Бой у Ла-Платы. Как «карманный линкор» оказался совсем не линкором
С сентября по декабрь 1939 года «Адмирал граф Шпее» потопил 9 транспортных судов суммарным тоннажем около 50 тысяч тонн. Одновременно на рейдер велась охота сил британского флота. Было сформировано восемь поисковых групп, хотя фактически против корабля действовало только три. Командир одной из них (группа G), коммодор Харвуд, предположил, что рано или поздно рейдер появится в районе Рио-де-Жанейро или залива Ла-Плата, так как там было очень интенсивное судоходство. К 12 декабря его группа в составе тяжёлого крейсера «Эксетер» и двух лёгких крейсеров «Аякс» и «Ахиллес» заняла позицию примерно в 150 милях от устья Ла-Платы.
Ожидание не прошло даром — через сутки после соединения корабли группы засекли дым на северо-западе. Через некоторое время стало понятно, что это действительно «Шпее». Но легче на душе коммодора Харвуда не стало, так как один рейдер по мощности, дальности и точности своих орудий превосходил все три корабля группы, вместе взятые. А учитывая невероятную дальность стрельбы немецких пушек в 36,4 километра, на дальней дистанции боя преимущества «Шпее» только усиливались.
Содержание:
Первые выстрелы и первые потери
На самом же немецком «карманном линкоре» быстро опознали в одном из кораблей на горизонте английский крейсер «Эксетер». Но оставшиеся два корабля из-за их низких надстроек наблюдатели сочли эсминцами. У командира «Шпее», капитана цур зее Ганс Лангсдорф, были считанные минуты на принятие решения. Взвесив за и против, он приказал сближаться и атаковать сперва самый большой корабль, а потом уже разобраться с предполагаемыми эсминцами. Ведь их наличие свидетельствовало о возможном конвое, который можно было бы легко разгромить после уничтожения охраны.
Но примерно через 20 минут после начала сближения стало ясно, что дело придется иметь не с эсминцами, а с лёгкими крейсерами. Менять решение было уже поздно, к тому же группа англичан разделилась: лёгкие крейсеры начали атаковать с востока, а «Эксетер» — с запада. Уйти от таких кораблей рейдер не мог — его максимальная скорость на тот момент, по свидетельству главного механика, не превышала 25 узлов из-за обрастания днища ракушками.
Первым открыл огонь «Адмирал граф Шпее» в 6:18 из главного калибра. Залп лег между английскими кораблями. «Эксетер» ответил огнём своих 203-мм орудий через две минуты. Началась перестрелка, занявшая примерно полтора часа. Стрельба обеих сторон поначалу была достаточно точной. Артиллеристы рейдера пристрелялись первыми, и уже за первые двадцать минут боя «Эксетер» получил несколько серьёзных попаданий. Из-за них в том числе вышла из строя система сигнализации о готовности орудий, и главный артиллерист даже не знал, готовы его пушки к выстрелу или нет. Более того, последующими попаданиями была выведена из строя вторая носовая орудийная башня, а осколками от этого взрыва были убиты или ранены все находившиеся на мостике офицеры, кроме командира «Эксетера», кэптена Белла.
Оказались перебиты кабели от дальномеров и директора к вычислительному центру. Крейсер лишился управления. Тем не менее, командир корабля быстро сориентировался и перенёс управление на запасной пункт в корме, который, правда, был без какого-то существенного оборудования. Все команды в машинное и рулевое отделения пришлось подавать голосом через цепочку матросов. Несмотря на то, что корабль потерял только треть артиллерии главного калибра, его боевая мощь упала в гораздо большей степени.
Но немецкий рейдер продолжал вести огонь и нанёс «Эксетеру» ещё несколько серьёзных повреждений. Около 6:40 283-мм снаряд разорвался у последней работающей носовой башни, выведя её из строя. Другим снарядом была уничтожена радиорубка и убито пять радистов. Крупнокалиберные орудия «Шпее» и мощные фугасы полностью подтвердили свою эффективность против крейсеров. Тем не менее, до полного выхода из боя «Эксетер» тоже сумел нанести немецкому кораблю определённый урон. Его 203-мм снаряд повредил кабели рейдера, а также поджёг хранилище химических средств пожаротушения. Моряки, тушившие этот пожар, получили сильные ожоги и отравления. Впоследствии немцы даже пытались выдать эти травмы за якобы применение англичанами химического оружия. Но этот пожар оказался последним успешным попаданием «Эксетера», больше до конца боя он так и не смог попасть по «Шпее».
Тем не менее, английский крейсер продолжал храбро, но безрезультатно стрелять по немецкому, пока морская вода через пробоины и порванные пожарные шланги не закоротила электропитание приводов кормовой башни. В 7:40 «Эксетер» стал выходить из боя, закрывшись дымами. Фактически, ещё за час до этого он уже не мог как-то угрожать рейдеру. Даже его торпедные залпы во время боя были пущены, что называется, «на глаз» и попасть в рейдер могли только случайно. С «Ахиллеса» в 6:37 запустили самолёт для корректировки огня. Его пилоты были просто поражены тем, что «Эксетер» в таком состоянии ещё как-то держался на плаву и даже стрелял из единственной уцелевшей башни.
А вот огонь лёгких крейсеров становился все более точным. Сам Лангсдорф писал позднее в боевом донесении, что оба они «вели себя с непостижимой наглостью». Но с учетом того, что британским кораблям нужно было сократить дистанцию для ведения эффективного огня по рейдеру, их «наглость» представляется оправданной. «Аякс» и «Ахиллес» с самого начала боя открыли яростный огонь из всех башен и ценой огромного расхода снарядов добились некоторых попаданий. В горячке пальбы дошло до того, что по рейдеру впопыхах выстрелили даже учебной болванкой без заряда и умудрились попасть. Она пробила излом полубака, несколько кают, убила двух матросов и застряла в каюте унтер-офицеров. Если бы это был боевой снаряд, разрушения могли стать гораздо серьёзнее. Один из выпущенных снарядов разорвался под постом управления огнём, убив двух моряков и смертельно ранив лейтенанта Григата, единственного погибшего офицера на «Шпее» в ходе боя.
Проводка уцелела только каким-то чудом, поэтому рейдер избежал участи «Эксетера». Еще один снаряд попал в 150-мм орудие №3 правого борта, выведя его из строя и уничтожив весь расчёт. Ранее по мере сближения крейсерам удалось даже попасть в район мостика и ранить осколками Лангсдорфа, который получил контузию и на время просто потерял сознание. В итоге рейдер уже в 6:30 был вынужден перенести огонь одной из своих башен главного калибра на английских наглецов.
Ответным огнём 283-мм орудий в 6:40 немцы смогли повредить радиостанцию сети управления огнём «Ахиллеса», нарушив связь с самолётом-корректировщиком, что сразу же сказалось на точности стрельбы обоих крейсеров. Целых 30 минут они не могли получить правильные данные о дальности цели со всеми вытекающими последствиями. Но и английские корабли смогли повредить на «Шпее» связь между командно-дальномерным постом и центральным артиллерийским постом. В результате пост не получил приказа о переносе огня на «Ахиллес» и примерно с 6:45 до 7:25 вместо этого исправно выдавал дистанцию до «Аякса», что прямо влияло на точность огня.
Разошлись, как в море корабли
Сближение лёгких крейсеров с рейдером и устранение путаницы в огневых данных на «Шпее» дало свои плоды. В 7:25 283-мм снаряд попал в возвышенную кормовую башню «Аякса» и полностью вывел её из строя. Более того, снаряд ударился в барбет второй кормовой башни и заклинил её. К тому же на английском крейсере отказала подача снарядов в одно орудие второй носовой башни, и в итоге корабль сразу потерял пять из восьми орудий главного калибра. А интенсивный огонь за почти полтора часа боя привёл к тому, что даже на работающие три орудия оставалось максимум 20% боезапаса. На 7:40 у коммодора Харвуда из трёх кораблей более-менее активно вести бой мог только «Ахиллес». В таких условиях догонять не получивший серьёзных повреждений рейдер и навязывать перестрелку было бы самоубийством. Поэтому в 7:42 Харвуд приказал поставить дымы и взять курс на восток.
Но и на рейдере настроение было не самым радужным. Командир Лангсдорф также не был склонен продолжать бой, с учётом донесений боевых постов. Рейдер израсходовал примерно 70% боезапаса, вода через пробоины от множества осколков и снарядов постепенно поступала внутрь. Скорость пришлось уменьшить до 22 узлов. Немецкий корабль продолжал следовать на запад. Позднее наблюдатель с британского самолёта вспоминал, что это выглядело как в какой-то фантастической картине: три корабля, как по команде, развернулись друг от друга и пошли в разные стороны.
Коммодор Харвуд быстро понял, что рейдер не собирается его преследовать, поэтому уже в 7:54 развернул лёгкие крейсеры обратно и приказал им следить за немцем. «Ахиллес» и «Аякс» заняли места в правой и левой кормовой четвертях «Шпее» на почтительном расстоянии. Попытка сблизиться дала возможность немецкому кораблю дать несколько залпов по «Ахиллесу», один из которых лег в 50 метрах перед корпусом, поэтому английский крейсер резко отвернул и больше в бой не ввязывался.
А вот капитан Лангсдорф должен был принять трудное решение. Выбор у него был не особо велик: либо дождаться темноты и попытаться оторваться от англичан, либо идти в нейтральный порт исправлять повреждения и затем попытаться прорвать блокаду. Но против ночного боя выступало прошлое Лангсдорфа — он начинал с торпедистов. Получить на близком расстоянии торпеду с английских крейсеров означало бы конец корабля. А в артиллерийском бою на близких дистанциях шансы были равны — убойные пушки немцев против шквала огня от менее крупных орудий английских лёгких крейсеров. В результате возможный ночной бой мог очень осложнить рейдеру успешное возвращение в Германию, если не похоронить его.
Оставался нейтральный порт. До наступления темноты можно было добраться либо до Буэнос-Айреса, либо до Монтевидео. В наше время очевидно, что столица Аргентины была более предпочтительным вариантом — в ней было сильно влияние Германии и наверняка приём там рейдера был бы вполне благоприятным. Но капитан «Шпее» выбрал Монтевидео, столицу Уругвая. Причины этого выбора так и останутся неизвестными, так как свои приказы Лангсдорф не комментировал. Возможно, он решил, что из-за особенностей акватории Буэнос-Айреса, узкого и неглубокого фарватера для прохода в порт, был хороший шанс или получить торпеду в борт от англичан, или посадить корабль на мель. А после ремонта таким же образом пришлось бы выбираться из порта, что дало бы британским кораблям время подготовиться к тёплой встрече. В итоге вскоре после полуночи «Адмирал граф Шпее» отдал якорь на рейде Монтевидео.
Итоги боя
С технической стороны победу в бою можно смело отдавать немецкому карманному линкору. Два попадания 203-мм и восемнадцать попаданий 152-мм снарядами не нанесли ему каких-то катастрофических повреждений. Главный калибр сохранил полную боеспособность, несмотря на три прямых попадания в башни 152-мм снарядов с английских крейсеров. Броня башен выдержала их без труда, стрельба главным калибром не прекращалась даже временно. Вспомогательному калибру досталось намного сильнее — одно 150-мм орудие было уничтожено, а механизмы подачи снарядов к остальным были повреждены. Имелись незначительные затопления в носовой части, но корабль не имел ни крена, ни дифферента. Вся энергетика осталась целой. Из почти 1200 человек команды было убито 35 матросов и 1 офицер, еще 58 было ранено и отравлено в борьбе с пожаром. В дальнейшем многие критики Лангсдорфа насмешливо утверждали, что тот отдал приказ уходить в Монтевидео только потому, что у него уничтожили печь для хлеба.
Что касается англичан, то у них всё было намного серьёзнее. «Эксетер» был полностью выведен из строя, потери в его экипаже только убитыми были 5 офицеров и 56 матросов. На всех трёх кораблях группы в сумме было убито 72 человека. К концу сражения мощь артиллерии отряда Харвуда снизилась более, чем вдвое, а на наиболее боеспособном «Ахиллесе» оставалось только 360 снарядов главного калибра. На все три корабля после боя осталось только 10 торпед. Сам коммодор Харвуд оценивал шансы на победу в случае прорыва рейдера из Монтевидео на следующий день, как 1 к 4.
До сих пор ряд решений и действий командира «Шпее» в бою вызывает вопросы. Почему капитан рейдера принял решение сближаться, а не устроил артиллерийскую дуэль на дальних дистанциях, где у его корабля было полное превосходство? Почему «Шпее» не добил тяжело повреждённый «Эксетер»? Почему командир принял решение не идти на прорыв блокады? И почему вообще был выбран порт в Уругвае, а не более дружественной к Германии Аргентине? Главный же вопрос, исследуемый историками до сих пор, следующий: зачем «Шпее» вообще отправился в нейтральный порт, и не стоило ли ему всё-таки попытаться оторваться от англичан?
Все данные говорят за то, что рейдер легко мог поддерживать ход в 20 узлов и пройти на нем огромную дистанцию. Английские корабли смогли бы поддерживать эту скорость только несколько дней, а затем у них попросту кончилось бы топливо. После отрыва от погони «Шпее» мог спокойно пополнить запасы топлива и провианта с любого немецкого судна снабжения и затем спокойно добраться до Германии.
К сожалению, выяснить истинную картину всего произошедшего не получится, по всей видимости, уже никогда. Возможно, когда-то найдутся скрытые до сих пор документы или письменные свидетельства кого-то из участников. Но пока вопросы, поднятые историками и современниками корабля, так и остаются вопросами без ответов.
Источник — https://dzen.ru/a/ZpDiu9nEZ3q8U3_n
