О «Записках лазутчика»

Как известно, одно из моих любимых дел — закутаться в теплый клетчатый плед, залезть в кресло-качалку, испить мате (правда, сию секунду я выпил кьянти) и в ласковом свете камина почитать, как славные милые романтические люди друг друга предают, травят, режут, душат, пытают и расстреливают (сладострастный крик с галерки: «И насилуют!»). Ну вот. Разыскивая себе чтиво на вечер, наткнулся на любопытственный мемуарец. Называется «Записки лазутчика», автор некто Буланцов. Этот деятель служил в Польше во время восстания 1863 года, и как можно судить из названия, отправлял там малопочетные, но полезные функции шпиона, провокатора и контрразведчика. Книжечка небольшая, читается влет. Что показалось интересным.

1. Поляки до восстания занимались тем, что всячески демонстрировали презрение. Я еще когда вайдову «Катынь» смотрел, обратил внимание, ну и тут: в этом обществе жест, поза и символы значат как минимум столько же, сколько реальные действия. Не получается/страшно убить или хотя бы прокламацию составить, так хотя бы плюнь в оккупанта. Натурально, до восстания поляки били русским окна, устраивали кошачьи концерты, а также плевали в солдат. Замечу, что эпоха и противник были выбрана удачно для такого рода выражения чувств. Немедленно вспомнилась история про морпеха из IFOR, который, увидя обращенный к нему фак боснийца, без затей сломал указующему тот самый палец. Тут, видимо, блюли джентльменство, потому будущие повстанцы упражнялись спокойно.

2. Само восстание перешло в партизанщину немедленно, с единым руководством не сложилось. Диктатором повстания выбрали некоего Людвика Мерославского. Этот Мерославский был старый опытный камикадзе. Как напоминает нам классик, Аурелиано Буэндия поднял двадцать два вооруженных восстания и все двадцать два проиграл. Вот тут было то же самое, Мерославский к тому моменту имел в активе одно неудачное выступления против русских, три — против немцев, одно — против Бурбонов и, в виде исключения, один успех, восстание Гарибальди. Чем руководствовались, выбирая лидером чувака с таким процентом побед, понять сложно. Но, в общем, в 1863 году он реноме поддержал, быстро был разбит и убежал в Париж. У Буланцова про него, кстати, ничего нет, это так, к слову пришлось.

3. Собственно, Буланцов. Сатрап начал душить свободу в качестве одного из надзирателей в тюрьме Плоцка. Там он был унтером, ведавшим передачей и заменой у заключенных белья. Казалось бы, что за мелочь, но он ухитрился с этой невеликой должности начать карьеру. В Плоцке действовал общественный комитет по помощи и поддержке узников. Все было легально, но понятно, что повстанцы этих правозащитников использовали для оборения империализма, через активистов комитета с заключенными пытались держать связь. Одна из пани-активисток и попыталась если не вербануть, то обмануть нашего надзирателя. Наговорив ему лично и державе в целом комплиментов и обругав восстание она попросила Буланцова передать одному из узников одежонки, но не через канцелярию, как положено, а лично. Причем барышня очень настаивала на личной передаче, чем и возбудила подозрение. Выдав несколько штук белья и платья, пани отчалила, а царский штирлиц ничтоже сумняшеся изучил даденное и обнаружил наколотую записку с вопросом о том, где спрятано оружие. С этим знанием он пошел к коменданту, после чего, естественно, тот наладил игру как положено. Поскольку допросы велись в присутствии комиссии, включавшей поляков же, клиент зашифровал в письменных показаниях послание на волю. Там он указал схрон с оружием, каковой и был накрыт. Один раз накрыться — это еще ничего, но дальше та же барышня передала для другого арестанта булочек, причем в присутствии Буланцова же отрезала и съела кусочек от одного. В этом месте даже такой лопух как я догадался бы, что дело нечисто, тираны из тюремной администрации догадались тоже, вскрыли хлебушек, и выудили оттуда еще одно спаслание. Так до заговорщиков доперло, что дело нечисто только после еще одного, третьего провала на той же линии связи. Воля ваша, но здесь одно из двух. Или Буланцов свистит как дышит, или из восставших просто скверные конспираторы. Мне на ум немедля пришли народники той же эры и несколько более поздние эсеры. Попробовали бы они так Настю Биценко развести! Не говоря о грандах типа Савинкова. Террористы эпохи эсеровской Боевой организации на этом фоне смотрятся злыми бульдогами, бьющимися под ковром, рядом с пионерами, играющими в зарницу.

4. Кстати, я мало что знаю про это восстание, но интуитивно коэффициент «пи» у Буланцова серьезный. Одна из его офигенных историй включает, например, подслушивание переговоров коварных ляхов под открытым окном. Должен заметить, что какими бы худыми конспираторами ни были паны Кшепшицюльские ниже Пшекшицюльские, чтобы за окном на улице было слышно, что говорят в комнате, они должны просто орать. Либо наш Дарт Вейдер наделен сверхъестественным слухом, далеко превосходящим человеческие возможности.

5. Поляки уделяли огромное внимание отстрелу-повешенью коллаборантов. Примерно так с треть убитых повстанцами составляли поляки же, не разделявшие энтузиазма. Муравьева по итогам перформанса обозвали вешателем, но по факту он повесил поляков в разы меньше, чем сами повстанцы. Отлов таких вешателей был для полевых армейцев, понятно, не первой задачей, а вот контрразведка, судя по Буланцову, чуть ли не в первую голову старалась изловить именно этот контингент. Та часть мемуаров, которая касается работы уже не в тюрьме, а в поле, значительной частью посвящена охотой на этих персонажей. Чисто «В августе 44-го» пополам с Майн Ридом.

6. Крестьяне видели войну в гробу и тапках белых, как польский орел. Разбегались, быстро сдавали всех. Наиболее упертыми повстанцами были ксендзы, расколоть ксендза удавалось очень редко, даже практически не. Именно служители культа охмуряли всех подряд Козлевичей и подбивали на бунт. Наш мемуарист уверен, что вообще ни один ксендз не был непричастен к восстанию, а кто вдруг не был, тех перевешали те самые «вешатели».

7. Одна из историй Буланцова связана с провокацией. Он явился как раз ко ксендзу под видом повстанца и попросил укрытия. Тот спрятал его в снопах, а вскоре в сарай явились ничего не знавшие батраки и принялись молотить! Бедняга агент получил изрядное число синяков и шишек, один особо толковый крестьянин вмазал ему цепом по лбу, прежде чем казаки притворно захватили героя. Вообще, игру всегда старались вести до конца, поляки не должны были заподозрить провокацию, и если верить автору, обычно не подозревали.

8. Ну, и завершает мемуар фраза, которая и должна венчать воспоминания человека такой специфической профессии. «Виновные понесли должное наказание.»

В общем, занятнейшая история, рекомендую.

http://militera.lib.ru/memo/russian/bulantsov/index.html — собственно, здесь можно припасть.

источник: https://vk.com/wall-212270543_18028