Англо-французская война 1893 года. Часть 5. Пощечина английскому флоту.
Французы встретили вернувшуюся в Брест эскадру адмирала Алкье приветливо, но без особого восторга. Моральный эффект от первого столкновения флотов Англии и Франции оказался низким. Стало ясно, со всей очевидностью, что британский флот по-прежнему полон наступательного духа, торжествовавшего в начале века, в эпоху наполеоновских войн. Французы получили подтверждение того, что им противостоит флот, имеющий преимущество долгих лет гордых традиций, дающих ощущение превосходства, основанного на великих традициях прошлого. Тем не менее, действия французской эскадры, продемонстрированную ею стрельбу, оценили положительно и записали в актив. В качестве оправдания пассивного поведения адмирала Алкье в бою бальзамом легли слова президента Карно, которому доложили о «сражении у Уэссана»: «Я полагаю, что на начальном этапе войны нет необходимости искать боя, кроме как при наилучших условиях». Решение адмирала Алкье не ввязываться со слабыми силами в генеральный бой с превосходящим противником и не дать себя завлечь подальше от Бреста, выглядело разумным, хотя проявленная осторожность противоречила сложившимся традициям.
Боевые действия шли по всему миру — от Ла-Манша до Квебека, от Калькутты до мыса Горн, но, тем не менее, решающее значение все же имели сражения в европейских водах. Именно здесь решалось, за кем останутся морские коммуникации, и кто сможет стать «властелином морей». Великобритании и ее флоту было выгодно генеральное сражение на море. Но Франция упорно избегала «большого боя». Французское военно-морское командование склонилось к мысли о масштабной крейсерской войне, ударах легких сил флота с минными постановками, которые позволили бы уменьшить моральное превосходство британского флота. Предпочтение отдавалось угрозам западному и юго-западному побережью Англии и судоходству в Атлантике, для охраны которого англичане будут вынуждены держать силы, достаточные для противодействия французским выпадам…Когда-нибудь этих сил не будет хватать в месте решающего сражения этой войны…
8-го августа, закончив переоборудование во вспомогательные крейсеры, из Бреста в Атлантику вышли быстроходные пароходы «Прованс», «Сэн», почтовый 156-ти метровый пароход «Бургонь» и переделанный в угольный транспорт, разоруженный бывший крейсер «Санэ» (вышел из Рошфора). Готовился к выходу пароход «Гасконь»…9-го августа из Шербура скрытно вышли крейсера «Эклэрер» ( вынужден был 13 августа вернуться в порт из-за плохого состояния трубопроводов) и «Виллар». Наконец, в Атлантику вышел крейсер «Дюбурдье» под командованием капитана 1-го ранга Бессона…
Ранним утром 10-го августа пароход «Гвитиан», шедший с грузом леса из норвежского Бергена в Ширнесс обнаружил в семи-восьми милях к северо-востоку от острова Силенд, близ эстуария Темзы, французские миноносцы. Не имея точных сведений о количестве и типе вырвавшихся миноносцев противника (капитан парохода утверждал, что видел четыре больших миноносца), английское военно-морское командование предположило, что миноносцы вышли из Дюнкерка и приказало выдвинуть к устью Темзы для защиты столицы «достаточные силы». В британском Адмиралтействе объявили вероятный набег французских миноносцев предвестием «больших событий». Чего-то подобного от французов ждали. Было известно о том, что французы перебросили в Дюнкерк две флотилии миноносцев и по-видимому, готовились произвести набеговые операции.
«Достаточные силы» на деле оказались броненосцем береговой обороны «Гидра», спешно вышедшем из Чатэма к острову Силенд в сопровождении корветов «Ровер» и «Эктив». На «Гидре» оказалась только половина экипажа, так как броненосец давно и безнадежно застрял в ранге «резерва флота» и использовался в основном в качестве брандвахты. Ему на помощь выдвигался броненосец «Нортхемптон», разводивший пары в Ширнессе, где он состоял в резерве А. В устье Темзы развернулась завеса из четырех контрминоносцев и четырех торпедных канонерских лодок..
Прикрыв эстуарий Темзы тем, что оказалось под рукой, британское Адмиралтейство приказало спешно вывести из Портсмута все наличные силы эскадры Канала и даже резерв. Начиналась обычная в таких случаях вакханалия «организационного момента», слегка напоминающая панику.
Броненосец береговой обороны «Гидра» успешно доковылял до острова Силенд и никаких миноносцев, естественно, не обнаружил. Или они уже скрылись, или их не было вовсе, а капитан «Гвитиана» попросту выдал желаемое за действительное. Так или иначе, но «Гидра» и два старых корвета добросовестно осмотрели окрестные воды, после чего дышащий на ладан броненосец потащился обратно в Чатэм. Сообщение в Адмиралтейство о ложной тревоге пришло только поздним вечером. Кабинетные адмиралы счастливо выдохнули…
Будто бы привидевшиеся капитану английского парохода французские миноносцы привели к тому, что кровь британцев пролилась в ночь на 11-е августа. Совершив в течение 2-3 августа короткий поход к острову Уэссан, вечером 3-го августа, британская эскадра Канала в составе одиннадцати вымпелов вернулась в Плимут, затем некоторое время крейсировала в районе Шербура и в водах близ островов Гернси и Джернси, осуществляя дальнюю блокаду французского побережья. 11-го августа эскадра вновь пришла в Плимут и приступила к приему угля. Пришедшее вечером 11-го августа распоряжение Адмиралтейства о немедленном выходе в море заставило резко ускорить прием угля. К моменту окончания погрузки ветер усилился, и на рейде поднялась большая зыбь. Поэтому, когда в ночь на 11-е августа к борту «Ройал Соверена» — флагманского броненосца эскадры Канала, попытался пришвартоваться угольщик, он навалился на корабль и обломал ему два выстрела противоторпедных сетей. При этом сам пароход получил несколько небольших пробоин от срезанных головок болтов, крепивших выстрелы к борту. Эти срезанные головки разлетались как заправские снаряды…Тогда-то и произошел трагический случай — был убит матрос и еще двое получили тяжелые травмы. Только утром следующего дня, переменив место стоянки, броненосец сумел завершить погрузку угля. Поврежденные выстрелы демонтировали и отправили в портовые мастерские для исправления, из-за чего «Ройал Соверен» задержался в порту еще на сутки.
А между тем, капитан «Гвитианы» не врал, когда рассказывал об увиденных своими глазами миноносцах. Французские миноносцы действительно появились у острова Силенд, проводя разведку подходов к эстуарию Темзы. Благополучно вернувшись в Дюнкерк, миноносцы той же ночью вновь вышли в море, теперь уже прикрывая французские бронепалубные крейсера «Таж» (командир-капитан 2-го ранга Пувро) и «Амираль Сесиль» (командир-капитан 2-го ранга Кордье).
Крейсера являлись дальнейшим развитием крейсера «Сфакс». Но если «Сфакс» можно было рассматривать как экспериментальный корабль, то предназначение «Таж» и «Амираль Сесиль» было ясно всем — они являлись типичными корсарами, охотниками за любыми, даже самыми скоростными пароходами. Первый из них, «Таж», имея водоизмещение почти в 7,5 тыс.т. нес всего на пару орудий больше, чем «Сфакс», но был длиннее на 17 м и имел огромный запас топлива — до 1500 т. Защита состояла из 50-мм броневой палубы с 55-мм скосами и коффердамами. Хотя артиллерия по-прежнему находилась в незащищенной батарее, с носа и кормы ее закрывали 90-мм поперечные броневые переборки. Стальной корпус имел своеобразную «округлую» форму, с большим завалом бортов внутрь. Вперед выступал длинный таран, простиравшийся под водой почти до конца бушприта. Закругленные борта и огромные «носы» стали характерными особенностями подавляющего большинства французских крейсеров, позволявшими безошибочно определять их национальную принадлежность.
Вторым супер-охотником был «Амираль Сесиль», внешне очень похожий на «Таж», но имевший заметно меньшее (примерно на 1300 т) водоизмещение, в основном за счет сокращения запаса топлива и более узкого корпуса. Боевые качества совершенно не пострадали: состав вооружения остался таким же, а толщина броневой палубы увеличилась, причем значительно (на скосах — почти вдвое). Улучшилась и живучесть: корпус разделялся большим количеством переборок, а число водонепроницаемых отсеков достигло 120 — очень много для конца 80-х годов XIX века, но по-видимому недостаточно для 90-х. 164-мм артиллерия располагалась в максимально выгодных позициях, позволяя стрелять по носу и корме из трех орудий — хороший результат для корабля, все еще сохранявшего полное парусное вооружение.
Главным достоинством грозной пары стала неслыханная 19-ти узловая скорость. Нельзя сказать, что достигнуть ее оказалось легким делом. По качеству корабельных паровых машин Франция в те времена заметно уступала ведущим индустриальным странам мира — Англии и САСШ и стремительно догонявшей их Германии. Поэтому почти у всех крейсеров, плававших под трехцветным флагом, имелись проблемы в механических установках. Не стал исключением и «Амираль Сесиль»: он неоднократно выходил на ходовые испытания, и каждый раз ему не удавалось достичь заветной скорости. Уже при 17-ти узлах подшипники валов и мотыли машин нагревались настолько сильно, что увеличивать ход не пришло бы в голову даже самому отчаянному командиру. Только после долгих переделок механики и замены винтов 19-ти узловой рубеж был не только достигнут, но даже превзойден на пол-узла. Не сразу одолел ходовые испытания и «Таж»…
Французское флотское командование с началом войны спешно создало базы для наступательных флотилий — в Лезардрие, на севере Бретани и в Дюнкерке. В задачу «флотилии Лезардрие» входили атака на конвои в Канале, якорных стоянок в Фалмуте и Сцилли, и перерезание британских морских путей сообщения — подобно тому, как с Нормандских островов можно было перерезать путь из Шербура в Брест. «Флотилия Дюнкерка» должна была выполнять примерно те же задачи в Северном море и в прибрежных водах, угрожая эстуарию Темзы.
Оба французских крейсера, общее командование которыми осуществлял капитан 2-го ранга Пувро, со всеми предосторожностями, ночью, выдвинулись в Дюнкерк, прикрытый теперь не только дюнами и отмелями, но и флотилией дозорных миноносцев, и спешно доставленной и установленной береговой артиллерией.
Операция для двух крейсеров была тщательно проработана. Капитан 2-го ранга Пувро стремился начать крейсерскую операцию как можно скорее, чтобы усилить эффект. Он полагал, что неприятель еще не раскачался как следует в первые дни войны и все еще проявляет некоторую беспечность. Задача для рейдеров была поставлена следующая: двигаясь вдоль восточного побережья Англии, произвести набеговую операцию на прибрежные города страны, после чего, обогнув северную оконечность Британских островов, выйти в открытый океан и в дальнейшем действовать на морских коммуникациях, ведя борьбу с английской торговлей. С кораблей были сняты десантные 65-мм пушки (их, по распоряжению морского министра предписывалось иметь две). Боезапас составил на каждом корабле 590 160-мм снарядов (540 боевых, 20 учебных, 30 картечных) и 1100 140-мм (950 боевых, 100 учебных и 50 картечных). Команды крейсеров были укомплектованы только на две трети штатной численности — предполагалось, что в открытом океане, в заранее назначенной точке рандеву, они примут недостающее число моряков с учебного корабля для марсовых матросов «Риго де Женуйи» из состава Учебной Летучей дивизии. Судно проводило совмещенную кампанию по обучению моряков и охране рыболовства у берегов Ньюфаундленда, когда его застали известия о начале войны и теперь оно отстаивалось в Сен-Пьере.
В Дюнкерке крейсера приняли небольшие отряды морских фузилеров — на каждый корабль были назначены команды по 55 человек. На размещении десанта настоял капитан 2-го ранга Пувро. Командование, скрепя сердце, согласилось.
На рассвете 12-го августа крейсера произвели визуальное обследование мелководной гавани в Уолберсуике, где могли укрываться английские минные суда. Никого в ней не обнаружив, крейсера двинулись на север и около полудня 12-го августа «Таж» и «Амираль Сесиль» подошли к британскому Скарборо. Некоторое время корабли двигались параллельно берегу. Ими были остановлены, досмотрены и отпущены два британских каботажных парохода, шедшие из Хартпула в балласте. Затем французские крейсера снова двинулись на север. Поздним вечером 13-го августа они бомбардировали форты, прикрывавшие Абердин с моря. Всего было произведено 25 выстрелов, не причинивших вреда береговым укреплениям. Жертв также не было. Зато было много шума и паники среди населения.
На рассвете 14-го августа «Таж» и «Амираль Сесиль» открыли огонь по батареям на острове Инкхкейт, которые охраняли устье реки Форт.На острове взамен четырех древних дульнозарядных нескорострельных и неточных 10-ти дюймовок, в 1891 году поставили две шестидюймовых, а в 1892 — одну 234-мм пушки. С началом войны установили дополнительно еще два 120-мм орудия, к которым пока не было прислуги. Французами было выпущено 60 снарядов. Батареи в начале бомбардировки молчали. Артиллеристы на них были совершенно неподготовленными к стрельбе по движущимся мишеням резервистами, и не могли толком отличить броненосец от лайнера — не говоря уж о том, чтобы отличать французский корабль от английского или итальянского. Командование опасалось, что если резервистам дать волю, они большую часть времени станут палить по рыбацким судам и своим же кораблям и потому категорически не поощряло всякого рода «учения при орудиях»…
Наконец, батареи Инкхкейта открыли запоздалый ответный огонь, но вели его нерешительно и вяло, а после еще нескольких залпов с французских крейсеров артиллерийская прислуга, несмотря на присущее британцам хладнокровие, попросту разбежалась по острову. Не встречая более сопротивления, французские крейсера беспрепятственно поднялись вверх по реке до предместий города Эдинбурга, где на рейде их попыталась остановить вооруженная яхта «Лорелей», но две ее хлипкие пушчонки были для французских кораблей словно слону дробина. «Таж» несколькими выстрелами отправил яхту на дно, после чего занялся спасением уцелевших членов экипажа «Лорелея». Из воды были подобраны 11 человек. Храбрый командир яхты и 8 матросов погибли или утонули, до конца исполнив свой долг.
Покончив с яхтой, крейсера обстреляли железнодорожный мост через Фёрт-оф-Форт, построенный в 1890 году для соединения Эдинбурга с севером Шотландии, выпустив по нему 45 снарядов.
Между прочим, столь дерзкие действия французских рейдеров являлись лишь повторением ситуации, обыгрываемой несколько лет назад на маневрах британского флота. Но тогда это были просто маневры и британское Адмиралтейство так и не сделало надлежащих выводов…
Затем крейсера, опять без всякого противодействия со стороны англичан, вновь подошли к Инкхкейту и спокойно, словно на учениях, на кураже, высадили десантные партии морских фузилеров. Капитан Пувро был прав, когда настаивал на размещении десанта. Только после того, как морские фузилеры оказались на берегу, прислуга береговых батарей, укомплектованная в основном резервистами, вступила в перестрелку. Сопротивлялись артиллеристы, впрочем, недолго и быстро сложили оружие.
Капитан 2-го ранга Пувро не отказал себе в удовольствии и, сойдя на остров, лично принял капитуляцию Инкхкейта. Триумф горстки морских фузилеров был полным. Они подорвали несколько орудий и подожгли казармы, после чего благополучно вернулись на корабли. Взяв десант, не потерявший ни одного человека (за исключением нескольких легкораненных в перестрелке с английскими артиллеристами), «Таж» и «Амираль Сесиль» вышли в море, оставив позади не только разрушенные казармы и взорванные орудия Инкхкейта, но и несмываемое пятно позора для всего английского флота.
«Акция в Инкхкейте» впоследствии была названа «хлесткой пощечиной английскому флоту». Моряки с крейсеров «Таж» и «Амираль Сесиль» и морские фузилеры были объявлены во Франции чуть ли не национальными героями. Франция была в восторге! Франция буквально сходила с ума!
В Англии полетели головы, нескольких офицеров гарнизона Инкхкейта предали военному суду, британское Адмиралтейство лихорадило от «оргвыводов», в палате общин не смолкал гул голосов разъяренных депутатов. Газеты, еще недавно возносившие адмирала Бэрда, в котором проснулся «дух Нельсона», требовали громких отставок, обыватели на все лады ругали незадачливых моряков. Р.Киплинг, певец Британской империи, английский писатель, поэт и новеллист, будущий автор гимна-стихотворения «Бремя белого человека», проживавший в тот период в Вермонте, в САСШ, не выдержал и по мотивам событий в Инкхкейте накатал полное желчи, страсти и отточенного британского юмора, стихотворение «Сын артиллериста» ( «Был он сыном артиллериста/Гордиться желал отцом/Но жизнь потеряла смысл-/Прослыл отец подлецом…»). Появились ехидные шутки, и расхожие фразочки, некоторые из них вроде таких, как «храбрец из Инкхейта» и «не проспи Инкхкейт», стали нарицательными…
15-го августа, после полудня, французские крейсера «Таж» и «Амираль Сесиль» появились у Лоссимута, где им снова улыбнулась удача — был задержан первый приз, пароход «Хирти», шедший с грузом строевого леса в Инвернесс. Команда парохода сошла в шлюпки и направилась к берегу, а пароход был потоплен подрывными патронами. Попугав обывателей пушечной канонадой, Пувро посчитал, что на восточном побережье Туманного Альбиона он уже произвел достаточно шума, и вокруг северной оконечности Шотландии направился в Атлантику, приступив к выполнению основной задачи — борьбе с английской торговлей на морских коммуникациях. Дальнейшее плавание крейсера осуществляли уже отдельно друг от друга…
