Альтернативный состав и организация войск ЗапОВО в 1941 году. Часть 3

Уважаемые коллеги! Представляю вашему вниманию 3-ю часть альтернативы про реорганизацию войск Западного Особого военного округа. Первоначально я не планировал вовсе в своих «обзорных» статьях касаться темы укрепленных районов, сосредоточившись лишь непосредственно на самих войсках. Однако, начав описание изменения главного рубежа обороны севернее Полесья, я волей-неволей был вынужден затронуть и эту тему, которая очень быстро выросла из небольшого подраздела в отдельную статью, отнявшую немало сил и времени, и надолго отвлекшую меня от любимых дивизий, танчегов и грузовиков.

Содержание:

5.1 Укрепленные районы в РИ

Сказать, что строительству укрепрайонов в предвоенном СССР уделяли большое внимание – это всё равно, что не сказать ничего. А уж после того, как Красная Армия «умылась кровью» в ходе первого неудачного «знакомства» с «Линией Маннергейма», представления о роли долговременной фортификации в современной обороне у советских военачальников приобрели чуть ли не откровенно гипертрофированную форму (одновременно руководство РККА «ударилось» в средства борьбы с подобной фортификацией: если заказ артиллерии большой и особой мощности на 1940 год составлял 275 203-мм гаубиц, 10 210-мм пушек, 25 280-мм мортир и 6 305-мм гаубиц, то заказ на 1941 год составлял уже 400 203-мм гаубиц, 14 210-мм пушек, 30 280-мм мортир и 6 305-мм гаубиц).

Лучше всего это видно, пожалуй, на примере финансовых средств, отпускаемых на строительство укрепрайонов. Так, на 1939 год было запланировано выделение 726 млн. рублей,  на 1940 год – 865,5 млн. руб. (540 млн. по первоначальному плану и еще 145,5 млн. по дополнительной заявке НКО), на 1941 год – 1181,4 млн. руб. Позже, в мае 1941 года НКО предложило построить еще одну линию укрепрайонов по рубежу Ржев, Вязьма, Спасск-Деменск, Брянск общей стоимостью без малого 2 млрд. руб., из которых в 1941 году освоить 439,4 млн. руб. Для сравнения: на судостроение и судоремонт в интересах НКВМФ в 1941 г. планировалось выделить 2,8 млрд. руб., на артиллерийское вооружение для НКО – 3 млрд. руб., на автобронетанковое вооружение для НКО – 7,6 млрд. руб. Или вот еще немного цифр для сравнения: в 1938 году вся расходная часть бюджета СССР составляла 124 млрд. руб., из которых 19,2 млрд. выделялось на нужды НКО, в 1939 году эти показатели составляли соответственно 155 и 34,2 млрд. руб., в 1940 году – 174,4 и 56,8 млрд. руб. Т.е. на укрепрайоны в 1939 году планировалось потратить 0,47% государственного или 2,1% военного бюджетов, в 1940 году – 0,5% и 1,5% соответственно.

Не последнюю роль в столь крупных расходах на строительство УРов сыграл и перенос границы, произошедший в 1939-40 годах, когда построенные на протяжении 1930-х годов укрепления «линии Сталина» оказались в глубине советской территории и не могли выполнять задачи, отводимые приграничным УРам советской военной наукой. С 1940 года на территории западных областей Белоруссии и Украины, а с 1941 года – и на территории Прибалтики развернулось масштабное строительство новой линии приграничных УРов – т.н. «линии Молотова». Ниже на рисунках приведены карты УРов «линии Молотова» с польского сайта http://www.kriepost.org/, на которых отмечены обнаруженные долговременные оборонительные сооружения (ДОС).

Тельшайский УР

Шауляйский УР

Ковенский УР

Алитусский УР

Гродненский УР

Осовецкий УР

Замбровский УР (северная часть)

Замбровский УР (южная часть)

Брестский УР (северная часть)

Брестский УР (южная часть)

Владимир-Волынский УР

Сокальский УР

Рава-Русский УР (центральная и восточная части)

Рава-Русский УР (западная часть)

Перемышльский УР

Рисунок 13 – «Линия Молотова»

Однако, несмотря на то, что на строительство укрепрайонов выделялись из бюджета страны колоссальные средства, само строительство велось, мягко говоря, не по государственному. Строительство постоянно срывалось (так, в 1938 году план строительства приграничных укреплений был выполнен на 45,5%, в 1939 году – на 59,2%), а летом 1941-го, как известно, «чуда на Марне» не произошло и ни «Линия Молотова», ни «Линия Сталина» задержать немецко-фашистский «дранг нах Остен» не смогли, что привело к появлению в послевоенный период целого ряда «объяснительно-оправдательных» теорий.

С точки зрения написания альтернативы, интерес, безусловно, представляют не современные суждения и оценки, а документы тех лет, с опорой на которые «попаданец» либо какой-то реальный персонаж мог бы обосновать свою точку зрения о необходимости изменения подходов к строительству укреплений.

Я бы хотел обратить внимание на два документа, которые вполне мог использовать Александров с учетом выбранной мной для АИ «точки ветвления».

Так, когда строительство «Линии Молотова» в Западной Белоруссии только планировалось, секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Понаморенко писал И.В. Сталину 11 марта 1940 года следующее: «1. Старые укрепленные районы представляли собой нить-цепочку капитальных укреплений, не дополненных никакой системой искусственных препятствий по глубине и по фронту. Завалы, надолбы, эскарпы, заболачивание, проволочные заграждения и другие искусственные препятствия нигде не были применены. Укрытия и пункты управления имелись в чрезвычайно редких случаях. Все капитальные укрепления не были как следует закончены. В них всегда чего-нибудь не хватало…

2. В округе не существует генерального плана системы укрепления погранполосы, как его, между прочим, не существовало никогда. И сейчас вопрос создания оборонительной системы понимается упрощенно, в виде той же нити капитальных укреплений по границе без какой-либо системы искусственных препятствий и вспомогательных сооружений по глубине и фронту.

3. Следует отметить, что никаких серьезных длительных инспекционных поездок, глубоких рекогносцировок пограничной полосы, серьезного изучения характера местности, рельефа, подходов и т. д. не производится, хотя вообще выездов коротких и бесполезных совершается множество.

Нужно сказать, что Генеральный штаб и управления РККА, почти не проявляли внимания к тому, что будет возведено, где будет возведено, насколько то или иное сооружение будет эффективным в той или иной местности. Правда, они всегда могли сказать, что просмотрели материалы, даже каждую точку рассматривали, утверждали, но все это на карте, по бумаге. А не мешало бы товарищам из Генштаба вспомнить что, например, в подобных случаях начальник германского генерального штаба Шлиффен, разрабатывавший мероприятия против Франции, каждое лето с большой группой наиболее подготовленных офицеров Генерального штаба на длительное время выезжал в местность, предполагавшуюся как плацдарм войны. Вместе с этой группой генштабистов он не только разыгрывал там, на местности, различные варианты наступления, но и тщательно изучал с ними местность и намечал систему организации обороны.

… Из Генштаба иногда, очень редко, приезжают работники не выше начальника отделения, бывают короткое время, поэтому положения изучить не могут и по ходу дела никаких корректив не вносят.

Какие предложения я считаю необходимым внести?

1. Надо составить генеральный план системы оборонительных сооружений погранполосы, включающий не только линию капитальных долговременных огневых точек, но и искусственные препятствия, более мелкие огневые точки, командные пункты, систему связи и сообщений, что в совокупности и создаст систему обороны в глубину и по фронту.

Может быть, этот план будет планом не одного 1940 г., однако такой план должен существовать и методически реализовываться» (вообще говоря, читая сборник документов ЗапОВО «Накануне», нередко ловил себя на мысли, что Пономаренко был довольно толковый мужик, во всяком случае, обращение к примеру Шлиффена из уст Никиты Сергеевича даже представить себе невозможно).

О необходимости пересмотра плана строительства докладывал и начальник 1 отдела Инженерного управления Красной Армии полковник Молчанов. По итогам анализа хода оборонительного строительства за 1 полугодие 1940 г. он сделал следующий вывод:

«а) организационная структура управления оборонительным строительством построена неверно;

б) необходимо перейти на плановое строительство, чтобы предшествующий год был подготовительным периодом для строительства — чтобы были закончены рекогносцировки, составлены все рабочие проекты, своевременно запланированы материалы, механизмы и автотранспорт. Проведена подготовка инженерно-технического персонала до бригадиров включительно. Проведена заготовка и завоз инертных материалов и развернуты строительные участки;

в) необходимость наличия перспективного плана строительства не только объемного, но и с указанием мест строительства;

г) …

д) необходимо добиться сокращения фронта работ, т. к. распыление сил и средств приводит к низкому качеству работ и не дает законченного строительства ни в одном направлении, т. е. начиная работы с 1938 г. до сих пор нет ни одного законченного УР в полной боевой готовности».

О том, что в РИ подобные доклады ничего принципиально не изменили можно судить по известным данным о результатах строительства укрепленных районов в нашей стране к началу Великой Отечественной войны (таблица 7).

Таблица 7 – Результат строительства «Линии Молотова» в РИ

Кроме того, сюда же можно добавить еще 538 ДОС, находящиеся к лету 1941 г. в стадии строительства на «Линии Сталина» (63 в Себежском УРе, 129 в Слуцком и 346 в Шепетовском, Остропольском, Изяславском и Староконстантиновском), а также 15 ДОС, строящихся в Верхне- и Нижнепрутском УРах ОдВО. Итого 880 построенных (из них только 575 боеготовых) из общего числа 6345 ДОС, начатых строительством в 1940-41 годах, – это именно то, о чем писал полковник Молчанов за год до начала войны: «распыление сил и средств … не дает законченного строительства ни в одном направлении».

Применительно к рассматриваемому в данной серии статей Западному Особому военному округу детализация хода строительства укреплений в Белоруссии представлена в таблице 8 (судя по всему, таблиц отображает положение дел на 1 июня 1941 г.).

Таблица 8 – Строительство УРов в ЗапОВО в 1940-41 гг. в РИ

Размах строительных работ в Белоруссии, конечно, впечатляет, однако, итоговый «выхлоп» (построено 13% от числа ДОС, строительство которых успели начать) явно удручает и в очередной раз напоминает вывод полковника Молчанова («распыление сил и средств … не дает законченного строительства ни в одном направлении»).

Побочным негативным эффектом от колоссальных масштабов «стройки века» являлось массовое привлечение саперных подразделений к строительству УР. Причем для этой цели привлекались не только саперные батальоны приграничных стрелковых дивизий и корпусов. Колоссальный объем строительных работ привел к решению использовать на строительстве приграничных укреплений и саперные батальоны стрелковых дивизий из внутренних военных округов. Все это приводило к тому, что, во-первых, саперы оказались полностью лишены боевой подготовки, хотя при подведении итогов советско-финской войны командованием была отмечена просто вопиющая неготовность инженерных войск выполнять задачи по предназначению. Во-вторых, вся эта масса войск (по некоторым оценкам, всего на строительстве приграничных укреплений в июне 1941 года было занято около 200 саперных батальонов), практически не имевшая вооружения, в первые же минуты войны оказалась лицом к лицу с войсками вторжения и, по сути, была обречена на гибель или пленение. В-третьих, в результате описанных выше событий сами стрелковые соединения оказались вынужденными вступать в бой, не имея в своем составе саперных подразделений.

Еще одной проблемой строительства укреплений являлся систематический срыв производства вооружения и оборудования для ДОС. Так, например, в 1940 году из 500 заложенных в план заказов установок ДОТ-4 (спаренная установка 45-мм танковой пушки и 7,62-мм пулемета ДС) было изготовлено только 109 (правда, несколько сглаживало ситуацию то, что еще 324 такие установки были изготовлены в ноябре-декабре 1939 года, в результате чего к концу июня 1940 года в войсках было уже 410 таких установок, в том числе: 55 во Владивостокском УРе, по 24 в Гродненском, Осовецком и Брестском УРах, 12 в Каменец-Подольском УРе и т.д.). В результате план на 1941 год был увеличен до 1700 ДОТ-4, но, естественно, и он не был выполнен. Так, в указанной  докладной записке И.В. Сталину «О состоянии строительства укрепленных районов и необходимых мерах помощи» от 9 июня 1941 г. секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко писал следующее: «За апрель и май месяцы 1941 г. забетонировано 217 оборонительных сооружений, что составляет 127,7% заданного Генштабом плана.

Всего по границе имеется 550 забетонированных сооружений…

Несмотря на то, что имеются 550 забетонированных сооружений и бетонировка новых продолжается, построено 909 сооружений полевого доусиления, свою задачу на сегодняшний день укрепрайоны — как укрепрайоны — выполнить не смогут, а могут лишь служить средством усиления войск прикрытия. Причина этому та, что из 550 забетонированных сооружений вооружены только 193. Военное ведомство не снабдило пулеметными, орудийными установками, амбразурными коробками и другими средствами вооружения и оборудования. Так, например, недостает коробов на 200 сооружениях, вентиляционное и электросиловое оборудование ведется только на 100 сооружениях, да и то не может быть окончено и сдано в эксплуатацию из-за отсутствия элементов оборудования (электромоторов, бензорезервуаров, распределительных ящиков, вентиляторов, водогрейных котлов и т. д.).

План снабжения, составленный Управлением оборонительного строительства Красной Армии, предопределяет растягивание сроков строительства. Пример такого планирования — амбразурные короба, при потребности дот-5 во втором квартале 107 штук планируется — 50 штук, дот-4 — 429 штук, планируется — 175 штук и т.д.»

Автор считает необходимым признать существование довольно большого разночтения в оценке численности готовых ДОС. Так, в основе таблиц 7 и 8 лежат данные, взятые с сайта www.rkka.ru. Здесь указывается, что всего в ЗапОВО на «Линии Молотова» было всего 338 построенных ДОС, из которых только 156 были боеготовы. В то же время из процитированного доклада Понаморенко, следует, что забетонированных ДОС было 550, а вооруженных – 193. В этой связи невольно возникает вопрос о критериях «построенности» и «боеготовности» ДОС, используемых при составлении таблиц на сайте www.rkka.ru. Очевидно, что бетонировкой строительство ДОС не ограничивается – необходимы обваловка (обсыпка землей) и маскировка сооружения. Также очевидно, что установкой одного только вооружения боеспособность ДОС также не достигается – также необходим монтаж систем вентиляции, электроосвещения, связи, водоснабжения, перископов, броневых дверей и заслонок амбразур, гильзо- и газоотвода и т.п. и главное – ДОТу необходим гарнизон. Однако очевидно и другое: сама по себе бетонная коробка, даже без систем вентиляции и освещения, но при условии занятия полевыми войсками с оружием, является ограничено боеспособным сооружением. Так или иначе, но даже относительно числа построенных ДОС существуют разногласия. Например, в ряде исследований Брестского УРа указывается, что общее число построенных сооружений составляло 178, в том числе 70 на территории современной Белоруссии (10 в 8-м УО у деревни Новоселки, 17 в 9-м УО у деревни Ставы, 27 в 12-м УО на западной и северной окраинах Бреста рядом с укреплениями Брестской крепости, 16 в 13-м УО южнее Мухавца). Далее, в книге В. Рунова «Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой» указывается, что в Гродненском УР только до конца 1940 года удалось вооружить 37 сооружений, а в 1941 году были вооружены все сооружения 1940 года постройки и еще «большинство сооружений постройки 1941 года – только часть вооружения». Всего же в Гродненском УР было построено 168 сооружений (в том числе 85 сооружений было забетонировано в полосе 3-й Армии)…

Также в строительстве приграничных укрепрайонов в РИ можно отметить тот недостаток, что, не смотря на грандиозный размах строительства вдоль всей госграницы, УРы имели несколько «окон», которыми воспользовались немецкие войска при вторжении. К таковым, например, можно отнести брешь в Брестском УР между 9-м и 12-м УО (к северу от Бреста) или отсутствие ДОС в Гродненском УР восточнее Немана. Трудно сказать, были ли эти направления целенаправленно выбраны противником (особенно учитывая, что ДОС зачастую строились в зоне прямой видимости с заграничной территории, а сами немцы в предвоенный период на границе активно строили наблюдательные вышки высотой до 50 метров для разведки советской территории), либо это явление имело «естественное происхождение», обусловленной широкой полосой наступления немецких войск, в которой неизбежно оказывались как укрепленные, так и необорудованные участки местности. Но так или иначе, но не смотря на грандиозный масштаб строительных работ и упорное и героическое сопротивление гарнизонов отдельных ДОС, удостоившееся упоминания в немецких боевых документах на достаточно высоком уровне, в целом в РИ укрепления «Линии Молотова» не оказали сколько-нибудь существенного влияния на ход боевых действий в масштабе всего советско-германского фронта.

Третьей важной проблемой, существенно снизившей боеспособность укрепрайонов в первые дни войны, являлась крайне малая численность их войск в мирное время, что в совокупности с упреждением Красной Армии в развертывании и как следствие – отсутствии полевого заполнения УРов войсками привело чуть ли не к полной небоеспособности большей части укреплений.

Таблица 9 – Наличие пулеметно-артиллерийских батальонов.

Однако, даже имеющиеся батальоны зачастую были скадрированы и требовали отмобилизования. Всего, по данным М.В. Захарова, к началу войны общая численность войск укрепленных районов составляла 78 253 человека, что позволяло занять 11,6% имевшихся артиллерийских и артиллерийско-пулеметных амбразур в новых и 26% амбразур в старых укрепленных районах.

Разумеется, все эти недостатки в той или иной степени были известны советскому руководству и оно предпринимало некоторые действия для их устранения.

Так, 21 мая 1941 г. состоялось заседание Главного военного совета Красной Армии, на котором было решено принять и представить на утверждение правительства предложение генерал-майора С.И. Ширяева о новых формированиях и увеличении численности по мирному и военному времени частей укрепленных районов (кроме того, есть основание полагать, что именно на этом заседании был поднят вопрос о строительстве 3-й линии укрепрайонов по рубежу Ржев, Вязьма, Спаск-Деменск, Брянск). Предложение было принято правительством и 4 июня вышло Постановление СНК СССР «Об укрепленных районах» №1468-598сс. В соответствии с ним «для вновь строящихся укрепленных районов» требовалось сформировать: 13 управлений комендантов УР (для сравнения по мобплану на 1941 г. предполагалось иметь 44 управления укрепрайонов, т.е. увеличение составляло 29,5%), 110 артиллерийско-пулеметных батальонов и 16 артиллерийско пулеметных рот (по мобплану на 1941 г. должно было быть 131 отдельный пулеметный батальон и 21 отдельная пулеметная рота, итого увеличение составляло 84,6% и 76,2% соответственно), 6 артиллерийских дивизионов и 16 артиллерийских батарей и т.д. Общая численность укрепрайонов увеличивалась на 120 695 человек по мирному времени и на 239 566 человек по военному времени (для сравнения общая численность укрепрайонов по прежнему мобплану на 1941 год составляла 248 382 человека, т.е. увеличение составляло более 96% — почти вдвое!).

Вероятно, в результате упомянутого выше доклада Понаморенко от 9 июня 1941 г. уже 16 июня вышло постановление СНК СССР №1626-686сс «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». В соответствии с ним, во-первых, временно, до получения нового вооружения от промышленности, для УРов разрешалось изъять из мобзапаса Дальневосточного фронта 2000 станковых пулеметов «Максим» и 3000 ручных пулеметов ДП и еще 2700 пулеметов ДП из «НЗ» тыловых частей. Во-вторых, требовалось резко увеличить выпуск вооружения и оборудования для ДОТов. Всего до конца 1941 г. требовалось изготовить: 6575 пулеметов ДП, 3440 пулеметов ДТ, 6943 пулеметов «Максим» на станке Соколова, 2071 пулемет ДС без станка, 2078 установок «ДОТ-4» с 45-мм пушкой и 1392 76-мм пушки Ф-34 для ДОТ, а также 17000 прицелов КТ и 4800 перископов ПЕР-27 и ПДП-2 (ПЕР-50).

Однако, было уже слишком поздно…

5.2 Укрепленные районы в АИ. Общая теория

Что хочется изменить в АИ? Для этого следует разобраться с тем, что имело место в РИ. А в РИ велось строительство одновременно 5 тысяч оборонительных сооружений вдоль все государственной границы (только на Западном ТВД, без учета Закавказья и Дальнего Востока). По мнению автора это было связано с довоенными воззрениями на то, какую задачу должны были решать укрепрайоны. Строительство укрепрайонов «Линии Молотова» непосредственно на границе велось в связи с тем, что они должны были прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск, существенно усиливая оборонительные возможности немногочисленных стрелковых дивизий, дислоцированных в мирное время в приграничных районах. Кроме того, за счет УРов севернее Полесья, предполагалось высвободить дополнительные дивизии для удара южнее Полесья. В общем, мощные и многочисленные ДОТы должны были компенсировать разреженное построение стрелковых дивизий в приграничной полосе.

Некоторую абсурдность осуществления этой идеи в РИ придавал тот факт, что в мирное время большая часть пульбатов была свернута и нуждалась в отмобилизовании. Т.е. создаваемые для прикрытия мобилизации УРы сами нуждались в мобилизации. А поскольку укрепрайоны «Линии Молотова» строились в только что присоединенных территориях западных областей с порой не очень лояльным советской власти местным населением (либо же просто в силу понятных причин не служившим ранее в Красной Армии и не успевшим быть приписанным военкоматами к конкретным воинским частям), то личный состав запаса приграничных районов приписывался … из внутренних военных округов. Например, укрепрайоны в Литве должны были получить кадр запаса из Московского военного округа, а белорусские – из Одесского. Понятное дело, что, не будучи призванными заранее на учебные сборы, данные резервисты не успели прибыть в назначенные им пульбаты к утру 22 июня (всего в рамках упорно выдаваемых за скрытую мобилизацию учебных сборов мая-июня 1941 года в войска укрепрайонов было призвано только 17 862 человека, из которых 6355 призвались в 12 укрепрайонов Забайкалья и Дальнего Востока, 2347 человек – в четыре УРа ЛВО, 7450 человек – в пять УРов КОВО и 1710 человек – в два УРа ОдВО, а в УРы ЗапОВО и ПрибОВО в рамках «скрытой мобилизации» не было призвано ни одного человека).

Почему же строили сразу вдоль всей границы, а не концентрировали усилия поочередно на отдельных участках? Опять же, вероятно, исходя из предназначения приграничных УРов, помноженного на непонимание того, что война с Германией – «безусловно, дело текущего года». Не осознавая того, что война «уже на пороге», «Линию Молотова» строили сразу вдоль ВСЕЙ границы для того, чтобы противник, встретив сопротивление на одном участке, не смог обойти узел сопротивления справа или слева – чтобы он везде, вдоль всей линии границы встречал мощное сопротивление, опирающееся на долговременную фортификацию. Тогда, не достигнув быстрого и легкого успеха, противник был бы вынужден прорывать советские приграничные УРы «по всем правилам науки и техники», неизбежно тратя на это время, которое было необходимо советским стрелковым дивизиям для переброски из внутренних округов. В противном же случае, встретив сопротивление на одном участке и сместив свои усилия вправо или влево вдоль «очаговых» укрепрайонов, противник бы находил «окно» в советских приграничных УРах и, беспрепятственно вводя через него свои войска, обесценивал бы тем самым крайне недешевые УРы, успешно обороняющиеся справа и слева от «окна» (автор полагает, что всё-таки в довоенной Красной Армии было понимание того, что многие и многие миллионы рублей, «вбуханные» в строительство укрепрайонов, были бы потеряны при малейшем успехе противника во взломе или простом обходе этих УРов, т.к. в отличие от танков-пушек-самолетов-линкоров ДОТы в полном смысле этого слова являлись недвижимостью).

Соответственно, чтобы изменить в АИ подход к строительству укреплений на «Линии Молотова», автор считает нужным изменить, прежде всего, задачу, которую должны решить эти укрепления в Приграничном сражении. Изменение задачи основывается соображениях, вполне доступных советскому ГШ в РИ: а) германская армия, вероятнее всего, будет наносить основной удар севернее Полесья, б) Красной Армии для наступательных задач более выгодно использовать территории, расположенные южнее Полесья, в) разница в пропускной способности советских и немецких железных дорог с высокой долей вероятности приведет к тому, что германская армия будет способна перейти в наступление еще до завершения полного сосредоточения советских вооруженных сил, г) пропускная способность советских железных дорог с достаточной долей вероятности позволит к началу активных боевых действий перебросить дивизии из внутренних округов к линии старой границы, войска не успеют лишь к линии новой границы.

На основе этих соображений формулируются базовые принципы, согласно которым: 1) варианты действий Красной Армии привязываются к степени упреждения противника в развертывании; 2) с учетом скоростей сосредоточения войск в полосе севернее Полесья наиболее вероятной задачей Красной Армии является оборона, вероятность постановки наступательных задач крайне мала; 3) с учетом скоростей сосредоточения войск в полосе севернее Полесья к началу боевых действий наиболее вероятно общее превосходство в силах германской армии над Красной Армией; 4) с учетом общего соотношения сил не в нашу пользу оборонительные бои севернее Полесья наиболее вероятно будут сопровождаться отходом Красной Армии до рубежа старой государственной границы в Белоруссии и реки Западная Двина в Прибалтике; ожидается, что на данном рубеже прибывающие из внутренних округов войска смогут стабилизировать обстановку благодаря выравниванию сил и понесенным в предшествующих боях потерям германской армии.

Понятное дело, что подобные представления о характере будущих боевых действий являются достаточно оптимистичными и с началом реальных боевых действий ситуация для Красной Армии будет развиваться более драматически. Тем не менее подобные соображения позволят изменить задачи, возлагаемые на укрепления «Линии Молотова».

В новых условиях, когда нет необходимости прикрывать сосредоточение войск, имеющих своей целью «овладение Восточной Пруссией», узлы обороны приграничных укрепрайонов, во-первых, вовсе не обязательно должны перекрывать всю линию государственной границы, а во-вторых, что более важно – должны развиваться в глубину, позволяя приграничным дивизиям последовательно отступать от рубежа к рубежу, сохраняя общую целостность фронта и имея в тылу основу для парирования прорывов противника до подхода основных сил.

В общем, теперь главная цель «Линии Молотова» состоит не в том, чтобы нигде не дать противнику вклиниться на нашу территорию, а в том, чтобы вклинившись, противник не смог развить высокую скорость продвижения вглубь советской территории.

Поэтому в новом плане строительства укреплений на 1941 год новые узлы обороны строятся не вдоль границы, а вдоль наиболее вероятных транспортных «артерий», к которым будет привязано наступление противника. То есть по отношению к уже построенным (или начатым постройкой и доведенных до относительно высоких степеней готовности) в 1940 году – не по фронту, а в глубину.

В полосе 3-й Армии, исключая район Гродно, для отражения возможного (по оценке ГШ) вторжения немецких войск из Восточной Пруссии через Прибалтику на Минск и Полоцк необходимо возвести узлы обороны в следующих районах:

— Скидель, Озеры, Острына, Щучин, Мосты;

— Лида, Радунь, Вороново, Ивье;

— Ошмяны, Сморгонь, Молодечно, Вилейка;

— Поставы, Воропаево, Глубокое, Шарковщин;

— а также прикрыть стык между Минским и Полоцким УРами.

Рисунок 14

Предлагаемые варианты рубежа строительства Лепельского УРа:

Рисунок 15 – Варианты рубежа Лепельского УР

Первый вариант (показан сплошной линией) выгоден тем, что прикрывает такие узлы автомобильных дорог и железнодорожные станции как Глубокое, Крулевщизна, Докшицы. Второй вариант (показан пунктирной линией) выгоден тем, что опираясь на труднодоступную местность минимумом затратам выполняет главную задачу Лепельского УР – надежно закрывает брешь между Полоцким и Минским УРами и дорогу на Витебск и Оршу. Как вариант – по линии первого варианта развернуть строительство главного рубежа, а по второму – тылового, имеющего в своем составе нескольких опорных пунктов у немногочисленных дорог.

Рисунок 16

Также говоря о предлагаемых в АИ изменениях, необходимо обратить внимание на следующее. Если Гродненский УР изначально в РИ расположен фактически по выбранному нами в АИ новому главному рубежу обороны северного фаса «Белостокского выступа», а южную часть Брестского УР, исходя из принятых в АИ установок, мы по оперативным соображениям оставляем непосредственно у границы, то при новом плане прикрытия ЗапОВО нет никакой необходимости содержать Осовецкий и Замбрувский укрепрайоны на назначенных им в 1939-40 годах рубежах. Такое решение диктуется даже теми соображениями, что Гродненский и Брестский укрепрайоны опираются на крупные водные преграды (Августовский канал и река Бебжа в первом случае, река Западный Буг – во втором), а сооружения Осовецкого и Замбрувского укрепрайонов зачастую стоят откровенно в чистом поле.

В связи с этим предлагается Осовецкий и Замбрувский УРы, а также северную оконечность Брестского УРа (вероятно, узлы обороны в районе Цехановец и Семятичи) объединить в один новый Белостокский укрепрайон, главным рубежом которого будут являться реки Нарев и Бебжа в их нижнем течении, а передовые опорные пункты будут расположены у пересечения наиболее крупных дорог западнее этих рек: Бельск, Браньск, Высоко-Мазовецке и т.д. При этом вполне допускается сохранение опорных пунктов и на прежнем рубеже «Линии Молотова» – перед такими узлами коммуникаций как Ломжа, Замбрув, Цехановец.

В общем случае можно было бы предложить повторить практику с «Линией Сталина», когда из ранее построенных ДОС демонтировали вооружение и оборудование ради ускорения введения в строй укреплений на более важных рубежах. Теперь подобную практику можно было бы «обратить вспять», перенеся вооружение и оборудование из ДОС, расположенных у самой границы, в ДОС, строящиеся у реки Нарев… Но, как следует из таблицы 8, всего к июню 1941 года в Замбровском и Осовецком укрепрайонах было только 65 боеготовых ДОС (какова доля «северных» узлов обороны в общем числе боеготовых ДОС Брестского УР, автору не известно), т.е. какого-либо существенного выигрыша в строительстве ДОС на новом рубеже ожидать не приходится. Поэтому в рамках АИ будем считать, что все вооружение и оборудование, «размазанное тонким слоем» по всем сооружениям западнее рек Бебжа и Нарев в течение 1940 года, весной 1941 года было сосредоточено на опорных пунктах непосредственно у Ломжи, Замбрува, Цехановца и Семятичей. Оснащение же ДОС, построенных весной 1941 года восточнее, производилось уже за счет текущего производства и мероприятий, описанных ниже.

В полосе 4-й Армии, помимо начатых в 1940 году строительством ДОС Брестского УРа, необходимо возвести промежуточные узлы обороны в районе пересечения дорог у населенных пунктов: Черемха, Высоко-Литовск, Каменец, Жабинка, Кобрин. В качестве тылового рубежа предполагается строительство укреплений в районе между юго-восточной окраиной Беловежской пущи и рекой Ясельда с узлами обороны вокруг Пружан и Березы, а также западнее Березы с опорой на канал Винец (планы по использованию тылового рубежа 4-й Армии, вероятно, будут описаны в одной из последующих частей АИ про ЗапОВО).

5.3 Старые крепости

Особенностью оборонительного рубежа Красной Армии севернее Полесья являлось наличие на нем трех крепостей постройки конца 19-го – начала 20-го столетий: Ковенской, Осовецкой и Брестской. И хотя, безусловно, с фортификационной точки зрения данные крепости уже устарели (возросшая дальность стрельбы артиллерии позволяла обстреливать цитадель без прорыва фортовой линии), но не использовать их сооружения, способные без особых проблем выдержать попадания 8-дюймовых снарядов, было бы верхом глупости и расточительства, особенно на фоне проблем с постройкой новых ДОСов.

Указанные русские крепости (да простят меня специалисты, но ниже фортификационные термины я буду произносить на ломанном рабоче-крестьянском языке, а потому – не судите строго) воплощали идеи передовых отечественных ученых-фортификаторов своего времени – Тотлебена, Величко и других и представляли из себя пояс фортов, возведенный вокруг важного узла коммуникаций. Сами форты состояли как бы из двух взаимодополняющих частей. Одна представляла собой артиллерийский каземат (в фортах профессора Величко – один капонир, в фортах Мясковского – два полукапонира) флангового огня, в задачу которого входило воспрещение огнем продвижения противника в межфортовом пространстве. Вторая – представляла из себя собственно весь остальной форт, в задачу которого входило уберечь фланкирующие орудия от артиллерийского огня и пехотного штурма противника.

В обобщенном виде русский форт постройки конца 19-го – начала 20-го столетий представлен на рисунке 17.

Рисунок 17 – Условная схема русского форта:

ПК – передний капонир, БП/К – боковые полукапониры, ГК – горжевой (тыловой) капонир, ПП – пороховой погреб, ДП/К – дополнительные полукапониры

Для примера на рисунке 18 представлен современный вид одного из фортов Брестской крепости.

Рисунок 18 – Форт V Брестской крепости

Как правило, в тыловом (горжевом) капонире (либо двух полукапонирах – в зависимости от конструкции форта) устанавливались артиллерийские орудия, которые и осуществляли оборону межфортового пространства. Все остальное вооружение форта, по сути,  использовалось для обороны самого себя. Из переднего капонира и боковых полукапониров, а также и из горжевого капонира (полукапониров) простреливался ров, которым окружался форт. Из этих же амбразур простреливалась и прилегающая к форту местность. Со стороны противника форт был прикрыт земляным валом и, как привило, амбразур фронтального огня не имелось вовсе. В общем случае во внутрифортовое пространство имелось лишь несколько приспособленных к обороне выходов, через которые в том числе выкатывались противоштурмовые орудия. Для этого выходы организовывались не только «во двор» форта, но и на валы. Казарма, как правило, обеспечивала размещение гарнизона численностью до 200 – 250 человек. В общем, при желании в каждый более-менее сохранившийся из доставшихся Красной Армии от царя-батюшки форт можно «засунуть» чуть ли не пулеметно-артиллерийский батальон, который огнем минометов и пушек сможет причинить немало трудностей стремящихся воспользоваться нашими дорогами фрицам.

В общем случае предлагается:

1) в горжевом (тыловом) каземате разместить 4-х и 6-орудийную (в зависимости от конструкции форта) батарею 76-мм пушек обр. 1902/30 г. (благо они имеются в запасе в огромных количествах) для прострела межфортового пространства;

2) в переднем капонире, боковых полукапонирах и тыловом (горжевом) капонире (полукапонирах) разместить до двух пулеметных рот для обстрела прилегающей к форту местности (безусловно, желательна также установка 45-мм противотанковых пушек, но она будет зависеть от текущего производства установок ДОТ-4);

3) во внутрифортовом пространстве организация огневых позиций двух батарей 82-мм минометов для «противоштурмовой» обороны самого форта и одной батареи 120-мм минометов для обстрела межфортового пространства (сами минометы должны храниться в укрытиях форта и выноситься на огневые позиции только на время ведения огня);

4) также в состав «крепостного» («фортового») пулеметно-артиллерийского батальона должны входить управление и штаб батальона, взвод связи, хозяйственный взвод, возможно, саперный взвод и другие подразделения.

Орудия, минометы и станковые пулеметы должны иметь сокращенную численность расчетов (76-мм пушки и 120-мм минометы – 8 человек, 82-мм минометы и 45-мм пушки – 6 человек, станковые пулеметы «Максим» на полевом станке – 3 человека), дабы имеющиеся казармы могли обеспечить нормальное размещение личного состава пулеметно-артиллерийского батальона в мирное время.

Всего на вооружении форта будет состоять: 4 или 6 76-мм полевых пушек, 4 120-мм и 12 82-мм минометов, до 24 станковых пулеметов. В перспективе должно быть установлено до 12 45-мм противотанковых пушек. Обеспечение фортов средствами ПВО планово переносится на конец 3-й пятилетки (т.е. 1942 год) – впредь до освоения массового выпуска пулеметов ДШК.

Однако фактическое наличие материальной части заставляло несколько изменить данные планы. Так, к началу войны все батареи 82-мм минометов имели только по 4 миномета вместо положенных по штату 6-ти, а в пулеметных ротах вместо 12-ти станковых было по 18 ручных пулеметов ДП.

Всего в ЗапОВО предлагется сформировать 16 «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов: 4 в Осовецкой крепости (2 в цитадели и по 1 в двух фортах – к северо-западу на западном берегу р. Бебжа и к юго-западу на восточном берегу р. Бебжа) и 12 в Брестской крепости (2 в цитадели и прилегающих укреплениях, по 1 в 10 фортах: «Граф Берг», А, I, VIII (Б), II, IX, X, III, IV и V).

Еще 10 «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов формировалось в ПрибОВО в Ковенской крепости (5 в фортах на западном берегу р. Неман, 3 в фортах на восточном берегу р. Неман и еще 2 в центральном укреплении на западном берегу Немана).

«Полевое заполнение» фортов стрелково-пулеметными ротами, организация которых будет описана чуть ниже, производится только при их поднятии по тревоге. В мирное время такие роты объединяются в батальоны, которые размещаются в бараках, землянках или палатках в непосредственной близости от фортов.

Таким образом, если в РИ наибольшую известность среди фортификационных сооружений получила оборона цитадели Брестской крепости, то в АИ главным героем обороны Бреста я хочу сделать форты.

Рисунок 19 – Брестская крепость в 1940-х годах

На рисунке 19 приведен аэрофотоснимок Бреста, сделанный немцами в 1944 году, по которому можно судить о более-менее сохранившихся к началу 1940-х годов фортификационных сооружениях Брестской крепости. С точки зрения представляющих интерес для организации обороны таковые можно условно разделить на четыре группы:

1)  собственно цитадель крепости с прилегающими Кобринским, Волынским и Тереспольским укреплениями, а также форт «Граф Берг», расположенные к западу от Бреста,  опирающиеся на реки Западный Буг и Мухавец и контролирующие автомобильную и железную дороги, ведущие в Брест из Польши;

2) форты А, I и VIII(Б), а также оборонительную казарму А-Б между ними, расположенные к северу от цитадели и города;

3) форты II, IX, X и III, расположенные на восточных окраинах Бреста;

4) форты V, З и Ж, расположенные к югу от цитадели и города.

Рассмотрим расположение фортов с точки зрения полезности для использования в обороне подробнее (к сожалению, детальной карты Бреста и его окрестностей, датированной 1930-ми – 1940-ми годами, я не нашел, так что приходится пользоваться послевоенными картами и делать поправку на развитие города и дорожной сети во второй половине ХХ века). Как видно из рисунка 20, северная и южная группы фортов огнем артиллерийских орудий, укрытых в горжевых казематах, а также огнем 120-мм минометов могли непосредственно простреливать переправы через реку Западный Буг на участке примерно 5 км вверх по течению и 5 км вниз по течению относительно Бреста.

Рисунок 20-а – «Северная» группа фортов

Рисунок 20-б – «Южная» группа фортов

Форты «восточной» группы вести огонь из расположенных в горжевых капонирах 76-мм пушек в сторону Буга возможности не имеют. Они способны обстреливать дороги, проходящие южнее и севернее Бреста, поддерживать огнем отражение атак противника на соседние форты, а также минометным огнем оказывать поддержку войскам, ведущим бои непосредственно в городе.

Безусловно степень сохранности фортов к началу войны была различной, и далеко не все из них могли использоваться по описанной выше схеме. Например, форт З Брестской крепости как таковой уже практически не существовал и на нем в 1940-41 годах установили несколько ДОТов современной постройки (рисунок 21).

Рисунок 21

От форта сохранилась лишь часть укреплений (рисунок 22), которые можно было использовать в мирное время для размещения гарнизона ДОСов. В военное время форт усиливался бы одной «крепостной» стрелково-пулеметной ротой, но не требовал «крепостного» пулеметно-артиллерийского батальона.

Рисунок 22 – Сохранившиеся укрепления форта З

При этом надо отметить, что и в РИ форты Брестской крепости активно использовали (по крайней мере, в планах) при строительстве УР, дополняя их ДОТами современной постройки. На рисунках 23, 24, 25 и 26 показаны ДОТы, построенные рядом с «северной» группой фортов, фортом «Граф Берг», цитаделью и прилегающими к ней Кобринским, Волынским и Тереспольским укреплениями, а также «южной» группой фортов Брестской крепости соответственно.

Рисунок 23 – ДОТы у «северной» группы фортов

Рисунок 24 – ДОТы у форта «Граф Берг»

Рисунок 25 – ДОТы у цитадели Брестской крепости

Рисунок 26 – ДОТы у «южной» группы фортов

Соседство двух фортификационных эпох выглядело примерно так.

Рисунок 27 – ДОТы около оборонительной казармы Ж-З

Осовецкая крепость имела существенно меньшее количество укреплений (рисунок 26), и потому ей будет уделено несколько меньшее внимание.

Рисунок 28 – Осовецкая крепость

Предполагается, что в АИ в Осовецкой крепости будет размещено 4 «крепостные» пулеметно-артиллерийских батальона (один в форте II на западном берегу р. Бебжа, два в цитадели и еще один в форте IV юго-западнее крепости на восточном берегу Бебжи) и один «крепостной» стрелково-пулеметный батальон 4-ротного состава (соответственно по одной роте во II и IV фортах и две роты в цитадели).

Также следует напомнить, что помимо специализированных «уровских» частей в районе Бреста размещалась 6-я стрелковая дивизия, а в районе Осовца – 2-я стрелковая дивизия.

5.4 Дополнительное формирование пульбатов в АИ

Как уже указывалось выше, в начале июня 1941 года Правительство удовлетворило просьбу НКО и разрешило вдвое увеличить численность войск укрепленных районов, а середине июня, учитывая плачевное состояние с вооружением и оснащением вновь построенных ДОС, был резко увеличен план выпуска соответствующей номенклатуры. Более того, для ускорения вооружения ДОС разрешалось временно (впредь до получения от промышленности) изъять несколько тысяч пулеметов из мобзапаса. Однако в РИ до начала войны оставались считанные дни, и поэтому принятые правительством решения уже не успели изменить низкой боеспособности приграничных УР.

Не мудрствуя лукаво в основу АИ предлагается положить те же самые решения, но перенести их реализацию на более ранний срок, например, на февраль-март 1941 года. Тогда непосредственно к началу строительных работ вооружение уже успеет прибыть в западные округа с Дальнего Востока. Не трогая «НЗ» частей внутренних военных округов (запасы ручных пулеметов нам понадобятся для формирования новых дивизий как в начале 1941 года, так и после начала войны), в своих решениях будем использовать только мобзапас ДВФ – 2000 станковых пулеметов «Максим» и 3000 ручных пулеметов ДП. Хотя такое ограничение и не решит всех проблем вооружения ДОС, но оно даст предлагаемой АИ высокую достоверность в плане жесткой привязки к реальным ресурсам СССР того времени.

Полагая использовать для вооружения каждого ДОС два станковых (в качестве основного вооружения) и один ручной (для непосредственной обороны ДОС) пулемет, получим возможность дооснастить вооружением 1000 ДОС. Предлагаемое распределение этого вооружения по округам представлено в таблице 10.

Таблица 10 – Дополнительное вооружение ДОС на Западе

Предполагается, что каждое ДОС будет иметь расчет из 12 – 15 человек (2 расчета станковых пулеметов по 3 человека в каждом, 2 человека в расчете ручного пулемета, командир ДОС, связист, механик, обслуживающий систему вентиляции, электропитания и водоснабжения, 2 – 3 бойца, поочередно охраняющие вход, и другие) и приравниваться ко взводу. В среднем 4 – 5 таких ДОС будут образовывать опорный пункт, обороняемый пулеметной ротой численностью около 80 – 100 человек. В зависимости от важности обороняемого объекта и условий местности от 4-х до 6-ти опорных пунктов будут объединяться в узел обороны, занимаемый пулеметным батальоном численностью 700 – 850 человек. В состав пулеметного батальона помимо соответствующего числа пулеметных рот будут входить: батарея 76-мм полевых пушек обр. 1902/30 г. (6 орудий), минометная батарея (6 82-мм минометов), рота связи, саперная рота и хозяйственный взвод. Безусловно, желательно иметь в составе пульбата и средства ПТО, но из-за нехватки матчасти до начала войны их не будет (танковые огневые точки будут описаны отдельно). По планам во 2-м полугодии 1941 года в пульбатах должны были быть сформированы 6-орудийные батареи 45-мм ПТП, которые в 1942 году должны были быть развернуты в дивизионы.

Еще 1000 ручных пулеметов (или, если быть точным 992) предлагается использовать для формирования 31 крепостной стрелково-пулеметной роты. В стрелковом отделении такой роты должно быть 12 человек – также как и в обычном стрелковом отделении. Разница заключалась в том, что в отделении стрелково-пулеметной роты было 2 ручных пулемета (пистолетов-пулеметов не было вообще, что было связано с их нехваткой в начале 1941 года). Взвод, как и в обычной стрелковой роте, состоял из 4-х отделений, а в  роте было 4 стрелковых взвода (4-й стрелковый взвод компенсировал отсутствие взвода станковых пулеметов). Всего в роте было 32 ручных пулеметов и около 180 самозарядных винтовок СВТ. Поскольку каждая рота предназначалась для обороны отдельного фортификационного сооружения, то в ее составе помимо 4-х стрелковых взводов и отделения управления было также довольно многочисленное хозяйственное отделение, в результате чего численность стрелково-пулеметной роты достигала 240 человек. Организационно крепостные стрелково-пулеметные роты объединялись в крепостные стрелковые батальоны. Однако это делалось преимущественно для решения административно-хозяйственных вопросов в мирное время. Всего планировалось сформировать 9 таких крепостных стрелковых батальонов: 4 для Брестской крепости, 1 для Осовецкой и 3 для Ковенской. В Брестской крепости распределялись в соответствии с описанной выше структурой: один батальон занимал северные форты (I и VIII, а также оборонительную казарму А-Б между ними), один батальон занимал цитадель, имея одну роту в форту «Граф Берг», один батальон занимал восточную группу фортов (II, IX, X и III), и еще один батальон – южную группу фортов (V, З и Ж). «Центральный» и «восточный» батальоны Брестской крепости были 4-ротного состава, «северный» и «южный» – 3-ротного. Батальон Осовецкой крепости был 4-ротного состава. В Ковенской крепости было 9 рот.

Еще 936 ручных пулеметов (или, если быть точным 1008) из числа 3000 выделенных из мобзапаса ДВФ) предлагается использовать для вооружения пулеметных рот «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов, занимающих крепостные форты. Предполагается, что ресурсы западных приграничных округов не позволят вооружить их станковыми пулеметами, поэтому в пулеметной роте предлагается иметь 18 ручных пулеметов вместо 12 станковых пулеметов. Всего в каждом форту будет по 2 пулеметные роты, т.е. 36 ручных пулеметов. 24 пулеметные роты (12 «крепостных» пульбатов) в АИ будет в Брестской крепости, 8 пулеметных рот (4 «крепостных» пульбата) – в Осовецкой крепости и 20 пулеметных рот (10 пульбатов) – в Ковенской крепости.

Оставшиеся 72 ручных пулемета из числа 3000, выделенных из мобзапаза ДВФ, предлагается использовать для обороны ДОС, не успевших получить штатное или временное вооружение, или штатно используемых в качестве командно-наблюдательных пунктов.

Всего в ЗапОВО для усиления войск укрепрайонов предполагается с марта 1941 г. сформировать:

— 20 управлений пулеметно-артиллерийских батальонов (3 в Лепельском УР, 8  в Молодечно-Лидском УР, 3 в Белостокском УР, 6 в Брестском УР);

— 5 управлений «крепостных» стрелково-пулеметных батальонов (4 в Брестской крепости и 1 в Осовецкой крепости);

— 16 «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов (12 в Брестской крепости и 4 в Осовецкой);

— 44 пулеметные роты (из них 28 4-взводного состава и 16 3-взводного состава);

— 22 «крепостные» стрелково-пулеметные роты.

Фактически, помимо текущего выпуска специального вооружения для ДОС (76-мм пушки Л-17, 45-мм пушки и пулеметы ДС в установках ДОТ-4, станковые пулеметы «Максим» в установках НПС и т.п.), в АИ для долговременных укреплений в полосе ЗапОВО в первой половине 1941 г. было использовано следующее вооружение:

— 216 76-мм пушек обр. 1902/30 г. из запасов ЗапОВО и внутренних военных округов (в т.ч. 120 для 20-ти батарей из состава пулеметно-артиллерийских батальонов укрепрайонов и 96 для 16-ти батарей из состава «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов, размещенных в фортах Брестской и Осовецкой крепостей);

— 64 120-мм минометов за счет текущего выпуска во 2-м квартале (для 16-ти батарей из состава «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов, размещенных в фортах Брестской и Осовецкой крепостей);

— 248 82-мм минометов за счет текущего выпуска во 2-м квартале (в т.ч. 120 для 20-ти батарей из состава пулеметно-артиллерийских батальонов укрепрайонов и 128 для 32-х батарей из состава 16-ти «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов, размещенных в фортах Брестской и Осовецкой крепостей); в 3-м квартале планировалась поставка еще 64 82-мм минометов, после чего «крепостные» батареи должны были быть развернуты с временного 4-минометного состава на штатный 6-минометный состав;

— 600 станковых пулеметов «Максим» из мобзапаса ДВФ (из них 280 для довооружения 140 ДОС, построенных в 1940 году в приграничных УР, и 320 для временного вооружения 160 ДОС, построенных в 1941 году во 2-м эшелоне приграничных УР);

— 1620 ручных пулеметов ДП из мобзапаса ДВФ (из них 140 для 140 ДОС, построенных в 1940 году в приграничных УР, 160 для 160 ДОС, построенных в 1941 году во 2-м эшелоне приграничных УР, 704 для вооружения 22-х «крепостных» стрелково-пулеметных рот, 576 для вооружения пулеметных рот 16-ти «крепостных» пулеметно-артиллерийских батальонов, еще 40 ДП использовались для обороны невооруженных ДОС и КНП).

5.5 Ход строительства в АИ

Предполагается, что в АИ до конца 1940 года само строительство укреплений на новой границе идет без изменений по сравнению с РИ (хотя вероятно, что непосредственно строительные работы из-за погодных условий будут завершены в октябре-ноябре 1940 г.). Однако уже с осени 1940 года идет активная подготовительная работа к строительству укреплений в 1941 году уже на новом рубеже. Так, в сентябре-октябре 1940 года предлагается осуществить ряд поездок офицеров ГВИУ в Западную Белоруссию и Прибалтику с целью рекогносцировки местности, составления плана размещения оборонительных сооружений и определения точного объема работ.

Как следует из таблицы 10 за счет изъятия части мобзапаса ДВФ в ЗапОВО можно было довооружить 300 ДОС. Напомню, что согласно докладу Понаморенко, всего к началу июня 1941 года на новой границе (вероятно, всё-таки с учетом Слуцкого УРа) было забетонировано 550 сооружений, из которых вооружение имелось только в 193. Следовательно, с учетом предложенных в АИ мероприятий и без учета текущего выпуска вооружения в 1941 году, можно было вооружить примерно 500 ДОС. К сожалению, абсолютное большинство из них было бы пулеметными (по имеющимся данным, всего к концу июня 1940 года в ЗапОВО было только 72 установки ДОТ-4 с 45-мм пушкой – по 24 в Гродненском, Осовецком и Брестском УРах). Также сильно бы ослаблял оборонительные возможности ДОС тот факт, что пулеметы, поступающие из ДВФ, были на простом полевом станке, т.е. устанавливались в амбразуры открыто. Отсутствие специальных броневых коробов с заглушками лишало ДОТы защиты от снарядов, пуль и осколков, влетающих в амбразуры, а также от применения противником огнеметов, дымовых шашек и ОВ. Тем не менее возможность штатно установить только в Белоруссии в 300 ДОС по паре станковых пулеметов с расчетами, безусловно, было лучше, чем их полное отсутствие в РИ.

Также известно, что всего в апреле и мае 1941 г. в Белоруссии было забетонировано 217 ДОС. Это означает, что всего к концу 1940 г. в ЗапОВО было забетонировано 333 сооружения (193 из которых в РИ к началу войны успели получить вооружение, а оставшиеся 140 получили пулеметное вооружение в АИ; т.е. все вооружение, поступившее в РИ в 1941 году до начала войны, в АИ направляется на вооружение ДОС, забетонированных в 1940 году у границы). Трудно сказать, входили ли в это число только ДОСы приграничных укрепрайонов или же Слуцкий УР также учитывался, но в рамках АИ мы будем считать, что все они находились непосредственно около линии государственной границы.

Следовательно, в 1941 году гарантировано имеется возможность забетонировать 217 и вооружить 160 оборонительных сооружений на новом рубеже (для «ровного» счета 17 сооружений из этого числа забетонируем на старом рубеже – непосредственно у границы, но вооружать их не будем – будем использовать как КНП и лишь выделим по 1 – 2 ручных пулемета для обороны непосредственно самого сооружения).

Кроме того, полагая, что при существенном сокращении фронта работ (напомню, что в РИ к июню 1941 г. только в Белоруссии в стадии строительства находилось более 2 тыс. ДОС, а с учетом уже построенных весной 1941 г. – около 2,5 тыс.), дополнительно увеличим в АИ число построенных, но не вооруженных ДОС. Не будем впадать в крайность и будем считать, что дополнительно удастся забетонировать не более 50 – 80 сооружений.

Тогда к началу войны ориентировочно получим 600 ДОС, законченных бетонировкой, обсыпанных землей и замаскированных, распределенных следующим образом.

1) непосредственно у границы (т.е. на «старой» «линии Молотова») – 350 сооружений (333 постройки 1940 года и 17 постройки 1941 года), из них 193 имеют штатное вооружение (в т.ч. не менее 72 установок ДОТ-4 с 45-мм пушками), 140 имеют упрощенное пулеметное вооружение за счет мобзапасов ДВФ и 17 не имеют вооружения (только по 1 – 2 ручному пулемету для обороны ДОС) и используются как наблюдательные и командные пункты;

2) на новом главном оборонительном рубеже (т.е. на «новой» «Линии Молотова») – 160 сооружений постройки 1941 года с упрощенным пулеметным вооружением за счет мобзапасов ДВФ;

3) от 50 до 100 «бетонных коробок» без вооружения на новом главном оборонительном рубеже (плановое поступление вооружения рассчитано на 2-е полугодие), временно используемых как КНП и убежища для личного состава войск полевого заполнения, и на тыловом оборонительном рубеже, занимаемых войсками в случае их отхода с главного рубежа.

Таким образом, всего во 2-м квартале 1941 года предполагается одновременное строительство не более 300 – 500 ДОС, из которых к началу войны ожидается получить готовыми 267.

Поскольку в РИ в тот же период находилось в постройке, как минимум, в 5 раз больше сооружений, то за счет резкого сокращения плана строительства в АИ предлагается получить:

1) общее число законченных к началу войны (из числа строившихся в 1941 году) ДОС увеличить с 217 до 267;

2) полностью исключить из процесса строительства ДОС саперные батальоны стрелковых соединений;

3) высвободившуюся рабочую силу, строительную технику и материалы использовать для инженерного оборудования аэродромов (в частности, для строительства капониров для самолетов).

Исходя из данных оценок, получим, что на линии нового рубежа может быть возведено только 160 пулеметных ДОТов, что при выбранной выше схеме  (опорный пункт, занимаемый пулеметной ротой, включает 5 ДОС) соответствует всего 32-м опорным пунктам. Для увеличения числа построенных опорных пунктов сократим число пулеметных ДОТ в каждом из них до трех – четырех, а оставшиеся один – два ДОСа в каждом возводимом в опорном пункте бетонируем, но не вооружаем. Эти один – два ДОСа на каждый опорный пункт строятся как артиллерийские (с учетом оценок ГШ по напралению главного удара германской армии опорные пункты с 2-мя артиллерийскими ДОС строятся только в Молодечно-Лидском УР, а в остальных – только по одному артиллерийскому ДОС). Вооружение артиллерийских ДОС планируется получить во 2-м полугодии 1941 г., поэтому временно данные ДОС используются в составе опорных пунктов как командно-наблюдательные пункты и укрытия для личного состава войск полевого заполнения.

Таким образом, во всех строящихся во 2-м квартале 1941 г. опорных пунктах возводится по 5 ДОС, но вооружение получают только часть из них. По плану в 3-м квартале должно начнется строительство новых опорных пунктов для развития тех же укрепрайонов как по фронту, так и в глубину. Вооружаться они будут по аналогичной схеме: пока в ДОС, построенные во 2-м квартале, будет устанавливаться штатное вооружение, ДОС, построенные в 3-м квартале, получат временное пулеметное вооружение, а с поступлением штатного вооружения от промышленности – ориентировочно в 4-м квартале будут вооружены согласно проекта.

При этом следует заметить, что типовым составом опорного пункта является один артиллерийский ДОТ, вооруженный 76-мм пушками Л-17, два пулеметно-артиллерийских ДОТ, имеющие на вооружении установки ДОТ-4 с 45-мм танковой пушкой и спаренным пулеметом, и два пулеметных ДОС. Таким образом, наличие в составе каждого опорного пункта 4-х ДОС, вооруженных только пулеметами «Максим» на полевом станке, и лишь одного построенного, но не вооруженного артиллерийского ДОС, связано лишь с временной нехваткой штатного вооружения и никак не отражает проектного вооружения опорного пункта.

Также следует отметить, что строительство опорного пункта не ограничивалось возведением 5-ти ДОС, занимаемых одной ротой «уровского» пульбата. Как правило, опорный пункт представлял из себя батальонный район обороны с полевыми укреплениями (окопы, ДЗОТы, щели и т.д.), предназначенный для занятия полевыми войсками в военное время и дополнительно усиливаемый бетонными ДОС, занимаемыми «уровской» пулеметной ротой уже в мирное время. Впрочем, в зависимости от удаления укреплений от границы ДОС могли также в мирное время не иметь гарнизонов (это в первую очередь относится к укреплениями «Линии Сталина», пульбаты в которых развертывались преимущественно только при мобилизации, и тыловым рубежам приграничных армий). При их занятии полевыми войсками в ДОС размещались пулеметные роты стрелковых батальонов и полковые и батальонные 45-мм противотанковые пушки с расчетами.

Предварительное распределение опорных пунктов, построенных в АИ в 1941 году, представлено в таблице 11.

Таблица 11 – Опорные пункты, построенные в 1941 году

Примечание: ДОС 1-й очереди считались пулеметными условно, т.к. впредь до поставки штатного вооружения от промышленности временно вооружались только пулеметами «Максим» на полевом станке. Конструктивно же многие из этих ДОС должны были иметь не только пулеметные установки НПС-3, но и 45-мм пушки в установках ДОТ-4.

Рассмотрим размещение опорных пунктов, возведенных в АИ в 1941 году до начала войны, на местности.

В Лепельском УР строительство опорных пунктов начинается с тылового рубежа (рисунок 29), т.к. позволяет с опорой на общирную лесисто-болотистую долину низовья реки Березина минимальными затратами перекрыть стратегически важное направление на Оршу, Витебск в разрыве между Минским и Полоцким укрепрайонами. К началу войны было возведено 6 ротных опорных пунктов в составе 3-х батальонных узлов обороны. Опорные пункты у деревень Кубличи, Весник, села Пышно и на южной окраине Лепеля примыкали к южной оконечности Полоцкого УР и непосредственно прикрывали дорогу Лепель – Орша. Еще два опорных пункта у села Бегмоль и деревни Васильковка примыкали к северной оконечности Минского УР и прикрывали дорогу на Борисов.

Рисунок 29 – Лепельский УР (1-я очередь)

В дальнейшем планировалось возведение опорных пунктов западнее Полоцкого УР (рисунок 30), что позволило бы прикрыть несколько железнодорожных станций и развилок автомобильных дорог (а также аэродромный узел Крулевщизна). При этом в 1-м полугодии в этих районах возможно строительство полевых укреплений.

Рисунок 30 – Лепельский УР (2-я очередь)

Куда более масштабным планировался Молодечно-Лидский УР (рисунок 31), простирающийся практически по всей границе между Белорусской и Литовской ССР. Его строительство началось только весной 1941 года и было обусловлено оценками Генштаба, предполагающего, что основные силы германской армии будут наступать из района Восточной Пруссии на Прибалтику с возможным направлением развития ударов на Минск и Полоцк. Таким образом новый урепрайон имел протяженность около 240 км, фактически соединяя Гродненский и Полоцкий УРы. Располагаясь вдоль крупных железнодорожных и автомобильных магистралей по линии Полоцк – Молодечно – Лида – Гродно, новый укрепрайон должен был не только сдержать немецкое наступление, но и обеспечить развертывание войск Красной Армии на северо-западе Белоруссии для последующего перехода в наступление на Восточно-Прусском направлении.

Всего до конца 1941 года планировалось возвести 9 батальонных узлов обороны и 9 отдельных ротных опорных пунктов, а в 1942 году продолжить строительство укреплений как с целью увеличения числа опорных пунктов по фронту, так и для развития укрепрайона в глубину, особенно по направлению Вильно – Минск.

Рисунок 31 – Молодечно-Лидский УР (план)

Фактически к началу войны, как указано в таблице 11, удалось завершить строительство 16-ти ротных опорных пунктов в составе 6-ти узлов обороны, а еще в 13-ти – завершить строительство укреплений полевого типа. На рисунке 32 закрашенными овалами указаны опорные пункты, где была закончена постройка ДОС, пустыми овалами – опорные пункты, где были оборудованы лишь окопы и ДЗОТ для полевых войск. В Скидельском, Щучинском, Радуньском и Ошмянском узлах обороны было возведено только по два ротных опорных пункта с долговременной фортификацией, в Молодеченском и Сморгоньском – по четыре.

Рисунок 32 – Молодечно-Лидский УР (июнь 1941 г.)

С одной стороны, по числу возведенных весной 1941 года опорных пунктов Молодечно-Лидский УР был лидером среди белорусских укрепрайонов. Однако, учитывая пространственный размах укрепрайона, он характеризовался наименьшей плотностью ДОС на километр фронта. Связано это было не в последнюю очередь с тем, что в отличие от остальных укреплений «Линии Молотова», Молодечно-Лидский УР не граничил напрямую с занимаемой германскими войсками территориями, а был прикрыт от них войсками ПрибОВО. В связи с этим УР рассматривался как второстепенный и характеризовался большими расстояниями между опорными пунктами, что зачастую исключало огневую связь между опорными пунктами одного узла обороны. Например, в Скидельском узле обороны расстояние от опорного пункта в Озерах до опорного пункта в Скиделе составляло 15 км, от Озер до опорных пунктов, перекрывающих шоссейную и железную дорогу из Гродно – 13 км, т.е. формально батальонный (для «уровского», а не стрелкового батальона) узел обороны по своей площади фактически соответствовал району обороны стрелковой дивизии. И, конечно, считанные единицы ДОС с пулеметами и 45-мм и 76-мм пушками в масштабе дивизии следует рассматривать лишь как средство усиления обычной полевой обороны, нежели как укрепленный район, аналогичный известным в те времена «Линиям» (Маннергейма, Мажино, Сталина, Молотова). В этом смысле Молодечно-Лидский УР не был полноценным укрепрайоном и без заполнения его полевыми войсками сколько-нибудь прочной обороны создать не мог даже при полном развертывании его пульбатов.

Строго говоря, укрепления Молодечно-Лидского УРа представляли собой лишь долговременные средства усиления полевых войск. В этом отношении не лишним будет подчеркнуть, что опорные пункты представляли из себя оборудованный полевыми укреплениями район обороны обычного стрелкового батальона, лишь дополненного долговременными огневыми точками, занятыми «уровской» пулеметной ротой.

Необходимо отметить, что ввиду большой протяженности Молодечно-Лидского укрепрайона в НКО несколько раз поднимался вопрос о разделении его на два отдельных УР, однако ввиду и без того большого роста численности Красной Армии в 1-м полугодии 1941 года данный вопрос был отложен на 1942 год.

На рисунке 33 приведены предлагаемые районы строительства опорных пунктов Белостокского УР, построенных в АИ в 1941 году до начала войны. Красной штрих-пунктирной линией обозначена государственная граница; черной пунктирной линией – укрепления «Линии Молотова», построенные в 1940 году (в РИ – в 1940-41 годах); красными заполненными овалами – ротные опорные пункты, ДОС которых имеют постоянные гарнизоны нового формирования и пулеметное вооружение, полученное за счет мобзапасов ДВФ; красными незаполненными овалами – батальонные узлы обороны, занимаемые полевыми войсками (в мирное время не имеют постоянных гарнизонов и вооружения, оборудуются преимущественно ДЗОТ, ДОС строятся во 2-ю очередь).

Рисунок 33 – Белостокский УР (зеленым цветом обозначены опорные пункты Брестского УР)

Белостокский УР не отличался большим количеством опорных пунктов, что было связано с тем, что с одной стороны непосредственно у границы в 1940 году уже было возведено немалое количество ДОС, а с другой – полевые войска опирались на удобный в оборонительном отношении рубеж рек Бебжа и Нарев, пересекаемых относительно небольшим количеством транспортных путей.

Таким образом, в полосе Белостокского УР до начала войны ДОС удалось построить лишь восемь опорных пунктов с долговременной фортификацией, прикрывавших различные узлы дорог в своеобразном предполье, образованном приграничными укреплениями южной части Замбровского и северной части Брестского укрепрайонов с одной стороны и рекой Нарев – с другой стороны. В период проведения операции прикрытия в этом предполье кроме частей укрепрайонов должны были действовать всего четыре дивизии: 4-я кавалерийская в районе Граево, Щучин, 6-я кавалерийская в районе Ломжа, Стависки, 36-я кавалерийская в районе Замбрув, Высоко-Мазаовецк и 50-я стрелковая в районе Бельск, Гайоновка.

При благоприятном развитии ситуации в период сосредоточения основных сил Красной Армии 6-й кавалерийский корпус мог во взаимодействии с 6-м механизированным корпусом наносить удар на Варшаву. При этом кавалерийские дивизии должны были, двигаясь по маршруту Ломжа, Остроленка, Пултуск с опорой на рубеж реки Нарев, обеспечить правый фланг 6-го мехкорпуса, наступающего по шоссе Белосток – Замбрув – Острув-Мазовецкий – Вышкув – Варшава и южнее.

Однако с учетом разницы пропускной способности железных дорог, советский Генштаб предполагал, что германская армия закончит сосредоточение войск раньше и первой перейдет в наступление. В этом случае, если Белостокское направление оказывалось второстепенным для противника, на войска, дислоцированные в предполье, возлагалась задача удержания важных узлов дорог в этом районе. Если же на фронте Брест, Белосток противник наносил удар крупными силами, но от кавалерийских дивизий требовалось нанести контрудар с целью деблокады приграничных укреплений и обеспечить эвакуацию их гарнизонов на основной рубеж обороны. Для этого кавалерийские дивизии ЗапОВО по сравнению с аналогичными соединениями КОВО имели дополнительно по 50 грузовиков ГАЗ-АА каждая.

Брестский УР в советских довоенных планах занимал иную роль, что было связано с планами удержания прилегающей к Бресту местности. Это, в свою очередь, диктовалось желанием обеспечить контрудар войск Юго-Западного фронта со стороны 4-й Армии Западного фронта, действующей из района Бреста.

Оборонительные сооружения, построенные на «Линии Молотова» в 1940 году (в РИ – в 1940 – 1941 годах), а также использование укреплений Брестской крепости для обороны самого города и проходящих через него и в непосредственной близости от него автомобильных и железных дорог было рассмотрено выше. Здесь же имеет смысл ограничиться только рассмотрением опорных пунктов, возведенных в АИ в 1941 году до начала войны (рисунок 34), и предназначенных для удержания местности в полосе 4-й Армии.

Рисунок 34 – Брестский УР (не показаны два опорных пункта Чермеховского узла обороны)

В 1941 году в Брестском УРе, уже имевшем развитую сеть укреплений непосредственно у границы, активно велось строительство укреплений, развивающих оборону УРа в глубину. При этом аналогично Белостокскому и Молодечно-Лидскому укрепрайонам, опорные пункты сосредоточивались таким образом, чтобы прикрыть наиболее крупные узлы коммуникаций. К таковым, помимо самого Бреста, советским командованием были отнесены Черемха (располагалась в узкой «горловине» юго-западной оконечности Беловежской пущи и, по сути, являлась единственным путем, соединяющим полосы 4-й и 10-й Армий), Высокое (Высоко-Литовск), Каменец, Жабинка и Кобрин.

В самом Бресте с опорой на укрепления и форты Брестской крепости и ДОТы «Линии Молотова», построенные в 1940 году, оборонялась 6-я стрелковая дивизия. Один из ее стрелковых полков оборонялся южнее города и усиливался «крепостными» пульбатами «южной» группы фортов Брестской крепости. Второй полк 6-й СД прикрывал непосредственно город Брест. Основные силы полка занимали оборону на восточных окраинах города, где усиливались «крепостными» пульбатами «восточной» группы фортов, а третий стрелковый батальон полка совместно с «крепостными» частями оборонял центральные укрепления Брестской крепости, непосредственно контролируя огнем мосты через Буг и железнодорожный вокзал. «Северная» группа фортов  оборонялась исключительно «крепостными» пульбатами и полевого заполнения из числа подразделений 6-й СД не имела. Третий стрелковый полк 6-й СД занимал оборону к северу от Бреста с опорой на рубеж реки Лесная. Здесь он усиливался «уровским» пульбатом из состава Чернавичского УО. Две трети сил и средств располагались на восточном берегу Лесной, однако один стрелковый батальон, усиленный одной «уровской» пулеметной ротой, оборонял узел автомобильных и железной дороги у села Мотыкалы.

Два узла обороны Брестского УР находились в полосе обороны 49-й стрелковой дивизии. Один из ее трех стрелковых полков оборонялся фронтом на север в районе Черемхи, где усиливался узлом обороны в составе двух опорных пунктов, показанных на рисунке 33. Второй стрелковый полк также занимал оборону в районе Черемхи, но фронтом на юг и долговременных укреплений не имел. Третий стрелковый полк 49-й стрелковой дивизии (также усиленный одним артиллерийским дивизионом из состава артполка дивизии и одной батареей 45-м пушек из состава дивизиона ПТО) занимал оборону в районе Высоко-Литовск, где был построен узел обороны с 3-мя опорными пунктами.

Еще два УО в составе 3-х опорных пунктов каждый находились соответственно в районе населенных пунктов Каменец и Жабинка. Стрелковые дивизии, занимающие оборону в этих районах, будут описаны в следующей части альтернативы про ЗапОВО.

Еще одним узлом обороны Брестского укрепрайона, строительство которого в АИ велось весной 1941 года, являлся Кобринский. Однако до начала войны в нем успели оборудовать лишь укрепления полевого типа (несколько бетонных ДОС не имели вооружения и оборудования).

Отличительной особенностью Брестского укрепрайона являлось то, что в отличие от других УР, в нем уже весной 1941 года началось строительство тылового рубежа обороны на восточном берегу реки Ясельда (рисунок 35). Это было продиктовано возможной угрозой окружения войск 10-й Армии в случае прорыва противника на Брестско-Барановичском направлении. На тыловом рубеже возводилось четыре батальонных узла обороны (примечание: «батальонными» узлы обороны по тексту АИ называются в пересчете на «уровские» части, т.е. штатно занимаются пулеметно-артиллерийским батальоном; фактически же каждый из ротных опорных пунктов такого узла обороны может быть занят полевыми войсками численностью до одного стрелкового батальона, а сам узел обороны – от полка до дивизии полевых войск): в районе г. Пружаны, с. Малечь, с. Бармуты и г. Береза. Еще два отдельных ротных опорных пункта непосредственно прикрывали переправы через Ясельду у сел Хорево и Селец.

Постоянных гарнизонов укрепления на тыловом рубеже обороны не имелось, планировалось лишь во 2-м полугодии 1941 года сформировать скадрированные пульбаты. Однако именно здесь весной 1941 года имело место строительство невооруженных ДОС (в остальных случаях возводились лишь укрепления полевого типа).

Рисунок 35 – Тыловой рубеж Брестского УР

Еще одним оборонительным рубежом, на котором весной 1941 года началось строительство укреплений полевого типа, являлся в АИ тыловой рубеж 10-й Армии (рисунок 36). Он возводился с учетом того, что при ожидаемом советским Генштабом главным ударе германских войск из Восточной Пруссии на Минск через Прибалтику, в условиях отставания Красной Армии в сроках сосредоточения войска 10-й Армии могли оказаться под угрозой окружения. В связи с этим было решено заранее подготовить промежуточный оборонительный рубеж для обеспечения планомерного отвода войск из района Белостока.

Рисунок 36 – Тыловой рубеж обороны 10-й Армии

5.6 Последний предвоенный месяц в АИ

В начале мая 1941 г. на фоне нарастанием угрозы войны, а также в связи с хронической недопоставкой запчастей от промышленности начальник ГАБТУ обратился к НКО и НГШ с просьбой разукомплектовать танки 4-й и 5-й категорий эксплуатации в западных приграничных округах с целью использования годных деталей и узлов для ремонта танков 2-й и 3-й категорий. Руководство НКО несколько развило идеи начальника ГАБТУ. Оно разрешило подобное разукомплектование для восстановления двигателей, элементов трансмиссии и ходовой части, а также радиостанций, однако снимать вооружение с негодных для эксплуатации танков было запрещено, т.к. сами танки было решено использовать в качестве неподвижных огневых точек. Для этого директива НКО и НГШ требовала от командования ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО и ЗакВО провести рекогносцировку приграничных районов, выявить наиболее подходящие места для установки танковых огневых точек, оборудовать там окопы для танков и щели для укрытия экипажей, тягачами танковых бригад и дивизий отбуксировать негодные для эксплуатации танки и тщательно замаскировать их. Танки предписывалось обеспечить 2-мя боекомплектами. Данные мероприятия требовалось осуществить в срок до 1 июня 1941 года.

Директивой предписывалось танки, имеющие только пулеметное вооружение (Т-37, Т-38, Т-26 ранних выпусков), использовать для охраны и обороны от воздушных десантов аэродромов, корпусных и армейских командных пунктов и узлов связи, крупных железнодорожных мостов, складов и т.д., а танки Т-26 с 45-мм пушкой – использовать для укрепления в противотанковом отношении наиболее важных оборонительных рубежей. Танки БТ и Т-28 в качестве ТОТ не предполагалось использовать  ввиду их достаточно крупных габаритов и большого объема земляных работ.

В дополнение к этой директиве вышло постановление СНК, разрешающее НКО передать, а НКВД – принять неисправные танки для использования в качестве ТОТ для обороны крупных мостов и включить их в состав соответствующих охранных подразделений НКВД. При этом танки, имеющие только пулеметное вооружение передавались от НКО без экипажей, а танки Т-26 с 45-мм пушками надлежало передавать с обученным экипажем из двух человек (без механика-водителя).

Командование ПрибОВО решило использовать танки Т-26 для укрепления тылового оборонительного рубежа на реке Западная Двина, а командование ЗапОВО – для усиления в артиллерийском отношении опорные пункты УР, возводимые на новом главном рубеже обороны. Данное решение было связано с тем, что количество выделяемых для стационарной обороны танков Т-26 было примерно равно числу возводимых в 1941 году на новом рубеже ДОС, которые из-за нехватки штатного имели только пулеметное вооружение (таблица 12).

Таблица 12 – Наличие в легких танков 4-й и 5-й категорий

Первоначально планировалось, не мудрствуя лукаво, каждое из 160 пулеметных ДОС дополнить одной ТОТ, а оставшиеся 12 ТОТ использовать для дополнительного усиления наиболее важных узлов обороны. Однако затем было решено на каждый опорный пункт установить только по 3 ТОТ, в результате чего в «резерв» высвобождались 40 ТОТ. Таким образом, появилась возможность дополнительно сформировать 10 4-орудийных батарей ТОТ. Такие батареи, в частности, были размещены под Гродно, у Осовца и восточнее Березы.

Другим важным мероприятием последнего предвоенного месяца стало проведение учебных сборов личного состава запаса в приграничных укрепрайонах.

Сначала, в середине мая был осуществлен призыв 48,5  тыс. запасников в приграничные УР Ленинградского, Прибалтийского, Западного и Киевского Особых военных округов. Учитывая, что Генштаб ожидал главный удар германской армии из района Восточной Пруссии, полностью развертывались пульбаты в ПрибОВО и ЗапОВО – по 1000 человек в каждый развернутый в мирное время пульбат и по 1500 в скадрированный пульбат. Пульбаты укрепрайонов ЛВО и КОВО получали по 750 человек личного состава запаса в развернутые пульбаты и по 1250 запасников – в скадрированные.

Однако по мере осложнения ситуации на западных границах СССР первоначальные планы сборов личного состава запаса были скорректированы и уже 1 июня начались дополнительные сборы, на которые для войск укрепрайонов было призвано еще 56 тысяч человек. Они призывались в укрепрайоны «Линии Сталина» Западного Особого, Киевского Особого и Одесского военных округов, а также Кингисеппский и Псковско-Островский УР Ленинградского ВО.

В связи с тем, что часть вооружения и оборудования из укреплений «Линии Сталина» была демонтирована и перенесена в ДОС приграничных укрепрайонов, личный состав запаса, призванный на сборы «второй волны», в основном использовался для приведения ДОС в порядок, их маскировки, расчистки секторов обстрела и т.п. Дополнительное вооружение для ДОС «Линии Сталина» до начала войны получено не было и фактически развернутые в них пульбаты (зачастую вооруженные одними винтовками) лишь готовили укрепления для занятия их полевыми войсками.

Численное распределение личного состава запаса, призванного на учебные сборы в части укрепленных районов в мае – июне 1941 года, приведено в таблице 13.

Таблица 13 – Проведение учебных сборов в укрепрайонах

В результате проведения данных мероприятий удалось развернуть до штатов, близким к штатам военного времени, в общей сложности 95 пульбатов в составе укрепленных районов. В том числе: 13 пульбатов в 5-ти УР ЛВО (из них 7 на границе с Финляндией и 5 на границе с Эстонской ССР), 4 пульбата в 4-х строящихся УР ПрибОВО, 26 пульбатов в 9-ти УР ЗапОВО (из них 12 на границе и 14 в глубине), 46 пульбатов в 14-ти УР КОВО (из них 17 на границе с бывшей Польшей), 6 пульбатов в 2-х УР ОдВО. При этом в указанное число не входят «крепостные» и «уровские» пульбаты, формируемые с марта 1941 года, так как они сразу формировались в развернутом составе.

25 мая началось выдвижение к советским границам четвертого, наиболее многочисленного оперативного эшелона немецких войск, предназначенных для участия в «Барбароссе», включавшего 47 соединений. Через несколько дней они стали прибывать в районы предназначения и массовое появление новых немецких частей стало отмечаться советской разведкой. Общее число выявленных немецких дивизий превысило «критическую массу» и советская сторона приступила к ответным мероприятиям. Часть из них была непосредственно связана с укрепрайонами.

В понедельник 2 июня в адрес военных советов ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО поступила телеграмма Наркома обороны, которая предписывала:

1) новых ДОС не закладывать, строительство ДОС, имеющих малые степени готовности, прекратить, все усилия сосредоточить на тех ДОС, ввод в строй которых возможен в кратчайшие сроки;

2) срочно приступить к обваловке, маскировке и расчистке секторов обстрела уже забетонированных ДОС;

3) строительный персонал из числа гражданских лиц, высвобождающуюся по мере выполнения указанных мероприятий, выводить из приграничных районов для строительства тыловых оборонительных рубежей.

10 июня началось выдвижение немецких войск непосредственно в исходные районы для намеченного наступления, расположенные в 7 – 30 км от границы. В рамках ответных мер вечером 13 июня началось выдвижение войск советских западных округов в приграничные районы. Войскам приграничных укрепрайонов предписывалось в срок до 18 июня осуществить следующие мероприятия:

1) усилить охрану оборонительных сооружений и наблюдение за сопредельной территорией, на ночь в ДОС оставлять дежурную смену в составе одной трети от штатной численности гарнизона ДОС;

2) срочно завершить все работы по маскировке ДОС, установке в них вооружения и оборудования;

3) оставшийся гражданский строительный персонал полностью вывести на тыловые оборонительные рубежи;

4) пополнить в ДОС до штатной потребности запасы боеприпасов, продуктов питания, питьевой воды, медикаментов, средств химзащиты и другого табельного имущества; недостающее имущество получить на складах и скрытно, исключительно в темное время суток доставить в ДОС;

5) уточнить и подать заявку в органы ВОСО на эвакуацию семей комсостава;

6) не позднее вечера 18 июня скрытно занять все оборонительные сооружения штатными гарнизонами ДОС, а также приступить к эвакуации семей комсостава.

Директивой особо оговаривалось то, что занятие приграничных оборонительных сооружений должно быть осуществлено скрытно и нахождение в ДОС гарнизонов должно быть незаметно как для противника, так и для местного населения. Для этого воспрещалось всякое открытое размещение и перемещение личного состава около ДОС в светлое время суток, все перемещения личного состава и пополнение запасов в ДОС должны осуществляться исключительно по ночам. Приготовление пищи следовало осуществлять вдали от оборонительных сооружений, а саму пищу доставлять в термосах, скрытно (ползком) перемещаясь по открытым участкам местности в непосредственной близости от ДОС. Разведение костров около ДОС категорически воспрещалось.

; воспретить всякое открытое нахождение и перемещение личного состава, у оборонительных сооружений в светлое время суток; приготовление пищи для гарнизонов ДОС организовать силами тыловых подразделений на удалении от ДОС, вне пределов прямой видимости с сопредельной территории, полностью исключив разжигание котодоставку горячего питания гарнизонам ДОС осуществлять в термосах, скрытно; приступить к эвакуации семей комсостава.

Очередная директива ушла в войска вечером 18 июня, когда стало известно, что в германском посольстве в Москве массово уничтожают документы и вывозят сотрудников посольства с семьями. В директиве прямо указывалось, что в ближайшие дни возможно нападение германской армии. Директивой уточнялся порядок связи, оповещения и открытия огня. Последняя предвоенная директива была отправлена из Москвы в ночь с 21 на 22 июня и была инициирована информацией, привезенной днем из Берлина военно-морским атташе Воронцовым, и полученной вечером в КОВО от перебежчика Лискова… Напряжение, непрерывно нарастающее всю последнюю неделю от наблюдаемой по ту сторону границы активностью германских войск и подстегивающих приказов из Москвы, разрядилось с первыми артиллерийскими залпами, прозвучавшими рано утром 22 июня…

5.6 Общий тайм-лайн АИ-мероприятий по УР

В сентябре 1940 года на заседании Главного военного совета Красной Армии принимается решение о переносе главного оборонительного рубежа войск ПрибОВО и ЗапОВО.

В октябре 1940 года представители Генерального штаба, Главного военно-инженерного управления, а также командования приграничных округов и армий проводят полевые поездки в район планируемого нового главного оборонительного рубежа с целью рекогносцировки местности и уточнения планов непосредственно на местах.

В ноябре 1940 года Совет Народных комиссаров официально утверждает разработку нового плана обороны на Западе с переносом главного оборонительного рубежа севернее Полесья и разрешает с начала 1941 года приступить к формированию новых частей и соединений.

До конца 1940 года новый план разрабатывается и детализируется.

В январе 1941 года назначаются коменданты новых укрепрайонов и начинают формироваться управления новых УР.

В марте 1941 года (с началом дополнительного весеннего призыва) начинают формироваться новые пулеметно-артиллерийские батальоны для новых узлов обороны, а также «крепостные» пулеметно-артиллерийские и стрелково-пулеметные батальоны.

В марте 1941 года в целях ускорения вооружения укреплений на Западе, разрешается временно изъять из мобзапаса Дальневосточного фронта 2000 станковых пулеметов «Максим» и 3000 ручных пулеметов ДП.

В апреле-мае 1941 года ведется строительство долговременных сооружений на новом оборонительном рубеже, а также полевых укреплений на тыловом рубеже. По сравнению с РИ существенно сокращено число объектов строительства. Также в отличие от РИ, саперные батальоны стрелковых соединений к строительству ДОС не привлекаются, а занимаются плановой боевой подготовкой в местах постоянной дислокации.

В середине мая 1941 года начинаются сборы приписного состава в приграничных укрепрайонах.

Во второй половине мая 1941 года танки Т-26 4-й и 5-й категории эксплуатации после демонтажа исправных узлов и деталей ходовой части, трансмиссии и двигателя передаются в укрепрайоны для использования в качестве неподвижных ТОТ.

В начале июня 1941 года начинаются дополнительные сборы приписного состава в укрепрайонах на «Линии Сталина».

В начале июня выходит директива НКО о срочном завершении строительства приграничных укрепрайонов: строительство новых ДОС останавливается, уже забетонированные срочно обваловываются и маскируются, строительный персонал из числа гражданских лиц по мере высвобождения постепенно переводится на строительство полевых укреплений на тыловом рубеже.

В середине июня выходит директива НКО и ГШ о срочном занятии к вечеру 18 июня приграничных УР войсками и полном выводе к указанному сроку гражданского строительного персонала, а также эвакуации семей комсостава.

P.S. «Пока верстался номер»

Во время подготовки материала данной статьи коллега keks88 поделился со мной рядом ссылок на материалы о быстровозводимых ДОТах начального периода войны. С одной стороны, о таких сооружениях нельзя говорить именно как о долговременных оборонительных – они не имеют ни броневых заслонок, защищающих гарнизон от летящих в амбразуру пуль и осколков, проникновения отравляющих веществ и воздействия огнеметов, нет в них ни специальных помещений для хранения боеприпасов, продуктов питания, медикаментов и т.п., ни для размещения личного состава самих ДОТ, ни фильтро-вентиляционных установок и дизель/бензо-электрических агрегатов – в общем, всего того, что позволяет «бетонным коробкам» длительно вести боевые действия, даже находясь в условиях полного окружения. По сути, быстровозводимые ДОТы – это лишь средства усиленной защиты огневых средств от огня противника. То есть хоть и железобетонная, но все-таки полевая фортификация.

С другой стороны, неоспоримым преимуществом быстровозводимых ДОТов является их «независимость» от возможностей местной цементной промышленности. Если в РИ строительство приграничных УР сдерживалось, во-первых, отсутствием цементных заводов в непосредственной близости от района строительства, а во-вторых – недостаточной мощностью имеющихся заводов, пусть и на некотором удалении от района стройки. То бетонные блоки для быстровозводимых ДОТ, независимо от района постройки УР, могли выпускать цементные заводы по всей стране – в Центральной России, Кавказе, Поволжье, Урале, Сибири. Затем лишь требовалось перевезти их в нужный район..

Также следует отметить и тот факт, что «классические» ДОС могли бетонировать только в теплое время года, условно с апреля по сентябрь (в южных округах – с марта по октябрь). В то время как заготовка бетонных блоков для быстровозводимых ДОТ, равно как и их сборка может осуществляться круглогодично.

С коллегой keks88 у меня возникли некоторые разногласия относительно того, где использовать такие быстровозводимые ДОТы в АИ. Сначала я высказал предложение использовать их при строительстве Ржевско-Вяземской линии обороны. Однако коллега keks88 предложил из таких ДОТов строить промежуточную линию обороны, условно проходящую через города Витебск, Орша, Могилев, Рогачев. В итоге я решил в АИ воспользоваться главным козырем быстровозводимых ДОТ, а именно индифферентностью как к месту отливки бетонных блоков, так и к месту их сборки в ДОТ. Т.е. главная задача в АИ – наклепать как можно больше бетонных блоков в мирное время (а также озаботиться автокранами для их сборки) по всей стране, а когда настанет «тяжкая пора» – оперативно сосредоточить на выбранном рубеже. Т.е. саму идею быстровозводимых ДОТ в АИ активно использовать, но без привязки к конкретному УР, накапливая блоки «на будущее».