История Испании. Часть VII — Император Карлос V (Gran España)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свои наработки по миру Великой Испании, и сегодня речь пойдет о правлении императора Карлоса V, сына Карлоса IV Великого. Так как правление не очень большое, то статья по этому императору будет всего одна, но в то же время из-за высокой насыщенности событиями эта статья будет заметно больше моего устоявшегося в начале цикла стандарта – вместо 7 страниц вордовского текста в моем привычном формате, эта статья заняла 9. В общем, поехали….

Император Карлос V

Так можно себе представить императора Карлоса V. В реальности – король Альфонсо XII, человек с интересной и трагической судьбой, о котором я все собираюсь написать отдельную статью.

Карлос V стал императором в возрасте 32 лет. До того он мало участвовал в государственных делах, и мало кто считал его вообще способным выдержать на своих плечах бремя ответственности за огромную империю. Карлос был тихим, спокойным, замкнутым – в общем, полной противоположностью своего отца, хоть и был способен на проявления большой силы воли, как это произошло при его женитьбе, но такие случаи были редкими. Его отец оказался прекрасным императором и хорошим мужем, но плохим отцом, и в воспитании сына практически не участвовал, отдав его на попечительство доверенных людей и матери. В результате после смерти Карлоса IV империя затаила дыхание – от нового императора не ожидали ничего хорошего.

Однако Карлос V очень скоро проявил себя достаточно рассудительным монархом, способным управлять огромной империей. Он всегда был готов выслушать чужие советы, и практически все вопросы управления государством доверял Кортесам и министрам, исключая лишь самые важные. Основную свою деятельность он сосредоточил в иных сферах, продолжая постоянно напоминать гражданам Испании, что их император не отделяет себя от народа. Карлос V выступал в качестве инициатора многих благотворительных, социальных и культурных проектов. Без всяких планов и излишней показухи император посещал больницы и учебные заведения, абсолютно спокойно приходил молиться в храмы вместе с простолюдинами и участвовал в крупных народных праздниках. Когда в Андалусии случилась эпидемия холеры, он взял борьбу с заразой под личный контроль и не раз посещал больных; после этого случая он приложил максимум усилий к улучшению здравоохранения в метрополии. Не забывал император и про колонии – в 1865 году он посетил американские владения, где был встречен достаточно тепло. В этом же году колонии были серьезно реорганизованы – появились два новых королевства: Антилия (столица в Гаване) и Филиппины (столица в Маниле).

Если Габриэль и Карлос IV были создателями испанской идеи и государственности в современном виде, то Карлос V оформил ее не просто в идею, а в Великую Идею. Поддерживая различных философов, писателей и художников, император и сам вносил свой вклад в это дело – в частности, ему принадлежит авторство книги «Hermosa España» под псевдонимом Фелипе де Астуриас, в которой он от лица странника ведет рассуждения о хороших и плохих чертах испанской нации, ее целях, идеалах и будущем. В своей книге он также поднял вопрос об общности всех испаноязычных людей в мире, как о «единстве разностей, которые не всегда друг с другом ладят, но могут идти к прогрессу только вместе, не разрывая связей друг с другом», и задался определением глобальных ориентиров развития Испании. По его мнению, Испании, в силу своей географии, всегда выгоднее оставаться в стороне от больших европейских дрязг и заниматься укреплением своих интересов за морями: «пока европейские государства формируют коалиции, грызутся между собой и пытаются отвоевать друг у друга какие-то незначительные территории, испанцы будут укреплять свои позиции в Америке и Азии». При этом он признавал, что Испании нужны союзники, ради которых нужно быть готовыми к определенным жертвам, а также то, что в случае появления в Европе гегемона, угрожающего самой Испании, требуется все возможные силы вложить в то, чтобы ликвидировать этого гегемона; для Испании куда выгодно многополярное противостояние между европейскими державами, чем однополярный мир. Фактически, эти его тезисы были на практике реализованы в будущем и предопределили «особый статус» Испании относительно любой большой заварушки не только в Европе, но и в мире.

В самом начале своего правления Карлос V издал манифест, что главными целями его правления станут мир и процветание Испании. И если с процветанием получилось неплохо, то с войнами император ошибся – при нем практически постоянно империя участвовала в вооруженных конфликтах или напрямую, или оказывала вооруженную поддержку тем или иным нациям.

Мексиканский вопрос

Испания начала оказывать политическую поддержку Мексике сразу же после поражения последней в испано-мексиканской войне. Помимо политической помощи, начала также осуществляться экономическая и военная, однако буквально сразу же возникли проблемы – находящиеся у руля Мексики консерваторы блокировали любое вмешательство в дела своей страны, в результате чего Испания получала минимальную выгоду. Кроме того, консерваторы были чрезвычайно непопулярны в народе, влияние набирали мексиканские либералы – и еще при императоре Карлосе IV ставку было решено сделать на них. В 1854–1855 годах они устроили целую революцию, свергли консервативного президента Санта-Анну и установили свое правительство. Был составлен план реформ, в том числе с использованием иностранных инвестиций – несмотря на плачевное состояние мексиканских финансов, Испания была готова в обмен на определенные уступки обеспечивать Мексику выгодными займами. В целом, при либералах у Мексики было светлое будущее, однако демократы все еще были сильны, и это не могло не вылиться в конфликт.

Трения начались буквально сразу же, и с 1855 года накал страстей все увеличивался. В конце концов, после принятия либеральной Конституции, в 1857 году в Мексике началась гражданская война между консерваторами и либералами. Испания, само собой, поддержала либералов, однако правительство во главе с Бенито Хуаресом, который вскоре стал президентом, выступило строго против вмешательства испанцев в этот конфликт. Само собой, в этом был рациональный смысл, ибо победи сторона при помощи иностранных штыков – и собственное население приняло бы победителей за оккупантов, что создало бы проблемы на будущее. Однако отказ от прямой военной помощи не означал, что Испания не может оказывать помощь иного рода – в результате чего вооруженные силы либералов быстро были перевооружены на винтовки испанского образца, а при помощи испанских офицеров-инструкторов постепенно повышалось качество подготовки личного состава армии. В это же время завязалась личная переписка между новым императором Испании, Карлосом V, и Бенито Хуаресом – несмотря на различные взгляды на многие вопросы, оба прониклись друг к другу уважением, и Карлос даже однажды написал, что даже будь Мексика до сих пор колонией Испании, он бы все равно поддерживал Хуареса на правительственных должностях благодаря административным навыкам и преданности делу Мексики. В будущем эта переписка, наполненная взаимным уважением, станет достоянием общественности и поможет сгладить то напряжение в общественном сознании, которое царило между Мексикой и Испанией после обретения первой независимости.

К 1861 году сопротивление консерваторов удалось подавить, и, казалось, Мексика уже была близка к масштабным реформам и будущему развитию, однако не тут-то было – консерваторы решили возродить в Мексике монархию, некогда поверженную в результате революции, и пригласили в страну европейцев. Сам по себе этот факт ничего не менял, но либералы наложили двухлетний мораторий на выплаты по займам [1], которых нагребли в больших количествах в годы войны, да еще и конфисковали английское серебро, да еще и в США, которые в то время выступали главным защитником американских государств от вмешательств европейцев, началась гражданская война…. Звезды встали в ряд, и Мексика напросилась на иностранную интервенцию. В качестве монарха был выбран австрийский эрцгерцог Максимилиан, основу военного контингента составили французские войска, которым оказывали помощь небольшой английский экспедиционный корпус и волонтеры из Венгрии и Польши. Аппетит французов рос с каждым днем – в список требований добавилась передача государственной собственности на территории Мексики, территории под военно-морские базы, в Мексике обосновывался французский наместник…. Фактически Французская империя признала, что воюет за установление протектората над Мексикой. Само собой, подобная перспектива абсолютно не радовала ни либералов, ни испанцев, и потому с первого же дня интервенции Испания начала оказывать мексиканскому правительству Бенито Хуареса всевозможную помощь – от поставок оружия до отправки «добровольцев», причем официально Испания также выразила возмущение отказом платить по займам, но одним протестом дело и ограничилось. На Кубе в качестве тонкого намека обосновалась крупная испанская эскадра адмирала де Бобадильи, а из Гватемалы в южные провинции Мексики потихоньку просачивались потоки оружия, боеприпасов и добровольцев…. Общественность Испании и колоний внимательно следила за ходом конфликта, болея, само собой, за мексиканцев – те хоть и были отщепенцами, буянами и сепаратистами, но при любом раскладе оставались «родственниками», которые были куда привлекательнее, чем французы, претендующие на собственно испанские земли в Европе [2].

Постепенно либералы стали одерживать победы над интервентами, французы несли большие потери, а англичане вообще эвакуировали свои войска на второй год войны. «Легкая прогулка» в Мексику – так себе представлял конфликт Наполеон III, император Франции – превратилась в настоящую бойню и сковала силы французов на долгие 6 лет, что было только на руку Испании, которая не желала большой войны в метрополии, уступая французам в гонке вооружений на море и имея менее многочисленную армию на суше. В результате Франция потерпела поражение и была вынуждена эвакуировать свои войска из Мексики. Провозглашенный императором Мексики Максимилиан I был расстрелян вопреки всем стараниям испанских дипломатов, консерваторы окончательно разбиты. Мексика лежала в руинах, но оказалась победительницей в сложной войне с иностранцами, и во многом эта победа была обеспечена испанской помощью. Мексиканцы, рядом с которыми сражались многие испанские волонтеры, не забыли этого, и с 1867 года началось быстрое сближение Мексики со своей метрополией. Это стало крупной геополитической победой Испании в мире – удалось закрепиться в крупном испаноязычном государстве, завоевать его симпатии и влияние, и не дать сделать то же самое своему главному на тот момент противнику – Франции. Кроме того, этот конфликт сильно поднял престиж Испании среди испаноязычных колоний – ее стали видеть не только в качестве покровителя, но и в качестве защитника от посягательств «хищников» вроде США, Франции и Великобритании. Окончательно влияние Испании в Мексике утвердилось после того, как в 1869 году был подписан договор в Веракрусе – Испания признавала и гарантировала независимость и территориальную целостность Мексики в обмен на торговые преференции, и прочее, и прочее. Фактически это означало, что Мексика вернулась в состав империи, пускай и в виде независимой республики.

Итальянские войны

В альтернативе Лисское сражение пойдет практически по тому же сценарию, хоть состав итальянской эскадры и будет несколько иным.

После объединения Италии Испании пришлось активизировать свои действия в Европе. Следующей целью итальянцев, а следовательно и испанцев, было освобождение оставшихся в руках у австрияков итальянских территорий Ломбардии и Венето, а также герцогства Парма и Модена, которые защищались австрийской армией. Само собой, без войны ничего нельзя было сделать, и Италия стала готовиться к войне, пользуясь полной поддержкой Испании. В 1859 году на испанских верфях даже были заказаны первые итальянские броненосцы, а испанская промышленность заодно принялась помогать развиваться итальянской, поставляя станки и прочее оборудование, что стало дополнительным стимулом развития промышленности уже в самой Испании. Быстрыми темпами итальянцы наращивали мощь своей армии в готовности схватиться с Австрией.

«Звездный час» молодой итальянской армии настал в 1860 году. Видя, что итальянцы быстро укрепляют свою армию и явно готовятся к войне, австрийцы решили нанести превентивный удар. Уверенности им добавляло также то, что формально заключенный союзный договор между Италией и Испанией 1856 года не был ратифицирован итальянским парламентом и Имперскими Кортесами, а сама Испания, несмотря на активизацию политики в Европе, активно создавала впечатление, что в войну она влезать не будет. Кроме того, свергнутые Сицилийские Бурбоны обосновались в Вене, что давало австрийцам формальный повод для войны – восстановление их монархии. Находился там и бывший Великий герцог Тосканы Леопольд II, также сохранивший претензии на свой трон. В результате после зондирования Испании на предмет ее поддержки Италии в случае войны и получения отрицательного ответа через третьих лиц, Австрия выдвинула Италии ультиматум: вернуть Леопольду II Тоскану, а Франциску де Бурбону – Сицилию. Итальянцы, само собой, отказались, и 15 апреля 1860 года Австрия объявила войну Италии.

Положение итальянцев оказалось не из лучших: численность реально боеспособных частей армии не превышала 200 тысяч из-за неожиданного сопротивления местного населения на юге страны, которые вдруг посчитали сардинцев оккупантами [3], в то время как австрийцы развернули полевую армию примерно в 250 тысяч человек и имели значительные резервы в тылу. Самостоятельно итальянцы могли не справиться с Австрией, и потому уже 16 апреля итальянский парламент ратифицировал союз с Испанией. Имперские Кортесы немного задержались с аналогичным действием, совершив его лишь 21 апреля, но первые транспорты с войсками покинули Испанию уже в ночь с 19 на 20 апреля. В быстрой переброске войск к морю сильно помогала достаточно густая сеть железных дорог, построенных в Испании к тому моменту. Всего к открытию боевых действий Испания перебросила в Италию экспедиционный корпус численностью 80 тысяч человек, в основном из числа гвардейских и профессиональных подразделений, включая части Марокканской армии. Война длилась недолго – уже к августу австрийцы потерпели ряд крупных поражений и были вынуждены пойти на мирные переговоры. К тому моменту вездесущий Гарибальди уже успел поднять революцию в Модене и Парме, свергнуть местных правителей и провести референдум в пользу присоединения этих территорий к Италии. Как результат – по мирному договору, подписанному 10 сентября 1860 года, к Италии перешла Ломбардия, австрийцы также признавали присоединение Италией Пармы и Модены и выплачивали «компенсацию» Испании, которая должна была лишь возместить военные расходы. Большие требования со стороны итальянцев были решительно отметены австрияками, которых внезапно поддержали Франция и Великобритания. В теперь уже итальянской Ломбардии обосновался испанский капитал, началось быстрое развитие местной промышленности. В знак признательности за помощь в войне итальянцы воздвигли в Милане монумент Единства и Братства, а также ряд памятников, посвященных павшим испанским солдатам в этой войне. Несмотря на все будущие потрясения в Италии, эти памятники уцелели до наших дней.

Однако одной войной дело не ограничилось. У австрийцев все еще оставалась итальянская провинция Венето с ее великой столицей Венецией, и без нее итальянцы не успокоились бы. Однако Испания уже была не заинтересована в новой войне с Австрией, которая не могла отдать испанцам ничего интересного, да и условия союза были сугубо оборонительными. Итальянцы после недолгих поисков нашли себе другого союзника – Пруссию, которая в то время боролась за гегемонию в Германии и готовилась сразиться с австрийцами. Война, случившаяся в 1866 году, продлилась немногим более 2 месяцев. Австрийцы оказались биты на суше и итальянцами, и пруссаками, и только на море им сопутствовал успех, когда эскадра Тегетгофа разбила вдвое превосходящие силы итальянцев в ходе Лисского сражения. Тем не менее, Тегетгоф не смог спасти свою страну от позора – по условиям мира итальянцы получили Венето. По опыту войны было решено преобразовать по испанскому образцу флот (до этого итальянцы предпочитали собственные методики подготовки экипажей и офицеров), а также расширены контакты с Пруссией. Испанская помощь ограничилась отсылкой волонтеров и оружия.

Таким образом, к концу 1860-х годов Италия полностью закончила процесс объединения государства. Связи с Испанией оставались достаточно крепкими, а оборонительный союз принял антифранцузскую направленность, как мера сдерживания агрессивных намерений Наполеона III. Однако война 1866 года дала еще один результат для Испании, который первое время не был заметен – Италия начала сближаться с Пруссией. На тот момент это было абсолютно не страшно, Испания и сама сотрудничала с пруссаками во многих проектах, и даже рассматривалась возможность оборонительного антифранцузского союза, но постоянно расширяющиеся связи с Пруссией, а затем и Германией постепенно превратились в проблему для Испании, которая вскоре обернулась крупным геополитическим поражением.

Колониальные войны

Корабли адмирала Мендеса Нуньеса у Буэнос-Айреса. В реальности – обстрел испанским флотом перуанского порта Кальяо.

Во второй половине XIX столетия для европейских держав стала постепенно обостряться проблема колоний и борьбы за них. Европейские державы принялись расширять свое колониальное присутствие в мире, и это неизбежно приводило к различным вооруженным конфликтам. В ряде подобных колониальных войн довелось поучаствовать и испанцам.

В 1850-х годах в Китае шло Тайпинское восстание – крупномасштабная гражданская война, которая стоила китайцам многих миллионов жизней. На то время Империя Цин была замкнутым государством с огромным населением, что делало её «лакомым кусочком» в качестве рынка сбыта товаров. Первыми это смекнули англичане; к ним присоединились французы и американцы. Испания также не осталась в стороне – тем более что в 1856 году в Китае были убиты два испанских миссионера, а дипломатическая миссия несколько раз подвергалась нападениям. Это послужило формальной причиной для вооруженного вмешательства – из метрополии была переброшена эскадра адмирала Гравины, сына знаменитого адмирала времен Наполеоновских войн Федерико Гравины, и испанцы присоединились к коалиции европейских держав, приняв участие в обстреле фортов Дагу в 1858 году, после чего китайцы согласились на перемирие. Однако этого оказалось недостаточно – за время перемирия китайцы восстановили форты, причем по европейскому образцу, и следующая атака на форты Дагу в 1859 году силами британского флота обернулась поражением. Испания, как одна из воевавших сторон, отреагировала молниеносно, перебросив из Южной Америки другую эскадру вместе с частями Испанского легиона, и в 1860 году сражение за форты Дагу повторилось в третий раз, закончившись победой коалиции. После развернувшихся в дальнейшем военных действий союзники едва не разграбили Пекин, прибыв к его стенам и вынудив капитулировать китайского императора. Испания в результате этого конфликта получила торговые преференции, возможность найма рабочих в Китае и денежную компенсацию в виде 4 миллионов лян серебра [4]. В дальнейшем торговля с Китаем стала приносить Испании довольно значительную прибыль, хотя она была и меньше, чем английская, по той простой причине, что торговала Испания в основном сырьем и промышленными товарами, а не опиумом.

Примерно в это же время Испания скооперировалась с Францией и в другом колониальном конфликте в Азии. В 1857 году вьетнамский император Ты Дык отдал приказ о казни двух испанских миссионеров. Само собой, подобное оскорбление выдержать Испания не могла, а потому стала собирать войска для вторжения во Вьетнам. К испанцам подключился и Наполеон III, также имевший причины для вторжения во Вьетнам – дескать, вместе сподручнее этих неотесанных азиатов уму-разуму учить. Остроты ощущений добавлял тот факт, что Франция и Испания в этот момент были на грани войны, и подобное внезапное предложение от французов было как минимум странным. Тем не менее, объединение усилий все же состоялось, и в 1858 году вторжение началось. Силы союзников на какое-то время отвлеклись в китайский Дагу, но затем вернулись и продолжили боевые действия. Ты Дык был вынужден капитулировать, по условиям мира он передал значительные территории Франции и выплатил большую контрибуцию испанцам, а также обязывался в дальнейшем не препятствовать деятельности миссионеров в своем государстве. Рассматривался вариант также с территориальными приобретениями за счет Вьетнама, однако было решено отказаться от них – такая колония могла стать серьезной проблемой, особенно в свете противостояния с французами, имевшими здесь большие войска, которые могли при случае легко оккупировать испанские территории. Само противостояние с Францией в ходе конфликта несколько раз давало о себе знать – часто случались драки и случаи «дружественного огня» между подразделениями. Стоит заметить, что в Китае, где испанцы также сталкивались с французами, подобных конфликтов не было – там буфером между двумя сторонами выступали англичане.

Случилась война и в Южной Америке. Причиной ее стала Аргентинская империя, которая при помощи англичан набирала обороты после своего разгрома в 1820-е годы. Сын императора Хуана I, Альфонсо, унаследовал престол отца и завершил программу либеральных реформ. В Аргентину благодаря хорошей миграционной политике прибывало большое количество эмигрантов из Европы, а развитое сельское хозяйство давало хороший прирост населения – в результате чего к 1860 году население империи превысило отметку в 6 миллионов человек. Аргентина, как и ее император, грезила о реванше с Перу, и потому большое количество денег – включая английские займы – вкладывалось в развитие армии и флота. И в 1865 году, заручившись дипломатической поддержкой Великобритании и ее помощью («Британский легион» и военные советники), аргентинцы объявили войну Испании и двинули свою 120-тысячную армию в наступление сразу по двум направлениям – так началась Вторая Тихоокеанская война. Перуанская армия, в которой насчитывалось всего-то 30 тысяч человек, не приняла удар и стала отступать к Лиме, выигрывая время для подхода подкреплений из Колумбии и Гватемалы; Испанский легион вместе с местными частями сел в осаду в военно-морской базе Пакоча на берегах одноименной бухты. Ситуация складывалась аховая – аргентинцы очень быстро стали одерживать верх, и времени на переброску войск из метрополии уже практически не оставалось. Лучше не стало даже после действий испанской Перуанской эскадры, которая добилась ряда побед над аргентинским флотом, но не смогла справиться с аргентинскими броненосцами. В Перу и Испании всерьез задумались о заключении мира с аргентинцами.

Однако в ситуации наступил перелом благодаря действиям эскадры адмирала Касто Мендеса Нуньеса, направленной из метрополии сразу после начала войны. Ему выдали все наличные на тот момент боеспособные испанские броненосцы, транспорты с морской пехотой и дали карт-бланш: сделать что угодно, лишь бы переломить ход войны в пользу Испании и ее колоний. И Мендес Нуньес решил отправляться не в Перу, где вовсю кипели бои, а в устье Параны, к аргентинской столице. Первым делом он взял штурмом Монтевидео, практически не защищенный с моря город, и обеспечил себе оперативную базу в регионе, а затем развернул планомерные действия против Буэнос-Айреса и аргентинских городов. Аргентина активно готовилась к войне, но к такому ходу событий оказалась не готова: береговые укрепления в Буэнос-Айресе носили символический характер, а флот и армия воевали в это время в Перу…. В результате всего этого Буэнос-Айрес был взят в мае 1866 года. Альфонсо Арредондо был вынужден переправить часть армии в Аргентину, где испанцы развернули полномасштабное наступление; туда же отправился в полном составе аргентинский флот. Это позволило объединенной армии перуанцев, гватемальцев и колумбийцев начать постепенно оттеснять оставшиеся аргентинские войска на юг и даже деблокировать Пакочу, но в сражении у Арекипы их продвижение было остановлено после тяжелого сражения. В 1867 году в устье Параны состоялось генеральное морское сражение – аргентинская эскадра оказалась разбита, а испанская армия нанесла поражение аргентинской у Санта-Фе. В результате этих действий Аргентина была вынуждена пойти на мирные переговоры, не доводя войну до крайности. По условиям мира Аргентина выплачивала Испании и Перу крупную компенсацию и отказывалась от претензий на Верхнее Перу, а также срывала приграничные крепости и передавала незначительные территории на севере страны в состав вице-королевства Перу. В дальнейшем Аргентине навязали войну с Бразилией, после чего она скатилась в череду гражданских конфликтов и утратила былое величие, больше не претендуя на возвращение Верхнего Перу.

В 1867–1869 годах полыхнула и новая, уже Третья Марокканская война. Боевые действия в Марокко шли постоянно, пускай и с низкой интенсивностью, пока в 1867 году у марокканцев не появился «народный лидер» – Аль-Бади. Он объявил испанцам не иначе как джихад, быстро завоевал популярность у местных, и что самое главное – одержал ряд побед над испанцами, в результате чего в Марокко полыхнуло по новой. На какое-то время испанская армия оказалась парализованной и была не в состоянии оказывать сопротивление ударам, которые наносились постоянно и со всех сторон. Пришлось вмешиваться метрополии – в Марокко сменили наместника и военное командование, перебросили некоторые подразделения из Испании и развернули полномасштабное наступление. Каждый отвоеванный поселок давался ценой больших усилий и потерь, хотя испанским полкам удавалось продвигаться вперед и не истекать при этом кровью. Война закончилась так же неожиданно, как и началась – в 1869 году неизвестными был убит Аль-Бади (по слухам – стрелками из числа «Монтерос де Эспиноса», официально – из-за конфликта между соплеменниками), и мятежная армия «рассыпалась». Интенсивность боев резко уменьшилась, в Марокко начали наводить порядок. Третья Марокканская война закончилась победой испанцев.

Вопросы политики и экономики

В 1860-е годы вновь был поднят вопрос о старых испанских колониях в Америке. Три из них – Перу, Колумбия и Гватемала – за прошедшие после получения автономии 30 лет значительно укрепились как в экономическом плане, так и в административно-политическом: хаос в организации стал приобретать более или менее четкий вид, местные администрации работали не без сбоев, но в целом эффективно. Многие опасались, как бы колонии, обретя автономию, не скатились в череду гражданских войн [5], но этого не случилось – и вице-королевства Испании стали вполне себе европейского образца государственными образованиями, хотя распространялось это явно не на всех граждан. После Второй Тихоокеанской войны стало ясно, что колониям требуется окончательно оформить государственность, иначе у Испании будут продолжаться проблемы: США с их доктриной Монро будут продолжать поддерживать радикальные движения, государства вроде Бразилии или Аргентины будут хищно смотреть на колониальные территории, да и вообще после ряда конфликтов колонии Испании явно заслужили какое-то поощрение. И в 1869 году был собран Второй Кадисский конгресс, который проработал всего ничего – 3 месяца, но его результаты оказали серьезное влияние на дальнейшее развитие государственности испанских колоний. «Старая тройка» – Колумбия, Гватемала и Перу – были преобразованы в полноценные королевства, де-юре вассальные Испании, но пользующиеся широкой внутренней автономией вплоть до права собирать налоги, принимать законы и содержать собственные вооруженные силы (все из этого и так уже фактически утвердилось на этих территориях). Главой государства являлся король, и этот титул передавался испанскому императору, который теперь носил пышный титул императора всей Испании и короля Колумбии, Перу, Гватемалы, Наварры, Кастилии, Арагона и т.д. Главой правительства выступал президент (фактически премьер-министр, дословно – президент правительства), избираемый населением вместе с правящей партией. Сохранялся также пост вице-короля – однако теперь он превращался в чисто номинальную должность представителя монарха при правительстве этих государств. В терминологии также появилось словосочетание «имперское королевство», которое характеризовало полученный статус бывших вице-королевств. Испанские королевства также пользовались широкой автономией, но в целом были надежно закреплены за метрополией и не были целиком самостоятельны во внешней политике, хотя имели право дипломатического представительства. Также по результатам конгресса была сформирована «шкала развития колоний», согласно которой любая из колоний после достижения определенного уровня развития могла получить статус Reino Imperial.

Когда в США разразилась Гражданская война, Испания долгое время пыталась сформулировать единое мнение на этот счет. С одной стороны, судьба США мало волновала испанцев, но с другой – янки явно намеревались взять под контроль теми или иными средствами всю Америку, большая часть которой была в сфере интересов испанцев, и потому весьма здравой была мысль поддержать конфедератов, что, собственно, и произошло. До самого конца войны Испания через Кубу поставляла южанам вооружение и предметы снабжения, а также на испанских верфях были заложены один броненосец и два фрегата, которые позднее успеют сменить несколько хозяев и окажутся в Аргентине. Рассматривался также вопрос о прямом вступлении в войну на стороне конфедератов, но дальше общих обсуждений не пошло – когда дело уже почти дошло до официального решения вмешаться в конфликт и «ликвидировать опасность со стороны САСШ в зародыше», командование Армады заявило, что не гарантирует за собой победу в войне на море, так как огромное количество мониторов США в строю и на стапелях, да еще и вблизи своих баз могут оказать эффективное противодействие всем тем броненосным кораблям Испании, которая она имела в своем распоряжении. Неясные перспективы войны на море в результате вынудили отказаться от прямого вмешательства в гражданскую войну в США, и ограничиться продажей вооружения и отсылкой волонтеров.

Сложным постоянно оставался вопрос отношений Испании с Великобританией и Францией. Обе эти страны фактически были враждебны Испании: Великобританию не слишком устраивало колониальное могущество испанцев и их протекционизм касательно торговли между своими владениями, а Франция при Наполеоне III просто желала великих свершений в общем и испанскую Каталонию в частности. Однако если при Карлосе IV Великобритания была вежливым оппонентом Испании, то после провозглашения Второй Французской империи англичане, почуяв неладное, стали постепенно сближаться с испанцами. Особенно этот процесс ускорился после того, как французы начали массово строить броненосный флот и претендовать на гегемонию в Европе, а англичане с испанцами неожиданно легко нашли общий язык во время Второй Опиумной войны. Сближение резко ускорилось по мере нарастания общей угрозы от Франции, и в 1862 году Великобритания даже заключила с Испанией защитный военный союз. Этот союз, а также недавний защитный союз с Италией во многом послужили причиной того, почему Наполеон III не решился в 1860-е годы объявить войну Испании: в случае подобного ему бы пришлось иметь дело сразу с тремя государствами, два из которых были уже опытными игроками на мировой арене, а третье показало большие успехи на полях сражений с австрийцами. А англо-испанское сотрудничество между тем развивалось с каждым годом: были созданы совместные проекты в экономической и научной сферах, англичане получили ряд торговых преференций в испанских колониях, Испания взяла несколько английских займов на модернизацию ВПК…. Но в целом, отношения между Великобританией и Испанией все равно оставались достаточно прохладными. Обе стороны прекрасно понимали, что они лишь временные попутчики, пока будет существовать угроза Франции, и потому серьезных планов на будущее никто не строил. Впрочем, свой положительный эффект от этого сотрудничества все же имелся – даже после расторжения союза между двумя государствами сохранилось большое количество связей, да и вообще Британия перестала считать Испанию серьезной угрозой своим интересам, хотя все еще видела в ней конкурента за обладание мировыми богатствами.

Внутреннее развитие Испании при Карлосе V шло своим чередом. Испания превратилась в своеобразный аккумулятор всего потенциала метрополии и своих колоний, вбирая в себя большое количество ресурсов и производя продукцию, которая шла на нужды самой Испании и ее колоний. Конечно, промышленность создавалась и в самих колониях, но она не могла конкурировать с тем, что строилось в метрополии – Испания твердо вошла в список самых промышленно развитых государств мира. Металлургия и машиностроение стали производить большое количество продукции на экспорт; армия и флот целиком удовлетворяли свои нужды за счет собственного ВПК. Сеть железных дорог в метрополии удовлетворяла все потребности, и потому Испания принялась вкладывать деньги в развитие железных дорог в колониях – в частности, еще в 1863 году была начала разработка проекта Андской железной дороги, которая должна была упростить и ускорить переброску войск и грузов из Колумбии в Перу. К ее реализации удалось приступить лишь после окончания Второй Тихоокеанской войны, и, несмотря на ряд серьезных проблем, дорога была полностью завершена, включая план по ее расширению, принятый в процессе постройки, к 1890 году. Заодно Испания задалась вопросом облегчения морской логистики – уже много лет так и напрашивалась постройка канала между Атлантикой и Тихим океаном. Проект канала начал разрабатываться в 1870 году, однако его реализация начнется гораздо позднее. В целом, Испания при Карлосе V успешно развивала свою экономику и экономику колоний и превратилась в одну из ведущих экономических держав, хоть и не была первой – такие государства, как Великобритания и Франция, на тот момент однозначно превосходили ее возможности.

Личная жизнь императора Карлоса V

Карлос V был человеком семейным и уделял большое внимание своей жене и детям, в чем был полной противоположностью своего отца. Его возлюбленной женой была Мария Кристина Савойская, дочь короля Сардинии и Пьемонта Карло Альберто и сестра первого короля Италии, Виктора Эммануила II. В 1858 году Мария Кристина умерла при родах, родив дочь Изабеллу, названную в честь Изабеллы Католички. Карлос, преисполненный горя, едва не покончил с собой, но вовремя взял себя в руки и продолжил правление, даже женившись во второй раз на своей родственнице, кузине Марии Каролине. Этот брак оказался бездетным, и муж с женой не смогли найти общего языка, оставшись чужими людьми. В результате этого у Карлоса появились любовницы, которых только официальная история признает 5 штук, а Мария Каролина крутила интрижки с придворными гвардейцами, причем император, судя по всему, был в курсе этого, но ничего не предпринимал.

Всего у Карлоса V и Марии Кристины было четверо детей. Их первенцем был сын, Альфонсо, который умер в 1868 году от чахотки. Годом раньше от этой же болезни умерла средняя дочь императора, Мария Кристина; старшая дочь, Мария Тереза, от рождения была слаба здоровьем, и по исполнении 18 лет добровольно отказалась от наследования короны, так как опасалась, что не сможет дать здорового потомства. В результате единственной прямой наследницей Карлоса V оказалась его младшая дочь, при родах которой умерла его жена – Изабелла, с 1868 года являвшаяся Принцессой Астурийской.

Трагедия

Во время эпидемии холеры в Андалусии Карлос показал себя настолько хорошо, что при его возвращении в Мадрид 19 июля 1872 года сама собой организовалась большая толпа восторженных горожан, встречавших любимого правителя [6]. Однако радость встречи тут же едва ли не превратилась в трагедию – из толпы по императору раздались выстрелы. Стрелка тут же обезоружила и едва не разорвала на части толпа, им оказался душевнобольной Рикардо Альварес, слесарь и пьяница. Причин его поступка никто так и не узнал – в ночь на 20 июля он повесился в своей камере. По городу пополз слух, что Альвареса кто-то специально надоумил убить короля, преследуя свои личные цели, но об этом покушении быстро забыли, так как его затмили куда более мрачные события.

В ночь на 3 августа император пережил инсульт. В возрасте 47 лет это было еще достаточно редкое явление, что вызвало подозрения в том, что инсульт был умышленно вызван кем-то неизвестным способом. Тело императора оказалось парализованным ниже пояса, а координация движений рук и речь серьезно нарушились. Очень быстро он осознал, что уже не может играть роль лидера Испанской империи, и уже 5 августа под рыдания окружающих кое-как смог объяснить, что хочет отречься от престола. Сделать это он, впрочем, не успел – инсульт повторился уже 6 августа, и на сей раз император его не пережил. Случившееся стало настолько же неожиданным, насколько и трагичным. Император хоть и вел спокойный и размеренный образ жизни, но совсем недавно он еще был в Андалусии, рискуя жизнью в регионе, охваченном эпидемией, а тут он уже умирает после неудачного покушения. Первое время в Испании даже не верили, что император умер, из-за чего появилась легенда о том, что на самом деле Карлоса тяготил престол, покушение стало для него последней каплей, и он сфальсифицировал свою смерть, и отныне будет жить частной жизнью где-то в колониях. Существовали также и абсолютно противоположные легенды – что императора намеренно убили, и его смерть стала результатом еще одной попытки покушения после Альвареса. Проблема была лишь в поиске врагов, способных на убийство императора – Карлос V был достаточно популярен и в народе, и среди элиты, исправно выполняя свои основные функции и не доставляя никому больших проблем. Таким образом, смерть императора оказалась окутанной тайнами и различными версиями, временами весьма низкопробными. Среди простого народа укоренилась версия о том, что Карлоса убили иностранцы, чтобы таким образом отомстить Испании за ее успехи и победы над другими державами. Это вызвало определенный рост шовинизма, а сам Карлос V остался в народном сознании как тихий и скромный король, умерший как мученик за Испанию.

Примечания

1. Среди этих займов числился также поистине кабальный – взяв в долг 1 миллион долларов, мексиканцы стали должны 52 миллиона. Собственно, идиотские и явно несправедливые условия займов во многом и стали причиной моратория на выплаты по ним со стороны правительства Бенито Хуареса, которое старалось держать себя в более или менее разумных рамках. Впрочем, по поводу этого займа может быть и не реальный факт, а байка – детальнее я не копал.
2. Практически суровый реал. В тех случаях, где в конфликте участвовала Мексика, а Испания была нейтральной стороной, испанцы горячо поддерживали мексиканцев, считая их «своими».
3. Реальный факт.
4. Не совсем понятно, сколько получили в реале Великобритания и Франция за победу над Китаем – или 8 миллионов на двоих, или 8 миллионов каждый.
5. Как это случилось в реале. По сути, «хорошие революционеры», выступившие за отделение колоний от Испании в начале XIX столетия, превратили новообразованные государства в торжество консерватизма, традиций и анархии, что никак не способствовало адекватному их развитию, и только приход во второй половине столетия к власти либералов смог поставить развитие некоторых колоний вроде Чили, Аргентины и Мексики на нормальные рельсы.
6. Кстати, вполне реальный факт из жизни Альфонсо XII.