Андрей Харук. «Американские раритеты (танки фирмы Marmon-Herrington)»

Изучая американское танкостроение межвоенного периода, можно отметить две главные его особенности. Во-первых, это практически полное отсутствие интереса к танкам как основ­ному боевому средству со стороны военных, а во-вторых — множество оригинальных иници­­ативных разработок, осуществлявшихся частными фирмами, ориентировавшимися прежде всего на экспорт, и отдельными конструкторами-энтузиастами. Отечественным любителям военной истории широко известны работы Кристи, нашедшие воплощение в серии танков БТ, а вот другие заокеанские разработки остаются в тени, иногда совершенно незаслуженно. Среди последних следует отметить танки фирмы Marmon-Herrington, более известной как разработчик полноприводных модификаций фордовских грузовиков, широко использовавшихся в качестве шасси бронеавтомобилей, и как создатель (в более поздний период) авиадесантного танка М22 «Локаст».

Содержание:

Первые попытки

Разработку танков конструкторы Marmon-Herrington начинали не на голом месте: к середине 1930-х гг. фирма создала довольно удачные конструкции коммерческих тракторов. Именно они послужили основой для работ в области танкостроения, первоначально ориентированных на экспорт.

Первый образец, созданный в 1935 г., представлял собой довольно примитивную машину с клепаным корпусом из броневых листов толщиной 6,35 мм. Башня отсутствовала. Экипаж из двух человек размещался в закрытой надстройке в передней части машины (водитель слева, командир справа). Там же находилось и вооружение — 7,62-мм пулемет «Браунинг» в шаровой установке. Ходовая часть (применительно к одной стороне) состояла из четырех опорных катков небольшого диаметра, сблокированных попарно, и одного поддерживающего ролика. 12-цилиндровый карбю­раторный мотор «Форд-Линкольн» мощностью 110 л.с. обеспечивал машине, весящей немногим более 4 т, максимальную скорость 48 км/ч. Машина получила обозначение CTL-1 (СТ — Combat Tank, Light — боевой танк, легкий). В принципе, CTL-1 во многом походила на европейские танкетки, но в американских источниках этот термин применительно к изделиям Marmon-Herrington никогда не используется. Их называют безбашенными либо барбетными танками.

Танк CTL-1

Первый танк Marmon-Herrington имел некоторый коммерческий успех: несколько машин удалось продать Ирану. Это послужило стимулом для продолжения работ в области танкостроения. Следу­ющий танк — CTL-2 — отличался от предшественника усиленным бронированием (масса танка вследствие этого возросла на 0,3 т) и измененной конструкцией опорных катков. Эта машина осталась в единственном экземпляре.

Танк CTL-2

Специально по заказу мексиканского правительства в 1937 г. был создан уменьшенный вариант CTL-2. Этот миниатюрный танк CTVL вполне может претендовать на звание самой маленькой боевой гусеничной машины. Его габаритные размеры составляли (длина × ширина × высота) 1,83×1,9×1,6 м. При этом кроха была защищена 12,7-мм броней, вооружалась двумя пулеметами винтовочного калибра, а двигатель «Форд» V-8 позволял ей развивать скорость до 48 км/ч.

Крошечный CTVL

Смотр подразделения танков CTVL мексиканской армии

В строю морской пехоты США

Малые габариты танков Marmon-Herrington в сочетании с относительно неплохой подвижностью привлекли внимание командования морской пехоты США, подыскивавшего подходящий образец танка для вооружения созданного в 1933 г. экспедиционного соединения — Fleet Marine Force (FMF). В 1934 г. было официально объявлено о намерении сформировать в 1-й бригаде FMF, дислоциро­ванной в Куонтико, танковую роту в составе 15 машин. Как и следовало ожидать, определяющим требованием к танкам «сил быстрого реагирования» стали массогабаритные характеристики. ВМС США не имели в своем составе специализированных десантно-высадочных средств и планировали доставлять танки на берег штатными паровыми катерами. Поэтому масса боевых машин не должна была превышать 3 т. Это требование сразу же «поставило вне конкурса» танки армейского образца, масса которых в середине 30-х гг. достигала 10 т. В то же время относительно легкие машины серии CTL представлялись вполне подходящими.

К формированию первоначального задания морпехи подошли с присущим всем военным макси­ма­лизмом. В итоге задание оказалось практически не реализуемым: в машину массой не более 3 т предстояло втиснуть пулеметно-пушечное вооружение (28-мм автоматическую пушку или 37-мм орудие плюс 7,62-мм пулеметы), броня же должна была защищать от огня 12,7-мм пулеметов. В ходе дальнейшего обмена мнениями со специалистами фирмы удалось выработать более приемлемое задание, изложенное на семи страницах убористого текста. Вкратце основные положения тактико-технического задания сводились к следующему:

• масса танка — не более 4,3 т;
• скорость максимальная по шоссе — 48 км/ч, по местности — 32 км/ч;
• дальность хода — 200 км; радиус разворота — 5,5 м;
• глубина преодолеваемого брода— 1 м;
• вооружение:
  • 1-й вариант — два 7,62-мм и один 12,7-мм пулемет (боекомплект соответственно 2000 и 500 патронов);
  • 2-й вариант — два 7,62-мм пулемета (2000 патронов) и одна 37-мм пушка (100 выстрелов);
• толщина брони — 12,7–6,35 мм.

29 ноября 1935 г. комендант морской пехоты генерал-майор Джон Расселл отдал распоряжение, санкционировавшее закупку пяти танков в соответствии с разработанными спецификациями с финансированием из фондов Бюро вооружений. Всего неделю спустя специалисты Marmon-Herrington продемонстрировали CTL-2 в Куонтико, после чего с компанией подписали контракт, предусматривавший поставку пяти танков, доработанных под требования морской пехоты, по цене 21 500 долларов за штуку.

Для поставок морской пехоте создали модификацию CTL-3, в которой конструкторы фирмы поста­рались максимально учесть требования военных и опыт своих прежних разработок. Как и предшест­венники, CTL-3 был безбашенным двухместным танком со 110-сильным двигателем. Ходовая часть не претерпела существенных изменений. В конструкции танка широко использо­вались узлы, отра­ботанные на полноприводных колесных шасси Marmon-Herrington, в частности, пневматический усилитель механизма поворота, мало подходящий для гусеничной машины. Военные потребовали установить дифференциал традиционной конструкции, но руководство фирмы возразило, что в противном случае не удастся удержать массу машины в приемлемых пределах. Не слишком прак­тичной была и установка вооружения: два обычных и один крупнокалиберный пулеметы монтиро­вались в лобовом листе в отдельных шаровых установках (от пушечного варианта вооружения в конечном итоге отказались, поскольку имевшиеся в распоряжении 37-мм пушки образца 1916 г. от танков Рено FT были явно устаревшими).

Опытный образец танка CTL-3. Хорошо видны три шаровые установки пулеметов в лобовом листе

Танк CTL-3 во время погрузки на катер

Несмотря на высказанные замечания, CTL-3 был признан в целом отвечающим требованиям. 5 июня 1936 г. подписали акт приемки первого экземпляра, а 22 февраля следующего года все пять CTL-3 прибыли в Куонтико. 1 марта 1937 г. была официально сформирована 1-я танковая рота 1-й бригады морской пехоты (следует отметить, что длительное время это подразделение числилось ротой лишь на бумаге, поскольку танков в нем хватало лишь на один взвод). Командиром роты назначили капитана Хартнолла Визерса — бывалого офицера, имевшего опыт боевой службы в Никарагуа и на Гаити. В помощь ему прибыли два молодых лейтенанта, прошедших армейский курс подготовки танкистов в Форт-Беннинг, — Роберт Дениг и Хектор Зайяс. Уже в октябре 1937 года Визерса направили на фирму Marmon-Herrington в качестве инспектора военной приемки, а коман­дование ротой принял Зайяс. Под его руководством танкисты морской пехоты впервые приняли участие в крупных флотских учениях FLEX-4, проходивших в Карибском море. Первая высадка прошла на острове Кулебра недалеко от Пуэрто-Рико. В то время флот располагал лишь одним опытным десантным катером, поэтому танки перебрасывались на берег по очереди. Эта часть учений имела сугубо «технический» характер — ставилась цель доказать практическую возмож­ность применения танков в морском десанте. Несколько дней спустя состоялись двусторонние такти­ческие учения на острове Вьекес, в которых танкисты были задействованы с обеих сторон. Один танк поддерживал десантников, в то время как остальная часть взвода усилила противо­десантную оборону.

Итоги участия танков в маневрах FLEX-4 были неоднозначными. С одной стороны, новая техника подтвердила свою тактическую ценность как в десантных, так и в противодесантных операциях. С другой — рельефно выявились недостатки CTL-3. Рулевой механизм был ненадежным, мощность двигателя — недостаточной. Экипаж из двух человек не мог эффективно вести огонь из трех пулеметов, а отсутствие вращающейся башни делало танк крайне уязвимым с кормы. К тому же, разработка новых десантных катеров грузоподъемностью 21 т выдвинула на повестку дня закупку для морской пехоты более тяжелых танков армейского образца.

Критика, прозвучавшая в адрес CTL-3, едва не поставила крест на сотрудничестве морской пехоты США с фирмой Marmon-Herrington. Под угрозой расторжения оказался второй контракт, подписан­ный 14 сентября 1937 г. и предусматривавший поставку еще пяти танков для вооружения второго взвода. Пытаясь спасти положение, фирма пошла на внесение в проект ряда усовершенствований. Основные недостатки — отсутствие башни и ненадежный рулевой механизм — не могли быть быстро ликвидированы. Тем не менее конструкторам удалось усилить подвеску танка (вместо одной полу­эллиптической рессоры с каждого борта были смонтированы две), применить более широкие гусеницы и установить более мощный двигатель — 6-цилиндровый «Геркулес» мощностью 124 л.с. Модифицированный танк получил обозначение CTL-3A.

Танк CTL-3А. Обратите внимание на спаренные рессоры

Следующий год ознаменовался интенсивной перепиской между фирмой и танковым комитетом Бюро вооружений Корпуса морской пехоты, возглавляемым подполковником Лемюэлем Шефердом. Ссылаясь на многочисленные поломки опытного образца CTL-3A в ходе испытаний, военные утверждали, что машина непригодна для применения в строевых частях. В конечном итоге боль­шинство недостатков было устранено за счет фирмы, и 16 июня 1939 г. пять CTL-3A офици­ально вошли в состав 1-й танковой роты.

В январе-феврале 1940 г. оба взвода 1-й танковой роты (в общей сложности 10 CTL-3 и CTL-3A) вместе с «одолженным» у армии единственным М2А4 приняли участие в маневрах FLEX-6. Более или менее сносно в амфибийных операциях показали себя CTL-3A с более широкими гусеницами. В то же время М2А4 был признан непригодным для морской пехоты, поскольку его ходовая часть оказалась нестойкой к морской воде. Итоги маневров и будущее танковых частей Корпуса морской пехоты обсуждались на совещании в Бюро вооружений, состоявшемся 3 апреля 1940 г. В резуль­тате фирме Marmon-Herrington было поручено создание сразу двух новых образцов танков — более легкого массой около 5700 кг, представлявшего дальнейшее развитие CTL-3A, и трехместного башенного танка массой около 8200 кг. Десять дней спустя комендант морской пехоты утвердил это решение, поручив Бюро вооружений приобрести танки двух типов «так скоро, как только возможно». Имевшиеся же в 1-й танковой роте машины были приведены к единому стандарту и получили обозначение CTL-3M. При этом в подвеске полуэллиптические рессоры были заменены вертикаль­ными спиральными пружинами. Вооружение теперь состояло из трех пулеметов одного калибра — 7,62 мм.

Танк CTL-3М. Обратите внимание на отличие конструкции подвески от предыдущего образца

CTL-6 — последний безбашенный

Усовершенствованный вариант CTL-3A получил обозначение CTL-6. Но к началу 1941 г., отчаяв­шись быстро получить современный танк в достаточном количестве, Корпус морской пехоты стал сворачивать сотрудничество с Marmon-Herrington, обратившись к закупкам модифицированных танков армейского образца — легких М2А4 и М3, оборудованных дизельными двигателями. В марте 1941 г. был разработан план формирования танковых частей морской пехоты, предусматривавший развертывание двух батальонов четырехротного состава. Три роты в каждом из них должны были получить армейские танки, и лишь четвертая — танки Marmon-Herrington.

Морская пехота США заказала лишь 20 танков CTL-6, которые поступали в части с мая 1941 г. Машина получила усиленное бронирование толщиной 11 мм (лишь люки двигательного отсека выполнили из 6,35-мм листов). В ходовой части были применены траки, унифицированные с армейским танком М2А4. CTL-6 сохранил три пулеметные установки в лобовом листе, а экипаж по-прежнему состоял из двух человек. Двигатель — 6-цилиндровый «Геркулес» WXLC-3 мощностью 124 л.с. — обеспечивал максимальную скорость 53 км/ч. Запас хода составлял 200 км. Танк заметно потяжелел в сравнении с предшественником: его масса составляла 6700 кг.

После поступления новых танков ими вооружили 1-ю и 2-ю отдельные танковые роты в составе дивизий морской пехоты на Тихоокеанском и Атлантическом побережьях. Старые CTL-3M передали в 1-ю и 2-ю разведывательные роты, где они использовались совместно с колесными броне­транспортерами «Уайт» М3А1. После Перл-Харбора танковые части Корпуса морской пехоты пере­бросили для усиления гарнизонов Тихоокеанских островов. В частности, 1-ю отдельную танковую роту придали 3-му полку морской пехоты и разместили на острове Увеа в архипелаге Уоллис. 2-я танковая рота и взвод танков из 1-й разведывательной роты перебросили на Самоа в подчинение 22-му полку. На островах безбашенные танки дослужили без происшествий до 1943 г., когда были заменены «Стюартами» М3.

Танк СТL-6

СTM-3TBD — первый опыт с башней

Ответом на требования Корпуса морской пехоты стало создание танка CTM-3TBD. Эта машина, по сути, представляла собой попытку приспособить «малой кровью» предыдущую модель под уста­новку башни. Полностью была заимствована от CTL-3M/CTL-6 ходовая часть, включавшая на сторону четыре опорных катка, сблокированных попарно в тележки с вертикальными пружинами. Морская пехота выдвинула требование применить дизельный двигатель (это облегчало снабжение десанта топливом, поскольку на всех десантно-высадочных средствах, как строящихся, так и проек­тируемых, стояли дизели). Как следствие, CTM-3TBD стал единственным танком фирмы Marmon-Herrington, оснащенным дизелем «Геркулес» DXRB мощностью 123 л.с.

Танк СТМ-3ТВD

С точки зрения вооружения новая машина оказалась настоящим монстром. Конструкторы сохра­нили вооружение предшественников — три 7,62-мм пулемета в шаровых установках в лобовом листе корпуса. К этому добавились два 12,7-мм пулемета в спаренной установке. Они монтиро­вались в одноместной шестигранной башне. Естественно, даже увеличенный по сравнению с CTL-3M/CTL-6 до трех человек экипаж не мог эффективно использовать столь многочисленное воо­ружение.

На рубеже 1941-1942 гг. Marmon-Herrington построила опытную партию из пяти CTM-3TBD, каждый из которых обошелся казне в 29 780 долларов. В ходе испытаний они не показали сколько-нибудь выдающихся характеристик, могущих оправдать запуск в производство нового типа танка в условиях войны. Корпус морской пехоты продолжил закупки армейских танков. Пятерка же CTM-3TBD была отправлена на Самоа, где и завершила службу в 1943 г.

1-я отдельная танковая рота морской пехоты на Самоа. В первом ряду — CTL-6, за ним — два танка CTM-3TBD. Во втором ряду виден легкий танк М3

Голландский контракт

Наиболее крупным заказчиком танков Marmon-Herrington стало правительство Голландской Ост-Индии. Примерно с 1936 г. перед лицом надвигающейся японской агрессии оно разрабатывало довольно амбициозный план усиления своей армии, предусматривавший в числе прочих мер формирование шести механизированных бригад. Каждая из них должна была включать помимо мотопехотных, разведывательных, артиллерийских частей один танковый батальон. Решение вопроса о закупке необходимой техники долго откладывалось ввиду бюджетных ограничений. Когда же в конце концов удалось заказать 70 легких танков «Виккерс» мод. 1936 в Англии, грянула Вторая мировая война, и в Ост-Индию успели доставить лишь двадцать таких машин, остальные были конфискованы британскими властями. Традиционный партнер Нидерландов в сфере поставок вооружений — Германия — по вполне понятным причинам также не могла помочь. Более-менее надежным контрагентом оставались нейтральные Соединенные Штаты, к которым и обратилось правительство Голландской Ост-Индии.

Голландцы уже имели опыт взаимоотношений с фирмой Marmon-Herrington, поставлявшей в Ост-Индию транспортные средства, в частности, артиллерийские тягачи ТА-30. В 1939 г. нидерландская закупочная комиссия подписала с этой фирмой огромный контракт, предусматривавший поставку к 1 января 1943 г. в общей сложности 628 танков нескольких типов.

Наиболее простым танком из числа заказанных голландцами был CTLS-4. Эта машина представ­ляла собой усовершенствованный вариант CTL-6, оборудованный одноместной башней. Были созданы две модификации этого танка. CTLS-4TAC имел башню, смещенную к левому борту. Справа от нее находилась рубка водителя. CTLS-4TAY был «зеркальным отражением»: башня смещена вправо, а место водителя — соответственно влево. Возникает вопрос: зачем понадобилось при­нимать подобное решение? Дело в том, что башня CTLS-4 не обеспечивала кругового обстрела — мешала рубка водителя (угол горизонтального наведения башенного пулемета составлял 240°). CTLS-4TAC/TAY должны были действовать в паре, компенсируя недостаточный сектор обстрела.

Marmon-Herrington CTLS-4TAC из состава KNIL, 1942 год

Голландские CTLS-4TAY на Яве

Вооружение CTLS-4 по проекту состояло из трех пулеметов винтовочного калибра, два из которых устанавливались в лобовом листе корпуса, а третий — в башне. Но экипаж, состоявший, как и у CTL-6, лишь из двух человек, не мог эффективно обслуживать это вооружение, и на некоторых фотографиях голландских CTLS-4 видно, что эти танки сохранили кроме башенного лишь один пулемет в корпусе. Толщина брони составляла 12,7—25,4 мм. Карбюраторный 6-цилиндровый «Геркулес» развивал мощность 124 л.с, что обеспечивало танку весом свыше 7600 кг максималь­ную скорость 48 км/ч. В то же время запас хода был явно маловат — всего 100 км.

Следующая модель, разработанная в рамках голландского заказа, — CTMS-1TBI, известная как «трехместный танк голландского образца», — была производной от CTM-3TBD. Весивший более 11 т танк комплектовался 6-цилиндровым двигателем «Геркулес» RXLD мощностью 174 л.с. с пяти­ступенчатой коробкой передач. Ходовая часть, сохранив общую схему предшественников, была усилена — установили более мощные пружины и увеличили ширину гусеницы.

Главное вооружение CTMS-1TBI было представлено скорострельной пушкой — 20-мм «Бофорс» либо 37-мм американского образца. Кроме того, имелись три 7,62-мм пулемета — спаренный с пушкой в башне и два в шаровых установках в лобовом листе корпуса.

Танк CTMS-1TBI

Наконец, третьим типом стал средний танк MTLS-1GI4 — «четырехместный танк голландского образца», самый тяжелый из танков, производившихся Marmon-Herrington. Вес его достигал 20 т. Двигатель мощностью 240 л.с. обеспечивал скорость 42 км/ч. Интересно, что схема ходовой части оставалась неизменной: четыре опорных катка на сторону, сблокированных попарно, и два под­держивающих ролика.

Taнк MTLS-1GI4

Главное вооружение, смонтированное в шестигранной башне, было довольно оригинальным — спарка 20-мм или 37-мм пушек. В соответствии с царившими в то время взглядами, американские конструкторы предусмотрели установку многочисленного пулеметного вооружения— до восьми (!) «Браунингов». Реально же построенные MTLS-1GI4 несли четыре пулемета: один в шаровой установке на правом борту башни (стрелял вперед), два в таких же установках в лобовом листе корпуса плюс зенитный пулемет на штыревой установке на задней стенке башни. В целом схему вооружения MTLS-1GI4 трудно признать удачной: установка двух пушек с ручным заряжанием не дала ожидаемого увеличения скорострельности, а затраченный вес разумнее было использовать (в свете опыта танковых боев в Европе) для установки одной, но более мощной артсистемы.

Башня опытного образца MTLS-1GI4. Обратите внимание на две зенитные установки пулеметов «Браунинг»

Поставки и использование танков «голландского образца»

Голландский заказ, предусматривавший поставку 234 танков CTLS-4, 194 CTMS-1 и 200 MTLS-1, должен был быть полностью выполнен к началу 1943 г. Контрактом устанавливались следующие сроки поставок:

Как часто бывает, реальность внесла в планы свои коррективы. Загруженная заказами фирма смогла более-менее в срок начать поставку лишь CTLS-4. В последние месяцы 1941 г. голландская закупочная комиссия начала приемку этих машин в США, а первая партия из 25 танков была отправлена морским путем уже после Перл-Харбора. Но тут голландцам не повезло: 20 января 1942 г. судно «Страат Сунда» с танками село на мель на подходах к порту Таджунг Приок. Затратив массу усилий, танки все-таки удалось снять с парохода и доставить на берег, но большинство машин было при этом повреждено и требовало довольно основательного ремонта. Пригодными к использованию оказались только семь CTLS-4TAY.

К моменту получения первых танков Marmon-Herrington Королевская Нидерландская Ост-Индская армия уже располагала подготовленным персоналом: 30 офицеров и около 500 сержантов и рядовых прошли подготовку, используя два десятка ранее поставленных «Виккерсов». Но для формирования хотя бы одного танкового батальона техники не хватало. Боеспособные CTLS-4TAY вместе с семнадцатью «Виккерсами» вошли в состав единственной механизированной части голландской армии в Ост-Индии — т.н. «Мобильного отряда» (Mobiele Eenheid). Кроме танкового эскадрона он включал мотопехотную роту (около 150 чел. личного состава и 16 бронированных грузовиков Overvalwagen type В), разведывательный взвод (три бронеавтомобиля Marmon-Herrington MkIII MEF южноафриканского производства и один «скаут-кар» М3А1), а также две артбатареи — противотанковую с 47-мм пушками «Бюлер» М35 и горную с четырьмя 75-мм орудиями «Бофорс» L30.

Когда 1 марта 1942 г. японские войска начали вторжение на о. Ява, «Мобильный отряд» под командованием капитана Г. Вульфхоста находился в г. Бандунге в глубине острова. После полудня отряду было приказано выдвинуться в район Калиджати (около 40 км севернее Бандунга). Утром следующего дня «Мобильный отряд» при поддержке 5-го пехотного батальона контратаковал передовые части японского 230-го пехотного полка, занявшего г. Субанг. Поначалу голландцам сопутствовала удача: японские солдаты, не ожидавшие нападения, спокойно завтракали и занимались чисткой оружия. Огонь танковых пулеметов стоил им нескольких десятков человек убитыми и ранеными. Но вскоре подошли основные части 230-го полка, и после четырехчасового боя «Мобильный отряд» был вынужден отступить. Потери в личном составе были относительно невелики: 14 убитых, 13 раненых и двое пропавших без вести. Гораздо ощутимее были потери в материальной части: 13 танков (источники не указывают, сколько из них «Виккерсов», а сколько — CTLS-4TAY), один бронеавтомобиль и пять БТР. 4 марта отряд вернулся в Бандунг и вплоть до капитуляции в боях не участвовал: командование держало его в резерве на случай высадки японцами воздушного десанта.

Вторая партия CTLS-4 в составе 52 единиц, хотя и была отправлена из Штатов, по месту назначе­ния не попала: судно, на котором перевозили эти танки, потопила японская подводная лодка (встречается также утверждение, что эти танки попали в Австралию). Остальные танки в связи с падением Голландской Ост-Индии так и остались в США.

Единственными неоккупированными территориями Королевства Нидерланды оставались колони­альные владения в Карибском море и Южной Америке. Эти земли имели очень большое значение: на Нидерландских Антильских островах действовали заводы, перерабатывающие венесуэльскую нефть, а Голландская Гвиана (Суринам) обеспечивала свыше половины потребности промышлен­ности США в бокситах. Для усиления обороны в мае 1942 г. в Суринаме началось формирование смешанной моторизованной бригады (Gemotoriseerde Gemengde Brigade). В ее составе был создан и танковый батальон. Офицерами он был укомплектован за счет тех военнослужащих, что на момент начала войны с Японией проходили подготовку в США, а рядовой состав был прикомандирован из Отряда морской пехоты Голландской Гвианы (более 80 чел.) и пехотной бригады «Принсесс Ирене» (225 чел.).

В общей сложности к 1943 г. в Голландскую Гвиану было доставлено 74 танка: 28 CTLS-4TAC/TAY, 26 CTMS-1TBI и 20 MTLS-1GI4. Однако постоянно использовалась только часть машин, остальные находились на хранении. Причин тому две: во-первых, угроза захвата Голландской Гвианы к 1943 г. была явно нереальной, а во-вторых, танковый батальон очень скоро лишился большинства своего личного состава. Уже в сентябре 1943 г. морские пехотинцы убыли для обучения амфибийным операциям в США, а вскоре в Англию отправилась бригада «Принсесс Ирене». Дальнейшее послевоенное сокращение привело к тому, что в Суринаме осталась единственная танковая рота с десятью танками CTMS-1TBI, один из которых был переоборудован в БРЭМ. По состоянию на 1952 г. эксплуатировалось восемь машин, а еще 40 находилось на консервации. Последние два танка Marmon-Herrington в Голландской Гвиане были списаны в 1957 г. В зарубежных источниках встреча­ется предположение о том, что часть танков из Суринама в 1946 г. была переброшена в Ост-Индию, поскольку в составе голландских войск там числилось несколько танков Marmon-Herrington. Но все-таки следует признать маловероятным, чтобы голландцы тащили устаревшую технику за тридевять морей, в то время как в Ост-Индии они получили от англичан и американцев гораздо более совер­шенные «Стюарты» и «Шерманы». Возможно, те несколько танков Marmon-Herrington — это машины, пережившие японскую оккупацию и вернувшиеся к своим прежним хозяевам.

Тактико-технические характеристики танков фирмы Marmon-Herrington

Таким образом, заказав 628 танков, голландцы реально получили 99 (25 в Ост-Индии и 74 в Гвиане), а использовали в бою лишь семь из них.

Какова же была судьба остальных танков? Легкие танки CTLS-4 были приняты армией США под обозначением Т14. Более того, фирме Marmon-Herrington было заказано еще 240 машин Т16 – несколько усовершенствованного варианта CTLS-4 (отметим в скобках, что в американских публи­кациях проскальзывают довольно туманные упоминания о так называемом «китайском заказе» танков CTLS-4, конфискованном армией США. Возможно, Т16 — это и есть загадочный «китайский заказ»). Поставки их американской армии начались в июле 1942 г. Т14/Т16 использовались в основном в учебных целях. Лишь небольшая часть попала в боевые подразделения на Аляску и Алеутские острова. В мае 1943 г. эти танки поддерживали части 7-й пехотной дивизии при штурме о. Атту, оккупированного японцами. К настоящему времени в США сохранился единственный CTLS-4TAC, использовавшийся до 1960 г. на авиабазе Грейт Фоллс в шт. Монтана в качестве шасси для подъемного крана. Но эта машина имеет «неродной» двигатель, демонтированную башню и измененную до неузнаваемости верхнюю часть корпуса.

Т16 американской армии на Аляске

Три десятка CTMS-1TBI правительство США передало в рамках ленд-лиза латиноамериканским государствам. Такими машинами обзавелись армии Эквадора (12 единиц), Кубы (8), Гватемалы (6) и Мексики (4 танка). В Латинской Америке танки Marmon-Herrington служили долго. Скажем, на Кубе в момент революции в январе 1959 г. в строю все еще находилось пять таких машин. Немного­числен­ные танки в армиях латиноамериканских государств были предметом гордости и заботы. К примеру, в Эквадоре в качестве музейных экспонатов и памятников сохраняется пять CTMS-1TBI.

Танки CTMS-1TBI армии Эквадора

Гватемальский CTMS-1TBI

Гватемальские CTMS-1TBI получили трёхцветный камуфляж

Что же касается танков MTLS-1GI4, то каких-либо сведений об их судьбе (за исключением уже упоми­навшейся поставки 20 единиц в Голландскую Гвиану) обнаружить не удалось. Вполне вероятно, что оставшиеся 180 машин, равно как и большинство CTMS-1TBI, так и не были изготовлены.

источник: http://vadimvswar.narod.ru/ALL_OUT/TiVOut0507/PzMaH/PzMaH001.htm