Ханы и кресты. Что если хан Сартак примет православие

В 1320 году хан Золотой Орды Узбек-хан, с помощью недемократических методов победил оппозицию, и ввел единую религию — ислам. Но ведь история могла пойти иначе. Как именно (во всяком случае один из вариантов) написали на западном форуме. Конечно, автор пошел на некоторые допущения (или использовал не совсем правдивые источники)

Содержание:

Ханы и кресты: другая история Золотой Орды​

(Секретный файл A)

Архив, документирующий тайную историю Золотой Орды, был недавно обнаружен группой археологов на руинах того, что когда-то было городом Сарай-Бату, на берегу реки Волга. Руководитель «Волжского экспедиционного проекта’ по имени г-н Ринат Костич успешно собрал огромный набор документов, написанных на трех языках: старославянском, старомонгольском и том, что оказалось гибридным кипчакским языком, наполненным заимствованиями из южнославянского диалекта. Благодаря кропотливому комплексу исследований и дальнейшей организации, на завершение которых ушло десять лет, Волжский экспедиционный проект успешно завершил историю того, как поворот событий привел к изменению пути кочевой империи.

Глава первая: Счастливый случай

Приход Сартака к власти:

Сартак-хан только что завершил церемонию объявления молодого князя Рюриковичей по имени Александр Невский своим анда, или кровным братом. Незадолго до того, как анда Сартака собрался покинуть ставку хана, появился брат Невского Ярослав Тверской и что-то прошептал ему на ухо. Невский ушел только после того, как извинился перед Сартаком, позволив последнему удалиться в свою спальню. Неизвестный ни Сартаку, ни Невскому, его дядя Берке, очевидно, не доверял круглоглазому варвару и желал стать лидером Золотой Орды, чтобы показать свою власть будущим поколениям Монгольской империи. Берке также заигрывал с возможностью обращения в ислам как с способом общения с несколькими мусульманскими тюркскими народами, что отличало его от христианина-несторианина Сартака.

Князь Александр Невский и хан Золотой Орды Сартак

Когда Берке вошел в специальную юрту хана, он приготовил чашку свежего чая, любезно предоставленного его двоюродным братом Угэдэем (нынешним великим ханом всей Монгольской империи), который прислал ему горсть чайных листьев, недавно собранных на чайных фермах северного Китая. После того, как чай был заварен, Берке открыл маленький флакончик и осторожно высыпал его содержимое в чай. Злобно ухмыляясь, имея в виду коварный мотив, Берке подождал, пока Сартак вернется в свою юрту, чтобы предложить своему племяннику отравленный чай. Вопрос был только в том, был ли Сартак готов его выпить. Как будто план Берке не провалился, Сартак действительно вернулся в юрту и спросил своего дядю, можно ли ему выпить. Берке предложил Сартаку заваренный им чай, но как раз в тот момент, когда Сартак собирался сделать глоток, прибыл посыльный с письмом для самого Сартака. Непосредственно перед тем, как открыть свиток с посланием, Сартак спросил Берке, нет ли у них лошадиного молока. Потрясенный, Берке поискал по всей юрте немного лошадиного молока. Однако, прежде чем Берке успел сказать Сартаку, что у них не осталось лошадиного молока, он исчез. К счастью для Берке, он заметил свиток и узнал из послания, написанного Сартаку, что тот должен сопровождать своего анда в сердце Монголии. Разъяренный, он также решил присоединиться к каравану Сартака, возвращающемуся домой, надеясь убить его, пока не стало слишком поздно.

Несколько лет спустя Сартак и Невский отправились обратно на запад в сопровождении пяти тысяч кешиков, элитных бойцов, которые усердно тренировались под руководством своих наставников, сражавшихся на стороне первого Великого хана, Чингисхана, объединившего племена центральной части монгольской империи. В то время как Сартак шел впереди кешиков, одинокий лучник взгромоздился на вершину холма и пустил отравленную стрелу. Убийца ждал, пока Сартак остановится, и тогда он выпустит стрелу из лука. Сартак действительно остановился ненадолго, чтобы дать отдых своей лошади, но вместо этого отравленной стрелой был поражен кешик, которому не повезло настолько, что он вызвался увести свою лошадь. Невский ехал впереди и вглядывался в холм, ожидая, когда таинственный убийца снова поднимется наверх. К сожалению, ассасин был достаточно умен, чтобы лишний раз не подглядывать, но все больше кешиков съезжали с дороги в холмы. Внезапно послышалось громкое ржание лошадей, когда выжившие воины отступили обратно к группе, поскольку их преследовали похожие на них всадники, но с другим знаменем.

Сартак огляделся и был потрясен, увидев еще сотню всадников, устремившихся к его охране, когда один из его генералов выкрикнул приказ занять оборонительную позицию. Невский увидел, как тысячи стрел пролетели по небу, когда он парировал меч своего врага и искал своего анду. К тому времени, как Сартак и Невский заметили друг друга, тот же убийца с гор направил свою последнюю стрелу (хотя и не отравленную) в Сартака, когда тот мчался к ним верхом. Он выпустил стрелу и усмехнулся тому, как негодный хан собирался умереть, но этому не суждено было сбыться. Вместо этого стрела попала новгородскому герою в грудь. Сила стрелы, выпущенной из композитного лука, была достаточно смертоносной, чтобы пробить броню Невского, а также его внутренние органы. К сожалению, Александр Невский был объявлен мертвым к тому времени, когда караван Сартака вернулся в Сарай-Бату.

Похороны Невского состоялись зимой 1257 года, и новгородцы оплакивали его смерть. Новости о продвижении шведов и норвежцев в Балтийское море достигли ханского двора, поскольку Сартак не знал, что ему делать после завершения похорон. Однажды утром, через три дня после окончания похорон Невского, Сартак проснулся, когда к нему подошли два монгольских генерала с захваченным убийцей, который случайно убил Невского. Генерал по имени Субудей в гневе повалил убийцу на землю, когда Сартак потребовал, чтобы его генералы пытали его. После пятидневных пыток, в ходе которых убийцу купали в кипящей воде, за которыми последовали регулярные избиения в течение целых трех дней, и, наконец, Сартак прибил руку убийцы гвоздями к столу. После дальнейших пыток убийца раскрыл то, чего христианизированный хан боялся все это время: Берке был ответственен за засаду, и, по-видимому, он также пытался отравить хана.

Эмоции Сартака быстро взорвались, и он потребовал, чтобы его верные стражники вызвали не только Берке, но и Улагчи, поскольку он также был назван в числе некоторых генералов, участвовавших в заговоре с целью свержения его правления. “Никогда не предавай своего хана” всегда было самым ценным золотым правилом монголов, и тот факт, что близкий член семьи нынешнего хана замышлял его убийство, был достаточно предательским, но ужасное убийство (хотя и случайное) популярного русского героя Невского оказалось сутью всего разгрома. В попытке примирить Золотую Орду и ее разъяренных русских вассалов Сартак пригласил жителей Владимир-Судзала на публичную казнь осужденных заговорщиков, причем Берке был выделен за физическое насилие толпы, прежде чем пройти в центр толпы. Сартак отдал приказ привязать руки заговорщиков к бревну и поместил их на два куска бревен в вертикальном порядке. Вскоре после этого из сломанной спины приговоренного раздался громкий треск, и толпа замолчала. Мучительные крики были слышны на большом расстоянии, когда каждый заговорщик один за другим кричал от боли. После того, как сам Берке дождался своей очереди, Субудей и еще один монгольский генерал схватили Берке за связанные руки и согнули его в виде моста, и треск раздался в последний раз.

Так и не ставший ханом Золотой Орды Берке

После казни Берке и его товарищей-заговорщиков более известные сторонники фракции Берке также подверглись ужасающему допросу Сартака, и вскоре число погибших заговорщиков достигло трехсот человек, половина из которых принадлежала к внутреннему кругу самого Сартака. В результате этой жестокой чистки, начатой христианским ханом, русские княжества задрожали в страхе перед тем, что собирался сделать их новый повелитель. Сартак вообще ничего не сделал, чтобы разозлить своих вассалов, но популярность Ярослава Тверского беспокоила хана, главным образом потому, что он мог призвать остальную Европу организовать крестовый поход против самой нестабильной части Монгольской империи. Решение было необходимо, чтобы избавиться от потенциального соперника, и хану оно было нужно быстро. Именно тогда Сартак взглянул на карту земель, которые до сих пор контролировали его собратья-ханы, и посмотрел на беспокойное государство, названное Галицко-Волынским королевством.

Хотя Галич-Волынь номинально была вассалом Золотой Орды, ее нынешний король Даниил Галицкий тесно сотрудничал с европейскими государствами в организации крестового похода, чтобы изгнать их с земель Руси. Будучи вассальным государством, находящимся под его контролем, Даниил Галицкий, очевидно, забыл о своем месте вассального правителя и должен был заплатить за это цену. Чтобы сделать кампанию намного приятнее, Сартак назначил беспокойного Ярослава лидером русского контингента, который будет сражаться бок о бок с армией хана на их пути в Галич-Волынь.

Имея в виду план полного опустошения Галич-Волыни, Сартак созвал своих генералов для общего обсуждения того, как осуществить их план. Ярослав Тверской также был вызван в палатку Сартака и отвел ему ‘особую’ роль: он должен был организовать отвлекающий маневр, с помощью которого галицкие армии Даниила были бы заманены на позиции Ярослава и приближены к ним достаточно надолго, чтобы основная монгольская армия захватила Киев и недавно построенный город под названием Львов. Подготовка была долгой и кропотливой, поскольку были набраны и обучены дополнительные войска со всей Золотой Орды. Ярослав собрал достаточно налогов и людей, чтобы сформировать собственную армию не только из Владимиро-Судзальского, но и из Тверского, Рязанского и Черниговского княжеств. Контингент Ярослава насчитывал около 69 200 человек и несколько сотен осадных машин, в то время как основные силы монголов под командованием Боролдая насчитывали около 160 000 человек. За несколько дней до начала главного наступления в декабре 1259 года Сартак отдал Боролдаю секретный приказ, который не должен был быть передан никому из его товарищей. Тайный орден никогда не был известен даже в современных хрониках, но мотив Сартака был ясен: ему нужно было убрать с дороги своего соперника.

Час разрушения Галича-Волыни

24 декабря 1259 года Сартак привел свою армию к воротам Киева и потребовал его сдачи. Как он и ожидал, смотритель Киева отклонил его ультиматум, и, в результате, хан отдал приказ атаковать. За несколько недель до начала осады в канун Рождества генералы Сартака вывели свои войска на торговые пути и закрыли их для жителей Киева. Главной целью Сартака было заставить киевлян подчиниться голодом, после чего защитники были бы слишком слабы, чтобы оказать сопротивление. Новости о количестве погибших в Киеве достигли ближайшего окружения Сартака, и хан был доволен тем, что план, похоже, продвигается гладко. Тем не менее, в последний день осады защитники сражались изо всех сил, несмотря на яростные контратаки Сартака. Затем армия Ярослава атаковала с юга, они разгромили передовой отряд киевлян и заняли свои позиции за пределами города. Внезапно армия Сартака начала убегать из города, поскольку защитники начали принимать бой против них. К сожалению, защитники Киева собирались применить хорошо известную монгольскую тактику захвата своих врагов в ловушку. На незадачливых киевских солдат был обрушен град стрел, и очень немногим выжившим удалось спастись от резни, чтобы Сартак мог распространить ужас на остальные земли Галича. Трое выживших, к счастью, добрались до Львова и сообщили о падении Киева Даниилу, который дрожал от ярости из-за потери своего драгоценного города. Даниил никогда бы не узнал, что это было только началом конца Галич-Волыни.

Штурм Киева

К 30 декабря 1259 года Даниил поведет в бой около 79 000 необученных рекрутов, наспех экипированных доспехами и оружием. Однако он был не одинок; с тех пор как началась осада Киева, Даниил написал письма монархам Польши, Венгрии, Литвы и Священной Римской империи, прося дополнительных солдат и провизии.

Из трех королевств, получивших сообщение, только литовцы послали все свои силы во главе с королем Миндаугасом, возглавившим атаку. Литовскому контингенту потребовался всего месяц, чтобы прибыть во Львов, чтобы укрепить свои оборонительные позиции к тому времени, когда объединенные силы Сартака и Ярослава Тверского прибыли во Львов. Когда Ярослав перевел ультиматум Бурундая Даниилу и Миндаугасу, король Галича отверг ультиматум и высмеял Ярослава за его сотрудничество с ненавистными монголами. Кроме того, Даниил также подшутил над мертвым братом Ярослава за то, что тот умер во время путешествия в сердце Монгольской империи. Пока Даниил продолжал подшучивать над своим тверским коллегой, Бурундай привел трех галицких солдат, которые были захвачены его войсками недалеко от Чернигова. Монгол кешик замахнулся мечом на незадачливых пленников, когда насмешки Даниила переросли в ярость. Бурундай дождался, пока оборона великого города начнет атаку на монгольский лагерь, и начал свою контратаку. Сам Даниил выехал в открытое поле со своей армией, чтобы встретить условный отряд Ярослава, и две армии яростно схлестнулись. Находясь в монгольском лагере, Сартак наблюдал за сражением галицкой армии с армией своего вассала и ухмылялся, выжидая подходящего момента, пока Даниил и Ярослав в конечном итоге не погибнут. Внезапно в его палатку прибыл гонец и доложил о продвижении литовской армии на их позиции. Сартак немедленно послал за Субудеем и поручил ему собрать отряд монгольских рейдеров поближе к границам с Литвой. Субудей немедленно уехал, и хан обратил свое внимание на ослабление обороны Львова.

Защитники Галича и Литвы, вероятно, были не первыми европейцами, которые стали свидетелями использования монголами революционного оружия — пороха. Несколько источников утверждали, что китайцы открыли порох случайно, но монголы Чингисхана с готовностью переняли его и экспериментировали с ним. Бомбы, начиненные порохом, разрушат стены Львова. Также были развернуты катапульты, которые сбрасывали бомбы через стены, хотя у защитников Львова также были осадные орудия, чтобы противостоять своим монгольским коллегам.

Пока осада затягивалась, армия Миндаугаса встретилась с отрядом Даниила после того, как контрнаступление Ярослава было отбито с большими потерями. Сам Ярослав собрал оставшихся воинов и отступил на север. Почувствовав очевидное отступление Ярослава, Даниил отправил все свои войска преследовать своего тверского врага и приказал, чтобы ни один солдат не возвращался, пока они не приведут вражеского вождя. Король Галича отправился со своей армией, чтобы обеспечить выполнение этого особого приказа, хотя отряду Миндаугаса также пришлось присоединиться к Даниилу, потому что он беспокоился о состоянии обороны в крепостях Литвы.

Однако решение преследовать Ярослава было тем, чего ждал Сартак, отдавая приказ о новой атаке на город. После пары раундов с тараном монгольские кешики галопом ворвались в городские ворота и окружили всех подряд. Дети из известных купеческих или знатных семей были схвачены людьми Бурундая и доставлены в палатку Сартака, в то время как взрослые мужчины и женщины были закованы и уведены в плен, после чего Сартак должен был решить, что с ними делать. Когда хан осматривал захваченных Бурундаем детей, один из монгольских генералов предположил, что из этих детей, находящихся в плену, можно было бы вырастить ударные отряды. Сартак был открыт для идеи создания ударных формирований пехоты или кавалерии помимо кешиков, или для улучшения боевого духа и силы монгольской армии. Конечно, даже Чингисхану пришлось создавать свою армию с нуля, объединив мужчин из всех племен и установив новые связи по племенным линиям. Почему бы не сделать то же самое с этими детьми из покоренных народов? Была только одна вопиющая проблема: конечно, как христианин, Сартак не может поработить христиан и сделать их лояльными только ему. Христианский хан решил продвигать христианскую веру среди своего народа. Бурундай написал на пергаменте, предназначенном для Сартака.:

“Пока мы придерживаемся наших собственных обычаев, наши вассалы не будут видеть в нас ничего, кроме варваров-завоевателей, которых следует ненавидеть. Принимая религию покоренных народов, мы можем гораздо лучше понимать наших вассалов, а они могут принять нас с большей легкостью.”

Однако, какую христианскую веру принял бы Сартак? У него уже было представление о несторианской вере, поскольку его дальняя тетя была христианкой Хатун, а католицизм обеспечивал то самое бездушное поклонение, которое удерживало Владимира Киевского от обращения. Проблема с православным христианством заключалась в том, что существовало много вариантов, в зависимости от страны, в которой оно принималось. Более того, чтобы сделать Золотую Орду легитимной в глазах Европы, Сартаку пришлось бы заключать браки с европейскими монархами, что немыслимо даже среди самих монголов. Однако его ответ пришел бы не от его вассалов на бывших русских землях, а с юга.

О монголах, булгарах и сербах

Вторая Болгарская империя была могущественным государством на Балканах, хотя после смерти Ивана Асена II она пришла в упадок. В тот же год, что и катастрофическое вторжение тевтонов в Псков, Золотая Орда опустошила Болгарию и вынудила Калимана Асеня I платить дань Бату-хану. Теперь, когда Сартак стал ханом, он отправил эмиссаров к своему вассалу за помощью в христианизации своего королевства. Влияние Сартака на Болгарию беспокоило ее растущего соседа, Королевство Сербия, которым в то время правил его любимый король Стефан Урош I. Будучи растущей державой на Балканах, Королевство Сербия воспользовалось слабостью своего болгарского соперника, но не учло контроля Золотой Орды над своим соседом.

Со своей стороны, Сартак установил отношения с Сербией в марте 1260 года после еще двух месяцев кампании против Даниила, который в конце концов был убит в битве при Житомире еще в феврале 1260 года. Именно в Житомире также был убит Ярослав Тверской, хотя сын Даниила Лев Галицкий призвал свой народ и армию присоединиться к нему в том, что стало известно как Великий Северный исход. В Великом Северном исходе Лев не принял корону короля Руси, а построил другое, более прочное государство. К июню 1260 года изгнанные народы из ныне несуществующей Галицко-Волынской области прибыли в Новгород и Псков, и Лев сообщил их жителям весть о смерти Ярослава. Он призвал жителей Новгорода и Пскова присягнуть на верность ему как новому правителю Новгорода, но яростное сопротивление восшествию Льва на престол вынудило его послать свою армию в монастыри и конфисковать золото, если только народ не смирится с его правлением. Спорадические восстания вокруг Новгорода вынудили бывшего галицкого князя принять меры и отправить свои войска в кампанию по завоеванию двух городов. Как и его отец до него, Лев заключал союзы с Западом. В этом случае Лев заключил бы союз со Швецией, Норвегией и Тевтонским орденом, чтобы помочь защитить свои новые владения. Новые владения Льва теперь состояли из поселенцев, прибывших с Белого моря. Эти люди были известны как поморы, названные в честь нового королевства Поморье при Льве, которое возникнет из пепла как Галицко-Волынской, так и Новгородской республики.

На Балканах культурный обмен между Золотой Ордой и Сербией первоначально ограничивался только экономическими уступками, такими как сербское серебро, добываемое в Брсково и Руднике, которое пользовалось большим спросом у купцов, живущих в городах Руси, находящихся под контролем Орды. Только в 1265 году, когда Константин Тих восстал против Золотой Орды из-за чрезмерного налогообложения товаров и постоянных требований приобретения рабов, союз между Сербией и Золотой Ордой начал по-настоящему оформляться. Константин Тих получил сообщения о формировании, состоящем из солдат, которые были взяты в рабство в молодости и обучены монголами как ударные отряды. После последней стычки с новыми ударными войсками сразу за рекой Дунай, в апреле 1265 года, в Болгарии вспыхнуло восстание. К этому времени Сартак был занят тем, что делегировал некоторые административные дела своему сыну Кугчи. Он также планировал выдать замуж двух своих дочерей, Тугдуа и Феодору, за любого сербского принца, который, возможно, захочет вступить в союз с Золотой Ордой.

Болгарский царь Константин I Асень Тих

Когда армия Константина Тиха вошла в Видин, Бурундай встретил болгар на Дунае и ждал. К 11 мая 1265 года новости о болгарском восстании достигли двора Стефана Уроша в Расе, и он написал письмо хану, предлагая помощь в подавлении восстания с дальнейшими планами раздела болгарских земель. Чтобы еще немного подсластить сделку, Стефан также предложил отправить от пятидесяти до ста священников и монахов из Сербской православной церкви в Пече ко двору хана, чтобы обратить их в свою веру и обратить в православие, а также помочь развивать и совершенствовать Православную церковь в Золотой Орде совместно с местным русским духовенством. Предложения Стефана Уроша были тем, чего ждал Сартак: шанс вступить в брак с православным христианским королевством, не присоединенным к вассалам Орды, и обрести культурную легитимность в православном христианском мире.

Глава вторая: Легитимность

Новая политическая реальность:

Латинская империя существовала с момента ее захвата преимущественно римско-католическими крестоносцами в 1204 году. Большинство территорий, составлявших Латинскую империю, когда-то находились под властью Византийской империи до трагедии, которая разыгралась во время Четвертого крестового похода в результате невыполненного обещания, данного крестоносцам предыдущим византийским императором. В период с 1204 по 1260 год византийские земли были разделены в соответствии с соглашением, заключенным между фракциями крестоносцев, которые выделили несколько частей этих территорий, а именно Афинское герцогство и Константинопольскую Латинскую империю. Болгарская империя царя Калояна в то время была главным соперником государств, управляемых крестоносцами, и действительно, большая часть войн между крестоносцами и болгарами происходила на европейском театре военных действий. Однако в Малой Азии Латинской империи пришлось иметь дело с другим остатком византийского государства, Трапезундской империей, откуда они все еще представляли угрозу контролю территорий Латинской империи, а также с ослабленной Никеей. Битва при Пелагонии в 1258 году ознаменовала закат Латинской империи, всего за год до начала кампаний Сартака против Галицко-Волынского королевства. Однако крестоносцам в Латинской империи предстояло столкнуться с гораздо более опасным врагом в лице обращенного в христианство монгольского ханства Золотой Орды.

Однако участие Сартака в болгарском восстании 1261 года по иронии судьбы позволило Латинской империи просуществовать еще четыре лишних года. Действительно, разрушение болгарского государства позволило рыцарям-крестоносцам помешать никейскому генералу Алексиосу Стратегопулосу войти в город и сорвало его попытку восстановить Византийскую империю. Столкнувшись с возобновившимися усилиями латинского императора Балдуина II по защите того, что осталось от его владений, он отчаялся поддерживать рушащуюся экономику, в то время как большинство его людей разграбили большую часть сокровищ греческих церквей для продажи на западноевропейских рынках, где любой потенциальный покупатель может заполучить награбленное. Поддержание Латинской империи крестоносцами фактически стало белым слоном, а это означало, что они заплатили намного больше и получили намного меньше от оккупации Константинополя, даже несмотря на его стратегическое значение для итальянских городов-государств.

Только в июле 1265 года поползли слухи о том, что восточное кочевое племя, принявшее христианство, приблизилось к границам Эпирского деспотата и самой Латинской империи. Болдуин II молился о том, чтобы слухи оказались правдой, и выразил надежду, что эти кочевые племена, пришедшие с востока, помогут ему в трудную минуту. Его молитвы были услышаны, но не так, как он ожидал. 29 июня лучшим рыцарям Латинской империи было приказано укрепить город Адрианополь от этих таинственных племен, и они, наконец, вступили в контакт с монгольской армией Боролдая. Филипп де Куртенэ 2 июля повел латинскую армию крестоносцев в Адрианополь в надежде остановить монгольский натиск, хотя силы Боролдая были всего лишь авангардом, а не основной частью армии. Вскоре латинские крестоносцы понесли огромные потери, поскольку были убиты градом стрел, выпущенных из монгольских композитных луков, которые носили монгольские лучники. Армия Филиппа де Куртенэ не только подверглась монгольской военной тактике, но и конные рыцари не смогли сформулировать контрстратегию для борьбы с элитными кешиками.

Час освобождения близок:

Новости о разграблении монголами Адрианополя быстро распространились по остаткам Византии, поскольку лидеры Никеи, Трапезунда и Эпира начали посылать своих делегатов во временную штаб-квартиру Сартака в Расе, предлагая свои услуги по освобождению древнего центра православного христианства. Сартак также рассказал византийским делегатам, что он договорился о том, чтобы его старшая дочь Тугдуа вышла замуж за старшего сына Стефана Уроша I, князя Стефана Драгутина. Сартак также пообещал выдать своего сына Кугчи и другую дочь Феодору замуж за любого византийского дворянина, если союз станет официальным. Переговоры продолжились по вопросу о роли недавно восстановленной Византийской империи и расширении влияния Золотой Орды на Балканах. Во-первых, византийцам была обещана большая часть болгарских земель в обмен на передачу Албании и материковой Греции Дому Неманичей, хотя компромисс может показаться более дорогостоящим для византийской стороны, они были готовы поставить себя под защиту хана. 23 августа 1265 года армии Эпирского, Трапезундского и Никейского деспотиев двинулись маршем к оккупированному городу Константинополю в сопровождении 50 000 монгольских солдат (5 туменов) и дополнительно 15 000 сербских пехотинцев и кавалерии вместе взятых. Осада началась с монгольской бомбардировки внешних стен Константинополя, поскольку остатки византии предоставили своим монгольским союзникам полезную информацию о слабых сторонах обороны своего собственного города, позволив лучникам Боролдая пускать свои смертоносные стрелы поверх городских стен. В отличие от того времени, когда армия Чингисхана осадила старый циньский город Пекин, осада Константинополя была чрезвычайно сложной в том смысле, что обе стороны были измотаны яростью сражения. Латинские крестоносцы умоляли католические державы в Европе о помощи, добавляя в своих письмах, что остатки раскольнической Византии объединили силы со страшными монгольскими ордами. Осада Константинополя в 1265 году стала одной из самых длительных и кровопролитных осад Средневековья, главным трофеем которой стал Константинополь.

За пределами Константинополя Кугчи держал свои собственные силы в резерве, по два тумена в каждом, в то время как Боролдай командовал оставшимися тремя туменами. Когда латинские крестоносцы атаковали передовые силы, посланные Боролдаем, кешикам было приказано выманить большинство рыцарей в открытое поле недалеко от города Родосто, где объединенные эпирузско-сербские армии ждали своего шанса победить своих латинских врагов. Ложное отступление не обошлось без потерь для латинских крестоносцев, поскольку монгольские кешики выпустили свои стрелы, находясь верхом на лошадях. К тому времени, когда войска Болдуина II достигли Родосто, на них градом посыпались стрелы эпирузских лучников. Отряд сербской кавалерии во главе с наследным принцем Стефаном Драгутиным возглавил атаку, в результате которой за это время погибло более 300 латинских крестоносцев, хотя потери латинян в Родосто были не такими серьезными, как в самом Константинополе. Затем Куг-Чи вошел в зону боевых действий со своими двумя туменами, поскольку латинская пехота пыталась справиться с ними в индивидуальном бою. Сам Кугчи был вынужден слезть с лошади, когда в нее попало латинское копье, и начал сражаться против десяти крестоносцев. К счастью, Стефан Драгутин увидел, что происходит, и легко отбил рыцарей у своего товарища-монгола. Вернувшись в лагерь Сартака в Рас, Сартак написал письмо своему сыну, приказав ему захватить латинского императора живым, чтобы его можно было подвергнуть пыткам и унижениям перед казнью, если Константинополь падет от рук их византийских союзников. Он отправил одного из своих доверенных гонцов передать послание Кугчи, надеясь, что оно не потеряется или гонец не попадет в засаду. Чтобы убедиться, что он добрался туда в целости и сохранности, Сартак отправил дополнительную сотню солдат из своего собственного тумена для сопровождения гонца. К тому времени, когда они достигли Родосто, Куг-Чи едва сдерживал своих против дополнительного количества латинских рыцарей, вынуждая эпирузскую армию продвигаться вперед. В Никомедии никейский деспотат продвинулся в город, в то время как его флот был занят блокадой гавани. К 31 августа моральный дух латинских крестоносцев начал падать, поскольку подкрепления из Священной Римской империи, Англии и Франции не собирались прибывать из-за проблем с логистикой. К тому времени Болдуин III и десять рыцарей решили сдаться победоносным войскам союзников, хотя его насильно препроводили в лагерь Сартака в Рас. Когда Сартак столкнулся лицом к лицу со своим противником, он забавно ухмыльнулся и приказал отправить ныне свергнутого латинского императора обратно в Константинополь как приговоренного к смертной казни. Когда жители Константинополя выбежали приветствовать освободительные византийские войска и их монгольских и сербских союзников, они начали глумиться, когда латинских пленников провели маршем по городу, а сам латинский император подвергся самым длительным унижениям за всю историю. То, что византийцы и монголы сделали с пленными, навсегда останется в центре ожесточенных споров, но их казнили тем же способом, которым Сартак убивал своих политических врагов: ломая им спины или обливая кипятком. Болдуин II встретил свою судьбу самым ужасным образом: он должен был быть обезглавлен лично Сартаком. После этого уже ничего не могло быть по-прежнему.

Законный хан, Странные миссионеры:

Сартак и его окружение оставались в Рас до 1266 года, когда до него дошло известие о назначении Дмитрия Переславского великим князем Владимиро-Судзальским. В результате Сартаку и его армиям пришлось вернуться в Сарай, чтобы подтвердить свое назначение, но не раньше, чем он официально пригласил Стефана Уроша и сотню сербских рыцарей отправиться с ним, чтобы поприветствовать своих христианских вассалов. В феврале 1266 года Стефан Драгутин был назначен во главе сербского королевства, в то время как его отец отправился с ханом в Сарай. Путешествие прошло без происшествий, хотя и заняло намного больше времени, потому что Сартак решил показать Стефану Урошу уменьшенный город Львов, прежде чем отправиться в Киев. Когда они осматривали руины Киева, Кугчи предложил своему отцу, чтобы города, которые они сожгли во время своих кампаний против исчезнувшего Галицко-Волынского королевства, были восстановлены с помощью их балканских союзников. Кроме того, двести сербских миссионеров сопровождали монгольскую армию обратно в Сарай, где они надеялись возглавить усилия по христианизации татарского населения Золотой Орды. Когда Сартак добрался до Владимир-Судзала, радостные русские мирные жители бросали цветы на землю, в то время как монгольские солдаты ехали дальше, не глядя на них. Как и большинство православных христиан, имеющих связи с Константинополем, русские были рады, что столица их древнего наставника была возвращена их законным правителям, хотя им было любопытно увидеть странных воинов в железных доспехах, которые говорили на языке, похожем на их собственный, но со словами иностранного происхождения. Кто эти люди и почему хан привел с собой двести миссионеров, которые говорили на том же языке, что и эти рыцари? Василий Костромской, регент Дмитрия Переславского, наблюдал за официальным обращением Сартака в православную веру, при этом сербский патриарх святой Савва II (первоначально рожденный как Предислав Неманьич) формально наблюдал за процессом обращения, а русское православное духовенство выступало свидетелями обращения хана. После того, как святой Савва II окунул его в воду, сербское и русское православные священнослужители исполнили гимн, прославляющий принятие ханом единой и истинной православной веры. Сам Сартак принял христианское имя в честь святого, который его крестил: Свети Павел Орда, или Святой Павел из Орды. Сербский король предпринял более масштабное путешествие в сердце Монгольской империи в сопровождении Сартака и 7000 кешиков, чтобы предотвратить повторение того, что случилось с Александром Невским. Как и в случае с Невским, Стефан Урош официально поклялся в верности Великому хану всех монголов в Каракоруме и получил ярлыка, необходимого для управления его владениями.

Наследный принц, а позже сербский король Стефан Драгутин Неманьич был одним из первых нерусских союзников Сартака, официально признавших верховенство Золотой Орды. Тем не менее, именно благодаря ему Золотая Орда в конечном итоге приобрела значительную часть славянской культуры, особенно южнославянской. Тесные связи Домов Борджигин и Неманич будут иметь ужасные последствия для соперников Золотой Орды.

Между сербским и русским духовенством часто происходили многочисленные религиозные взаимодействия, включая создание отдельной кириллицы для монгольского и кипчакско-турецкого языков, чтобы помочь татаро-монгольским рядовым солдатам преодолеть свою неграмотность. В 1266 году Святой Савва II написал книгу о словарном запасе старославянского языка, на написание которой ушло семь лет (и была закончена его возможным преемником, патриархом Данило II). Словарный запас в конечном итоге стал отличным источником для реформирования кипчакско-турецкого языка, причем некоторые слова были заимствованы в кипчакский язык из древнесербского. В конечном итоге так называемый Средний кипчак превратился в то, что стало известно как современный татарский язык, однако классификация современного татарского языка обсуждалась, и некоторые ученые полагали, что в основном это славянский язык под влиянием тюрко-монгольского наречия, в то время как современные монгольские и татарские ученые верили в обратное. Бюрократия в Золотой Орде оставалась реальной проблемой, и Сартак, конечно же, не стал бы просить своих родственников в Великой империи Юань прислать ему десять или около того китайских администраторов. Вместо этого Сартак попросил у византийцев двадцать греческих администраторов, в то время как Стефан Драгутин прислал сорок сербских ученых, чтобы помочь обучить своих учеников, преимущественно кочевых, достоинствам ведения записей. Для империи, основанной на кочевьях, обучение собственного народа навыкам построения цивилизации, особенно грамотности, ведению учета и бюрократии, было совершенно новым. Вскоре Сартак понял, что не может полагаться на иностранных администраторов в отслеживании подвигов своего народа, поскольку эти бюрократы явно не владеют монгольским языком. К сожалению для Сартака, он не проживет достаточно долго, чтобы увидеть плоды своего проекта, поскольку на завершение кодификации монгольского ясака уйдут десятилетия, а руководить проектом будут шесть ханов.

Поморье – Литовский эпизод

Назначение Дмитрия Переславского великим князем Владимиро-Судзальским сильно обеспокоило Льва I. С момента основания им Поморского королевства многочисленные купцы, живущие в Пскове и Новгороде, процветали благодаря своей торговле как с прибалтийскими странами, так и с русскими землями под властью Золотой Орды. Следуя политике своего отца по поддержанию дружественных отношений с западным миром, Лев I расширил владения своего королевства до подножия Уральских гор в период с февраля по май 1266 года. Хотя у него не было проблем с борьбой с оставшимися поморскими племенами, которые отказались присягнуть ему на верность, Лев I столкнулся с жалобами горожан, которые просили его возглавить армию для повторного завоевания других русских земель, находящихся под контролем монголов. Однако из-за растущей мощи владений Сартака и его заигрываний с Домом Неманичей Лев I находился под давлением своего собственного совета, чтобы признать контроль хана над землями южной Руси постоянным. 13 июня Лев II принял три делегации: одну из Владимира-Судзала, одну из Золотой Орды и одну из Королевства Сербия. Сербский эмиссар и будущий предок Михайло Образовича, Любомир Якшич, сообщил поморскому королю, что Византийская империя также перешла под защиту Золотой Орды, чтобы защитить себя от будущих действий крестоносцев, которые почти уничтожили то, что осталось от Второго Рима.

Соседи Поморья на западе оказались в опасном положении после того, как Тевтонским рыцарям не удалось завоевать Новгородскую республику. В частности, Литовское королевство при новом правителе Вайсвилкасе отчаянно нуждалось в союзниках перед лицом набегов тевтонов на территорию Литвы. В июне 1266 года Вайсвилкас отправил двух эмиссаров ко двору Льва I в Новгороде с просьбой о защите от неистовствующих тевтонских рыцарей. Однако, по его мнению, молодой литовский король отчаянно стремился натравить католическую и православную нации друг на друга обещаниями обращения в любую из тех конфессий, которые он предпочел оставить языческими на протяжении всего своего последующего правления. К сожалению, Вайсвилкас столкнулся с растущей конкуренцией за литовскую корону со стороны своих братьев, особенно младшего принца Рупейкиса. Воодушевленный обещанием жениться на младшей дочери Льва I Анастасии Новгородско-Псковской, Рупейкис согласился перейти в православие и стать поморским вассалом. Таким образом, он официально обратился в христианство в августе 1267 года, при этом поморский православный священник наблюдал за его обращением, а наследный принц Новгорода-Пскова Юрий выступал в качестве свидетеля. Когда Вайсвилкас узнал о крещении Рупейкиса в православную веру, он отдал приказ о его убийстве, но неудачное покушение на жизнь Рупейкиса теперь превратилось в братоубийственную войну такого же масштаба, как война Владимира Киевского против Ярополка. Только на этот раз Тевтонские рыцари поддержат Вайсвилкаса, в то время как Рупейкису будут помогать лучшие силы Льва I. Поморское королевство претерпело огромную серию реорганизаций в администрации, армии и экономике, чтобы дать больше права голоса боярам-купцам, которые доминировали в Поморском земском соборе. В то же время он также строил планы возможного завоевания Ливонии, которая была одной из баз, которые Тевтонские рыцари использовали в своих набегах на поморов и другие балтийские племена. Тем не менее, он не мог позволить себе ослабить бдительность, поскольку монгольская угроза оставалась постоянным источником страха среди его подданных в Новгороде и Пскове. В конечном итоге он разберется с монгольской угрозой позже, но тевтонцы ближе к дому. Однако, как Лев I достаточно скоро поймет, у Рупейкиса амбиции посерьезнее, чем быть простым вассалом государства-преемника Руси.

Правители в Khans and Crosses на данный момент:

Ханы Золотой Орды

Бату-хан (1207-1255)
Сартак-хан (????-1278)
Кугчи-хан (1240-1296)

Короли Сербии

Стефан Урош I (1233-1277)
Стефан Драгутин I (????-1284)*
Стефан Гуюк (1270-1326)*

* О нем мы поговорим позже.

В последнем обновлении допущена опечатка, поэтому сейчас я внесу некоторые исправления.

Новости о разграблении монголами Адрианополя быстро распространились по остаткам Византии, поскольку лидеры Никеи, Трапезунда и Эпира начали посылать своих делегатов во временную штаб-квартиру Сартака в Расе, предлагая свои услуги по освобождению древнего центра православного христианства. Сартак также рассказал византийским делегатам, что он договорился о том, чтобы его старшая дочь Тугдуа вышла замуж за старшего сына Стефана Уроша I, князя Стефана Драгутина. Сартак также намекнул на разрешение своему сыну или внуку жениться на любой византийской дворянке в будущем, чтобы сохранить византийское государство. Переговоры продолжились по вопросу о роли недавно восстановленной, но оставшейся части Византийской империи и расширении влияния Золотой Орды на Балканах.

Во-первых, византийцам были обещаны южная Болгария и материковая Греция в обмен на передачу Эпира Дому Неманича, хотя компромисс может показаться более дорогостоящим для византийской стороны, они были готовы поставить себя под защиту хана.

23 августа 1265 года армии Эпирского, Трапезундского и Никейского деспотиев двинулись маршем к оккупированному городу Константинополю в сопровождении 50 000 монгольских солдат (5 туменов) и дополнительно 15 000 сербских пехотинцев и кавалерии вместе взятых. Осада началась с монгольской бомбардировки внешних стен Константинополя, поскольку остатки византии передали своим монгольским союзникам полезную информацию о слабых сторонах обороны своего собственного города, позволив лучникам Боролдая пускать свои смертоносные стрелы поверх городских стен. В отличие от того времени, когда армия Чингисхана осадила старый циньский город Пекин, осада Константинополя была чрезвычайно сложной в том смысле, что обе стороны были измотаны яростью сражения. Латинские крестоносцы умоляли католические державы в Европе о помощи, добавляя в своих письмах, что остатки раскольнической Византии объединили силы со страшными монгольскими ордами. Осада Константинополя в 1265 году стала одной из самых длительных и кровопролитных осад Средневековья, главным трофеем которой стал Константинополь.

Карта Европы на 1265 год