Статья Александра Полищука и Андрея Уланова с сайта WARSPOT от 03 июля 2019 года.
Содержание:
Летом 1944 года картина боевых действий на советско-германском фронте разительно отличалась от той, что видели те же места три года назад. Роли советской и немецкой армий поменялись на противоположные, и теперь уже паровой каток советского наступления катился на запад так же, как прежде танковые клинья вермахта рвались на восток. К юбилею с начала стратегической операции «Багратион» и освобождения Беларуси на примере двух немецких дивизий рассмотрим события 75-летней давности.
Попытки удержать рухнувшую плотину
Утром 22 июня 1944 года советские войска закончили подготовку к одному из крупнейших наступлений за всю историю человечества. В этот день «Багратион» на большинстве участков фронта ещё не прогремел в полную силу, и передовые части лишь вели разведку боем, окончательно выясняя последние детали немецкого переднего края или обеспечивая себе более выгодные исходные рубежи. Кое-где немецкая оборона подалась, кое-где — нет, на каких-то участках немцы даже контратаковали — но всё это уже не имело большого значения.
Уже на следующий день 720-километровый фронт группы армий «Центр» под ударами советских фронтов начал рассыпаться, словно карточный домик. 29 июня советские войска вышли на рубеж Березины, к исходу 3 июля взяли Минск, окружив основные силы 4-й немецкой армии. По традиции одной из реакций немецкого командования стала смена коней на переправе: 28 июня генерал-фельдмаршал Эрнст Буш (Ernst Busch) был смещён с поста и заменён генерал-фельдмаршалом Вальтером Моделем (Walter Model).
Командующий 1-м Белорусским фронтом генерал армии К.К. Рокоссовский на командном пункте
По другой старой традиции вермахта Модель приехал не с пустыми руками, благо после весенне-зимних боёв дивизии группу армий «Север» успели знатно «раскормить». Из неё и с юга в Белоруссию перебрасывали 12-ю танковую дивизию (тд) — полностью укомплектованную, а 209 человек было даже сверх штата. Ехала затыкать дыры и 170-я пехотная дивизия (пд) — также максимально «упакованная» (более 400 человек сверх штата). Наконец, из группы армий «Север» приехала 28-я егерская дивизия (егд) генерал-лейтенанта Густава Хайстермана фон Цильберга (Gustav Heistermann von Ziehlberg), которая и будет «героиней» дальнейшего повествования. Она имела сверх штата более 1000 человек!
Даже после ухода перечисленных и других дивизий в Белоруссию и на Украину группа армий «Север» на 4 июля 1944 года насчитывала 965 543 человека — вполне понятно, почему она стала донором в этой ситуации. Поэтому сетования относительно укомплектованности немецких дивизий в середине 1944 года оставим на совести немецких мемуаристов.
Егеря перебрасывались на новый фронт железнодорожными эшелонами. Уже на подъезде к Барановичам эшелон с частями 49-го егерского полка (егп) обстреляли партизаны, которые затем подорвали локомотив, задержав переброску полка на сутки. 4 июля все части 28-й егд собрались вместе, и теперь с 12-й тд егеря должны были остановить «паровой каток» 1-го Белорусского фронта генерала армии К.К. Рокоссовского.
На 4 июля практически все части 28-й егд ещё не имели серьёзного боевого соприкосновения с противником, однако положение дивизии уже было неустойчивым. 83-й егп оберста Бернхарда Ибершера (Bernhard Ueberschär) прошёл на 20 км дальше 49-го егп майора Вильгельма фон Залиша (Wilhelm von Salisch) и поэтому не имел прикрытия с флангов. Его батальоны занимали следующие позиции:
- 3-й батальон вышел на позиции в районе Погожельца;
- 2-й батальон занял участок в районе Вольна;
- 1-й батальон встал севернее дороги на Минск;
- 11-я рота и 14-я рота заняли позиции в районе Задвея.
Фактически 83-й егп занял оборону в 27 км восточнее Барановичей. Чтобы дивизия была более устойчива в бою, ей, помимо собственного 1028-го дивизиона штурмовых орудий, придали 209-ю бригаду штурмовых орудий (31 установка) — теперь около 45 самоходок были серьёзным аргументом в боях с подходящими частями Рокоссовского.
Возможно, именно о подразделениях 28-й егд идёт речь в донесении советского 4-го гвардейского кавалерийского казачьего корпуса генерал-лейтенанта И.А. Плиева:
«Группа противника численностью 8 самоходных орудий и 7-8 автомашин с пехотой, прорвавшись к линии железной дороги в районе Савино, стремилась нанести удар на Столбцы с юга».
5 июля немцы попытались пройти дальше на Малые Жуховичи через Полонечку, имея на правом фланге реку, на немецких картах обозначенную как «Dznneja», — судя по всему, это была Уша с её болотистыми берегами. Созданную там оборону подходившие советские части оценили весьма серьёзно:
«Узлы сопротивления созданы были в населённых пунктах, где противник имел от роты до батальона пехоты и 8–10 танков. Основной узел, очевидно, был в Жуховичах. Обойти этот рубеж было невозможно».
Впрочем, заболоченные берега немцев не спасли:
«Ввиду сильной заболоченности подъездов и выездов у реки Уша части дивизии продолжили переправу колёсного транспорта до 05:00 5 июля, каждую подводу приходилось вытаскивать 5–7 лошадьми при помощи казаков».
Основным противником егерей стали кавалеристы Плиева из 9-й гвардейской казачьей кавалерийской дивизии (гв.ккд) генерал-майора И.В. Тутаринова и 10-й гв.ккд полковника М.С. Поприкайло. За казаками к месту боя подошли 194-я стрелковая дивизия (сд) полковника П.П. Опякина и 73-я сд полковника С.Ф. Петровского из 48-й армии генерал-лейтенанта П.Л. Романенко.
Егеря против казаков Плиева
На основании показаний пленных разведка ещё 3 июля сообщила штабу 48-й армии, что противник перебрасывает дивизии из Латвии и из-под Ковеля, пытаясь остановить наступление на Минск. Впрочем, и до подхода подкреплений казаки отнюдь не были беззащитны перед немецкими самоходками: 10-я гв.ккд имела 128-й отдельный танковый полк (отп) и 152-й гвардейский истребительно-противотанковый артиллерийский полк (гв.иптап), а в составе 9-й гв.ккд действовал 151-й отп, к началу наступления имевший 13 «Шерманов» и 11 «Валентайнов», а также 1815-й самоходный артиллерийский полк (сап) на СУ-76.
Некоторое время обстановка в районе Больших и Малых Жуховичей замерла в неустойчивом равновесии: советские части отбивали немецкие контратаки и атаковали сами. Но самостоятельно прорвать оборону казакам Плиева всё же было сложно:
«В течение ночи на 6 июля части корпуса пробиться через оборону противника на рубеже Юревичи — Полонечка не смогли».
Советские части такие отметили появление над полем боя «ранее бездействовавшей» немецкой авиации.
Конники 1-го Белорусского фронта врываются в село
Положение радикально изменилось на рассвете 6 июля, когда кавалеристов догнали бригады 9-го танкового корпуса (тк) генерал-майора Б.С. Бахарова.
Утром 6 июля егеря попали под удар с трёх сторон и начали спешно отступать, в ночь на 7 июля закрепившись в районе Торчице. В этих боях погиб командир батареи 209-й бригады штурмовых орудий обер-лейтенант Райпер (Reiper). Советские части доложили о захвате в Торчице четверых пленных из 4-й роты 83-го егп 28-й егд.
Бои были тяжёлыми для обеих сторон: так, 23-я танковая бригада (тбр) 9-го тк за 6 июля заявила четыре вражеских танка и одну самоходку при собственных потерях в девять сгоревших и два подбитых Т-34, а также одно разбитое 76-мм орудие. По итогам допроса пленных из 9-го тк доложили наверх (в советских документах 28-я егд именуется лёгкой пехотной дивизией):
«1. Противник не смог задержать продвижение частей на дальних подступах к Барановичам, поспешно организовал оборону ближних подступов города, перебросил дополнительно из района Владимир-Волынского 28-ю лпд полного состава, старался всеми силами задержать продвижение наших частей на линии Барановичи.
2. Корпус, имея 1/3 боевой матчасти с сильно изношенной ходовой частью и моторами, смело и решительно атаковывал противника, часто в отрыве от стрелковых частей, обходя опорные пункты и узлы сопротивления».
Отступление в условиях постоянных прорывов и обходов советских частей стоило немцам дорого. Командир 6-й роты 83-го егп лейтенант Ломмацш (Lommatzsch) повёл свою роту в контратаку и погиб, предотвратив окружение. Тогда же погиб командир 11-й роты лейтенант Фишер (Fischer), был тяжело ранен командир батареи 209-й бригады штурмовых орудий лейтенант Мюллер, пропал без вести командир взвода штурмовых орудий лейтенант Веннинг. Для наседавших на немцев казаков Плиева эти бои также не были лёгкими: 7 июля под контрудар попала 10-я гв.ккд, при этом 42-й гвардейский кавалерийский казачий полк (гв.ккп) несколько часов дрался в полуокружении. В этом бою погибли комдив полковник М.С. Поприкайло, командир 42-го гв.ккп подполковник А.С. Таранин и ряд других офицеров.
Конники 1-го Белорусского фронта в освобождённой деревне
Тем временем в ночь на 8 июля в районе населённого пункта, обозначенного в немецких документах как Srczoro (возможно, деревня Скробово), советские танки ворвались в боевые порядки 28-го сапёрного батальона и уничтожили его до последнего человека вместе с командиром, кавалером Рыцарского креста майором Куртом Херрманом (Kurt Herrmann).
Несмотря на тяжёлые арьергардные бои, группы советских войск начали проникать в разрыв между 49-м и 83-м егп. Красноармейцы выбили 49-й егп из деревушки Крепачи и начали заходить во фланг и тыл 83-му егп, при этом полки по-прежнему оставались на расстоянии 20 км друг от друга. Одним из очагов сопротивления оказалась высота 209,1, на которой держалась 3-я рота 83-го егп обер-лейтенанта Сабина (Sabin). К 09:00 7 июля именно эта высота вместе с деревней Столовиче указана в донесении 9-го тк как передний край противника на данном участке.
Глядя на советские оперативные карты, можно предположить, что 28-ю егд от полного уничтожения спас просто факт нахождения в стороне от Барановичей. Конники Плиева и танкисты Бахарова не считали нужным ввязываться в затяжные бои, а неумолимо накатывающийся с востока каток армий Рокоссовского в первую очередь привлекали сами Барановичи как узел дорог и дальнейшее направление на Слоним. Как и три года назад в этих самых местах, части, оказавшиеся на острие вражеских ударов, переставали существовать в считанные часы, тогда как оказавшиеся в стороне могли какое-то время отступать по лесам, попадая в рапорты как
«группы окруженцев, совершающие нападения на автоколонны снабжения и тыловые подразделения».
Оборона, переходящая в бег
Масштаб происходившего в Белоруссии летом 1944 года лучше всего передают фотографии штабов советских воздушных армий, фиксировавших результаты своей работы — бесконечные колонны разбитой и брошенной техники, тела погибших, которых никто не хоронил. Как замечали местные жители, помнившие события трёхлетней давности:
«Всё как в 1941 году, только у немца битого добра побольше будет».
Для тех, кто пока уцелел, каждый день становился кошмаром наяву. Хорошая погода означала, что с утра до вечера над дорогами будут висеть штурмовики Ил-2, звуки боя и дымы на горизонте сообщали, что русские танки и кавалерия опять обошли с флангов. Радио, если пока и работало, могло принести лишь новости об очередных сгинувших частях. 28-й егерской в этом хаосе пока относительно везло: она сумела не погибнуть в Барановичах и поспешно отступала на запад — впрочем, недостаточно быстро, чтобы оторваться от советских частей.
Атака с воздуха на немецкий обоз в Белоруссии во время операции «Багратион»
3-й батальон 83-го егп попал под тяжёлый артиллерийский налёт, когда переправлялся через реку Мышанку в районе населённого пункта Огородники. Однако батальон удержался и обеспечил переправу всего полка. Последним в арьергарде шёл 1-й батальон, выдерживавший тяжелейшие бои в районе Пиотровичей и Заболотья. Наступавшие по пятам немцев казаки Плиева оценили усилия немцев не слишком высоко:
«Противник отдельными частями 28-й лпд пытался оказать сопротивление на рубеже Чешевля, Белолесье, Заболотье, Тепливода, используя трудно проходимый заболоченный правый берег реки Мышанка восточнее Чешевли и Белолесья».
В результате 8 июля 83-й егп отступил к Белолесью и Заболотью и оказался в полуокружении. Советские части продолжали наносить удар за ударом, и в полосе 1-го батальона 83-го егп пропало без вести 60 человек. 49-й егп также продолжал нести потери: 8 июля погиб командир 15-й роты обер-лейтенант Шальк (Schalk) и адъютант 3-го батальона лейтенант Шульц (Schulz). К концу дня 8 июля, когда 49-й егп вышел из боя за населённый пункт Деревное, его потери оказались чудовищными: в 7-й роте уцелело всего 15 человек, в 10-й роте — 13 человек.
В штабной роте 49-го егп числилось 27 человек, при этом она держала оборону на участке протяжённостью 1700 метров. После боя в роте осталось 12 человек. Интересно, что рота получила приказ на удержание позиции, так как командованием полка якобы готовилась контратака, после чего штаб перестал выходить на связь и, как оказалось позже, просто бежал. Рота отправилась искать полк, но по дороге наткнулась на советские самоходки и едва вышла в к своим: из 27 человек уцелело семеро.
Командир 7-й роты 49-го егп лейтенант Винценц Янски (Vinzenz Jansky), прикрывая отход полка, повёл в контратаку 15 уцелевших солдат своей роты и предотвратил окружение полка, за что получил Рыцарский крест.
Понимая опасность окружения и бросив всё имущество, 9 июля немецкие части пошли на прорыв. Однако и он дорого стоил дивизии: пропал без вести командир 28-го истребительно-противотанкового дивизиона гауптман Патцельт (Patzelt), был тяжело ранен начштаба батальона лейтенант Вершман (Werschmann). Пропали без вести командир 3-й истребительно-противотанковой роты, квартирмейстер истребительно-противотанкового дивизиона, врач дивизиона. Под удар попал 28-й дивизионный батальон разведки, в котором пропали без вести командиры 1-й, 3-й и 4-й рот, а также начальник штаба батальона. Тяжёлое ранение получил начальник разведки дивизии лейтенант Хербер.
Пехота 1-го Белорусского фронта в сопровождении лёгких танков Т-70 ведёт наступление
При этом группа немцев умудрилась выйти на командный пункт советской 217-й сд: в бою с ними погиб начальник политотдела дивизии подполковник С.Г. Мизернов. Ещё часть окруженцев напоролась на переправлявшийся артполк. Точные потери артиллеристов в этом бою не указаны, но за весь день 217-я сд указала в сводке шестерых убитых и 11 раненых:
«В 02:00 при форсировании 292-м артиллерийским полком реки Щара противник силами до 250 человек из состава 28-й лпд, пробивавшийся на запад из окружения, напал на колонну. В завязавшемся бою часть группы противника была уничтожена. Взято в плен 40 человек».
Выскочив к утру 10 июля из окружения, остатки 49-го егп попытались занять новый рубеж обороны в 15 км западнее Слонима. Однако при смене позиций 15 советских танков выскочили в расположение пехотных батальонов, когда собственные штурмовые орудия уже отошли, а противотанковые орудия снимались с позиций. Недавно прибывший с пополнением стрелок 5-й роты 49-го егп Ганс Зиглер (Hans Siegler) в ближнем бою сжёг из гранатомёта три советских танка и предотвратил прорыв, за что был награждён Рыцарским крестом. Там же погиб командир 3-й роты 49-го егп лейтенант Ульрайх (Ulreich).
К этому времени у 28-й егд сменился противник: теперь она оказалась перед фронтом 3-й армии генерал-полковника А.В. Горбатова, и теперь уже в её разведотделе с интересом изучали допросы пленных егерей из 49-го егп, захваченных в районе деревни Емельяновичи:
«28-я лпд в полном составе прибыла из района Владимир-Волынский с задачей задержать продвижение русских и прикрыть отход главных сил на запад. 49-й пп с боями отходил в северо-западном направлении. Военнопленные слышали, что 83-й пп этой дивизии отошёл в западном направлении. 49-й пп двухбатальонного состава, в стрелковых ротах по 60–70 человек».
83-й егп должен был выйти в район Деревное на реке Плечовка, и к утру 9 июля ему это удалось, хотя всю ночь на 30-километровом маршруте егеря подвергались атакам. Давление не прекращалось и к концу дня 9 июля. Полк вышел севернее Слонима и форсировал реку Щара. Немцы пытались зацепиться за водный рубеж, но советские танки сорвали эти планы.
В итоге к 10 июля 83-й егп вышел в район Зельвы. Мечты о задержке наступления успели развеяться как дым от сгоревшей техники: за четыре дня полк пробежал 100 км. В районе Зельвы предлагалось создать линию обороны вместе с подошедшими частями 367-й пд и 4-й тд.
Немецкая колонна, уничтоженная на дороге под Бобруйском
План Моделя мощными контрударами остановить операцию «Багратион» пока что не работал. К всеобщему разгрому и отступлению 9 июля прибавилась гибель 209-й бригады штурмовых орудий: согласно немецким данным, бригада попала в засаду и потеряла 20 самоходок, из которых семь сгорели, а остальные были подбиты и брошены.
Согласно советским документам, произошло следующее. Утром 9 июля 12 самоходок СУ-76 из 713-го сап Героя Советского Союза полковника И.В. Васильева с десантом пехоты 194-й сд совершили бросок вперёд и к 11:00 заняли переправы через Щару в районе населённого пункта Кабаки. Немцы решили отрезать десант и в 13:00 в районе Пруд — Марковичи предприняли контратаку, пытаясь разгромить части только что вышедшей из второго эшелона 194-й сд. Потеряв до 60 человек убитыми и 12 пленными, а также две самоходки уничтоженными и восемь захваченными (из них одна исправная), немцы отошли. Учитывая, что это был участок обороны 28-й егд, можно предположить, что атаковали «штуги» 209-й бригады штурмовых орудий. Сама 194-я сд в этом бою, согласно журналу боевых действий, потеряла двух человек убитыми и 11 раненными. 713-й сап потерь не имел.
10 июля в советский плен попал командир одной из батарей 28-го артиллерийского полка, «обновивший» сведения о составе 28-й егд и приданных соединений.
Немецкое командование понимало, что при больших потерях в личном составе единственный шанс для немецких дивизий устоять — это накачать их пополнениями и вооружением. Поэтому вместо погибшего собственного 28-го истребительно-противотанкового дивизиона 28-й егд придали 92-й истребительно-противотанковый дивизион, который изначально имел 21 установку Jagd.Pz. IV. 367-я пд тоже прибыла не с пустыми руками: в её 1367-м дивизионе штурмовых орудий изначально было 18 «штугов», однако к 11 июля боеспособными оставались только три. Кроме 92-го истребительно-противотанкового дивизиона, 28-я егд получила 1059-й противотанковый артиллерийский дивизион. При этом в её составе по-прежнему оставался 1028-й дивизион штурмовых орудий и остатки 209-й бригады «штугов».
Советские танки «Валентайн» Mk.IX выдвигаются на боевые позиции. 1-й Белорусский фронт, лето 1944 года
Немцы готовились к обороне. 12 июля 83-й егп занял позиции в районе Зельвы. На левом фланге 1-й батальон соседствовал с частями 367-й пд, на правом 3-й батальон соседствовал с 3-м батальоном 49-го егп, в центре стоял 2-й батальон.
По состоянию на 12 июля боевые возможности подразделений были следующие:
28-я егд имела три нормальных батальона, два слабых и один истощённый. Более того, разведывательный батальон и другие подразделения проходили как «ещё не вернувшиеся из окружения», хотя из приведённых выше описаний видно, что вернуться им было не суждено. Впрочем, в советских документах «разведотряд 28-й лпд» тоже периодически встречается.
В дивизии оставалось пять тяжёлых противотанковых орудий, пять «Штугов», 12 лёгких и семь тяжёлых гаубиц, три горные 75-мм пушки. В качестве усиления прибыли 92-й истребительно-противотанковый дивизион в составе двух рот (12 Jagd.Pz. IV) и 743-й истребительно-противотанковый дивизион (четыре «Мардера»). После погрома 8–9 июля 28-й егд выделили для восстановления 60 пулемётов MG 42, 16 миномётов G.W.34 и 10 лёгких гаубиц le.F.H. 18/40.
В то же время 367-я пд имела четыре батальона, ещё четыре находились в стадии прибытия. В дивизии числилось 12 тяжёлых противотанковых орудий, три «Штуга», 37 лёгких и три тяжёлых пушки, а также три горных 75-мм орудия. Согласно допросу захваченного 11 июля пленного, в тот момент 367-я пд имела три полка двухбатальонного состава, по 250–300 человек в батальоне. Бои дались дивизии очень тяжело. 11 июля был тяжело ранен командир 367-го противотанкового дивизиона майор Брихей (Brychey), а 12 июля выбыл по ранению командир 976-го пп оберст-лейтенант Адам (Adam).
В ночь на 13 июля пошёл дождь, и оборона 28-й егд утонула в грязи. Интересно, что, по советским донесениям, немецкая линия обороны в районе Зельвы была прорвана ещё в ночь на 12 июля частями 5-й и 169-й сд 40-го стрелкового корпуса (ск). При этом в самой Зельве попал в окружение занимавший там оборону гарнизон — 1-й батальон 611-го охранного полка 250-й охранной дивизии. По советским данным, в бою гарнизон численностью порядка 300 человек был полностью уничтожен, в плен попал его командир гауптман Гербстер.
Миномётный взвод лейтенанта Литвина ведёт огонь по противнику в районе Барановичей
За период с 25 июня по 12 июля 28-я егд потеряла безвозвратно 272 пулемёта MG 34 и MG 42, 42 миномёта G.W.34 и GrW 42, семь лёгких и два тяжёлых полевых орудия, 11 противотанковых орудий Pak 40, семь противотанковых орудий Pak 97/38, девять горных орудий GebG 36, 14 лёгких и три тяжёлые гаубицы, 13 20-мм зениток. Тогда же 367-я пд потеряла три Pak 40, четыре «штуга», три лёгких пушки и 22 миномёта G.W.34.
13 июля стало черным днём для 83-го егп. Ударами наступавших советских частей оборона 2-го батальона была прорвана. Командир батальона гауптман Генрих Хомбург был ранен, адъютант батальона также выбыл по ранению. Не имея резервов, полк бросил в бой команды выздоравливающих и отпускников. Тяжёлое ранение получил командир 13-й роты лейтенант Хуберт Ледер (Hubertus Leder), был убит командир 7-й роты лейтенант Петрович (Petrowitsch). Ценой тяжёлых потерь полк удержал свои позиции, а вот сосед справа был сбит, и пришлось снова отступать. Целью отступления стал участок южнее Волковыска по берегу реки Россь.
13–14 июля стали тяжёлыми днями и для 367-й пд. Наступавшие дивизии 3-й армии в очередной раз прорвали её оборону — удар пришёлся на 974-й пехотный полк (пп). Командир 1-го батальона гауптман Штрасснер (Strassner) и командир 6-й роты лейтенант Шварц (Schwarz) пропали без вести, погиб командир роты тяжёлого вооружения 975-го пп лейтенант Курц (Kurtz).
Стоит отдельно отметить, что после прорыва позиций на реке Зельва основной заботой командования 3-й армии стало формирование мощного подвижного отряда для занятия Волковыска. Возможности немецких арьергардных заслонов к этому моменту высоко не расценивались.
Подводя итог, посмотрим на статистику состояния немецкой бронетехники. На 14 июля 209-я бригада штурмовых орудий проходила по документам как «до сих пор не предоставившая сообщение». 1028-й и 1367-й дивизионы штурмовых орудий имели исправными по четыре «Штуга».
На 16 июля отозвавшаяся 209-я бригада штурмовых орудий доложила, что у неё исправны шесть «Штугов» из 31 имевшегося 3 июля. У 1028-го и 1367-го дивизионов было три и два штурмовых орудия соответственно, 92-й истребительно противотанковый дивизион располагал двумя Jagd.Pz. IV.
В результате 28-я егд продолжила отступление, выйдя 16 июля в район Дзлаки. В дальнейшем дивизия отходила через Гродек на рубеже реки Супрасль и далее на Белосток.
На 16 июля состояние дивизий было следующее. 28-я егд имела один средний батальон, пять слабых, один средний запасной батальон, один слабый сапёрный батальон, четыре тяжёлых противотанковых орудия, девять лёгких и пять тяжёлых гаубиц. 367-я пд имела один сильный батальон, три средних, два слабых, один истощённый и один запасной батальон в стадии прибытия, один средний сапёрный батальон, 34 артиллерийских орудия, 10 противотанковых орудий.
К 17 июля части самоходной артиллерии наконец-то представили полный отчёт: 209-я бригада штурмовых орудий имела 12 исправных «Штугов», ещё 10 находились в коротком ремонте и два — в длинном. 1028-й дивизион штурмовых орудий имел пять исправных «Штугов», два в коротком и три в длинном ремонте, 1367-й дивизион штурмовых орудий — четыре исправных, один в коротком и два в длинном ремонте.
Немецкое штурмовое орудие StuG III, оставшееся на разбомбленном советской авиацией мосту
19 июля 83-й егп решил провести частную наступательную операцию для улучшения позиций. Полк был поддержан тремя штурмовыми орудиями 209-й бригады под командованием гауптмана Гельмута Гаттермана (Helmut Gattermann), которые вместе с 3-м батальоном майора Курта Винтера (Kurt Winter) наконец приостановили советские атаки. Уже 20 июля бои разгорелись с новой силой, и атаки советских частей удалось отразить только благодаря штурмовым орудиям. За эти бои Курт Винтер получил Рыцарский крест, а командир приданной 1-й роты 83-го егп лейтенант Георг Рамиш (Georg Ramisch) — Немецкий крест в золоте.
Однако кратковременный успех но одном участке положения не спас. 21 июля новый удар разнёс в клочья 367-ю пд, а 83-й егп отошёл на 3 км западнее Гродека. Атаки продолжались, и недавно наступавший 3-й батальон понёс огромные потери в личном составе.
В те же дни в дивизии произошёл инцидент, не связанный с боями. Начальник штаба дивизии майор Йоахим Кун (Joachim Kuhn) был участником заговора против Гитлера; понимая, что гестапо придёт за ним, он сдался советским войскам. Командир дивизии генерал-лейтенант Густав Хайстерман фон Цильберг 27 июля был награждён Рыцарским крестом, но в дальнейшем была установлена и его связь с заговорщиками. В ноябре 1944 года он был приговорён к смертной казни и 2 февраля 1945 года расстрелян.
Как видим, летом 1944 года ни укомплектованные сверх штата немецкие дивизии, ни полководческий талант Вальтера Моделя уже ничего не могли сделать с военной машиной РККА. Моделю удалось остановить советское наступление только на рубеже Вислы, потеряв перед этим всю Белоруссию и половину Польши.
источник: https://warspot.ru/14036-nemetskie-egerya-protiv-pyatogo-stalinskogo-udara
