Послевоенное развитие ВМФ СССР и US Navy шло разнонаправленно, по крайней мере в отношении надводных сил. США наращивали мощь авианосного флота, СССР строил флот, состоявший из носителей ПКР различных классов и (после появления АПЛ, вооруженных баллистическими ракетами с ядерными боезарядами) противолодочные корабли. В отношении развития подводного флота были и параллельные течения (строительство торпедных ПЛ, в том числе и атомных; строительство ПЛ – носителей баллистических ракет, в т.ч. и дизель-электрических), были и особенности отечественного кораблестроения в виде ПЛ (и ДЭПЛ, и АПЛ), вооруженных противокорабельными ракетами.
В связи с этим часто высказывается мнение о том, что советский ВМФ развивался достаточно однобоко, был менее универсален и, в конечном счете, неоптимален. В частности, такое мнение высказывает в своих произведениях известный теоретик морского дела В.П. Кузин (капитан 1-го ранга, кандидат военных наук, профессор и пр., и др.). Желающие ознакомиться с его мнением по данному вопросу могут прочитать статьи из альманаха "Тайфун", посвященные ракетным крейсерам проектов 1164, шифр "Атлант" (http://scilib.narod.ru/Military/Pr1164/1164.htm) и 1144, шифр "Орлан" (http://scilib.narod.ru/Military/Pr1144/1144.htm).
Замечу, что многие тезисы автора являються голословными, не подтвержденными реальными цифрами и результатами испытаний. В частности тезис о низкой эффективности дальнобойных сверхзвуковых ракет по типовой для них цели – АУГ вероятного противника.
С другой стороны, в данных статьях имеют место быть резонные моменты, ракетный перекос в отечественном флоте реально был. Но, во-первых – чем он был обусловлен? И во-вторых – насколько он был оправдан? Вот в это и попытаемся разобраться.
Флот решает два основных типа боевых задач:
1. "Флот против берега" – удары по военным обьектам и инфраструктуре вероятного противника, проведение и обеспечение десантных операций, осуществление морской блокады.
2. "Флот против флота" – уничтожение кораблей и подводных лодок противника.
Как правило, обе эти задачи решаются одновременно, но более приоритетной является первая. Никто не борется с флотом противника просто так.
Тут необходимо учесть вот какой момент: появление ядерного оружия с одной стороны резко повысило уязвимость крупных корабельных группировок, но, с другой сторны, позволило флоту решать стратегические задачи напрямую, а не опосредованно. Этим инструментом стало ядерное оружие передового базирования, носителями которого стали тяжелые палубные бомбардировщики. ТТЗ на "100-тысячефунтовый" (взлетный вес 100 тыс. фунтов или, примерно, 45 тонн) бомбардировщик, способный нести бомбу весом 4 тонны на расстояние 2000 морских миль, было выдано в 1946 г. Первые опыты по этой теме приходятся на 1949 г.: 7 марта самолет P2V-3C (модернизированный под роль бомбардировщика патрульный самолет "Нептун") с весовым макетом ядерной бомбы на борту взлетел с палубы авианосца Coral Sea, пересек территорию США с востока на запад, сбросил груз над условной целью и приземлился на базе в штате Мэриленд.
Реальных посадок на авианосец, правда, не было; но на сухопутную ВПП, имитирующую его летную палубу, садились. По результатам этих экспериментов был сделан вывод о возможности эксплуатации на авианосцах доработанных "Нептунов", в качестве носителей ядерного оружия. Всего в 1948–1949 гг. модернизировали 12 машин.
Штатным же носителем ядерного оружия стал A3D "Skywarrior", первая эскадрилья этих самолетов достигла боеготовности в 1956 г.
На протяжении последующих 10 лет (до момента достижения боеготовности группировки АПЛ, вооруженных БР "Поларис" – версия А3, ставшая реально боеспособной, была принята на вооружение в 1966 г.) именно эти самолеты являлись основой морской составляющей ядерной триады США.
После того как морская компонента ядерных сил погрузилась в глубины, ядерное оружие с авианосцев не убрали, просто задачи стратегические сменились тактическими. Кроме этого, американские АУГ прикрывали от советских базовых самолетов ПЛО зоны патрулирования своих АПЛ – носителй БР.
Таким образом, задача уничтожения АУГ вероятного противника имела стратегическое значение, и относилась к типу "флот против флота" с целью не дать этому флоту реализовать задачу "флот против берега".
Решать эту задачу можно было симметрично, создавая свои авианосные подразделения, за что ратовал тогдашний командующий флотом Н.Г. Кузнецов. На момент начала "холодной войны" были проработаны следующие проекты (информация взята отсюда:
http://667bdr.livejournal.com/169791.html):
Авианосец пр.72, 1944 г.
Водоизмещение 28 800 т, мощность главной энергетической установки 144 000 л.с., скорость 30 уз, вооружение: 16 130-мм универсальных АУ, 16 85-мм АУ, 24 37-мм АУ, 48 25-мм АУ, 30 самолетов, две катапульты, бронирование: борт 90 мм, полетная палуба 30 мм, ангарная 55 мм, ангар 30 мм. Представители флота сочли авиагруппу корабля слишком маленькой для такого водоизмещения, начались переработки, но все проектом и ограничилось.
Авианосец пр.85. 1954 г.
Тактико-технические элементы: водоизмещение 28 400 т, мощность ГЭУ 144 000 л.с., скорость 32 уз; вооружение: 16 100-мм универсальных АУ, 24 57-мм АУ, 16 25-мм АУ, 40 истребителей и два вертолета, две катапульты.
С середины 1955 года в ПКБ-16 началась работа над эскизным проектом, одновременно с этим планировалось построить в ближайшие десять лет девять кораблей проекта 85. Изменение политики в отношении крупных надводных кораблей и снятие Н.Г. Кузнецова с занимаемого поста привели к полному прекращению работ по проекту 85.
Т.е. максимум, на что хватало возможностей нашей послевоенной кораблестроительной отрасли, так это на то, чтобы запилить в течении 10 лет (т.е. аккурат к 1961-му году) серию легких авианосцев, с боевыми возможностями на уровне модернизированных "Эссексов".
Для справки: на момент начала "холодной войны" американский флот располагал 23 авианосцами типа "Эссекс", двумя типа "Мидуэй", 8 легких типа "Индепенденс" и примерно полусотней эскортных АВ разных типов. В дальнейшем был достроен еще один "мидуэй".
Под использование реактивной авиации были модернизированы 14 "эссексов", остальные стали либо противолодочными, либо десантными вертолетоносцами. Модернизацию завершили к концу 50-х годов, к этому же времени построили и первые принципиально новые АВ типа "Форрестол".
В этих условиях решение руководства СССР о развертывание массового строительства ПЛ (первоначально дизельных), а также начале разработки противокорабельных самолето-снарядов авиационного и корабельного базирования, а также создании на их базе комплексов береговой обороны смотрится как минимум оправданно.
Нужно сказать, что реальной боеготовности авиационные подразделения, вооруженые КС-1, достигли только к середине-концу 50-х годов (осенью 1955 г. на ЧФ был создан 124 ТБАП, в составе которого было 12 Ту-4КС). С 1954 г. начал испытываться Ту-16КС.
Принятие на вооружение данной системы позволило атаковать АУГ с дистанции 90–120 км., с вероятностью поражения 0,8 в обычных условиях и 0,6 в условиях постановки помех (соответствующие блоки ставили на КС-1 с 1961 г.).
Затем в начале 60-х на вооружение были приняты более совершенные ПКР: КСР-2 и КС-10, которые, во первых, имели сверхзвуковую скорость полета (1,2 и 1,5 М соответственно), дальность стрельбы которых соответственно составляла до 150 и до 220 км.
Ту-16К-10 с ПКР К-10
Радиус ПВО АУГ до момента принятия на вооружение самолетов дальнего радиолокационного вооружения и управления (ДЛРОиУ) составлял ок. 200 км, что давало возможность как минимум выпустить ракету до того момента, когда дежурное звено перехватчиков сможет подойти на дальность пуска "Сайдвинеров" (УР AIM-7 "Сперроу" на начало 60-х имели крайне низкую надежность).
Собственно, самолеты радиолокационного дозора стали использовать еще в конце ВМВ, так что на конец 40-х годов опыт их использования имелся. В 1949 г. совершил первый полет EA-1Е, известный под прозвищем "Гуппи". Но данный самолет по сути являлся выносным локатором с ограниченными возможностями (информацию с него оператор радара докладывал в пункт управления на корабле, а уже оттуда осуществлялось наведение истребителей).
Этот недостаток попытались исправить в самолете Е-1 "Tracer", первый полет в 1956 г.
Опыт также оказался неудачным: двух операторов не хватало для управления действиями своих перехватчиков, так что информация все равно шла на корабельный пункт управления. Кроме того, РЛС AN/APS-82 не обладала достаточными возможностями по обнаружению целей на фоне морской поверхности – это влекло снижение высоты патрулирования, как следствие дальность обнаружения снижалась.
Окончательно справиться с проблемами удалось только после принятия на вооружение самолета ДЛРОиУ Е-2А "Хокай", благодаря которому радиус ПВО увеличился до 450 км. Кроме того, на вооружение поступили перехватчики F-4 "Фантом" и удалось довести до более-менее приемлемой надежность УР воздух-воздух средней дальности. Правда, первая боеспособная эскадрилья "Хокаев" была сформирована в 1965-м году, а к этому времени в СССР вовсю испытывался тандем из сверхзвукового бомбардировщика-ракетоносца Ту-22 и ПКР Х-22 (скорость первых образцов ракеты 3М, дальность пуска 400 км).
Для справки: после 6-дневной войны в рамках предоставления военной помощи Египту была переброшена эскадрилья МиГ-25 в варианте разведчика (максимальная скорость полета 3М). Во время проведения воздушной разведки неоднократно отмечались пуски зенитных ракет и попытки атаки израильскими перехватчиками F-4 "Фантом" – ни одного удачного.
На этом первую часть завершаю, во второй части попробуем оценить эффективность средств корабельных ПВО по ПКР в историческом, так сказать, контексте.
Использованы материалы с сайтов http://www.wunderwaffe.narod.ru и http://airwar.ru.
