Спонсор поста: Сайт «Dogs.ru» — гламурные собаки. Те у кого есть собаки, часто сталкиваются с проблемой кому продать своих щенков. Тем с появлением этого ресурса это сделать очень просто. Нужно всего лишь разместить объявление, и огромное количество заинтересованных людей вам обеспечены. Соответственно, те кто только собирается завести четвероного друга на страницах этого сайта смогут найти массу объявлений о продаже маленьких собак или о продаже щенков немецкой овчарки. Так же вы сможете узнать цены на щенков лабрадора.
________________________________________________________________________________________________________
Эта развилка обсуждалась на ФАИ, автор коллега Ляляпта. Предлагаю обсудить и нам.
Как по мне очень интересная развилка, имеющая множество вариантов решения. В то время было много подводных течений как в самом Рейхе, так и в мировой политике. Хочу напомнить, особо рьяным сторонникам реальной истории, что в это время, то что война проиграна, знали только в Рейхе, и то самые прозорливые и умные из руководителей. Всем остальным в мире виделся вариант равновесия, и чем всё обернётся, ни кто не знал. Перед тем как дать авторский текст, хочу отметить, что на ФАИ получилось очень интересное обсуждение, которое естественно в тест статьи не входит, но я всем рекомендую его почитать.
Итак, еще в феврале 1943 года Курт Герделер сообщал шведскому предпренимателю, сочувствующему германскому сопротивлению, Якобу Валленбергу, что заговорщики подготовили план переворота, намеченного на март 43-го. Операцию, получившую кодовое название "Das Aufflammen" ("Вспышка") разработал начальник общего управления сухопутных войск Фридрих Ольбрихт.
Координатором покушения должен был стать недавно примкнувший к заговорщикам полковник фон Тресков, работавший заместителем генерала Фридриха Фромма, командующего армией резерва.
План заговорщиков состоял в том, чтобы заманить Гитлера в штаб группы армий «Центр» в Смоленске и там покончить с ним. Это, в свою очередь, должно было послужить сигналом для переворота в Берлине. Тресков уговорил своего старого друга генерала Шмундта, адъютанта Гитлера, убедить фюрера приехать в Смоленск. Сам Шмундт ничего не знал о заговоре. Фюрер некоторое время колебался, но потом дал твердое согласие прибыть в Смоленск 13 марта 1943 года.
Первоначально фон Тресков пытался убедить генерал-фельдмаршала фон Клюге через подполковника барону фон Безелагеру, который командовал кавалерийским подразделением при штабе, возглавить переворот. Предполагалось, что Безелагер должен был использовать это подразделение для ликвидации Гитлера и его личной охраны, как только они прибудут в Смоленск. Бёзелагер был на это согласен, но чтобы начать действовать, ему требовалось получить приказ от Клюге. Однако колеблющийся командующий не смог заставить себя отдать этот приказ…
Поэтому фон Тресков и фон Шлабрендорф решили поместить мину замедленного действия в самолет Гитлера перед обратным вылетом. «Сходство с несчастным случаем, — объяснял позднее Шлабрендорф, — позволило бы избежать политических издержек убийства. Ибо в то время у Гитлера было еще много последователей, которые после такого события могли оказать сильное противодействие нашему мятежу».
В распоряжении абвера находилось несколько мин замедленного действия британского производства. В Смоленск мины привез генерал абвера Эрвин Лахузен, приехавший в Смоленск вместе с Канарисом якобы на совещание офицеров разведки вермахта.
Фон Тресков замаскировал мины под две бутылки коньяка. За обедом он спросил полковника Гейнца Брандта из главного штаба сухопутных войск, находившегося в числе сопровождавших Гитлера лиц, не захватит ли тот с собой подарок — две бутылки коньяка для старого друга Трескова генерала Хельмута Штиффа, начальника организационного управления главного командования сухопутных войск. Ничего не подозревавший Брандт сказал, что будет рад исполнить просьбу.
На аэродроме Шлабрендорф запустил механизм замедленного действия и вручил посылку Брандту, который сел в самолет фюрера. Взрыв, как объяснял Шлабрендорф, должен был произойти примерно через тридцать минут после взлета. Затем Шлабрендорф позвонил в Берлин и условным сигналом предупредил заговорщиков о том, что операция «Вспышка» началась. Однако самолет Гитлера благополучно приземлился в ставке в Растенбурге…
Это РИ.
Развилка: бомбы подготовленные фон Тресковым взорвались вовремя. То ли он додумался вместо механического взрывателя поставить электрический, то ли Брандт не стал класть "бутылки" в багажный отсек, а взял с собой в салон. В общем, химический взрыватель бомбы не замерз, а сдетанировал. 16 марта 1943 года весь мир потрясло известие — рейхсканцлер и фюрер Германии Адольф Гитлер погиб в авиакатастрофе.
«Осмелюсь спросить, рейхсфюрер: в каком ящике вашего письменного стола прячете вы вариант решений относительно конца войны?»
Гиммлер сидел передо мной, совершенно ошеломленный. Лишь после томительного молчания он обрел дар речи: «Вы что, с ума сошли?». Голос его почти прервался. «Вы не в себе? Как вы вообще осмелились разговаривать со мной в таком тоне?»
Я ждал, пока схлынет первое возбуждение. Затем я ответил: «Я знал, рейхсфюрер, что вы прореагируете на мои слова именно так. Я даже думал, что мне придется еще хуже».
«Вы заработались; вам необходимо на несколько недель уйти в отпуск», — сказал Гиммлер. Его голос был уже не таким громким и раздраженным, что подбодрило меня и я продолжал говорить. В. общих чертах я обрисовал ему соотношение воюющих сторон в настоящий момент, опираясь на свои сведения. Говоря это, я заметил, что мои объяснения заинтересовали его. Он молча покачивал головой, не прерывая меня.
«Даже такой человек как Бисмарк, — сказал я в заключение, — находясь на вершине своего могущества, держал наготове вариант решения. Сейчас Германия пока еще находится на вершине своего могущества и еще имеет неплохие шансы побудить своих противников пойти на компромисс».
Гиммлер встал и в раздумье стал расхаживать по комнате. «Пока советчиком фюрера является Риббентроп, этого не произойдет», — произнес он, как будто разговаривал сам с собой. Я тут же подключился, торопясь, пока настроение Гиммлера не изменилось. Ведь если мне сейчас не удастся утвердить его в решимости действовать и вырвать у него согласие, которое связало бы его, то следовало ожидать, зная его характер, что он, попав под влияние Гитлера, вновь проявит колебания. Поэтому я, не теряя времени, постарался укрепить его мнение о Риббентропе как о деятеле, которого пора сменить.
«Он постоянно отклоняет мои предложения по внешнеполитическим проблемам и выступает против них», — сказал Гиммлер. Здесь я еще подбросил дров в огонь, стремясь разжечь его злобу против Риббентропа, напомнив ему, что только из за своеволия и близорукости Риббентропа усилия японцев выступить в роли посредников между Германией и Россией, а также наши попытки посредничества между Японией и Китаем потерпели крах. Кроме того, я упомянул о том, что на советских заводах стали использоваться китайские рабочие.
Гиммлер медленно подошел к своему письменному столу, на котором стоял большой глобус. Он провел ладонью по обширному пространству, занимаемому Советским Союзом, потом повернул глобус и указательным пальцем коснулся крошечной территории Германии. «Если мы проиграем войну, нам не будет спасения», — сказал он. Затем он так же показал рукой на Китай: «А что будет, если однажды Россия объединится с Китаем? Особенно если это приведет к смешению рас?»
Затем он погрузился в раздумье, которое прервал словами: «Боже, покарай Англию!» После этого он повернулся ко мне и спросил: «Какой результат будут иметь ваши идеи на практике? Откуда вы знаете, что вся эта история не ударит по нам самим, как бумеранг? Ведь вполне может случиться, что в ответ на наши предложения западные державы поторопятся договориться с Востоком».
«Если вести переговоры как следует, эту возможность можно предотвратить», — возразил я.
«А как вы намереваетесь действовать?»
Я объяснил, что такие переговоры ни в коем случае нельзя вести по официальным дипломатическим каналам; для этого следует использовать политическую разведку. В случае неудачи участников переговоров можно дискредитировать и бросить на произвол судьбы. С другой стороны, для противной стороны важно знать, что лицо, с которым она будет иметь дело, на самом деле имеет за собой авторитетных покровителей. Если он, Гиммлер, согласен наметить такого человека и одновременно пообещает до конца года отстранить Риббентропа от исполнения обязанностей министра иностранных дел, я бы смог попытаться установить контакт с западными державами. Устранение Риббентропа свидетельствовало бы о новых веяниях, что обеспечило бы нашим предложениям необходимую поддержку.
Здесь Гиммлер прервал меня: «Пожалуй, я бы смог уговорить Гитлера расстаться с Риббентропом, если бы был уверен в поддержке Бормана. Но нам нельзя ни в коем случае посвящать Бормана в такого рода планы. Он способен вывернуть все наизнанку и заявить, что мы хотим заключить блок со Сталиным». Он задумчиво покрутил на пальце кольцо со змейкой — верный признак того, что он сосредоточенно размышляет.
«Вы действительно думаете, что смена министра иностранных дел явится в глазах наших противников достаточным доказательством нового курса германской политики?»
Я тотчас же ответил утвердительно.
«А не случится ли так, что наши противники примут это за проявление слабости с нашей стороны?»
Я еще раз изложил ему, каким путем намереваюсь идти. Слушая меня, Гиммлер кивал головой, видимо, соглашаясь с моими мыслями. Внезапно он повернулся к стене и стал рассматривать висевшую на ней карту Европы. Через некоторое время он сказал: «До сих пор вы разъясняли мне только необходимость принятия альтернативных решений в принципе. Давайте ка обсудим теперь конкретную основу, на которой могли бы вообще проводиться эти переговоры. Начнем с англичан».
«Судя по имеющейся у меня информации, — сказал я, — англичане будут настаивать на том, чтобы мы, по меньшей мере, ушли из Северной Франции. Вряд ли они будут терпеть немецкие батареи на побережье в районе Кале».
«И вы считаете, что при определенных условиях союз с братским нам народом был бы невозможен?»
Я пожал плечами и ответил: «Сейчас об этом рано говорить».
«А как насчет германских областей на материке — с Голландией и Фландрией?»
«Видимо, мы должны будем предоставить этим странам их прежний статус, — сказал я. — При этом можно было бы, — намекнул я на его расовую политику, — поселить верные нашей идеологии элементы на германской территории».
Гиммлер делал своим зеленым карандашом пометки на карте, обозначив Голландию, часть Бельгии и Северную Францию как объекты будущих переговоров. «А Франция?» — спросил он, колеблясь.
«Здесь я представляю себе возможным решение, ориентирующееся на объединение экономических интересов Германии и Франции. Тем не менее, необходимо будет восстановить политическую независимость Франции. Не следует вновь обременять германо французские отношения доктринерскими предрассудками или политическими воспоминаниями. Это касается и Эльзаса. Вы знаете, я сам родом из Саарбрюкена и по собственному опыту знаю, сколь опрометчиво поступила Франция, присоединив к себе после первой мировой войны Саар».
«Но ведь большая часть населения Эльзаса, — возразил на это Гиммлер, — по происхождению немцы, почти не затронутые культурным влиянием французов». Однако в конце концов он, хотя, может быть, и против воли, обвел зеленым полукругом Францию. Затем мы коснулись еще Швейцарии и Италии, но когда его «указка» остановилась на Австрии, он неожиданно сказал: «Но уж это останется нашим».
После этого он задумчиво взглянул на Чехословакию.
«А что будет с ней?»
«Судеты в политическом и административном отношении будут и впредь принадлежать рейху. Чехия и Словакия должны получить независимое управление, но сохранить свои экономические связи с Германией. Я считаю, что это было бы наилучшим решением и для всей Юго Восточной Европы, включая Хорватию, Сербию, Болгарию, Грецию и Румынию». Гиммлер прервал мои объяснения: «В отдаленной исторической перспективе все это приведет к экономическому соревнованию с Великобританией, в результате возникнут те же противоречия, что и раньше».
Затем мы перешли к вопросу о Польше и прибалтийских государствах.
«Польский народ должен будет работать на нас», — сказал он тоном, не допускающим возражений. «А здесь следует создать сферу для финской экспансии, — его зеленый карандаш показал на прибалтийские государства. — Финны — надежные люди. С этим уголком на Севере у нас будет меньше хлопот». Потом он взглянул на Россию. Возникла длительная пауза.
«Если я вас правильно понимаю, — возобновил он разговор, — все наши территориальные приобретения на Востоке нам следует использовать как залог успеха в будущих переговорах с Россией».
«Да, рейхсфюрер». Я напомнил ему в этой связи о словах французского премьер министра Лаваля, сказавшего Гитлеру однажды: «Г н Гитлер, вы ведете большую войну за создание новой Европы, но для того, чтобы вести эту большую войну (он имел в виду войну против России), вам нужно сначала создать эту новую Европу». «Компромиссный мир, — продолжал я, — должен быть, разумеется, заключен так, чтобы он позволил Германии и в будущем занимать прочные позиции в отношении Востока».
Наша беседа затянулась до поздней ночи. Но все же мне удалось добиться от Гиммлера согласия лично вступить во внешнеполитическую игру. Он даже пообещал мне, протянув, в залог верности руку, сделать все, чтобы Риббентроп до рождества (1942 года) был снят со своего поста. Кроме того, он дал мне в принципе разрешение завязать с Западом контакты через каналы, находящиеся в распоряжении зарубежной службы информации.
«Я одобряю ваш план, — сказал он в заключение, — но с тем условием, что в случае, если вы в ходе ваших приготовлений совершите серьезную ошибку, я моментально откажусь от вас».
И, притом, лично я полагаю, что "план Шелленберга-Гиммлера" откликнется в душах Сталина и Молотова.
Тегерана-1943 еще не было. Сталину очень не нравится желание союзников решать свои геополитические проблемы и воевать чужими руками. Это западные союзники могут воевать из-за Ла-Манша сколько угодно, а вермахт-то под Курском.
Остается вопрос — когда было написано пресловутое "завещание фюрера"?
Геринг, несомненно, очень весомый человек в Германии, руководитель целой "Империи Геринга". Здесь и гражданская авиация и ВВС, и консультант партии по экономическим вопросам, и руководитель концерна "Герман Геринг" и немалый вес в СА (правда, подрастерявшем прежнее влияние). Но и этого может не хватить.
Борман сразу же после перелета Гесса попал в фавор к Гитлеру. Своим постоянным присутствием он создал у Гитлера иллюзию незаменимости. Фактически, с 1942 года он стал вторым по влиянию человеком в империи. Преимущества Бормана — мощная фракция в НСДАП и СС (Ламмерс, Кальтенбруннер, Мюллер). К тому же Борман крайне интересен как потенциальный советофил (не зря же его каждый второй автор в советские агенты зачисляет) — в случае победы во внутрипартийной борьбе можно ожидать сепаратный мир с СССР на более-менее советских условиях, при продолжении войны на западе.
Короче, пока фюрера только завалили и еще неспокойно, рулят Гиммлер и его правая рука Шелленберг. Когда договорятся насчет перемирия – ни кто не знает.
Курской битвы еще не было, Ленинград еще не деблокирован, немцы пока ещё подо Ржевом. Высадки в Италии еще не было. В Тунисе все еще держатся африканский корпус (правда, уже понятно, что северную Африку придется оставить).
В общем, Гитлер погиб как раз во время затишья на всех фронтах. И грех этим не воспользоваться. Капитуляция Паулюса под Сталинградом, фактическое поражение в Африке уже случилось, Вишистский режим во Франции пал (не без участия германской администрации).
Сталин настаивал на открытии второго фронта, начиная с 1942. Притом, что фронт должен быть открыт в северной Франции. Рузвельт был не протии,. а вот у Черчилля была другая концепция — "Чем больше крови прольют русские, тем меньше крови прольют наши мальчики", поэтому он оттягивал открытие фронта в Нормандии до упора.
На конференции в Тегеране Черчилль предлагал открыть второй фронт на Балканах, мотивируя это тем, что Народно-Освободительной Армии Югославии под руководством И.Тито требуется помощь. На деле Черчилль стремился обеспечить Британские геополитические интересы.
Сталин еще в 1941 году пытался через Берию и болгарского посла договориться с Гитлером о перемирии. Тогда Гитлер ему отказал, он даже своих условий перемирия не предъявил.
Сейчас Гитлера нет, и когда фон дер Шуленбург обратится к Сталину с просьбой о мире, нервы вождя могут не выдержать. Это Британия и США могут воевать из-за моря сколь угодно долго, а вот у СССР — враг под Ленинградом, Ржевом и Курском.
И что характерно, Сталин скорее предпочтет синицу в руке, чем какие-то сомнительные перспективы впереди .
Для того что бы понимать пойдёт ли сталин на сепаратные переговоры или нет нужно взглянуть на личность Сталина.
Сталин — очень противоречивая фигура. Некоторые говорят о нем как о патологическом интригане, некоторые как, о до крайности осторожном человеке.
Лично мне кажется, что Сталин не откажет Германии хотя бы в перемирии (в особенности, если Германию возглавит-таки Борман). Союзники — это как-то далеко и несерьезно, тем более, что без восточного фронта западные союзники не откроют западного. А, между тем, на фронте ежедневно люди гибнут. Страна работает при крайнем напряжении всех сил. И на данный момент, Сталину никто не даст гарантии, что Вермахт через полгода не выдаст, что-нибудь такое, отчего придется уже самим просить мира на любых условиях.
В случае гибели Гитлера мы теряем единственное препятствие на пути мирного урегулирования (Риббентропа не считаем, против него в СС есть готовый заговор, и даже есть человек, который его заменит — Мартин Лютер). Любое постгитлеровское правительство будет проводить политику развенчания Гитлера.
Конечно, никто отказываться от территориальных приобретений не будет, мирный договор должен быть на компромиссных условиях.
Германия выводит войска из Франции, которая возвращается в границы 1939 года. Скорее всего, на всю Францию распространяется государственное устройство "Государства Франции" (более известно как режим Виши). Возможно размещение ограниченного контингента вермахта в южной части Франции (Гиммлер говорит только о выводе войск из северной Франции). Вполне возможен возврат Франции колоний в северной Африке (Марокко, Алжир, Тунис).
Я думаю, что германский контингент ограничится несколькими военными базами в бывшей "Зоне Виши" и в Эльзасе-Лотарингии.
В Нидерландах властные полномочия передаются голландской администрации Антона Адриаана Мюссерта. Из страны выводятся все германские войска.
В Норвегии все властные полномочия передаются правительству Видкуна Квислинга, королем продолжает оставаться Хокон VII. Все германские войска из Норвегии выводятся.
Союзники признают все государства, образованные на территории бывшей Югославии (Хорватия, Сербия, Черногория, Пиндско-Мегленское княжество), Албанию и Словацкую Республику.
Протекторат Богемии и Моравии признается территорией, ассоциированной с Германской Империей, Краковское Генерал-Губернаторство признается составной частью Германской Империи.
На востоке все в высшей степени непонятно.
Финляндия, скорее всего, возвращается в границы 1938 года. Эстония, Латвия, Литва признаются независимыми государствами в границах на 1938 год (т.е. Литва без Мемеля и Вильно). Дистрикт Галиция, остается в составе Генерал-Губернаторства. Белостокская область включается в Германии. Бессарабия — Румынская. Крым, скорее всего, советский.
То есть СССР возвращается в границы 31.08.1939 года.
Клиринг, контрибуции, военнопленные, обмен военными преступниками — вопрос открытый (крайне интересна последующая судьба Фридриха Паулюса и Рудольфа Гесса).
При таких условиях интерес для СССР — тот же самый, что был в 1918, когда заключали Брестский мир. Закончить крайне тяжелую и кровопролитную войну при помощи дипломатии. Плюс, без ведения боевых действий вернуться к статус-кво, без потерь и приобретений.
Для Великобритании — никакого. Черчилль признаёт, что Британия не та, что сорок лет назад. Британия теряет всех своих союзников на континенте, правительства которых переориентируются на Германию. В ближайшей перспективе Великобритания теряет Индию, Палестину и Арабский ближний восток. Канада, Австралия и Новая Зеландия переориентируются на США, Южно-Африканский Союз — на Германию.
Британия прочно привязывается в экономическом и военно-политическом плане к США. В общем, с ней происходит то же самое, что и в РИ, только быстрее.
