«Острожки» Михаила Скопина-Шуйского и «фризские кобылы»

«Острожки» Михаила Скопина-Шуйского и «фризские кобылы»

С именем Михаила Скопина Шуйского связывают «тактику острожков». При этом существует представление, что «острожки» научили делать шведы «по голландской модели». Основанием этого является записи в дневнике гетмана Жолкевского:

«Под Москвою… Скопин очень теснил наших, построением укреплений отрезал им привоз съестных припасов, а в особенности тем, кои с Сапегою стояли под Троицею; они несколько раз покушались под Колязиным Монастырем и подле Александровской слободы, но, прикрываемый укреплением, Скопин отражал их, избегая сражения, и стеснял их новыми укреплениями. Укрепления сии были наподобие отдельных укреплений или замков, каковой хитрости Москвитян научил Шум (Христиерн Сомме)» (Рукопись Жолкевского // Львовская летопись. Русские летописи Т. 4. Рязань 1999, с. 577).

В дневнике похода польского короля на Смоленск от 14 декабря 1609 г. запись:

«Дано знать послам, что Скопин Шуйский с большими силами идет к Троице, что он уже вышел из Александровской слободы и находится в полуторы мили от Троицы, где все войско Димитрия находится при Сапеге в лагере. Этот Скопин, где только ему приходится сражаться, везде строит, как Нидерландцы, крепости.».

Но сразу следует отметить, что это не два источника – это отображение представлений, сформировавшихся в королевском лагере под Смоленском. Примечательно, что в дневниках поляков – непосредственных участников противостояния с войсками Скопина ничего подобного не говорится. Как и не говорится в иных многочисленных источниках о Смуте.

Что говорят сами шведы? (Юхан Видекинд. История шведско-московитской войны XVII века. М. Российская Академия Наук. 2000)?

«Христиерн Сомме обучает московитов. У него там ни дня не проходило даром: московитских воинов, имевших хорошее вооружение, но пока необученных и неопытных, он в лагерной обстановке заставлял делать упражнения по бельгийскому (нидерландскому) способу: учил в походе и в строю соблюдать ряды на установленных равных расстояниях, направлять, как должно, копья, действовать мечом, стрелять и беречься выстрелов; показывал, как надо подводить орудия и всходить на вал» (с. 80).

О том, чтобы он учил строить укрепления не говорится. Далее сравниваются шведы Делагарди и русские Скопина:

«В то время никого не было опытнее их двоих в военном деле: второй отличался осторожностью в своих планах, отлично умел укреплять лагерь и строить перед ним частоколы из острых кольев, которых для этого он возил с собой 2 тысячи; первый, человек дальновидный и неутомимый в деле, весьма требовательный в дисциплине, вел с собой хорошо обученных воинов, пользуясь, когда нужно, для помощи в битве и холодами своего севера» (с. 95).

О стратегии острожков против Сапеги сказано:

«Якоб и Скопин, считая нужным воспользоваться случаем и обеспечить дальнейшие успехи, устроили по всем скрещениям путей и дорогам, по которым доставляли провиант во вражеский лагерь, заграждения из кольев и рвов.» (с. 87).

Мархоцкий, описывая сражение под Калязином, говорит:

«Подойдя к Калягину, мы увидели, что московское войско переправляется на другую сторону Волги. Москвитяне действовали хитро, заранее поставив на той стороне городок, к которому и переправлялись. Встав в городке, они далеко к нам не выходили, а разместили свое войско между городком и выставленным перед ним частоколом».

В дневнике Будзилы при описании этого сражения укрепления русских названы «штакетами» (sztakiety) (Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. С. 159), что дает параллель с голландский stok или springstok – полупика для сбора рогаток. А при описании боя у Александровой слободы говорит «штакетники и кобылины», что конкретно означает рогатки. В Новом летописце русские укрепления в этом сражении названы надолбами.

Рогатки были известны ещё в римские времена. В конце 16 в. в Голландии появился усовершенствованный вариант рогаток (фризская кобыла или испанский всадник), собираемый из полупик. Впервые они были применены при осаде Гронингена в 1594 г. для защиты от испанской кавалерии. В 1600 г. вышел наказ о том, что каждый мушкетер должен был иметь springstok. Голландская армия использовала стратегию опоры на укрепленные лагеря, крепости и блокгаузы, избегая сражений. В 1602 г. шведская армия применила рогатки под Ревелем, остановив атаку гусар. До конца 17 в. из западноевропейских армий фактически только шведы использовали рогатки в полевом бою (в войнах с поляками), а до 2-й пол. 17 в. рогатки не перетаскивали по полю боя (видимо из-за недостаточной мобильности).

Напрашивается вывод о том, что от шведов рогатки из полупик были переняты в России ещё в начале 17 в. Однако полупики были переняты только в 1630-е гг. Случись это при Скопине, то у Видекинда это было бы отражено, или было бы отражено иными источниками (как есть данные по использованию длинных пехотных копий в 1611 г.).

Благодаря Лицевому своду, можно узнать, что в середине 16 в. понималось под «острогом».

Это изображение наиболее известно, благодаря статье Марголина «Вооружение стрелецкого войска». Это 1554 г., период черемиских войн. «арские люди» и стрельцы сделали остроги и отбились в них от вторгнувшихся в Арскую землю «луговых людей». Явно просматривается рогатка.

Поход под Очаков 1556 г., где «острог захватили». Тоже видна рогатка, только из несколько более толстых кольев.

В 1398 г. в время погони новгородцев за мятежным Анфалом в районе Устюга, Анфал «острог учинил». Как и в случае со стрельцами, это пример того, как в середине 16 в. представляли «острог», быстро сооружаемый «в поле». Тоже легкая рогатка, причем видны не заостренные колья, а палки с наконечниками.

Взятие татарского острога под Казанью на Арском поле в 1530 г. (сооружен казанцами перед осадой). Тоже вариант острога вне городской территории.

Есть изображения острогов, защищающих посад.

1152 г. Чернигов

1270. Новгород (сооружен перед осадой)

Торжок. 1372 (сооружен перед осадой).

1386. Новгород (сооружен перед осадой)

1500. Казань (сооружен перед осадой)

Рязань. 1513

Помимо рогаток, видим бревна, зачастую незаостренных, вбитые в землю

Взятие Арского острога в 1552 г. пример «острога» — полноценной крепости («острог бе их рублен городнями и землею насыпан, а и в ином месте многыми засеками засечено»)

Войско Дмитрия Донского окружило осаждёную Тверь острогом. 1375г. Пример осадного острога (для середины 16 в. сооружение неактуальное – тогда уже применялись в первую очередь рвы и туры).

Вот так выглядела контрвалационная линия под Казанью в 1552 г. (туры, а где их нельзя поставить – тын).

Если в Лицевом своде говорится о частоколе (Калка) или кольях (Липицкая битва 1216 г.), то показывали именно колья. Во всех приведенных изображениях указан именно «острог». Т. е. уже в середине 16 в. были оперативно сооружаемые «острожки» (условно говоря, «походные острожки), основу которых составляли рогатки из достаточно тонких кольев, заостренных или снабженных наконечниками . Походные острожки известны и в предыдущие века, прежде всего на Севере, но об их устройстве прямо судить по источникам 16 в. не стоит.

Полевые укрепления в виде повозок, засек, кольев и плетеня упоминались ещё в домонгольский период. Употребляли термины «твердь» (он мог означать и естественные укрепления, то что позднее называли «крепкое место») и «город». Термин «острог» в значении полевого укрепления был употреблен в Галицо-Волынской летописи при описании русско-польского похода на ятвягов в 1251 г.

«ляхом же осторожившимся, нападоша нощь на ляхы. А руси не острожившимъся» (поляки укрепились, и на них напали ятвяги, а русские не укрепились),

и потом русские помогли полякам удержать «острог». Также в этой летописи приводятся примеры, что литовцы, ятвяги и поляки укреплялись в лесах «засеками». Засеки использовались в 1137 г. под Псковом и под Черниговом в 1196 г.

«Острог» построил Анфал в 1399 г., спасаясь в районе Устюга от новгородской погони (сообщение есть в четвертой новгородской летописи). В той же летописи есть сообщение об острожке, которые был построен новгородцами во время похода на Югру в 1445 г.

Казанский летописец, описывая усобицу в Казани в 1546 г.:

«А Казанцы же уведавъ бежание Чюры, и гнавше за ним, и догнавша. Он же, обострожася в месте крепце, чаяся отбитися от них; и бившеся с ними долго».

Описывая Казанское взятие 1552 г., летописец сообщал о вылазках в тыл осаждавших черемисов – «выеждяя из острогов лестных». Против них был совершен поход, в ходе которого

«великих же и малых острогов 30».

Верней всего, это была давняя традиция, в лесном ТВД укреплять место расположения воинских отрядов «засеками», под которыми могли понимать и завалы, и вбитые в землю колья. Это тем более было актуально, что в тех условиях повозки, которыми можно было укрепляться, обычно не применялись. А в случае «судовой рати» это был единственный вариант. В 1524 г. полки «судовой рати» высадились у Казани,

«стали на Цареву лугу обострожився»,

выдержав последовавшее затем нападение противника.

К домонгольскому времени относится прямое сообщение о стратегии использовании быстро сооружаемых укреплений для защиты коммуникация (т. е. ту саму «тактику острожков Скопина»). В 1224 г. во время очередного конфликта с князьями

«новгородци же по путьм сторожи поставиша, а твьрди изделаша».

Интересно, что остроги применяли и степные соседи Руси. Во время противостояния крымского и ордынского войска на Дону в 1501 г. обе стороны укрывались в «остроге». Сразу вспоминается русские войска на Калке:

«бе бо место то камянисто, и ту угоши город около себе в колех».

Интересно так же сообщения Псковской летописи о польско-литовском походе на Псковщину в 1517 г. Тогда набеговый отряд Черкаса «обосторожился» в селе, и русское войско взяло «острог» внезапным нападением, захватив «пушки и пищали».

Фрагментальность источников 12-16 вв. не позволяет прямо создать цельной картины использования полевой фортификации. Можно только говорить, что, кроме вагенбурга, использовали колья и плетень. Судя по указанию, что при осаде Хлынова в 1489 г., Казани в 1552 и Полоцка в 1563 г. изготовления туров и бревен распределялось среди всех воинов, укрепление станов также было делом всего войска. При Василии III стали сооружать засечные черты на Оке. В 1535 г. начался период массового строительства в России быстро возводимых деревянных крепостей, который в связи с постоянным процессом расширения и укрепления границ не прекращался. Благодаря этому явлению должны были сформироваться устойчивые навыки по быстрому возведению укреплений, причем зачастую в условиях боевой опасности.

Развитие огнестрельного оружия должно было поставить вопрос о применение земляных укреплений. Вначале только ограничивались использованием туров при осадах. Вплоть до Казанского взятия 1552 г. не упоминания использования рвов и валов в осадных и полевых укреплениях. Зато тогда стрельцы очень оперативно сооружали окопы («закопы»), и в целом активнейшим образом велись земляные работы. Умение окапываться сближало стрельцов с янычарами, и отличало от тогдашней западноевропейской пехоты. Во 2-й пол. 16 в. имение окапываться использовалось преимущественно при осадах, но отмечено и в полевых сражениях: в 1572 г. у Молоди не только быстро соорудили гуляй-город, но и выкопали ров.

Войны Смутного времени дали широкое применение и развитие полевой фортификации. Уже в первую кампанию, согласно Маскевичу, и царские стрельцы (в битве под Добрыничами), и казаки самозванца (при подходе на выручку города Кромы) применяли возы, набитые сеном (своеобразные подвижные туры, дающие защиту не только от пуль, но и от небольших ядер и картечи – практика, нашедшая широкое применение в войнах 17 в.). Прибывшим в Кромы казакам место было мало, и они стали быстро сооружать у города полевые укрепления

«обвели город рвом, насыпали вал, а под валом вырыли землянки, где скрывались, как мыши, от пушечных выстрелов. Из главного рва они прокопали несколько небольших, откуда выползали на москвитян и отражали их приступы. Если же москвитяне устремлялись к городу всеми силами, казаки немедленно уходили в свои норы и там ожидали врагов, которые однакож не осмеливались нападать на них в этом убежище».

Примечательно, что ещё в 1552 г. татары во время обороны Казани активно сооружали «ямы и рвы», где отсиживались и откуда совершали вылазки («все дни и из нор якоже змеи вылазя»). «Ямы» (одиночные окопы) для вылазок применялись запорожцами во время обороны укрепленного табора под Лубнами в 1596 г. (в целом это яркий пример развития укрепленного лагеря в Восточной Европе).

Описание восстания Болотникова дает пример «острожка», состоящего из земляных укреплений. Под Москвой болотниковцы расположились «острогом» в Коломенском.

«воеводы же его по острогу их биша три дни, разбити же острога их не могоша, занеже в земли учинен крепко, сами же от верхового бою огненого укрывахуся под землею, ядра же огеные удушаху кожами сырыми яловичьими».

Это уже «острожек» не просто снабженный рвом и валом, но окопами-«ямами», где можно было укрываться даже от мортирного обстрела.

После Коломенского острожка упоминание об острожках встречалось не раз. В 1606 г. воевода Шереметьев, не принятый астраханцами, соорудил острог на острове, где успешно отбился. В декабре 1607 г. царский воевода Куракин прибыл деблокировать Брянск и расположился «острогом». В январе 1609 г. земское войско стало «острогом» в селе Данилове под Суздалем, но было оттуда выбито тушинцами. В декабре 1609 г. для обеспечения снабжения хлебом Москвы царь указал

«по Коломенской дороге повелел острожки поставить».

Если говорить об «острожках» Скопина, то по описанию они состояли прежде всего из рогаток и кольев. Его ратникам приходилось иметь дело с конным противником, не имеющем артиллерии. В иных случаях это должны были быть более мощные укрепления. Но в целом только в небольшой части случаев есть хотя бы краткое описание укрепления. Так в 1613 г. казаки построили острожек в Рамышевском погосте Старорусского уезда. Видекинд вначале говорит, что казаки укрепили свой лагерь частоколом, но затем описывает попытку штурма этого укрепления в феврале 1614 г.

«Шведы стояли перед укреплением на жестоком морозе под открытым небом в течение шести суток и обстреливали его калеными ядрами, но русские мгновенно тушили огонь мокрыми бычьими шкурами. Поэтому наши перешли в атаку и пошли на приступ: 50 человек шведов было зарублено, и Нильс Банер, честный и храбрый командир личной хоругви короля, расстался там с жизнью. Остальные, видя это, отступили».

Острожек явно имел противоартиллерийские укрепления.

Земские ополчения в 1611-12 гг., осаждая Москву, располагались в острожках (впрочем, в 1611 г. в острожках располагались и осажденные). Конратий Буссов, описывая Московское восстание, называл острожки больверками, т. е. они имели круглый вид.

В целом можно представить «острожки» периода Смуты. Это были круглые укрепления. В основе были рогатки и вбитые в землю колья. При необходимости (для защиты от артиллерии) возводили ров и вал, сооружали окопы для укрытия от навесного обстрела.

«Острожки» с 1611 г. стали применяться максимально широко всеми сторонами, участвующими в Смуте. Практика имела продолжение в Смоленскую войну. Тогда на русскую фортификацию стало влиять фортификация западноевропейская, в т. ч. полевые укрепления стали приобретать соответствующую («бастионную») геометрию, что было видно на гравюрах о сражении под Смоленском. Термин «шанцы» стал входить в обиход ещё в период Смуты. Описание полевой фортификации из западноевропейских учебников было внесено в «Устав» Михайлова. С другой стороны, опыт войны в России не могло не повлиять на становление полевой фортификации в армии Густава-Адольфа.

Мориц Оранский смог широко применять полевые укрепления в Нидерландах благодаря тому, что приучил солдат к земляным работам. Русская пехота изначально могла быстро производить землекопные работы, а возведение частоколов, плетеней и туров изначально возлагалось на всю рать. Большой опыт по быстрому возведению крепостей и засечных черт давал русскому войску хороший навык. В результате ранние наработки нашили широкое воплощение в войны Смутного времени.

источники:

https://oleggg888.livejournal.com/4089.html
https://oleggg888.livejournal.com/4289.html