«Лёлик — всё пропало!»

Летающий линкор

(Навеяно статьёй почтенного коллеги Сеж «Размышления об особенностях летающих кораблей»)

Летом 1909 года весь мир был потрясён и даже шокирован революционным открытием русского физика, профессора Московского университета Петра Александровича Иванова-Сидорова. Ему удалось разработать чрезвычайно сложную технологию получения и обработки сплава железа, кардинально меняющую свойства металла при пропускании электрического тока определённых, тоже чрезвычайно специфических параметров.

Полученная таким образом сталь при этом начинала стремительно терять свой вес вплоть до его отрицательных величин!

Поскольку это величайшее открытие неизбежно, в первую очередь, попало бы на службу военных, один из лаборантов профессора (проходивший в картотеке третьего отделения как симпатизирующий социал-революционерам, за что, собственно и отчисленный с физического факультета, но за свои способности к науке «пригретый» профессором на должности лаборанта), считавший себя истинным либералом и общечеловеком, тайно сделал копии со всех материалов профессора по данной теме (раскрывающих, помимо уже опубликованной сути, ещё и все научно-технические и даже технологические параметры) и попытался передать их представителям французского, британского и германского посольств, в надежде, что если такой технологией будут обладать все политически значимые передовые страны, это убережет мир от очередного, претендующего на мировое господство Бонапарта.

Но делал лаборант всё крайне топорно и его перехватили на пороге британского консульства, числившегося в его маршруте первым же адресатом. Сумма, которую «общечеловек» собирался выручить от продажи этой величайшей гостайны России, должна была обеспечить ему вполне безбедное существование в престижном районе Лондона до конца своих дней. А что? Шкурные и «общечеловеческие» интересы никогда у представителей наших либералов-пятиколонников не противоречили друг другу.

Закрытым слушанием военного суда лаборанта осудили на пожизненное одиночное заключение в крепости, где его однажды насмерть забили непонятно по чьему ротозейству оказавшиеся в одиночной камере «патриотично настроенные сокамерники». Впрочем, никто за это преступление наказан не был, поскольку ротозейство в наших тюрьмах штука вполне себе обыденная, «сокамерники», растворились так же внезапно, как и появились, а согласно заключению патолого-анатомической экспертизы, погибший страдал обширными гематомами с рождения, и как он вообще умудрился дожить с таким диагнозом до своих лет, было сущей научно-медицинской загадкой. (Прошу не удивляться – именно так в нашей истории отправился в ад подонок Радуев).

Громче всех по этому поводу возмущалась Британия, поскольку власти Российской Империи спустили это дело «на тормозах», не прислушавшись к требованиям «всей мировой прогрессивной общественности», опубликованным в «Таймс» – разобраться, с привлечением лучших сыщиков Скотленд-Ярда. Виновных, начиная с априори виноватого во всём императора Николая, судить международным трибуналом и примерно наказать. И безусловно, немедленно опубликовать во всех печатных изданиях все материалы безвинно убиенного в тюрьме царскими сатрапами героя-лаборанта.

Теперь, после наглого игнорирования российскими властями заявлений «Таймс» (точнее ожиданий «адекватного поведения» от России «всего цивилизованного мира»), Форин Офис ультимативно требовал от всего того самого «цивилизованного мира» жёстких санкций против варварской России, тысячами истребляющей без суда и следствия своих лучших представителей. А от Нобелевского комитета – ни в коем случае не присуждать Нобелевскую премию по физике представителям варварской России.

Но, собака как обычно лаяла, а караван как обычно шёл…

Между тем, Научно-технический комитет военного ведомства, прежде с завидным постоянством отказывавший Иванову-Сидорову в субсидиях на исследования, словно получив раскалённой кочергой под зад, кинулся создавать ему режим наибольшего благоприятствования с тем, чтоб хотя бы постараться не сильно отстать от уже не на шутку всполошившихся конкурентов в области создания оружия новой эпохи!

Апофеозом этой лихорадочной гонки стал первый в России (да и в мире на тот момент тоже) «левитирующий линейный корабль» (по простнародному «лёлик») «Пророк Илья».

По сути, это была спешно слепленная специальная модификация линейного корабля типа «Севастополь».

Поскольку главным элементом способности к полёту был (помимо источника электричества и его преобразователя) ОБЪЁМ специально модифицированной стали (как у дирижаблей газа), «Пророк Илья» нёс то же самое бронирование, что и «Севастополь» (естественно, из специальной, физико-химически модифицированной брони). И имел практически тот же самый корпус (дополнительно обшитый со стороны днища бронёй – естественно за счёт экономии веса на бронезащите других участков).

Что очевидно – ведь корабль, даже сделанный из специально обработанной стали, не мог летать без электричества, и в случае какой-либо нештатной ситуации он должен был иметь возможность не просто плавно опуститься вниз, без разрушения своей конструкции, а ещё и как-то перемещаться. Поэтому самым логичным посчитали оснастить корабль аккумуляторами, ёмкости которых хватило бы для мягкой посадки даже при полностью и вдруг отказавших генераторах, и использовать в качестве исходника линкор, который после посадки на воду мог двигаться и вообще действовать как обычный боевой корабль – ведь посадка на суше, со всеми её неровностями, автоматически превращала корабль с вышедшими из строя энергоустановками в практически бесполезную груду металла.

Соответственно приходилось учитывать и тоннаж, который тот самый «Севастополь» мог себе позволить – масса «покоя» «Пророка Ильи» при нахождении на воде не могла превышать массу «Севастополя». Те же самые ограничения касались и остойчивости и ходкости корабля по воде в штормовую погоду. Всё это накладывало определённые ограничения на летающий линкор.

Так, чтоб уложиться в стандартную массу «Севастополя» и при этом разместить на летающем корабле две мощные тепловые электростанции (каждой из которых в принципе должно было хватать для полёта без форсажа) и тяговые винтовые группы (приводились во вращение специально разработанными паровыми турбинами), пришлось отказаться от двух средних башен главного калибра.

Но зато, при работающих на максимальной мощности генераторах, полностью укомплектованный «лёлик» мог подняться на высоту до двух вёрст. Однако для движения вперёд кораблю приходилось расходовать значительную часть мощности своих котлов на вращение паровыми турбинами четырёх двухвинтовых маршевых агрегатов, расположенных побортно (винтами за габаритами корпуса), напротив упразднённых башен ГК.

С работающими на полную мощность маршевыми агрегатами летучий корабль развивал скорость до 50 узлов, хотя максимальная высота при этом падала до полуверсты.

Крейсерским режимом хода считалось движение на высоте в версту, на скорости до 45 узлов в час (в штилевую погоду, разумеется!).

Управлялся по высоте корабль при помощи изменения мощности генератора – благо масса корабля составляла одно целое и если груз, не работающий на подъёмную силу, распределялся равномерно, изначально сбалансированный корабль нуждался в самой минимальной коррекции по продольному дифференту, которая обеспечивалась либо перекачкой воды или нефти из носовых танков в кормовые, либо (на марше) двумя специальными рулями высоты, установленными в кормовой части корпуса.

Для управления по курсу на воде служили обычные рули (увеличенной площади), а в полёте – и они же, и действующие по тому же принципу аэродинамические рули очень большой площади, смонтированные на существенно усиленных мачтах. Кроме того, для обеспечения манёвренности при малых скоростях хода (при той же швартовке), на кормовой надстройке был установлен единственный на корабле поворотный воздушный винт, вращаемый электромотором самой большой мощности, какой только удалось изготовить в России того времени. Если же он был не слишком эффективен, можно было маневрировать и главными маршевыми паротурбинными установками – благо они стояли побортно, хотя это было не слишком удобно. Поэтому, в дальнейшем, планировалось дооснастить корабль двумя поворотными винтомоторными группами, работавшими от мощных двигателей внутреннего сгорания, установленными прямо на башнях главного калибра и поворачивавшихся вместе с башнями.

Для швартовки использовались две якорные цепи, которые выпускались не с носа и кормы, а ради сохранения балансировки (вес-то у цепей не маленький!) прямо с миделя корабля из подводных клюзов по обе стороны от киля. При снижении и посадке цепи также играли роль гайдропа – как на воздушных шарах и дирижаблях.

Вооружение, как уже говорилось, состояло из двух башен главного калибра, которые пришлось существенно модифицировать.

Чтоб получить возможность обстрела с воздуха наземных целей, что подразумевало обеспечение больших углов склонения стволов орудий, башни сделали выше. С той же целью, барбеты (особенно носовой башни) стали выше, а бортовые срезы корпуса той же носовой башни – глубже.

Сектор обстрела вниз для кормовой башни обеспечили, срезав под углом надводную часть бака.

Поскольку огромная сила импульса 12-дюймовых орудий при стрельбе с борта требовала компенсации (иначе, при залпе, корабль мог в воздухе потерять устойчивость и просто перевернуться), отдачу на 25% компенсировали эффективным дульным тормозом на каждом стволе, 50% гасили «контрвыстрелом» порохового заряда из специального реактивного сопла в задней части башни (кораблю ничто не угрожало, поскольку столь мощная компенсация требовалась сугубо при бортовой стрельбе, и пороховые газы, соответственно уходили в пространство за противоположный борт). Оставшиеся 25% легко компенсировались значительной массой корабля.

Вспомогательную артиллерию сохранили в полном составе, но, разумеется, высоту казематов также пришлось увеличить, чтоб обеспечить орудиям большой (до -45 гр.) угол склонения для обстрела целей внизу.

К великому сожалению, большие средства, потраченные на разработку орудийных башен, годных для установки ниже ватерлинии, пока никаких обнадёживающих результатов не принесли. Обеспечить их эффективную работу в полёте и притом совершенно не допускающую поступления воды внутрь при приводнении пока никак не получалось. Зато вполне многообещающими были работы по созданию бомб и мощных пороховых ракет, от малокалиберных до просто внушающих ужас.

(Первый в мире, спроектированный и построенный в огромной спешке, а потому буквально кишащий различными «косяками», недоработками и сырыми скороспелыми решениями, но зато РАБОТАЮЩИЙ, левитирующий линейный корабль «Илья Пророк» 1914 года постройки)

Несколько красивых «стимпанковых» картинок в развитие темы: