К началу ВОВ, РККА имела в своём распоряжении ок. 2 тыс. новеньких 122-мм гаубиц М-30 обр. 38 г. И… ок. 6700 старых 122-мм гаубиц, обр. 10/30 и 9/37 г. Впрочем, называть их все «старыми» не совсем корректно, поскольку, скажем, из 5900 самых массовых в КА 122-мм лёгких гаубиц обр. 10/30 г. почти половина была выпущена всего за 39-й и 40-ой годы! А к концу 36-го, их на всю армию было всего ок. 2,4 тыс. штук. Т. е. наша промышленность лишь в самом конце 30-х форсировала их выпуск.
(Основная в РККА на начало ВОВ 122-мм гаубица обр. 10/30 г.)
Мне одному кажется странным, что в СССР практически до начала ВОВ клепали заведомо устаревшие гаубицы, принятые на вооружение ещё при царе-батюшке, в 1910 году? И ничего хорошего в этой «странности» нет. На носу была грандиозная война, неизбежно носившая бы весьма манёвренный характер, к которой те, старые 122-мм гаубицы подходили плохо. Дальнобойность уже недостаточна. Однобрусные лафеты, мало того что имели узкий сектор ГН, они ещё и не предусматривали никакого подрессоривания. К тому же большая часть тех старых гаубиц по-прежнему стояла на деревянных колёсах, с которыми допустимая скорость возки не превышала 6 км/ч. Да, с 1937 года начался крайне неторопливый процесс замены деревянных колёс гаубиц на металлические, с резиновой грузошиной, но лафеты-то оставались не рессорными. Возить такие гаубицы по шоссе допускалось на скорости до 12 км/ч, но в поле не более 8 км/ч. Т. е. по большому счёту, место этим устаревшим орудиям было только в «пешеходных» стрелковых дивизиях.
(Такая же 122-мм гаубица обр. 10/30 г. на металлических колёсах с грузошиной)
Похожая ситуёвина складывалась и с тяжёлыми гаубицами. На начало ВОВ, КА имела ок. 2700 152-мм гаубиц старых образцов (10/30 и 9/37 г.г.) и лишь чуть больше 1 тыс. новых обр. 38 г. Из тех 2,7 тыс. «шестидюймовок» старых образцов, ок. 1 тыс. было выпущено в 39-40 г.г. а к концу 36-го, на всю РККА, их было опять-таки немногим более тысячи.
(152 мм гаубица обр. 9/30 г. на деревянных колёсах (вверху) и на металлических колёсах с грузошиной (внизу).
При таких объёмах и динамике производства, ДО середины 30-х, мы могли со вполне приемлемыми «неудобствами» начать менять ВСЮ дивизионную гаубичную артиллерию. Было бы на что… Более того! Если бы новую артиллерию советский оборонпром уже с 37 года начал производить в тех же объёмах, в каких в РИ гаубицы выпускали с 39-го года, а с 39-го в таких же объёмах, на какие в РИ перешли в 41-ом (ДО ВОВ), мы даже по количеству были бы к началу ВОВ в плюсе.
Ещё один аспект. Новые, и 122-мм, и 152-мм (да и старые 152-мм) гаубицы были очень тяжёлыми и нуждались в мехтяге.
(Новые гаубицы КА обр. 1938 г.: 152-мм тяжёлая М-10 (вверху) и 122-мм лёгкая М-30 (внизу))
Но, вместо того чтоб прежде всего обеспечить специализированными быстроходными арттягачами, вместе с гаубицами новых образцов, механизированные части, в распределении и новой артиллерии, и современных средств тяги, наблюдалась хаотичность. В результате в танковых дивизиях мехкорпусов могли оказаться старые гаубицы на деревянных колёсах со средствами тяги в виде тихоходных тракторов «Коммунар», а в стрелковых дивизиях – новейшие гаубицы и быстроходные арттягачи СТЗ-5. А что? Ведь и те и другие разрабатывались для всех типов соединений! Но, блин, пока то планируемое изобилие нас не постигло, приоритеты-то надо было расставлять! Немцы это сделали, получив огромное преимущество в мобильности артиллерии в подвижных соединениях, а у нас, к сожалению, увы, не догадались.
А почему так произошло? Почему вообще так получилось, что новые гаубицы были разработаны только к 38 году, на вооружение приняты в конце сентября 39-го, а в армию массово пошли лишь с 1940-го?
Началась эта печальная, но очень интересная история (а для альтернативщиков-«прогрессоров»-заклёпочников, ещё и весьма поучительная!) в 1927-28 годах, когда Артком впервые поднял вопрос о создании для КА новой корпусной пушки калибра 107 или 122 мм и новой лёгкой гаубицы калибров 107 или 122 мм. Весьма авторитетные в артиллерии специалисты ещё с середины 20-х предлагали заменить 122-мм калибр гаубиц на 107-мм, корпусной 107-мм пушки на 122-мм, а калибр дивизионных пушек с 76,2 мм на 85 или 95 мм. И, после долгих и склочных дебатов, определившись с калибрами (что нашло своё отражение в принятой РВС в мае 1929 года «Системе артвооружения на 29-32 г.г.»), 11 августа 1929 года, руководство КА выдало заказ на разработку новых: 122-мм корпусной пушки и 122-мм лёгкой гаубицы. Впрочем, известный конструктор Лендер новые 107- и 122-мм корпусные пушки начал проектировать ещё в том же 27-ом, и в 28-ом эскизный проект 122-мм пушки был утверждён – благо корпусной артиллерии у КА было не много и замена калибра больших проблем не сулила. (Кто ж знал, что та 122-мм корпусная пушка А-19 – бессмысленный монструазный геморрой почти на все 30-е!). А вот менять калибр самых массовых дивизионных гаубиц и пушек, в условиях едва-едва преодолённой разрухи, было бы для того времени слишком смелым мероприятием.
Поскольку опыта (как и грамотных кадров) на последнем году НЭПа у нашей, едва-едва выползшей на уровень 13-го года, промышленности было маловато, в связи с предельной загрузкой основного артКБ-1 заказ передали артиллерийскому КБ-2, основу которого составляли работавшие по контракту в СССР немецкие инженеры во главе с Фохтом.
Результатом работы КБ-2 стала 122-мм гаубица, имевшая странное имя «Лубок», опытный образец которой был изготовлен в 1932 году.
После муторных работ по отладке и доводке, эта гаубица была-таки принята в 1934 году на вооружение. Потом её ещё два года пытались освоить в серии и в 36-ом, изготовив в итоге меньше десятка орудий, тему по-тихому закрыли. «Умерла так умерла».
А в 1930-ом СССР в лице ВОАО через подставную контору БЮТАСТ заключил с германским концерном «Рейнметалл» договор о разработке для СССР шести новейших артсистем, в т. ч. тяжёлой 152-мм гаубицы (известной как «НГ» – «немецкая гаубица») и 152-мм мортиры (известной как «НМ» – «немецкая мортира»).
(152-мм тяжёлая гаубица «НГ» обр. 31 г. (на переднем плане) и 152-мм мортира «НМ» обр. 31 г. (на заднем плане))
И, заполучив таким образом три новых тяжёлых артсистемы (122-мм гаубицу, 152-мм гаубицу и 152-мм мортиру), руководство КА, довольно потирая ладошки, принялось ждать, когда же промышленность освоит эти свеженькие и вкусненькие вундервафельки в серии.
Но когда политику в артиллерии определяют люди, ничего в артиллерии не понимающие (а именно таковыми были Тухачевский и Ефимов), жди беды. Промышленность наша оказалась категорически не готова серийно выпускать новые тяжёлые орудия с клиновыми замками немецкой разработки. Каждый такой замочек приходилось изготавливать полукустарно, с индивидуальной подгонкой «по месту» едва не каждой деталюшки. (У новой корпусной 122-мм пушки А-19 замок был поршневой, но там было не меряно своих проблем, прежде всего с лафетом, который очень плохо вёл себя из-за чрезмерных мощности и веса орудия).
А теперь скажите – за каким лешим тем «ответственным товарищам» вообще понадобились на гаубицах и мортирах клиновые замки, да ещё и чертвертьавтоматы? Чтоб промышленность тупо затрахалась их осваивать?
Легко можно понять, зачем клиновые замки-полуавтоматы скорострельным противотанковым и зенитным пушкам (с их доведением до ума тоже бились долго и упорно). Но за каким лешим они гаубицам и мортирам?! Тем более в стране, промышленность которой крупносерийный выпуск тех хреновин и осилить-то не может?
В итоге, промучившись до середины 30-х, от тяжёлых орудий немецкой разработки всё-таки отказались, и пришлось начинать всё заново.
В марте 1937 года в РККА вновь разгорелась жаркая дискуссия, какой калибр принять для новой лёгкой гаубицы – 107 или 122 мм. И было с чего, в т. ч. и учитывая неизбежные сопутствующие проблемы смены калибра и для промышленности и для армейской логистики! Пример мучительно затяжного перехода с нормальной 107-мм корпусной пушки на запредельно тяжёлую 122-мм остудил многие горячие головы. Ведь даже с однобрусным лафетом «Лубок» оказался тяжелее старых гаубиц аналогичного калибра аж на 55%! Что было ещё как критично! Отсюда и яростные дебаты. Но победил один-единственный и далеко не самый умный аргумент (на который не повелись нигде в мире!) – большая мощность снаряда! Проблемы со сменой калибра критичными тогда почему-то не считали (и смена 107-мм калибра на 122-мм в корпусной пушке тому подтверждение). Вообще всеми прочими факторами и параметрами кое-кто тупо пренебрёг. (С такой умопомрачительной «логикой» можно было вообще отказаться от всех видов дивизионной артиллерии в пользу сугубо 152-мм гаубиц. А что – у них ведь мощность снаряда максимальская и таскать один чёрт, что 122-мм, что 152-мм гаубицы, нужён трактор!)
Есть легенда (не мне судить о её подлинности), что тот самый «аргумент», крывший все разумные контрдоводы специалистов, в головы оппонентов своим мощным «административным ресурсом» вбивал лично маршал Егоров, бывший тогда Начальником Генштаба РККА и который… минуточку, за всю свою карьеру, к артиллерии не относился никаким боком (если за таковые не считать его, командира пехотных частей, фронтовые впечатления от работы артиллерии – где он, естественно, окромя мощности снарядов, больше просто ничего объективно оценивать не мог), а своё единственное военное образование МАРШАЛ Егоров получил в Казанском юнкерском училище. (Что совершенно не умаляет его заслуг именно как командира пехоты, в окопах ПМВ «верой и правдой» дослужившегося до полковничьего чина, но так и не получившего абсолютно никаких систематических знаний об артиллерии).
Принято ругать и считать не очень-то умным начальника ГАУ маршала Кулика… Но Кулик-то, как раз, в отличие от Ефимова, изначально артиллерист и практически всю свою жизнь посвятил артиллерии. Именно он руководил Артуправлением КА в 26-29 годах, пока не покинул свой пост ради учёбы в Военной Академии им. Фрунзе, оставив на своём прежнем посту тоже профессионального артиллериста Бондаря – честно и плавно (без сумасшедших блатных скачков через должности) «выросшего» от командира батареи до начарта стрелковой дивизии и только после этого ушедшего «в верха» на должность инспектора и начальника артиллерии округа и т. д.). Но Бондаря в 32-ом от артиллерии «отодвинули» – скорее всего, с подачи нового заместителя наркома обороны по вооружениям Тухачевского, который расставлял на ключевых постах в технически важных областях таких же, как он, несведущих, но заражённых духом «новаторства» деятелей (до этого назначения Ефимов ходил у Тухачевского в секретарях-заместителях). А почему бы и нет? Главный в стране – недоучка духовной семинарии. Главный в армии – луганский слесарь. Главный по бронетехнике – уездный телеграфист. Главный на флоте – унтер-моторист. Так почему бы и на должность главного по артиллерии не поставить ничего в ней не понимающего «пулемётчика» Ефимова? «Свежие головы» «свежими идеями» заражаются невпример легше – «контрацептива» в виде опыта и профильных знаний нет. В общем, совсем не без причины и Тухачевского, и Егорова, и Ефимова, по итогам их бурной деятельности, расстреляли. А толку? Минимум пятилетка была для артиллерии КА бездарно потеряна. Чтоб убедиться в этом, достаточно просто посмотреть, какую артиллерию «заказывали» для КА Тухачевский с Ефимовым, и какую начали проектировать при вернувшемся Кулике. Ругать Кулика можно сколько угодно (тоже ведь есть за что!), но при этом не стоит забывать, что ВОВ мы выиграли фактически ЕГО артиллерией.
Но вернёмся в тот 37-ой, когда весной, ещё при старом руководстве ГАУ и под давлением маршала Егорова, опять завершились победой 122-мм калибра дебаты по новой лёгкой гаубице. В июне пост главы АУ снова занял ВЕРНУВШИЙСЯ на эту должность после устранения Тухачевского и Ефимова Кулик (не очень-то любивший «авангардизм» и потому калибр 122 мм утвердивший), и осенью началась разработка новых гаубиц, закончившаяся принятием на вооружение в самом конце сентября 39-го года 122-мм гаубицы М-30 обр. 38 г. и тяжёлой 152-мм гаубицы М-10 обр. опять-таки 38 г. (со старыми добрыми поршневыми затворами!), которые и пошли массово в армию ТОЛЬКО В 40-ом, со всеми вытекающими и сопутствующими проблемами, обуславливающими артиллерийский аспект нашей катастрофы лета 41-го.
Это РИ. Причём совсем не факт, что «доподлинная» (наверняка всё там было гораздо сложнее!) – поскольку «доподлинно» сейчас уже никто ничего знать не может. Упрощённая версия…
Теперь, АИ. Естественно, уже сугубо «авторская» со всем ей положенным авторским «волюнтаризьмом».
Начинается она с того, что в 1932 году, никогда не сталкивавшийся по роду своей прежней деятельности с артиллерией Н.А. Ефимов, именно по вышеназванной причине, НЕ получает должность начальника Артуправления. Им продолжает руководить, сменивший профессионального артиллериста Кулика, профессиональный артиллерист Г.И. Бондарь. (Которого в РИ по окончании Военной Академии (он параллельно учился на спецкурсах для высшего комначсостава), в 32 году, отправили командовать стрелковой дивизией). А ставший, только благодаря козням диавола в безбожной стране, заместителем наркома обороны по вооружениям Тухачевский, не умничает и не фонтанирует «гениальными идеями» в областях, в которых абсолютно нихрена не понимает. (А нихрена не понимал пехотный подпоручик Тухачевский, предпочитавший учёбе популярные заграничные журналы, сугубо благодаря которым и слыл «эрудитом», в ну очень многих областях. Почему, собственно, и дров наломал столько, что на 100500 вполне заслуженных расстрелов хватит).
То, что в 29-30-ом годах, при Бондаре, на однобрусный лафет «Лубка» и немецкие клиновые затворы смотрели «сквозь пальцы» – понятно. Однобрусный лафет ещё был вполне повсеместным, а клиновые затворы, сами по себе, считались штукой весьма прогрессивной и потому они вызывали законный интерес, в т. ч. и у профессионалов. Но, в том и разница между профессионалами и дилетантами, что профессионал знает меру, и соотносит новинки с практической целесообразностью, а «прогрессивность» с технологичностью. На своей неуёмной «прогрессивности» Тухачевский с Ефимовым регулярно и «горели». И заодно с этими авантюристами «горела» наша артиллерия.
Бондарь же, наблюдая два года за мытарствами конструкторов и производственников, понимает, что Красной Армии орудия немецкой разработки в принципе не подходят. 122-мм «Лубок» – имеет не только чрезмерный вес, но и однобрусный лафет, что в начале 30-х (в отличие от конца 20-х) уже анахронизм. И ВСЕ три орудия немецкой разработки (и 122-мм гаубица, и 152-мм гаубица, и 152-мм мортира) оснащаются горизонтальными клиновыми затворами – что в принципе, для орудий данного класса, не имеет никакого практического смысла, но излишне усложняет конструкцию, делая её менее надёжной, и создаёт трудноразрешимые проблемы для промышленности.
Ознакомившись с ходом работ над немецкими конструкциями и оценив возможности наших артиллерийских заводов, он (именно Бондарь, поскольку в отличие от Тухачевского или Ефимова он реально разбирался в артиллерии и до того, как стать главой АУ, был председателем Артиллерийского комитета и начальником научно-технического управления при АУ КА) выходит в конце того же 1932 года на наркома обороны Ворошилова (являвшегося к тому же председателем ключевых органов оборонпрома – РВС и СТО) с предложением о создании новых дивизионных и корпусных орудий с использованием уже отработанных технологий и немецких новинок (которые, несомненно, так заинтересовали Бондаря в 29-ом), НО(!), в приемлемой для промышленности «дозировке».
А именно:
По лёгкой гаубице.
1. Современный лафет с раздвижными станинами и рессорным ходом по типу 152-мм гаубицы «НГ» обр. 31 г.
2. Ствол и противооткатные устройства по типу 122-мм гаубицы «Лубок» обр. 32 г. Допускается использование дульного тормоза немецкого типа.
3. Замок поршневого типа по типу 122-мм гаубицы обр. 10/30 г. (как более простой и надёжный по сравнению с вертикальным клином 122-мм гаубицы обр. 09 г. и намного более надёжный и технологичный по сравнению с горизонтальными клинами немецких гаубиц).
4. Желательно использовать в конструкции орудия (и лафета и передка) колёса от грузового автомобиля грузоподъёмностью 2,5–3 тонны с шинами ГК.
5. Масса орудия в боевом положении – КАТЕГОРИЧЕСКИ (!) не более 2 т. В транспортном (т. е. с передком) не более 2,5 т. Эти параметры ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ и ни при каких обстоятельствах не изменяемые (естественно в сторону превышения).
6. Если в процессе проектирования в данные параметры по массе при калибре 122 мм и устраивающих армию прочих ТТХ не уложиться, ДОПУСКАЕТСЯ переход на калибр 107 мм.
7. В случае успеха разработки 122-мм гаубицы, на том же лафете и при тех же противооткатных устройствах (естественно, с обязательным использованием дульного тормоза), разработать НОРМАЛЬНУЮ (т. е. без всяких универсальных и полууниверсальных «вывихов сознания Тухачевского») 90-мм 40-калиберную дивизионную пушку, путём банального «масштабирования» до 90 мм качалки обычной трёхдюймовки обр. 02/30 г. И, на том же лафете надо попытаться сделать ещё и 152-мм мортиру с 9-калиберным стволом от 152-мм мортиры «НМ» обр. 31 г. и замком от 152-мм гаубицы обр. 9/30 г. На мортире боевая ось усиливается, а автомобильные колёса либо сдваиваются, либо заменяются на металлические с цельнолитой грузошиной (как на мортире «НМ» обр. 31 г.).
Если со 122-мм гаубицей ничего не получится, то на лафете основной 107-мм гаубицы должна быть создана новая трёхдюймовая дивизионная пушка, сочетающая в себе лафет 107-мм гаубицы и качающуюся часть от 76,2-мм зенитной пушки обр. 15/28 г. Ну и 152-мм мортира, если конечно такая получится.
(76,2-мм зенитная пушка обр. 15/28 г. представляла собой модернизированную зенитку Лендера-Тарнавского обр. 14/15 г. с усовершенствованными механизмами, усиленными противооткатными устройствами и стволом, удлинённым аж до 55 калибров).
По тяжёлой гаубице.
1. Современный лафет с раздвижными станинами, рессорным ходом и металлическими колёсами в резиновой ошиновке по типу 152-мм гаубицы «НГ» обр. 31 г. Рассмотреть вариант использования автомобильных колёс с шинами ГК – либо от грузовика-пятитонника, либо 2,5-3-х-тонника, но уже сдвоенных.
2. Ствол и противооткатные устройства по типу 152-мм гаубицы «НГ» обр. 31 г., с обязательным сохранением в конструкции дульного тормоза т. н. «щелевого» типа для уменьшения отдачи, ради снижения массы лафета.
3. Замок поршневого типа по типу 152-мм гаубицы обр. 9/30 г. как наиболее простой и надёжный по сравнению с любыми другими конструкциями. К тому же, давно освоенный промышленностью.
4. Поскольку тяжёлая гаубица нового поколения с хорошими ТТХ (а другая нам на фиг не нужна) неизбежно получится ОЧЕНЬ тяжёлой, её конструкция должна быть РАЗ-БОР-НОЙ. Т. е. даже при большой массе, по-прежнему годной для буксировки ЛЮБЫМ средством тяги. При этом масса каждой из двух повозок (ствольной и лафетной) не более 2,5 т.
(ВМВ. На марше разобранная на две гужевые повозки германская тяжёлая 150-мм гаубица 15cm sFH18 разработки 1930 года, из артполка обычной пехотной дивизии Вермахта)
(Такая же тяжёлая гаубица на огневой позиции)
(А вот наша 152-мм М-10 обр. 38 г. не разбиралась, и для её буксировки пренепременно нужен был трактор. К тому же М-10 в транспортном положении весила 4,55 т, что соответствовало верхней планке номинальной нагрузки большинства гусеничных тракторов КА. И это совсем не прибавляло им здоровья. Не удивительно, что, столкнувшись с жёстким ДЕФИЦИТОМ тракторов, М-10 решили исключить из структуры СД, постановив считать чрезмерно тяжёлой для дивизионного уровня (хотя именно такой для тех самых СД и заказывали, а у немцев успешно таскаемая конскими упряжками 150-мм гаубица весила на тонну больше и чрезмерно тяжёлой вообще не считалась!). И уменьшение массы нашей НЕ разборной гаубицы на несколько центнеров «отца русской демократии» не спасло бы. Разработанная ВМЕСТО якобы «чрезмерно тяжёлой» М-10, 152-мм гаубица Д-1, транспортным весом ВСЕГО ЛИШЬ 3,6 т опять-таки, при дефиците обязательной мехтяги, оказалась для СД времён ВОВ неприемлемо тяжёлой и своё место нашла только в АРГК).
Масса новой тяжёлой гаубицы в боевом положении не более 4 т. В транспортном, при буксировке в собранном виде, не более 4,4 т.
5. В случае успеха разработки 152-мм гаубицы, на том же лафете и с теми же противооткатными устройствами, разработать разборную по той же технологии 203-мм мортиру с длиной ствола 12 клб.
Кроме того, на лафете этой же 152-мм гаубицы установить ствол 107-мм корпусной пушки обр. 10/30 г. Все работы по 122-мм корпусной пушке А-19 закрываются как ошибочные и бесперспективные, поскольку из-за чрезмерных веса и мощности довести её до ума никак пока не получается. (И в РИ ещё долго не получится. На вооружение будет принята только в марте 36-го, а летом, из-за вновь выявленных недостатков, её снова отправят в переделку. В итоге, «скрестив» качалку А-19 с лафетом МЛ-20, пушку вновь примут на вооружение под маркой 122-мм пушка обр.31/37 г.).
(Вообще, совершенно непонятно ЗАЧЕМ и КОМУ она была нужна, если массу имеет, как и имеющаяся 152-мм пушка обр.10/30 г. при значительно менее эффективном снаряде. Несколько бóльшая дальнобойность – параметр не определяющий (учитывая неизбежные проблемы с целеуказанием). К тому же ВЕС!!! 7 тонн даже самый мощный в стране гусеничный трактор будет таскать только вперегруз. На корпусном уровне гораздо удобнее и практичнее использовать «дуплекс» в виде 152-мм гаубицы и 107-мм пушки на единообразном лафете с боевой массой не в 7 с лишним т., как у А-19 и МЛ-20, а до 4,5 т).
(107-мм корпусная пушка обр.10/30 г.)
Место новой артиллерии в РККА.
Стрелковая дивизия КА (образца середины 30-х) должна получить либо «триплекс» из мощной 76,2-мм пушки, 107-мм гаубицы и 152-мм мортиры (в идеале), либо «триплекс» из 90-мм пушки, 122-мм гаубицы и 152-мм мортиры на унифицированном лафете.
Если со 152-мм мортирой, как и в РИ (а я этого не исключаю!) ничего не получится, допустимо включить в состав артполка СД 152-мм тяжёлую гаубицу – благо (ВЕЛИКОЕ БЛАГО!) в разобранном виде её можно возить теми же средствами тяги, что и всю прочую артиллерию артполка дивизии.
Все артсистемы артполка СД получаются достаточно эффективными и при массе в транспортном положении до 2,5 т (включая повозки раздельной возки тяжёлых гаубиц) могут буксироваться ЛЮБЫМ НАЛИЧНЫМ средством тяги.
Кавалерийская дивизия КА должна получить либо «дуплекс» из новых 76,2-мм пушки и 107-мм гаубицы на едином лафете, либо (если 122-мм гаубица опять «победила») лишь вполне «универсальную» 90-мм дивизионную пушку. Средства тяги (в любом случае) – гужевые упряжки-шестёрки.
Механизированная дивизия (когда такие появятся) должна вооружаться такой же тяжёлой артой, как и стрелковые дивизии, но полностью обеспечиваться мехтягой и всем комплексом её качественного ТО.
Артиллерия стрелкового корпуса: «триплекс» из 107-мм пушки, 152-мм гаубицы и 203-мм мортиры на едином лафете (масса каждой артсистемы до 4,5 т). Средства тяги – гужевые повозки (орудия перевозятся в разобранном виде), либо гусеничные трактора (орудия буксируются либо в собранном виде, либо одним тягачом обе повозки разом – при возке на большие расстояния, такой вариант более щадящ к орудию).
Артиллерия кавалерийского корпуса: 107-мм либо 122-мм гаубицы. Средства тяги – конные упряжки.
Артиллерия механизированного корпуса: «дуплекс» из 107-мм пушки и 152-мм гаубицы. Все орудия на мехтяге. Изначально – трактора. Со временем и по возможности – специальные быстроходные арттягачи. Причём для обеспечения быстроходной возки допускается транспортировка каждой из частей орудия (ствольная повозка и лафетная повозка) отдельными быстроходными арттягачами. Чтоб те же РИ СТЗ-5 не ползали под предельной нагрузкой в 4,55 т со скоростью обычных тракторов, буксируя в танковой дивизии 152-мм гаубицы М-10 (и, соответственно, совершенно безнадёжно отставая от танков и моторизованной пехоты), а шпарили вслед за танками, буксируя по частям, на максимальной скорости, альтернативные разборные тяжёлые гаубицы с массой каждой повозки не более 2,5 т.
Конечно, в идеале хотелось бы иметь для механизированных частей мощный и быстроходный арттягач, который с тяжёлой 4-х-тонной гаубицей на крюке не будет отставать от танков. И, кстати, РИ «Коминтерн» для этого вполне подойдёт.
(Арттягач «Коминтерн» с той самой монтрообразной 7-тонной А-19. Понятно, что с такой нагрузкой за танками с мотопехотой он не угонится (поэтому в РИ предвоенных МК и вовсе не было тяжёлой корпусной артиллерии). И совсем другое дело, если бы в АИ мехкорпусе штатно имелись 4,5-тонные 107-мм пушки и 152-мм гаубицы!)
Все более тяжёлые артсистемы (пока, это сугубо 152-мм пушка обр. 10/30 г., а в перспективе – разработанная на её основе 152-мм гаубица-пушка МЛ-20) «уходят» на уровень АРГК. В перспективе на лафете МЛ-20 необходимо будет разработать и 203-мм гаубицу. Возможно, на базе 20-калиберного ствола 203-мм гаубицы обр. 29 г., которую з-д «Красный путиловец» разрабатывал на основе не слишком удачной крепостной и осадной гаубицы Шнейдера обр. 13 г. Эта работа будет закрыта как бесперспективная опять-таки в 1937 году. В АИ, как говорил один известный персонаж, «торопиться не нужно…» и 203-мм мортиру на лафете МЛ-20 разрабатывать начнём только в 38-ом, когда собственно МЛ-20 с её весьма удачным лафетом будет готова (не говоря уже о прочих, ОСНОВНЫХ орудиях РККА).
(Буксировка одним трактором разобранной на две повозки тяжёлой 152-мм пушки обр. 10/30 г.)
И до конца 30-х – это всё.
В чём «фишка» данной АИ. Во-первых, все предложенные артсистемы реально можно сделать. И основные образцы, сделать достаточно быстро. И так же быстро освоить их в серии при наличном технологическом уровне. Тем, кто сомневается, советую внимательно посмотреть на 152-мм «НГ» обр. 31 г. и 122-мм «Лубок» обр. 32 г., а потом, просто сравнить их с М-30, Д-1 и Грабинскими разработками, начиная с Ф-20 (его первой серьёзной самостоятельной работой, в которой чётко видны и противооткатные «лубка», и немецкий дульник, и даже «лубковский» однобрусный лафет!) и заканчивая Ф-25 – 122-мм гаубицей, весьма похожей на М-30, но с дульником и потому более лёгким лафетом и… клиновым затвором, конструктивно подобным и «лубку» и Ф-20.
(Прямые наследники «Лубка» от Грабина – 76,2-мм дивизионная пушка Ф-20 вверху и 122-мм дивизионная гаубица Ф-25 внизу)
Что их объединяет? Правильно – пришедшая от немцев схема противооткатных устройств (у М-30 и нарезка ствола и противооткатные просто скопированы с «Лубка»). Не зря тот же товарищ Грабин начинал свою карьеру именно в КБ-2 Фохта и признавал, что фохтовский «Лубок» является прародителем многих наших более поздних артсистем! А в чём простота, надёжность и технологичность и М-30, и М-10, и Д-1? Правильно – использование давно освоенных промышленностью, простецких поршневых затворов от гаубиц времён ПМВ. И кто сказал, что «ретроград» Кулик в данном вопросе был не прав?
(Кстати, иногда встречаются утверждения, что некоторые элементы противооткатных устройств советских орудий скопированы с орудий шведской фирмы «Бофорс» – но, ребята – у тех бофорсовских орудий тоже корни глубоко в германских разработках).
(152-мм гаубица Д-1 обр. 43 г. Наверное, лучшее наше тяжёлое орудие ВМВ. А что, собственно, в его конструкции есть такого, чего наша промышленность не могла бы клепать ещё в середине 30-х, не заправляй в АУ первой половины 30-х «новаторы»? Лафет – практически тот же, что у 122-мм М-30 обр. 38 г. Противооткатные – аналогично. И то и другое – наследники немецких идей 30-го года. А вот затвор – всё тот же старый добрый поршень (как и у М-10 и у М-30). Да и дульный тормоз не наше «ноу-хау» – дульником также изначально комплектовалась немецкая «НГ» обр. 31 г).
Во вторых – фактор времени. В РИ бесперспективность новых гаубиц стала вполне очевидной к концу 32 года, когда заводы с грехом пополам кое-как справились с изготовлением опытных и предсерийных образцов, очень неважно показавших себя на испытаниях в т. ч. и из-за проблем с затворами (я намеренно на них акцентируюсь, поскольку все прочие «детские болезни» лечились проще). Но их продолжали упорно доводить и мучить промышленность освоением этого геморроя в серии. Осознали провал только к середине 30-х, а ТТЗ на новые орудия выдали и вовсе лишь осенью 37-го, когда новое руководство признало сложившееся положение уже совершенно нетерпимым. Но, несмотря на все старания, масса времени была упущена, и именно по большей части с этим самым «нетерпимым положением» мы и встретили 22.06.41.
В АИ, ТТЗ на новые орудия могут быть выданы уже после 32-го – т. е. почти на ПЯТЬ лет раньше. И в серию новые орудия, соответственно, пойдут не в 40-ом, а не позже 36-го, – когда в РИ даже ТТТ на новые гаубицы ещё не вырабатывались!
А это означает, что даже не к началу ВОВ, а уже к началу ВМВ основу артиллерии КА будут составлять именно новые орудия. Даже переход с калибра 122 мм на 107 мм (если это окажется необходимо ради сохранения приемлемой массы орудий) может быть проведён относительно безболезненно – ведь в начале 30-х, тех 122-мм гаубиц КА имела не много (причём гаубицы, оставшиеся с ПМВ, были уже в значительной мере изношены), как и очень уж больших запасов выстрелов к ним.
И именно для упрощения жизни и промышленности и армии я «развёл» в АИ смену калибров. От перехода со 107 мм на 122 мм в корпусной пушке просто отказываемся. Если 122 мм для гаубиц остаётся – «изобретаем» новую 90-мм дивизионную пушку и очень аккуратно внедряем её сперва параллельно, а затем постепенно вытесняя ею устаревшую 76,2-мм пушку, слабость которой была очевидна для всех. А если напротив, 122 мм гаубицы меняем на 107 мм, переходить с трёхдюймовки на более крупный калибр пока уже не обязательно. Тут важнее самым решительным образом форсировать переход на гаубицы нового калибра.
Да и старые гаубицы можно было использовать с толком, для вооружения УРов (как поступали со всеми устаревшими и импортными артсистемами) или стрелковых дивизий первого эшелона «прикрытия границы». Отстреляют своё по полной программе, и потерять не жалко – всё равно ведь потеряем! И для немцев это будет практически бесполезный трофей (в отличие от новеньких, годных для быстроходной возки тягачами М-30!) – стволы-то давно изношены (выпуск старых 122-мм гаубиц будет полностью прекращён в 1935 году), боеприпасы расстреляны. Ремонтировать и модернизировать тоже бесполезно. От своего «ни рыба ни мясо» калибра 120 мм немцы давным-давно отказались, а перекалибровывать 122-мм трофеи на 105 мм смысла нет – дорого, и на своих деревянных колёсах они годились разве что в качестве стационарных или полустационарных на Атлантическом валу. Ну, можно ещё подарить «союзникам» (тем же финнам) или вооружить какуюнить укро- или прибалто-нацистскую СС дивизию (формирования РОА они уже точно не дождутся) – гонять партизан в Югославии. В общем, металлолом для печей Рура и только.
Ну и напоследок. Ещё одной «прелестью» замены дивизионной артиллерии в первой половине 30-х является то, что тогда КА ВООБЩЕ не имела НИКАКИХ арттягачей, а гусеничных тракторов имела значительно меньше чем хотела, лелея большие планы относительно механизации средств тяги. И тогда продвигать новую артиллерию под ЛЮБОЙ вид тяги было значительно проще, чем во второй половине 30-х, когда строить новую артиллерию, изначально заточенную сугубо под мехтягу, уже стало само-собой разумеющимся, как будто все потенциальные противники «войдя в наше положение» заранее готовы были терпеливо подождать, когда мы свою горячо любимую РККА сделаем самой механизированной и моторизованной армией мира…
