Особенности воздушного сражения над Харьковом в мае 1942 года по книге Карленко и Антипова

Содержание:

Предисловие

Работая над 9-й – авиационной – частью альтернативы сражения за Харьков в мае 1942 года, я принял решение не описывать имевшую место в реальности воздушную составляющую боев. Во-первых, их описание заняло бы слишком много места. Во-вторых, написанное мною не несло бы ничего принципиально нового и в основном лишь повторяло ранее опубликованные работы других авторов на эту тему. Поэтому для ознакомления читателей моей АИ с положением дел в реальности было решено рекомендовать книгу Дмитрия Карленко и Влада Антипова «Война в воздухе. Харьков, май 1942: хроника событий», которую я сам с огромным удовольствием прочитал, собирая материал к своей альтернативе.

Вместе с тем, некоторые моменты в этой книге показались мне настолько важными и интересными, что я не удержался и решил их представить вашему вниманию, предваряя рассказ об альтернативном варианте развития событий. Дабы минимизировать объем и не быть уличенным в передергивании фактов, данная статья будет построена на основе цитат из указанной книги.

Вещи очевидные

Вообще говоря, вряд ли стоило уделять внимание вопросу о том, какой истребитель лучше удовлетворял требованиям ведения войны в воздухе весной 1942 год – принятый на вооружение в 1940 году Як-1 или принятый на вооружение в 1934 году И-16. Однако удивительная настойчивость одного из наших коллег, из раза в раз доказывающего, что И-16 якобы был лучше Як-1, ссылающегося всякий раз на одну-единственную цитату, заставляет уделить внимание данному вопросу.

Несмотря на то, что наиболее распространенным типом истребителя ВВС Юго-Западного фронта в мае 1942 года являлся ЛаГГ-3 (по состоянию на 10.05.42 – 75 машин или 40,1% от общего числа истребителей), Як-1 и И-16 имелись в достаточном количестве (на 10.05.42 – 60 и 27 машин или 32% и 14,4% соответственно), чтобы можно было судить об их эффективности по результатам боев в ходе сражения под Харьковом.

Главный тезис нашего коллеги состоит в том, что советские истребители новых типов (т.е. принятые на вооружение непосредственно накануне Великой Отечественной войны) не позволяли сбивать в воздушных боях истребители противника, а И-16, в отличие от своих младших «собратьев», хотя бы позволял советским летчикам выжить, выйдя из боя. Вот эти два момента – якобы неспособность советских истребителей новых типов сбивать истребители противника и якобы уникальная способность И-16 выходить из боя «живым» – мы и попробуем отследить на примере воздушных боев в небе над Харьковом весной 1942 года.

Способность истребителей ЛаГГ-3 выходить из боя с «Мессершмидтами» победителями была описана в моей предыдущей работе, посвященной работе ВВС Юго-Западного фронта в марте 1942 года. Поэтому на этот раз я ограничусь описаниями воздушных боев с участием истребителей Як-1, приведенных Д. Карленко и В. Антиповым в своей книге.

Цитата № 1: «В составе ВВС 6-й Армии в первые дни наступления успешно действовал 296 ИАП майора Баранова, летавший на Як-1. За два дня до начала наступления полк перебазировался на полевую площадку Марьевка, в 30 км к северо-западу от Барвенково. С началом наступления авиачасть выполняла задачи по прикрытию своих войск. Борис Еремин, воевавший в 296-м ИАП, вспоминал об этих днях:

«Уже к исходу второго дня наступления группы Ю-88 и Хе-111 непрерывно висели в воздухе, и нам приходилось работать с полным напряжением сил. Мы довольно успешно применяли эшелонирование, учитывая высокую скороподъемность Ме-109ф. Над своей ударной группой, которой обычно ставилась задача атаковать бомбардировщики, мы, как правило, имели одну или две пары «яков» – на 600 – 1000 метров выше. Эти пары должны были связывать боем Ме-109ф, давая возможность основной группе уничтожать бомбардировщиков.

Такая тактика вполне себя оправдала. В те дни нам удалось вытеснить истребители противника из районов, где действовали немецкие бомбардировщики, и, таким образом, борьба с бомбардировщиками облегчалась».».

Цитата № 2: «Утром 14 мая шестерка Як-1 296-го ИАП, сопровождая штурмовиков, в районе Каменная Яруга, встретилась с шестью Ме-109. После двух атак 1 «мессер» был сбит. Истребители противника, не приняв боя, ушли в западном направлении. В конце дня штаб МАГ ВВС ЮЗФ, находившийся в Уразово, доложил в штаб фронта об одном сбитом Ме-109Ф и четырех Хе-113. Отличилась в этом бою группа истребителей 149-го ИАП. Как записано в отчете: «В 10:45 в районе Старый Салтов на высоте 2000 метров 5 Як-1 под командованием командира эскадрильи капитана Гусарова в воздушном бою с 7 Хе-113 и 1 Ме-115 после коротких атак с дистанции 200-100 метров сбили 4 Хе-113 и один Ме-115».».

Цитата № 3, события происходят 15 мая: «Следующий воздушный бой между истребителями произошел в 15:38-16:30. Пара Як-1 и пара ЛаГГ-3, сопровождая штурмовиков в районе Тарановки, встретили 14 Ме-109, с которыми пришлось вступить в неравный бой. Хотя истребители противника наседали со всех сторон, одного из нападавших удалось сбить (по-видимому, это был Bf 109F-4 фельдфебеля Фридриха Шмидта из 6./JG 52). Но в бою был сбит ЛаГГ-3 л-та Ковалева из 23-го ИАП. Его самолет упал и сгорел в районе Мироновки, а оставшиеся три советских истребителя вышли из навязанного им боя, имея в каждом самолете по 10-20 пробоин. Поврежденные машины, не дотянув до аэродрома, сели на вынужденную на своей территории».

Цитата № 4: «19 мая двенадцать Як-1 только прибывшего на фронт 429-го ИАП в районе Бригадировки встретили большую группу истребителей противника. Завязавшийся воздушный бой продолжался 30 минут. По показаниям летчиков и командования 13-го ГвБАП, наблюдавших этот бой, было сбито 5 Не-113 и 1 Ме-109. По немецким данным, в указанном районе был сбит в бою только один Bf 109F-4/R1 из 7./JG 77, пилот которого, лейтенант Карл Стефаник (12 побед), пропал без вести. Но свои потери составили 4 Як-1. Три летчика выбросились на парашютах, один погиб».

Цитата № 5, описываются события 22 мая: «победу над двумя Ме-109 одержали летчики Шпилевский и Боровой из состава МАГ ЮЗФ, которые в числе десяти Як-1 атаковали немецкие войска в районе Непокрытая и ввязались в бой с подоспевшей группой из 8 Ме-109. Летчик одного из сбитых Ме-109 выпрыгнул с парашютом. Своих потерь группа не имела. В указанном районе в этот день, по немецким данным, был сбит Bf 109F-4 Эрнста Бухрова из 8./JG 77, а истребитель лейтенанта Вольфганга Эрнста из той же эскадрильи совершил вынужденную посадку с пробитым радиатором. В бою был также потерян Bf 109F-4 из 7./JG 3, летчик которого спасся с парашютом, а в II./JG 52 не вернулся на аэродром фельдфебель Борхард».

Цитата № 6: «581-й ИАП, вошедший 13 мая для усиления в состав 3 УАГ, приступил к боевым действиям в составе 20 Як-1. Уже на следующий день полк выполнял боевые задачи по сопровождению групп штурмовиков 211-го ШАП, действовавших под Харьковом. За период с 14 по 22 мая в 8 индивидуальных и 13 групповых боях летчиками полка было сбито 10 вражеских самолетов, но ценой потери 11 Як-1 и пяти своих летчиков. В боях отличился л-т Леонид Борисов, сбивший три самолета лично и четыре в паре. 22 мая полк был отправлен на переформирование в 8-й ЗАП, передав оставшиеся 7 Як-1 в 146-й ИАП подполковника К.Д. Орлова».

Цитата № 7, описываются события 24 мая: «прошли проверку боем 6 новых Як-1, полученных накануне летчиками 55-го ИАП, сражавшегося на Изюмо-Барвенковском направлении. Герой Советского Союза А.В.Федоров, бывший в то время старшим лейтенантом, так вспоминал об этом: «В первый боевой вылет, повел нашу шестерку командир эскадрильи ст.лейтенант Комоса. Заняв боевой порядок пеленг пар, мы вышли к реке Северный Донец. При подходе к заданному району заметили на встречном курсе и несколько ниже 10 Ме-109. Я передал по радио Комосе о появлении «мессеров», но он и сам их уже видел. Фрицы спутали нас со своими самолетами, так как на этом участке фронта только появились наши «Яки», и летели спокойно. И вот команда ведущего – полубоевым разворотом на «худых». Они увидели нас очень поздно и сделать что-либо уже не смогли. С первой же атаки мы сбили трех «мессершмиттов»: одного Комоса, одного я и одного Козлов. «Мессеры» не стали продолжать дальше бой и на большой скорости ушли восвояси…».».

Как видно из представленных цитат, советские истребители Як-1 вполне позволяли бороться с истребителями противника и одерживать победу над ними. При этом количество проведенных боев достаточно однозначно свидетельствует, что успешное выполнение боевой задачи на истребителе Як-1 вовсе не носило характер какого-то исключения из правила.

Теперь рассмотрим вторую составляющую тезиса нашего любителя истребителей Поликарпова – якобы уникальную живучесть самолета И-16.

Цитата № 1: «11 мая 1942 г., за день до начала наступательной операции, был произведен первый из серии запланированных ударов фронтовой авиации по аэродромам противника. Удар по аэродрому Харьков-Центральный спланировали таким образом, чтобы в утреннем налете вскрыть ПВО объекта, а в вечернем – ее подавить. Разведку боем провели штурмовики и истребители МАГ ЮЗФ: 11 Ил-2 285-го ШАП в сопровождении 10 Як-1 и 6 ЛаГГ-3 появились над аэродромом ровно в семь утра. Через час по этой же цели нанесла удар группа из семи Пе-2 99-го ББАП под прикрытием шести Як-1 273-го ИАП и пары МиГ-3 148-го ИАП. Не встретив противодействия, «Петляковы» с высоты 1700 метров отбомбились с горизонтального полета и повернули домой. Патрулировавшие над аэродромом немецкие истребители без особой активности провели несколько атак и ушли в облачность, предпочтя не ввязываться в бой с истребителями прикрытия. …

Вечерний рейд на Харьковский аэродром начался в 18:00. Его открыл налет группы штурмовиков и истребителей из состава МАГ ЮЗФ в составе 9 Ил-2 (285 ШАП) под прикрытием 10 Як-1. Не давая передышки противнику, через час на аэродром пришла группа из 9 Пе-2 в сопровождении пятерки ЛаГГ-3 и группа из 7 Ил-2 (431 ШАП) под прикрытием 6 Як-1 (273 ИАП), взлетевших с аэродрома Копенки. Вторично проштурмовав стоянки и аэродромные постройки, самолеты без потерь вернулись с задания. В результате этих двух налетов было уничтожено и повреждено 10 самолетов противника. При этом истребители прикрытия атаковали зенитные точки противника.

В налетах на Харьковский аэродром участвовали также И-16 282-го ИАП из состава ВВС 38А, но летчики этого полка были менее удачливы. На свой аэродром не вернулся командир звена ст.л-т Антонов, а еще четыре истребителя совершили вынужденные посадки».

Как видим, что хотя в налетах на Харьковский аэродром участвовало большое количество самолетов разных типов, но истребитель И-16 стал единственным типом самолета, понесшего потери в этих налетах. И, не смотря на декларируемую нашим коллегой якобы хорошую способность И-16 избегать потерь, истребители этого типа сбивались в небе над Харьковом практически ежедневно.

Цитата № 2: «Всего 12 мая авиацией ЮЗФ было проведено 563 боевых вылета и сбито 3 Ме-109 и 6 Хш-126. Особенно отличились в этот день истребители 6-й Армии, которые в 134 боевых вылетах сбили 3 «хеншеля», и 38-й Армии, сбившие еще 3 «хеншеля» и 3 «мессершмитта», потеряв в бою два И-16 из 282-го ИАП. Летчики этого полка, которым командовал майор А.В.Минаев, проводили разведку и штурмовку колонн немецкой техники на дороге Харьков – Чугуев. В воздушном бою с десятью Ме-109, прикрывавшими свою колонну в районе Тетлега, были сбиты и погибли ст.л-т Сарычев и л-т Голоцван. Кроме того, ВВС ЮЗФ потеряли два ЛаГГа: не вернулся на свой аэродром ЛаГГ-3 из 2-го ИАП ВВС 28-ой Армии, а в районе Старый Салтов был сбит в воздушном бою ЛаГГ-3 из 512-го ИАП, летчик которого, командир звена Василий Сироштан, выпрыгнул с парашютом».

Цитата № 3, описаны события 13 мая: «На счет летчиков ВВС 38-й Армии было записано 2 Ме-109, но и свои потери составили два самолета: ЛаГГ-3 164-го ИАП и И-16 282-го ИАП. Этот полк снова вел бои с немецкими истребителями в районе Тетлега. В бою получил ранение командир звена ст.л-т Новиков, а л-т Толстой разбился при посадке на сильно поврежденном в бою истребителе. ВВС 21А в этот день потеряли И-16 43-го ИАП, сбитый в воздушном бою в районе Муравлево. Летчик, ст.л-т Савченко, погиб».

Цитата № 4: «В целом за 21 мая летчиками фронтовой авиации ЮЗФ было заявлено об уничтожении 5 Ме-109, 1 Хе-111 и 1 Ю-88 при выполнении 168 боевых вылетов, что почти соответствовало реальным потерям люфтваффе (шесть самолетов) за этот день. Свои же потери оказались, пожалуй, наименьшими за весь месяц: И-16 л-та Бугаева из 43-го ИАП ВВС 21-й Армии, сбитый в воздушном бою, Ил-2, сбитый зенитной артиллерией, а также У-2 с-та Мушкета из 633-го НБАП, сбитого наземным огнем в районе Михайловки. Не вернувшимися на свои аэродромы числились также 1 Пе-2 и 1 Ил-2».

Цитата № 5: «После взлета с аэродрома пропал без вести зам. комэска 23-го ИАП к-н В.Басов, а буквально за день до этого полк потерял своего командира, м-ра Алферова, сбитого истребителями противника при перелете на УТИ-4. В тот же самый день при перелете на УТИ-4 в райрне Камышевахи пропал без вести командир звена 146-го ИАП л-т Иван Пимкин, который, предположительно, сел на территории противника».

Как видим, никакой уникальной живучести И-16 в 1942 году не демонстрировали. Физику не обманешь, и части, летавшие на истребителях старых типов, в боях под Харьковом в мае 1942 года стали лидерами по числу собственных потерь: «Некоторые полки ВВС были полностью обескровлены и выводились в тыл на переформирование. Максимальные потери за время операции понесли: 282 ИАП (было потеряно 23 И-16), 164 ИАП (потерял 18 ЛаГГ-3). Во 2-м ИАП потери составили 12 ЛаГГов. По 10-11 самолетов потеряли и многие другие полки». Для того, чтобы наиболее полно представлять себе масштаб потерь истребителей И-16, следует напомнить, что по состоянию на 10 мая 1942 года в ВВС Юго-Западного фронта всего числилось 27 И-16, из которых 23 были исправными.

В аналогичном положении находились и самолеты И-153, действовавшие под Харьковом в составе 92-го истребительного авиаполка. Не спасала их ни хорошая маневренность, ни опытные пилоты. Так, 15 мая 1942 г. огнем с земли в районе Тарановки был сбит И-153, пилотируемый командиром звена Героем Советского Союза лейтенант Арсений Степанов. Летчик погиб. Всего в майских боях под Харьковом 92-й ИАП потерял трех Героев Советского Союза. Третьим по счету стал капитан Борис Бирюков, погибший 23 мая. Причем сразу на следующий день не вернулся с боевого задания командир звена лейтенант Коваленко. И всё это – не считая потерь рядовых летчиков 92-го ИАП. Как видим, рассказы многих альтернативщиков на тему «заменим медлительный Ил-2 на маневренные И-153 и избежим высоких потерь в штурмовой авиации» не имеют основания. Спору нет, И-153, обладая высокой маневренностью, позволяли наносить успешные удары. Но при этом они не представляли из себя какие-то неуязвимые машины, способные радикально снизить потери ВВС Красной Армии.

Вместе с тем, разумеется, не следует представлять советских летчиков, воевавших весной 1942 года на истребителях И-16, совсем уж «мальчиками для битья». В том случае, когда условия благоприятствовали, «ишаки» еще вполне позволяли проявить свои бойцовские качества: «15 мая в районе Царедаровка – Александровка KG 55 потеряла три своих самолета, из которых два были из только что прибывшей на этот участок фронта первой группы. В этот день в указанном районе отличились истребители ВВС Южного фронта. Группа из шести И-16 40-го ИАП, которую вел командир эскадрильи И.М.Пилипенко, встретила большую группу самолетов противника, насчитывавшую более сорока бомбардировщиков разных типов и истребителей прикрытия. В результате 20-минутного боя было сбито шесть неприятельских самолетов».

В общем, нет никаких оснований лепить из И-16 какое-то неуязвимое чудо-оружие. Понятное дело, что боевые возможности этого во многом выдающегося для 1930-х годов истребителя не обнулились одномоментно, но его время безвозвратно уходило. Он еще мог работать в авиации ПВО, особенно последние серии, оснащенные 20-мм пушками или 12,7-мм пулеметом, но во фронтовой авиации, где был велик риск встречи с истребителями, И-16 уже не отвечал требованиям времени.

Вещи неочевидные

Известно, что историю пишут победители, а фраза, произнесенная последней, запоминается лучше всего. Вероятно, поэтому возможности Красной Армии времен борьбы за Харьков в массовом сознании принято оценивать по итогам майского сражения, закончившегося, как известно, тяжелым поражением. Ориентируясь только на итог и не особо вдаваясь в детали происходившего в начале и середине сражения, принято считать, что советская сторона не имела шансов на успех, что поражение было предопределено, и что противник имел абсолютное превосходство во всем. Подобные оценки касаются как возможностей Красной Армии в целом, так и ее Военно-воздушных сил в частности. Сведения о применении противником больших масс авиации, подкрепленные знаниями о, мягко говоря, неидеальном положении дел в ВВС РККА как в части летно-технических характеристик самолетов, так и в части уровня подготовки летного состава, как правило, формируют картину о полном «ничтожестве» советской авиации в небе над Харьковом в мае 1942 года.

Вместе с тем, детальное изучение боевых действий в воздухе показывает, что, несмотря на высочайшее напряжение воздушных боев, уникальную концентрацию авиации противника (Д. Карленко и В. Антипов в своей книге приводят такую цитату из бюллетеня «Противовоздушная оборона территории страны за год Отечественной войны. Июнь 1941 – июнь 1942 г.», выпущенного штабом ПВО: «за май месяц в полосе действия Юго-Западного фронта было зафиксировано максимально количество самолето-пролетов противника – 13486, что явилось максимальным количеством для всех фронтов на советско-германском фронте») и относительную слабость советских ВВС на данном ТВД, авиация Юго-Западного фронта к концу сражения за Харьков была далека от поражения.

Книга «Война в воздухе. Харьков, май 1942: хроника событий» содержит описание огромного количества воздушных боев, из которых летчики Юго-Западного фронта выходили если не однозначными победителями, то, как минимум, не проигравшими. Нет смысла приводить их здесь все – для этого всем интересующимся рекомендую прочитать саму книгу. Но общий вывод из приведенных примеров вполне однозначен – ни о каком поражении ВВС Юго-Западного фронта в мае 1942 года не может быть и речи. Имели место тяжелые, очень напряженные бои, но господства в воздухе Люфтваффе завоевать так и не сумели. При этом следует подчеркнуть, что особую ценность приведенным в книге данным о победах советских авиаторов придает перепроверка потерь противника по немецким источникам.

Вот что пишут по этому поводу сами авторы указанной книги: «Рассматривая действия авиации под Харьковом в целом, можно сделать выводы о практически равноценном противостоянии сторон. Несмотря на то, что в отдельные дни потери авиации ЮЗФ были довольно высоки и порой превышали потери противника вдвое, нельзя назвать действия советской авиации безуспешными и малоэффективными. Только Маневренная авиагруппа ЮЗФ за май месяц уничтожила на аэродромах и в воздухе 77 самолетов противника. Следующей по счету уничтоженных самолетов шла авиация ВВС 6-й армии, заявившая о 52 сбитых и 8 поврежденных вражеских самолетах в проведенных 67 воздушных боях. Всего же на счету авиации ЮЗФ было более 200 побед. И эта цифра ненамного превышает реальные потери люфтваффе под Харьковом. Приводимое в различных источниках количество боевых потерь IV-го корпуса (не более 50 самолетов) не учитывает потерь разведчиков и корректировщиков, а также реальных потерь пикировщиков из St.G 77, данные по которым отсутствуют и, скорее всего, не сохранились [Точно известно, что потери третьей группы St.G. 77 под Харьковом составили 13 Ju 87, но потери двух других групп совершенно неизвестны]. Заявленные же люфтваффе почти шестьсот побед – как минимум, в три раза превысили реальное количество советских самолетов, сбитых в воздушных боях».

Подтверждением того, что ВВС ЮЗФ к концу сражения за Харьков были далеки от поражения, является интенсивность боевых вылетов. Так, например, 20 мая ВВС ЮЗФ совершили 302 боевых вылета, 21 мая – 168 вылетов, 22 мая – 238 вылетов, 23 мая – 230 вылетов и так далее. Для сравнения интенсивность боевых вылетов в начале операции характеризовалась следующими показателями: 12 мая было совершено 563 вылета, 13 мая – 430 вылетов, 14 мая – 428 вылетов. При этом необходимо отметить, что снижение числа вылетов в 20-х числах мая в сравнении с числом вылетов 10-х числах, было связано не только с понесенными в ходе предшествующих боев потерями, но и с ухудшением погоды: «Мелкий дождь, шедший несколько дней, в ночь с 23 на 24 мая усилился, местами переходя в грозу. Количество боевых вылетов с раскисших аэродромов значительно сократилось».

Не лишним будет сравнить число вылетов, совершенных авиацией Юго-Западного фронта в 20-х числах мая, с периодом интенсивных боев в марте того же года (красным цветом обозначено число дневных вылетов, синим – ночных, сверху над столбцом указано общее количество вылетов за сутки).

Как видно, ВВС ЮЗФ к последней неделе мая были далеки от исчерпания «возможностей к дальнейшему сопротивлению». Хотя естественно, что замыкание кольца окружения войск советских 6-й и 57-й Армий нанесло сильный удар и по авиации Юго-Западного фронта. Мало того, что авиация была вынуждена перебазироваться с аэродромов, находящихся внутри Барвенковского выступа, что естественным образом снижало возможности совершать вылеты на поддержку сухопутных войск, оставшихся на территории Барвенковского выступа. Но самое главное, что перебазирование это носило весьма болезненных характер – из окружения вылетали лишь летчики на своих самолетах, а весь наземный персонал авиаполков, аэродромная техника, средства связи, неисправные самолеты, запасы горючего и боеприпасов – всё это осталось в окружении.

Но не смотря на всё это, ВВС Юго-Западного фронта продолжали вести активные боевые действия. Причем необходимо отметить, что в этот период советская авиация вовсе не перешла исключительно к «оборонительным» действиям, направленным лишь на защиту от ударов авиации противника. Советская авиация на Юго-Западном направлении до конца мая продолжала наносить систематические удары по аэродромам противника.

Так, 17 мая ВВС Юго-Западного фронта совершили налет на аэродромы противника, расположенные в районе Чугуев, Рогань. 19 мая ВВС Южного фронта нанесли удар по аэродрому Константиновка. 20 мая ВВС ЮЗФ совершили налет на аэродром Гусаровка, 22 мая вновь атаковали аэродромы Рогань и Чугуев. 27 мая был проштурмован аэродром в Чугуеве, 30 мая – аэродром в Курске. При этом последний групповой налет бомбардировщиков противника по аэродромам Юго-Западного фронта был зафиксирован 20 мая.

Согласитесь, что подобная частота авиаударов по аэродромам противника никак не может свидетельствовать о поражении советских ВВС в боях под Харьковом.

Но в книге Д. Карленко и В. Антипова приводятся и другие, необычные для устоявшихся за последние десятилетия стереотипы о боевых действиях в воздухе на первом этапе Великой Отечественной войны. Приведу такой, совершенно неочевидный для многих фрагмент исследования: «Анализируя боевую обстановку и оценивая действия своей авиации, командующий ВВС ЮЗФ генерал-лейтенант Фалалеев в выпущенных 2 июня 1942 г. «Указаниях по боевому использованию авиации на основе опыта боевых действий частей ВВС ЮЗФ в период с 11 мая по 31 мая 1942 года» отмечал: «Воздушные бои показали, что противник бросает в бой свой слабо подготовленный летный состав. Из числа сбитых и взятых в плен немецких летчиков имеются недоучки, совершившие всего после окончания школы 1-2 боевых вылета. Из показаний пленных установлено, что прослойка этой недоученной части летных кадров в частях и подразделениях фашистских ВВС, действующих против нашего фронта, очень высокая (до 50-60 %). Даже насыщение на некоторых участках фронта новым типом истребителя Ме-109ф не уменьшает количество потерь противника: из числа 200 самолетов, сбитых в воздушных боях, имеется свыше 30 Ме-109ф. Можно сделать вывод, что нам противостоит численно превосходящий противник, но качественно значительно уступающий нам, потерявший уже значительную часть своих опытных летчиков. Опираясь в воздухе на количественное превосходство, противник, напрягая усилия, стремится возместить утерянное былое качество летных кадров». В значительной мере эти выводы касались немецкой истребительной эскадры «Удет», потерявшей в боях под Харьковом 18 истребителей менее чем за две недели. Еще 28 Bf 109F числятся как «небоевые потери». Боевые потери JG 52 составили 8 Bf 109F, а JG 77 – 6 Bf 109F. Еще три Bf 109Е потеряла Sch.G 1».

Признаюсь честно, что при первом прочтении начала этого фрагмента я даже «отмотал назад», чтобы удостовериться в том, что про летчиков-недоучек у противника действительно пишут русские о немцах, а не наоборот.

Приведенные выше данные в очередной раз подтверждают истинность поговорки о том, что победа в сражении куётся на земле. Сохранение значительного уровня боеспособности авиацией Юго-Западного фронта в боях под Харьковом, увы, никак не отменяет факта сильнейшего разгрома Сухопутных войск, прочем, и наоборот: поражение на земле вовсе не означает наличие поражения в воздухе. Этот вывод о том, что успех в воздухе вовсе не обязательно ведет к успеху на земле, равно как и вывод о том, что Люфтваффе вовсе не имели подавляющего превосходства в небе над Харьковом, интересны еще и тем, что в определенной мере перекликаются с «Альтернативным Харьковом-1942», где, как утверждают некоторые, господство в небе немецкой авиации сделает невозможным поражение Вермахта на земле.

Вещи странные

Известно, что немецкие авиаторы уделяли особое внимание завоеванию господства в воздухе. Так, в первые дни Великой Отечественной войны Люфтваффе в основном были сосредоточены на ударах по советским аэродромам, практически не отвлекаясь на поддержку наступающих сухопутных войск. И лишь нанеся значительный урон советским ВВС, через несколько дней после начала войны и отчистив тем самым небо от авиации противника, Люфтваффе наконец переключилось на удовлетворение заявок сухопутных войск. Советские же ВВС в начале войны, наоборот, не имели четких приоритетов и распыляли свои с каждым днем скуднеющие силы между ударами и по наступающим войскам противника, и по его аэродромам, и по основным транспортным артериям подвоза пополнений и снабжения. В результате, как нетрудно догадаться, успеха не удалось достичь ни там, ни там, ни там.

В этом отношении действия немецких и советских ВВС в ходе майских боев за Харьков вызывают удивление своей полной противоположностью распределения целей по сравнению с началом войны. Люфтваффе можно сказать целиком и полностью сосредоточились на ударах по советским сухопутным войскам и попытки их воздействия на советские аэродромы носили разрозненный и крайне слабо выраженный характер. Потери, понесенные ВВС ЮЗФ на аэродромах в мае 1942 года в сравнении с потерями июня 1941 года просто смехотворны.

Вот что удалось выяснить из книги Д. Карленко и В. Антипова об авиаударах противника, не связанных с поражением наземных целей на передовой.

Цитата № 1: «Одновременно экипажи бомбардировщиков IV-го авиакорпуса люфтваффе выполняли в среднем до семи вылетов в день с целью блокирования перевозок через ж/д узел Купянск.

Истребительная авиация противника принимала активное участие в штурмовке наземных частей и аэродромов. 15 и 17 мая бомбо-штурмовому удару подвергался аэродром Малая Камышеваха, который атаковали 2-3 Ю-88 и сопровождавшие их Ме-109. Удары оказались практически безрезультатными, но при повторном налете над аэродромом был сбит и погиб л-т Вольфрам Штехер из 8./JG 77. 16, 17 и 19 мая особо интенсивно был проштурмован аэродром Левковка. Каждый раз в атаке принимали участие 9 Ме-109 и 5-11 Ю-88. Но, как и при штурмовке аэродрома Малая Камышеваха, никакого значительного урона нанесено не было. В ночь на 18 мая аэродром 10-го ГвБАП дважды подвергался бомбардировкам, а заходившие на посадку после ночного вылета самолеты атаковал одиночный Ме-110. Ночной охотник сбил бомбардировщик л-та Барышникова при четвертом развороте прямо над аэродромом, а затем пытался атаковать самолет л-та Бочина, но был сбит ответным огнем. В тот же день звено «мессершмитов» пулеметно-пушечным огнем проштурмовало аэродром Бригадировка, на котором базировались 13-й ГвБАП и 181-й ИАП».

Для лучшего понимания масштаба выделенных для ударов по советским аэродромам сил следует сказать, что только 17 мая (день перехода войск Клейста в контрнаступление) авиация противника совершила около 2000 вылетов.

Цитата № 2: «К 20 мая немецким войскам удалось почти полностью стянуть основание горловины Барвенковского выступа. С этого дня были усилены налеты люфтваффе по речным переправам в районе боев с целью препятствования эвакуации советских войск из окружения. В этот день только экипажи Ju 87 из St.C 77 разрушили пять из основных мостов через Северский Донец и повредили четыре других. При атаках по переправам как минимум один из пикировщиков был сбит наземным огнем. Экипаж Ju 87В-1 из 5./St.С 77 в составе фельдфебеля Роберта Клеба и унтерофицера Герберта Стивера погиб.

К вечеру того же дня штаб фронтовой авиации ЮЗФ, находившийся в Валуйках, докладывал о выполнении за день 302 боевых вылетов и уничтожении в воздушных боях и на аэродромах 3 Ме-109, 5 Ю-88, 5 До-215 и одного Хе-111. В этот день был зафиксирован последний групповой налет немецких бомбардировщиков на аэродром в полосе действия фронта. Группа из девяти Ю-88 нанесла удар по аэродрому Куриловка. Штаб фронта, подводя итоги действий немецких бомбардировщиков по аэродромам фронта, отмечал: «Всего в результате 14 налетов на наши аэродромы имеются потери: уничтожено на земле – 7 самолетов разных типов, убито 12 и ранено 19 человек».».

Цитата № 3: «День 22 мая в основном был посвящен обоюдным обменам ударами по аэродромам». С учетом того, что «последний групповой налет немецких бомбардировщиков на аэродром в полосе действия фронта» был зафиксирован 20 мая и в нем участвовало аж 9 самолетов, то о силы, привлеченные немцами к ударам по советским аэродромам 22 мая, можно в расчет не брать. Тем более, что в этот день ни один наш самолет на земле потерян не был.

Советские же ВВС, напротив, в ходе всего Харьковского сражения демонстрировали удивительную тягу к ударам по аэродромам противника.

В разделе о потерях истребителей И-16 я уже приводил цитату о многочисленных авианалетах на Харьковский аэродром в течение всего дня 11 мая, теперь приведу описания ударов по немецким аэродромам и в другие дни.

Цитата № 1: «Рано утром, приблизительно в половину пятого утра 17 мая на немецкие аэродромы в районе Рогань-Чугуев был произведен налет группы 6 Ил-2, 8 Як-1 и 8 ЛаГГ-3 из состава МАГ ЮЗФ. Единственный в ВВС Южного фронта полк, имевший на вооружении самолеты Пе-2, был задействован для удара по аэродрому Константиновка. 19 мая пять Пе-2 8-го ГвБАП нанесли бомбовый удар по этому аэродрому, на котором сконцентрировалось большое количество самолетов противника, а на следующий день четыре «пешки» того же полка повторили налет. По данным агентурной разведки, в результате этих двух ударов 19 и 20 мая на аэродроме было уничтожено 40 самолетов противника (18 и 22 – соответственно в первый и во второй день)».

Обращает на себя внимание тот факт, что советские ВВС пытались задействовать в ударах по аэродромам противника свои самые лучшие части. Так, говоря о том, что к удару по аэродрому Константиновка был привлечен единственный на Южном фронте полк Пе-2, можно вспомнить и о том, что в налете на Харьковский аэродром накануне советского наступления также привлекался, по сути, единственный полк Пе-2 Юго-Западного фронта. Так, 11 мая во втором утреннем налете на Харьковский аэродром участвовало 7 бомбардировщиков Пе-2 99-го авиаполка 4-й Резервной авиагруппы ЮЗФ, а во втором вечернем – еще 9 Пе-2. При этом всего по состоянию на утро 10 мая 1942 г. ВВС Юго-Западного фронта располагали только лишь 16-ю бомбардировщиками Пе-2 (еще 6 Пе-2 и 1 Пе-3 имелось в разведывательных авиачастях фронта), из которых исправно было 14.

Цитата № 2, описываются события 20 мая, когда немцы атаковали наш аэродром Куриловка: «Не оставались в долгу и летчики 4 РАГ, продолжавшие производить атаки аэродромов противника. На этот раз удару подвергся аэродром Гусаровка, на котором было уничтожено 5 До-215 и один Ме-109».

Цитата № 3: «День 22 мая в основном был посвящен обоюдным обменам ударами по аэродромам. Авиация фронта, совершив 238 боевых вылетов, поставила своеобразный рекорд количества уничтоженных самолетов противника на аэродромах. Результатом двойного утреннего налета на аэродромы Рогань и Чугуев, произведенного ранним утром группой из 6 Ил-2 в сопровождении 7 Як-1 и 2 ЛаГГ-3 из состава МАГ ВВС ЮЗФ, были заявлены уничтоженными 25 истребителей Ме-109 (15 на аэродроме Рогань и 10 на Чугуевском аэродроме) при потере одного Ил-2».

Цитата № 4: «Утро 27 мая началось с проведенного в 5:20 удара самолетов 4-й РАГ по аэродрому Чугуев. Шесть штурмовиков Ил-2 из 431-го ШАП под прикрытием семи истребителей Як-1 273-го ИАП, взлетев с аэродрома Копенки, совершили налет на аэродром противника, где по предварительным разведывательным данным было сосредоточено свыше 50 самолетов. Атака оказалась до того неожиданной для противника, что зенитная артиллерия открыла огонь только вдогонку штурмовикам, уходившим на свою территорию. В момент атаки взлетело 2 дежуривших Ме-109, которые были тут же сбиты советскими истребителями. В самом начале штурмовки летчики видели стоявшие перед самолетами экипажи, выстроенные для получения задачи. Заход был произведен вдоль стоянок с бреющего полета, каждый экипаж производил прицеливание индивидуально. В результате атаки штурмовики заявили об уничтожении не менее 20-25 самолетов противника разных типов».

Цитата № 5: «30 мая вступили в бой Ил-2 226-й ШАД п-ка М.И.Горлаченко в составе 504-го и 800-го ШАП, прибывших на пополнение ВВС фронта 24 мая, и истребители 206-й ИАД п-ка Срывкина В.А. в составе 31-го, 515-го и 876-го ИАП. В 7.15 6 Ил-2 800-го ШАП (ведущий к-н П.А.Русаков) нанесли весьма эффективный бомбоштурмовой удар по аэродрому Курск-Западный, на котором находилось до 40 самолетов противника. Прикрытие обеспечивали 10 ЛаГГ-3 из 31-го ИАП. Подход к цели и уход от нее осуществлялся на предельно малой высоте. Удар производился в один заход вдоль стоянок немецких самолетов с выскакиванием на высоту 100-150 м. Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, Илы и поддержавшие их атаку ЛаГГи уничтожили и повредили (по докладам экипажей) до 15 немецких самолетов. В отличие от штурмовиков, вернувшихся без потерь, сопровождающие ЛаГГи 31-го полка потеряли два самолета – в бою с Ме-109 был сбит и спасся на парашюте к-н Краснов и пропал без вести после воздушного боя л-т Быстров».

Как видно, несмотря на предельно малое число ударных самолетов (по состоянию на утро 10 мая ВВС ЮЗФ имели исправными всего 14 бомбардировщиков Пе-2, 19 бомбардировщиков Су-2 и 38 штурмовиков Ил-2, а также 20 СБ и 2 Ар-2, используемых как ночные бомбардировщики), авиация Юго-Западного фронта прилагала титанические усилия к уничтожению самолетов противника на земле. Впрочем, этот же фактор – количественная и качественная слабость ударной авиации ЮЗФ – приводил к тому, что ударам подвергались только прифронтовые аэродромы противника. Основные же базы бомбардировщиков противника – Днепропетровск, Запорожье, Кировоград, Конотоп – оставались вне зоны воздействия советской авиации, что, разумеется, усложняло борьбу с авиацией противника.

Таким образом, можно утверждать, что горечь поражений лета 1941 года пошла советским авиаторам впрок и отныне (по крайней мере, на Юго-Западном фронте) удары по аэродромам противника для них были первоочередной целью. К сожалению, общая нехватка ударной авиации приводила к тому, что авиационную поддержку сухопутным войскам в этих условиях приходилось осуществлять совсем неподобающими средствами, что, в свою очередь, приводило не только к малой эффективности ударов по противнику, но и к высоким потерям советской авиации: «Тяжелые потери 20 мая понесли легкие бомбардировщики P-Z из 47 ОКАЭ ВВС 21 Армии генерал-майора Зайцева. Во время атаки наземных войск противника в районе высоты 196.2 пятерку этих самолетов перехватила пятерка Ме-109. В результате все пять легких бомбардировщиков были уничтожены немецкими истребителями».

Но если советскую ставку на первоочередное уничтожение авиации противника на аэродромах можно признать правильной, то расстановка приоритетов противника вызывает вопросы. Особенно с учетом того, что войсковая зенитная артиллерия Красной Армии весной 1942 года была настолько слаба, что советские аэродромы от ударов с воздуха по сути оставались беззащитными (исключая, разумеется, действия собственной истребительной авиации). Конечно, можно предположить, что немцы настолько зарвались, что в принципе не брали советскую авиацию в расчет. Однако, высокие потери, понесенные противником в ходе как мартовских, так и майских воздушных боев, а также советские бомбовые удары по немецким войскам и аэродромам в ходе Харьковского сражения не оставляют для такой точки зрения более или менее внятных оснований. Похоже, что причина первоочередного внимания Люфтваффе к советским сухопутным войскам в мае 1942 года (вопреки отработанной в нескольких кампаниях методики воздушного наступления с первоочередной борьбой с авиацией) кроется в другом – в слишком успешном ходе наступления советских войск. У немцев просто уже не оставалось времени вести воздушную войну «по правилам», они утратили наступательную инициативу и потому были вынуждены вместо «своей игры» реагировать на действия противника. В этом смысле неплохую аналогию как раз дают действия советских ВВС: с переходом группы Клейста в контрнаступление большая часть усилий советских ВВС, ранее задействованных в ударах по немецким аэродромам, была срочно переориентирована на удары по наземным войскам противника.

Вещи идиотские

Битва за Харьков, как и любое другое масштабное, грандиозное событие, в котором задействованы многие тысячи людей, содержала немало случаев неразберихи, путаницы, взаимной несогласованности. К сожалению, некоторые из них вели к весьма печальным последствиям. Не смотря на то, что война шла уже без малого год, проблема идентификации своих и чужих военнослужащих не была решена до конца: «19 мая в районе Бригадировки пехотинцами был убит старший техник л-т Иван Николаев из 146-го ИАП, которого солдаты приняли за немецкого десантника».

Заключение

Воздушное сражение, разыгравшееся в мае 1942 года в полосе Юго-Западного фронта, при детальном изучении не имеет ничего общего со сложившимися массовыми стереотипами о беспомощности советской авиации в начальный период Великой Отечественной войны. Несмотря на тяжелое поражение сухопутных войск, а также численное превосходство авиации противника (особенно по числу бомбардировщиков), советским Военно-воздушным силам удалось избежать разгрома, сохранить высокую активность и продолжать уничтожать самолеты противника в небе и на земле до самого последнего дня операции. Вопреки тому, что к концу первого года войны наступательная инициатива вновь вернулась к окрепшему и набравшему силы противнику, и после зимних успехов Красная Армия вновь стала терпеть поражения на поле боя, общая обстановка уже не была похожа на первое военное лето. Военно-воздушные силы противника уже не могли сосредоточиться на борьбе с нашей авиацией, подобно тому, как они делали это год назад. Советские авиаторы, набравшись опыта и опираясь на всё возрастающие поставки самолетов новых типов от наладившей работу в эвакуации промышленности, уже слишком крепко вцепились в горло фашисткой гадине, чтобы просто так отдать противнику свое небо. О безраздельном господстве в воздухе самолетов с крестами на крыльях уже не могло быть и речи.