Мюнхенская перетасовка или что, если подписание Мюнхенского соглашения будет отложено. Часть 31. Мятеж в Мерс-эль-Кебире

Другие части цикла

В этой части будет описано действительно существенное отличие этой АИ от нашего мира. В этом мире не будет операции «Катапульта» и ударов британцев по французскому флоту. Вместо этого произойдёт мятеж на французской военно-морской базе. Как не трудно догадаться это так же, хоть немного, но усиливает Британию, которая и так заметно сильнее, чем это было в РИ.

С момента падения Франции Королевский флот был глубоко обеспокоен судьбой французского флота. Перспектива захвата его немцами или сотрудничество в Средиземном море с итальянцами было тем, к чему нужно было отнестись серьезно. Даже если, как предполагалось в определенных кругах, это было маловероятно.

Потенциальная угроза британским морским операциям, если бы она действительно произошла, была просто слишком велика, чтобы ее игнорировать, и было решено, что никакие меры не будут слишком суровыми, чтобы предотвратить такой исход.

Французы дали торжественные заверения, что их флот никогда не попадет в руки стран Оси, но затем они также пообещали не заключать сепаратный мир. А что, если немцы решат просто разорвать условия перемирия, и захватят французский флот силой?

Формальные условия перемирия означали, что Франция была вынуждена передать большую часть своих запасов сырья и нефти, а также согласиться на выплату непомерных репараций. Секретные условия, которые признал Петен, включали в себя, фактически, работу французской промышленности на нужды Вермахта, включая поставки французских танков, самолетов и боеприпасов.

При этом Вермахт был мало заинтересован в этих поставках, однако Германия переориентировало французские предприятия на работу для нужд своим союзникам в Европе. При этом, на нужды, собственно, французской армии, оставшейся верной режиму Виши в Северной Африке и на Ближнем Востоке, выделялась очень небольшая часть этой продукции. Что характерно, итальянцы были недовольны даже этим.

На начальном этапе, так как Франция не могла обеспечить запросы Гитлера, ей «великодушно» было разрешено, восполнить дефицит, за счёт предоставления Германии несколько сотен тысяч гастарбайтеров, по сути рабов, для работы на заводах Германии.

Отдельно нужно заметить, что такой деятель, как министр иностранных дел Франции Пьер Лаваль и люди из его окружения, открыто настаивали на необходимости более тесного союза Франции и Германии и участия Франции в войне на стороне Гитлера.

При этом пока это оставалось на уровне идей, во Франции начался полномасштабный призыв добровольцев для войны на стороне Вермахта. По всей стране были развешаны плакаты с призывом набирать добровольцев, так же велась агитация и в других средствах массовой информации. Таким образом, в конце 1940 года, всем было очевидно, что Франция медленно и уверенно дрейфует в сторону Оси, и вступление её в этот союз, это вопрос лишь времени.

Министр иностранных дел Франции Пьер Лаваль

Адмирал Королевского флота Джеймс Сомервиль, командующий соединением H, получил неприятное задание, проследовать в Мерс-эль-Кебир, что на побережье Французского Алжира и доставить ультиматум базирующемуся там флоту. Французские коарбли могли либо присоединиться к британцам, либо направиться в какой-нибудь нейтральный порт под конвоем, чтобы быть интернированными. Если эти варианты будут отклонены, то приказы Соммервиля были ясны, он должен был атаковать французские корабли в этом порту и потопить.

Соммервиль считал, что этот приказ был ошибкой, однако его мнение не мешало ему выполнить свой долг и довести дело до конца.

То, что произошло, когда ультиматум был доставлен, застало Соммервиля и всех его офицеров врасплох, поскольку Мерс-эль-Кебир погрузился в хаос. Сообщения, переданные с британских самолетов-разведчиков, которые пролетали над портом, сообщали о том, что идет бой, и по крайней мере два корабля на якоре в порту тонут, явно затопленные, и, по-видимому, на берегу и на одном французском корабле вспыхнул пожар. При этом корабли Сомервиля не сделали ещё ни одного выстрела.

Адмирал Королевского флота Джеймс Сомервиль

При таких обстоятельствах соединению H оставалось только ждать, чтобы увидеть результат того, что что произошло Мерс-эль-Кебир. Соммервиль отправил несколько сообщений в Адмиралтейство, которое было так же ошеломлено происходящим, как и Соммервиль.

Все начало обретать некоторый смысл только днем, когда британцы перехватили авизо Rigault de Genouilly, судно, спроектированное как курьерское судно, а не военный корабль, и имевшее явные признаки как минимум двух попаданий снарядов. На нем было едва ли две трети его обычного экипажа, и на нем также не было никаких флагов. Авизо сдалось в тот момент, когда оно увидело флагманский корабль соединения H, линейный крейсер HMS Hood, и его команда предоставила полный отчет из первых рук о том, что произошло в Алжирском порту.

Авизо Rigault de Genouilly

Настроение в Мерс-эль-Кебире было неспокойным на протяжении всего сражения за Бельгию и сражения за Францию, подпитываемое пропагандой, исходящей из Парижа после того, как немцы были остановлены на Эско. Французские моряки были уверенны в том, что немцы разбиты, и что окончательная победа французов была лишь вопросом времени. Когда вся эта уверенность рухнула, многие не могли поверить. Среди моряков были обычными заявления о предательстве, саботаже и пятой колонне. В таких местах, как Мерс-эль-Кебир, которое находилось вдали от боевых действий, все они казались вполне правдоподобными, и ходили мрачные слухи о людях, стоящих во главе режима Виши. Правда Петен, был в значительной степени освобожден от подозрений, все считали что он был просто марионеткой в руках предателей.

Эта лихорадочная атмосфера означала, что, когда появились новые слухи, утверждающие, что некоторые или все корабли Marine Nationale будут переданы немцам и что демобилизованные экипажи будут принудительно набраны, чтобы помочь удовлетворить немецкий спрос на рабочую силу.

При этом, командование Кригсмарине действительно рассматривало идею захвата французских кораблей, когда шли переговоры о перемирии, и итальянцы также стремились получить хотя бы часть французского флота в Средиземном море. Однако даже среди секретных протоколов, на которые согласились французы, Гитлер не видел причин настаивать на этом, его главной целью было прекратить боевые действия и закрепить свой контроль над всей континентальной Европой. Кроме того, вера Гитлера в надводный флот Кригсмарине снизилась до такой степени, что он был совершенно не заинтересован в кораблях Marine Nationale.

Даже после потерь, понесенных в Норвегии, Кригсмарине не рассматривало сверх меры сложные в эксплуатации французские корабли, как вариант усиления. Однако появление офицеров Кригсмарине в Мерс-эль-Кебир, усилило гнев и беспокойство офицеров и рядовых Marine Nationale, они считали, что их корабли будут нести свастику, а они окажутся рабами на немецких заводах.

Таким образом неудивительно, что, когда стало ясно, что старшие французские офицеры флота собираются отклонить английский ультиматум, многие из их подчиненных не увидели смысла в сопротивлении, чтобы сохранить свои корабли и жизни для служения Третьему Рейху? Именно из-за этого в французской военно-морской базе произошёл мятеж, поджоги и саботаж.

Некоторые корабли были готовы к затоплению в случае, если немцы попытаются их захватить. В конце концов французские линкоры Provence и Dunkerque были затоплены вместе с несколькими более мелкими военными кораблями, в то время как линкор Bretagne и два эсминца были повреждены пожаром и саботажем своих экипажей. Однако, линкор Strasbourg (типа «Дюнкерк») избежал хаоса и с наступлением темноты ускользнул от британцев.

Линкор Страсбург

Когда новость о мятеже достигла Берлина, Гитлер и Редер сделали вывод, что мятеж был попыткой со стороны некоторых или всех кораблей перейти на сторону Свободной Франции. Был разослан приказ немецким войскам развернуться и обезопасить корабли в Тулоне от дальнейших подобных попыток. Когда французы пронюхали об этом, то экипажи кораблей в Тулоне получили противоречивые приказы, в результате чего некоторые корабли были затоплены, включая, недавно прибывший туда из Алжира, Strasbourg. Несколько других бежали в нейтральные порты, чтобы быть интернированными, а некоторые решили сразу перейти на сторону Свободной Франции, что дало де Голлю прекрасный повод для пиара. Гитлер был взбешён этим действием и был близок к тому, чтобы отдать приказ об оккупации всей Франции, однако его отговорил Лаваль, предложив увеличить квоту на гастарбайтеров и ещё больше загрузить французскую промышленность немецкими заказами, которые во Франции делались, скажем так, далеко, не по рыночным ценам.

Однако, вне зависимости от того, что произошло в Тулоне, люди, которые взбунтовались в Мерс-эль-Кебире, столкнулись со всей яростью французского военного правосудия, как в качестве жеста умиротворения немцев, так и из-за тяжести их преступлений, и некоторые были казнены после того, как были признаны виновными в мятеже. Для многих других, кто принимал участие в событиях в Тулоне и Мерс-эль-Кебире, страх, который их мотивировал, оправдался, их уволили с военной службы и отправили в Германию в качестве рабочих — полурабов.

То, что немцы обращались со своими французскими рабочими гораздо лучше, чем с теми несчастными, привезёнными из Польши или позже с Украины, было слабым утешением для французских моряков, и многие чувствовали, что им было бы лучше в тюрьме или даже в лагере для военнопленных.

Адмирал Дарлан, командовавший Marine Nationale, избежал такого наказания, но был лишен своего поста и вынужден был уйти в отставку. В начале 1941 года Дарлан каким-то чудом добрался до Северной Африки, а оттуда на территорию, контролируемую союзниками, и встретился с де Голлем, предложив свои услуги Свободной Франции. При том что ему мало кто доверял, его дезертирство действительно стало прекрасной пропагандой против режима Виши.

Адмирал Дарлан

Что касается Франции, то режим Виши пытался преуменьшить то, что произошло в Алжире. Для этого довоенные кадры французских военных кораблей были вставлены в кадры кинохроники как доказательство того, что мятеж был незначительным событием и состоял только из пьяных действий нескольких недовольных. Такая вопиющая ложь никого не убедила и, наряду с инициативой гастарбайтеров, подорвала легитимность Виши среди французского народа. Симпатия к Свободной Франции возросла, и мифы, возникшие вокруг Мерс-эль-Кебира, помогли укрепить зарождающееся движение сопротивления.

Для британцев реакция сразу после этого была подытожена адмиралом Соммервиллем, он не скрывал своего облегчения от того, что французы «сделали работу за него». Мятежники превратили то, что неизбежно было бы спорным действием в нейтральных кругах и испортило бы отношения с французами, в инструмент для дискредитации, как режима Виши, так и нацистской Германии.

Затопленные корабли в Мерс-эль-Кебир

Источник — https://www.alternatehistory.com/forum/threads/munich-shuffle-1938-1942.518000/page-28#post-22696220