Эра дирижаблей (фрагмент неопубликованной главы)

Отрывок из еще не опубликованной главы XI, третьей части романа «Деревия».

Начало здесь https://author.today/reader/117076/930823

МОСКВА (КУЧКОВО). 1963 год. АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

 И вот: «Пора в путь-дорогу. В дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем…». По воздуху. В Воронеж. Ну а оттуда предстояло пробраться на Дон.

Дирижабли… Они господствовали здесь безраздельно. Эти воздушные мастодонты грациозно покачивались в вышине, пришвартованные к мачтам-колоннам. Бороздившие кучковское небо предшественники самолетов совершали и грузовые, и пассажирские перевозки.

Дирижабли и самолеты… Высота и дальность полета, как и грузоподъемность, у первых была намного выше, чем у вторых, а вот в скорости они им сильно уступали.

А ведь в начале XXI века предпринималась попытка возродить дирижабли. Но, к сожалению, а может даже и к счастью не увенчалась она успехом. Наступила эпоха принципиально новых транспортных систем.

Гнездилище пассажирских дирижаблей называлось здесь весьма оригинально – «улетная пристань». Напоминала она… парк аттракционов.

И вот мы стоим в очереди перед чугунными воротами с узорчатым литьем, над которыми  слегка покачивается на легком ветерке алый транспарант. На нем тем самым особым шрифтом начертаны пророческие слова Бакунина»1 

о воздухоплавании, дополненные портретом вождя и классика, выполненным в манере графики в черных штрихах.

За оградой – полосатая как зебра будка, в ней бабушка – божий одуванчик –  проверяет билеты и ставит на них штампик. Рядом лениво прохаживался милиционер-урядник в белоснежной «богатырке» и такой же поддевке-кителе с красными «разговорами», синих шароварах заправленных в короткие полусапожки. На рукаве три золотые зигзагообразные нашивки, означавшие звание – погон здесь не признавали.

Мы заняли очередь. Сила и Клык были напряжены. Оно и понятно – после всех последних событий. А посему в очередной раз изменили внешность. Им не привыкать. И еще контролировали обстановку, делая это так, чтобы не навлечь подозрений. Как бы невзначай рассматривая хорошеньких девушек, но при этом украдкой глазели и по сторонам.

Очередь двигалась довольно быстро. Семьи, почтенные матроны с саквояжами, плетеными корзинами, родители с детьми… Все были в довольно приподнятом настроении, видимо, в основном летели в гости к родным. Это было понятно и по разговорам.

-Эх, наконец-то, отдохну на речке с удочкой от кучковской суеты. Жареные караси да со сметанкой, да под чарочку, – мечтательно выговаривал своему собеседнику пузатый дядечка, годков за сорок.

-У вас, стало быть, под Воронежем родовое поместье, – с иронией проговорил тот.

-Ну, так я ж с села под Воронежем. В Кучково учился, женился, – с некоторой тоской отвечал тот.

-Вы-то отдыхать, а я работать.

-В командировку, стало быть.

-Да.

-Как полетим, черкну адресок и записку. Будете в Воронеже – приютят, накормят, обогреют. Командировочные сэкономите.

-Что ж благодарю, и над вашим предложением подумаю…

Я СЛУШАЛ.

Вот девочка спрашивает маму: «А я у бабушки буду за грибами сама ходить?»

«Нет, доченька ты еще маленькая. В лес только с бабушкой, дедушкой. Сама ни ногой! Я переживаю».

СЛУШАЛ ЖАДНО. Как исследователь, стремился уловить все.

Обычные, бытовые разговоры. Но в них простые и вечные чувства, переживания, мысли.

«Я, когда вырасту, тоже стану милиционером, как вон тот дядя», – гордо заявил мальчуган лет пяти, с восторгом глядя на новенькую с иголочки форму постового.

Все до боли понятно и знакомо. Да ведь это же РОССИЯ, ЕЕ НАРОД…

Незаметно подошла и наша очередь. Бабушка-контролер молниеносно проштамповала и наши билеты.

Сразу за ее будкой на столбах размещались стрелки-указатели с названиями городов: Вологда, Саратов, Красный Питер, Город Свободы, Герценград, Бакунинск, Чернышевск… много непривычных революционных топонимов, но попадались и «старые», известные и в нашей жизни.

Проследовали в сторону «Воронежа» мимо ничего не подозревавшего, скучающего милиционера. Хотя, если уж на то пошло, мы выступили союзниками «власти», насколько применимо это слово к здешнему анархическому общественному устройству. Обезвредили опаснейшего злодея, диверсанта и шпиона.

Мы шли, влившись в невеликий людской ручеек. По дорожке, вдоль которой на равном расстоянии друг от друга шумели листвой тополя и радовали глаз ухоженные клумбы. Показалась башня высотой метров пятнадцать, сложенная из добротного красного кирпича. Она отчасти напоминала сооружения из сказок и фэнтези о магах. Фантастическую картинку дополняло, если так можно выразиться, навершие башни – нависший тучей дирижабль, на котором нам предстояло отправиться в полет. Я задрал голову – было видно еще несколько покачивающихся на соседних башнях воздушных кораблей. Некоторые плавно взлетали, некоторые также плавно садились.

Все они были примерно одинаковой конструкции и размера, но я заметил и дирижаблик поменьше, который как-то трогательно снижался и вдруг выпустил струю белого дыма или пара. При этом раздался явственный треск.

—Пердолет прилетел, сейчас спустится и будет бахать, словно в уборной, – сказал Сила.

Я хотел было задать уточняющие вопросы, но вовремя осекся, поняв, что вызову подозрения у окружающих – дескать, парень с луны свалился что ли.

Действительно, раздались трели, когда сей воздушный аппарат, приступил к окончательному снижению – наверное, это представитель здешней малой авиации, но мне было уже не до него. Мы по винтовой лестнице устремились ввысь и вот уже предстали пред чревом воздушного кита. Далее по трапу направились в салон дирижабля – довольно уютный с мягкими креслами, иллюминаторами – комфорт вполне на уровне развития здешней цивилизации и материального производства. Пассажиров было около четырех десятков. Они располагались согласно купленным билетам, пристраивали ручную кладь на верхние багажные полки. Мне досталось место возле иллюминатора, рядом расположился Сила. Клык оказался перед нами, а с ним тот самый командированный в Воронеж.

На борту появился некто вроде стюарда – в отливавшей синевой форме, покроем напоминавшей элегантный сюртук с золотыми пуговицами и шитьем. На голове подобие пилотки, напоминавшей вместе с тем стрелецкую шапку. Все это было весьма к лицу молодцу лет двадцатисеми-тридцати с пышными и ухоженными усами. Напоминал он одного из представителей бешено популярной во второй половине XX века группы «Битлз» или же ее фаната. «Битломан» пристально осмотрел салон, производя в уме какие-то операции, затем достал из кармана листок бумаги и стал зачитывать фамилии. Те, кого он называл – поднимали руку. Дошла очередь и до меня – я фигурировал под своим природным имяреком – Улетов.

«Итак, все на месте, – возвестил стюард, должность которого, как я потом узнал, именовалась “полетный проводник”. – В добрый путь!» – несколько торжественно произнес он и скрылся за стеной, видимо, для того, чтобы отдать команду пилотам. Через несколько минут мы оторвались от земли…

Дух перехватило от непривычных ощущений. Я зачарованно смотрел в иллюминатор. Аэропорт-сад уменьшался в размерах и с высоты птичьего полета казался еще более живописным и гармоничным. Появились панорамы Москвы, Замоскворечья…

Как по команде, пассажиры накинулись на еду – это был настоящий фестиваль домашней стряпни. Истекающие жиром курицы, завернутые в полупрозрачную бумагу, вареные яйца, помидоры с огурцами, колбасы и сыры, отбивные и блинчики с различной начинкой…

Где-то я читал, что раньше так питались в поездах… Плацкартных, что ли. Желудок отреагировал на внешние раздражители легким урчанием, дескать, пора, пора, последовать общему примеру.

На помощь пришел Клык – он извлек из сумки свертки и протянул сначала мне, потом Силе длинный бутерброд с сочной ветчиной, нарезанной щедрыми ломтями. Позаботился Клык и о питье – протянул нам по бутылочке свежего ароматного пива. На душе сразу стало легче…

Наш воздушный корабль устремился в поднебесье. Внизу раскинулась полноводная река. Я вспомнил, как перенесся на тысячу с лишком лет назад на берега Днепра…

После трапезы Сила задремал, как и большинство пассажиров.

-Когда будем в Воронеже? – спросил я Клыка.

-Часов через пять, должно быть, – ответил он.

Вскоре погрузился в объятия Морфея и Клык. Я тоже пытался было уснуть. Но не спалось… Избыток впечатлений, к тому же нахлынули воспоминания, они мелькали калейдоскопом немого кино. От Киева до Искоростеня. От древлян до Российской коммуны – НОВОГО МИРА…

Что ждет меня на этом пути? ПУТИ ДОМОЙ. Случиться может всякое, но я верю, что должен вернуться. ДОЛЖЕН. Должен во имя НАУКИ. Должен донести ценнейшие знания, полученные мной.

Мерное покачивание, наконец, усыпило. Хотя сон был прерывистым, тревожным.

«Граждане, наш полет подходит к концу. Просьба пристегнуть ремни и оставаться на своих местах», – объявил наш стюард.

Пассажиры с ленцой последовали указанию; возвращались из санитарных узлов и курительной каюты. И вот все уселись, пристегнулись, дирижабль начал плавное снижение, которое сопровождалось мягким шелестящим звуком…

1 «Воздухоплавание когда-нибудь окажется еще более удобным во всех отношениях и будет особенно важно, так что оно окончательно уравняет условия развития и жизни для всех стран» – подлинная цитата.

Другие произведения

https://author.today/u/sergo7205/works/edit