Мир-21. Немного психоделический.

Петроград. 23 декабря 1917 года. Смольный.

— Товарищ вице-адмирал…

— Вольно. Комиссар здесь?

— Четыре часа назад получил шифровку с Эзеля. Срочно убыл. Оставил вам записку.

— Давай записку. Гм. Даже так. Чего же тебе надо господин генерал.

Там же. Вечером.

— Валентин Петрович.

— Да. Простите, задумался.

— Если не секрет, то о чем.

— Не дает мне покоя ситуация с Финляндией, Иосиф Виссарионович.

— А откуда вы знаете? Ах, да. Забыл совсем. Что же вас беспокоит?

— Мы дарим почти враждебной стране колоссальную силу. Береговые батареи, корабли, склады с военным имуществом. Да и неслабый людской ресурс. И слова товарища Ленина меня и моих товарищей нисколько не успокаивают. Нисколько.

— Вы знаете товарищ Дрозд. Общаясь с комиссаром Смирновым, я отметил одну особенность. Как правило, у все продумано и учтено. Или почти все. И слушая вас, я тоже понимаю, что вы что-то задумали.

— Гм. Скрывать не стану товарищ Сталин. Есть задумки. В свое время говорили, что-то вроде, тётенька дайте попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде…

— Как. Попить, что есть хочется…

Смеялись долго. Затем Сталин, как-то неуловимо посерьезнел и сказал:

— Вы опасный человек, товарищ Дрозд…

— Я военный человек, товарищ Сталин. А военная служба всегда опасна. А товарищ Ленин, пусть чаще вспоминает Королевский Прусский 27-й егерский батальон. 1895 финских добровольцев. В Германской армии. С 1916 года воюет в Прибалтике против нас.

— Нас, это кого?

— Вас, нас, русских, советских. Жителей этой огромной страны.

Вице-адмирал внезапно побледнел, оперся на стену:

— Пойду я товарищ Сталин… Устал что-то.

Остров Эзель. 25 декабря 1917 года. Штабное судно Либава.

— Товарищ комиссар…

— Вольно.

— За время вашего отсутствия произошло три ЧП.

— Подробней.

— Попытка самоубийства генерала Корнилова, бунт остальных генералов и…

— Не тяни.

— Торпедный электрик с «Энгельса» Тихонов. Доктор говорит очень странное происшествие. Сильнейшее физическое и нервное истощение. Умер два часа назад.

— Так. Дежурный, собери генералов в кают-компании, скажем, через час. К доктору веди прямо сейчас. Если не занят, конечно…

Петроград. 24 декабря 1917 года. Смольный.

— Товарищи офицеры смирно. Товарищ вице-адмирал. Военный совет 17-й опэск  собран. Начальник штаба капитан 1-го ранга Красников.

— Вольно.

— Товарищи офицеры, вольно

— Присаживайтесь. Кто первый?

— Разрешите товарищ вице-адмирал?

— Пожалуйста.

— Заместитель НШ по авиации подполковник Субхангулов Связь со 169 осап отсутствует. Дорога обрывается как раз у поста на выезде. Дальше сплошное марево. Авиация эскадры в порядке.

— Начальник КПУНИА (командного пункта управления и наведения истребительной авиации) подполковник Мансуров. Облетом вертолета установлена граница аномалии. При подлете падает мощность и возрастает расход топлива.

— Начальник медицинской службы полковник медицинской службы Г.И.Щекин. Личный состав жалоб на здоровье не имеет. Карантин установлен на неделю. Фигуранты обследованы. У первого гипертонический криз, но выкарабкается. Второй хуже. От силы месяц. У троих сильно несдержанных телесные повреждения различной степени тяжести, но жить будут. Хотя будь моя воля…

— Товарищ полковник я вас понял.

— Помощник НШ по организационно-мобилизационной работе капитан 2 ранга В.Д.Райдо. Большой наплыв добровольцев. Некоторые горячие головы готовы идти и «насовать япошкам по самые помидоры». Совместно с флагманскими специалистами организован технический осмотр судов и механизмов. Результаты передаются сейчас же. Готовимся к совместным ремонтам. Насколько получится.

— Начальник военного оркестра капитан 3 ранга Данильченко. переданы партитуры некоторых произведений. Проведены репетиции на флагмане один и два. Темы согласованы с капитаном 1 ранга Солдатовым.

— Капитан 1 ранга Фортунский. Служба РТС может поколдовать над радиостанциями и дальномерами. Улучшить внутреннюю связь.

— Капитан 2 ранга Сухов. Служба разведки пресекает попытки наладить обмен информацией между кораблями и берегом. Составляется список фигурантов для передачи так сказать «коллегам».

— Это что же. Коммунисты борются против большевиков?

— Никак нет. Нам известно, что командир вспомогательного крейсера «Урал» трус. Каперанг Добровольский сел на шею флагману 4 и понукает им. Пусть предки разбираются сами.

…

— Благодарю товарищи. Совет закончен.

— Товарищи офицеры…

…

Борт МПК-170

— Здравия желаю… Гм… Николай Иванович.

— Здравствуйте … господа. Позвольте представить вам флаг-капитана моего штаба, капитана II-го ранга Кросса.

— Честь имею господа.

…

— Николай Иванович, мы находимся на малом противолодочном корабле МПК-170. Командир корабля капитан-лейтенант Николаенко, заместитель командира по политической части старший лейтенант Л. П. Биденко, помощник командира — старший лейтенант О. С. Третьяков. Со мной члены комиссии:

капитан 1 ранга Варламов – председатель.

флагманские специалисты:

Ф-1 — капитан 1 ранга Заика;

Ф-2 — капитан 1 ранга Черников;

Ф-3 — капитан 2 ранга Абабков;

Ф-4 — капитан 1 ранга Ильинский;

Ф-РТС:

капитан 1 ранга Фортунский,

Ф-РЭБ — капитан 2 ранга Шубин;

Цель нашего совещания проста. Оказать посильную помощь кораблям вашего соединения.

— Простите господа. Вы можете сказать, что все-таки случилось?

— Мы знаем не больше вашего Николай Иванович. Какая-то странная аномалия. Но давайте вернемся к нашим делам. Именно непонятность этой аномалии заставляет нас спешить.

— Господи, на все Твоя воля. Что же вы предлагаете?

— Общим собранием военных и гражданских специалистов 17-й Оперативной ЭСКадры Тихоокеанского Флота СССР и 922-го Пункта Материально-Технического Обеспечения решено помочь 2-й Тихоокеанской эскадре. Вот список наших предложений:

Помощь в ремонте, настройке и обслуживании механизмов;

Обследование судов и устранение перегрузки;

Частичная модернизация вооружения;

Лечение больных;

Политинформация

— Господа, это так неожиданно.

— Это была только общая информация Николай Иванович. А сейчас скорбная. Решено уделить основное внимание вашим миноносцам. Есть возможность установить на них комплекс С-60. Это 57-мм скорострельная пушка. Она, правда, очень тяжела, но с лихвой компенсирует тяжесть скорострельностью,  дальностью и мощью снаряда.

Тип оружия: одноствольная автоматическая пушка
Калибр: 57 мм
Патрон: 57×348 мм SR
Энергия: 1400 кДж[1]
Принцип действия: использование энергии отдачи при выстреле
Длина ствола: 4850 мм
Нарезы: 24шт
Масса в боевом положении: 4,8 т
Зона обстрела по дальности: 6000 м
Зона обстрела по высоте: 5000 м
Максимальная скорость воздушной цели: 300 м/с
Скорострельность: 105—120 выстр./мин:
Практическая скорострельность: 70 выстр./мин
Максимальный угол возвышения: 87 град.
Минимальный угол склонения: −4 град.
Начальная скорость снаряда: 1000 м/с
Масса патрона: 6,61 кг
Масса снаряда: 2,8 кг
Боеприпасы: ОТ, ОЗТ, БЗТ, БРТ
Расчет: 6—8 человек

Если этот вариант вас не устроит, можем просто поставить еще одну трехдюймовку на корму. Но это не самое важное оружие. Есть у нас хорошие торпеды. Называются 53-65К. При весе в сто тридцать пудов имеет дальность хода в 110 кабельтовых и боеголовку в двадцать пудов. Таких «рыбин» можем вам дать шесть штук. Выберите самые лучшие миноносцы и стреляйте на здоровье. Могу назвать сам. «Блестящий», «Громкий» и «Быстрый».

«53-65» — 533-мм советская противокорабельная парогазовая перекисно-водородная торпеда.

— А почему эта информация скорбная.

— А остальным кораблям помочь нечем. Ни орудий, ни снарядов. Углем не пользуемся, механизмы совершенно другие. Только торпеды…

— Товарищ вице-адмирал… товарищ адмирал… Доктора! Адмиралу плохо!

Остров Эзель. 26 декабря 1917 года. Штабное судно Либава.

… — В общем, состояние было странное. Как будто он работал без сна и отдыха. Пожелтел весь,  худющий как скелет. Да и нашли его не сразу. Перед смертью сказал, что-то вроде мы победим. А в сумке его нашли вот это. Вроде как ноты.

Комиссар Смирнов открыл самодельный альбом, и в глаза бросилась крупная надпись «Марш ВДВ».

https://www.youtube.com/watch?v=gtA4j7z1izg

Петроград. 26 декабря 1917 года. Смольный.

… — Ну что, доктор.

— Трудно сказать Владимир Ильич. Очень похоже на истощение организма вследствие чрезмерного напряжения сил. Покой, усиленное питание, свежий воздух, витамины.

— Хорошо. Вас проводят.

— До свидания Владимир Ильич.

— До свидания батенька. Ну-с, «чудесный грузин», наш адмирал жив и скоро выздоровеет. Пойдемте, не будем мешать больному.

Остров Эзель. 26 декабря 1917 года. Штабное судно Либава.

… — Зажрались, господа генералы. Свободу вам подавай. А некоторые вообще об стенку головой бьются. Как маленькие дети. Вот из-за этой тетради умер человек. Хороший специалист. Он сознательно пошел на смерть, потому что сведения, которые он собрал, нам крайне были нужны. Через неделю прибудут первые юнкера, а у вас курс боевой подготовки даже не начат. Чему вы будете их учить? Враг у нас серьезный. И по сусалам давать ему – не воробьев пугать.

— И кто же наш враг, господин комиссар?

— Наш общий враг – германская империя. А после них «горячо» любимые союзники. Через два часа я проведу у вас урок политграмотности. А завтра в 17.00 жду от вас конспекты по этой весьма занятной книге.

С этими словами комиссар положил на стол небольшую книгу «Полевой  Устав» 1939 года.

Позже. Там же.

— Добрый вечер господин генерал.

— Добрый вечер Пётр Николаевич. Давайте попросту, без чинов.

— Э-э

— Николай Константинович.

— Да. Простите, запамятовал. Я много ночей думал о ваших словах. Вы сказали как в будущем году. Я военный человек. Духовных тем не касаюсь, но это «в будущем году». Вы оракул? Э-э пророк, кто вы?

— Знаете Пётр Николаевич. Есть одно интересное произведение. Что-то из Роберта Стивенсона. И есть там очень интересные слова:

Из вереска напиток

Забыт давным-давно.

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

В котлах его варили

И пили всей семьей

Малютки-медовары

В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,

Безжалостный к врагам,

Погнал он бедных пиктов

К скалистым берегам.

На вересковом поле,

На поле боевом

Лежал живой на мертвом

И мертвый — на живом.

Лето в стране настало,

Вереск опять цветет,

Но некому готовить

Вересковый мед.

В своих могилках тесных,

В горах родной земли

Малютки-медовары

Приют себе нашли.

Король по склону едет

Над морем на коне,

А рядом реют чайки

С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:

"Опять в краю моем

Цветет медвяный вереск,

А меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы

Приметили двоих

Последних медоваров,

Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,

Щурясь на белый свет,-

Старый горбатый карлик

И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому

Их привели на допрос,

Но ни один из пленных

Слова не произнес.

Сидел король шотландский,

Не шевелясь, в седле.

А маленькие люди

Стояли на земле.

Гневно король промолвил:

"Пытка обоих ждет,

Если не скажете, черти,

Как вы готовили мед!"

Сын и отец молчали,

Стоя у края скалы.

Вереск звенел над ними,

В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:

"Слушай, шотландский король,

Поговорить с тобою

С глазу на глаз позволь!

Старость боится смерти.

Жизнь я изменой куплю,

Выдам заветную тайну!" —

Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный

Резко и четко звучал:

"Тайну давно бы я выдал,

Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,

Гибель ему нипочем…

Мне продавать свою совесть

Совестно будет при нем.

Пускай его крепко свяжут

И бросят в пучину вод —

А я научу шотландцев

Готовить старинный мед!.."

Сильный шотландский воин

Мальчика крепко связал

И бросил в открытое море

С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.

Замер последний крик…

И эхом ему ответил

С обрыва отец-старик:

"Правду сказал я, шотландцы,

От сына я ждал беды.

Не верил я в стойкость юных,

Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.

Пускай со мной умрет

Моя святая тайна —

Мой вересковый мед!"

— Так вот. У меня есть тайна. И открывать ее всем я не намерен. Хотите ее знать, так собирайтесь, поедем в Петроград.

— Зачем?

— Есть там один интересный человек. Митрополит Вениамин. Благословит открыть тайну – открою. А не благословит. Тогда на нет и суда нет.

— А…а.

— А про вас Пётр Николаевич все просто. В будущем году будете вы на Украине нейтралитет держать. Выйдут на вас представители германского командования и соблазнят. Чем и как не знаю. И будете вы их поддерживать. Потом эмигрируете во Францию. И будете продолжать водить полюбовные шашни с германцами. А когда они Францию оккупируют, то и в открытую поддержите. А самое главное казачков своих против нас натравлять будете. Будете ходить в чужой форме, с чужими нашивками, и приговаривать про свободную Россию. Чем это заканчивается напомнить?

— Да как же. Господи! Да что же это…

— У вас есть сутки Пётр Николаевич. Подумать и решить.