Невосполнимые потери
Глава 1
Белоруссия. Граница с Польшей. 10 февраля 1949 г.
Майор Александров поднял голову и посмотрел на небо. Безоблачное и обманчиво спокойное. Но он прекрасно понимал, что в любой момент может начаться Армагеддон. Так уже было. Он видел кадры кинохроники. Десятки тысяч погибших сразу и намного больше позже. Скончавшиеся от лучевой болезни, умершие от страшных ожогов и обезвоживания. Проклятые «америкашки» со своими бомбами. Гитлер и его концлагеря казались детскими игрушками по сравнению с этими монстрами. Какое гнусное вероломство! Низость и подлость. Прав был товарищ Сталин, когда в радиообращении к стране говорил о прогнившем капитализме и американском империализме.
Только нелюди могут использовать такое оружие. Нелюди и трусы. Американцы не солдаты, они – трусливое дерьмо, которое привыкло воевать с мирным населением. Среди них нет настоящих мужиков. Войну с Гитлером они пересидели за океаном, подключились же только после того, как стало понятно, что Германия проигрывает. Все, что они умеют, так это бомбить гражданских. Дрезден, Хиросима, Нагасаки, Минск, Брянск… Список можно было продолжить еще семью советскими городами.
Майор Александров прошел всю войну: от самого начала до Берлина, потом демобилизовался, вернулся домой, женился и снова был призван. Он служил в истребительной авиации, летал на разных типах машин, однако сейчас проходил службу в войсках ПВО, которые внезапно стали самыми необходимыми для государства Рабочих и Крестьян. Еще во время войны он много времени уделял работе с радиоэлектронным оборудованием, и после войны эти знания оказались востребованными, так как наступило время оружия еще более страшного, чем танковые дивизии вермахта и массированные налеты бомбардировщиков. Теперь только один прорвавшийся сквозь небесный заслон самолет с атомной бомбой мог стать причиной невообразимых разрушений. А летали они высоко, да еще под прикрытием новейших реактивных истребителей американцев. Но и Красная авиация была не та, что прежде. Ему довелось побывать в кабине новенького МИГ-15, который разработали и запустили в производство практически сразу после войны. Эх, десяток-другой таких самолетов, когда они воевали с Гитлером, глядишь, и война бы закончилась побыстрее. А так, целых четыре года длилась эта битва, в которой гибли миллионы. Однако и сейчас спокойнее не стало. Погибших в новой войне также считали не десятками, а тысячами, притом сотнями тысяч.
Но сейчас служба майора проходила в дивизионе ПВО, на вооружении которого стояли ЗРК С-15, транспортируемые ракетные комплексы с чувствительным радаром и очень быстрыми ракетами-перехватчиками.
Его расчет находился на западной границе СССР, в Белоруссии, столица которой около года назад сгорела в атомном пламени. Бомбардировщики союзников прорвались через все заслоны, так как никто не мог и предположить, что американцы решатся атаковать бывшего союзника. Да, напряженность в отношениях возрастала, но чтобы нанести внезапный удар по территории СССР. Этого никто и представить не мог. Русскому и братским союзным народам предстояло выдержать еще одну войну, еще более страшные испытания, так как от атомного взрыва не спрячешься даже в бетонном доте. Но после четырех с половиной лет беспрерывного кровавого месива, советского человека не напугаешь и атомной бомбой.
Обидно только, что как обычно СССР приходится сначала защищаться , а только потом контратаковать. Однако это вполне вписывалось в теорию классовой борьбы, когда империалисты начинают конфликт. Однако на этот раз никто, наверное, даже сам Сталин, не надеялся, что население США и Британии одумается и сбросит своих премьеров и президентов. В радиообращении Сталин прямо заявил, что не стоит ожидать легких побед и уповать на сознательность рабочего класса противника. Нет, американскому рабочему классу основательно промыли мозги, и теперь американцы с готовностью ринутся убивать своих недавних союзников во имя борьбы с коммунизмом.
А впрочем, плевать на всю эту небесную механику и высокую политику. Майор открыл планшет и достал фотографию второй жены и дочери Аннушки. Настоящие красавицы. Вот его отрада. Первая семья погибла во время немецких бомбардировок. Родители попали в оккупационную зону и скорее всего, умерли от голода, так как были людьми преклонных лет. Александров был поздним ребенком в семье сельских учителей. Иногда он вспоминал свое детство, проходившее в просторном доме, любимым местом в котором была отцовская библиотека. После войны он вернулся в родное село и нашел только пепел на месте родительского дома. Из односельчан не выжил никто. Во время контрнаступления здесь разгорелись жестокие бои, немцы отчаянно сопротивлялись, и село основательно обработали артиллерийскими снарядами. Уцелело только несколько строений, в том числе кирпичное здание школы, в которой преподавали родители, и в которой он отучился восемь лет. Затем Рабфак, а потом Институт.
Он вспоминал себя прежнего и удивлялся, куда делась детская восторженность, юношеский энтузиазм и задор. Майор грезил Чкаловым, мечтал повторить его достижения, а то и превзойти их. Но пришла война, и он записался добровольцем, не закончив последнего курса. Ему довелось летать на различного типа самолетах, в том числе и на трофейных, потому что с техникой, даже сложной у него ладилось. На второй год войны, во время госпитализации после ранения, он познакомился с красивой медсестрой Ингой. Короткий и бурный роман, свадьба, такие же короткие письма молодой супруги на фронт, через которые он узнал, что стал отцом сына, названного в честь деда Николаем. А потом сообщение от тещи, о том, что Инга вместе с трехмесячным сыном погибли во время авианалета. И тогда в его сердце поселилась не просто ненависть к врагу, а какая-то звериная злоба к этой фашистской сволочи, которая убила его близких, вторглась на личную территорию. Любовь к Родине, патриотический долг и прочее из этой области помогало на первых порах, но потом было вытеснено личной трагедией, горечью от утраты близких людей, потерей его родной крови, смертью сына, которого он так и не успел увидеть.
А теперь все повторяется. Снова враг бомбит его страну, опять бомбы противника могут упасть на голову его новой семьи. Боязнь повторной утраты неотступно преследовала майора, и он был готов забыть все политзанятия и молить Бога о том, чтобы семья осталась жива. Почему-то Александрову казалось, что еще одного повторения гибели семьи он не переживет. И не настолько важно, что враг – новый, последствия его действий такие же отвратительные и смертельные, как деяния фашистов.
Ему, как опытному летчику, прекрасно разбиравшемуся в сложной технике, доверили командовать новейшим зенитно-ракетным комплексом, и он полностью отдавался службе, так как понимал, что общее дело складывается из стараний каждого отдельного человека. Будет стараться он, будут стремиться к ответственности и другие – и тогда враг будет остановлен, сломлен и повержен. Советским людям не привыкать к лишениям, но он верил, что придет время, и в стране, а потом и по всей планете воцарятся мир и справедливость. Верил в то, что все же наступит время, когда люди прекратят убивать друг друга по приказу политиканов, заинтересованных только в личном обогащении и достижении славы.
Майор Александров страстно хотел одного – мира. Мира, спокойствия и благоденствия, хотя иногда ловил себя на мысли, что кроме как воевать ничего не умеет. Но он был уверен, что если все же наступит мирное время, то он сможет принести пользу и на гражданской службе. Вырастить дочь, сохранить семью – ему многого не надо. Но этому мешают американские и английские атомные бомбы, высотные бомбардировщики и политическая ситуация. Значит, он должен приложить все усилия для того, чтобы изменить сложившееся положение дел.
