Марина Ясинская родилась в семье военнослужащего, поэтому в детстве часто переезжала: Северный Кавказ, Сибирь, Ленинград, Прибалтика, Поволжье. В 2002 году получила дипломы юриста и переводчика и уехала в США, потом — в Канаду. Защитила диссертацию и получила степень магистра права, сейчас работает в уголовном департаменте Министерства юстиции.
Писать начала в 2006 году, предпочтение отдаёт нереалистической прозе. Регулярно участвует в сетевых литературных конкурсах, периодически занимая призовые места. Имеет более полусотни публикаций в различных журналах и сборниках.
Рассказ «Морской бой» занял первое место на конкурсе «Рваная грелка», тему для которого на этот раз предложила редакция «Мира фантастики».
***
— Господин градомейстер, а может, не надо?
В вопросе статс-деньгария Модеста Дориановича звучали отчаяние и обречённость; он уже видел, что на лице градомейстера появилось то упрямое выражение, которое роднило его с пресловутым ослом.
— Ни один город не может считать себя настоящей военной силой, не имея, кроме армии, достойного флота, — отчеканил градомейстер. Он совсем недавно вступил в должность и только что вернулся из своей первой заграничной поездки. Статс-деньгарий подозревал, что градомейстер мог привезти из чужих земель всякую заразу, но думал, что зараза ограничится либо дорогими сувенирами вроде музыкальной шкатулки или самооткрывающейся табакерки, либо деликатной проблемой, которая станет заботой лекаря по срамным болезням. А тут вон оно как вышло…
— Вы думаете воевать с соседями? — осторожно поинтересовался Модест Дорианович.
— Всякое может быть, — туманно ответил градомейстер.
— И для этого вам нужен флот? Но наш город…
Градомейстер нетерпеливо его перебил:
— Мой город. Модест, мой.
— Ваш, — согласился статс-деньгарий, — Конечно, ваш. Но ведь ваш славный город Иванбург не стоит на берегу моря. И даже на берегу реки. Разве для флота не нужны водоёмы?
— У нас есть водоём, — непререкаемым тоном заявил градомейстер.
— Разве? — как можно более деликатно попытался достучаться до здравого смысла градомейстера Модест Дорианович.
— У нас есть бассейн.
— Бассейн, — убитым голосом повторил статс-деньгарий.
— Именно! А теперь слушай мои распоряжения. Я хочу, чтобы соорудили верфь и начали строить корабль. Я хочу, чтобы мне нашли генерала, согласного стать адмиралом, и чтобы он занялся формированием новых подразделений. Я хочу, чтобы Иванбург уважали и боялись соседи. Я хочу, чтобы у нас появился свой флот. Всё ясно?
Статс-деньгарий молча склонил голову. Ясно, куда уж яснее? Правда, когда в их городе появится флот в бассейне, соседи вряд ли будут их уважать. А вот бояться — это вполне.
Слабоумных многие боятся.
* * *
— Кем-кем ты собираешься стать? — Беатрисса воинственно скрестила руки на груди, тонкие черные брови сошлись у переносицы, в глубине красивых глаз начали искрить молнии.
— Драфцманом, — повторил Маркус.
— Драфцман… Это вроде как боцман? — нахмурила лоб девушка, а потом просияла: — То есть всё-таки моряк?
Маркус подавил раздражение. С тех пор, как город решил обзавестись собственным флотом, Беатрисса просто бредила моряками. Самая перспективная профессия, говорила она. Казённый паёк, расквартировка, приличная зарплата, красивая форма и престижная служба. Ну а то, что ему придётся надолго уходить в море… Беатрисса продуманным движением прикладывала руку к пышной груди и вздыхала… Что ж, она будет его ждать, такая уж у жены моряка доля.
— В бассейне в долгое плавание не уйдёшь, — не мог удержаться Маркус, но Беатрисса, захваченная картиной светлого будущего жены моряка, его не слышала.
— Не моряк, — ответил он. — Драфцман — это чертёжник-конструктор кораблей.
— Ты будешь строить корабли?
«Корабль», — хотелось поправить Маркусу. Один корабль — больше в бассейне градомейстера не поместится. Да и то смотря какой. Маркус слышал, что выписанные из-за границы специалисты, мореходы и кораблестроители уговаривали правителя города построить шлюп, или тендер, или другое одномачтовое судно. Но градомейстер мыслил широко и меньше чем на баркантину не соглашался, а в идеале мечтал построить трёхмачтовый фрегат. В этом желании его яростно поддерживал адмирал-аншеф Драгунски, сделавший стремительную карьеру от вице-подполковника пехоты до главы городского флота. Никому не хочется возглавлять флот из одного жалкого шлюпа. А вот из боевого фрегата — это совсем другое дело.
— Я не буду строить корабли, — ответил Маркус. — Я их буду проектировать и создавать чертежи.
— То есть ты будешь рисовать картинки кораблей? — уточнила Беатрисса.
Маркус собрался было объяснить ей, что значит создавать чертежи кораблей, рассказать, что ради этой затеи градомейстер выписал из-за границы таких специалистов, учиться у которых Маркус даже и не мечтал, зато теперь у него будет такая возможность. Потом понял, что пояснение выйдет слишком длинным и девушка всё равно его не поймёт, тяжело вздохнул и ответил только:
— Да.
— И тебе будут платить за то, чтобы ты их рисовал? — недоверчиво спросила Беатрисса.
— Да.
— Но драфцман — это не моряк? — продолжала допытываться девушка.
— Нет.
— А форма у тебя будет?
— Да.
Беатрисса прикрыла глаза, расчётливо взвешивая все за и против. То, что её жених не будет называться моряком, — это плохо. Но зато у него будет форма — это хорошо. И он будет иметь какое-никакое, но отношение к флоту.
— А может, всё-таки в моряки? Пока строится корабль, ты будешь учиться в морской академии. Ты только вслушайся, как это здорово будет звучать — «гардемарин».
— Скорее уж — гардебассейн, — пробурчал себе под нос Маркус. Какой уж тут «марин», когда морем и не пахнет.
Невеста его не услышала.
— А потом ты получишь звание унтер-лейтенанта, а потом капитана третьего ранга, второго, первого, потом капитан-командора и, наконец, адмирала, — с придыханием закончила девушка. Встретилась с непреклонным взглядом Маркуса, вздохнула и смиренно, словно принося великую жертву, сказала: — Ну ладно, не хочешь — как хочешь. Так и быть, я всё равно выйду за тебя замуж.
И печально посмотрела вслед растаявшей мечте стать женой моряка. Теперь она будет женой драфцмана.
* * *
Канцлер города Запчестера побарабанил пальцами по краю стола.
— Значит, Иванбург строит боевой корабль? — уточнил он.
— Так точно, сэр. Фрегат с двенадцатью пушками.
— В бассейне у резиденции градомейстера?
— Так точно, сэр.
— Получается, Иванбург собирается воевать на воде?
— Не могу знать, сэр.
Канцлер обвёл взглядом собравшихся вокруг олдерменов. Он ожидал, что увидит на их лицах насмешливые улыбки или недоумение — и как иначе реагировать на такую нелепицу? Но олдермены были предельно серьёзны.
— Мы должны принять ответные меры! — заявил вдруг мэр, поднимаясь со своего места во главе стола.
— Ответные меры, сэр? — переспросил канцлер. — Но Иванбург при всем желании не сможет напасть на нас своим кораблем — у нас с ним нет общих водных путей. Собственно, у нас вообще нет водоёмов.
— Однако Иванбург это не остановило! — твёрдо заявил мэр под одобрительное ворчание олдерменов. — Они воспользовались бассейном.
— Но у нас и бассейна нет…
— Значит, выроем!
Глаза мэра решительно сверкали, голос звенел твёрдостью и решительностью. Таким голосом напутствуют армию на победное сражение, таким голосом наводят трепет на врага. Таким голосом ведут народ в светлое будущее.
— Канцлер, олдермены, слушайте мой приказ. Нанять рабочих и вырыть бассейн. Переманить из Иванбурга лучших кораблестроителей. Заложить верфь и начать строить военный корабль. Набрать из войск внутреннего охранения рекрутов и переквалифицировать их в моряки. И чтобы через три месяца у нас уже был свой собственный флот!
* * *
Беатрисса гордо восседала на золочёной повозке, кутаясь в роскошные меха — в Запчестере дули холодные ветра. Прохожие на улице провожали её почтительными взглядами; казалось, все знали, что она — жена выписанного из-за границы драфцмана.
После памятного разговора, когда Маркус напрочь отказался стать моряком, Беатрисса ещё долго не могла его простить. Каждое утро её подруги и соседки провожали на службу мужей, одетых в красивую белую моряцкую форму, а Маркус уходил в неприметной гражданке, и пальцы у него были вечно заляпаны чернилами. Потом и вовсе настали тяжёлые времена — муж закончил рисунки корабля, началось строительство, и он остался не у дел; драфцман городу был больше не нужен.
— Вот и о чём ты думал, бестолочь? — причитала Беатрисса. — Будем теперь без работы сидеть! А пошёл бы в моряки — сейчас бы ходил каждое утро в форме в морскую академию. А как корабль построят, стал бы на нём служить. Считай, обеспеченное будущее. А теперь что?
Маркус не отвечал на её упрёки. Даже после того, как чертёж Иванбургского фрегата был закончен, он каждый день уходил на встречи с заграничными специалистами, чтобы продолжать у них учиться.
И, как выяснилось, не зря.
Узнав о боевом фрегате Иванбурга, соседние города спешно затеяли строительство собственных кораблей. Те города, у которых уже имелись бассейны, а то и вовсе пруды или озёра, намного опережали соседей, у которых водоёмов не было. Отстающие города лихорадочно рыли бассейны, не желая отставать в гонке водных вооружений.
Тут-то и оказалось, что если вояк, желавших переквалифицироваться в моряки, особенно — в адмиралы, было хоть отбавляй, то кораблестроителей и инженеров — наперечёт.
И на Маркуса посыпались заманчивые предложения: и от градоначальника Выело, и от бургомистра Люнхена, и от лорда-провоста Тислина — только выбирай!
Больше всего денег предложил мэр Запчестсра.
Беатрисса, прикинув перспективы быть женой востребованного за границей драфцмана, перестала ныть по поводу отсутствия у Маркуса красивой белой формы. А когда узнала, что Запчестер выделит им трёхэтажную резиденцию рядом с дворцом мэра и собственную золочёную повозку, окончательно простила мужа.
Маркус же почти не вспоминал, что поначалу затея со строительством корабля в бассейне показалась ему нелепицей. Сейчас, когда все сухопутные города повально занялись кораблестроением и гонка водных вооружений вышла на новый виток, Маркус с оптимизмом смотрел в будущее, зная: без работы он точно не останется.
* * *
— Ваше высокопревосходительство! Господин градомейстер! — статс-деньгарий Модест Дорианович влетел в личные покои главы города, размахивая зажатым в руке листком бумаги. — Запчестер объявил нам войну на воде!
Градомейстер выскочил из заваленной подушками кровати, сдёрнул с головы ночной колпак и бросился к окну — посмотреть на бассейн и плавающий в нём фрегат.
— Где он? — выкрикнул градомейстер.
— Кто, ваше высокопревосходительство?
— Где корабль Запчестера?
— В Запчестере, ваше высокопревосходительство!
Градомейстер немного успокоился. Стянул завязки длиннополой ночной рубашки и перевёл дух.
— И как он намеревается вести с нами войну на воде?
— Вот так, ваше высокопревосходительство, — ответил Модест Дорианович. протягивая градомейстеру листок бумаги.
На белой странице было нарисовано два квадрата, разделённых внутри на сектора. Сектора были пронумерованы по вертикали цифрами, а по горизонтали — буквами. В правом квадрате, в секторе с координатами Б-2 стояла жирная точка.
— Что это? — нахмурился градомейстер.
— Это поле боя, — пояснил статс-деньгарий. — Левый квадрат — это бассейн Запчестера. Где-то на нём находится их боевой бриг. Где именно — мы не знаем. А правый квадрат — это наш бассейн. Где в нём расположен наш фрегат, они тоже не знают. Оба бассейна разделены на сектора. Запчестер дал залп из пушек вот по этому сектору. Сейчас нам полагается посмотреть, не попал ли он в наш корабль. И дать ответный залп.
— А откуда Запчестер узнает, попал он в наш фрегат или нет? — удивился градомейстер. — Мы же не обязаны говорить им правду!
— Не совсем так, ваше высокопревосходительство, — ответил статс-деньгарий. — Вместе с бумагой об объявлении водной войны в Иванбург прибыла международная комиссия военного флота. Она сформирована из представителей нейтральных сторон и будет наблюдать за тем, чтобы мы соблюдали все правила водного боя.
— И что, Запчестер в нас попал? — встревожился градомейстер.
— Как раз сейчас международные представители это и определяют.
Градомейстер схватил колокольчик и яростно его затряс, вызывая обер-камердинера.
— Срочно неси мне мой парадный военный мундир! — закричал он. — Я должен лично находится на поле боя!
* * *
Когда градомейстер выбежал к бассейну, боевой фрегат гордо реял знамёнами на мачтах, паруса хлопали на ветру, по такелажу сновали вверх и вниз моряки в нарядной белой форме, у штурвала стоял и гордо смотрел вдаль командор корабля, а адмирал-аншеф Драгунски бегал у него за спиной и пытался оттеснить его от штурвала.
На краю бассейна собралась международная комиссия из шести человек и что-то оживлённо обсуждала. Когда градомейстер приблизился, вперёд вышел невысокий человек в пышном парике с красиво уложенными кудрями и заявил:
— Залп Запчестера попал вашему фрегату в носовую часть и пробил форштевень.
После чего бесцеремонно забрал из рук градомейстера бумагу и исправил жирную точку на секторе Б-2 на крестик.
— Вы имеете право на ответный выстрел в бриг Запчестера, — важно сообщил он. — Вы также имеете право отвести корабль в другую часть бассейна и произвести ремонт.
— Ремонт? — переспросил сбитый с толку градомейстер.
— Ремонт пробитого форштевеня, — пояснил международный представитель в кудрявом парике и указал на фрегат рукой.
Градомейстер присмотрелся и увидел, как несколько моряков — его моряков! — сосредоточенно проделывали дыру в носовой части фрегата.
— Ясно, — процедил он. — И когда вы отбываете в Запчестер?
— Как только убедимся, что вы адекватно отразили нанесённые вашему кораблю повреждения.
— Сколько времени у нас есть на ответный шаг?
— Час.
— Дайте мне! — градомейстер нетерпеливо вырвал у него из рук лист бумаги, а потом потребовал срочно доставить его на фрегат — на военное совещание с командованием флота. Услышав о его намерении, комиссия международных наблюдателей пожелала присоединиться, чтобы лично удостовериться, что бой будет проходить по всем правилам.
Тут же выяснилось, что все военные шлюпки, способные доставить делегацию на фрегат, находились на борту корабля. Разумеется, на корабль можно было просто пройти по перекинутым с него на берег бассейна мосткам, но… перед международной комиссией стыдно!
В конце концов на свет была извлечена легкомысленная прогулочная лодка, на которой в прежние времена романтичные джентльмены катали своих барышень в бассейне. Её срочно украсили военными флагами, и градомейстер с комиссией гордо отчалил от бортика бассейна.
На фрегате царило сущее светопреставление. Матросы в красивых белых мундирах сновали взад-вперёд по палубе, карабкались вверх-вниз по такелажу. Одни паруса спускали, другие натягивали, скрипели мачты, свистели снасти, младшие командиры выкрикивали команды боцманам, боцманы орали на матросов, а посреди всего этого хаоса стоял адмирал-аншеф Драгунски в парадной форме и, размахивая блестящей саблей, время от времени выкрикивал:
— Лево руля! Брамсы на бимсы! Трави утлегарь! На аборда-а-аж!
Командор фрегата, а также несколько старших офицеров собрались вокруг градомейстера и принялись рассматривать бумагу с квадратами.
— Д-10, — предлагал один.
— Нет, лучше пальнуть по Е-4! — настаивал другой.
— Учитывайте положение нашего крюйс-бом-брам-рея! Надо бить по Б-7, — убедительно говорил третий.
Время от времени важное стратегическое совещание прерывали крики адмирал-аншефа:
— Пи́ллерс тебе под киль! Осьминога тебе в ки́льсы! Подсекай бизань-ва́нты! Пли!
— Хватит! — решительно пресёк споры градомейстер. Занёс над бумагой перо и резко опустил его на квадрат противника. — Мы бьём сюда! — скомандовал он и нарисовал жирную точку в самом центре.
— Давайте залп! — потребовал международный представитель.
— Что?
Международный представитель закатил глаза, а потом утомлённо пояснил:
— Чтобы ваш ход был принят, вы должны дать залп. Мы оценим, сколько пушек выстрелили, как далеко улетели ядра, и тогда сможем адекватно оценить повреждения, которые были нанесены противнику. Если вы, конечно, попадёте.
Градомейстер покосился на адмирал-аншефа, размахивающего блестящей саблей, и повернулся к командору корабля. Тот понятливо кивнул, набрал в грудь побольше воздуха и закричал:
— Все пушки правого борта! Заря-жай!
Хаос на палубе приобрёл признаки порядка — моряки по-прежнему носились взад-вперёд, но теперь казалось, что они знали, куда именно несутся.
— По моей команде! Го-товьсь!
В корме правого борта открылись окошечки, из них хищно высунулись дула шести пушек.
— Целься! Пли!
Пушки вразнобой выплюнули ядра. Пять из них благополучно плюхнулись в воду на другом краю бассейна, шестое улетело дальше и разбило стоявшую поодаль скульптуру античного голого мужика.
Международные представители сделали себе пометки, глянули напоследок на пробоину в носовой части фрегата и заявили, что готовы к отбытию.
— Будешь представлен к награде, — скороговоркой пообещал градомейстер командору, покосился на очумевшего от залпов адмирал-аншефа и тихо попросил: — Да уймите же его, наконец!
Причалив к берегу и попрощавшись с комиссией, градомейстер повернулся к дожидавшемуся его статс-деньгарию и сказал:
Нужно срочно поставить на наш фрегат больше пушек. Собирай плотников, инженеров и чертёжников, пусть думают. Чтобы через неделю на борту было восемнадцать… Нет, двадцать четыре пушки!
* * *
Маркус как раз заканчивал проектировать барк для Люнхена, когда в предоставленные им с Бсатриссой апартаменты на главной площади города ворвалось трое мужчин в военных мундирах.
— Драфцмаи Маркус? — требовательно обратился один из них к Маркусу и, не дожидаясь ответа, извлёк из кармана депешу, развернул и зычным голосом зачитал: — В условиях объявленной Запчестером водной войны Иванбург призывает всех своих сограждан — специалистов по кораблестроению немедленно вернуться в родной город и работать на благо родины. Вы можете взять с собой три сундука, и у вас есть час на сборы, — уже тише добавил он.
— Всего три сундука! — взвизгнула Беатрисса. Её меха и фарфор не поместились бы и в пять!
— А если я откажусь? — тихо спросил Маркус, ничуть не польщённый тем, что внезапно стал столь востребованным в родном городе.
— Не советую, — ответил мужчина в мундире и словно невзначай положил руку на пищаль.
* * *
Бассейновый бой между Иванбургом и Запчестером продолжался два месяца. Два квадрата были испещрены точками и крестиками, международная комиссия беспрестанно носилась между двумя городами.
В конце концов, несмотря на отчаянные старания градомейстера и адмирала-аншефа, несмотря на мастерские водные манёвры фрегата по бассейну, несмотря на двадцать четыре пушки и непрекращающийся ремонт, флот Иванбурга был наголову разгромлен. Фрегат пошёл ко дну, но, к счастью, обошлось без жертв — все моряки благополучно добрались до берега.
Потеря целого флота и без того была для города болезненным ударом, но когда через два дня в Иванбурге появилась парадная процессия из Запчестера, горечь поражения стала вовсе непереносимой. Мэр Запчестера торжественно установил на краю бассейна флаг своего города и громко объявил о захвате водоёма в результате успешных боевых действий.
Территория бассейна была аннексирована в пользу Запчестера по всем нормам международного военно-водного права. Так перед резиденцией градомейстера оказался кусок чужой территории, на которую теперь не было хода.
Тем же вечером в Иванбурге случилась повальная пьянка.
Напился в хлам в своём кабинете с видом на чужой бассейн градомейстер.
Напился в зюзю лишившийся флота адмирал-аншеф, которому ужасно не хотелось снова становиться вице-полковником пехоты.
Напился вдрызг командор фрегата и пьяно рыдал над вручённой ему почётной медалью за самый первый бой.
Напились тем вечером и жёны моряков. На радостях — ведь их мужья вернулись с войны целыми и невредимыми.
Наконец, напились, потому что после войны полагается напиться, ветераны бассейновой войны. Сидя в тавернах, они делились друг с другом славными историями своего боевого прошлого.
Не пили только драфцман Маркус и статс-деньгарий Модест Дорианович.
Маркус всё никак не мог поверить своему счастью — Беатрисса сбежала от него с бравым моряком из победного Запчестера! Да и новая работа намечается — градомейстер, когда протрезвеет, почти наверняка прикажет рыть новый бассейн, глубже прежнего, и строить новый корабль. Или даже два.
Что до Модеста Дориановича, то он вспоминал, как ранее тем вечером его жена со слезами на глазах обнимала благополучно вернувшегося с войны брата-моряка. Целыми и невредимыми вернулись с войны и оба их племянника — розовые, упитанные, в медалях, и никаких ранений. Правда, один едва не заполучил дизентерию, но после оказалось, что он просто переел жареных шкварок. И хотя резиденция градомейстера и флотское министерство погрузились в траур, во всех остальных домах Иванбурга царила радость.
Перед статс-деньгарием лежал тот самый листок, на котором последние два месяца Иванбург и Запчестер вели водный бой — после водружения флага победители торжественно вручили его побеждённым. Модест Дорианович смотрел на квадраты, испещрённые точками и крестами, и думал о том, как бы сделать так, чтобы обычные, сухопутные войны теперь тоже велись на бумаге.
***
***
по моему довольно смешно
http://www.flibusta.net/b/365002
