Нелёгкие перипетии лёгких отечественных пушек. Часть 4
Окончание интересного цикла статей из жж Андрея Фирсова.
Текст Анатолия Сорокина
На основании изложенного в предыдущих частях и двух «боковиках» (Часть 1, Часть 2, Часть 3, «Боковик» «КИМ и ДТ», «Боковик» №2. О 122-мм гаубицах) плюс некоторые приватные обсуждения автор подведёт итог всему рассматриваемому вопросу, ибо нечего продолжать спор, если он вылился в 100500+ перепалку по теме.
С чем подошла советская дивизионная артиллерия и её лёгкая пушечная компонента к середине 1938 года? Тезисно это выглядит приблизительно так:
- Основной задачей лёгких пушек являлось поражение открыто расположенных целей, разрушение непрочных полевых укреплений и непрочных построек, борьба с танками и иными мотомехсредствами противника. По состоянию на начало и даже середину 1930-х гг. для этого баллистика 76-мм пушки обр. 1902/30 гг. и характеристики её выстрелов считались на практике вполне достаточными.
- После отказа от идеи универсальной зенитно-дивизионной пушки существовавшая ещё до того точка зрения, что калибр 76 мм для решения стоящих перед пушечной компонентой дивизионной артиллерии недостаточен, получила право на практическую реализацию. Получивши более-менее сносную пушку Ф-22 калибра 76 мм (финнам, если верить данным сайта “Jaeger Platoon”, она весьма понравилась), было решено попробовать создать систему более могущественного калибра 95 мм.
- Приблизительно в то же время, после неудачи в 1935–36 гг. с запуском в валовое производство 122-мм гаубицы обр. 1934 г. (она же «Лубок») возникают сомнения в возможности получить гаубицу с близким баллистическим решением на лафете с раздвижными станинами в приемлемой категории по походной массе.
- В начале 1937 года в результате ряда мероприятий принимается окончательное решение сохранить для «лёгкой» гаубичной компоненты дивизионной артиллерии калибр 122 мм с баллистикой «Лубка» (дульная энергия 2,9 МДж) и, так или иначе, дозволяется работа по этой теме сразу трёх конструкторских бюро. Два из них совмещают эту тему с проектированием перспективной 95-мм дивизионной пушки на том же лафете, что и разрабатываемая в каждом из этих КБ 122-мм гаубица, т. е. создаётся дуплекс.
А дальше получается «темна вода в облацех», поскольку для серийных орудий все их параметры и конструктивные решения известны, то для прототипов на основании имеющихся сейчас данных вообще не понять, что всё же имело место. Например А. Б. Широкорад в своей монографии «Энциклопедия отечественной артиллерии» утверждает, что 122-мм гаубица Ф-25 конструкции завода №92 была построена на модифицированном лафете от 76-мм пушки УСВ, имела боевую массу 1830 кг при наличии дульного тормоза. В принципе довольно логичный набор для таких характеристик. С другой стороны, в ходе частной переписки автору указали на то (правда без ссылки на источник), что у Ф-25 на испытаниях запротоколировали боевую массу в 2350 кг, существует очень мало снимков этой системы и по ним нельзя сказать, был ли дульный тормоз у неё или нет. Заметим, что поданный на испытания прототип М-30 конструкции завода №172 имел боевую массу в 2200 кг, т. е. вопреки мнению А. Б. Широкорада, именно он обладал преимуществом по этой характеристике над Ф-25, при условии, конечно, что сведения о её боевой массе в 2350 кг соответствуют истине. Автор видел много официальных документов, где данные орудий завышены или занижены, в зависимости от текущей конъюнктуры. Поэтому автор безоговорочно доверяет только руководствам службы и таблицам стрельбы, которых для прототипов нет.
И ещё автор не отказывается никоим образом от своей оценки в 2,6–2,7 тонны для боевой массы перспективной 95-мм пушки с дульной энергией около 2,9 МДж и без дульного тормоза. Коэффициент использования металла (КИМ) для условий начала 1937 года для таких систем был около 1,1. Автор принимает замечание о том, что для конкретного технического устройства и эпохи КИМ зависит от калибра и при прочих равных первый несколько возрастает с увеличением второго. В части 3 смотрим КИМ у 76-мм пушки Ф-22 – 0,95 и у 122-мм пушки А-19 – 1,13. Эти данные были уже известны нашим разработчикам и военным к моменту выдачи тактико-технических требований на перспективные 95-мм пушки и 122-мм гаубицы в 1937 году. Но прогресс в конструктивном и технологическом плане позволял надеяться, что удастся получить эти орудия менее массивными, чем эта консервативная оценка пессимистического плана. Ф. Ф. Петрову с серийной М-30 это удалось (КИМ = 1,22), В. Н. Сидоренко с прототипом У-2 – нет (КИМ = 1,14 с дульным тормозом и ослабленной баллистикой) из-за учёта технологических реалий «Уралмаша», где он работал. Как известно, М-30 этот завод освоить самостоятельно не сумел, потребовалась помощь в виде перевода Ф. Ф. Петрова и ещё нескольких человек из его команды для выправления положения. По грабинской гаубице Ф-25 ничего сказать нельзя ввиду отсутствия надёжных данных по поводу. Меньший, чем достигнутый на практике у 122-мм гаубице М-30 КИМ в 1,2 для систем меньшего калибра означает, что для сохранения боевой массы надо несколько ослабить баллистику по сравнению с 2,9 МДж дульной энергии, либо упрочнить (т. е. утяжелить) лафет при сохранении баллистики. Был такой прототип У-10 на лафете М-30 со стволом с баллистикой от 85-мм зенитной пушки обр. 1939 г. (52-К). 2,62 тонны боевой массы, всё в рамках общей тенденции.
Приблизительно то же самое можно было ожидать и от 95-мм перспективной пушки с дульной энергией 2,9 МДж, особенно в 1939–40 гг., когда появились в дополнение к М-30 ещё и прототипы 152-мм гаубицы М-10 (КИМ в серии = 1,24) и 107-мм пушки М-60 (КИМ в серии = 1,17). Разброс точек на плоскости «дульная энергия – боевая масса» для этих орудий на лафетах с раздвижными станинами и без дульного тормоза (плюс современная им УСВ, полностью в указанной тенденции) показан на графике ниже:
Заметим, что 122-мм пушка А-19, хоть обр. 1931 г., хоть обр. 1931/37 гг. несколько выпадает из тенденции, но это не удивительно, т. к. её лафет создавался в других условиях, в начале 1930-х гг., а модернизация его только утяжелила.
Красной линией показана степенная аппроксимация с наименьшим квадратичным отклонением, именно по ней с точностью плюс-минус разброс можно определить боевую массу системы по её дульной энергии. Для 2,9 МДж это как раз и есть 2,6–2,7 т. Дульный тормоз может понизить её где-то в 1,25 раза, т. е. с ним получим 2,1–2,2 т.
Но: опять же в приватной переписке автору подсказали, что ствол реальной 95-мм системы Ф-28 имел массу около 520 кг. Но такой ствол совершенно не подходит под дульную энергию в 2,9 МДж, график наглядно демонстрирует каковы по руководствам службы массы стволов серийных орудий относительно их дульной энергии.
Значению 520 кг даже с учётом возможного разброса в сторону повышения дульной энергии соответствует её величина максимум 2,2 МДж. Для 95-мм снаряда массой 13,3 кг этому соответствует начальная скорость около 575 м/с. Т. е. по дальнобойности будет приблизительный паритет с 76-мм баллистическим решением от пушки обр. 1902/30 гг. А бронепробиваемость будет существенно хуже, чем у 85-мм зенитки и приблизительно равной с 76-мм дивизионками. В отсутствие соответствующих таблиц за её меру можно взять кинетическую энергию, отнесённую на единицу поперечной площади бронебойной болванки соответствующего калибра (такой критерий встречался автору в некоторых научных работах по теме). Итак – для 85-мм зенитки такой подход даёт 0,131 кДж/кв. мм, для 76-мм дивизионки с длиной ствола в 40 клб – 0,079 кДж/кв. мм, а для 95-мм пушки с дульной энергией 2,2 МДж – 0,078 кДж/кв. мм.
Но, если мы вернёмся к первому графику, то увидим, что 95-мм пушку с дульной энергией 2,2 МДж можно вписать в боевую массу около 2 тонн, а с дульным тормозом и меньше, получив что-то вроде 1,6 тонн – меньше, чем даже у Ф-22. Вот тут интерес Артуправления становится понятным, но если только они не гнались за баллистикой. Правда, наложение такого баллистически тощего ствола на лафет, сконструированный под 2,9 МДж дульную энергию М-30 или «Лубка», как-то не совсем ассоцируется со словом «дуплекс».
Ну и насчёт поступивших возражений по осколочно-фугасному действию. Один 95-мм снаряд даёт действительно больше убойных осколков (450), чем один 76-мм (300) при чуть лучшей по линейным размерам (и на треть по площади) области поражения. Также средняя масса осколка от 95-мм снаряда больше, чем у 76-мм. Но для поражения открыто стоящей живой силы противника тяжёлый осколок избыточен. Да, он лучше дырявит что-то «полулегкобронированное», но на том его преимущества и заканчиваются. Зато 95-мм снаряд требует вдвое больше металла и взрывчатки, чем 76-мм. Т. е. при равных затратах на металл и взрывчатку мы получим два 76-мм снаряда против одного 95-мм. А это 600 осколков и при рассеивании или варьировании установок прицела куда большая площадь поражения.
То же самое и по фугасному действию. Если долгая практика показала, что 76-мм снаряд вполне справляется с лёгкими укреплениями и непрочными постройками, то вдвое больший расход тротила в 95-мм будет его расточительством, тротила на масштабной войне много не бывает. А «бодяжить» его солями азотной кислоты для аммотола – обрекать своё сельское хозяйство на нехватку удобрений и падение продуктивности. Второй рейх с этим познакомился по полной. И опять же два 76-мм снаряда вместо одного 95-мм позволяют прикончить две различных цели на прямой наводке вместо одной или дают шанс после первого промаха поразить одну цель, чего нет у одного 95-мм снаряда.
До более-менее законченного прототипа 95-мм пушки (этакая переразмеренная УСВ) дошёл В. Г. Грабин, но он оказался перетяжелённым относительно желаемых требований, недостаточно надёжным и требующим доводки. Боекомплекта для него тоже не было. Не по этим ли соображениям Ф. Ф. Петров с самого начала отказался от работ по 95-мм пушке, ибо видел всю бесперспективность такого рода занятия в 1938–40 гг. Зато именно его КБ, когда накопленные опыт и технологические возможности, вызванные Великой Отечественной войной, сумело те самые 2,9 МДж уложить в 1,7 т боевой массы на 85-мм пушке Д-44 в 1945 году. Примечателен и тот факт, что 76-мм пушка ЗИС-3 с вооружения Советской Армии не снималась, для неё после Победы разрабатывались новые виды боеприпасов, несмотря на наличие куда более совершенной и довольно многочисленной Д-44.
Стоит обязательно сказать, что получить орудие с характеристиками Д-44 ранее не могли ни в Советском Союзе, ни где-нибудь ещё – время такой конструкции ещё не пришло. Дивизионное орудие калибром 80-90 мм сделали только британцы, это была 25-фунтовая пушка-гаубица с довольно тощей баллистикой, более худшей, чем у грабинского прототипа Ф-28 и нашей серийной ЗИС-3. Но «британский лорд системой горд» – она у островитян занимает по популярности приблизительно то же место, что наша «Зося». Основным её преимуществом сайт-всезнайка называет эффективное осколочное действие её снарядов, чему автор охотно верит – снаряды у британцев той эпохи были весьма неплохи. Против «трёшек» и «четвёрок» с 50-мм лбом в Северной Африке хватало и бронебойной болванки. Точно также, как и ЗИС-3, 25-фн пушка-гаубица была неспособна пробить броню «Тигра» калиберным боеприпасом. Но у ЗИС-3 хоть подкалиберный был, а 25-фн «куму» до ума так и не довели.
Так что совокупность всех факторов:
- неудача В. Г. Грабина с Ф-28, вызванная недостаточным опытом отечественной конструкторской школы и недостаточным технологическим уровнем развития отечественной промышленности;
- необходимость введения нового баллистического решения с сопутствующими затратами на производство необходимого боекомплекта для каждой новой 95-мм пушки (без него она бесполезна) на фоне наличия запасов 76-мм выстрелов;
- избыточность 95-мм боеприпасов для решения задач лёгкой полевой пушки;
- напряжённая международная обстановка, грозившая масштабной войной с рейхом (рассматривался вариант с военной помощью Бенешу во время Судетского кризиса) и с Японской империей (решающий Халхин-Гол случился только летом 1939 года и до самого конца боевых действий было неясно, каковыми окажутся последствия пограничных столкновений). Она не способствовала перспективным изысканиям, зато спровоцировала рост численности РККА, которую надо было по заявленным штатам обеспечить хотя бы тем, что есть «здесь и сейчас».
была объективной причиной того, что 76-мм калибр остался для пушечной компоненты дивизионной артиллерии в лице далеко не самой удачной УСВ. Довольно тяжёлое полевое орудие, неудобное в противотанковой ипостаси из-за раздельной наводки и её следствия –прицела со стрелками с одним перекрестием в поле зрения панорамы, большой массы в бою (тяжело делать грубую наводку и выкатывать на огневую позицию) и на походе. Но всё-таки это нормальная система, вполне отлаженная в производстве, надёжная, с наличием «в загашнике» большого числа боеприпасов. От увеличения калибра дивизионных пушек Главное Артуправление не отказалось, а только отложило этот вопрос, но дальше была война. Её итог – появление сначала ЗИС-3, а под самый конец Д-44 в первую очередь из-за недостаточной бронепробиваемости 76-мм калибра, известен.
Так что не было в произошедшем ни самодурства, ни волюнтаризма со стороны должностных лиц, как некоторые авторы пытаются утверждать. Артуправление немало совершило промахов, но ошибки не совершают только бездельники и силы вне рационального понимания. А сохранение 76-мм калибра оказалось правильным шагом в 1939–40 гг. Принцип разумной достаточности восторжествовал, что позволило нам получить ЗИС-3 – спасительницу, когда на рубеже 1941–42 гг. в бой бросались трофеи прошлых войн, винтаж и антиквариат. А полугодом позже в цеха «Баррикад», где до того продолжали делать УСВ, заявились «культуртрегеры». А тут – вполне нормальная пушка, дешёвая, удобная, производимая десятками тысяч – не жалко, если разобьют или раздавят, лишь бы расчёт уцелел, замену матчасти он получит. Другое дело, что и противник, столкнувшись с ЗИС-3 и с равноценными по баллистике 76-мм пушками Т-34 и КВ, резко активизировал работы по улучшению защищённости своей техники и уже в апреле 1942 года на поле боя появился Артштурм-3Ф с 80-мм лбом, а там и «Тигр» был на подходе. Тут уже срочно надо было что-то делать, но разработчики были настолько заняты огромной кучей заданий, что к перспективным работам по орудию на замену ЗИС-3 они смогли приступить лишь во второй половине 1944 года.
На этом и заключается вполне себе окончательная точка зрения автора на рассматриваемый вопрос и он не намерен дискутировать далее по этому поводу. Считаете, что он неправ – Ваше право отстаивать и аргументировать свою точку зрения, а свою автор только что изложил. Есть у него и единомышленники. Осталось только одно дело, о котором надо высказаться, не имеющее отношения к лёгким пушкам, прежде чем автор не будет беспокоить кого-либо своими измышлениями в сети и очень надеется, что его не будут беспокоить своими.
У каждого портного свой взгляд на искусство!
