Статья Николая Колядко с сайта TacticMedia.
Содержание:
В предыдущей статье мы рассмотрели разгром американской истребительной эскадрильи в самом начале сражения при Мидуэе. Но всего через несколько часов там же произошёл ещё один воздушный бой, продемонстрировавший, что при наличии грамотной тактики можно успешно бить даже многократно превосходящего противника, воюющего на более совершенной технике.
Рождение идеи
Первые данные о выдающихся характеристиках нового японского морского истребителя были получены Разведуправлением ВМС США ещё в январе 1941 г., но тогда от них отмахнулись, как от малодостоверных. Между тем эти самолёты пошли в бой в Китае, и игнорировать поступавшую оттуда информации стало уже нельзя. Так что 22 сентября 1941 г. Управление морской авиации опубликовало, наконец, разведывательный бюллетень, согласно которому максимальная скорость японского истребителя «Модель 00» оценивалась в 300-330 узлов [555-610 км/ч] при вооружении две 20-мм пушки и два 7,7-мм пулемёта.
Советник Чан Кайши по авиации капитан Клэр Шэннолт, организатор знаменитых «Летающих тигров», в своих докладах из Китая несколько занижал максимальную скорость «Зеро» – у него она составляла 280 узлов [518 км/ч] – однако отмечал выдающуюся манёвренность и скороподъёмность японской машины. Последнюю он определял, как «более 1000 м/мин». Очень близко к реальной цифре в 942 м/мин, при том, что скороподъёмность тогдашних истребителей морской авиации США не превышала 700 м/мин. А ещё данный показатель говорил о высокой удельной мощности и «приёмистости» японской машины.
Всё это не прошло мимо некого Джона Тача, на тот момент капитан-лейтенанта и командира 3-й истребительной эскадрильи авианосца «Саратога». Сам авианосец находился тогда на модернизации, а его авиагруппа занималась боевой подготовкой на береговой авиабазе. Опытный офицер всерьёз задумался над вопросом, что его эскадрилья, только что перевооружённая на новейшие истребители «Грумман» F4F-3 «Уайлдкэт», сможет, в случае чего, противопоставить противнику, которого невозможно ни «перекрутить» в манёвренном «догфайте», ни достать «на вертикалях».
День за днём, Джон Тач, вернувшись со службы, гонял по столу на своей кухне изображавшие самолёты спички, пытаясь нащупать тактическое решение. Пока не пришёл к выводу, что в заданных условиях нет никаких шансов придумать что-то, что позволило бы гарантированно обеспечить ни классический «заход в хвост», ни хотя бы лобовую атаку. Разве что, в случае грубой ошибки противника.
Единственным вариантом виделось использование гораздо более сложного огня с упреждением на пересекающихся курсах. Но это требовало точной оценки курса и скорости противника, а также расстояния до него. Требовалось каким-то образом вывести вражеский самолёт под огонь с фланга в более или менее стандартных условиях, где даже не самый подготовленный пилот мог бы с достаточной точностью определить все три показателя.
Индивидуальными действиями добиться этого было также невозможно, поэтому Тач задумался о командных действиях. Всё те же спички подсказали ему возможный вариант, и он решил опробовать его на практике. В начале октября 1941 г. командир 3-й истребительной организовал учебный воздушный бой, где он вёл четвёрку «обороняющихся», а такими же силами «нападающих» руководил командир одного из дивизионов его эскадрильи, будущий ас старший лейтенант Эдвард «Буч» О’Хэйр.
Эдвард О’Хэйр и Джон Тач на фоне «Уайлдкэта»
Он был проинструктирован опробовать все известные ему варианты атаки, а для чистоты эксперимента на ручки управления двигателями «оборонявшихся» были поставлены ограничители, не позволявшие выжать более 60% тяги, дабы сымитировать бой с противником, значительно превосходящим в скорости (по одной версии, это были проволочки, прикрученные к соответствующим рукояткам, по другой – обошлись яркими отметками на секторе газа).
Суть манёвра заключалась в том, что два двухсамолётных звена летели на дистанции минимального радиуса виража между ними. В случае вражеской атаки – вне зависимости от того, какое из звеньев атаковали – они начинали выполнять вираж навстречу друг другу, одно с небольшим набором высоты, другое с потерей, пересекали курсы и расходились. Для противника это выглядело бессмысленно-паническим, ломавшим строй бегством, и он начинал преследование одного из звеньев, превращавшегося таким образом в «наживку».
Разойдясь в стороны, звенья начинали выполнять обратный вираж опять навстречу друг другу. В результате звено-«наживка» буквально у себя на хвосте притаскивало противника в точку, где он неминуемо попадал под фланговый или фронтальный огонь другого звена. Даже в случае промаха внезапная атака сбивала противнику прицел, звенья опять пересекали курсы и повторяли манёвр до того момента, пока противник не будет сбит, либо, как минимум, не откажется от атаки.
Схема придуманного Джоном Тачем манёвра
Важным достоинством этого тактического приёма было ещё и то, что он не требовал отдачи каких-то команд. Пилоты одного из звеньев могли даже не видеть атакующего противника, им достаточно было увидеть, что второе звено резко поворачивает в их сторону, чтобы также начать выполнять манёвр. То, как это выглядело с точки зрения атакующих, Эдвард О’Хэйр изложил в следующих выражениях:
Шкипер, это и вправду работает. Я не смог провести ни одной атаки не увидев нацеленный на меня нос одного из ваших тихоходов. Как минимум, вы каждый раз имели возможность меня сбить, хотя и я тоже мог – это работает не только в одну сторону. Бóльшую часть времени в ходе того резкого виража я хоть и знал, что вы собираетесь сделать, но ни разу не мог точно сказать – когда, а угадывать такое в бою мне не хотелось бы. Каждый раз это было несколько неожиданно и выглядело точно рассчитанным по времени. Когда я выходил на позицию и был уже готов нажать на спуск – вы тут же начинали уклонение, хоть и не видели меня.
Проведя ещё несколько тренировок командир 3-й истребительной эскадрильи отправил в штаб командующего авианосными силами Тихоокеанского флота докладную записку с описанием придуманного им приёма. Однако командование не оценило потенциал предложения Джона Тача, поэтому единственными, кого он смог ознакомить с этим манёвром, были 18 пилотов его эскадрильи.
С миру по нитке
В течении первых месяцев войны ставшему к тому времени капитаном 3-го ранга Джону Тачу так и не представилась возможность испытать в бою придуманный им манёвр. В ходе рейда на порт Рабаул его эскадрилья уничтожила три большие летающие лодки H6K «Мэвис» и пятнадцать средних бомбардировщиков G4M «Бетти», но они не были прикрыты истребителями. В следующей операции против высаживавшихся на Новой Гвинее японцев вражеской авиации не было вообще, и «Уайлдкэты» Тача занимались там подавлением вражеских зениток.
К весне 1942 г. перед палубной авиацией США остро встала проблема нехватки пилотов. В результате оставшаяся «безлошадной» 3-я истребительная – их словивший торпеду авианосец «Саратога» стоял на ремонте – была полностью раздёргана по другим подразделением. Взамен Тачу прислали лишь трёх молодых пилотов, с которыми он отрабатывал в том числе и придуманный им манёвр. А 26 мая 1942 г. в Пёрл-Харбор пришёл повреждённый в сражении в Коралловом море авианосец «Йорктаун». Через три дня он должен был отправиться в новый боевой поход, и за это время нужно было успеть не только отремонтировать получивший три бомбовых попадания корабль, но и заменить его потрёпанную авиагруппу.
Джон Тач (второй справа) со своим молодым пополнением. Пёрл-Харбор, начало мая 1942 г.
Формирование истребительной эскадрильи для него было поручено Джону Тачу. В результате новая 3-я истребительная была собрана из оставшихся пилотов с «Йорктауна», дополненных десятком свежих выпускников лётной школы, самого Тача и его заместителя. Вдобавок, во время перелёта на авианосец произошла авария, в ходе которой было повреждено два истребителя и погиб опытный лётчик, заместитель командира. В результате эскадрилья пошла в бой, имея 25 боеготовых «Уайлдкэтов» новой модели F4F-4 и 27 пилотов, подавляющая часть которых на этой модели ещё ни разу не летала.
Ещё одной проблемой были сами самолёты. Кроме неоспоримого плюса – складывающиеся плоскости позволили нарастить численность палубных истребительных эскадрилий с 18 до 27 машин – они имели и серьёзные минусы. Из-за дополнительной пары пулемётов сильно уменьшился как общий боекомплект, так и боекомплект на ствол – с 450 патронов (34 секунды огня) до 240 патронов (18 секунд). Но ещё хуже обстояло с лётными характеристиками. Из-за серьёзно увеличившегося веса машины её и так не выдающаяся скороподъёмность упала до 457 м/мин – уже вдвое меньше, чем у «Зеро», а практический боевой радиус сократился до совершенно неприличных для морского истребителя 105 миль [195 км].
Операция, в которой предстояло участвовать «Йорктауну» и ещё двум американским авианосцам того же типа вошла в историю, как сражение у атолла Мидуэй. Принято считать, что американцам там крупно повезло. Однако если бы им удалось хотя бы просто нормально разведать цели и нормально организовать вылет ударных авиагрупп, то над японским соединением должны были одновременно появиться 100 пикировщиков, 40 торпедоносцев и 28 истребителей эскорта. Эта армада могла одним ударом и с минимальными потерями вынести все четыре японских авианосца, да и их эскорту тоже не поздоровилось бы. Безо всякого «везения».
Схема начальной фазы сражения при Мидуэе
В реальности же всё свелось к разрозненным атакам, в ходе которых были потеряны практически все торпедоносцы, три из шести эскадрилий пикировщиков так и не увидели противника, а из трёх групп истребительного прикрытия в бою над японским соединением приняла участие лишь одна – горстка «Уайлдкэтов» под командованием капитана 3-го ранга Джона Тача.
Контр-адмирал Фрэнк Флетчер, командир 17-го авианосного соединения, в которое входил «Йорктаун», и его штаб слишком хорошо помнили недавнее сражение в Коралловом море – когда твой авианосец атакуют японцы, лишних истребителей не бывает. Поэтому если эскортные группы истребителей с двух других авианосцев состояли из десяти машин, то они поначалу выделили лишь восемь. А в последний момент вообще сократили до шести. Узнав об этом, Тач побежал на мостик, чтобы попытаться убедить начальство, что ему необходимо кратное четырём количество истребителей. Но вернулся ни с чем, и коротко проинструктировал пятерых пилотов, которым предстояло лететь с ним в бой:
Что бы ни случилось – держаться вместе! Никаких игр в «волка-одиночку»! Вас просто убьют, причём безо всякой пользы для дела. Ещё одно, следим, чтобы смесь была максимально обеднённой, экономим горючее. Чик, ты и Шиди – летите прямо за торпедниками, футов на тысячу [305 м] выше их. Снимаете всех, кто на них заходит. Мы будем где-то на три тысячи футов [914 м] над вами и прикроем от атак сверху. Всё, пошли!
Разбитые планы
Судя по оперативным журналам авиагрупп японских авианосцев, к тому моменту, как над японским соединением появились истребители Тача и эскортируемые ими бомбардировщики с «Йорктауна», в воздухе там уже находилось 36 «Зеро», а через считанные минуты их стало 42. Вместе с тем эти истребители были рассредоточены по огромной площади, а поскольку централизованное управление воздушным боевым охранением у японцев тогда отсутствовало, то и в бой они вступали либо по мере поступления команды со своего авианосца, либо, чаще всего, по мере визуального обнаружения вражеских самолётов. Но всё равно их было слишком много, и результат был, казалось бы, «немножко предсказуем».
Страница оперативного журнала истребительной эскадрильи авианосца «Акаги» за 4 июня 1942 г. Благодаря этим журналам можно точно посчитать количество японских истребителей в воздухе в любой момент сражения
«Всегда имей план действий. Всегда имей запасной план, потому как основной никогда не работает. Поскольку запасной план тоже никогда не работает – будь готов действовать по обстановке.»
Эти три правила из фольклора американских морпехов как нельзя лучше описывают дальнейшие события. Основной план Джона Тача задействовать две пары двухсамолётных звеньев рассыпался, вопреки известному выражению Мольтке-старшего, ещё до столкновения с противником. А вскоре после того как возглавляемая командиром 3-й истребительной четвёрка «Уайлдкэтов» приблизилась к вражескому соединению, та же судьба постигла и его запасной план.
Маленькая группа Тача летела двумя звеньями со вторым звеном позади и ниже командирского, но вскоре ведомый второго звена лейтенант Эдгар Бассет, имевший за плечами Коралловое море и боевой счёт из двух машин противника, был сбит. Причём настолько неожиданно, что никто из оставшихся даже не видел, кто это сделал. Что в общем-то неудивительно, поскольку сбитый истребитель был тем, что в американской авиации не очень прилично называют «ass end Charlie», то есть именно его обязанностью было следить за «жопой» всего дивизиона, но с этой задачей он явно не справился.
Теперь «крайним» стал командир второго звена старший лейтенант Брэйнард Макомбер. Одному из «Зеро» удалось сесть на хвост его «Уайлдкэта», и вскоре пилот собственной спиной почувствовал попадания 7,7-мм пуль «пристрелочной» очереди «Зеро», но от добивающей очереди 20-мм пушек ему удалось увернуться. Самолёт продолжал лететь и слушаться рулей – пули не зацепили тяг управления, хотя успели изрешетить всё, что находилось позади спасшей пилота бронеспинки, включая блоки радиостанции. Макомбер остался без связи, но в горячке боя этого не заметил. Переведя дух, пилот сообразил, что без ведомого он уже не звено, а просто мишень, вспомнил предполётную инструкцию командира про «держаться вместе», дал газ и безо всяких тактических изысков пристроился третьим к командирскому звену.
Тем временем сыграли свою роль отсутствие радаров и плохая организация управления воздушным охранением японских авианосцев. Большинство их истребителей отвечали на внешние раздражители как фагоциты, клетки иммунной системы, рефлекторно реагирующие на ближайшую к ним угрозу. Плюс на это наложился своеобразный опыт, полученный пилотами «Зеро» в Китае – вражеские истребители они воспринимали как более приоритетную (и более «почётную») цель, чем ударные самолёты противника. Даже те, что представляли реальную угрозу защищаемым кораблям.
Диаграмма количества истребителей боевого охранения над японским авианосным соединением в период американских атак утром 4 июня 1942 г. Интересующий нас промежуток времени выделен красным
Только этим можно объяснить тот факт, что на три оставшихся истребителя группы Джона Тача стянулась как минимум половина всех находившихся в воздухе «Зеро» – от 15 до 20 машин – в то время как примерно такое же количество японских истребителей атаковало гораздо более многочисленную и опасную цель, 12 торпедоносцев «Йорктауна», прикрытых парой «Уайлдкэтов». А приближавшиеся гораздо выше аж три эскадрильи пикировщиков – японцы не заметили вообще.
Но командиру 3-й истребительной легче от этого не стало. Постоянно прибывающие «Зеро», пользуясь преимуществом в скороподъёмности, набирали высоту и атаковали звено из трёх «Уайлдкэтов» с интервалом в 20-30 секунд. Единственным способом оторваться было пикирование (в данном случае невозможное из-за малой высоты), путь вверх был перекрыт, так что американцам пришлось уворачиваться не меняя эшелона. Первые манёвры уклонения были предельно простыми – дождавшись, когда пикирующий сзади-сверху японец выходил на дистанцию открытия огня, использовать возникшее из-за огромной разницы скоростей преимущество в манёвренности и делать максимально крутой вираж, вынуждая противника стрелять не со стороны хвоста, а с фланга, с упреждением. Поскольку в этот момент японский истребитель выходил из пикирования, он шёл с перегрузками, хуже управлялся и не мог точно навестись.
Увернувшись от нескольких атак, Джон Тач уяснил для себя тактику пилотов «Зеро». Те раз за разом пикировали сверху-сзади, стараясь «сесть на хвост», а в случае неудачи не пытались лезть в ближний бой – вместо этого они выходили из атаки и почти вертикально набирали высоту для новой. Как показали поздней облёты трофейного «Зеро», разогнавшийся японский истребитель мог выполнить «практически вертикальный набор высоты, который может продолжаться от 1500 до 2000 футов [450-600 м]». А ещё те облёты показали, что «на скорости более 300 миль в час [483 км/ч] становится почти невозможным изменить направление виража» – плата за большие элероны, обеспечивавшие потрясающую манёвренность «Зеро» на малых скоростях. Всего этого командир 3-й истребительной тогда знать не мог, однако опытный пилот интуитивно использовал второй фактор при уклонении, а применяемый японцами способ выхода с вертикальным набором высоты подсказал ему вариант контратаки.
Теперь после виража, уводящего звено с линии атаки, он добавлял газ, слегка отрывался от ведомых и делал крутой вираж в противоположную сторону. Японский истребитель, не попадавший по замыкающей машине, «проскакивал» эшелон звена Тача, оказывался ниже него и начинал набор высоты как-раз напротив разворачивающегося к нему самолёта командира эскадрильи. Дистанция при этом обычно была слишком большой для прицельного огня, но пролетавшие рядом трассы вынуждали японцев прервать набор высоты, что на несколько десятков драгоценных секунд выключало их из «карусели» атакующих машин.
А затем Джону Тачу просто повезло – выходящий из атаки японец видимо слишком рано и резко потянул ручку на себя, машина потеряла скорость и начала выполнять «свечу» на идеальной для стрельбы дистанции. Очереди шести 12,7-мм «Браунингов» разнесли кокпит и капот двигавшегося вертикально вверх «Зеро». Потеряв тягу, он на мгновение «завис» в воздухе, после чего свалился в штопор, из которого уже не вышел. Капитан 3-го ранга Тач сбил свой первый «Зеро» и четвёртый вражеский самолёт в своей карьере, о чём педантичный офицер сделал отметку в лежащем на коленях планшете.
1. Манёвр уклонения. 2. Манёвр уклонения с последующей контратакой во время выхода противника из пикирования. (Реконструкция Дж. Ландстрома на основе воспоминаний Дж. Тача и Б. Макомбера)
Первое применение
Всё это время командир 3-й истребительной не мог понять, почему Макомбер приклеился к его звену. Несколько раз он отдавал ему команду: «Уйди дальше в сторону. Увеличь дистанцию раза в два и потом мне навстречу.» В ответ по понятным причинам было молчание. Как потом вспоминал Тач:
«Ситуация складывалась совершенно дурацкая. Я потратил почти год, разрабатывая единственный, по моему мнению, способ уцелеть при встрече с „Зеро“, а теперь мы, похоже, не можем его применить.»
И только после сбитого японца до него дошло, что Макомбер не только ни разу не отрабатывал этот манёвр, но и, скорей всего, даже не слышал о его существовании. Тач вспомнил, что поручил проинструктировать по этому вопросу прикомандированных пилотов 42-й истребительной своему заместителю, а тот вряд ли успел это сделать до своей гибели в аварии на палубе «Йорктауна». Так что Макомбер всего лишь честно выполняет сказанное на скомканном предполётном инструктаже – держит строй. И, судя по всему, у него проблемы со связью. Так что единственным из имевшихся под рукой, кто кроме него самого имел представление о придуманном им манёвре, был его ведомый, зелёный лейтенант Роберт Дибб.
Джон Тач вызвал его по радио и, учитывая состояние пилота в первом в его жизни реальном бою, постарался максимально просто и доходчиво объяснить, что тому следует делать: «Уйди в сторону, как будто ты командир второго звена, пошёл!» Судя по всему, старшины, проводившие в лётной школе «курс молодого бойца», не даром ели свой хлеб и сумели вколотить в курсанта Дибба главную военную мудрость всех времён и народов: «Получил приказ – выполняй, думать будешь потом». Внезапно «повышенный в должности» молодой лейтенант браво ответил: «Это Алый-два, принял, выполняю (wilco)» и вывалился из строя ещё до того, как задал себе вопрос, а зачем это, собственно, надо.
С точки зрения наблюдавшего сзади и не слышавшего радиопереговоров Макомбера это выглядело, как приступ паники, охвативший молодого пилота. Проводив изумлённым взглядом покинувший строй «Уайлдкэт», старший лейтенант догнал истребитель командира и занял место его «дезертировавшего» ведомого. Но, что гораздо важней, точно таким же приступом паники это выглядело и с точки зрения пилота очередного заходившего в атаку «Зеро» – японский истребитель без колебаний нацелился на лёгкую одиночную цель, которой можно было просто и безнаказанно «сесть на хвост».
К тому моменту лейтенант Дибб уже вспомнил, чему учил его командир в ходе немногочисленных занятий в Пёрл-Харборе и понял, что от него сейчас требуется. Увидев заходящего сзади японца, он сделал крутой левый вираж, и с воплем «Шкипер, у меня „Зеро“ на хвосте! Сними его!» рванул навстречу двум «Уайлдкэтам», уже отвернувшим в его сторону. Молодой пилот сделал всё правильно и вывел преследовавший его истребитель точно под огонь командира. Поднырнув под летящий навстречу «Уайлдкэт» своего ведомого, Джон Тач оказался на идеальном курсе для лобовой атаки, причём снизу – и 12,7-мм пули вспороли «брюхо» японского истребителя от капота до хвостового колеса.
Первое боевое применение манёвра Тача. (Реконструкция Дж. Ландстрома на основе воспоминаний и рисунка Дж. Тача)
Тач инстинктивно пригнул голову, пропуская над собой подбитый «Зеро», ему даже показалось, что он почувствовал жар от горящего самолёта «этого ублюдка, что покушался на моего бедного, маленького, неопытного ведомого!» Эффективность манёвра была, наконец, проверена на практике, а командир 3-й истребительной сделал ещё одну отметку в своём планшете, некстати подумав, что это тоже изрядная дурость – делать отметки, которые никто никогда не увидит. В том, что из этого вылета никто из них не вернётся – у него сомнений не было.
Между тем «бедному, маленькому» лейтенанту Диббу совсем не понравилось быть приманкой. Как впоследствии вспоминал Тач: «Подозреваю, он чувствовал себя там немножко одиноко», поэтому молодой пилот попытался пристроиться к командиру, но был безжалостно отогнан в сторону, где опять стал целью атаки очередного «Зеро». В этом месте он окончательно «врубился в игру» – ему уже даже необязательно было видеть атакующий его японский истребитель, достаточно было смотреть влево или вправо и ловить момент, когда командир эскадрильи, гораздо лучше видевший ситуацию у него за спиной, начинает вираж, и в этот момент самому поворачивать ему навстречу.
Три истребителя ещё несколько раз «сплели» свои курсы, но пикирующие на «Уайлдкэт» Дибба японцы больше не пытались сбросить скорость и зайти ему в хвост, вместо этого они, как и в начале, пытались расстрелять его самолёт в пикировании, а после его уклонения навстречу товарищам по эскадрилье проскакивали ниже и начинали набор высоты. Так продолжалось до тех пор, пока очередной «Зеро» не допустил ошибку. Опять слишком рано начав набор высоты, он очутился прямо на курсе Тача, в очередной раз пропустившего над собой самолёт Дибба.
Пусть на этот раз японец оказался не на встречном, а на перпендикулярном курсе – стрелять с упреждением командир 3-й истребительной любил и умел. В планшете Джона Тача появилась третья отметка, подтверждавшая, что придуманный им манёвр неплохо работает и в таком варианте.
Убедившись, что одинокий американский самолёт является не таким уж и беззащитным, японцы переключились на командирскую пару, однако ещё одним достоинством оборонительного манёвра Тача было то, что он работал «в обе стороны». Теперь уже Тач с Макомбером «притащили» японский истребитель прямо навстречу Диббу, который не упустил возможности отправить в океан свой первый вражеский самолёт, доведя счёт этого неравного боя до разгромного 4:1.
Коллиматорный прицел Mark 8 в кокпите F4F-4 «Уайлдкэт» и его прицельная сетка
Пара «Уайлдкэтов», отряженных в непосредственное прикрытие торпедоносцев, тоже не оказались мальчиками для битья. Пусть и безо всяких тактических изысков, но и им удалось не только уцелеть, но и сбить ещё, как минимум, три «Зеро». Поскольку по японским данным в описываемый период времени они потеряли 13 истребителей боевого охранения только сбитыми (не считая вынужденных посадок на воду), то можно считать заявки истребителей из группы Тача достаточно обоснованными. Таким образом итоговый «счёт» составил не менее 7:1, причём в условиях многократного численного превосходства противника.
Однако, сам командир 3-й истребительной особых иллюзий на эту тему не питал. Пусть из шести вылетевших на это самоубийственное задание истребителей с «Йорктауна» пять смогли вернуться на авианосцы, но три из этих пяти машин были списаны, как неремонтопригодные. Поэтому в примечании к рапорту о бое Джон Тач написал следующее:
Шесть самолётов F4F-4 не способны помешать 20 или 30 японским истребителям сбивать наши тихоходные торпедоносцы. Вообще удивительно, что хоть кто-то из наших пилотов смог вернуться живым. Все успехи, которых пилоты наших истребителей смогли добиться в бою с японскими истребителями «Зеро» были достигнуты не благодаря характеристикам машин, на которых мы летаем, а в результате сравнительно низкой точности стрельбы японцев, тупых ошибок, допущенных несколькими их пилотами, а также благодаря превосходящей точности стрельбы и командной работе части наших пилотов. Единственным способом поймать истребитель «Зеро» в прицел было заманивание их в выход из виража напротив F4F или расстрел их в тот момент, когда они были слишком заняты стрельбой по одной из наших машин.
Самолёты F4F плачевно уступают в скороподъёмности, манёвренности и скорости. Автору приходилось летать на модели F4F, ещё не имевшей бронезащиты и протектированных бензобаков. Удаление этих жизненно важных средств защиты не способно повысить характеристики F4F настолько, чтобы хотя бы приблизиться к характеристикам истребителя «Зеро».
Указанные серьёзные недостатки не только мешают нашим истребителям должным образом выполнять боевые задачи, но и оказывают явное и вызывающее беспокойство воздействие на моральное состояние пилотов наших палубных истребителей. Если мы предполагаем сохранить наши авианосцы на плаву, то мы должны предоставить им истребитель, превосходящий японский «Зеро» если не по манёвренности, то, как минимум, по скороподъёмности и скорости.
Эпилог
Сразу после Мидуэя капитан 3-го ранга Джон Тач был переведён сначала на преподавательскую, а затем на командно-штабную работу. Но его наработки использовали другие командиры палубных истребительных эскадрилий в ходе последовавшего вскоре многомесячного сражения при Гуадалканале. Тогда же родилось и название этого манёвра: «плетёнка Тача» (Thach Weave). А затем на вооружении ВМС США появились те самые самолёты, превосходящие «Зеро» в скорости и скороподъёмности, о необходимости которых Тач писал в своём рапорте. Его чисто оборонительный манёвр потерял актуальность, и о нём вскоре забыли – «Корсарам» и «Хеллкэтам» он был не нужен.
В 1974 г. адмирал в отставке Джон Тач решил повеселить опрашивавшего его исследователя американской морской авиации Джона Ландстрома неким, по его мнению, курьёзом. Он показал ему письмо, полученное от командира эскадрильи истребителей-бомбардировщиков F-4 «Фантом II», воевавшего во Вьетнаме. В этом письме офицер рассказывал, что самостоятельно придумал и опробовал в бою тактический приём, позволяющий успешно противодействовать более манёвренным истребителям советского производства. А также о том, что он очень гордился своим вкладом в тактику воздушного боя (и даже подал соответствующий рапорт), пока кто-то из командования, заставший ещё Вторую Мировую, не сообщил ему, что на самом деле его «инновация» – это не более чем старая добрая «плетёнка Тача». На случай, если эта история вдруг дойдёт до настоящего автора, лётчик просил адмирала не считать его плагиатором, приписывающим себе чужие идеи, поскольку он и в самом деле не знал, что «изобрёл велосипед»
Источники
- Commander, Fighting Squadron Three, Action with enemy report, 4 June, 1942.
- 赤城飛行機隊戦闘行動調書 (Оперативный журнал авиагруппы АВ «Акаги»), 4 июня, 1942.
- Commander-in-Chief, First Air Fleet, Detailed Battle Report No. 6, 15 June, 1942.
- Bureau of Aeronautics, “Airplane Performance Data. Model: F4F-3”, August 14, 1942.
- Bureau of Aeronautics, “Airplane Performance Data. Models: F4F-4, FM-1”, July 1, 1943.
- Office of Naval Intelligence, “Early Raids in the Pacific Ocean. February 1 to March 10, 1942”, 1943.
- (戦史叢書) ミッドウェ—海戦 (Военная история) Морское сражение при Мидуэе, 1971.
- U.S. Naval Institute, “The Reminiscences of Admiral John S. Thach, U.S. Navy (Retired)”, 1977.
- John B. Lundstrom, “The First Team: Pacific Naval Air Combat from Pearl Harbor to Midway”, 1984.
- 三菱零式艦上戦闘機11-21型 (Палубный истребитель «Мицубиси» обр. 0 модели 11-21), 1995.
- Steve Ewing, “Thach Weave: The Life of Jimmie Thach”, 2004.
- Jonathan B. Parshall, Anthony B. Tully “Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway” 2005.
- Dallas W. Isom “Midway Inquest: Why the Japanese Lost the Battle of Midway” 2007.
