Корабельный разведчик Mitsubishi F1M2 “Rei-shiki-suijō-kansoku-ki” – “Наблюдательный гидросамолет Тип 0″ (Pete)

Коллеги, после изрядного перерыва, вызванного объективными причинами, смог вернуться к циклу статей «Поплавковые самолеты Японии». Героем дня стал с одной стороны довольно известный корабельный разведчик "Пит", а с другой стороны, оставшийся в тени "больших парней".

В конце 1934 года, когда ближний корабельный разведчик Накадзима E8N еще только проходил войсковые испытания, технический отдел штаба авиации флота Японии Kaigun Koku Hombu начал работу над его потенциальной заменой.

Надо отметить, что в первой половине 30-х годов в японском флоте было принято два типа корабельных катапультных самолета. Один из них — дальний трехместный разведчик, назначение которого очевидно из названия — стратегическая разведка в интересах флотов и эскадр на большом удалении.

У ближнего разведчика специализация была с одной стороны уже, поскольку предполагала, главным образом, разведку в интересах не столько эскадры, сколько "своего" корабля, а с другой стороны, спектр задач помимо собственно разведки был гораздо разнообразнее. В первую очередь это была корректировка огня тяжелой артиллерии своих кораблей в морском бою, противолодочное патрулирование, и даже ПВО корабля. Для этих целей у самолета этого класса,  E8N еще при проектировании была предусмотрена возможность бомбометания с пикирования, а также имелось курсовое вооружение для ведения воздушного боя.

Боевые действия в Китае, где гидропланам E8N пришлось частенько и бомбить, и вести воздушные бои, отчасти подтвердили правильность такой концепции. Собственно, в этот период у японских военных теоретиков и возникла мысль, что подобный класс машин — ближних разведчиков — как бы все же не совсем разведчики. Учитывая разноплановость задач, возложенных на эти машины, помешанные на классификации всего и вся японцы, решили выделить ближние разведчики в отдельный класс — Kansoku-ki — дословно "наблюдательный гидросамолет", определив для его обозначения латинскую литеру F.

Задание на новую машину, призванную заменить во флоте разведчик E8N2, Kaigun Koku Hombu сформулировал в марте 1935 года в техническом задании 10-Shi. Задание предусматривало весьма серьезные требования. Флот хотел получить поплавковую машину, по комплексу данных практически равноценную современным ей истребителям. Так максимальная скорость задавалась в 380 км/ч, автономность до 8.5 часов. Требования по маневренности, скороподъемности,  также были сравнимы с "истребительными". По сравнению с требованиями на ближний разведчик предыдущего поколения решено было усилить наступательное вооружение до двух курсовых пулеметов. Бомбовая нагрузка также должна была быть увеличена вдвое. Требование возможности бомбометания с пикирования было сохранено.

Таким образом, в умах адмиралов вырисовывался некий универсальный самолет для базирования на крупных артиллерийских кораблях, способный вести активный наступательный воздушный бой (тут следует вспомнить, что стандартным вооружением современных морских истребителей того времени также была пара пулеметов винтовочного калибра), при этом, также, успешно атаковать небольшие корабли противника бомбами, в том числе с пикирования. Само собой, требования включали возможность замены поплавкового шасси на колесное, при использовании которого летные данные машины становились бы еще выше. В качестве силовой установки задавался новейший 9-цилиндровый двигатель воздушного охлаждения Nakajima "Hikari 1" взлетной мощностью 730 л.с. при номинальной — около 600 л.с. — дальнейшее развитие семейства “Kotobuki” — по сути, базового мотора на весь спектр морских самолетов второй половины 30-х годов. Использование мотора, предназначенного для истребителей и бомбардировщиков флота на корабельном разведчике, уже само собой говорило о будущем высоком рейтинге задач, задуманных адмиралами для этого класса самолетов.

Задание было выдано всем старым игрокам на поле гидроавиации Японии — компаниям Аичи, Каваниши и Накадзима. Неожиданно в конкурсе изъявил желание принять участие концерн Мицубиси, никогда ранее не занимавшийся гидросамолетами.

Трезво оценив свои силы, от участия в конкурсе отказалась фирма Накадзима, конструкторский коллектив которой был по уши загружен проектами палубного торпедоносца, палубного разведчика, базового бомбардировщика и непрекращающихся экспериментов по теме палубного пикировщика. Данные проекты казались более интересными с финансовой точки зрения и практически не оставляли резервов времени для еще одной темы.

Компания Каваниши, включившаяся было в конкурс проектов со своим F1K, не продвинувшись дальше эскизного проекта, также сошла с дистанции. Таким образом, основная борьба развернулась между проектами Аичи и Мицубиси.

     Аичи вначале попыталась проработать возможность подогнать под требования спецификации свой весьма прогрессивный гидроплан АМ-10, годичной давности. Этот проект, навеянный гением Эрнста Хейнкеля, был реализован японским конструктором Йошиширо Мацуо, и представлял собой одноместный истребитель-разведчик монопланной схемы с двумя вариантами сменного шасси — либо убирающегося колесного, либо съемного поплавкового.

Уже после первых же прикидок стало очевидным, что из проекта АМ-10 ничего не выйдет. Схема моноплана не обеспечивала требуемой маневренности, а убирающиеся шасси излишне усложняло и утяжеляло конструкцию.

Поэтому главный конструктор Тетцуо Мики разработал аэродинамически очень чистый биплан АВ-13 в поплавковом исполнении и в варианте с неубирающимся колесным шасси. АВ-13 и стал главным конкурентом проекта Мицубиси.

     Работу над гидросамолетом на фирме "Мицубиси" возглавил конструктор Джоджи Хаттори (Jodži Hattori). Он попытался воплотить в машине, получившей внутрифирменное обозначение КА-17,  все последние достижения аэродинамики, насколько это возможно было для биплана. Крыло в плане имело эллиптическую форму, для снижения лобового сопротивления центральный поплавок соединялся с фюзеляжем только одной массивной профилированной стойкой с V-образными поддерживающими подкосами в задней части.

Прототипы КА-17 и АВ-13 облетали практически одновременно, в июле 1936 года. После чего обе машины передали для испытательных полетов флотским пилотам с авиабазы Кагамигахара. Тогда же первому присвоили военное обозначение F1М1, а его конкуренту от "Аичи" — F1A1. В конце 1937 года на обоих конкурентах установили вооружение и флотское оборудование, после чего испытания были продолжены.

Один из прототипов F1M1

Надо отметить, что на Аичи не сомневались в победе своей машины, сравнительные испытания проходили на редкость гладко в течение всего 1938 года. По всем параметрам машина Аичи показала значительно более высокие данные, чем конкурент. F1A1 летал на 20 км/ч быстрее, почти на 300 км дальше, и обладал лучшей маневренностью…

 Однако, совершенно неожиданно в конце 1938 года победителем был назван прототип самолета Мицубиси. В официальном заключении было сказано, что самолет F1M1 обладает лучшей устойчивостью на воде, но при этом был также отмечен огромный перечень недостатков, которые требовалось устранить. Так, во время летных испытаний проявилась опасная путевая неустойчивость. Это явление наблюдалось не только в воздухе, но и во время взлета-посадки на воде (это при “лучшей устойчивости на воде”). Кроме того, машина вяло реагировала на отклонения руля направления и имела тенденцию к попаданию в плоский штопор. Скорее всего, тут не обошлось без протекции фирмы Мицубиси в высших эшелонах флотской иерархии, и откровенно сырой самолет просто продавили в серию “волевым решением сверху”.

Нельзя сказать, конечно, что в процессе испытаний конструктор Мицубиси Джоджи Хаттори не видел вполне очевидных проблем своей машины. Доводки ее длились весь 1938 и половину 1939 года. Однако, попытка “по быстрому” решить проблемы не удалась.  Решение одной проблемы тут же тянуло за собой возникновение новой.

Так, замена основного подфюзеляжного поплавка, главного виновника путевой неустойчивости, на уже проверенный, от самолета E8N1 фирмы "Накадзима", не дала почти никакого эффекта. Как показали дальнейшие испытания на авиабазе в Нагое, от "болезни" полностью избавиться так и не удалось. Нависла угроза снятия заказа. Спасая машину, Хаттори полностью переделал коробку крыльев, увеличив поперечное "V" до 3 градусов и заменив эллиптическую форму крыла в плане на традиционную трапециевидную со скругленными законцовками. Последнее способствовало упрощению технологии производства, но несколько ухудшало аэродинамику. Испытания нового опытного образца развеяли иллюзии Хаттори по поводу улучшения путевой устойчивости гидросамолета, и машину опять вернули на доработку. Теперь конструктор увеличил площади киля и руля поворота на 30 процентов. В ходе этих работ сконструировали и новый центральный поплавок с улучшенными гидродинамическими характеристиками. Эти меры хотя и помогли увеличить путевую устойчивость, но доработки привели к ухудшению аэродинамических характеристик. Восстановить утерянные летные качества можно было, только заменив двигатель на более мощный. Выбрали 14-цилиндровый двухрядный звездообразный мотор Mitsubishi MK2C  "Zuisei 13" с воздушным охлаждением. Этот 28-литровый мотор выпускался как для армии (в версиях На-26 и На-102), так и для флота (в версиях Zuisei 11; 12; 13; 14; 15 и 21).

Двигатель Zuisei (“Счастливая Звезда”) родился в 1937 году как Mitsubishi A14. Он был разработан на базе 14-цилиндрового радиального A8 "Kinsei" (Венера), в основе которого, в свою очередь, лежала конструкция американского Pratt @ Whitney R-1689 "Hornet". В проекте А14 ход поршней был уменьшен на 20 мм. В 1938 году А14 был запущен в серию под общим фирменным обозначением [Ha-31]. Двигатель оказался очень удачным, одним из самых надежных в Японии,  весьма компактным с высоким крутящим моментом. Единственным недостатком которого была довольно большая масса — 546 кг. 

Версия, установленная на новой версии машины, MK2C "Zuisei 13", выдавала 780 л.с у земли и 875 л.с на высоте при 2540 оборотах в минуту. На взлетном режиме мощность достигала 1080 л.с при 2820 об/мин. Кратковременно двигатель допускал увеличение оборотов до максимального значения в 3100 об/мин, при котором мощность на высоте 6 тыс. м. достигала около 950 л.с. Передаточное отношение на редукторе двигателя Zuisei 13 составляло 0.727.

Установка нового двигателя на гидроплан Мицубиси, конечно, решила вопрос динамики самолета, но пришлось полностью изменить капот моторного отсека, который приобрел более элегантную обтекаемую форму. Правда двигатель Zuisei оказался несколько более “прожорливым”, чем старый Hikari, в результате, дальность полета машины еще более снизилась. Но на итоги конкурса это никак уже не повлияло. Разведчик Мицубиси в окончательном виде получил обозначение F1M2 или “Rei-shiki-suijō-kansoku-ki” – “Наблюдательный гидросамолет Тип 0 модель 11” и был формально принят на вооружение флота в конце 1939 года. Впоследствии среди японских моряков произошло слияние англоязычного перевода Тип 0 – “Зеро” и японской транскрипции 観測 —“Kansoku” –“наблюдение” —  в неофициальное наименование “Зерокан”

Серийный выпуск был развернут на заводе "Мицубиси" в Нагое, где с учетом четырех опытных F1М1 построили 528 гидросамолетов F1М2. Уже в ходе войны на Тихом океане развернули производство и в Сасебо. До окончания производства в 1944 году там построили еще 590 машин. Машины позднего выпуска завода в Сасебо несколько отличались от ранних козырьком кабины пилота.

С 1943 года часть серийных машин переделывалась в учебно-тренировочные версии F1M2-K с двойным управлением. На этой версии полуоткрытый фонарь задней кабины уступил место козырьку, такому же, как у пилота. Само собой убрали пулеметную турель. Количество переделанных таким образом машин F1M2-K неизвестно.

Тем не менее, развертывание серийного производства проходило неспешно. К концу 1941 года в боевые части поступило лишь несколько десятков боеготовых машин. На момент начала Тихоокеанской кампании декабря 1941 года разведчики F1M2 числились в учебно-боевых  “Куре” кокутай (24 штуки); “Татеяма” кокутай (6 штук).  6 штук F1M2 поступило в 18-й кокутай, дислоцированный на Сайпане; лишь 4 штуки числилось в 16-м кокутае на Палау.

Eдинственным боевым кораблем Объединенного флота Японии, который успел “обкатать” новые разведчики к началу боевых действий был гидроавианосец “Кийокава Мару”. На борту этого корабля проходили обучение летчики новых гидросамолетов 4-го кокутай. Краткий период на “Кийокава Мару” базировались 4 трехместных гидропланов E13A1 и 8 F1M2. Правда, к началу боевых действий на гидроавианосец вернули авиагруппу из машин старых конструкций – шесть двухместных E8N2 и три трехместных E7K1.

Что касается боевых артиллерийских кораблей, для базирования на которых по замыслу японских адмиралов, прежде всего, предполагались разведчики F1M2, то всю первую половину 1942 года им приходилось довольствоваться гидропланами старых типов. Первыми из “кэпитал шипов” в течение лета 1942 года получили новые гидропланы линкоры наиболее старых конструкций – “Киришима” и “Хийеи”. Линкоры этого типа были с одной стороны наименее ценными ввиду своего возраста, а с другой стороны, наиболее востребованными в японском флоте. Пока остальные, более современные японские дредноуты, отстаивались в Хасирской бухте, эта четверка (к линкорам этого типа кроме вышеперечисленных еще относились однотипные “Конго” и “Харуна”) принимала участие практически во всех операциях японского флота 1942 года. 14 июля 1942 года линкоры “Киришима” и “Хийеи” сдали свои “Дэйвы” и “Альфы”, получив пару “Питов” (такое кодовое имя – “Pete” – получил разведчик F1M2 у союзников) и один трехместный E13A1 “Jake”.

Именно линкоры “Киришима” и “Хийеи” стали костяком японских сил в мясорубке у Соломоновых островов, растянувшейся на год. Оба корабля погибли в ноябре 1942 года у Гуадалканала. “Хийеи” в ночном бою у о. Саво с 12 на 13 ноября 1942 попал под сосредоточенный огонь американских крейсеров и эсминцев, а затем был добит авиацией. Спустя двое суток, в ночь с 14 на 15 ноября, там же, у острова Саво, “Киришима” был расстрелян американским линкором “Вашингтон”, после чего затоплен собственной командой.

Разведчики F1M2 с линкоров, не смотря на относительно короткую жизнь, приняли активное участие в действиях “своих” кораблей. Они регулярно осуществляли разведку, несколько раз летали на бомбежку позиций американских морпехов на Гуадалканале корректировали огонь кораблей. 25 октября 1942 года пара “Питов” с “Киришимы” пытались даже перехватить летающую лодку PBY-5A "Catalina". Японские самолеты буквально изрешетили Каталину, но сбить ее так и не смогли.
Другие крупные корабли японского флота начали получать “Зероканы” с 1943 года. А, например, суперлинкор “Ямато” получил три разведчика F1M2 лишь в октябре 1944 года, да и то, “бэушные”, снятые с линкора “Нагато”.

В течение 1943 года разведчики-корректировщики F1M2 поступали на вооружение практически всех японских тяжелых крейсеров за исключением погибших в течение 1942 года “Микума”, “Фурутака” “Кинугаса” и “Како”. Как правило, на тяжелых крейсерах базировалось по 2 “Пита” и один “Джейк” Е13А. Исключение составляли тяжелые крейсера “Тоне” и “Тикума” с увеличенной до пяти самолетов составом авиагруппы, три из которых были F1M2. Также, путем удаления двух кормовых башен был переделан в авианесущий крейсер “Могами”, на котором базировались три “Пита” и четыре “Джейка”.

На японских легких крейсерах разведчики F1M2 не использовались.

Причиной того, что на вооружение катапультных звеньев японских “кэпитал шипов” разведчики F1M2 поступили сравнительно поздно, являлось именно высокая потребность в этих машинах для других функций. Блицкриг, в результате которого в короткий период времени Япония захватила гигантские территории, чуть не половину которых составляли островные владения с неразвитой инфраструктурой, послужили причиной того, что единственным средством авиационной поддержки многочисленных десантов являлись гидросамолеты. Относительно дешевые в постройке, универсальные и неприхотливые “Питы” прекрасно вписывались в наступательную концепцию ведения войны за острова.

Наличие наступательного вооружения и способность бомбить с пикирования делало их просто незаменимыми для штурмовки, даже не смотря на сравнительно скромную бомбовую нагрузку. При этом великолепная маневренность позволяла “Питу” неплохо постоять за себя при встрече даже с вражескими истребителями, а частенько весьма агрессивные японские пилоты сами выступали в качестве истребителей-охотников за вражескими летающими лодками, а иногда и чем посерьезнее. Но об этой функции “Пита” чуть ниже.

Организационно, кокутаев, морских авиаподразделений, функционально близких к нашему авиаполку, укомплектованных одними только разведчиками F1M2 в японской морской авиации не было. Ввиду специализации довольно широкого профиля “Зерокана” и, в то же время, специфики его применения, в котором нецелесообразно сводить десятки гидропланов в одну армаду, японское флотское командование предпочитало иметь по нескольку штук гидросамолетов в различных кокутаях смешанного состава.

Как правило, создавались специализированные кокутаи гидросамолетов, куда входили машины самого разного класса, из которых доля “Зероканов” составляла 6-10 машин. При этом кокутаи гидроавиации не были локализованы в одном месте, а действовали небольшими группами по огромным территориям. Были и исключения из правил, характерным примером которых можно назвать историю 452 кокутая, сформированного на острове Кыска, Алеутского архипелага. Матчасть его состояла, в основном из гидроистребителей A6M2-N “Rufe”, осуществлявших ПВО гарнизона острова, но были также и несколько F1M2 “Pete”, использовавшихся как бомбардировщики и разведчики.

Также нелишне вспомнить базу гидроавиации в Шортлэнд Харбор – бухте на западной оконечности группы Соломоновых островов. Это была хорошо оборудованная стоянка с пирсами для гидропланов и местами базирования гидроавианосцев. Шортлэнд Харбор был захвачен японцами весной 1942 года и уже с конца лета стал крупнейшей базой гидроавиации японцев в центральной части Тихого океана. Вплоть до осени 1943 года там постоянно базировались 851-й кокутай тяжелых летающих лодок; 802 кокутай гидроистребителей; 958 кокутай гидропланов-разведчиков. В каждом из этих подразделений наряду с машинами других типов, присутствовали и F1M2.

Отдельного упоминания заслуживает мобильное соединение “Homen Koku Butai” или иначе “Ударное соединение R”, также расквартированное на базе Шортлэнд Харбор с передовой базой в заливе Реката на острове Санта Изабель к северо-западу от Гуадалканала.

“Соединение R” было сформировано 28 августа 1942 года в качестве временной компенсации погибших у Мидуэя авианосцах. Четыре гидроавианосца – “Читозе”, “Камикава Мару”, “Саньё Мару”, “Сануки Мару” – были сведены в 11-ю дивизию гидроавианосцев под командованием сёсё (контр-адмирала) Джоджима Такацуги (Jojima Takatsuga), организационно поделенных на два хикотая (наиболее близкий по функционалу аналог в российской армии – эскадрилья). Позднее 11 дивизия авианосцев была реорганизована в 11-й кокутай, а матчасть с авиатендеров была передана на берег.

 В составе авиагрупп гидроавианосцев “Соединения R” были гидропланы трех типов – трехместные дальние разведчики Aichi E13A1 Tип 0 “Jake”, ближние разведчики Mitsubishi F1M2 Tип 0 “Pete”, выполнявшие также функции ударных машин, и истребители Nakajima A6M2-N Tип 2 “Rufe”. В период с сентября по ноябрь 1942 года пилоты “Соединения R”  совершили 360 боевых вылетов  и уничтожили 14 самолетов противника при потери 9 своих пилотов.

Собственно, действия бипланов Mitsubishi F1M2 Tип 0 “Pete” c японских гидроавианосцев заслуживают того, чтобы рассказать о них более подробно.

Так уж повелось, что действия этих кораблей остались в тени их “взрослых” родственников – классических авианосцев Объединенного флота. Однако же, служба более простых и дешевых гидроавианосцев во время Тихоокеанской кампании была куда более насыщена, чем у классических авианосцев, которых японцы все же старались беречь, и их использование свелось в конечном итоге к шести крупным сражениям флотов и нескольким мелким эпизодам.

Успешное применение авиатендеров в ходе 2-го японо-китайского инцидента, подвигло японских стратегов к развитию этого класса боевых кораблей и в годы 2-й Мировой войны. И надо сказать, что в течение первого года войны, эта стратегия давала свои результаты. Гидросамолеты с авиатендеров в той или иной степени компенсировали недостаток классических авианосцев и сухопутных аэродромов, действуя весьма интенсивно от заполярья Алеутских островов до тропиков Соломоновых островов. Потом, правда, стало очевидным, что американцы смогли вводить в строй свои новые классические авианосцы быстрее, чем японцы компенсировали потери в своих гидропланах. А сражаться на равных с палубными колесными машинами даже очень прогрессивные японские гидросамолеты естественно не могли.

Так или иначе, но в течение 1942 года гидроавианосцы использовались очень интенсивно, и разведчики “Зерокан” присутствовали практически на всех из них. Из 16 находящихся в строю гидроавиносцев  на 15 из них всегда базировались бипланы F1M2. Количество их в процессе варьировалось от шести до 14 штук на авиагруппу корабля, но они были всегда. Это свидетельствует о высокой боевой ценности этого самолета.

Справедливости ради стоит отметить, что абсолютно универсальной машины, как это виделось адмиралам в середине 30-х годов, из “Пита" все же не вышло. Реалии войны за пять лет, прошедших со времен “идеи”, сильно изменились. Атаковать боевые корабли “Пит”, вооруженный лишь парой 60-кг бомб, все же не мог. Хотя и тут были исключения. Так, например, рано утром 9 апреля 1942 года четверка гидропланов F1M2 с гидроавианосца “Сануки Мару” жестоко “наказала” американский торпедный катер PT-34, попытавшийся в предыдущую ночь атаковать легкий крейсер “Кума” у острова Кауит у Филиппин. Уже поврежденный торпедный катер, успешно уклонился от всех сброшенных бомб, но затем, японские гидропланы просто выстроившись в очередь, с бреющего полета расстреляли фанерный кораблик из пулеметов. Экипажу катера удалось из своих пулеметов завалить одного из нападавших, но силы были слишком не равны… Как ни странно, но из 15 человек экипажа PT-34 погиб лишь один помощник торпедиста второго класса Дэвид Харрис и старший интендант Уильям  Рейнольдс позднее умер от ран.

Случаи других попыток атак кораблей союзников у экипажей “Питов” были, но честь записать себе победу им пришлось делить с экипажами самолетов “посерьезнее”. Так 1 марта 1942 года 11 вооруженных 60-кг бомбами гидропланов F1M2 с гидроавианосца “Мизухо”, атаковали в Яванском море старый американских эсминец “четырехтрубник” “Поуп” (DD-225). “Питы” бомбили с пикирования и добились нескольких разрывов у левого борта в кормовой части корабля, что вызвало затопление машинного отделения. “Поуп” почти лишился хода, когда в атаку на него вышли три торпедоносца B5N1 “Кэйт” c авианосца “Рюйдзё”. Впрочем, ни одна из выпущенных торпед не попала в практически обездвиженный корабль.  И лишь залпы орудий подошедших тяжелых крейсеров “Асигара” и “Миоко” поставили точку в судьбе корабля.

28 сентября 1943 года группа “Зероканов” из состава 954 кокутай обнаружила в море Сулу американскую подводную лодку “Киско” (SS-290). Серия сброшенных бомб, заставила лодку подняться на поверхность, после чего к делу подключились “Кэйты” из той же части и речной артиллерийский катер “Kурацу” (бывший американский “Лусон”) и с субмариной было покончено.

Практика использования поплавковых самолетов F1M2 в качестве истребителей была насыщена боевыми эпизодами в значительно большей степени.

6 декабря 1941 года, за несколько часов до атаки на Перл Харбор три австралийских бомбардировщика  Lockheed "Hudson" из 1-й эскадрильи RAAF обнаружили большой японский конвой в Южно-Китайском море в 185 милях восточнее Кота Бару. Это были силы вторжения, предназначенные для захвата Голландской Ост Индии в составе 1 линкора, пяти крейсеров, семи эсминцев и 22 транспортов с войсками. В состав конвоя также входил и гидроавианосец “Камикава Мару”, который выпустил один из своих “Зероканов” c приказом атаковать “Хадсоны” противника. Австралийские бомбардировщики уклонились от боя и скрылись в облаках.

.Несколько дней спустя авиагруппа “Камикава Мару”, под командованием тюса (капитан 3 ранга) Миура Кинтаро включилась в боевые действия по поддержке сил вторжения в северном Борнео. Авиагруппа “Камикава Мару” состояла из 14 гидропланов – 6 E13A1 и 8 F1M2, где последние осуществляли функции ПВО за неимением в районе классических истребителей.

В сумерках 17 декабря 1941 года пара голландских летающих лодок Dornier Do.24 K-1 из эскадрильи GVT-7 сумели незамеченными подобраться к японским кораблям. Одна из них, бортовой номер Х-32, атаковала эсминец “Шинономе”, сбросив на него пять 200-кг бомб. Две из них попали и корабль быстро затонул. Второй Дорнье, бортовой номер Х-34,  попробовал прорваться к японским транспортам, но был перехвачен разведчиком F1M2 с “Камикава Мару”.  “Зерокан” расстрелял огромную трехмоторную летающую лодку практически в упор. С двумя горящими моторами и двумя убитыми членами экипажа Do.24 совершила аварийную посадку на воду и вскоре затонула.

Через два часа над японскими кораблями появились шесть голландских бомбардировщиков Martin-139WH из эскадрильи 2-VIG-1. “Камикава Мару” в условиях штормовой погоды успел запустить четыре своих “Зерокана”, которые тут же атаковали голландские бомбардировщики, которые, впрочем, не приняли боя и, высыпав, бомбы в море, ушли. Победу над Дорнье и одним якобы “сбитым” Мартином записал себе хико хэйсосё (мичман)  Шимура 

 Через два дня, 19 декабря, на рассвете шесть бомбардировщиков Martin-139WH-3 из эскадрилий  2-VIG-1 и 2-VIG-2 вновь попытались атаковать суда вторжения в Мири. На перехват поднялись три “Пита” с “Камикава Мару”. Голландцы шли двумя тройками с большим интервалом, поэтому японские гидропланы смогли сосредоточенно атаковать обе тройки в отдельности. Первыми атаке подверглись Мартины из 2-VIG-1. После последовательных атак загорелась машина с бортовым номером М-571, остальные два бомбардировщика вновь высыпали бомбы в море и ушли. Вторая тройка голландцев подошла через 15 минут и снова “Питы” агрессивно бросились в бой, расстроили порядок противника и заставили высыпать бомбы впустую. Правда, прочные и надежные американские машины, хотя и с повреждениями, но избежали потерь. Победу над голландскими бомбардировщиками (японцы заявили два сбитых Мартина) разделили между собой хико хэйсосё (мичман) Ятомару и нито хико хэйсо (старшина 1 ст.) Хосоно.

На следующий день голландцы вернулись. Шесть Martin-139WH из эскадрильи  2-VIG-1 сопровождали два истребителя Brewster В-339С. Голландские истребители связали боем японские гидропланы, дав возможность, наконец, своим бомбардировщикам сбросить бомбы на корабли. Впрочем, старания отважных истребителей были напрасны, ни одна бомба не упала ближе 100 метров от кораблей. А вот поплавковые “Питы” и в этом бою неплохо показали себя – голландские “Буффало” спаслись лишь благодаря исключительно прочной конструкции.

23 декабря к северу от Борнео тройка F1М2 с “Камикава Мару” во главе с нито хико хэйсо (старшина 1 ст.) Хосоно, атаковала голландскую летающую лодку Dornier Do.24 K-1 из эскадрильи GVT-1 с Явы, сопровождавшую транспортный конвой. На этот раз прочный немецкий самолет выдержал испытания – Дорнье получила множественные попадания, но сумела вернуться на базу в Сурабайю.

На обратном пути, правда, японские гидропланы получили компенсацию за неудачу, встретив большой голландский гидросамолет Fokker T.IVA из эскадрильи GVT-12, совершавший патрульный рейд. С первой же атаки  Фоккер загорелся и повернул в сторону Борнео. Японские гидропланы продолжали атаковать “голландца”, пока полностью не израсходовали боеприпасы. Повреждения Фоккера оказались смертельны, на базу не вернулся борт Т-17, пропавший без вести со всем экипажем из 4 человек.

К новому 1942 году интенсивность боевой нагрузки на поплавковые самолеты несколько снизилась ввиду того, что японцы подтянули к месту боев в Ост Индии сухопутную авиацию.

Следующее столкновение произошло лишь в феврале 1942 года. На тот момент к боевым действиям подключился гидроавианосец “Сагара Мару”, имевший на борту шесть F1M2 и два старых E8N2.

16 февраля вблизи острова Бангка в Яванском море восточнее Суматры группа голландских бомбардировщиков Martin-139WH из эскадрильи 3-VIG-III с Явы вновь попыталась атаковать японские транспортные суда  в устье реки Моэси на Суматре. В отражении атаки участвовали “Зероканы” с гидроавианосцев “Камикава Мару” и “Сагара Мару” и тройка армейских истребителей Ki-27 из 1-го сентая. Совместными усилиями японцам удалось завалить четыре из шести Мартинов. Правда, один “Пит” с “Камикава Мару” попал под огонь стрелка голландского бомбардировщика и был сбит. Впрочем, пилот и стрелок японского гидроплана спаслись на парашютах и были подобраны эсминцем “Хацуюки”.

1 марта 1942 года “Зероканы”  с гидроавианосцев “Камикава Мару” и “Саньё Мару” поддерживали высадку 2-й пехотной дивизии  в заливе Бантам,  Мерак  и  Эретан Ветан  на Яве. Утром  три “Пита” и три “Джейка” с “Камикава Мару” патрулировали воздух над заливом Бантам,  еще два “Пита” из той же авиагруппы проследовало к Эретан Ветану, два “Зерокана” c “Саньё Мару” присоединились к ним. На обратном пути один гидроплан из 2-й группы  “Камикава Мару” отстал и внезапно подвергся атаке пятерки истребителей “Харрикейн”  605-й эскадрильи RAF. Это представляется невероятным, но поплавковый биплан уцелел. Отбиваясь от современных, хорошо вооруженных истребителей с пятикратным численным превосходством, он выделывал в воздухе невероятные кульбиты, не давая более скоростным противникам выйти на линию огня. Причем, по возвращении хико хэйсосё (мичман) Ятомару заявил три сбитых “Харрикейна”. Реалии оказались, конечно, скромнее, на базу не вернулся лишь один “Харрикейн” сержанта Терренса Келли.  Через несколько часов командир группы  “Харрикейнов”  E. У. Райт вернулся отомстить.    Над заливом Бантан он обнаружил пару патрулировавших “Питов” с “Камикава Мару”. Стремительной атакой англичанин расстрелял один из гидропланов, который взорвался в воздухе. Второй с тяжелыми повреждениями сел у берега.

На западе голландских тихоокеанских владений действовал гидроавианосец “Читозе”,  на котором служил один из самых результативных асов гидросамолетов итто хико хэйсо (гл. старшина) Кийёми Кацуки.

11 января 1942 года  группа из шести гидропланов “Пит” с “Читозе”, один из которых пилотировал Кацуки, вступила в бой с семью американскими и голландскими летающими лодками “Каталина” PBY  с Менадо, которые попытались атаковать японских конвой в районе Северного Целебеса.  Японским гидропланам удалось сорвать атаку, а единственную сбитую “Каталину”, бортовой номер Y-58, из голландской эскадрильи GVT-17 записал себе Кийёми Кацуки.

А через полгода, Кацуки одержал одну из самых невероятных побед во 2-й Мировой войне. В сентябре авиагруппа гидроавианосца “Читозе”,  состоявшая из 14 “Зероканов” и пяти дальних разведчиков E13A1, перелетела на береговую базу гидроавиации Шортлэнд, откуда гидропланы контролировали судоходные пути, идущие на Рабаул. 4 октября 1942 года. Кийёми Кацуки на своем “Пите” патрулировал воздушное пространство над очередным японским конвоем, когда внезапно заметил группу из пяти американских бомбардировщиков В-17Е из 72-й группы в сопровождении четырех истребителей F4F.  Американские бомбардировщики как раз выходили в атаку на авиатендер “Ниссин”, наиболее крупное судно в конвое. Кацуки, оказавшийся выше американской группы, сумел незаметно занять позицию для атаки ведущей  “Крепости”.  Поплавковый биплан Кацуки спикировал на В-17 и одной непрерывной очередью выпустил практически весь боекомплект по головному бомбардировщику, на который, что, впрочем, неудивительно, это не произвело ни какого заметного влияния. Зато ответный огонь стрелков изрешетил плоскости и фюзеляж “Зерокана” отважного летчика. Не имея возможности атаковать “Летающую Крепость”  иным способом, Кацуки, развернул свою машину и, заняв позицию 50-метрами ниже формации врага, пошел на таран, направив свой “Пит” на правую плоскость В-17. От удара гидроплан Кацуки развалился в воздухе, однако и сам герой, и его стрелок смогли покинуть машину с парашютами и были спасены эсминцем “Акицуки”. Из развалившейся “Крепости”, которую пилотировал лейтенант Дэвид С. Эверайт мл., не спасся никто.

Результативность “Зероканов” c других гидроавианосцев японского флота была несколько ниже, но и их пилоты записали себе несколько воздушных побед:

10 января 1942 года пара гидросамолетов F1M2 с гидроавианоца “Саньё Мару”, пилотируемые хико хэйсосё (мичман) Мазамицу Эдзоэ и итто хико хэйсо (гл. старшина) Наоджи Хияши, прикрывали силы вторжения в области Таракан на северо-восточной части Борнео. Два японских пилота занимались охотой за подводной лодкой, когда обнаружили группу из трех бомбардировщиков, которые опознали как британские “Бленхеймы”. На самом деле это были голландские бомбардировщики Martin-139WH из эскадрильи  1-VIG-1. Японские пилоты поочередно атаковали самолеты противника. Один Мартин с бортовым номером M-547, пилотируемый энзайном Боуэнсом был серьезно поврежден. Его посчитали “вероятно сбитым”. Победу себе записал Мазамицу Эдзоэ. На самом деле Боуэнс сумел посадить поврежденную машину на аэродром Таракан.

16 февраля 1942 года пара “Зероканов” c “Сагара Мару” перехватили австралийский Lockeed "Hudson" из 8-й эскадрильи FAAF в устье реки Моэзи на Суматре. В ходе атаки один F1M2 был сбит ответным огнем стрелка “Хадсона”.

12 апреля 1942 года четыре “Пита” c “Сануки Мару” атаковали бомбами американский аэродром в Дель Монте на Филиппинах.  Патрулировавший аэродром истребитель Seversky P-35A "Guardsman" был немедленно атакован и сбит. Но подоспевшие пара Р-40 немедленно атаковала гидропланы. В результате боя один “Пит” был потерян. Но оставшиеся три успешно отбомбились по стоянкам самолетов, уничтожив один В-17 и повредив два других.

4 октября 1942 года гидроавианосец “Киникава Мару” осуществлял прикрытие войскового конвоя у южной оконечности острова Санта Изабель из группы Соломоновых островов. Утром конвой подвергся атаке группы пикировщиков Douglas SBD “Dauntless” из береговой эскадрильи  VS-71 с Гуадалканала и авианосца “Хорнет” под прикрытием истребителей Grumman F4F-4 “Wildcat” морской пехоты.  “Киникава Мару”  поднял для отражения атаки всю свою авиагруппу восемь гидроистребителей A6M2-N и три гидроплана F1M2. Истребители были связаны боем американскими “Уайлдкэтами” и бороться с бомбардировщиками пришлось “Питам”. Японцам удалось сбить один “Доунтлесс” без потерь со своей стороны.

К концу 1942 года и утрате стратегической инициативы, роль “Пита-истребителя” постепенно свелась к минимуму. Противостоять современным самолетам союзников этот элегантный биплан уже не мог. Встречи с истребителями противника, как правило, уже не оставляли ни одного шанса “Зероканам”.

Характерен пример 29 марта 1943 года, когда группа из пяти армейских истребителей  Lockheed P-38 “Lightning” из 70 эскадрильи США, возглавляемая капитаном Томом Ланфье совершили налет на авиабазу гидроавиации в Шортленде. Японцы заблаговременно подняли в воздух восемь “Зероканов”, но помешать американцам не смогли ни как. Все восемь японских гидропланов были немедленно и безжалостно сбиты в течение нескольких минут, после чего американские истребители безнаказанно расстреляли на стоянках еще несколько гидросамолетов.

Начиная с 1943 года роль поплавкового самолета F1M2, задуманного 8 лет назад как универсальный всепрофильный самолет для всех случаев жизни, начала постепенно сужаться до функций вспомогательной машины. Почти все функции, для которых он задумывался в 1935 году, к 1943-му уже утратили свое значение.

В качестве истребителя он уже не мог соперничать с современными ему колесными машинами, а бомбардировщики и летающие лодки противника, уже серьезно вооруженные и защищенные просто не давали возможности себя “укусить”.

Как пикирующий бомбардировщик “Пит” также потерял свое значение в связи с резко усилившимся уровнем ПВО противника.

Для противолодочной борьбы слишком скромная бомбовая нагрузка не давала ему много шансов нанести фатальные повреждения современным подводным лодкам.

Даже роль корректировшика артиллерии крупных кораблей утрачивала свой смысл. Союзный флот все меньше давал возможности потягаться с собой силами в классическом морском бою “стенка на стенку”, планомерно уничтожая японские крупные корабли ударами с воздуха и из-под воды.

По той же причине потеряла смысл ближняя разведка, все в большей степени замещаясь радиолокацией.

К концу войны функции уцелевших разведчиков “Зерокан” свелись к “партизанским” налетам на второстепенные воинские формирования союзников на островах, еще остающихся под контролем японцев. “Питы”, базирующиеся на укрытых в джунглях речушках и болотистых озерах, могли действовать до определенного предела безнаказанно ввиду незначительной опасности, которую представляли для союзников одиночные гидропланы.

Пожалуй последним крупным подразделением, где “Зероканы” еще пытались применять как истребители, был “Оцу” кокутай, расквартированный на озере Бива в центральной части Хонсю. “Оцу” Ku. был, в основном, укомплектован гидроистребителями A6M2-N и N1K1, но присутствовали в нем также и несколько “Питов”. Кокутай входил в центральный оборонительный сектор, прикрывавший зимой-весной 1945 года Киото. Само собой, даже вполне скоростные гидроистребители не могли эффективно бороться с налетами В-29, о “Зероканах” и говорить не приходится. Сколь-нибудь заметных успехов за ними не значилось.

Незначительная бомбовая нагрузка и малый радиус действия фактически спас уцелевшие “Питы” от массового применения в отрядах токкотай. Однако и тут были исключения.

На базе сформированного в марте 1945 года “Фукуяма” кокутай к лету 45-го было сформировано подразделение камикадзе Kotohira—Suitei—tai – дословно, Ударное соединение поплавковых разведчиков “Котохира”, укомплектованное несколькими “Питами”. 7 cамолетов этого типа совершили самоубийственные вылеты в июне 1945 года против флота союзников у Окинавы.

Разведчики F1M2, входившие в состав “Амакуса” кокутай, в мае 1945 года вошли в состав Dai 12 Kōkū Sentai (воздушной флотилии).

В мае – июне эти “Питы” совершили четыре самоубийственных боевых вылета  к Окинаве.

Несколько экипажей “Питов” из состава “Кашима” кокутай и “Такума” кокутай, также вошедшие в “ударные отряды”, весной – летом 1945 года выполнили свой долг, сгинув у берегов Окинавы вместе с тысячами других отчаянных японских парней, пытавшихся ценой своей жизни задержать флот вторжения союзников.

История не сохранила информации о результатах этих самоубийственных вылетов, скорее всего тихоходные бипланы пали жертвой палубных истребителей за долго до того, как смогли приблизиться к потенциальным целям. Также неизвестно, какие боеприпасы были использованы “Питами”, участвовавшими в рейдах токкотай. Едва ли под крылья подвешивалось что-либо более 60-70-кг бомб.

Из боевых частей морской авиации, имевших в годы войны на вооружении гидропланы F1M2, известны следующие:

“Amakusa” Ku.: “Kure” Ku.; “Tateyama” Ku.; “Yokogama” Ku.; “Toko” Ku; “Takuma” Ku; “Kashima” Ku.; “Otsu” Ku.; “Kasumigaura” Ku.; “Fukuyama” Ku.

4; 5; 11; 14; 16; 17; 18; 19; 21; 22; 23; 211; 212; 301; 302; 452; 453; 802; 851; 901; 902; 933; 934; 936; 938; 951; 952; 954; 955; 958 кокутаи.

Возможно, в единичных экземплярах гидропланы F1M2 присутствовали и в других авиаподразделениях.

В качестве основного авиавооружения “Зероканы” входили в состав авиагрупп гидроавианосцев “Мизухо”; “Ниссин”; “Читозе”; “Чийода”; “Камикава Мару”;  “Кимикава Мару”; “Кийокава Мару”; “Куникава Мару”; “Сануки Мару”; “Cагара Мару”; “Саньё Мару”; “Кагу Мару”; “Кинугаса Мару”; “Ноторо”; “Камои”.

Как уже упоминалось выше, “Питы” базировались в составе катапультных звеньев линкоров “Ямато”; “Мусаси”; “Хиуга”; “Исе”; “Фусо”; “Ямаширо”; “Нагато”; “Муцу”; “Конго”; “Харуна”; “Хийеи”; “Киришима”.

Тяжелых крейсеров “Аоба”; “Миоко”; “Асигара”; “Нати”; “Хагуро”; “Такао”; “Шокаи”; “Майя”; “Атаго”; “Могами”; “Судзуя”; “Кумано”; “Тоне”; “Тикума”.

Гидропланы на "авианесущем крейсере" "Могами" — на месте демонтированных кормовых башен три "Пита" и четыре "Джейка"

Кроме японской авиации некоторое количество разведчиков F1M2 попала в состав авиации королевства Сиам. Также несколько “Питов”, захваченных после войны на Яве и Борнео, было использовано индонезийскими повстанцами против голландцев.

На нынешний момент не сохранилось ни одного целого гидросамолета этого типа, но на многочисленных островах Микронезии в южной части Тихого океана, Новой Гвинее, Индонезии и Филиппин до сих пор покоятся неплохо сохранившиеся обломки десятков “Зероканов” являющихся достопримечательностями туристов и дайверов.

Гидросамолет F1M2 представлял собой одномоторный биплан с центральным поплавком и двумя поддерживающими. Экипаж — два человека: летчик и стрелок-наблюдатель.

Цельнометаллический фюзеляж технологически состоял из двух частей-секций. Передняя часть от моторамы до кабины экипажа была выполнена как отдельная конструкция, сваренная из стальных труб и обшитая дюралюминиевыми панелями, а хвостовая состояла из шпангоутов и стрингеров. Кабина экипажа открытая. На первых сериях козырек кабины летчика делался из трех прямых листов оргстекла. Позже площадь остекления увеличили и формы его изменили. Через козырек проходила трубка прицельного устройства. Во второй кабине на поворотном сиденье, которое могло по рельсовым направляющим перемещаться вперед и назад, находился второй член экипажа. На его рабочем месте имелись: навигационные приборы, стол для карт, ящик с инструментом и медицинская сумка. Его кабина имела частичное остекление, прикрывавшее кабину стрелка спереди-сверху.

Крыло самолета цельнометаллическое, двухлонжеронное с дюралюминиевой обшивкой. Посадочные щитки и элероны обтягивались полотном и окрашивались. Элероны имелись на верхнем и нижнем крыльях, а посадочные щитки — только на нижнем. Верхнее крыло крепилось к фюзеляжу N-образными подкосами. Нижнее усиливалось подкосами, идущими от его верхней поверхности к фюзеляжу. Между собой крылья соединялись двумя стойками, по одной на каждой консоли, и двумя расчалками, которые изготавливались из дюралюминиевых лент обтекаемого в сечении профиля. В совокупности подкосы, расчалки и стойки образовывали весьма прочную "бипланную коробку". На консолях нижнего крыла устанавливались бомбодержатели. При размещении самолета на корабле коробка крыльев складывалась с поворотом назад на 90 градусов.

Хвостовое оперение имело цельнометаллическую конструкцию, за исключением обшивки поверхностей рулей высоты и направления, которые обтягивались полотном. Проводка управления ими жесткая — из дюралюминиевых труб.

Посадочное устройство включало в себя три цельнометаллических поплавка: один центральный однореданной схемы и два вспомогательных подкрыльевых. Основной поплавок крепился к фюзеляжу профилированной стойкой. В ее верхней части располагался воздухозаборник маслорадиатора. Часть динамических усилий во время посадки воспринималась V-образными поддерживающими подкосами в хвостовой части поплавка. Там же находился небольшой водяной руль. Вспомогательные поплавки крепились на нижней поверхности крыла четырьмя профилированными стойками. Вспомогательные поплавки, крепившиеся к нижнему крылу на отдельных стойках, могли быть сложены на стоянке, поворачиваясь на шарнирах вдоль размаха крыла наружу. Подкосы поплавков при этом отстыковывались от поплавка.

Силовая установка состояла из 14-цилиндрового звездообразного двигателя воздушного охлаждения Mitsubishi MK2C  "Zuisei 13" мощностью 875 л.с. Он приводил во вращение трехлопастный металлический винт изменяемого шага диаметром 3 м. (На самолетах F1M1 стоял двухлопастный винт постоянного шага.) Запас топлива находился в баке емкостью 630 л, расположенном за противопожарной перегородкой. Емкость маслобака составляла 48 л.

В состав вооружения серийных гидросамолетов входили три пулемета и бомбы. Два размещенных над двигателем синхронных пулемета Тип 97  калибра 7,7 мм с ленточным питанием.  Их боезапас (500 патронов на ствол) хранился в патронных ящиках за приборной доской летчика. Зарядка пулеметов производилась несколько архаично, вручную летчиком, для чего казенные части пулеметов с зарядными ручками были выведены в кабину под приборную доску. Для прикрытия задней полусферы использовался подвижный 7,7-мм пулемет Тип 92, устанавливавшийся на шкворне в кабине стрелка-наблюдателя. Боекомплект находился в дисках по 97 патронов, обычно 6 запасных магазинов. Запасные диски хранились в матерчатых сумках справа и слева от стрелка. Пулемет мог убираться в специальную нишу в закабинном гаргроте. Бомбы подвешивались на два подкрыльевых держателя. В ассортимент бомбового вооружения входили следующие боеприпасы:

Фугасная бомба массой 60 кг Тип 97 No.6

Фугасная бомба массой 72 кг Тип 98 No.7 Модель 6 Mk.I

Фугасная бомба массой 66 кг Тип 98 No.7 Модель 6 Mk.2

Фугасная бомба массой 62 кг Тип 99 No.6 Модель 1

Противолодочная бомба массой 68 кг Тип 99 No.6 Модель 2

Полубронебойная бомба массой 67 кг Тип 1 No.7 Модель 6 Mk.3

Зажигательная бомба массой 33 кг  Тип 99 No.3 Модель 3

Кассетная бомба массой 56 кг Тип 2 No.6 Модель 5, содержащая 5х7-кг осколочных бомб.