Американская революция. Часть X Вторжение, которое провалилось
Содержание:
Откатимся в конец июля 1778-го. Исход сражения при Уэссане склонил Испанию к идее поддержать Францию в войне с Англией, а также содействовать борьбе за независимость Тринадцати колоний. В августе 1778 года испанский министр иностранных дел граф Флоридабланка предложил своему французскому коллеге Шарлю Гравье дю Вержену объединить флоты обоих бурбонских домов и… вторгнуться в Англию! У историков, за редким исключением, фактически нет сомнений, что идея эта была предложена (или, по крайней мере, поддержана) испанским королём Карлом III, имеющим зуб на англичан ещё с 1742-го. В тот год британская эскадра угрозой бомбардировки вынудила Карлоса — ещё неаполитанского короля — подписать договор о нейтралитете и вернуть испанские войска домой.
Предложение совместного вторжения активно поддержал французский маршал Шарль де Брольи, который предложил высадиться в Эссексе и атаковать Лондон. Однако министр иностранных дел Людовика XVI колебался. Вержен считал, что попытка масштабной франко-испанской высадки спровоцирует появление враждебной Парижу коалиции в составе Англии, Пруссии и России. Поэтому аппетиты решено было урезать, ограничившись захватом «всего лишь» Портсмута.
Планы, интриги и лимоны
Союзное командование постановило, что до 15 мая 1779 года французы приведут 30 линкоров в Ла-Корунью, где они соединятся с испанским флотом (36 кораблей). Далее вся эта армада двинется к Каналу и навяжет бой Флоту Канала, который вряд ли сможет выставить более 35 кораблей. Завоевав господство на море, французский флот приступил бы к следующей стадии операции — конвоированию транспортов с войсками. Захват Портсмута планировалось осуществить силами экспедиционной армии, насчитывавшей 20 тысяч штыков, которые до поры до времени были рассредоточены между Гавром и Сен-Мало. Командовал этими войсками генерал-лейтенанта Во (Vaux). Ещё 12 тысяч солдат предполагалось собрать в Дюнкерке. Оттуда они должны были угрожать побережью Эссекса и тем самым отвлечь англичан от острова Уайт, а также Портсмута.
Испанские корабли в бою
Союзники считали, что высадка и захват такого крупного порта, как Портсмут — вызовет в Англии массовую панику. Начнётся череда банкротств — страховые ставки взлетят до небес, и Британия окажется на пороге экономического краха. Так же предполагали собрать контрибуции с Бристоля, Ливерпуля, Плимута, Манчестера и нескольких других городов.
Ещё раз подчеркнём — полномасштабное вторжение и завоевание Острова не планировались. Это обстоятельство сразу порождает ряд вопросов. Например, зачем надо было отряжать столько сил на обычную набеговую операцию? Ведь при господстве в Ла-Манше, французы могли высадить не 20-30 тысяч, а все 80-100 тысяч штыков и без труда завоевать Англию!
Ещё одно важное замечание — не совсем понятно, как такой налёт мог бы вывести Англию из войны. Да, это неприятно. Да, это показывает, что берега Британии уязвимы, но почему частная операция по разграблению нескольких городов должна была непременно заставить Остров капитулировать?
Описанный выше план практически сразу стал расползаться по швам. Испанцы «завалили» оговоренные сроки — весной их флот ещё не был готов. Более того, иберийцы вели секретные переговоры с британцами, предлагая заключить перемирие с Францией на один год, а также обменять Оран и Омоа (Гватемала) на Гибралтар. Англичане отказались, но, видимо, недостаточно решительно. По крайней мере, испанцы ещё лелеяли какие-то надежды и потому решили пока сохранить нейтралитет, то есть не объявлять войну Туманному Альбиону.
Пока в Париже готовились, а в Мадриде интриговали, французские и испанские шпионы очень хорошо поработали в предполагаемых местах высадки в Англии. 7 мая 1779 года резидент Ла Розили, получивший за налаживание агентурной сети в Англии орден Святого Людовика, сообщал, что Госпорт и Портсмут укреплены очень плохо. По его мнению, для удачной атаки с лихвой хватило бы 30 тысяч штыков, причём 4 роты (400 человек) планировали высадить у реки Каус (Cowes) недалеко от Портсмута, а отряду из 6-8 тысяч солдат давалась задача захватить и сжечь Саутгемптон.
Французских солдат в Англию предполагалось перевозить на новопостроенных плоскодонках, речных шхунах и других мелких судах. Это, в свою очередь, требовало соединить флоты и дать сражение Флоту Канала, как можно раньше, чтобы иметь возможность пересечь Ла-Манш в летние месяцы при тихой погоде. Но, как мы уже упоминали, испанцы не смогли подготовить свои корабли к весне. Французский военный атташе в Испании граф Бургуэн сообщал: экипажи на иберийских кораблях малочисленны, много народу силком переведено на корабли из тюрем, провианта заготовили очень мало, пушки и порох — частью совершенно негодные, да и склады все пустые. Поэтому большую часть припасов и материалов только что заказали и везут из России! Бургуэн мрачно добавил, что три четверти испанских морских офицеров –—полные невежды в морском деле. Они, мол, даже не знают, как определять положение корабля в море. Испанские адмиралы, по словам военного атташе, все как один безынициативны и нерешительны. Кроме того, указывал Бургуэн, порт Ла-Корунья не подходит для большого флота, поскольку на побережье Галисии в это время года преобладают северные ветра, прижимающие корабли к побережью.
Словно всего этого было мало, командующий Флотом Океана лейтенант-генерал Луи-Гильуэ д’Орвилье отказался выходить в море, пока не будет готов один из его сильнейших кораблей — 104-пушечный «Виль де Пари», который только заканчивал тимберовку. Получалось, что раньше начала июня Орвилье якоря не поднимет.
Адмирал Луи Гиллуэ д’Орвилье
Но вот наступило то самое начало июня, а Флот Океана так и продолжал торчать у родных причалов. Почему? Потому что после компании 1778 года министр Сартин не подготовил своевременно пополнение для команд Орвилье. Командующему Флота Океана не хватало буквально всего: провианта, врачей, лекарств (включая главное средство от цинги — лимоны). Но всё же наиболее болезненной являлась нехватка матросов. На флот были срочно посланы солдаты, ещё 2000 человек «реквизировали» с мелких торговых судов, людей брали даже из тюрем. Тем не менее членов экипажей всё равно не хватало.
На совещании 12 июня 1779 года Вержен и Флоридабланка окончательно решили, что главной целью атаки будет именно Портсмут. Предполагалось обменять его потом на Гибралтар. Тогда же флотам назначили рандеву в 25-30 лигах от мыса Финистерре — вариант со встречей в порту Ла-Корунья был отброшен. Такое решение испанцев не устроило. Они предложили соединить эскадры у островов Сисаргес (Sisarges), в 20 милях к западу от Ла-Коруньи.
Перед выходом Орвилье получил от Вержена следующие инструкции:
- Начинать высадку только тогда, когда флот союзников завоюет господство в Канале;
- Если остатки Ройял Неви будут отстаиваться на рейде острова Св. Елены у Портсмута — атаковать их бомбардирскими кораблями;
- Если английские корабли уйдут в Спитхед — занять рейд у острова Св. Елены и начать высадку на острове Уайт;
- Если британцы отойдут в гавань Портсмута — десант высаживать в Спитхеде;
- Операция должна быть завершена до начала августа.
3 июня 1779 года 25 французских кораблей, 9 фрегатов, 4 брандера и 8 мелких судов вышли из Бреста и встали на якорь в бухте Бертом, западнее Бреста. На следующий день к ним присоединились еще 3 линкора. Воды у французов было на 3 месяца, провианта — на 4.
Операция началась!
Траблы без начала и конца
В это временя по другую сторону Ла-Манша англичане превозмогали собственные траблы. Подобно шекспировским Монтекки и Капулетти, офицеры Royal Navy разделились на кэппелистов (сторонников Кэппела) и монтегистов (поддерживающих первого лорда Адмиралтейства — Джона Монтегю, 4-го графа Сэндвича). Дошло до того, что на обеды в кают-компании сторонники одной и другой партии приходили в разное время, стараясь не встречаться. После Уэссана 100-пушечный «Виктори» и 98-пушечный «Формидэйбл» доковались в разных портах — чтобы не подрались их экипажи. На берегу не обошлось без нескольких дуэлей.
Кэппел был снят с поста командующего Флота Канала в марте 1779 года. Как вы помните, далее последовала адмиральская «забастовка», с которой в Адмиралтействе смогли справиться далеко не сразу. В конце концов, из фактической отставки вытащили адмирала Белого Флага Чарльза Харди (имевшего на флоте кличку tardy — медлительный), который последний раз выходил в море в далёком 1759 году, когда участвовал в качестве второго флагмана в сражении при Кибероне. Новый командующий — известный острослов и матершинник, сумел в известной степени сгладить вражду между кэппелистами и монтегистами. Ну, как сгладить? Харди просто одинаково громко посылал представителей обеих враждующих лагерей вдоль фальшборта!..
Принц Нассау-Зиген, руководитель неудачного десанта на остров Джерси
Меж тем в начале мая отряд гребных судов принца Карла-Генриха Нассау-Зигена, полковника на французской службе, сделал неожиданную вылазку к островам Джерси и Герсней. С помощью 4 линкоров контр-адмирала Эрбатнота, оказавшихся рядом, англичанам удалось отбиться. 23 мая 1779 года на совещании в Адмиралтействе впервые было сообщено о французских войсках, стянутых к портам Нормандии. Однако Флот Канала ещё не был укомплектован. Из потребных 24800 матросов в наличии имелось всего 19300. Вот тут-то и пришла новость, ввергшая англичан в прострацию — Орвилье вышел из Бреста. Англичане спешно начали снимать экипажи с кораблей, ещё не готовых к выходу, и перемещать матросов на корабли готовые. 16 июня 1779 года Харди с 30 кораблями вышел в море. Именно в этот день Испания наконец-то объявила войну Англии.
На тот момент армия Британии насчитывала 125 тысяч человек, однако довольно большой контингент был отправлен в Америку или находился в Ирландии. К началу мая на Острове присутствовало всего 20 тысяч регулярных солдат, 30 тысяч милиционеров и 2500 инвалидов.
Политморсос у последних двух категорий был отвратительным — милиционеры и инвалиды пренебрегали дисциплиной, происходили постоянные пьянки и драки с патрулями, количество дезертиров множилось с каждым днём.
Всего в июле-сентябре с помощью титанических усилий островитянам в юго-западной Англии удалось сосредоточить лишь 4800 штыков. Самые надёжные войска были сосредоточены в Лондоне, Портсмуте и Плимуте (как наиболее вероятных местах вторжения). В столице стояли гвардия и два кавалерийских полка. В Плимуте — 2 регулярных батальона, 3 роты инвалидов и 2 батальона милиции. В Портсмуте — 3 полка милиции и 6 рот инвалидов. В Чатэме — 2 полка милиции; В Саутгемптоне, Дувре, Винчестере и Бристоле — по одному. Батальон регулярных войск и 3 полка милиции отправили в Корнуолл. Таким образом, можно сказать, что те небольшие силы, которые имелись у англичан под рукой, были просто «размазаны» по побережью. В случае удачной высадки французов и испанцев, британские части неизбежно были бы разбиты по частям.
К июню французы сосредоточили в Нормандии 34 пехотных батальона, 2 артиллерийских полка, 2 резервных батальона, 400 драгун, 850 кавалеристов. В Гавре к посадке на суда были готовы 16487 штыков и 60 артиллеристов с пушками, в Сен-Мало — 14501 солдат и 46 пушек. Всего армия вторжения насчитывала 30988 человек. Для перевозки войск было собрано 500 транспортов, солдаты уже во всю отрабатывали посадку и высадку.
Орвилье, пользуясь хорошей погодой, вышел в море 4 июня. Вскоре погода испортилась — начался трёхдневный шторм. На кораблях сразу же вспыхнули болезни. 10-го французы лавировали у островов Сисаргес, 11-го в Ла-Корунью послали фрегат поторопить испанцев. Однако испанский лейтенант-генерал Арсе — опытный моряк, но робкий и нерешительный вояка, к тому же ненавидевший французов, умудрился на три недели задержать объединение флотов. Французы находились на расстоянии прямой видимости, но Арсе то ссылался на северные ветра, которые не дают испанцам выйти из Ла-Коруньи, то на южный и восточные, которые, мол, относят французов неизвестно куда и ему не видно, с кем соединяться. Потребовалось вмешательства испанского короля Карла III, чтобы Арсе при северном ветре, до сих пор так успешно «прижимавшем его к берегу», всё же соединился с Орвилье. 2 июля к 28 французским линкорам добавились 8 испанских кораблей. Затем ещё 2 линкора подошли из Тулона.
Всё было бы хорошо, но тут у французов начались эпидемии — гнилая лихорадка, оспа, горячка. Врачей и лекарств Орвилье перед выходом из Бреста так и не получил, поэтому потери французский флот понёс серьёзнейшие. К 12 июля умерло 700 человек, в числе которых оказался и единственный сын Орвилье, служивший лейтенантом на его флагманском корабле. Ещё 600 больных пришлось свезти на берег. Запасы продовольствия начали истощаться — оказалось, что в спешке интендант Бреста погрузил провианта на корабли меньше положенного.
Только 23 июля к французам присоединилась основная испанская эскадра из 28 кораблей под командованием лейтенант-генерала Хосе де Кордовы. Знаете, сколько испанцы шли из Кадиса? 50 дней! Отпущенное планами для набега на Портсмут время таяло прямо на глазах — для операций в Канале оставался всего месяц. Следовало торопиться, но сразу пуститься в путь франко-испанская армада не смогла: Орвилье с удивлением узнали, что испанцы не получили французские сигнальные книги, которые им отослали ещё в мае. Новую проблему эту всё же решили — героически проработавший неделю без отдыха со своими помощниками — специалист по сигналам капитан дю Павийон вручил испанцам 12 экземпляров сигнальных книг, а также французские руководства по тактике.
Линейный корабль Ville-de-Paris
Лишь 30 июля французские и испанские корабли смогли направиться к Каналу. 2 августа Орвилье уже был у Уэссана. Здесь он написал морскому министру Сартину письмо с просьбой срочно обеспечить корабли провиантом, врачами и лекарствами. Через 2-3 дня союзники планировали быть у острова Уайт и, если там никого не обнаружат — подавать команду армейским начальникам готовиться к десантированию.
Сартин ответил, что флот получит всё, что просит Орвилье, и напомнил, что высадка случится только тогда, когда англичан из Канала отгонят к побережью Кента.
Те же там же и Канал
16 августа Армада достигла Плимута. Англичане к этому моменту смогли вывести в море только 38 линейных кораблей. В Адмиралтействе шли яростные споры: должны ли эти 38 попугаев… пардон — британских кораблей атаковать 66 кораблей союзников? Король Георг III настаивал на немедленном сражении, однако морской министр Сэндвич проявлял осторожность — в случае поражения, господство французов и испанцев на море стало бы безусловным. К тому же тактическое мастерство Орвилье в ходе сражения у Уэссана, произвело на англичан весьма сильное впечатление.
11 августа Харди ещё крейсировал у островов Силли. 15 августа шедшие на усиление Флоту Канала 74-пушечные «Рамиллиес», «Мальборо», 50-пушечный «Айсис» и шлюп «Корморан» в 14 лигах восточнее Силли наткнулись на флот союзников. По донесению одного из капитанов, «кораблей противника была очень много — как дров на лесосплаве». «Мальборо» с трудом избежал плена. Срочно послали «Корморан» в Плимут, поднять тревогу.
17 августа британский 64-пушечный «Ардент», спутав армаду с Флотом Канала, влез прямо в центр ордера союзников, и после короткой перестрелки был захвачен. Эти пушечные выстрелы вызвали в Плимуте настоящую панику, благо гарнизон из 500 моряков и 200 мобилизованных рабочих с верфей представлялся горожанам слабой защитой. Из города началось повальное бегство. Городской совет срочно решал, будет ли город сдаваться сразу или же для приличия следует подождать высадки французских полков?
Только сейчас англичане начали снимать с фарватеров вехи, а также гасить маяки. В Лондоне же в эти часы наблюдалась полная безмятежность. Когда до столицы долетело известие о появлении союзников перед Плимутом, эта информация произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Оказалось, что Орвилье и Кордова сумели войти в Канал, минуя флот Харди, который Адмиралтейство держало на западных подступах к Ла-Маншу (для прикрытия конвоев торговых судов). Теперь Харди был вынужден срочно принимать контрмеры против Армады. Британцы крейсировали в 100 милях к юго-западу от островов Силли, когда 26 августа корабль «Камберленд» сообщил о множестве чужих парусов на юго-востоке. Харди срочно собрал свои корабли и двинулся навстречу незнакомцам, но оказалось, что это лишь небольшой конвой с провиантом из Бреста. Только 31 августа у Лэндс Энд англичане обнаружили 56 кораблей союзников. Харди, подавленный такой численностью Армады, начал отходить к востоку, тем самым отвлекая противника в сторону от острова Уайт, Саутгемптона и Плимута.
В этот момент инженерная комиссия, примчавшаяся из Лондона в Плимут, решала —нужно ли ставить на рейде боновое заграждение или нет. После долгих дебатов заграждение решили не выставлять, чтобы не мешать прибрежному судоходству. Надо сказать, что это решение было крайне рискованным — войди союзники 17 августа в гавань — и плимутский док был бы в их руках.
1 сентября англичане поймали попутный ветер. Харди встал у Плимута и написал в Адмиралтейство письмо, в котором сообщал, что хочет смело и решительно… отходить дальше, к Спитхеду. Обосновывал командующий Флотом Канала своё решение тем, что в Спитхеде есть возможность пополнить запасы воды и провианта, и отвлечь противника от беззащитного Плимута.
Узнавшие об этом письме Кэппел и Пеллисер осудили Харди. Бывшие командиры Флота Канала говорили, что следует немедленно атаковать врага, ибо поступить так, как поступает нынешний главком — это отдать инициативу противнику. Часть же адмиралов и кэптенов вообще решила, что отступление Харди — это
«бегство от равного по силам противника».
Адмирал Чарльз Харди
4 сентября английская эскадра вошла в Спитхед. На следующий день туда прибыл Сэндвич, который выразил недовольство действиями командующего Флота Канала. Харди, оправдываясь, напирал на то, что корабли отряда Дарби совсем остались без еды, потому и зашли в порт. Тем более, что в Спитхеде можно грузиться в пять раз быстрее, чем на рейде острова Св. Елены. Сэндвич пожелал, чтобы корабли как можно быстрее вышли в море, но Харди, очевидно просто напуганный 31 августа размерами союзного флота, остался в порту аж до 14 сентября.
Эпитафия провалу
Орвилье уже не верил в возможность высадки. Тем не менее он попытался выполнить новые инструкции. С восточным ветром его отнесло от Плимута, и французский командующий сообщил Сартину, что как только он сможет вернуться обратно к острову Уайт, то пошлёт дивизионы Латуш-Тревиля и де Тэрнея к Сен-Мало, и Гавру для сопровождения транспортов с войсками. Но всё это возможно только в том случае, если он, Орвилье, получит пополнения и суда с провиантом немедленно! Так же Орвилье просил прислать лоцманов, хорошо знающих Ла-Манш, поскольку без них французские капитаны в плавании по Каналу
«полагаются лишь на свои догадки да на Господа Бога».
Последнее заявление, конечно, вызывает оторопь — ведь воды Ла-Манша омывают не только английские, но и французские берега. Вдумаемся, фактически речь идёт о домашних водах Франции. Адмирал д’Эстен позже заметил, что для английских моряков море было их святым покровителем, тогда как для французских — ужасным противником.
Чёрт возьми, оказалось, что французы не умеют плавать у себя дома!
Ну, а что армия? Та готовилась к высадке. Генерал Во переехал в Сен-Мало, Аркур командовал войсками в Гавре. 26 августа был получен приказ грузиться на суда. 28-го уже грузили провиант, скот, личные вещи господ офицеров. Ждали только сигнала флота, что путь свободен. Но Орвилье уже 22-го был отнесен восточными ветрами к Уэссану и никак не мог приблизиться к Плимуту. Через 3 дня командующий Флотом Океана узнал, что Харди крейсирует юго-западнее Силли и решил дать ему сражение. 31 августа Флот Канала был обнаружен, и французы пустились в погоню. Харди шёл гораздо быстрее, союзники пытались вести преследование в течение суток, потом резко повернули на запад — там были замечены паруса 15 кораблей. На французских линкорах ждали боя, но его не случилось. Оказалось, что Орвилье «перехватил» голландские торговые суда.
1 сентября был проведён очередной военный совет. К этому времени 8 французских линейных кораблей с наибольшим числом умерших и больных были отправлены в Брест. Решили, что если до 8-го флот не получит пополнений и провианта — операцию придётся сворачивать. Помощь так и не пришла. 10 сентября в Брест прибыли первые корабли Орвилье. Флот союзников превратился в больший плавучий госпиталь — на берег сгрузили до 8000 больных, в море умерло до 4000 моряков.
План Брестской военно-морской базы, 1779 год
Орвилье подал в отставку сразу же после того, как сошёл на берег. Новым командующим Брестской эскадрой стал дю Шаффо. В октябре возникла мысль возобновить операцию, но дю Шаффо, Гишен, Кордова, Хастон и Арсе — командиры дивизионов — были резко «против». Настал сезон штормов, к тому же на флоте много больных, да и корабли сильно повреждены.
9 ноября Кордова с 20 кораблями направился обратно в Испанию к Кадису.
Наиболее точную эпитафию этой попытке вторжения в Англию сформулировал «Британский Ежегодник» 1780 года:
Пожалуй, никогда ещё не собирались вместе такие силы флота. И уж точно никогда они не добивались столь малого (Never had perhaps so great a naval force been assembled on the seas. Never any by which less was done.).
источник: https://fitzroymag.com/right-place/vtorzhenie-kotoroe-provalilos/
