Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл Pax Italica, и сегодня будет рассказано о правлении короля Джованни V Витторио ди Фиренце. Речь пойдет о династических проблемах, крестовых походах, отношениях с папами времен «авиньонского пленения», и многом другом.
Содержание:
Джованни V Витторио ди Фиренце
Карта Романьи, Неаполя и Патримония к началу правления Джованни V Витторио. Возможны города-попаданцы из будущего (я не настолько мазохист, чтобы проверять даты оснований всех указанных населенных пунктов).
Принц Римлян, Джованни Витторио ди Чезаре Витторио ди Джованни Чезаре ди Фиренце, рос в необычных условиях. На дворе начиналось Возрождение, и вместо старых требований к будущим монархам – быть сильным, справедливым и благочестивым – стали предъявляться новые. Теперь требовалось быть и управленцем, и политиком, и покровителем искусств, и знать разные реалии своего королевства, так как процессы в Романье и Сицилии еще шли совершенно разные. Однако параллельно с этим еще были сильны типично средневековые идеалы рыцарства, королевского правления и сословных предпочтений, и выбирать между правителем одного образца, и другого, было очень сложно, а правильность выбора казалась совершенно неочевидной. Джованни Витторио любил свою мать, которая была образцом светского правителя и воплощала в себе грядущую эпоху, а вот своего отца он совершенно не знал – или, точнее, знал на расстоянии, по впечатлениям своих родственников и королевских чиновников. И они, даже пытаясь сгладить впечатление от отца мальчика, все равно доносили до него простую мысль – таким король быть категорически не может.
В результате этого у юного Джан Витторио стала складываться весьма специфическая картина мира, в которой он как король обязан был вести свой народ и править им в общих чертах, в то время как в деталях правлением должен был заниматься человек вроде его матери, Констанции Сицилийской, и Королевский Совет. На это накладывались особенности характера Принца Римлян – гиперактивный, физически развитый, он не любил скучные заседания, долгие рассуждения и рутину, в которую была погружена его мать. Лучшим времяпровождением для себя он считал турниры, охоту, физические упражнения и, конечно же, женское общество. Во всех этих родах деятельности он добился значительных успехов. Не был Джан Витторио лишен и интеллекта, но демонстрировать его принц не любил, из-за чего многие считали его скорее тупым рубакой, чем правителем. Когда он станет королем, окружающие быстро изменят свое мнение по поводу нового монарха, который возьмет власть в свои руки железной хваткой. И хотя он проведет большую часть своей жизни в разъездах и войнах, авторитет Джованни V останется подавляющим, и в том, что он – настоящий король, сомневаться уже никто не будет.
Супругой его стала Элеонора Анжуйская, дочь Карла II Анжуйского. Она была на 9 лет младше жениха, и брак их заключался в походной обстановке, в Акре, в 1303 году. При этом на таком династическом союзе длительное время настаивала Романья, так как Карл II стремился уклониться от обязательств, взятых им при заключении мира в 1288 году по части браков, и с помощью своих детей укрепить связи во «французской» сфере влияния. Большой любви и уважения между супругами не было – Элеонора была достаточно высокомерной женщиной, считавшей себя выше по положению и происхождению, чем ее венценосный супруг, и старалась отстаивать при дворе французские (неаполитанские) интересы. Джованни Витторио же наоборот, считал супругу анжуйской выскочкой, а себя чистокровным потомком древних римлян – если не по крови, так по духу. В результате муж с женой сильно конфликтовали, дело доходило до драк и побоев, что резко контрастировало с частыми родами Элеоноры и намекало на не совсем здоровые отношения в королевской семье. Народ свою королеву не любил, в то время как ей хотелось стать не менее популярной, чем свекровь, Констанция Сицилийская. Из-за этого Элеонора отвечала романскому народу ненавистью, которую плохо скрывала, из-за чего ее репутация еще больше снижалась. В браке она родила нескольких детей, но всех их отец воспитывал отдельно от матери, дабы та не «заразила их любовью ко всему французскому».
- Констанция (1305-1344), принцесса, до 1316 года – Принцесса Римлян. Успела трижды побывать замужем. Первый супруг — Генрих II де Лузиньян, король Кипра, второй — Левон V Хетумян, царь Киликии, третий — Жан де Лузиньян, коннетабль Кипра. Потомства не оставила.
- Флорентина (1308-1321), принцесса. Умерла от неизвестной болезни в возрасте 13 лет.
- Матильда (1310—1349), принцесса. Замужем за Стефаном II Баварским, оставила потомство.
- Беатриче (1312—1348), принцесса. Родилась горбуньей, с детства обладала плохим зрением. С 12 лет отправлена в монастырь. Умерла в возрасте 36 лет во время эпидемии Черной Смерти.
- Пьетро Витторио (1316-1372), принц римлян, будущий король Пьетро IV Витторио. Отличался крайним цинизмом, жестоким характером и огромными амбициями. Первым браком женат на Джованне Савойской.
- Джованни (1317—1348), принц, герцог Абруцци. Женат на Чезарине де Ланча, оставил потомство. Эта ветвь Флорентийского дома пресеклась в 1405 году.
- Джулия (1318—1360), принцесса. Замужем за Рудольфом II, пфальцграфом Рейнским. Долгое время не соглашалась на брак, потому замуж вышла лишь в возрасте 30 лет, за слепнущего и слабого германского князька, что стало основой для многих романтических баллад.
Куда большим авторитетом в государстве пользовались королевские любовницы. Их Джованни V Витторио четко делил на две группы – «походные жены», и «спутницы». Первые были не более чем увлечением на время военных действий, и часто были простыми девушками, которые случайно попадались на глаза королю. Среди них числились и знатные дамы, и крестьянки, и еврейки, и даже мусульманки. Имена их история не сохранила, как и какую-то информацию о королевских бастардах. «Спутниц» же у Джан Витторио было всего три, все – знатные флорентийки. Первой из них являлась Франческа Кавальканти, его дальняя родственница, бывшая на 8 лет старше своего любовника. Отношения между ними продлились с 1285 по 1298 год, сразу после коронации Франческа вышла замуж и переехала на Сицилию. Второй любовью короля стала Беатриче дельи Альбицци, представительница одного из самых знатных родов Флоренции. Связь с ней была недолгой, но бурной – с 1301 по 1304 год. Девушка была без ума от короля, но когда тот во время похода стал спать с другими, Беатриче из ревности попробовала отравить Джан Витторио, а когда это не вышло – покончила с собой. Свою последнюю, и самую влиятельную пассию Джованни V встретил во время триумфа, устроенного в 1309 году во Флоренции. Звали ее Флорентина деи Медичи, и была она одной из дочерей городского приора, Аламанно. Ей было всего 16, ему – 29, но разница в возрасте ничуть не помешала им сблизиться, а затем и вовсе провести долгую жизнь вместе, чему официальный брак короля никак не мешал. Детей от этой связи не было, зато Флорентина отвечала за воспитание законных детей своего любовника, и на деле стала им настоящей матерью. Во Флоренции, да и во всей Романье ее считали истинной королевой государства, хоть эта внебрачная связь и не приветствовалась церковью. Из-за нее Джованни V постепенно прекратил заводить себе «походных жен», а представители рода Медичи стали занимать важные государственные посты, вплоть до должности королевского викария. Связи этой предстояло привести к далекоидущим последствиям в будущем, но на начало XIV века она не выходила за пределы обычного фаворитизма своего времени, хоть и отличалась чрезвычайной крепостью и искренностью.
Начало эпохи кондотьеров
Уже в первые дни после коронации 18-летний Джованни V Витторио заговорил о войне. Полному энергии и амбиций юноше хотелось как можно скорее зарекомендовать себя в качестве воителя, и укрепить положение Романьи в Европе новыми победами. Двор, и даже миролюбивая мать, продолжавшая править государством, поддержали короля, ибо воевать действительно надо было, дабы не потерять свои приобретения в Северной Африке. Отдельная от Туниса крепость в Карфагене только строилась, и требовалось как-то удержать арабские воинства подальше от города – но натиск на них стал ослабевать, Арагон и Неаполь прекращали военные действия. Теперь успех начинания зависел только лишь от Романьи. И Джан Витторио, собрав основные свои силы – кустодиев, орден каноссцев, итальянский «язык» госпитальеров, ланчьери и наемную пехоту – высадился в Африке, и развил наступление на города халифа Мухаммада II аль-Мустансира. Силы того были разбиты у Туниса, затем были взяты Кайруан и Бизерта, силы флота захватили остров Менинкс (Джерба). Несмотря на успехи, романское воинство воевало на износ – требования и активность короля далеко превосходили то, на что была способна традиционная армия Романьи. В конце концов, даже удержание Карфагена в результате оказалось под вопросом из-за недостаточной численности и организации войск – основная масса конницы, ланчьери, из-за долгого нахождения в действующей армии стали требовать паузы в военных действиях дабы вернуться домой и поправить дела в хозяйстве, которое в их отсутствие разладилось. В конце концов, Джан Витторио был вынужден подписать с хафсидским халифом мир, по которому возвращал тому Тунис, Кайруан и Бизерту, но удерживал за собой Карфаген и Менинкс. После этого в 1300 году король вернулся в Романью, оставив для охраны африканских владений рыцарей-каноссцев.
По возвращению домой король оказался сильно не доволен своей армией, и прямо называл ее никуда не годной для крупных войн. На это же он списывал и тяжелую войну за Сицилию, считая анжуйцев и французов слишком слабыми воинами. Джан Витторио осознавал необходимость какой-то альтернативы традиционной армии Романьи, и такая альтернатива была быстро найдена в виде кондотьеров – полководцев, которые лично набирали и содержали на королевские деньги крупные армии наемников. Собственно, сами наемники существовали в Италии уже очень давно, и один из предводителей таких наемников стал отцом-основателем Флорентийского дома, однако такие отряды «вольных воинов», как правило, уже существовали в природе, и их составляла различная интернациональная вольница. Впервые от этой схемы отошел Гвидо да Монтефельтро, ставший широко нанимать итальянцев в ряды пехоты при своей армии, что обеспечило ему уверенное ведение войны против анжуйцев. При Джан Витторио был сделан следующий шаг – появились уже четко оформленные кондотты, т.е. договора о найме генерала-кондотьера, который брал на себя обязанность набрать, вооружить и обучить войско той или иной численности. Как правило, сам предводитель-кондотьер не собирал сразу все войско сам, а заключал договора («малые кондотты») с более мелкими отрядами и их командирами, которые уже в совокупности составляли романскую наемную армию [1]. Она должна была служить королю столько времени, сколько у него хватало средств, а за ее боеспособность кондотьеры отвечали лично своей головой. Так как сосредоточение в их руках такой военной силы было опасным делом, Джан Витторио тщательно следил за своими генералами-наемниками, и стал прикреплять к ним небольшие отряды кустодиев, которые должны были защищать кондотьеров от опасностей, а в случае их предательства – взять под стражу или казнить на месте. В дальнейшем институт кондотьеров распространится на всю Италию, но в Романье сохранит свой аутентичный вид, отличающийся от традиционных схем найма «вольных отрядов» в силу специфики самого государства.
Первыми кондотьерами стали граф Федерико да Монтефельтро и Джанчотто (Джованни) Малатеста. Первый был гибеллином, сыном уже покойного Гвидо да Монтефельтро, второй – стойким гвельфом, известным своей жестокостью и вспыльчивостью (из-за подозрения в измене убил жену и своего брата Паоло), но также и воинскими талантами. Каждый из них должен был в 1300-1301 годах нанять по 4 тысячи ланчьери (без учета пажей) и 2 тысячи пехотинцев (1500 копейщиков и 500 арбалетчиков), обеспечить их оружием и доспехами, обучить и привить хотя бы какую-то дисциплину. Найм осуществлялся по всей Италии, в наемники набирали всех без разбору – и крестьян, и городскую бедноту. При этом в новом войске был введен ряд новшеств – широко употреблялись новые на тот момент щиты-павезы, все стрелки были оснащены арбалетами, а ланчьери оснащались более совершенными доспехами, с использованием некоторых латных элементов, в первую очередь – нагрудника. Сама тяжелая конница кондотьеров в результате второе наименование — латники (corazzieri), что выделяло ее из рядов ланчьери, которые в массе своей еще использовали кольчуги без латных деталей. Еще одним новшеством, появившимся уже ближе к концу правления Джованни V Витторио, стало огнестрельное оружие. «Огневые горшки», стреляющие стрелами или небольшими ядрами, использовались еще раньше на флоте, где их ввел Руджеро ди Лаурия, но на суше их стали употреблять уже после его смерти. Первые образцы огнестрела были примитивными, и заметно уступали по возможностям метательной артиллерии и арбалетам, из-за чего не нашли широкого применения. Все указанное требовало немалого материального обеспечения, а значит и огромных сумм денег – ради создания новой армии король пошел на займы у флорентийских банкиров. В то же время, производственные силы Романьи были одними из самых передовых в Европе, и большие заказы армий кондотьеров на оружие и доспехи еще больше подстегнули их развитие, что в результате привело к положительному эффекту для государственной экономики.
Помимо 12 тысяч наемников, Джованни V Витторио обладал еще 6 тысячами дополнительных конных войск – старыми ланчьери, эквитами, кустодиями, орденскими рыцарями. При этом среди ланчьери была проведена работа по их реорганизации и укреплению дисциплины, а также оформлены новые условия их использования, по которым коммунальная конная милиция имела право во время пауз в ведении военных действий покидать расположение королевской армии, но по первому его зову должна была собираться вновь [2]. В обмен на это им были уменьшены выплаты жалования со стороны короны. По сути, этот компромисс был своеобразной уступкой со стороны Джан Витторио, но король решил, что оно того стоит, так как кондотьеры требовали слишком много средств на формирование своих войск. Казна была опустошена, но к 1301 году это позволило сформировать большую и сильную армию, способную проводить длительные кампании в любой точке Средиземноморья. И армия эта сразу же была брошена в бой, став ядром христианского воинства во время последнего крестового похода в Святую землю.
Десятый крестовый поход
Когда Джованни V Витторио уже готовился к новому походу в Африку, к нему прибыли эмиссары из Рима от папы Бонифация VIII. Тот призывал романского короля отправиться в крестовый поход на Святую землю, дабы вернуть утраченные христианами в 1291 году владения, а в перспективе возможно даже возродить Иерусалимское королевство. Со своей стороны понтифик обещал поддержку деньгами и полную политическую лояльность в распределении завоеванного, подразумевая возможную передачу короны Иерусалима самому Джан Витторио. Сопротивлялся уговорам романский король недолго – успех похода сулил ему большие выгоды, да и он любил войну, а война должна была стать определенно масштабной и увлекательной. Вместе с матерью, Констанцией Сицилийской, и Папой Римским, Джованни V склонил к участию в походе также своих основных союзников – арагонцев и неаполитанцев, к которым примкнули некоторые немецкие и французские феодалы, а также генуэзцы и монферратцы. Союзное воинство насчитывало около 50 тысяч человек, во главе его встал «триумвират» из королей Джованни V Витторио (Романья), Хайме II (Арагон) и Карла II (Неаполь), при формальном первенстве Карла II, как наиболее старшего из участвующих монархов. Однако на деле наибольшее войско и львиная доля средств для похода, не говоря уж о флоте, принадлежали романскому монарху, потому его слово в начале похода было очень весомым, а в дальнейшем – и вовсе решающим. Именно он настоял на немедленном начале похода, без длительных сборов и проволочек, так как понимал, что время работает против христиан, и чем больше они будут собираться – тем меньше шансы, что предприятие вообще начнется.
Армада романо-генуэзско-неаполитанского флота прибыла к берегам Палестины осенью 1301 года, и высадившееся на берег воинство тут же осадило Акру. Сразу же были установлены контакты с армянской Киликией и Кипром, которые присоединились к крестоносцам, и отправлены посланники к Хулагуидам, которые были враждебны мамлюкам, правившим Египтом, и могли примкнуть к крестоносцам в обмен на Сирию. Джованни V не хотел долго осаждать город, так как опасался затягивания войны и распада союза, и настаивал на быстром и решительном штурме, но Карл II и Хайме II избрали осторожную тактику, и повели правильную осаду. Джан Витторио же решил действовать сам, и, используя собственные осадные орудия, привезенные в Палестину в разобранном виде из Европы, и романский флот, за несколько месяцев бомбардировок и блокады измотал силы защитников города, и без неаполитанцев и арагонцев пошел на штурм. Потери были велики, но город пал к концу года. Союзники были возмущены своевольными действиями романцев, но еще больше – их успехом. Впрочем, несмотря на внешнюю простоватость, Джованни V смог перенаправить их эмоции в нужное русло, и поход продолжился. За 1302 год Акра была восстановлена и дополнительно укреплена, а крестоносцы дополнительно захватили Тир и заняли Назарет. Видя успехи христиан, Хулагуиды также примкнули к походу в обмен на обещание передать им сирийские владения.
Мамлюкский Египет в это время пребывал в далеко не лучшем виде. Внутренние смуты, то стихающие, то разгорающиеся вновь, ослабили его. Текущий султан, Ан-Насир Мухаммад I, правил страной уже во второй раз, некоторые эмиры не подчинялись ему, остальные то поддерживали его, то занимались откровенным саботажем. Даже масштабное вторжение не сразу сплотило мамлюков, которые лишь к 1303 году смогли собрать большую по местным меркам армию – но даже она в 3 раза уступала союзной. Тем не менее, Мухаммад I проявил большую изобретательность и воинские таланты, смог маневрами заставить союзников разделиться, и у Дамаска нанес поражение армии Хулагуидов. Праздновать победу ему довелось недолго – уже через 4 дня, ровно на том же поле боя, его настигло романское воинство во главе с королем. Численность обеих армий была примерно равной, но мамлюки были измотаны недавним боем, а в стане романцев развилось своеобразное соперничество между двумя кондотьерами, Монтефельтро и Малатестой, каждый из которых хотел больше отличиться перед королем и Господом. Азарт этот передался и их людям, в результате чего королевская армия рвалась в бой. В разразившемся вскоре сражении мамлюкское войско было разбито в пух и прах, султан едва смог спастись бегством с горсткой людей. Хулагуиды, разочаровавшись после своего поражения в войне, вновь вернулись в союз. Началось массированное наступление на города и крепости египтян. Собранная вновь армия мамлюков была разбита в конце года близ Газы, причем сражение оказалось совершенно безобразным и возмутительным – мусульмане стояли лагерем у города, считая, что находятся в глубоком тылу, и даже не выставили дозоры. Об этом узнали разведчики Малатесты, и тот, не уведомив короля и заручившись поддержкой монгольской конницы, совершил быстрый и дерзкий рейд к лагерю противника, и обрушился на него ночью, учинив страшную резню. Джованни V поздравил его с победой, но не забыл с улыбкой добавить, что если бы Малатеста проиграл бой – то его бы четвертовали на глазах у всей армии.
После двух масштабных поражений мамлюки уже не могли вновь собрать большое войско, и им оставалось лишь сдерживать постоянными набегами движущееся на юг воинство христиан. Правда, и у самих крестоносцев в стане начались раздоры и конфликты, во многом из-за дележа добычи и влияния в королевстве. Кипрские Лузиньяны в 1303 году фактически прекратили свое участие в походе из-за внутренней смуты – брат короля Генриха II, Ги, попытался захватить власть в королевстве, но был схвачен и казнен. В 1304 году поход покинул Хайме II, решивший вернуться домой и заняться более важными для него делами. В следующем году от союза отпали Хулагуиды, завоевавшие всю Сирию, и заключившие мирный договор с Египтом без ведома христианских союзников. Постепенно отбыли домой французские и германские феодалы, меньшее участие стали проявлять генуэзцы и монферратцы. Дольше всех держались неаполитанцы, но и они после взятия в 1306 году Иерусалима отправились домой, не в состоянии больше поддерживать высокую интенсивность военных действий, заданную романцами. Между тем, даже Джованни V стал испытывать затруднения с финансированием похода, но эта проблема была решена проще простого – через прямое практическое применение принципа «война кормит войну». Численность наемников была увеличена за счет монгольской конницы, и романцы, помимо взятия городов и крепостей, стали совершать откровенно грабительские рейды во владения мусульман, доходя до Нила и Каира. Из-за этого Джан Витторио стали называть варваром, разорителем, разбойником – но королю было все равно, ибо его действия окупались. К началу 1309 года он сумел завоевать все мамлюкские владения в Азии, за исключением Хиджаза, и уже выбирал направление, куда двигаться дальше – на Египет, или же Мекку, главную святыню мусульман, которую Джованни хотел основательно разорить, как в Иерусалим к нему прибыли посланники от Мухаммада I, запросившего мир.
Положение египетского султана к тому моменту было критическим – сложилась серьезная угроза его власти, смуты между эмирами превратились в полномасштабную гражданскую войну, и масса недовольных поражениями Мухаммада готова была растерзать его голыми руками. Потому он и решил пойти на мир с христианами, но лишь такой мир, который был выгоден и ему тоже. В результате этого Джованни V Витторио в обмен на передачу ему всех завоеванных им территорий на Святой Земле, а также право основать фактории в Дамиетте и Александрии, должен был своими войсками подавить наиболее опасные для Мухаммада I мятежи, что и было им сделано. Завершая свои масштабные успехи на Востоке, Джан Витторио вмешался в кипрские распри, и поддержал отстраненного от власти Генриха II против другого его брата, Амори, в обмен на передачу ему титулов и земель Иерусалимского королевства, что было закреплено в конце лета 1309 года отдельным договором. Дополнительным его условием был брак между Генрихом II и дочерью романского короля, Констанцией. В начале осени Джованни V был коронован патриархом Иерусалима как новый монарх одноименного королевства, а в конце осени он вернулся домой. Флорентийцы встречали его импровизированным триумфом по образцу древнеримского. Тогда же король узнал, что Карл II Анжуйский умер, а его наследник, Роберт, также претендовавший на титул короля Иерусалима, но с гораздо меньшими основаниями, возмущен захватом «законных владений Анжуйского дома» романцами [3], и угрожает ему, Джованни V, войной. И что самое тревожное – в этом неаполитанского короля поддерживает папа Климент V, находившийся под прямым влиянием французов, и проживавший в Авиньоне. При этом с севера в Италию вторгся амбициозный король Германии, Генрих Люксембургский, отношения с которым налаживать было сложно ввиду его явных имперских амбиций. Наступал новый виток войн в континентальной Италии….
Кризис Святого Престола
Отправив трех королей и их союзников в крестовый поход, и дождавшись первых их явных побед, папа Бонифаций VIII тут же подсунул и им, и всем прочим светским христианским владыкам жирную свинью в виде буллы «Unam Sanctam», которая провозглашала верховную власть Папы Римского над всеми светскими правителями. Само собой, что монархи и князья Европы восприняли эту буллу в штыки, Карл II вместе с Джованни V даже думали прервать поход из-за нее, но предпочли просто проигнорировать ее. Зато французский король, Филипп IV, принял буллу близко к сердцу, и созвал церковный собор, который потребовал папу предстать перед судом и ответить за свое решение. Бонифаций VIII в ответ лишь приготовился отлучить французского монарха от церкви…. Но в Париже об этом узнали заранее, и в Рим прибыл Гийом Ногаре, один из ближайших к королю Филиппу IV людей, с целью похитить и вывезти во Францию Бонифация. Первая часть плана удалась, и понтифик был схвачен, но вот вторая часть целиком провалилась. В похищении союзниками французов выступил знатный римский род Колонна, один из самых влиятельных в Лацио. Узнав о похищении папы, их противники, Орсини, подняли городскую толпу, и освободил понтифика силой. К роду Колонна присоединились их сторонники, к Орсини – их. На улицах Рима началась масштабная гражданская война, в которой сам Бонифаций уже не играл никакой роли, и через месяц он покончил с собой, оставив Рим в огне. Сменивший его Бенедикт XI правил 8 месяцев, и потратил все это время на тщетные попытки примириться с французским королем, и навести порядок в Риме. Воспользоваться армиями Романьи или Неаполя он не мог, так как те воевали в Палестине, а найм собственных кондотьеров был невозможен из-за потери в хаосе беспорядков папской казны.
Бенедикт умер в июле 1304 года, новый папа был избран в июне 1305. Им стал француз, Раймон Бертран де Го, взявший имя Климента V. Избрали его исключительно потому, что он якобы был «нейтральным» кандидатом, однако на деле он оказался целиком и полностью лоялен Филиппу IV. На момент избрания он находился в Бордо, а местом коронации вместо Рима избрал Лион. Двор его первое время находился в Пуатье, но в 1309 году, когда из крестового похода вернулся король Романьи, Климент переехал в Авиньон, и обосновался там на постоянной основе. Так начался длительный период «авиньонского пленения», когда понтифики были фактически марионетками французов, избирались исключительно из их числа, и проявляли полную лояльность Парижу и Неаполю, что стремительными темпами дискредитировало сам институт папства. В 1306 году Климент отменил действие буллы «Unam Sanctam», а в 1307 начались масштабные репрессии против ордена тамплиеров. В конце концов, орден был упразднен, а его имущество или конфисковано французским королем, или же передано другим рыцарским орденам – на территории Романьи орденом-преемником стали рыцари Каносского ордена. Первое время новый «французский» папа не доставлял романцам проблем, но в 1309 году в споре за корону Иерусалима он поддержал Роберта Неаполитанского. При этом латинский патриарх Иерусалима, короновавший Джованни V, фактически не подчинился непризнанному им Папе Римскому, что и обозначило первые трения между Романьей и авиньонскими папами.
Впрочем, спор за Иерусалим вскоре пришлось отложить, так как на Италию надвигалась общая угроза – король Германии, Генрих Люксембургский. Уверенный в себе идеалист, он был намерен восстановить былое величие империи, будучи убежден, что ему хватит для этого сил. В поход с собой он взял 6 тысяч лучших германских рыцарей, которых только мог найти в империи, и с ними Северная Италия за один лишь 1310 год полностью подчинилась ему. После этого он потребовал Джованни V принести ему присягу лично как верховному сюзерену, отказавшись от папской протекции. И хотя последнее было в интересах Романьи, подпадать под прямое влияние короля Германии Джан Витторио не планировал. Сославшись на то, что Генрих – еще не император, а всего лишь король, т.е. равный по статусу ему, королю Романьи, Джованни V отказался принести присягу, и навлек на себя войну. Анжуйцы поддержали его, и 1311-1312 годы прошли в постоянных схватках в Средней Италии. Лишь к концу года Климент V согласился короновать Генриха VII императором, что и было сделано в продолжавшем бушевать Риме. После этого Генрих собрался силой подчинить себе Романью и Неаполь, и вновь начались постоянные сражения. В ходе этой кампании император умер в конце года, по одной из версий – от яда, по другой – по естественным причинам. Джованни V Витторио гарантировал оставшимся германским рыцарям свободу выхода из Италии, и предложил захоронить его во Флоренции, вместе с представителями собственного рода, что и было им сделано.
В это же время у Неаполя и Романьи появилась еще одна серьезная причина для размолвки. Неаполитанцы со времен Карла I имели большие планы на Грецию, а точнее – латинские княжества в ней. Уже контролируя Ахею, анжуйцы на какое-то время взяли под контроль также герцогство Афины и Неопатрию, но в 1311 году каталонские наемники, находившиеся на службе у герцога, свергли его, стали местными феодалами, и решили пригласить кого-то из соседних монархов править Афинами. Поначалу они склонялись к кандидатуре Хайме II Арагонского, но романские купцы успели перекупить каталонцев, и те пригласили править Джованни V Витторио. Король Романьи отказался становиться герцогом, но прислал вместо себя младшего брата, Джованни Чезаре, который и стал новым герцогом. Неаполитанцы, видя, как их потенциальный вассал становится вассалом соседней Романьи, возмутились, но поделать ничего не могли – без романцев шансы сдержать императора были низкими. Джан Чезаре же установил в Афинах и Неопатрии весьма гибкий режим, проявив полную терпимость к православию, и став именовать себя Иоанном Кесарем. Были установлены контакты с Константинополем, и ромейские императоры признали новую власть, дружественную им, надеясь со временем втянуть герцогство в состав Византии. Из наемников и феодалов в Афинах стала сколачиваться небольшая, но крепкая армия, которая приняла активное участие и в местной политике, и в грядущих конфликтах Романьи.
В 1314 году Климент V назначил Роберта Неаполитанского своим администратором в Риме и Патримониуме, что де-факто означало передачу этих территорий во владение Анжуйского дома. Кроме того, был вновь поднят вопрос о короне Иерусалима. Джованни V наотрез отказался передавать корону Святой Земли неаполитанцам, указывая на то, что Карл Анжуйский в свое время получил права на нее одними лишь деньгами, а у него, короля Романьи, помимо переданных ему прав от Лузиньянов, да права завоевателя, есть еще и наследственные – ведь он был прямым потомком Фридриха II Гогенштауфена, короновавшегося в Иерусалиме в результате Шестого крестового похода. Увы, резоны на французов не действовали, и после неудачи дипломатии началась война. Впрочем, сил у обеих сторон для нее было явно недостаточно – даже отряды двух своих кондотьеров, Малатесты и Монтефельтро, Джованни V был вынужден сократить в численности. Малыми силами приходилось действовать и неаполитанцам. Основным театром военных действий стал Лацио, разоряемый с обеих сторон, и Абруцци, где анжуйцы ежегодно, но безуспешно пытались взять отстроенный недавно город Аквила. При этом в Риме параллельно шла гражданская война между Орсини и Колонна, в результате которой и без того небогатый город стремительно беднел и разрушался. В том же 1314 году Климент V умер, но выборы нового понтифика затянулись на два года, и Роберт лишился важного для него союзника.
Новый понтифик, Иоанн XXII, был избран в 1316 году. Он также был французской марионеткой, но, в отличие от предыдущего папы, поддерживал буллу «Unam Sanctam», хоть и не стал восстанавливать ее действие. Сразу после своего воцарения он потребовал примирения Романьи с Неаполем, и под его давлением обе стороны в том же году заключили мир. Неаполь не отказывался от своих претензий на корону Иерусалима, но признавал текущим королем Джованни V Витторио. И романцы, и неаполитанцы по требованию папы в следующем году выступили совместно против коммун Северной Италии, враждебных Святому Престолу, но быстро разругались, и вскоре романцы уже поддерживали генуэзцев против неаполитанцев. Сказывалось и то, что папа Иоанн XXII был марионеткой французов, и его собственный «пунктик» — жгучая ненависть к колдунам и еретикам, из-за чего на кострах стали массово сжигать всех подряд. Под каток попали даже минориты-францисканцы, чей аскетизм был назван папой ересью. Само собой, что францисканцам это не понравилось, а так как они с самого момента основания имели хорошие отношения с Флорентийским домом, то нашли надежную защиту в лице Джан Витторио ди Фиренце. Вместе они обособились от происходящего со Святым Престолом, а романские гвельфы стали требовать вернуть понтификов в Рим. Отношения между Флоренцией и Неаполем еще более ухудшились, и новая война между ними не началась лишь потому, что у Джованни V появился новый интерес, и новый конфликт, в котором он должен был принять участие.
Примечания
- Вот такая вот особенность получается у романских кондотьеров. Хотя по сути это суровый реал.
- Имеет смысл провести некую параллель между ланчьери и московскими стрельцами, хотя аналогии тут напрашиваются исключительно по части организации службы, да и то лишь в общих чертах, когда в мирное время ланчьери и стрельцы занимались своим привилегированным хозяйством, а в военное становились одной из составных частей государевой армии, и далеко не самой плохой.
- Еще Карл I выкупил права на корону Иерусалима у Марии Антиохийской. Правда, и права Марии были довольно шаткими, а уж у Карла они получились совсем необоснованными, в результате чего их за его наследниками никто толком так и не признал. Легитимными наследниками титула короля Иерусалима считались короли Кипра, от которых этот титул перешел Савойскому дому. Однако это реал – а в АИшке легитимный титул короля Иерусалима передается романцам, и у них и остается.
