Авторизация применения ядерного оружия в ВМФ США
Авторизация применения ядерного оружия в ВМФ США
Недавно получил от Филипа Р. Хэйса, автора замечательного сайта Okieboat (посвященного истории легкого ракетного крейсера CLG-5 «Оклахома Сити» и ракеты RIM-8 «Талос») чрезвычайно интересное письмо. Интересовали меня вопросы авторизации применения атомного оружия в американском флоте времен Холодной Войны — кто принимал решение о его применении, какой свободой действий обладал капитан корабля в отношении имевшихся на борту тактических атомных зарядов, и т.д. На изучение этого вопроса меня сподвигнул своей недавней темой коллега naval_manual 😉
Ответ я решил перевести и привести полностью здесь:
«Оклахома Сити», модернизированный легкий крейсер типа «Кливленд». При модернизации в конце 50-ых, вооружен дальнобойным ЗРК RIM-8 «Талос», способным поражать воздушные цели на дистанции более 100 км — в том числе и 0,5-килотонными ядерными боеголовками.
Условия, в которых капитан корабля был уполномочен применить ракеты с ядерными боеголовками определялись Пентагоном в Совершенно Секретном документе, хранимом на корабле. Этот документ включал точную формулировку для каждого типа разрешения, которое мог получить корабль. Разрешение «израсходовать» ядерную боеголовку поступало в виде зашифрованного и закодироавнного сообщения по защищенному многочастотному каналу связи из Штаб-Квартиры Флота, одобренное Президентом и Пентагоном. Сообщения, разрешавшие применение атомного оружия, включали код аутентификации.
Корабли несли набор аутентификаторов SAS (англ. Sealed Authenticator System — Запечатанная Аутентификационная Система). Это были запечатанные пластиковые конверты, с наружной стороны на которых был напечатан номер группы аутентификатора, и внутри содержался 6-значный код. Действующие в данный момент аутентификаторы хранились в двойном сейфе в особо охраняемой (с ограниченным доступом) части Комунникационного Центра корабля. У нас (на «Оклахома Сити» — прим. перев.) были две команды SAS. Одна команда имела код от внешней двери сейфа, а другая от внутренней двери. В любое время, в море или в порту, как минимум один член каждой команды должен был оставаться на борту.
Аутентификационные коды менялись каждый день с помощью зашифрованных сообщений по очень высокозащищенному мультичастотному каналу связи из Пентагона/Штаб-Квартиры Флота. Эти сообщения говорили нам, какую группу из запечатанных аутентификаторов SAS мы должны использовать сегодня. Мы несли разные группы аутентификаторов, и когда приходило сообщение о смене, нужная группа помещалась в двойной сейф SAS в центре связи.
Когда мы получали сообщение, разрешающее применение атомного оружия, члены двух команд SAS открывали сейф SAS и распечатывали аутентификационный конверт. Шестизначный идентификационный код в принятом сообщении должен был совпадать с кодом внутри конверта. Если коды совпадали, команды SAS информировали капитана, что принято сообщение, содержащее правильный код.
Капитан затем сопоставлял текст сообщения с установленной формой построения фраз и формулировок. Если сообщение соответствовало установленной форме, значит, оно считалось правильным.
Вкратце, чтобы разрешить применение ядерного оружия:
1. Сообщения должно было поступить в зашифрованном виде по высокозащищенной сети, и системы шифрования менялись несколько раз в день. Только сообщения, использующие действующую сейчас систему шифрования, принимались кораблем.
2. Сообщение должно было быть построено точно в соответствии с установленным форматом для такого рода сообщений.
3. Сообщение должно было содержать действующий в настоящий момент шестизначный код-аутентификатор SAS. Этот код менялся ежедневно, или же (если требовала обстановка) несколько раз в день.
****
Условия для применения ядерного оружия могли быть весьма общими — например, что атомные зенитные ракеты можно было применять, если корабль или флот находился под массированной воздушной/ракетной атакой, и ядерные удары могли проредить атакующих. Аналогично, ядерное оружие могло бы быть применено против неприятельского флота. Соответствуют или нет условия требуемым для применения ядерного оружия — оставлялось на усмотрение капитана, опиравшегося на данные от бортовых информационных служб.
Или же разрешение могло определять конкретную цель для ядерного удара — например, использовать атомную ракету для удара по конкретной наземной цели.
Разрешение для использования учебных ядерных боеприпасов (не имевших радиоактивных материалов) поступали и аутентифицировались аналогичным образом.
Точно также аутентифицировались и сообщения, разрешавшие перемещение ядерных боеголовок между кораблями и базами.
****
На борту корабля, группа высокоранговых офицеров анализировала обстоятельства и наличные разрешения, и давали капитану совет: оправдано или нет применение ядерного оружия исходя из конкретной ситуации.
Атомные ракеты и боеголовки хранились в тщательно охраняемых отсеках, доступ в которые был разрешен лишь ограниченной группе лиц, получивших на то разрешение непосредственно от капитана. Все входы в эти отсеки были на сигнализации, и несанкционированное открытие любого прохода в них поставило бы на уши отделение морской пехоты корабля, имевшее приказ в этом случае немедленно бежать по тревоге к взломанной двери/люку. Единственный открытый вход, предназначенный для лиц, имеющих разрешение, непрерывно охранялся морскими пехотинцами. Желающий войти в отсек ядерного оружия должен был представить верную идентификационную карту, и его имя и серийный номер карты должны были соответствовать списку, подписанному капитаном. Охранник должен был также опознать лицо входящего по фотографии на идентификационной карте. Все, кто имел доступ к отсекам ядерного оружия, должны были быть утверждены (и временами проходить проверку) в рамках Программы Надежности Персонала (англ. Personnel Reliability Program), чтобы убедиться, что им можно доверить работать с атомным оружием.
Обычно, когда в отсеке ядерного оружия никого не было, отсек должен был быть заперт. Офицер, ответственный за ядерное оружие (далее NWO — англ. Nuclear Weapons Officer), хранил при себе ключ от этих отсеков.
Ракеты с ядерными боеголовками имели специальные механические блокираторы, которые не давали системам подачи боеприпаса направить их на пусковую установку. Ключ от этих блокираторов хранился у капитана, и если капитан решал, что ситуация требует их снятия, он передавал ключ NWO.
Ракеты с ядерными боеголовками несли «ключ безопасности» (прим. перев. — специальный электронный блок-втулка, вставлявшийся в боеголовку), пока находились в арсенале. Пока «ключ безопасности» находился на ракете, автоматика не могла направить ее на пусковую установку, и боеголовка не могла быть активирована. Для запуска ракеты требовалось заменить «ключ безопасности» — «взводящим ключом». Специальные «взводящие ключи» для ядерных боеголовок хранились в запертом сейфе в отсеке предстартовой подготовки ракет. Комбинацию от сейфа знал только капитан, и если возникала необходимость подготовить к пуску атомную ракету, он сообщал ее командиру ракетного расчета (далее MBO — Missile Battery Officer). Получив комбинацию, MBO открывал сейф, и раздавал «взводящие ключи» расчету, для установки на ракету непосредственно перед подачей на пусковую.
Ракета с ядерной боеголовкой, даже несущая «взводящий ключ» могла быть направлена на пусковую только в том случае, если одновременно были нажаты два разнесенных в пространстве переключателя. Один переключатель находился на Станции Управления Оружием наверху ракетного ангара, а другой — на Контрольной Панели Пусковой, внутри ракетного ангара. Таким образом, выполнялось «правило двух»: в одиночку никто не смог бы подать атомную ракету на пусковую установку.
****
В целом, цепочка от разрешения на применение и до пуска атомной ракеты включала множество людей, от Президента и до матроса, который нажимал переключатель на Контрольной Панели Пусковой в ангаре. Они все должны были действовать правильно, чтобы запуск состоялся.
Как можешь видеть, было придумано множество уровней безопасности, чтобы не допустить несанкционированное применение ядерного оружия. Возможно, и существовали способы обойти каждую из этих мер безопасности по отдельности, но крайне маловероятно, чтобы кто-то сумел обойти их все вместе.
Надеюсь, я ответил на твой вопрос.
Фил Хэйс.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Что нам стоит бомбу бросить. Ядерная мелочёвка
В беседах о судьбах линкора неоднократно всплывала тема тактического ядерного оружия (и только один из пяти топовых комментаторов вспомнил оружие стретагическое). Тема эта, вообще говоря, довольно популярна в наших любительских разговорах. В связи с этим полезным, думаю, будет небольшой инсайд. В своё время мне попалось интересное описание «ядерной процедуры» в книге А.Лубянова «Противолодочный крейсер «Ленинград» (см. с. 38):
Пуск ядерного «Вихря» должен был санкционировать лично командующий Черноморским флотом или начальник штаба ЧФ. Когда расшифровывался приказ на применение ядерной противолодочной ракеты — из сейфов командира корабля и замполита одновременно доставались пакеты. Каждый пакет содержал ключ. Командир крейсера, замполит, командир БЧ-3 и дежурный офицер корабля следовали в ракетный погреб. Вскрывался погреб и пакеты, каждая ракета в хранилище фиксировалась двумя шифр-замками. Первый шифр-замок отдавал (так в оригинале — n_m) командир крейсера, второй — замполит. Только после раскрытия шифр-замков механизмы могли подать ракету на пусковую установку.
Анаогичная процедура предусматривалась в БЧ-6 для вертолётных ядерных бомб «Рю-2-2»
Не поручусть, что описание точное (и не могу похвастаться большим объёмом прочитанного по теме). Не исключаю, что процедура могла меняться со временем). Но из этого конкретного описания следуют два вывода. Первый: применение тактического ядерного оружия «по ситуации» было исключено как минимум в советском ВМФ, процедура очевидно очень длинная. И, поскольку применение было невозможно без санкции командования флотом, подавление соответствующих каналов радиосвязи (а они должн были быть «дальнобойными», и, насколько я понимаю, уязвимыми) исключало применение в принципе. Второй: применение тактического ядерного оружия рассматривалось как мера чрезвычайная, требующая санкции высшего флотского руководства и участия замполита в процессе (всего же, обратите внимание, в процедуре должны были быть задействованы аж четыре офицера корабля). Применение ядерного оружия не стало «нормой жизни». И к соответствующим аргументам следует относиться с осторожностью.
источники:
