Атомный подводный крейсер адмирала Риковера
В годы Холодной Войны американский флот, в общем и целом, придерживался весьма консервативного, эволюционного подхода к развитию атомных подводных лодок. Основное внимание уделялось планомерному улучшению эксплуатационных характеристик. В отличие от советского атомного флота, американцы не были склонны к радикальным экспериментам; их субмарины развивались последовательно, используя реакторные установки и компоненты тщательно отработанных и предельно стандартизированных типов. Преимуществами такого подхода были очень высокая надежность американских субмарин, простота обслуживания и высокое качество подготовки персонала.
Но были у такого подхода и недостатки.
Большой проблемой американских подводников 60-ых было почти полное отсутствие дальнобойного вооружения. В отличие от советского подводного флота, имевшего, помимо торпед, широкий набор ракето-торпед, противолодочных ракет и противокорабельных крылатых ракет, американский флот ничем подобным похвастаться не мог. На вооружении имелась только противолодочная ракета UUM-44 SUBROC (англ. SUBmarine ROCket) – запускаемая через торпедный аппарат твердотопливная ракета, летевшая по заданной траектории и доставлявшая к цели атомную глубинную бомбу W55.
Такое оружие, конечно, было очень далеко от совершенства. Во-первых, SUBROC не имел никакого управления: ракета летела по баллистической траектории, единственным программируемым параметром была установка таймера для отсечения двигателя. Если против подводных лодок такое еще работало, то вероятность поражения быстроходного надводного корабля даже 250-килотонной боевой частью была невелика. Кроме того, SUBROC был исключительно ядерным оружием: конвенционной его версии не существовало, что накладывало сильные политические ограничения на применение.
Запуск SUBROC
В 1969 году, американский флот инициировал исследовательскую программу STAM (англ. Submarine Tactical Missile – Тактическая Ракета Подводных Лодок). Это должна была быть тактическая ракето-торпеда малой и средней дальности с конвенционной боевой частью, способная поражать как надводные корабли, так и подводные лодки.
Под проект зарезервировали обозначение UGM-89, и название “Perseus” (англ. Персей, мифический герой). По конструкции это была двухступенчатая твердотопливная ракета, несущая в качестве боевой части самонаводящуюся противолодочную торпеду. Причем в отличие от других ракето-торпед (например, RUR-5 ASROC, используемого надводными кораблями), боевая нагрузка “Персея” должна была быть не легкой авиационной, но полноценной 21-дюймовой (533 мм) торпедой, с высокой скоростью и значительной дальностью хода, а также мощной боевой частью.
Размеры и вес такой торпеды предопределили и габариты “Персея”: ракето-торпеда должна была иметь диаметр 30 дюймов (760 мм), длину 7,6 метров и вес около 2,7 тонн. Дальность действия нового оружия определялась в 56 км (30 морских миль). Скорость полета ракеты предполагалась сверхзвуковой – около 2 Маха – чтобы исключить необходимость в отдельной системе самонаведения ракеты в полете. В качестве потенциальных целей рассматривались как подводные лодки, так и надводные корабли.
Предполагалось, что “Персей” будет запускаться из вертикальных шахт (или горизонтальных аппаратов большого диаметра) по неприятельским единицам, обнаруженным акустикой носителя. В полете ракета управлялась с помощью автономной инерциальной системы наведения, двигаясь по запрограммированной траектории. Высокая скорость полета гарантировала, что цель не успеет уйти из-под атаки. Прибыв в заданную точку, ракета сбрасывала торпеду, которая приводнялась и приступала к самостоятельному акустическому поиску цели.
Новая ракета чрезвычайно понравилась адмиралу Хайману Риковеру, “отцу” американского атомного подводного флота. В разработке у него была 60.000-сильная силовая установка на новом сверхмощном реакторе (на основе D1W, разработанного для надводных кораблей). Эту установку Риковер усиленно пытался “продвинуть” флоту для нового поколения скоростных субмарин – но столкнулся с неожиданно сильным сопротивлением других высших чинов флота. Адмирал Элмо Зумвальт выступал категорически против нового класса чрезвычайно дорогих субмарин, настаивая на продолжении серийного строительства лодок типа “Sturgeon” и их улучшенной версии – “Los Angeles”.
“Персей” был для Риковера тем аргументом, с помощью которого он надеялся преодолеть сопротивление своим проектам. Новая ракета явно не могла запускаться через торпедные аппараты лодок существующих типов – для нее требовалась совершенно новая субмарина. С другой стороны, отсутствие у американских подводных лодок тактического ракетного вооружения было уже вполне очевидным недостатком. Риковер всячески подчеркивал, что программа STAM является “самым важным тактическим проектом, который флот должен реализовать”. С ее помощью, Риковер рассчитывал превратить атомную подводную диаду (торпедные субмарины-охотники и подводные ракетоносцы) в триаду (добавив к ним большие подводные крейсера с крылатыми ракетами).
Проект APHNAS (англ. Advanced Performance High-Speed Nuclear Attack Submarine – Скоростная Атомная Подводная Лодка Улучшенных Характеристик) был впечатляюще крупной лодкой полным водоизмещением более 12000 тонн. Диаметр ее корпуса составлял более 12 метров (40 футов), что определялось в первую очередь размерами силовой установки. Новый реактор мощностью в 300 мегаватт позволил бы субмарине развивать максимальную скорость более 30 узлов. Адмирал Риковер, считавший высокую скорость критически важной характеристикой для атомных субмарин, рассчитывал, что APHNAS сможет развить ход до 33-35 узлов — что сделает новую лодку малоуязвимой для старых моделей противокорабельных торпед.
Основной идеей проекта APHNAS было оперирование лодки в полностью пассивном режиме. Обнаруживать противника и вырабатывать огневое решение лодка должна была с помощью мощного буксируемого сонара, вслушиваясь в шумы и акустические сигналы. Его дополняли расположенные на бортах пластины разнесенного акустического комплекса WAA (англ. Wide Aperture Array – (акустический) Массив Широкой Апертуры), позволявшие получать точную дистанцию и азимут на цель. В носовой части, впрочем, сохранялся стандартный активный сонар BQQ-5, но предназначался он исключительно для самообороны, на случай подводной дуэли с неприятельской субмариной.
Первоначально, подводный крейсер Риковера должен был быть лишь немногим больше обычной субмарины-охотника. Основным отличием был торпедный отсек, в котором предполагалось расположить две перезаряжаемые 762-мм (30-дюймовые) вертикальные шахты для нового оружия. Ракеты должны были храниться на стеллажах вместе с торпедами и подаваться в шахты с помощью специального механизма автоматической перезарядки.
Эта идея, впрочем, довольно быстро “затонула”: даже на предварительных эскизах конструкция торпедного отсека, в котором предстояло разворачивать на 90 градусов и запихивать в шахты громоздкие ракеты, выглядела явно переусложненной. Поэтому Риковер предложил другой вариант: двадцать не-перезаряжаемых вертикальных шахт в специальном отсеке позади рубки. Длина и водоизмещение подводного крейсера существенно возрастали (до 14.000 тонн), а сам концепт теперь напоминал уменьшенную в размерах и более быстроходную версию стратегического подводного ракетоносца.
Несмотря на значительно более мощное вооружение, лодка типа APHNAS должна была нести сравнительно небольшой экипаж из 111 человек
Комбинация высокой скорости, пассивного сонара и ракето-торпед “Персей” – позволявших атаковать неприятельские корабли и субмарины из-за пределов досягаемости их активной акустики – делала субмарину типа APHNAS смертельно опасным противником. Оборотной стороной, правда, была цена: по приблизительным расчетам, головная лодка типа APHNAS стоила бы около 500-600 миллионов долларов (в ценах 1972 года), а серийная – около 300-400 миллионов долларов.
Исходные требования к программе STAM были достаточно скромными. Но по мере проектирования, флот начал выдвигать все новые и новые — по-видимому пытаясь аргументировать постройку субмарины «под оружие», что в целом противоречило всей прежней философии проектирования американских лодок. В 1971 году, фирма «Локхид Мартин» предложила разработать на основе STAM целое семейство ракет различного назначения. В него должны были входить противолодочная/противокорабельная ракета малой дальности, противокорабельная ракета средней дальности, и стратегическая крылатая ракета большой дальности, оснащенная ядерной боевой частью. Флоту эта идея пришлась по вкусу.
В результате программа “Персей” де-факто разделилась на три компоненты:
* Противокорабельная/противолодочная ракета STAM (UGM-89). Это должна была быть двухступенчатая твердотопливная сверхзвуковая ракета малой дальности/быстрой реакции, несущая в качестве боевой части 533-мм скоростную противолодочную торпеду.
* Противокорабельная ракета средней дальности STAWS (англ. Submarine Anti-ship Weapon System – Противокорабельная Система Вооружения Субмарин). Под этим названием скрывалась дозвуковая крылатая ракета дальностью действия около 300–400 морских миль (до 740 км), оснащенная полубронебойной боевой частью и системой радарного самонаведения.
* Стратегическая ракета большой дальности ACM (англ. Advanced Cruise Missile – Усовершенствованная Крылатая Ракета). Дозвуковая ракета с воздухо-дышащим двигателем на верхней ступени должна была доставлять стратегическую термоядерную боеголовку на дальность до 1800 морских миль (3300 км).
Возросшие требования, вполне естественно, привели к пересмотру габаритов нового оружия; теперь ракета “Персей” имела диаметр 86,4 см (34 дюйма) и длину 8,64 метра (28 футов). Для их размещения пришлось увеличить и диаметр пусковых шахт на планируемых лодках APHNAS, доведя его до 1 метра (40 дюймов). Что, в свою очередь, привело к очередному увеличению размеров и стоимости перспективной субмарины.
Эти три ракеты – все запускаемые из шахт субмарин APHNAS – позволили бы американским подводным лодкам не только нагнать советские по вооружению, но и опередить их. Первые лодки типа APHNAS должны были вступить в строй в 1978-1979 году, примерно на год опередив советские “Граниты” проекта 949:
Однако работы над “Персеем” не успели еще выйти из стадии эскизов, когда у нового оружия появился опасный конкурент – противокорабельная ракета “Гарпун”. Созданная изначально как авиационное вооружение, ракета была компактной и легко адаптировалась для запуска с кораблей. Представлялось вполне возможным упаковать “Гарпун” в герметичную капсулу, и выстрелить им из торпедного аппарата: поднявшись на поверхность, капсула бы раскрылась и выпустила ракету. Тем самым появлялась возможность придать подводным лодкам столь желаемую “длинную руку” простой адаптацией уже разрабатываемого оружия к существующим субмаринам.
Ставший в 1971 году начальником командования морских операций Элмо Зумвальт однозначно поддерживал работы по “Суб-Гарпуну”, так как эта ракета в значительно большей степени соответствовала его взглядам на будущее флота. Зумвальт неоднократно критиковал ставку Риковера на флот из небольшого количества дорогих высокотехнологичных единиц, указывая, что такой подход делает флот слишком малочисленным и уязвимым. Поэтому при планировании бюджета на 1973 год программе “Sub-Harpoon” выделили 16 миллионов долларов, а программе STAWS/ACM – вчетверо меньше.
В 1971 году по заказу командования морских операций было проведено сопоставление двух программ:
* Ракето-торпеда UGM-89 “Perseus” (STAM) решала задачи поражения как надводных, так и подводных целей – но была менее эффективна против надводных кораблей ввиду высокого профиля полета, и требовала пусковой установки, по крайней мере, 30 дюймов диаметром.
* Противокорабельная ракета UGM-84 “Sub-Harpoon” решала только задачи поражения надводных целей – но с большей дистанции, более надежно, могла запускаться через обычные 21-дюймовые торпедные аппараты, и в целом выглядела намного более дешевым решением.
Взвесив все и вся, командование флота в целом поддержало идею “Суб-Гарпуна”. Помимо внутриполитических (подводные крейсера Риковера с дальнобойным ракетным вооружением создавали бы конкуренцию как палубной авиации, так и надводному флоту), вмешались и чисто практические соображения: “ Sub-Harpoon” можно было бы установить на любую субмарину, “Персей” же мог применяться лишь со специализированных подводных крейсеров. Проектируемый с 1965 года “Гарпун” в 1971 уже готовился к испытаниям, в то время как “Персей” предстояло делать с нуля. Наконец, по мнению экспертов, низкий профиль полета скользящего над самой водой “Гарпуна” давал ракете существенно больше шансов на успешное преодоление ПВО, чем у планирующего с высоты “Персея”.
Финальным гвоздем в крышку гроба программы STAM стало появление торпед нового поколения Mk 48 ADCAP. Оснащенные новым монотопливным двигателем, эти торпеды имели дальность хода порядка 40-50 километров, что перекрывало нишу STAM, и достаточно высокую скорость, чтобы успешно поражать атомные субмарины нового поколения. В общем и целом, комбинация Mk 48 ADCAP и “Суб-Гарпун” выглядела гораздо более перспективно, чем STAM. Наработки по проекту STAM были использованы в проекте противолодочной ракето-торпеды нового поколения UUM-125 “Sea Lance” – впрочем, также не принятой на вооружение.
UUM-125 Sea Lance
STAM ушел в историю, однако STAWS/ACM еще не сдавалась так просто. На ее сторону встала международная политика. Подписание договора ОСВ-I в 1972 году запрещало развертывание новых баллистических ракет подводных лодок. Но крылатые ракеты соглашением никак не оговаривались – более того, советская сторона самым решительным образом зарубила на корню все попытки включить их в рассмотрение (поскольку крылатые ракеты подводных лодок были важной составляющей советской морской обороны). Соответственно, стратегические крылатые ракеты разом стали привлекательным решением для американского флота.
Рассматривались четыре возможных решения:
* Установка крылатых ракет в шахты списываемых подводных ракетоносцев – пять субмарин типа “Джордж Вашингтон” и пять типа “Этан Аллен”, вооруженные БРПЛ “Поларис”, ввиду технических и политических ограничений не могли быть перевооружены на более новые ракеты “Посейдон”. Было предложено переоборудовать их пусковые шахты для базирования 48 крылатых ракет (по 3 в каждую). Это решение поддерживал кабинет министра обороны.
* Запуск крылатых ракет из торпедных аппаратов субмарин-охотников – успешный ход работ по “капсулизации” “Гарпуна” навел адмиралов на мысль, что дальнобойная крылатая ракета вполне может быть создана в габаритах, позволяющих запускать ее из обычных 533-мм торпедных аппаратов. Такое решение позволяло рассредоточить дополнительно стратегический арсенал (де-факто придать каждой американской субмарине стратегические возможности), и поддерживалось штабом морских операций.
* Запуск крылатых ракет из торпедных аппаратов подводных ракетоносцев – предполагалось де-факто “довооружить” подводные ракетоносцы крылатыми ракетами вместо части торпед. Это решение не нравилось решительно никому, и было почти сразу отброшено как непрактичное: оптимальные позиции для запуска крылатых и баллистических ракет сильно расходились, и нельзя было заранее решить, какой именно тип стратегического оружия потребуется запустить первым.
* Создание специализированной субмарины для запуска крылатых ракет ACM из вертикальных шахт – де-факто это решение было прямым развитием проекта APHNAS. Предполагалось создать новый класс крупных, быстроходных субмарин, вооруженных дальнобойными крылатыми ракетами для поражения как морских, так и наземных целей. Его поддерживали адмирал Риковер и моряки-подводники.
В итоге победила позиция министерства морских операций: создание крылатой ракеты “капсульного” запуска через торпедный аппарат, для оснащения субмарин-охотников (таким образом становившихся многоцелевыми субмаринами). Летом 1972 года, флот сформулировал требования к проекту крылатой ракеты подводного пуска – SLCM (англ. Submarine Launched Cruise Missile, Крылатая Ракета Подводного Пуска). В ее рамках предполагалось создать как стратегическую версию – большой дальности, с атомной боевой частью – так и тактическую противокорабельную, с конвенционной боевой частью и радарной головкой самонаведения.
Работы над “Персеем” еще продолжались, но в конце 1972 года командование флота решило, что параллельная разработка сразу двух дальнобойных крылатых ракет по меньшей мере непрактична. В ноябре 1972, программы STAWS и ACM были закрыты в пользу нового фаворита – SLCM (будущей BGM-109 “Томагавк”). Вслед за этим, в 1973 году, адмирал Элмо Зумвальт закрыл работы по проекту APHNAS в пользу продолжения заказа новых субмарин типа “Лос-Анджелес” – не столь впечатляющих, но зато массовых и достаточно дешевых. Часть наработок по программе APHNAS была использована при создании субмарин типа “Сивульф”.
