Хроники невидимки. Часть 3 Слишком много альтер эга
Хроники невидимки. Часть 3 Слишком много альтер эга
В подземном мире нынче было неспокойно. Флегетон нервно подрагивал язычками. Цебрер чутко подвывал, подземные косились на дворец Владыки.
Из дворца доносились спонтанные удары чем-то тяжелым в стенку. Изредка к ударам присоединялось нечто настолько нецензурное, что икалось даже титанам в Тартаре.
— Крон восстал, — шептались подземные оптимисты, — допрыгались…
— Владыка в гневе, — выдвигали пессимисты.
Реалисты шли к Гипносу. Гипнос не гадал, не косил и не шептался. Гипнос знал наверняка.
— Идет нормальная работа, — со скучным лицом вещал бог сна, пристроившийся у подрагивающих дверей владычьих покоев. – Владыка со своим подданным разговаривает.
— Мать твою Нюкту! – слышалось из покоев гневно.
— Мать твою Рею! – ничуть не менее экспрессивно слышалось в ответ.
Гипнос вздыхал и подпирал подбородок ладонью. Гермес, после первого визита которого во дворце и начался странный разговор, застал бога сна скучающим у дверей.
— Что?! – поразился вестник, перекрикивая удары. – Все еще…?
— Ага, — кивнул бог сна. – Как начали… В чем дело-то?
«Бах!» — мрачно отозвалось ему из-за дверей.
— Да Геракл решил жену своего друга у смерти отобрать. Сел в гробнице, караулит, хочет, стало быть, побороться и тень назад утащить.
«Бздыщ! Хрясь! Бумк!» — раздалось за дверью.
— Ну, здорово, — кисло сказал Гипнос. – Хоть на героя посмотрим. В свите Владыки. Может, конечно, брат ему устроит тяжелое сотрясение, но…
«Хлобысь!!!»
-…вот знаешь, непохоже.
— Так дело-то в том, — зашептал Вестник, — дело-то в этом! От Зевса приказ! Не трогать сыночка! Стало быть, чтобы Гераклу – победу! Чтобы первый герой – победитель смерти. Я вот как раз Владыке передал. Ну, чтобы он обеспечил. Два часа назад.
— Ой, — страдальчески сказал Гипнос, покосившись на дверь.
«Бряк», — хмуро подтвердили за дверью.
— А Владыка что – занят? – удивился Гермес.
— Обеспечивает! – развел руками Гипнос. – Понимаешь, тут такое дело… Просто Убийца – он у нас… ну… он…
Бабах!
На сей раз дверь распахнулась изнутри с такой силой, что Гипноса и Гермеса размело в разные стороны. Танат, на лице которого были заметны следы боевого спарринга с царем и другом, зловеще медленно сошел по ступеням.
Перед тем, как сойти, Убийца прошипел внутрь комнаты последнее «Нет!» — и тон сомнений не оставлял.
— …нежный, — определился со словом Гипнос, — если дело касается поражений… Что, брат к Гераклу приказывает?
Танат отплюнул ихор и коротко обозначил, куда может идти Зевс со своими приказами после того, как его сын узнает, как мешать работе похоронно-подземной службы.
— Да в чем проблема-то?! – развеселился Гипнос. – Давай я вместо тебя слетаю! И тебе не придется поддаваться, и мне работа, а то настоем всех обрызгал уже – хоть сам его пей!
Танат двинул бровью – мол, «Ты пошутил, я посмеялся», взмахнул крыльями и убыл к себе во дворец. Гипнос обиженно помахал своими.
— Ну, а что? Крылья покрасить, хитон сменить… Взять меч… что, не вылитый Убийца?!
— Вылитый… — кивнул Гермес, который рассматривал бога смерти задумчиво.
Слишком даже задумчиво.
После таких вот задумчивых взглядов на Олимпе обычно что-нибудь ценное пропадало.
* * *
— …в общем, у меня тут к тебе новости, Владыка…
Какие новости – Аид не спросил. Судя по тому, что Гермеса то и дело пробивало на истерическое «хи-хи» — как минимум занимательные.
— …ну, то есть, идея ведь была неплохой, да? Опять же, лица похожи… а золы у тебя тут повсюду достаточно. Ну, хитон другого цвета, чашку он оставил, а меч я ему из твоих кладовых упё… это, позаимствовал, да. Опять же: и Зевсов приказ соблюсти, и твоего вестника уламывать не надо, а то пока его уговоришь – Геракл в той гробнице простуду схватит…
Аид издал непонятный звук, похожий на кашель.
— Ну, Гипнос улетел, а тут этот твой гонец… говорит, ладно, разберемся, где там гробница? А я ему: не надо уже, Гипнос за тебя уже… А он как… «Ты послал туда Гипноса?! Ты представляешь – что он с ним сделает?!» И на крылья, и…
— Туда еще и Танат направился? – тихим, но страшным голосом переспросил Владыка. – Да ты представляешь, что он с ними сделает?!
Шлем прыгнул в руки подземному царю сам. Метнулась по стене и пропала тень.
Гермес почесал затылок кадуцеем.
— Вот не представляю, что он со всеми ними сделает, — пробормотал он. – Но я должен это видеть!
* * *
Для царицы Алкесты день выдался тяжелый – как-никак умерла – и ночь оказалась не лучше. Во-первых, Гермес Душеводитель за ее прилежно стенающей тенью так и не прилетел. Во-вторых, в ее гробницу вперся какой-то совершенно незнакомый мужик, нервно потирающий дубину, поправляющий сползающую с плеч львиную шкуру и явственно кого-то ждущий.
Таната, наверное, который должен был явиться за жертвенной кровью. Жестокосердного, Железносердного, Безжалостного и…
— Калимера всем мертвым и не до конца того!
Чернокрылое, явившееся под сводом гробницы, на жертвенную кровь не обратило внимания. Все внимание досталось герою в львиной шкуре, который получил в свой адрес:
— Братишка, обнимемся?! – и начал пятиться, потому что когда на тебя с распахнутыми объятиями… и неоднозначной улыбочкой… неотвратимо…
Отступление через сосуды, тело покойной и частично – убранство гробницы – было спонтанным, мгновенным и сокрушительным. Несколько крайне долгих минут в гробнице раздавался топот, рев, звук сшибаемых предметов и вопли: «Ты куда, я давно мечтал познакомиться поближе!» и «К такому меня жизнь не готовила!»
Тень открыла глаза вовремя: на переходе героя в решительную контратаку, с мечом и воплем: «Живым не дамся!»
Меч хмуро звякнул о меч.
Тень Алкесты, мелко сглатывая, поползла рефлектировать в угол, потому что когда в глазах двоятся боги смерти – это не к добру.
— Йокарный сатир! – ошеломленно выдал Геракл, подняв глаза на Таната номер два, такого же чернокрылого, но уже канонично злобного.
— Ошибочка, — прошипел Убийца, резким движением освобождая клинок и собираясь со второго движения уменьшить количество сыновей Зевса в гробнице.
Лунный свет из входа загородила чья-то массивная тень. Густой голос рокотнул:
— Так вас еще и двое?! Ну прям как с гидрой…
И тень Алкесты очень, очень захотела воды из Леты. Потому что когда двоятся и Танаты, и Гераклы – это уже выходит за рамки и добра, и зла.
Шкуры на втором Геракле не было. Зато была дубинка и перегар. Желание навалять богу смерти, все равно какому, тоже присутствовало.
Молчание было предгрозовым и исполненным смыслов. Со всех сторон. В молчании было растворено что-то неявное, вроде: «С какого Тартара ты уволок мою шкуру, Ификл?!» — «Да я… да кто знал, что их тут будет двое?!» или «Нет, вот представь, у Геракла есть злобный близнец, прямо как у меня!»
— Э, — робко заикнулся Гипнос, — йокарный сатир.
Что очень хорошо обрисовало ситуацию в целом.
И последующий выход «двое на двое» — в частности.
Выход был эпичен и размашист, что с той, что с другой стороны.
Какое-то время в гробнице добивалось недобитое, шелестели крылья, крошились стены, слышались нелестные эпитеты сквозь зубы и время от времени – робкие предложения обняться.
Шагнувший в воздух гробницы Аид автоматически уклонился от просвистевшей у виска амфоры, оглядел побоище, поцокал языком, снял шлем и поднял двузубец.
После этого прозвучали только две фразы.
— Владыка! – приветственное от Гипноса.
— Ложись! – дальновидное от Таната.
Гробница Алкесты ощутимо сотряслась изнутри…
* * *
— Мрачный, — пожаловался Ификл и потер шишку посреди лба. – На подвиги эти свои… За гидрой меня не взял. Ну и что, что я не сын Зевса?! Да я б ему не хуже Иолая с этим раком помог. Он же сегодня и в гробницу не собирался – услышал, что Зевс приказ отдал. И сразу: да я! Да если он поддаваться будет, какой смысл… Вот я и решил, а он…
— Угу, — невнятно поддерживал Гипнос, зажимая расквашенный нос, — ни полслова, точно! И вот хоть раз бы подменил, а я-то… я-то…
Вторая пара собеседников молчала. Ожесточенно. Глядя на первую и потирая одинаково ушибленные челюсти.
— Брат – придурок, — страдальчески выдал наконец великий герой.
— Понимаю, — не менее страдальчески согласился бог смерти.
Геракл немного подумал.
— У тебя хоть начальство нормальное.
Танат неопределенно хмыкнул и скосился на третью пару собеседников.
Третья пара блистала активностью и отсутствием увечий.
— Никто ничего не видел, — сквозь зубы внушал Аид Гермесу. – Значит так, чего там хотел Зевс? Катаем эпическую историю для аэдов: бог смерти прилетел напиться крови, герой выскочил из засады…
— Стиснул его в кольце своих рук, — продолжил Гермес, прыская, — а Танат начал дышать на него своим леденящим дыханием…
— Пошлятина, — прилетело от одной пары собеседников.
— С чего я буду на него дышать? – прилетело от второй. Оттуда же пришло заинтересованное уточнение: «А чего я его хватал, когда есть дубинка?»
— И вынудил отдать тень Алкесты… — продолжил Аид в задумчивости. – Ах да… где тень Алкесты?
— Вон, на стеночке, моргает, — показал Гермес. – В общем, по-моему, для нее это было слишком… слишком. Дня три говорить не сможет. Насчет заикания я не уверен – может, вообще на всю жизнь.
Владыка пожал плечами, как бы говоря: «Мне-то что!»
Зыркнул на близнецов на прощание, надел шлем и пропал.
— Ну, — весело заговорил Гермес, — оглядывая разгром в гробнице, — я даже не знаю, могло ли быть еще хуже…
Нужно отдать должное Гипносу, он не растерялся.
— Представляешь, — радостно сообщил бог сна вестнику, отряхивая сажу с перьев, — мама сначала хотела тройняшек!
источник: https://ficbook.net/readfic/2928941/8480988#part_content
