдельным недостаткам», если бы не несуразность общего назначения корабля. Основным достоинством подводных лодок является исключительная скрытность, поддержание которой является для их экипажей вопросом жизни и смерти. За всю историю XX века противолодочные действия были успешны лишь тогда, когда удавалось предельно локализовать местонахождение субмарин. В пользу противолодочников работало то, что подводникам для решения боевой задачи приходилось самим лезть на рожон, сближаясь с объектами атаки, а заодно и с их охранением. Более или менее успешными были и действия против лодок на маршрутах выдвижения из баз в районы боевых действий.
Попытка борьбы с атомными подводными ракетоносцами и, так сказать, осуществления «стратегической противолодочной обороны» была проявлением недальновидного прожектерства. При ограниченной дальности первых лодочных баллистических ракет еще можно было рассчитывать хотя бы на случайный успех, так как район боевого патрулирования ракетоносцев был ограничен Восточным Средиземноморьем и северными морями. Но еще до достройки головного корабля пр. 1123 совершенствование ракетного оружия придало подводным ракетоносцам способность атаковать наши города с акватории почти всей Северной Атлантики. Тем самым «стратегическая ПЛО» стала абсолютно безнадежной затеей, тем более что в силу объективных физических факторов надводный корабль обнаруживается подводной лодкой на значительно большей дальности, чем он сам сможет «услышать» субмарину.
К блестящим успехам нашего кораблестроения корабли пр. 1123 отнести трудно. Вдобавок, по уточненным расчетам, для непрерывного патрулирования явно не хватало и 14 вертолетов. Но, тем не менее, для отечественной палубной авиации приоткрылась перспектива совершить «большой скачок». На параде в Домодедово 9 июля 1967 г. представителям мировой общественности и лично руководителям партии и правительства летчик-испытатель В.Г. Мухин продемонстрировал самолет Як-36, который за полтора года до того совершил первый в СССР вертикальный взлет. Руководство ВВС отнеслось к этой новинке со здоровым скептицизмом, но флот проявил к ней восторженный интерес. Несовершенство представленного образца было очевидным, но в целом это направление представлялось очень перспективным. Казалось, отечественный флот наконец-то сможет обрести палубные самолеты, не озадачивая себя проблемами строительства гигантских авианосцев. Ведь помимо прочего для постройки аналогов современных зарубежных авианосцев потребовалась бы так называемая коренная реконструкция, а, называя вещи своими именами, на деле — возведение заново судостроительных заводов.
Тяжелый авианесущий крейсер пр. 1143.
Поэтому через год строительство третьего, чуть увеличенного вертолетоносца приостановили. Еще раньше началась разработка нового, существенно более крупного корабля пр. 1143. В рамках эскизного проекта рассмотрели девять вариантов, шесть из которых напрямую отвечали требованиям моряков, а три разрабатывались по инициативе конструкторов. Три варианта повторяли симметричную компоновку пр. 1123 с громоздкой надстройкой, полностью перегораживающей палубу. Согласно преданию, решающее слово сказал Генеральный конструктор А.С. Яковлев: «Мой самолет эту стенку таранить не будет!» В остальных вариантах, отличавшихся численностью вертолетов и самолетов (от 22 до 36 летательных аппаратов), составом вооружения, наличием или отсутствием катапульт, посадочных тормозных устройств и конструктивной защиты, предусматривалась угловая палуба и сдвинутая к правому борту надстройка, как и у «настоящих» авианосцев. Но носовая часть по-прежнему загромождалась ракетными комплексами. Исключение составил только инициативный вариант №9 с усиленной до 50 летательных аппаратов авиагруппой и отсутствием другого вооружения, не считая средств самообороны, но он не нашел поддержки у заказчика.
Последующие метаморфозы корабля пр. 1143 определялись внедрением на него противокорабельного оружия. Как и в случае с зенитными комплексами, все началось с решения минимальной задачи обеспечения самообороны. Для этой цели предусматривалась установка на корабле завершаемых отработкой катерных ракет П-15М с дальностью до 80 км. Но вскоре возобладал соблазн заменить их на отличавшиеся в полтора раза большей дальностью и лучшей помехозащищенностью ракеты «Малахит», разрабатывавшиеся для малых ракетных кораблей пр. 1234 и подводных лодок пр. 670М. Но и на этом не успокоились: самый большой корабль советского флота решили оснастить крупнейшими в мире противокорабельными ракетами «Базальт», создаваемыми для модернизации подлодок пр. 675. Четыре горизонтальные спаренные палубные контейнерные пусковые установки СМ-241, при пуске ракет поднимаемые на угол 15°, разместили в носовой части в два эшелона. Кроме того, для обеспечения возможности перезарядки еще восемь запасных ракет поместили в подпалубном погребе. Антенну корабельной системы управления «Аргумент» разместили в самом носу, прикрыв вместе с отражателем коробчатым обтекателем. Решение о применении комплекса «Базальт», принятое 25 апреля 1969 г., способствовало обоснованию назревшего увеличения размерности корабля пр. 1143: его водоизмещение увеличили с 25000 до 29000 т.
В результате вновь родился своеобразный корабль: спереди — большой ракетный крейсер, сзади — авианосец. Хотя по общему силуэту корабль издали и мог восприниматься как полноценный настоящий авианосец, его возможности по применению палубной авиации оказались весьма скромными.
По полному водоизмещению 41400 т, длине 273 м, скорости «Киев» практически соответствовал самым большим участвовавшим во Второй мировой войне, а затем прошедшим неоднократные модернизации американским авианосцам типа «Эссекс» («Орискани») и на треть превышал послевоенный французский «Клемансо», но вместо 50—60 палубных самолетов нес не более чем символическую авиагруппу— по дюжине Як-38 и вертолетов Ка-25.
По мощи залпа комплекса «Базальт» корабль пр. 1143 не превышал модернизированную подводную лодку пр. 675 — субмарину на порядок меньшего надводного водоизмещения. Забегая вперед, отметим, что специализированный ракетный крейсер пр. 1164 при почти вчетверо меньшем водоизмещении, чем пр. 1143, оснащался вдвое большим числом пусковых установок ракет «Базальт». Конечно, наблюдался прогресс в сравнении с «Москвой». Сдвиг надстройки к борту позволил разместить в носу и в корме ЗРК «Шторм». Их дополнили два комплекса самообороны «Оса-М», а также две спаренные 76-мм установки АК-726, усиленные восемью шестиствольными 30-мм автоматами АК-630.
Головной авианесущий крейсер «Киев» (строительный номер 101) в Николаеве заложили 21 июля 1970 г., а 28 декабря 1975 г. он вступил в строй.
Пуски ракет «Базальт» с головного корабля пр. 1143 «Киев» проводились в ходе второго этапа государственных испытаний, в сентябре—ноябре 1976 г., уже после его перевода с Черного моря на Северный флот, где имелась достаточно протяженная трасса для пусков. Второй корабль серии — «Минск» (№102) — стал практически точной копией головного. Так как этот крейсер предназначался для Тихоокеанского флота, отправлять его в многомесячный переход с не опробованным основным ударным вооружением было бы проявлением преступного легкомыслия. Кроме того, в случае каких-либо недоработок их устранение на другом конце страны вело к дополнительным проблемам. Поэтому было принято решение испытать комплекс на Черном море, но только на дальность около 100 км. В отличие от Севера, где цели выставлялись на бочках, в целом глубоководный характер Черного моря определил проведение пусков по свободно дрейфующим кораблям-целям.
На третьем корабле пр. 1143 «Новороссийск» (№103), построенном по доработанному пр. 11433, в пользу усиления авиагруппы отказались от бесполезной системы перезарядки пусковых установок ракет «Базальт». Четвертый корабль серии — пр. 11434 «Баку» (№104, с 1989 г. «Адмирал флота Горшков») — нес усиленную до 12 ракет комплектацию пусковых установок комплекса «Базальт». На нем конструкторы благоразумно обошлись без зенитного комплекса групповой обороны «Шторм», зарезервировав объемы под так и не поставленный на «Минск» высокоэффективный комплекс самообороны «Кинжал».
Размещение четырех горизонтальных спаренных контейнерных пусковых установок СМ-241 комплекса «Базальт» на корабле пр. 1143 «Киев».
Но было по-прежнему не ясно, какой же будет основная задача авианесущего крейсера: трудное, но не безнадежное слежение за авианосцами вероятного противника в готовности нанесения по ним ракетного удара с началом боевых действий или более чем сомнительная попытка охоты за подводными лодками, возможная зона патрулирования которых к тому времени уже на порядки превосходила поисковую производительность всех средств корабля пр. 1143.
Столь же загадочной была и роль самолетов Як-38. Все попытки найти в многочисленных публикациях ответ на вопрос, какие боевые задачи могла решать эта лишенная радиолокатора и встроенного пушечного вооружения машина, ракетная мощь которой ограничивалось парой ракет класса «воздух—земля» Х-23 или «воздух— воздух» типа К-60 (обе — легчайшие в своих классах), не дали вразумительного результата. Правда, в памяти всплывает известный анекдот о забулдыге, пришедшем вербоваться зимовщиком в «Севморпуть». Когда в ходе собеседования выяснилась неспособность кандидата к работе с метеоприборами и рацией, прочей специальной техникой, кадровик поставил вопрос ребром: «Так что же Вы умеете?» — «Зимовать!» — не смущаясь, заявил посетитель. Точно так же единственный честный ответ на вопрос, что может Як-38, сводится к одному слову — «Летать!»
Примерно к такому же выводу пришла и специальная комиссия из профессорско-преподавательского состава Военно-морской академии, работавшая в 1974 г. на достраиваемом в Севастополе «Киеве» и представившая нелицеприятное заключение о боевых и технических возможностях крейсера Главкому С.Г. Горшкову.
Чтобы не впасть в огульную критику, отметим, что в боекомплект самолетов, базировавшихся на крейсере, могли входить и специальные бомбы, так что с началом «большой войны» при крайне удачном сочетании обстоятельств Як-38 мог доставить их к авианосцу противника, разумеется, на удаление не более двух-трех сотен верст. При этом, в отличие от ракетного залпа, присутствие на Як-38 пилота практически исключало ошибку целераспределения и сводило к нулю эффективность радиопротиводействия противника. В условиях хорошей видимости самолеты могли пригодиться и для поиска цели.
Как известно, после распада СССР большинство кораблей пр. 1143, прослужив в строю всего 15—20 лет, были выведены из состава флота: «Киев» — в 1992 г., «Минск» и «Новороссийск» — в 1993 г. К началу XXI века два первых корабля оказались в роли музейно-развлекательных центров в Китае: «Киев» — в Шанхайгуане, «Минск» — в Шэньчжэне. «Баку» тоже ждет эмиграция с переоборудованием в настоящий авианосец по заказу Индии. Как говорится, лучше поздно, чем никогда!
Тяжелый авианесущий крейсер пр. 11434 «Баку».
Проект 1164
Идея крейсера-ракетоносца, впервые воплощенная в кораблях пр. 58, неоднократно возрождалась и после отказа от достройки несчастливых крейсеров пр. 68бис-ЗИФ и создания надводного атомохода пр. 63. С начала 1970-х гг. в стадию ОКР вступила разработка первенца боевого атомного надводного флота — крейсера пр. 1144 «Киров», объединившего замысел двух ранее проектировавшихся атомоходов: противолодочного корабля пр. 1144 и ракетного пр. 1164. Однако оснащенность этого корабля множеством сложнейших систем различного назначения определяла его запредельную стоимость и крайне низкий темп постройки серии на уровне одного атомного крейсера в пятилетку.
Вполне естественной представлялась идея приступить к строительству ракетоносцев другого проекта — «числом поболее, ценою подешевле». При этом, сохранив достаточно высокую ударную и противовоздушную ракетную мощь, отказались от атомной энергоустановки, которая помимо неизбежно удорожания строительства ограничивала число пригодных для этого верфей. Свели к минимальной задаче самообороны и противолодочные средства: бесполезность попыток «стратегической» ПЛО стала понятна и адмиралам.
Крейсер пр. 1164 (разработчик — Северное ПКБ, главный конструктор А.К. Перьков. затем В.И. Мутихин) по архитектурному облику стал преемником пр. 1134Б — последней модификации семейства кораблей пр. 1134. Судя по публикации А.С. Павлова, по первоначальным планам конца 1960-х гг. предполагалось просто заменить часть штатного вооружения БПК на 12 смотрящих в корму «Базальтов». Как и все проекты, призванные претворить в жизнь заманчивую идею унификации, по мере приближения к реальности новый ракетоносец становился все менее похожим на свой прототип. Пусковые установки зенитных ракет комплекса С-300Ф сменили устаревший «Шторм» и спрятались в подпалубные погреба, а в носовой оконечности корабля обрела достойное место спаренная 130-мм артиллерийская башня. Принятое после рассмотрения эскизного проекта в 1972 г. увеличение числа противокорабельных ракет до 16 определило значительную протяженность зоны размещения батареи «главного» калибра: от упомянутой артиллерийской башни до фок-мачты.
Крейсер пр. 1164 «Слава», вооруженный комплексом «Базальт».
По стандартному водоизмещению (9300 т) корабль пр. 1164 был меньше атомного крейсера на 62%, по длине (186 м) короче на 65 м, по ширине (20,8 м) уже на 7,7 м. При этом боекомплект противокорабельных ракет уступал пр. 1144 только на 20%, основных зенитных ракет — всего на треть. Правда, боевые возможности «Базальта» были несколько ниже, чем у высокоинтеллектуального «Гранита», также как зенитный ракетный комплекс самообороны «Оса-М» не мог сравниться с новым «Кинжалом», а автоматы АК-630 — с зенитным ракетно-артиллерийским комплексом ближнего рубежа «Кортик». По скорости (32 узла) газотурбинный крейсер даже превосходил на один узел атомоход, но его неплохая дальность плавания (7500 миль) все-таки не могла сравниться с неограниченными возможностями корабля пр. 1144.
В своей статье, посвященной кораблям пр. 1164, известный историк В.П. Кузин приводит интересное высказывание С. Г. Горшкова. Сравнивая атомный крейсер пр. 1144 с газотурбинным пр. 1164, «бессменный Главком» советского флота отметил, что объективно атомоход мощнее, но крейсер с обычной энергоустановкой «свирепее, воинственнее, агрессивнее. Будет давить на психику, а это фактор, особенно в политике, далеко не последний и не бесполезный».
Размещение ракетного комплекса «Базальт» на крейсере пр. 1164 «Слава».
Тем самым Главком неявно признал главное назначение советского надводного флота — «демонстрацию флага». Основной принцип подводных сил флота — скрытность — делал их бесполезными в качестве «большой дубинки», один вид которой мог бы охладить пыл правителей какого-нибудь нелюбезного Москве государства, зарвавшегося при разрешении локальных конфликтов.
Однако надежды на радикальное снижение стоимости и наращивание темпов строительства обычных ракетных крейсеров в сравнении с атомоходами не оправдались. Николаевский «Заводим. 61 коммунара» успел построить всего три корабля: головную «Славу» (заводской номер 2008) заложили через три с лишним года после «Кирова» за пару дней до октябрьского праздника 1976 г., а передали флоту только через шесть лет, 30 декабря 1982 г. В октябре 1980 г. на Черном море на «Славе» провели государственные испытания комплекса «Базальт». Корабль унаследовал имя от славного балтийского линкора Первой мировой войны и от не менее отважно сражавшегося в Великой Отечественной войне крейсера «Молотов», после «разоблачения антипартийной группы» в 1957 г. переименованного, как утверждали флотские охальники, по уменьшительному имени Вячеслава Михайловича.
«Маршала Устинова» (№2009) сдали 15 сентября 1986 г., а «Червону Украину» (№2010) — 25 декабря 1989 г. Последняя вскоре ушла на Дальний Восток, где в 1996 г вместо наименования крейсера-участника Великой Отечественной войны получила легендарное и более подходящее для Тихого океана имя «Варяг». Исторические реминисценции были подкреплены в 1997 г. визитом ракетоносца в бывшее Чемульпо.
Крейсер пр. 1164 «Маршал Устинов»
Ныне это Инчхон, более известный по десанту войск ООН в 1950 г. Не избежала переименования и «Слава», перенявшая от списанного вертолетоносца имя российской столицы, глава администрации которой в те годы самозабвенно шефствовал над Севастополем и Черноморским флотом.
Спущенный на воду «Адмирал Лобов», отойдя к Украине и приняв ее имя, так и остался недостроенным. Множество комплектующих, включая главный противокорабельный комплекс, должны были изготавливаться в России. Впрочем, как экономические возможности, так и отнюдь не глобальные политические амбиции Украины определяли избыточность такого корабля для ее флота.
«Вулкан»
С завершением создания комплекса «Базальт» на повестку дня был поставлен вопрос о его дальнейшем совершенствовании, в первую очередь в части повышения помехозащищенности и наращивания дальности. Последнее мотивировалось постоянным ростом радиуса действия ударной палубной авиации. В случае конфликта эта авиация в первую очередь была бы нацелена на крупнейшие корабли нашего флота — крейсера пр. 1143 и 1164, которые требовалось переоснастить не менее «длинной рукой» для нанесения ракетного удара. Ведь с ростом возможностей своих штурмовиков авианосцы стремились увеличить дистанцию до отслеживавших их советских кораблей.
Создание усовершенствованного комплекса увеличенной дальности «Вулкан» было задано постановлением от 15 мая 1978 г. Разработка велась в ранее сложившейся для «Базальта» кооперации. Среди создателей СУ сменился руководитель работ по корабельной аппаратуре — им стал В.А. Червинский.
Конструкторы «НПО машиностроения» выявили возможность удвоения дальности ракеты комплекса «Базальт» при минимальных доработках маршевой ступени за счет применения титановых сплавов, некоторого снижения защищенности боевой части, но в основном путем замены стартового агрегата на так называемую стартово-разгонную ступень. Ранее использовавшиеся стартовые агрегаты к моменту завершения своей работы придавали ракете скорость, достаточную для удержания в воздухе за счет подъемной силы и осуществления эффективного управления аэродинамическими рулями. Последующий набор высоты и разгон до большой сверхзвуковой скорости производились за счет работы турбореактивного двигателя в режиме максимальной тяги, при этом расходовалась значительная часть топлива. После выхода на заданный высотно-скоростной режим полета тяга турбореактивного двигателя снижалась по команде системы управления.
Атомная подводная лодка пр. 675МК.
На новой ракете, названной «Вулкан», реутовские конструкторы переложили задачу разгона и набора высоты на твердотопливные двигатели стартово-разгонной ступени. После ее отделения турбореактивный двигатель работал в основном в режиме пониженной тяги, понемногу расходуя топливо, что способствовало удвоению дальности. При размещении ракеты со сложенным крылом в контейнере между его стенками и бортами фюзеляжа оставались зазоры, достаточные для размещения более крупногабаритных твердотопливных двигателей по сравнению со старыми стартовиками.
Однако при этом значительно увеличилась продолжительность работы стартово-разгонной ступени, что требовало решить по-новому и задачу управления ракетой на этом участке ее полета. При кратковременной работе прежних неуправляемых стартовиков ракета не успевала получить существенных возмущений. Приобретенные относительно небольшие угловые скорости гасились на участке полета маршевой ступени. Для обеспечения старта под малым углом наклона к горизонту требовалась большая тяга стартово-разгонной ступени, отклонения которой создавали угрозу нарушения устойчивости полета ракеты. Поэтому ее твердотопливные двигатели снабдили органами управления — поворотными соплами с рулевыми приводами.
Для выработки сигналов управления поворотными соплами первоначально предусматривалось введение дополнительного упрощенного автопилота, размещаемого непосредственно на стартово-разгонной ступени. Но совместить два автопилота на одной ракете не получилось. Пришлось основательно дорабатывать имевшийся автопилот ракеты, внедряя в него микросхемы, расширив его функции и сократив его размеры. В результате удалось выделить десяток литров объема приборного отсека для расширения основной бортовой цифровой вычислительной машины. Учитывая проблемы с освоением микросхем, примененных ранее на «Базальте», разработчики бортовой аппаратуры «Вулкана» не решились еще раз осваивать новую элементную базу. В дальнейшем сохранение явно устаревших микросхем привело к трудностям в обеспечении аппаратуры элементной базой, снимаемой с производства.
Атомная подводная лодка пр. 675МКВ (К-1)
Атомная подводная лодка пр. 675МКВ
Первый автономный пуск «Вулкана» 3 декабря 1982 г. завершился падением ракеты на 8-й секунде с не отделившейся стартово-разгонной ступенью. Аналогично прошел и второй пуск в апреле следующего года. В обоих случаях уровень вибраций значительно превысил расчетный, а падению ракеты непосредственно предшествовала потеря управления по каналу курсу. Поэтому в качестве наиболее популярной версии причины аварии рассматривалось воздействие мощных вибраций. Но вскоре автопилотчики, порывшись в своих электросхемах, с изумлением обнаружили явно лишнюю перемычку… Не слишком рекламируя свое открытие, они провели «дополнительные профилактические мероприятия», с реализацией которых третий пуск 5 октября прошел вполне успешно.
Четвертый пуск вновь завершился падением ракеты на первых секундах полета, видимо, из-за обрыва одного из кабелей под действием скоростного напора. После соответствующего подкрепления конструкции пятый пуск прошел успешно. Завершить 1983 г. решили первым пуском с переоборудовавшейся еще с 1981 г. лодки К-1, которую через плавающий лед 22 декабря вывели на свободную воду в Кандалакшский залив. Но спешка не довела до добра: ракета нормально управлялась всего одну минуту… В связи с этим 25 апреля сверх программы провели контрольный пуск, который завершился вполне успешно.
Но зато на стадии совместных летных испытаний, в отличие от триумфального их хода при сдаче «Базальта», вновь пошли неудачи. При первом же пуске 10 июня 1984 г. ракета упала на 10-й секунде, так же как и при втором пуске в конце августа. На этот раз вместо присутствия лишней перемычки обнаружили отсутствие явно необходимой. Первый успешный пуск этого этапа испытаний прошел 19 сентября, после чего вновь последовала неудача из-за неполадок в системе отделения стартово-разгонной ступени.
Новые успехи чередовались с неудачами. Особенно встревожили разработчиков аварии из-за высоковольтных пробоев при потере герметизации в приборном отсеке, с которыми, казалось, покончили еще при испытаниях «Базальта». Тем не менее с учетом того, что к ноябрю 1985 г. из 18 пусков программы совместных испытаний 11 завершились успешно, а пятилетка неодолимо катилась к завершению, государственная комиссия в декабре подписала заключительный акт о проведении испытаний, рекомендовав принять «Вулкан» на вооружение. Формально обеспечив выполнение плана пятилетки, госкомиссия все же рекомендовала провести контрольные испытания. С 24 апреля по 4 июля 1986 г. выполнили восемь пусков, в том числе в составе четырехракетного залпа, при этом семь из них признали успешными.
Постановлением от 13 октября 1987 г. комплекс «Вулкан» приняли на вооружение. Фактически он поступил на вооружение всего четырех подводных лодок пр. 675МКВ. При переоборудовании под применение «Вулкана» конструкция лодки подверглась значительным доработкам, так как воздействие струй стартового агрегата существенно большей тяги требовало изменения конструкции газоотводных устройств. Входе переоборудования водоизмещение лодок пр. 675МК увеличилось на 600 м3, а пр. 675МКВ — на 1000 м3 по сравнению с исходной субмариной пр. 675.
Кроме уже упоминавшейся К-1 на Севере к 1987 г. переоборудовали К-35 (заводской номер 539) и к 1990 г. — К-22 (№538). На Дальнем Востоке к 1988 г. перевооружили К-134 (бывшую К-34, заводской номер 183). Из них только К-1 в 1986— 1988 гг. участвовала в трех боевых службах, остальные вплоть до вывода из состава флота ограничились боевой подготовкой. Все лодки вывели из состава флота в 1992—1994 гг. Кроме того, предусматривалось оснащение комплексом «Вулкан» и ракетных крейсеров пр. 11641 (усовершенствованного пр. 1164), а также перевооружение на этот комплекс ранее построенных кораблей пр. 1143 (пр. 11433, 11434) и пр. 1164 в ходе модернизационных ремонтов. Но в силу известных политико-экономических причин постройка кораблей пр. 1164 так и не завершилась. Досрочно исключили из состава флота и продали за рубеж все авианесущие корабли, кроме пр. 11434, который по заказу Индии модернизируется в полноценный авианосец с исключением ударного ракетного вооружения.
В результате из носителей крылатых ракет семейства «Базальт» в составе российского флота числятся только три крейсера пр. 1164. Судя по некоторым публикациям , «Москва» перевооружена на ракеты «Вулкан». Всего один корабль с 16 ракетами — более чем скромное завершение эпопеи с «Вулканом».
Это особенно заметно в сравнении с итогами разработки «Базальта», открывшей пусть и не реализованную полностью перспективу перевооружения почти трех десятков атомоходов, еще не достигших и середины своего жизненного цикла. Мощное противокорабельное оружие получили крупнейшие надводные корабли нашего флота. Конечно, разработчики «Вулкана» ни в коей мере не могли повлиять на судьбу тех же злосчастных авианесущих крейсеров, преждевременно «удаленных» с флота в силу политико-экономических факторов общего порядка. Однако и в последние советские годы было очевидно, что перевооружение лодок пр. 675 на «Вулкан» уже очевидно запоздало. Множество аварий на кораблях этого типа в конце 1980-х — начале 1990-х гг. свидетельствовало о неприемлемой степени не только морального, но и физического старения атомоходов первого поколения. Уже более чем анахронизмом стал надводный старт ракеты с подводной лодки.
Таким образом, «Вулкан» реально можно было использовать только с надводных кораблей, представлявших собой в большей мере инструмент политики, чем вооруженной борьбы. А для решения задач «демонстрации флага» боевые показатели оружия не имели решающего значения.
Подводя предварительные итоги
Противокорабельные комплексы оперативного назначения с надводным стартом крылатых ракет, также как и корабли — их носители, составили блистательную эпоху в истории отечественного флота. Попытаемся оценить, насколько их возможности обеспечили решение задач, поставленных при их разработке.
Как уже отмечалось, в самом начале главную угрозу со стороны морей и океанов представляли палубные самолеты — носители ядерных боеприпасов. Для нанесения ударов по важнейшим советским объектам требовалось приближение авианосных сил к берегам СССР. Разумеется, при этом никто не рискнул бы направить свои авианосцы в «бутылку с узким горлышком» — в Балтийское или Черное море — для того чтобы предоставить пилотам возможность взглянуть на Кремль.
Но даже для нанесения ударов по объектам на Украине и в Закавказье авианосцам пришлось бы сместиться в Средиземноморье к востоку от Греции, а для атаки целей Северо-Западного экономического района и Прибалтики войти в Баренцево море. При этом районы подъема палубной авиации оказались бы в пределах радиуса действия ракетоносцев Ту-16. Не возникло бы проблем и с дальностью плавания как кораблей-ракетоносцев, так и подводных лодок массовой постройки. Ограниченность районов возможного подъема ударной авиации для решения стратегической задачи и их близость к аэродромам советской разведывательной авиации упрощала выработку целеуказания корабельному ракетному оружию.
Сложнее была ситуация на Дальнем Востоке, где побережье было открыто к Тихому океану, где могла свободно маневрировать авианосная ударная группа.
В период, когда шло массовое развертывание кораблей, оснащенных ракетами П-6 и П-35, их экипажи могли почти гарантированно обеспечить поражение авианосца и тем самым сорвать атаки палубной авиации на объекты в глубине СССР. Созданная система оружия отвечала поставленной перед ней задаче, в особенности при использовании этих комплексов во взаимодействии с морской ракетоносной авиацией и подводными лодками с торпедным вооружением.
Однако к этому времени данная боевая задача в значительной мере утратила приоритетность. Обе сверхдержавы развернули мощнейшие группировки баллистических ракет, обеспечив тем самым возможность многократно уничтожить друг друга. В условиях полномасштабной мировой войны потеря авианосца, как и ущерб, наносимый его авиацией, уже не имели решающего значения.
В случае большой войны в Европе как применение авианосцев, так и боевые действия против них могли сыграть важную роль на так называемой безъядерной стадии боевых действий. Судя по зарубежным публикациям, в этих условиях палубная авиация должна была использоваться для поддержки действий сухопутных войск, в первую очередь на Центрально-Европейском ТВД. Кроме того, ставилась задача достижения господства на море путем блокады советского флота в районах, прилегающих к нашим базам, и, насколько возможно, уничтожения его корабельного состава и береговой инфраструктуры. На авианосцы возлагалось и обеспечение оперативного прикрытия трансатлантических перевозок.
В этом случае можно было ожидать действий авианосных ударных соединений не только на Севере и на всей акватории Средиземного моря, но и в обширных районах Северной Атлантики. Это существенно усложняло задачи выработки целеуказания, так как из авиационных средств разведки для действия в этих отдаленных районах могли привлекаться только относительно малочисленные самолеты Ту-95РЦ и, при особой необходимости, также и Ту-95К. Эффективность морской космической системы целеуказания «Легенда» зависела от действенности применяемых противником средств радиоэлектронной борьбы.
Самолет Ту-95РЦ осуществляет слежение за американским авианосцем.
Более чем проблематичной была бы сама возможность действия наших надводных носителей ракетного оружия. Скорее всего, они были бы уничтожены уже в процессе многосуточного выдвижения из районов базирования.
Особенностью Средиземноморья было то, что там еще в мирное время вне зависимости от напряженности международной обстановки постоянно присутствовала довольно многочисленная Пятая эскадра советского флота. Практикуемое нашими кораблями в ходе боевой службы непрерывное «отслеживание огнем» авианосных ударных групп давало серьезный шанс на успешное нанесение ракетного залпа с началом боевых действий.
У северной оконечности Скандинавии можно было ожидать тот самый «последний и решительный бой», в ходе которого Северный флот постарался бы обеспечить выход своих подводных сил на простор Атлантики. Его вероятный противник, напротив, стремился бы к установлению господства своих противолодочных сил в Баренцевом море, прозванном «медвежьим бастионом» советских атомоходов с баллистическими ракетами. Этот район отличался еще и тем, что в нем можно было обеспечить прикрытие наших надводных ракетоносцев истребителями берегового базирования.
Однако даже сам факт проведения ракетного залпа нескольких кораблей по авианосной ударной группе не гарантировал поражения «плавучего аэродрома». Значительная дальность пуска оперативных противокорабельных ракет, способствуя боевой устойчивости их кораблей-носителей, также и облегчала противнику организацию обороны. Полетное время на полную дальность превышало 10— 15 мин, что позволяло подготовить и реализовать все меры радиоэлектронного противодействия. Ракете пришлось бы преодолевать три рубежа разнородных средств перехвата: истребители, зенитные ракеты, скорострельные малокалиберные артиллерийские комплексы.
Только при снаряжении противокорабельной ракеты специальной боевой частью ее попадание в соседний корабль могло нанести ущерб авианосцу. При использовании только ракет с боевыми частями обычного снаряжения решающее значение приобретал правильный выбор главной цели. Помимо вполне возможной ошибки операторов надводный пуск ракет создавал предпосылки для поражения носителя до осуществления целераспределения, а применение ракет залпа в «резервном» режиме существенно снижало вероятность поражения главной цели.
Судя по воспоминаниям адмирала И.М. Капитанца, в 1970-е гг. для повышения боевой устойчивости лодки-ракетоносца ей придавался для сопровождения большой противолодочный корабль пр. 61, который прикрывал ее огнем своих зенитных ракет при пребывании в надводном положении. Эффективность такого мероприятия представляется сомнительной. В отличие от лодки, БПК легко обнаруживался и непрерывно отслеживался. Его зенитные ракеты могли справиться с противолодочным самолетом, но не с ударной авиацией. А именно она должна была действовать по всплывшей лодке как по типичной надводной цели. Скорее всего, надводный корабль навел бы вражескую авиацию и на всплывшую лодку, погубив и ее, и себя (с другой стороны, в условиях постоянного наличия советских надводных сил в определенной акватории, например средиземноморской эскадры ВМФ СССР, сам по себе факт наличия БПК не столь уж и демаскирует — прим. doktorkurgan).
Тем не менее численность основных носителей противокорабельных ракет — атомоходов пр. 675 — превышала количество их основных потенциальных целей. С учетом взаимодействия с многоцелевыми подводными лодками, а при удачном стечении обстоятельств — и с надводными ракетоносцами, они представляли серьезную угрозу для противника.
Помимо возможного использования в большой войне перед советским флотом могла встать задача оказания помощи дружественным странам «третьего мира». Правда, в этом случае политические факторы преобладали над чисто военными. Так, присутствие советских кораблей в Порт-Саиде в июне 1967 г. придало египтянам уверенность в том, что израильтяне не возобновят свое наступление, прерванное по требованию СССР на исходе «шестидневной войны».
Известные своей широкой эрудицией авторы на страницах своих последних творений предаются сладостным видениям побед советского флота, пачками отправляющего ко дну чужие авианосцы, дерзнувшие нанести удар по победоносным арабам. Не обладая столь энциклопедическим кругозором, я не смог припомнить прямого вмешательства крупных держав в ближневосточный конфликт ради спасения бедных израильтян. Напротив, любезному нашему отечеству в итоге чуть ли не в каждой арабо-израильской свалке приходилось грозно бряцать оружием, чтобы в очередной раз вытянуть из беды впавших в немилость Аллаха арабов. Почтение к памяти покойных советских руководителей позволяет предположить, что при возможной эскалации конфликта советским руководителям хватило бы благоразумия оставить в покое чужие авианосцы даже в том случае, если бы их самолеты и ввязались в воздушные бои над Синаем. Можно вспомнить Вьетнам, ведь на протяжении нескольких лет палубная авиация бомбила социалистическую страну, а не государство с откровенно антикоммунистическим режимом. Вьетнамцев неоднократно предупреждали о жесточайших мерах возмездия в случае попыток атаки плавучих аэродромов.
Тем не менее присутствие советской Средиземноморской эскадры, державшей авианосцы под прицелом своих ракет, придавало должную сдержанность в их применении. Уже нельзя было запросто пойти на непосредственное вмешательство в конфликт, как это предприняли англичане и французы в 1956 г. Известно, что в 1967 г. в ответ на упреки египетского вождя Г.А. Насера в том, что египетская авиация стала жертвой палубных пилотов, а не израильских летчиков, зарубежные адмиралы призывали в свидетели советских моряков, отслеживавших их авианосцы и видевших, что перед началом военных действия ни один самолет не взлетел с их палуб.
В последнее десятилетие наметились два направления критики принципов строительства океанского ракетно-ядерного флота за три десятилетия главнокомандования С.Г. Горшкова.
Первый упрек сводится к тому, что постройка в СССР авианосного флота обеспечила бы большую гибкость его использования. Формально упрек справедлив, равно как и положение о том, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Но тут, как говорится, пришлось «по одежке протягивать ножки». Сравнивая затраты на авианосцы и на советские подводные лодки с крылатыми ракетами, критики С.Г. Горшкова, казалось бы, убедительно доказывают выгодность авианосной кораблестроительной политики. Но при этом не учитываются огромные затраты на корабли охранения и суда снабжения авианосного флота. Многоцелевой авианосный флот мог служить лишь одним из инструментов сверхактивной внешней политики, прочие компоненты реализации которой также «влетали в копеечку».
Разумеется, и советское руководство проводило активную политику, порой и на противоположном конце земного шара. Но, как правило, это была поддержка различных «борцов за свободу» и помогавших революционерам правителей соседних стран. Но ломать — не строить. Как показал отечественный опыт в Афганистане и Чечне, поддержание спокойствия—дело куда более сложное и дорогое, чем его возмущение.
Единственным неоспоримым преимуществом авианосцев перед подводными лодками в решении задач собственно морской войны было отсутствие у последних эффективных собственных средств разведки целей при уязвимости авиационной системы целеуказания от перехватчиков, а космических аппаратов — от средств радиоэлектронного противодействия вероятного противника. Но, как отмечалось выше, это обстоятельство, обезоруживающее наш ракетоносец в абстрактной дуэльной схватке на бесконечных океанских просторах, на ограниченных акваториях ожидаемых возможных сражений компенсировалось возможностью непосредственного слежения наших кораблей за авианосцами и другими тактическими приемами. Вероятностный характер получения целеуказания на нанесение ракетного удара сказывался на исходе боя наряду с другими также случайными факторами, которые, как правило, и определяют успех боевых действий, принося победу одному из противников. Второй упрек современных критиков в адрес кораблестроительной политики адмирала С.Г. Горшкова сводится к тому, что строившийся флот был ракетоносным лишь частично, особенно в части надводных ракетных кораблей. Противокорабельными ракетами оснащалось только 40% крупных кораблей, заложенных одновременно с подводными атомоходами первого поколения. Для надводных кораблей, по периоду строительства примерно соответствующих лодкам второго поколения и предназначенных, в основном, для решения противолодочных задач, этот показатель снизился до 8%. Только в третьем поколении 2/3 крупных надводных кораблей вооружалось противокорабельными ракетами. При этом проводится сравнение с надводными кораблями зарубежных современных флотов, почти каждый из которых к настоящему времени оснащен противокорабельными ракетами «Гарпун» или «Экзосет». При этом ракетный боекомплект этих зарубежных кораблей, как правило, превышает показатели соответствующих отечественных аналогов.
Причина этого вполне очевидна: громоздкость и большой вес советских ракет. При этом помимо ставшего притчей во языцех хронического отставания элементной базы отечественной электроники разница в массогабаритных показателях ракет определялась и радикальным отличием целевой обстановки.
За исключением немногочисленных крейсеров, типичный советский «крупный надводный корабль» 1960—1970-х гг. характеризовался водоизмещением около 5000 т, отсутствием конструктивной защиты и применением для противовоздушной обороны зенитных ракетных комплексов малой огневой производительности с дальностью пуска до 30 км и автоматических 30-мм пушек. С такой целью могли справиться небольшие дозвуковые ракеты. На имевшиеся в составе наших ВМФ считанные артиллерийские, авианесущие и тяжелые ракетные крейсера можно было не пожалеть и десяток-другой таких ракет.
Напротив, как уже отмечалось, основной целью для нашего флота был авианосец, прикрытый не только тремя рубежами противовоздушной обороны, но и ударной авиацией, стремящейся не подпустить к нему все, что плавает. Это и определило требования не только по сверхзвуковой скорости, но и по дальности, многократно превышающей показатели первых «Томагавков». По водоизмещению авианосец приближался к 100000 т, нес элементы конструктивной защиты и развитую систему противопожарных средств. Кроме того, до 1980-х гг. в состав зарубежных флотов еще входили десятки хорошо бронированных крейсеров постройки военных и предвоенных лет, а до 1990-х гг. — даже четыре классических линкора типа «Айова». Исходя из этого боевые части советских ракет оказывались тяжелее всего американского «Томагавка» в сборе.
Более оправданными представляются упреки в адрес советских флотоводцев в том, что, не имея возможности увеличить боекомплект одиночного корабля, они не сосредоточили мощь всех ракетоносцев в одной-двух корабельных ударных группах, залп которых мог проломить ПВО авианосца. Крейсера пр. 58 разделили между Тихоокеанским и Черноморским флотами, корабли пр. 1134 направили на Север. Также распределяли и крейсера пр. 1143,1144 и 1164. Сосредоточенные во времени и пространстве ракетные удары разнородных (надводных, подводных и авиационных)сил при всей их несомненной эффективности представляются слишком сложными при свойственной нашему менталитету сомнительной организованности, в особенности в условиях противодействия как информационному взаимодействию, так и пространственному маневру участвующих в операции кораблей и самолетов.
Но, подводя итоги, отметим, что именно противокорабельное ракетное оружие впервые в истории позволило нашему флоту вдали от своих берегов реально противостоять сильнейшим в мире флотам и осуществлять то, что именовалось «защитой государственных интересов СССР».
Литература
1. Широкорад А.Б. Советские подводные лодки послевоенной постройки. — М.: Арсенал-пресс, 1997.
2. Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественного ракетного оружия 1817—2000 гг. — Харвест, Минск, ACT, Москва.
3. Широкорад А.Б. Огненный меч российского флота. — М.: Яуза ЭКСМО, 2004.
4. ОАО «КБСМ». 60 лет созидательного труда. — СПб., 2005.
5. Опыт создания и освоения первых систем вооружения с крылатыми ракетами морского базирования.—СПб., 1999.
6. Евтеев И. Опережая время. — М., 2002.
7. Касатонов И.В. Флот выходит в океан. —СПб., АСП-Люкс, 1995.
8. Касатонов И.В. Флот вышел в океан. — М.: Андреевский флаг, 1996.
9. 60 героических лет на страже мира / Под редакцией ГА. Ефремова. — м., 2004.
10. Московский НИИ «Агат» (история создания и развития). —Жуковский, 2001.
11. Береговые войска Черноморского флота. Под. ред. ген.-майора А.Н. Кочешкина.
12. От ЦНТЛ ВВ до ЦНИИ «Гранит». — СПб., 2004.
13. Подводные лодки с крылатыми ракетами. — Военно-технический сборник «Бастион», выпуск 4, СПб., 2001.
14. Баранов И.Л. История создания и перспективы развития отечественных подводных лодок с крылатыми ракетами. Судостроение, №2, 2001.
15. Бережной С.С. Атомные подводные лодки ВМФ СССР и Росии. — М.: Наваль-коллекция, 2001.
16. Антонов A.M. Подводные атомоходы СКВ-143 первого поколения. — СПб., 1996.
17. ГУП ЦНИИ «Гранит» в событиях и датах за 75 лет. — СПб., 1996.
18. История отечественного судостроения, том 5. — СПб., Судостроение, 1996.
19. Карпенко А.В. Первые проекты кораблей с ракетным вооружением. — СПб., альманах «Гангут», выпуск №16.
20. Хрущев С.Н. Никита Хрущев: кризисы и ракеты. — М.: Новости, 1996.
21. Чижов А.В. Из воспоминаний инженера ВПК.-СПб., 1999.
22. История СПМБ «Малахит». Т. 1, 2. — СПб., Изд. «Гангут», 2002.
23. Воспоминания ветеранов СПМБ «Малахит». — СПб., 2006.
24. Отечественные подводные лодки / Под. ред. В.М. Пашина. — СПб., 2004.
25. Радиолокационное вооружение ВМФ России. — М., 2004.
26. Надводные корабли, суда и подводные лодки постройки завода №402. 1942—2001. — Северодвинск. 2004.
27. Материалы фондов РГАЭ №29, 41, 57, 298, 334, 345, 8044, 8328, 9539.
Следующий тематический выпуск журнала "Техника и вооружение" посвящен отечественным ПКР, создававшимся для вооружения малых ракетных кораблей (катеров) и их эволюции. Но это немного попозже.
Кроме материала собственно статьи (ссылка приведена в начале первой части) использовались цветные иллюстрации из журнала "Морская коллекция" (сайт ).
