Нашел в сети написанный популяризатором науки Борисом Ляпуновым интересный сборник советской ретрофантастики, который, думаю, заинтересует коллег.
Век XXI
Еще в середине XX века началась подготовка к великим событиям, которые потом удивили мир. Уже тогда Академия наук создала Комиссию по межпланетным сообщениям. Впервые столь дерзкая фантастика, неосуществимая, казалось, мечта, вошла в планы научной работы, в отчеты и сводки.
Прошло еще время — и короткое слово «ВИМС» появилось на страницах газет и журналов. Сюда, во Всесоюзный институт межпланетных сообщений имени К. Э. Циолковского, приехали и мы с вами сегодня.
Здесь занимаются одной из самых грандиозных проблем науки и техники.
Здесь создаются космические корабли. И, пожалуй, не об институте, а о целом семействе институтов надо было бы говорить. Надо было бы упомянуть о многочисленных лабораториях, конструкторских бюро, опытных заводах и мастерских, испытательных станциях и ракетодромах. В них трудятся сотни инженеров и ученых, тысячи техников и рабочих разнообразных специальностей. Перечислить их почти невозможно, ибо вряд ли найдется какая-нибудь отрасль техники или раздел технических наук, которые были бы непричастны к полетам вне Земли. Ведь космический корабль — это разнообразные материалы, мощный двигатель, прочная конструкция, надежное оборудование, автоматика и приборы.
Не всех, кто принимает участие в строительстве межпланетного флота, можно встретить во владениях ВИМС. Лишь одна, главная, часть огромного организма находится здесь — штаб и верфь ракетных кораблей.
Институт связан множеством нитей с различными уголками страны — с другими институтами, заводами и обсерваториями, академиями и вузами. На заседания ученого совета ВИМС приезжают ученые из Москвы и Ленинграда, Киева и Тбилиси, Праги и Пекина, Варшавы и Будапешта. Там советуются, как лучше решить сложнейшие задачи, как лучше справиться с трудностями, а их немало, они встречаются на каждом шагу.
Объединенный институт ядерных исследований, Международное агентство по атомной энергии, созданные в середине прошлого века, показали, как плодотворны совместные усилия ученых многих стран, идущих к одной цели. И сейчас сотрудничают народы, чтобы сообща воплотить в жизнь заветную мечту человечества — полеты на планеты.
У института есть филиал. Постоянного адреса филиал не имеет. Он все время в пути — вечно путешествует вокруг Земли. Это научный городок и база, где готовят к полетам заатмосферные корабли, где заканчивают свою тренировку те, кто отправится в далекий космический рейс.
Поднимемся на балкон верхнего этажа главного здания — Управления института. Отсюда открывается панорама городка. Окруженные зеленью, стоят группы зданий. На площади — скульптура: старик в старомодной одежде. Житель Земли, ученый из Калуги, смотрит в небо, словно провожая взглядом уходящие в Космос корабли. Знакомый профиль: он вычеканен на золотой медали имени Циолковского, учрежденной Академией наук еще много лет назад.
Для того, кто впервые попал сюда, самое интересное — это многоэтажные корпуса, где строятся корабли. Корабль огромен, и даже не видя его целиком, ощущаешь, каков на самом деле снаряд, улетающий в Космос, Чтобы представить себе, насколько грандиозно создаваемое здесь, надо вспомнить панораму сборочного цеха крупного завода, самолетного например, и раздвинуть рамки ее, намного увеличить все масштабы. И тогда только впечатление будет верным. В памяти остается картина уходящих ввысь ферм с маленькими фигурками людей, снующих вокруг металлического чудовища. В лифте взлетаем вверх и с высоты площадки, приютившейся среди замысловатых стропил, видим близкое и далекое — гигантскую конструкцию вблизи и муравьиную суету машин и людей внизу.
Наступает вечер, сквозь зелень просвечивают ярко освещенные окна зданий, цепочки огней протянулись по аллеям, а над головой уже сверкает прихотливый звездный узор. Наши взоры устремляются к небу. Где-то у горизонта сверкнула и исчезла серебристая полоска. Может быть, это ракетный корабль отправился в дальний перелет — с одного края планеты на другой. А может быть, это пронеслась по небосводу ракета, спешащая на спутник Земли.
…В лучах прожекторов на площади перед зданием — скульптура: старик в старомодной одежде, со старомодным котелком на голове. Житель Земли, ученый из Калуги, смотрит в небо, словно провожая взглядом уходящие в Космос корабли…
* * *
25 ноября 2024 года в актовом зале ВИМС открылся очередной конгресс Международной федерации межпланетных сообщений. Он был приурочен к знаменательной дате: исполнилось ровно полвека с того дня, как с Земли отправился в лунный перелет первый пассажирский космический корабль.
На конгресс съехались ученые, инженеры, журналисты почти из всех стран мира. Среди них — пионеры межпланетных путешествий, участники экспедиций на Луну и планеты. Среди них — те, кто строил внеземные станции и корабли, кто проводил бессонные ночи у телескопов и локаторов, кто, оставаясь на Земле, готовил победу в Космосе. Среди них — молодежь, будущие строители космического флота и будущие капитаны космических кораблей. Многие удостоены медалей имени Циолковского с чеканным профилем знаменитого ученого, который открыл человечеству дорогу к звездам. Ему посвятил свое первое слово первый оратор конгресса.
Он говорил о двадцатом веке — веке величайших изобретений и технических революций. Расцвет атомной энергетики, электроники и радио, завоевание воздуха, передача энергии без проводов, победы автоматики, успехи науки о строении вещества… То, что лишь робко намечалось раньше, стало свершившимся фактом, Всем известно это триумфальное шествие науки и техники, умноживших власть человека над природой.
Три четверти века люди копили силы, чтобы осуществить заветную мечту — полеты к иным мирам.
И вот она стала явью.
Постепенно в учебниках астрономии дописывались новые разделы и главы. Меньше и меньше неясного, загадочного, непонятного оставалось для исследователей солнечной системы. Многое принесли далекие вылазки в Космос, рейсы на десятки, сотни и тысячи миллионов километров. Многое удалось проверить, дополнить, подтвердить или опровергнуть. Как раньше стирались белые пятна на картах Земли, так начали проясняться скрытые огромными расстояниями загадки других планет.
* * *
О полетах на Луну и планеты, о новом спутнике Земли было издано несколько книг. Они выходили в ту пору, когда свершались эти героические дела, и наполнены романтикой тех дней. Поэтому и решили, спустя много лет, к юбилейному конгрессу, собрать вместе все написанное современниками под свежим впечатлением, по горячим следам событий.
Из всего рассказанного участниками полетов воссоздалась цельная картина, из отдельных рассказов сложился один — о впечатлениях первого Человека, покинувшего Землю и попавшего в иные миры.
Воскресим же это прошлое! Вспомним, как сделаны были первые шаги во Вселенную, как открывали миры, знакомые, но веками недоступные для людей.
Итак…
Земля-Луна-Земля
Год 1974-й. Земля — Луна
Год 1974-й вошел в историю человечества как одна из самых знаменательных и торжественных дат. В летопись побед человеческого ума над силами природы была вписана новая блестящая страница.
Давно уже человек изучил свою собственную планету, и давно не осталось белых пятен на картах мира. Исследованы высочайшие горные вершины и глубочайшие океанские впадины, установлены последние рекорды высот и глубин. Но на этом не остановились. Стремление ввысь владело людьми с древних времен. Авиация постепенно завоевывала воздушный океан. Сначала приборы без человека, затем человек с приборами поднимались все выше и выше; сначала шар-зонд и стратостат, затем — автоматический спутник Земли и пассажирская высотная ракета. Наконец, настало 25 ноября 1974 года — день отправления первого космического корабля на Луну.
Вы, наверное, помните то утро, когда, развернув газету, прочитали крупный заголовок: «Сообщение Академии наук СССР»… В сообщении говорилось о старте первого пассажирского межпланетного корабля «Луна-I». Четверо отважных советских астронавтов отправились в лунный перелет.
Это сообщение всколыхнуло весь мир. Хотелось поскорее узнать подробности беспримерного перелета.
…В горах Кавказа к самой вершине Казбека проложили взлетную дорожку. Там, высоко над уровнем моря, легче взлететь: часть плотной атмосферы остается внизу. У подножья выстроили «ангар» для корабля. Корабль представлял собою последнее слово атомно-ракетной техники третьей четверти двадцатого века. К длинному сигарообразному корпусу его примыкали короткие отогнутые назад крылья. На их концах — вспомогательные ракетные двигатели для маневров и поворотов. Главный же двигатель, развивающий огромную мощность, находился в самом корпусе и работал на… воде.
Тогда еще не научились пользоваться огромными скоростями разлетающихся осколков атомных ядер. Нагреть теплом атомного распада и испарить какую-нибудь жидкость, чтобы создать нужную тягу, — такой путь избрали инженеры. Самой подходящей для этого жидкостью оказалась вода, и на корабль поставили атомно-паровой ракетный двигатель.
Строителям пришлось преодолеть немало трудностей: найти легкие и в то же время прочные материалы, решить задачу охлаждения, разместить изрядный груз необычайного «топлива» — воды, создать совершенную автоматику управления кораблем, построить взлетную площадку в горах.
И вот трудности позади. «Луна-I» готова к старту. Экипаж занял свои места. Тележка с ракетой помчалась по горному склону. Вскоре корабль оторвался от земли и скрылся в небе. Начался первый космический рейс.
Земля не теряла корабль из виду: локаторы цепко, как прожекторы самолет, держали его в радиолуче, ведя точно по рассчитанному заранее курсу. Полетом управлял, по существу, механический мозг. На контрольной локационной станции, на берегу Берингова пролива, работали сложные вычислительные машины-автоматы. Если ракета выходила из луча, они мгновенно вычисляли поправку курса, и станция посылала командные сигналы.
Машины считали несравненно быстрее человека и могли решать всевозможные математические задачи. Машинная математика помогала работать пилоту и штурману межпланетного корабля. На специальном экране можно было в любой момент видеть, верен ли курс, а счетчик указывал километры пройденного пути. Земля следила за полетом, по радио поддерживала с путешественниками связь.
Обо всем этом мы узнали из сборника «Земля — Луна. 1974», вышедшего через несколько дней после отлета корабля. Читая эту книгу, мы смогли представить себе, как протекал лунный перелет, что пережили астронавты на пути к Луне.
…Экипаж полулежит в откидных креслах. На иллюминаторах спущены стальные шторы. В полумраке горят сигнальные лампочки на приборном щитке и светятся шкалы приборов. Глухой гул проникает сквозь толстые стенки. Последние секунды перед взлетом… Гул усиливается. Дрогнули стрелки приборов. Тело вдавливается в кресло. Трудно шевельнуть рукой, повернуть голову, сделать лишнее движение.
Но когда, кажется, силы уже на пределе — тяжесть исчезает. С нею исчезает и гул двигателя, доносившийся, несмотря на толстые стены. Наступает невесомость — тоже необычайное ощущение, знакомое по испытательным полетам. Его стоит описать.
Долго и тщательно готовились путешественники к предстоящей потере веса. И все же лишь постепенно освоились они в странном мире, где нет верха и низа, а вещи ничего не весят. Нескоро они привыкли плавать по воздуху, научились ловить ускользнувшие предметы, повисшие — даже нельзя сказать «между полом и потолком» — просто где-нибудь посреди кабины. Даже много времени спустя после того, как пропал вес, иногда нет-нет, да и «захватывало дух», словно при быстром спуске на лифте или падении, длящемся без конца. Чуть кружится голова, ком подкатывает к горлу… однако усилием воли преодолеваешь это — и чувство легкости, свободы полета овладевает всем существом…
Совершенно исключительные минуты пережили путешественники, когда, надев скафандры, они вышли наружу. Казалось, что они очутились в центре потрясающе огромного черного шара. Стенки его усыпаны звездами, а Млечный путь, словно сверкающий пояс, небрежно брошенный на небосвод.
Вдали — пылающий солнечный диск и голубой шар Земли. Вдали и цель путешествия — Луна, сияющая в лучах яркого Солнца. Ты кажешься себе ничтожной пылинкой в безбрежном океане мироздания. И чувство гордости за человека, сумевшего победить просторы Вселенной, человека, которому подвластна стихия, овладевает каждой клеточкой твоего существа.
На Земле приняли первые радиограммы из Космоса — первые вести, посланные уже не с автоматических искусственных спутников, а радистом с борта пассажирского корабля.
В путевом журнале записаны события полета.
Столкновение с крошечным камешком-метеоритом закончилось, к счастью, благополучно: все жизненно важные части корабля закрыты броней, пробоину же удалось заделать. Нарушалась радиосвязь. Приборы зарегистрировали мощное рентгеново излучение, идущее от Солнца. О нем узнали еще раньше, теперь столкнулись «лицом к лицу»; хорошо, что дом-ракета и одежда-скафандры надежно защищают путешественников от вредных излучений.
Луна уже близко. Выбрано место посадки, а это нелегко было сделать — наш спутник изрыт вдоль и поперек.
Посадка прошла благополучно. В «пустолазном» костюме-скафандре первый человек вступил на поверхность иного мира. Первый след человеческой ноги отпечатался на слое лунной пыли.
Торжественная, незабываемая минута! Человек в скафандре поднимает голову, машет рукой товарищам. Вскоре не одна, а три пары следов появляются вблизи корабля.
По радио был принят первый снимок, сделанный в тот час на Луне: корабль, стоящий среди лунных скал. Его вы тоже, вероятно, видели: он появился вскоре на страницах журналов и газет.
«В жизни нашего вечного спутника, нашего ближайшего соседа по небу начинается новая — человеческая эпоха», — говорилось в радиограмме, извещавшей о благополучном прибытии первых людей на Луну. Этим заканчивался сборник.
Что же было дальше? Что пришлось пережить путешественникам на Луне? Как закончился беспримерный лунный рейс? Этому посвящен второй сборник, вышедший в 1975 году, — «Луна — Земля».
Луна — Земля *
О впечатлениях первых минут пребывания на Луне стоит рассказать поподробнее. Сколько раз изображались лунные пейзажи в фантастических романах! И вот наяву — Луна… Человек, ступивший впервые на почву Луны, оглядывается вокруг сквозь прозрачный шлем скафандра.
«Я стоял в центре гигантской равнины, усеянной бесчисленными покрытыми пылью обломками красноватого оттенка, самых разнообразных, самых причудливых форм. А где же горы? Разве эти холмы где-то вдали, на самом горизонте, и есть та горная цепь, которая обнимает плоскую равнину со всех сторон?
Равнина накрыта куполом неба, где Солнце и звезды рядом, не мешают друг другу — и этого не видел еще ни один человек, кроме нас. Наконец, само Солнце, ослепительно яркое на черном небосводе, окруженное лучистой короной, составляет неотъемлемую часть лунного пейзажа. «Космическое» небо мы видели и раньше, в полете. Сочетание же его с «твердью», с твердой поверхностью, которую ощущаешь под ногами, оказалось совершенно своеобразным. И я только смотрел, смотрел, забыв обо всем.
Прошло, вероятно, совсем немного времени, прежде чем я смог оторваться от изумительного зрелища. Однако эти минуты показались мне целой вечностью. Спохватившись, я крикнул, захлебываясь от волнения: «Сюда! Скорей!»
Оглядываюсь назад, туда, где находится ракета. Одна сторона корпуса освещена Солнцем, другая словно обрезана тенью и пропала в черном небе. Вижу, как открывается люк, выползает такое же неуклюжее существо, как и я. Спускается вниз… останавливается у подножья ракеты. Видимо, с ним происходит то же, что и со мной. Шаг… другой… отвыкли от тяжести мускулы; нерассчитанно-сильное движение — вместо шага получается прыжок, еще, еще…
Товарищ стоит теперь со мной рядом. Озирается вокруг. Вижу его лицо, восторженные глаза. Наверное, и у меня был вот такой же растерянно-глуповатый вид. Я невольно смеюсь, и эта разрядка несколько успокаивает напряженные нервы… В ответ слышу какое-то бормотанье и залп восклицаний, где «здорово!» чередуется с «черт возьми!», «поразительно!» и чем-то другим в том же роде. Каждый реагирует по-своему… Но, право же, в человеческом лексиконе еще не придумано слов для такого момента. Мысли, вернее их бессвязные обрывки, вихрем скачут в голове. Хочется кричать, петь, прыгать от радости… Мы одновременно, не сговариваясь, смотрим под ноги: следы… наши следы… Они останутся свидетельством высадки первых людей. Их ничто не размоет, не снесет, не развеет. А здесь, где опустился корабль с Земли, мы оставим памятный столб, как альпинисты — запись о себе на покоренных вершинах…».
В дальнейшем астронавтам не раз приходилось совершать прогулки — далекие и близкие — по лунным горам и долинам, но первая не забудется никогда.
Во время своих экскурсий люди любовались величественным зрелищем: Земля на лунном небе! Наша планета представляется там огромным голубым шаром, изливающим ночью яркий свет, — в «полноземелие» можно читать газету. Почти неподвижно висит этот шар над горизонтом. И всюду рассыпаны миллионы ярких, немигающих точек — звезд.
Конечно, хотелось встретить что-нибудь неожиданное: вполне понятная жажда открытий… Ну, что-нибудь, о чем не знают земные астрономы. Но пока все та же равнина, все тот же застывший пейзаж мертвого лунного мира… Уже час на исходе — первый час на Луне. Пора в обратный путь, к оставшимся в ракете товарищам. Друзья на Земле ждут вестей по радио. И вот ракета уже близко. Ее сфотографировали, и этот снимок понесся через сотни тысяч километров пустоты.
«Время не терпит. Наше пребывание на Луне строго ограничено. Надо успеть очень многое сделать. И хотя план работ заранее был известен, решили обсудить его еще раз. Ведь мы пробудем здесь всего один лунный день (правда, «день» порядочный — две земных недели!). Склонившись над лунной картой, обсуждаем маршруты будущих походов, программу наблюдений. Подумать только — мы, быть может, на пороге великих открытий!
Какие горные породы встречаются на Луне? Какова ее поверхность? По-земному выражаясь, какова «геология» Луны? Чем отличаются друг от друга моря, материки и горы? Что такое загадочные белые лучи — они нa тысячи километров избороздили лунный лик. Существуют или нет следы атмосферы? И почему наблюдались какие-то странные изменения на лишенной жизни Луне: отчего ярко светится в полнолуние кратер Аристарха, меняется за сутки окраска кратера Платона, исчезают и появляются другие кратеры? Загадки, которые необходимо разрешить…
Кроме того, мы же разведчики, за нами прилетят другие, и надо позаботиться о них: выбрать место посадки для следующей экспедиции — уже целой эскадрильи из трех ракет. Астрономы поручили нам выяснить, можно ли устроить в будущем наблюдательную станцию на Луне. Их очень бы устроила обсерватория за атмосферой, на ближайшем к Земле небесном теле. К ним присоединяются биологи, медики, физики. Для космической биологии, медицины, физики космических лучей не придумаешь лучшей лаборатории, чем станция вне Земли. А астронавтов интересует Луна как вокзал для межпланетных кораблей. Нет ли воды и кислорода в лунных породах? Тогда — не только вокзал, но и топливный склад.
Распределены обязанности, уточнен план работ. Командир приказывает отдыхать. Как приятно все же лежать, не боясь взлететь к потолку! Или, не опасаясь шуток невесомости, есть и пить! Хоть и мала тяжесть на Луне, но и она приятна после долгой потери веса»…
Словно неведомое чудовище, вставшее на дыбы, возвышается посреди лунной пустыни громадный корабль. Сверкают на Солнце глаза-иллюминаторы. Чудовище будто дремлет. Но вот открывается пасть-дверца, и выползает фигура в металлическом панцире, похожая на средневекового рыцаря, но в башмаках на толстой подошве и в прозрачном шлеме.
Зачем металлический панцирь? Вокруг пустота, и достаточно было бы легкой ткани. Но про метеоры и здесь забывать нельзя. Прочные бронированные скафандры надежно защищают от обстрела этой космической артиллерии.
За плечами, в ранце, — запас кислорода: здесь атмосферу приходится носить с собой. От потоков всевозможных излучений, которым ничто не мешает — воздуха ведь нет, — спасает защитная прослойка в скафандре. Крохотная, но мощная полупроводниковая рация запрятана внутри, и снаружи торчит лишь маленький усик антенны. На груди и у пояса — снаряжение, приборы, фотоаппарат. В руках — длинный шест, с ним легко перепрыгнуть через трещину, взобраться на гору, прыгнуть на несколько десятков метров в высоту.
На Земле столь нагруженному человеку не сделать бы и шага. Тут же легко совершать такие восхождения, что позавидуют лучшие альпинисты. Масса и плотность Луны меньше земных: все в шесть раз легче. Поэтому и можно делать огромные прыжки, взбираться на самые крутые горы, поднимать такие тяжести, какие не под силу у нас мировому рекордсмену.
…Снова раскрывается дверца, выпуская еще один металлический футляр с человеком. В иллюминатор видно, как скачут по равнине, словно состязаясь в беге, две фигурки, похожие на заводные игрушечные куклы, и скрываются из глаз.
«Для первой глубокой разведки выбрана была безымянная вершина на северо-западе. Она сверкала под солнечными лучами, словно глыба чистейшего льда, — прекрасный ориентир!
Небольшие прогулки не страшны на Луне — даже двигаясь быстро, мы почти не уставали.
В сумке лунного «геолога» появляются первые образцы — маленькие кусочки застывшей лавы, точнее — лавоподобной породы. Нам кажется, что цель путешествия нисколько не приближается. Не потому ли так незаметно и в то же время неожиданно возникла совсем близко «настоящая» гора? Издали невысокая, вблизи она оказалась исполином. Мы воочию убедились в том, что Луна успешно соперничает с Землей в высоте своих гор! «Наша» гора была не самая высокая, а ведь здесь есть и такие, которые не уступают царю земных гор — Эвересту.
Привал перед подъемом в тени нависшей над нами скалы. Я делаю несколько снимков, мой спутник отбивает молотком кусочки скалы. Несется очередная сводка в эфир — дежурному в ракете. Снова в дорогу!Вершины гор, сверкающие на Солнце, четко выделялись на черном бархатном небе. Вот она, Луна — страна гор: нагромождение хребтов, вершин и зияющих, как глубокие раны, трещин.
Мы знали об этом, но знать — одно, а увидеть собственными глазами — иное, и ошеломленные, подавленные мощью стихии, мы озирались вокруг.
Какие же титанические силы создали этот хаос гор, эти кратеры, по сравнению с которыми наши земные — просто карлики?
Вероятно, когда-то здесь было царство вулканов. Раскаленная лава извергалась из недр, застывала, образуя чаши-кратеры и блюдца-цирки. Колебалась поверхность. Местами она опускалась, и возникали равнины, «моря».Как результат этих потрясений появились трещины — там, где не выдерживала, трескалась кора.
От крайностей тепла и холода, когда днем, плюс сто двадцать, а ночью минус сто шестьдесят градусов, — новые и новые мелкие трещинки точили, разъедали породы, откалывали кусочек за кусочком. Постепенно рос и слой пыли, как саваном покрывший старушку Луну. И миллионы лет стоят застывшие лавовые озера и валы, засыпанные пеплом и пылью, — молчаливые свидетели бурной молодости нашего спутника».
Луну называют иногда «серебряным шаром». В ясную ночь она разливает холодный бледный свет и действительно кажется сделанной из серебра. Путешественникам пришлось расстаться с земным представлением об одноцветной, мертвенно-бледной Луне: обследуя «моря», они пополнили коллекцию лунных минералов разноцветными образцами. Правда, это не резкие, отчетливо выраженные цвета, скорее — оттенки. Глядя на породу голубоватого оттенка, можно безошибочно сказать: она — из Моря Спокойствия. Зеленоватая порода — из Моря Кризисов. А рыжеватый кусочек — из Моря Дождей.
Постепенно увеличивалась коллекция, единственная в своем роде. С «охотой за минералами» связано несколько происшествий, о которых повествуют скупые строчки путевого журнала, иногда — комических, а порой и трагических.
«Однажды, во время очередной вылазки, «партия» разделилась: я двинулся к западу, чтобы взять пробы горной породы, товарищ пошел к востоку. Мы так привыкли к извечной неподвижности на Луне, что я чуть не лишился дара речи, остолбенел, увидев какое-то движение невдалеке. Мне показалось… я не поверил своим глазам… животное довольно-таки крупных размеров быстро скользнуло по склону горы. Забыв обо всем, я кинулся вперед… и остановился перед обломком, скатившимся сверху.
Это работа лютого мороза и жары, попеременно сменяющих друг друга. Камней с такими острыми гранями не встретишь на Земле, — вода и ветер округляют, сглаживают углы. Я отколол кусочек этого «животного» и взял с собой — на память о пережитой иллюзии…
Я стоял перед глубокой расселиной, которая казалась бездонной пропастью. Вдруг внизу показался… свет. Безуспешно уверяя себя, что это оптический обман, я отвел глаза в сторону. Все на месте: гора, как обычно сияющая почти снежной белизной, крутые скалы, небо, пылающий солнечный диск… Смотрю снова: нет, что-то светится в этом ущелье! Осторожно подбираюсь к краю обрыва, включаю фонарь. Спуск крутой, но ведь и я — лунный альпинист — не безоружен! Свечение все ближе и ближе… и вот я стою на площадке. Это выступ на почти отвесной стене, что-то вроде естественной скамейки в глубоком колодце-ущелье. Передо мной — разноцветный ковер. Минералы, словно впитавшие ультрафиолетовые солнечные лучи, теперь сами светятся в темноте».В последствии во время затмения, когда Луна погрузилась в земную тень, астронавты снова столкнулись с этим необычайно красивым явлением. В чем же дело? Почему на Земле мы не встречаем светящихся камней? Очень просто: воздушный покров частично задерживает лучи-невидимки. На Луне же атмосферы нет, и ничто не мешает этим лучам вызывать свечение, устраивать своеобразную иллюминацию на мертвенно-бледном лике нашего спутника. Вероятно, поэтому так ярко светится в полнолуние кратер Аристарха — это давно заметили с Земли, Вероятно, поэтому во время лунных затмений ярко — ярче, чем следовало бы ожидать, — светятся отдельные участки Луны. Живой камень, таинственное свечение в недрах Луны…
В путевых дневниках экспедиции сохранились записи и о других событиях.
Отправляясь в такой необыкновенный рейс, трудно, точнее — невозможно все предусмотреть. Природа подготовила неожиданности, и путешественникам пришлось испытать опасные приключения. Правда, трасса разведана ракетами-автоматами. Правда, Луну довольно хорошо изучили с Земли. И все же…
«Мы тщательно готовились к каждому выходу за борт ракеты. Проверка снаряжения, исправности связи, всего, что нужно для очередного похода, занимали у нас немало времени. В пути всегда держались вместе, готовые в любой момент прийти на помощь друг другу. Мы уже стали довольно опытными лунными альпинистами и научились быстро передвигаться среди скал и ущелий.
Однажды нам встретилась глубокая расселина такой ширины, что через нее нельзя было перепрыгнуть. Двигаясь вдоль края, я на несколько мгновений потерял из виду моего товарища. Подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть, что находится внизу. Шаг… другой… впереди небольшая площадка, нависшая над черной бездонной пропастью. И вдруг я полетел в бездну. Скала рухнула, и с нею вместе ринулся вниз поток камней. Обвал! Все это случилось в доли секунды. Я исчез, и так внезапно, что мой спутник не успел ничего заметить. Он почувствовал лишь легкое сотрясение почвы — и только. Сколько продолжалось мое падение, сказать трудно. Очнулся я в кромешной темноте, засыпанный обломками породы, но целый и невредимый. Вряд ли на родной планете дело кончилось бы столь благополучно! Но мы на Луне, где все во много раз легче, а прочный скафандр, как броня, выдерживает тяжелые удары. Тем не менее положение не из приятных.
Осторожно пробую пошевелить рукой… ногой… приподняться. Это удается лишь с большим трудом. Наконец, получив кое-какую свободу движений, я прежде всего пробую радиосвязь. Безуспешно. Передатчик поврежден. Включаю приемник, и в уши врывается знакомый тревожный голос. Товарищ, видимо, где-то рядом. Слышать и не ответить, выбиваться из сил и рассчитывать только на свои силы… и помнить, что запас кислорода не вечен, а до ракеты долгий и тяжелый путь… Шахтер, погребенный в недрах земли, прислушивается с надеждой к малейшему шороху в могильной тишине подземелья. Но ко мне помощь может прийти нескоро, и я думаю лишь об одном: нужно расходовать как можно меньше энергии, во что бы то ни стало освободиться из плена, снова увидеть звездное небо, родной свой дом — ракету…
Только во сне бывают такие кошмары, когда хочешь избавиться от гнетущей тяжести и не можешь, когда кажется, будто стоишь на грани жизни и смерти. А со мной так произошло наяву. Ценой невероятных усилий мне удалось пробить выход, выбраться из расселины… Но пережитое оставило в памяти неизгладимый след…».
Может быть, обилие первых впечатлений привело к тому, что дальнейшие события, едва ли не более яркие, воспринимались как нечто само собою разумеющееся. Вероятно, поэтому особенно не взволновала находка алмазных россыпей. Не удивились и результатам анализа горных пород, показавшим: есть кислород и вода! Когда-то в метеорите, упавшем на Землю, обнаружили воду — конечно, химически связанную, входящую в его состав. Что же странного в находке воды и алмазов на Луне? Вселенная едина, одни и те же элементы, одни и те же вещества могут встретиться на разных планетах.
Но в этом небесном минералогическом музее, как и следовало ожидать, встретились неизвестные нам горные породы. Различна история Земли и Луны, по-разному рождались на них минералы. Бесконечно разнообразие сочетаний и оттенков в богатейшей палитре художника-природы. В земных камнях-самоцветах словно воплощены чистые радужные цвета: живая зелень изумруда, застывшая кровь рубина, глубокая синева сапфира, нежная сирень аметиста.
А вот иная коллекция, собранная на Луне и тоже блещущая разнообразием красок: гигантский, словно нарочно выращенный, кристалл густо-малинового оттенка, зелено-желтый обломок твердой горной породы и другой, на котором словно чья-то рука вывела искусный узор; вот розовые камешки, сверкающие, как алмазы; куски застывшей лавы — пористые и легкие…
Далеко не все лунные минералы представлены здесь. Но и этих достаточно, чтобы сказать: мы не ошиблись, природа не повторила себя, и лунному геологу придется придумывать новые названия для своих трофеев, на Земле для них имен не найти.
Встретились на Луне и старые знакомые. Волшебная палочка — счетчик заряженных частиц — привела астронавтов к залежам урановой руды.
Быть может, со временем возникнут рудники на Луне. Появится жизнь, хотя и особенная — «привозная». Кстати, о жизни на Луне. В чем разгадка суточных изменений окраски кратера Платона? Что представляют собою темные пятна дымчатого цвета, разбросанные по склонам лунных гор, по долинам, в кратерах и морях? Сюда, где должно быть таинственное пятно, пришли люди. Ничего! Все та же темноватая поверхность, каких здесь много. Видимо, правы те, кто думает, что это иней, который ночью местами покрывает Луну. Он бесследно исчезает под палящими лучами Солнца, чтобы вновь возникнуть с наступлением холодов.
Но в телескопы замечали и другие — зеленоватые — пятна. С зеленью всегда связывается жизнь. И вот…
«Мы шли по склону горы. Вдруг передний остановился. Послышался его дрогнувший от волнения голос: «Сюда! Скорей»! Один прыжок, и все собрались около пятнышка зеленоватого цвета. Растения, вроде нашего мха, зеленели на склоне горы. Неужели все-таки жизнь? Да, она вездесуща. Жизнь приспосабливается к суровым условиям, созданным природой.
Бывают микроорганизмы, переносящие сильнейшую жару и лютый холод, живущие без кислорода, воды и солнечных лучей. Видимо, и лунные растения привыкли в конце концов к такой обстановке, какой не вынесут представители растительного мира Земли. Глядя на зеленоватый комочек, мы подумали об одном: как велика сила жизни! И в наши сумки, рядом с образцами лунных пород, бережно положили удивительную находку…».
Все же утомительны далекие пешеходные прогулки по Луне. Правда, путешественникам не угрожала опасность изжариться под палящими солнечными лучами, однако лунный «климат» давал о себе знать: даже сквозь толстую подошву чувствовался жар накаленных камней. Кругом бесконечные скалы, обломки, ущелья, которым, кажется, нет конца. Даже на вездеходе не пробраться по такой дороге, разве что укатать ее сначала катком. Между тем сколько интересного таит этот мертвый мир!
Незаменимую службу сослужил небольшой самолет-ракетка. Его доставили на Луну в разобранном виде. Самолет этот особенный: может взлетать и садиться без разбега, может остановиться, повиснуть в пространстве, круто повернуть назад… Поворотные двигатели, меняя направление тяги, позволяют совершать такие маневры. И ему не нужен воздух — опора крыльям: он родственник ракете, кораблю пустоты.
…Машина собрана. Рядом с гигантским атомным межпланетным кораблем она кажется карликом. Как и корабль, она стоит, опираясь на ноги-шасси, устремив нос к небу. В передней части — застекленная кабина на двоих. Рядом с приборной панелью — экран локатора кругового обзора. Локатор поможет заглянуть туда, куда не проникнет человеческий глаз.
Двое в скафандрах занимают свои места. Наглухо запирается дверца. Включена подача воздуха, давление постепенно нарастает. Теперь можно снять шлемы. Заработал двигатель, огненная струя хлещет вниз, поднимая тысячелетнюю пыль. Она быстро оседает.
Из кабины видно, как удаляется лунная поверхность. Все меньше и меньше становится корабль. Ракета поворачивает и ложится на курс.
Когда поднимаешься над Землей, видишь, как проплывают облака, в их разрывах мелькают под крылом массивы лесов, реки, поля. Еще выше — и все окутывает сплошная облачная пена.
На Луне — иное. Внизу — словно четкая, рельефная карта. Ничто не закрывает лунный лик. Неудивительно: он не затуманен воздушной вуалью.
Сверху лунный пейзаж причудлив и по-своему разнообразен. Огромные кольцевые горы — цирки, поменьше — кратеры; их десятки тысяч. Наряду с гигантами, вроде цирков Гримальди и Птоломея, есть множество мелких, ускользавших от земных наблюдателей. Знакомые очертания приобрели новые детали. Наконец-то Луна показала свое лицо — со всеми мельчайшими черточками, складками, морщинками… Разноцветные полосы, сияющие на Солнце у подножья далеких кратеров… Живописная пустыня, именно пустыня, по сравнению с которой наши земные — это буйная жизнь. Все застыло, и ни единого движения не заметно на тысячах километров горного хаоса.
Море Спокойствия и Море Ясности, Море Дождей и Океан Бурь, Море Облаков… Нет, неудачны названия на лунных картах! Да, спокойствие и ясность, но ни морей, ни океанов, ни облаков, ни дождей, ни бурь. Лунные Аппенины, Альпы, Кавказ… Эти названия вызывают в памяти далекую родину. Кавказские горы… Разве они такие? Зеленью покрыты их склоны. Снегом укутаны вершины, уходящие в облака. А у берегов плещется синее-синее море, высокогорные озера отливают стальной синевой. После дождя на небе прочерчивается разноцветная арка — радуга, и долго стоят над землею ее нежные полоски — красноватая, зеленая, голубая…
На Лунном Кавказе не встретишь ни одного деревца, ни одной травинки, ни одной снежинки. И ни капли влаги нет в лунных морях и океанах.
Луна — не только страна гор, но и страна ущелий. Их множество. Они тянутся на десятки, иногда на сотни километров. Земля не может похвастаться таким большим скоплением гигантских ущелий. Трещины, тонкие, едва заметные в самый сильный телескоп, на самом деле — глубочайшие пропасти, уходящие за горизонт. Подчас они идут напрямик, не обходя даже гор.
…Самолет-ракетка опускается в глубь пропасти, которая, кажется, пронизывает Луну насквозь. Лучи прожекторов упираются в непроницаемый мрак, не в силах справиться с тьмой. На экране локатора вырисовываются контуры дна. Оно усеяно кратерами. Край стены наверху освещен Солнцем. Светлая полоса возникает где-то вдали и, все расширяясь, уходит, пропадает тоже вдали. Слабые блики ложатся на другую стену, вырывают из мрака прихотливый узор скал. На дне же — темно, ибо нечему рассеять свет. Лишь при искусственном освещении, включив фонари на скафандрах, путешественники могут заняться своей работой.
Ущелье интересно для них как естественный разрез Луны — тут сразу видно, какова «кора» лунного шара. Именно в ущельях они нашли гнезда радиоактивных руд, могли наглядно убедиться, что наша соседка богата редкими металлами, которые еще пригодятся людям.
Взяты пробы, засняты виды, сделано все, что намечено планом. Как огни маяка, светят во мраке прожекторы. Вот уже шире кусочек неба… ближе освещенная полоса. Наконец весь небесный купол — над ними, и самолет вновь набирает высоту. И темной полоской среди гор становится громадная расселина, где только что побывали люди.
Есть черточка на Луне, которая невольно обращает на себя внимание земного наблюдателя. Это — Прямая Стена. «Прямая» — ее имя и характеристика одновременно. Триста метров высоты, сотня километров длины — внушительные цифры! Но только вблизи, у основания этого оригинального произведения природы, можно полностью их оценить.
Самолет приближается к этой ровной, как по линейке проведенной, черте. Рядом — такая же аккуратно очерченная тень. Машина опускается, и вдруг сразу возникает стена, закрывая собою чуть не весь горизонт. Около нее путешественники почувствовали себя, как Гулливер в стране великанов.
Конца стены не видно — она теряется где-то вдали. Отвесный уступ подавляет своей громадой. Самые гигантские сооружения — дела рук человеческих — не оставляют такого впечатления, ибо не с чем сравнить эту Прямую Стену, даже с Великой Китайской стеной. Трудно было поверить, когда ракетка снова оказалась над Луной, что вот эта царапинка — та самая Прямая и, хочется сказать, Великая Лунная Стена…
…В путешествиях и повседневной работе текли лунные будни. Настало время решить еще одну загадку, давно волновавшую астрономов, — загадку белых лучей. Стоит взглянуть на Луну с Земли, и сразу же они бросаются в глаза.
Какой художник нанес на желтоватом лунном глобусе эти светлые полосы, эти системы лучей? От многих цирков и на многие тысячи километров тянутся они. Их блеск заметен даже без телескопа. Больше всего — чуть ли не сотня — светлых лучей — у кратера Тихо! Во время полнолуния они светятся особенно ярко.
Возможно, эти загадочные белые лучи — что-то зернистое, вроде порошка. Или, быть может, застывшая гладкая масса? Теперь недолго оставалось ждать ответа. Ракетка уже готова к очередному рейсу.
«…Говорят, что человек ко всему привыкает, но для Луны надо сделать исключение. Не первый и не второй раз мы поднимаемся — чуть было не сказал «в воздух». Поворот, наш дом-ракета остается где-то позади. Вот и цель сегодняшнего путешествия — кратер Коперника. Эта кольцевая гора поражает своими невероятными вершинами, сверкает, словно кольцо, усыпанное крупными, белой воды, бриллиантами. Я сдвинул на шлеме темные шторки — свет померк, глаза отдыхали от нестерпимого блеска.
У кратера Коперника — мощная система светлых лучей. Он и Тихо (один в середине лунного диска, другой ближе к краю) всегда выделяются своими яркими лучами. К ним-то и направляемся мы сейчас. Луч — огромная, в несколько метров высотою, насыпь — берет начало у края цирка и идет прямо, никуда не сворачивая.
Лучу, разумеется, далеко до необъятной Прямой Стены, какой она оказалась у подножья. Но их роднит одно — обоим не видно конца. Словно в бесконечность, уходит стена и вправо и влево. Словно бесконечная дорога, и впереди и позади тянется луч. Цветом насыпь не выделялась на общем фоне. Секрет был в другом: тоже вулканическая порода, как и все остальные, но — и в этом все дело — еще более изрытая, более пористая. Отдаленно это напоминало соты, только очень крупные, с неправильной формы ячейками. Они отражают поэтому свет иначе, чем другие тела. И издали кажется, что луч состоит из какого-то особого, ярко светящегося вещества.
По склону я быстро взобрался наверх. Невольно думалось: сейчас увижу другой край этой лунной «дороги». Но я ошибался: лучу не было края, «соты» уходили вдаль, теряясь за горизонтом.
Не случайно, что лучи тянутся от цирков, от бывших вулканов. Они тоже появились из недр Луны. Вулканы — не все, конечно, — извергали вещество, и, выброшенное ими, оно застыло, образовало эти пористые насыпи, исчертившие лунный шар. Какова же была сила вулканических извержений, которые на тысячи километров разбросали лаву по Луне!»
Жажда «селенографических» открытий не мешала экспедиции вести и другую научную работу. Вооруженные чувствительными приборами, посланцы Земли искали ответы на многие вопросы, интересующие ученых.
Правда ли, что в «подлунье» всегда ровная температура, хотя на поверхности сменяют друг друга страшная жара — днем и не менее страшный холод — ночью? Разница температур — почти триста градусов! Что же творится под поверхностью, в толще лунных пород?
Оказалось, что на метровой глубине неощутимы эти перемены. Лунная почва пористая и очень плохо, куда хуже, чем наши земные породы, проводит тепло. Быть может, когда здесь поселятся люди, они заберутся в подлунье, устроят свое жилье в недрах Луны.
Какова плотность лунной атмосферы? Ее определяли с Земли разными способами, всевозможными хитроумными путями. Настала очередь выяснить все на месте. Измерять пришлось, по существу, пустоту.
Но от прибора не укроются следы газа, даже если его очень мало так, что он почти не обнаруживает себя. Да, здесь есть атмосфера — но отдаленное жалкое подобие воздушной оболочки Земли, плотность ее в пятьдесят тысяч раз меньше земной! А ведь создавались когда-то легенды о сохранившихся будто бы в тайниках лунной поверхности глыбах твердого, замерзшего воздуха. Нет, будущим поселенцам придется жить в герметически закрытых лунных домах и создавать в них искусственную атмосферу.
…С необычным грузом — взрывчаткой — отправились исследователи сегодня на очередную разведку. Место выбрано так, чтобы не случилось обвала или какой-нибудь другой неожиданности. Заложен заряд. Протянулись провода. Контакт! Взрыв беззвучен, и лишь сотрясение почвы говорит о нем. Взметнулась вверх потревоженная пыль, полетели обломки. Новый крошечный кратер появился на Луне.
В это же время на ленте прибора чертится кривая: зубцы, как пики, спешат друг за другом. И эта неровная, волнистая линия многое скажет потом ученым. Ведь рассказала же она о внутренностях земного шара, где вещество под гигантским давлением не твердое, не жидкое, а то и другое одновременно! Сейсмограмма, этот путевой дневник звуковых волн, посланных в лунные глубины, когда его расшифруют и прочтут, позволит написать новую страничку лунной «геологии». Взрыв словно сдернул пыльное каменное покрывало с поверхности Луны. Этот искусственный надрез также приоткроет завесу, скрывающую прошлое: ведь недра — книга, в которой записана история спутника нашей планеты.
Не первый взрыв устроен на Луне человеком. Ракета-автомат с атомным зарядом, летевшая по радиолучу, со страшной силой врезалась в скалы. Ее гибель возвестила о победе над сотнями тысяч километров пустоты: они перестали быть непреодолимым препятствием для полета к другим мирам. Трудно представить себе волнение астронома, который увидел в телескоп яркий свет, затмивший блеск светлых лучей. Воочию убедились тогда, что все расчеты верны, что техника всемогуща, что и людям вскоре доступны будут небесные дороги…
Было бы интересно побывать на месте того взрыва. Но время не позволяло это сделать. Уже на исходе был лунный день, и приближался момент отлета. Там, где когда-то яркая вспышка затмила свет Солнца, побывают другие, а что они прилетят — в том нет сомнения.
Ракета, прилетевшая на Луну, была не просто кораблем. Это и научный институт в миниатюре и летающая астрономическая обсерватория. Наблюдения начались сразу после вылета. Первым объектом послужила, конечно, Земля — Земля в мировом пространстве, Земля-планета.
Летающая обсерватория стоит теперь на каменной твердыне. По-прежнему в иллюминаторах черное небо. Ничто не крадет яркость у звезд, не искажает их свет и цвет. И продолжались наблюдения с Луны, приютившей астронома; хотя и ненадолго, но открылась лунная обсерватория.
В один из «последних дней» — по земному исчислению, конечно, — астронавты установили маленькую станцию-автомат с приборами. Еще одна автоматическая лаборатория появилась в мировом пространстве, на естественном спутнике — Луне. До сих пор они были на искусственных лунах, крошечных спутниках Земли, которых теперь немало в окрестностях нашей планеты. Приборы будут ловить излучения Солнца, космические лучи, отмечать и записывать то, что интересует физиков и астрономов.
Когда же снова на Луну вступят люди, они извлекут исписанную пленку и переведут ее записи на язык цифр и таблиц. Каждая новая цифра — пусть маленький, но кирпичик в здании, постройке которого не будет конца и которое именуется наукой… Станция послужит и радиомаяком — на ней есть передатчик, и радио облегчит посадку будущих лунных кораблей. Это — хитроумный передатчик. Он будет до поры до времени молчать. Когда же упадет на него издали радиолуч подлетающего корабля, он оживет, начнет посылать в эфир сигналы — «я здесь», «я здесь»… и, словно лоцман, поможет найти дорогу и совершить спуск.
Уже выбрано место посадки для экспедиции номер два. Уже не дни — считанные часы остаются до отлета.
Корабль готов, готовы люди. Теперь — последний выход. Астронавты идут по равнине, все больше и больше удаляясь от ракеты. Вот они остановились на маленькой площадке, которая возвышается, как каменный островок среди каменного же моря. Громадный обломок лежит так, что даже издали можно заметить этот утес среди ряби обломков. Место отмечено на карте. Здесь отныне стоит небольшой обелиск — памятник посещения Луны жителями Земли.
Металлу не угрожает участь камня: жара и холод, сменяя друг друга, не смогут его расколоть. Пока существует Луна, будет возвышаться здесь кусок металла с другой планеты. Возможно, когда-нибудь наш спутник, притягиваемый Землей, в конце концов рассыплется на куски… и кольца, подобные кольцам Сатурна, опояшут нашу планету, напоминая о богине ночи, когда-то украшавшей небо. Когда это может произойти? Быть может, через биллион или более лет. А в течение этого биллиона Луна останется Луной… И до тех пор скромный столбик будет напоминать о первых людях, побывавших на Луне.
…Сделан последний снимок, пора в обратный путь. Каждый прыжок приближает к «дому». И дом, в котором прожито столько часов, в котором переживались все события лунных будней — будней открытий, скоро разорвет невидимые цепи тяжести, устремится домой — к Земле.
«Будни открытий… Это очень удачно сказано про нашу жизнь в течение долгого лунного дня. Перебирая в памяти все, что было, я стараюсь отобрать самое яркое… и не знаю, на чем остановиться. С момента, когда за иллюминаторами впервые открылся вид лунной равнины, каждый день был насыщен событиями, одно другого интереснее и важнее.
Мы проверили многое из того, что оставалось загадкой, хотя не один ученый посвятил целую жизнь изучению нашего спутника. Положено начало раскрытию тайн природы Луны. Будущие экспедиции продолжат начатое нами.
…Итак, упакованы коллекции лунных минералов, уложены карты, пленки — вещественные итоги нашей работы. Снова разобран самолет, на котором мы облетали чуть ли не все полушарие Луны. Вдалеке, на равнине, стоит столбик — памятный знак; его хорошо видно отсюда в бинокль. В последний раз мы постояли на лунной почве, в последний раз закрылся люк. Командир заносит последние записи в путевой журнал. Последний час на Луне… Последние минуты…»
…Словно искусный скульптор вылепил этот лунный шар, в точности передав все особенности своеобразного рельефа. Он медленно поворачивается, как будто кто-то вращает его. Резкая, отчетливая игра света и тени. Горы, равнины, кратеры, цирки сменяют друг друга. Знакомая картина! Но и незнакомая в то же время. Ведь это — та, заповедная, невиданная сторона нашего спутника. Наконец-то вся Луна стала доступной человеческому взору!
…Переход за переходом: от перегрузки к невесомости, от пейзажа вблизи к панораме из мирового пространства, от круговой орбиты к той, которая поведет к Земле. Незаметно удаляется Луна, а земной шар растет, приближается, властно зовет к себе.
Сначала трудно было различить что-нибудь под сияющим покровом атмосферы. А сейчас — и прорывах облаков сверкнет иногда сине-стальная гладь океана, промелькнут желтые пятна пустынь, зеленые массивы лесов… И снова переход: опять от планетки к спутнику, но уже своей собственной, родной планеты. Корабль начинает облетать ее, постепенно снижаясь. С каждым оборотом уменьшается скорость. Однако с каждым оборотом растет и нагрев: обшивка раскалилась, и только жароупорный сплав в состоянии выдержать это испытание теплом.
Корабль вторгается в атмосферу Земли, как гигантский метеор. Но он не торопится падать. Оборот… еще оборот… Идет борьба с тяготением, и шаг за шагом, словно уступая ему, корабль теряет и скорость и высоту. Закончена спираль из множества витков, уже окрепли крылья — под ними плотный воздух. И самолет-ракета начинает планировать, завершая свой путь.
Он несется над громадами облаков, которые, как огромные горные хребты, громоздятся внизу. Он прошивает облачный слой, и в иллюминаторы стремительно набегает серо-зеленая земля. Наконец впереди показалась сверкающая синева Цимлянского моря. Секунда, другая — и корабль врезается в волны, поднимая высокие фонтаны брызг. Остроконечный нос его, словно голова гигантской рыбы-меченосца, показывается из воды. Шумный всплеск сливается с восторженными криками людей на берегу. Корабль грузно покачивается на волнах. А от берега в пене белых бурунов спешит к нему навстречу быстроходный катер.
…Из люка, жадно глотая родной земной воздух, пошатываясь от ставшей непривычной земной тяжести, выходят люди — первые люди, побывавшие на Луне.
* * *
Здесь читатель, взявший в руки сборник «Луна — Земля. 1975», закрывал последнюю страницу. Перед ним прошли эпизоды первой в истории человечества экспедиции на Луну — едва ли не самой поразительной из всех, какие предпринимались до тех пор. Он вместе с участниками перелета открывал новый мир, переживал события лунной экспедиции. Ну, а кто интересовался подробнее научными итогами полета, тот обращался уже к иной литературе, не к очерку, а к монографиям, диссертациям и прочим ученым трудам. В учебниках астрономии главу о Луне после этого перелета пришлось во многом изменить и дополнить. Меньше стало в ней слов «предполагают», «считают», меньше гипотез и больше точных, проверенных фактов. Впервые за все существование астрономии ученые получили возможность проверить веками накопленные знания самым убедительным и простым путем — посетив небесное тело.
Однако на этом не остановились. Вот почему для читателей нашей книги рано ставить точку. Можно рассказать и о том, что было после первого лунного рейса, и уверенно помечтать о еще более далеком будущем, о новых полетах.
…Еще не улеглось волнение, вызванное возвращением лунных Колумбов. Только приступили к разбору богатейших материалов величайшей ценности, которые привезла экспедиция с Луны. Едва успел выйти и начать шествие по всем экранам мира документальный фильм об этом полете. Печать, радио, телевидение еще «переживали» эпопею выхода человека на просторы Вселенной. И в то же время уже завершалась подготовка к следующей экспедиции.
Два корабля, родные братья первенца космической навигации, готовились повторить его путь. Конечно, пригодился накопленный опыт, больше того, в межпланетную эскадрилью вошла и «Луна-I» со своим экипажем. Три ракеты, три «Луны», — и среди них ветеран, флагман маленького флота, отправлялись на Луну… Когда-то ведь вслед за одинокой палаткой на льдине у Северного полюса появилось несколько дрейфующих станций, а в Антарктиде выросли целые научные города…
Столь же тщательно, как и раньше, снаряжалась новая экспедиция. Учтен опыт прошлого — жизнь внесла свои поправки. Метеорная опасность, например, все же не пустой звук — инженеры приняли нужные меры. Немало пришлось доделывать, менять, улучшать. Представители разных отраслей науки пополнили коллектив исследователей Луны.
…И вот на лунной пыли появились отпечатки множества следов. Не одно — оба полушария «серебряного шара» видели и исследовали теперь люди, планомерно, систематически вырывая у природы ее тайны. В течение лунной ночи они любовались феерическим зрелищем Земли на лунном небе, которая светила там чуть ли не в сотню раз ярче, чем полная Луна на нашем небосводе.
Астрономы сказали: что касается удобной станции для нас, то мы были бы более чем удовлетворены Луною. Дайте нам только возможность жить на ней в герметических камерах, снабжаемых кислородом, водой и всем необходимым для жизни. Хорошо, — ответили инженеры. Малая тяжесть, отсутствие атмосферы и — все же твердая поверхность под ногами, ощущение простора, хотя и не своей планеты, но не бесконечного пространства за тонкими стенками каюты…
И вместо временной стоянки появился постоянный научный городок, база для дальних путешествий в Солнечной системе.
…Ракета снижается, чтобы совершить посадку на лунный ракетодром. Вот он: площадка, поблизости — антенны локаторов, а далее — какие-то строения с застекленными крышами. Надеваем скафандры, выходим и озираемся вокруг.
Однако со времен первых космических рейсов пейзаж значительно изменился.
Под прозрачными куполами — обсерватории, нацелившие в небо глаза телескопов, и радиоантенны. Под стеклянными крышами — оранжерея. Гелиоустановки — значит, есть и электростанция на Луне. Она освещает, обогревает все помещения городка, питает радиоустановки, заменяет Солнце растениям в длинные морозные лунные ночи, помогает готовить пищу в электрических кухнях.
Подземные переходы ведут вглубь. Здесь нетрудно избежать и чересчур большого мороза и чересчур большой жары. Кроме того, меньше риска, что ударит шальной метеорит. Сняты скафандры — здесь воздух, который ничем не уступает земному. Если бы не уменьшенная тяжесть, городок в подлунье не отличался бы внутри от жилища на Земле: маленькие, уютные жилые комнаты, столовая, кухня, библиотека, ванная, склады, мастерские… Здесь нет естественной смены дня и ночи: когда включаются лампы дневного света — день, когда выключаются — ночь…
Началась колонизация Луны.
То, что не под силу было пионерам межпланетных перелетов, стало теперь возможным. Закладывались глубокие буровые скважины, чтобы лучше узнать строение нашего спутника, чтобы воспользоваться потом богатствами его недр. Постепенно обрастала значками лунная карта — со временем там возникнут рудники. Все это будет на Луне, пусть не скоро, но будет. Пусть освоение Луны займет еще много-много лет. Но никогда не забудутся подвиги тех, кто был первым и открыл дорогу в космические дали.
источник: http://libatriam.net/read/672929/
