Статья Александра Полищука и Андрея Уланова с сайта WARSPOT от 29 января 2020 года.
Содержание:
13 июля 1944 года началась стратегическая Львовско-Сандомирская наступательная операция 1-го Украинского фронта, в которой советские войска не оставили вермахту ни единого шанса на успех.
Расстановка фигур
Чтобы оценить всё величие полководческого таланта маршала Конева, стоит обратиться к Львовско-Сандомирской стратегической наступательной операции. Иван Степанович, будучи командующим 1-м Украинским фронтом, вёл в наступление семь общевойсковых армий ((1-ю, 3-ю и 5-ю гвардейские, 13-ю, 18-ю, 38-ю и 60-ю), три танковые армии (1-ю и 3-ю гвардейские, 4-ю), две конно-механизированные группы и 1-й чехословацкий армейский корпус. Для сравнения, в операции «Багратион» принимали участие четыре фронта: 1-й Прибалтийский генерала армии И.Х. Баграмяна — три армии, 3-й Белорусский генерал-полковника И.Д. Черняховского — четыре общевойсковые и одна танковая армии, одна конно-механизированная группа, 2-й Белорусский генерал-полковника Г.Ф. Захарова — три армии, 1-й Белорусский маршала К.К. Рокоссовского — пять армий..
Командующий 38-й армией генерал-полковник К.С. Москаленко (в центре, с картой в руке) на наблюдательном пункте
Положение Конева осложнялось ещё и тем, что против «Багратиона» стояли минимальные танковые резервы вермахта. Всё, что было возможно, генерал-фельдмаршал Вальтер Модель (Walter Model) заблаговременно перетащил в полосу группы армий «Северная Украина», и на 15 июля она включала 1-ю, 8-ю, 16-ю и 17-ю танковую дивизии, 20-ю панцергренадёрскую дивизию, 2-ю венгерскую танковую дивизию, 506-й тяжёлый танковый батальон (ттб). Кроме того, были ещё штурмовые подразделения, имевшие на вооружении опасные для советских танков «Штуги»: 210-ю, 237-ю, 249-ю, 300-ю, 301-ю, 311-ю, 322-ю и 600-ю бригады штурмовых орудий, а также два батальона — 270-й немецкий и 1-й венгерский. Здесь же присутствовал отдельный 88-й истребительно-противотанковый дивизион «Насхорнов» и 653-й истребительно-противотанковый батальон «Элефантов». Позднее, уже 16 июля, в расположение группы армий «Северная Украина» прибыл 509-й ттб.
Всего бронетанковая составляющая в руках Вальтера Моделя насчитывала около 1000 танков и самоходных орудий. В свою очередь, маршал Конев мог бросить в бой более 2000 бронированных машин, из которых 1179 приходилось на Львовское направление. Однако здесь заложен небольшой нюанс — непосредственно поддерживать пехоту в наступлении должны были только 119 танков и самоходок. Остальная техника была в составе танковых корпусов и танковых армий фронта, бросить в бой которые предстояло для развития успеха.
Замысел наступления был достаточно прост: силами 60-й и 38-й армий прорвать оборону противника и ввести в чистый прорыв части 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П.С. Рыбалко и 4-й танковой армии генерал-полковника Д.Д. Лелюшенко.
Противник
Советское наступление не было тайной для немецкого командования — ещё 6 июля была повышена боевая готовность в корпусах, а к 10 июля радиоразведка и воздушная разведка немцев установили развёртывание крупных танковых сил маршала Конева в районе Тарнополь — Луцк — Ковель, поэтому ни о каком неожиданном ударе не могло быть и речи.
Основной прорыв на львовском направлении должен был происходить в полосе XLVIII танкового корпуса генерала танковых войск Германа Балька (Hermann Balck), пехотные дивизии которого готовы были очень достойно встретить малочисленные атакующие танки и самоходки 38-й армии генерал-полковника К.С. Москаленко.
349-я пехотная дивизия (пд) имела семь «Штугов», 11 тяжёлых противотанковых орудий на мехтяге, 14 тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси, по четыре трофейных советских противотанковых орудия калибра 76 мм и 45 мм. Дивизия была сформирована в ноябре 1943 года, а на Восточный фронт прибыла в апреле 1944 года. Командовал дивизией кавалер Рыцарского креста генерал-лейтенант Отто Лаш (Otto Lasch). На начало боев дивизия имела достаточно сильную пехотную составляющую — так, на 10 июля её фузилёрный батальон насчитывал 400 человек.
Венгерские и немецкие танкисты у принадлежащего венграм «Тигра» Pz.Kpfw.VI Ausf.E
357-я пд, на которую обрушился основной удар 38-й армии, имела на 13 июля 21 тяжёлое противотанковое орудие на мехтяге и по одному трофейному 76-мм и 45-мм орудию. Дивизия была сформирована в ноябре 1943 года и уже в начале марта оказалась под Тарнополем, ведя тяжелейшие бои против советских войск, осуществлявших Проскуровско-Черновицкую наступательную операцию. Там 357-я пд понесла страшные потери — её боевая численность на 25 марта 1944 года составляла всего 1859 человек. Конечно, после боев дивизию пополнили, но проблемы с пехотой оставались. Так, к примеру, на 10 июля её фузилёрный батальон и 1-й батальон 947-го пехотного полка (пп) насчитывали 280 и 270 человек соответственно. Командовал дивизией кавалер Рыцарского креста генерал-майор Норберт Хольм (Norbert Holm), человек интересной судьбы. За участие в заговоре, закончившемся 20 июля 1944 года покушением на Гитлера, генерал был разжалован в рядовые и воевал в составе 19-й танковой дивизии (тд), причём делал это столь успешно, что дослужился до фельдфебеля.
359-я пд на 13 июля имела серьёзное усиление в виде 10 «Элефантов» и 22 противотанковых орудий Pak 40 на мехтяге. Дивизия была сформирована в ноябре 1943 года и вместе с 357-й пд в марте 1944 года была переброшена под Тарнополь. Там был уничтожен 949-й гренадерский полк, 4-й дивизион 359-го артиллерийского полка и 2-я рота 359-го сапёрного батальона дивизии. Командовал дивизией кавалер Рыцарского креста генерал-лейтенант Карл Арндт (Karl Arndt). После тарнопольского погрома дивизия была пополнена — например, на 10 июля, 1-й и 2-й батальоны 947-го пп насчитывали 380 и 385 человек соответственно.
Единственным ветераном среди дивизий XLVIII танкового корпуса была 96-я пд — для противотанковой обороны она имела два тяжёлых орудия Pak 43 и 31 орудие Pak 40 на мехтяге. Дивизия была переброшена из состава группы армий «Север» в феврале 1944 года. На начало боев ей командовал генерал-лейтенант Рихард Виртц (Richard Wirtz). Достаточно сильными были и батальоны дивизии; так, например, её фузилёрный батальон насчитывал 425 человек, а 2-й батальон 283-го пп — 350 человек.
Колонна «Студебекеров» проходит мимо подбитого и брошенного Pz.Kpfw.IV Ausf. J. Район Львова, лето 1944 года
Резервная группа полковника Карла Фабиунке (Karl Fabiunke) имела 12 тяжёлых орудий Pak 43 и 13 орудий Pak 40 на мехтяге. В распоряжении Балька были две бригады штурмовых орудий — 300-я (31 орудие) и 311-я (29 орудий). Кроме того, в полосе корпуса действовал 88-й тяжёлый истребительно-противотанковый дивизион (27 «Насхорнов»). Итого только бронеединиц в полосе XLVIII танкового корпуса насчитывалось 97 штук. Даже без поддержки извне Бальк мог перебить всю бронетехнику 38-й армии и, как следствие, сделать её наступление бесперспективным.
Во втором эшелоне находился III танковый корпус генерала танковых войск Германа Брайта (Hermann Breith) в составе двух танковых дивизий, причём обе были ветеранами боев на Восточном фронте (191 танк и САУ):
- 1-я тд, которой командовал кавалер Рыцарского креста генерал-майор Вернер Маркс (Werner Marcks), насчитывала 33 Pz.Kpfw.IV, 37 Pz.Kpfw.V и 11 «Штугов» — итого 81 бронеединица.
- 8-й тд, которой командовал генерал-майор Готтфрид Фрёлих (Gottfried Frölich), насчитывала 13 Pz.Kpfw.IV, 65 Pz.Kpfw.V и 30 «Штугов», а также два Pz.Kpfw.III — итого 110 бронеединица.
Советская войсковая разведка перед наступлением достаточно неплохо потрудилась, выявляя конфигурацию и состав сил противника. В частности, разведчики 38-й армии отметили не только наличие перед своими частями 96-й, 357-й и 359-й пд, но и их артиллерию, а также части усиления: 311-ю бригаду штурмовых орудий, 506-й ттб и 8-ю тд в районе Золочева в качестве оперативного резерва.
Разговор богов войны
14 июля 1944 года после часовой артподготовки войска 38-й и 60-й армий смежными флангами проломили оборону 349-й и 357-й пд, причём это не фигура речи. Потери XLVIII танкового корпуса в вооружении только за 14 июля составили 19 полевых орудий, восемь противотанковых орудий, восемь 88-мм зениток, 15 зениток калибра 20 мм и семь «Хуммелей». Интересно, что первоначально за 14 июля в полосе 357-й пд было доложено о потере 222 человек, но учитывая, что 110 из них приходится на полевых артиллеристов, эти данные явно занижены. По состоянию на вечер 14 июля командование корпуса просто не могло собрать данные о потерях разбитых подразделений 357-й пд.
Тот же танк, что и на предыдущем снимке, с другого ракурса
Скорее всего, за эти результаты стоит похвалить приданные советским армиям части усиления. Так, в 38-й армии большая часть её собственной артиллерии была представлена дивизионной артиллерией и истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками (иптап) — то есть, 76-мм пушками и в меньшей степени 122-мм гаубицами. Крупнокалиберные артсистемы имелись только в трёх частях: 135-я армейская пушечная артиллерийская бригада (апабр) — 24 орудия калибра 152 мм и 12 орудия калибра 122 мм, а также 25-я гвардейская пушечная артиллерийская бригада большой мощности — 24 орудия калибра 203 мм и 6 орудий калибра 150 мм. Основной ударной силой армии Москаленко была 3-я артиллерийская дивизия прорыва — 36 пушек-гаубиц калибра 152 мм, 32 гаубицы калибра 152 мм, 84 гаубицы калибра 122 мм, 72 пушки калибра 76 мм и 108 миномётов калибра 120 мм.
Не менее внушительная артиллерийская группировка была собрана в 60-й армии. К началу наступления в ней было сосредоточено 24 орудия калибра 203 мм, 144 пушки-гаубицы калибра 152 мм, 32 гаубицы калибра 152 мм, 228 гаубиц калибра 122 мм. Плотность орудий и миномётов на километр фронта 60-й армии без учёта противотанковых орудий составляла 76 стволов, при этом на ударном направлении концентрация была доведена до 227 орудий и миномётов на километр фронта. Учитывая, что свой вклад в удар готовились внести и лётчики 2-й воздушной армии генерал-полковника С.А. Красовского, Москаленко уже тогда мог бы произнести свою знаменитую фразу:
«Я сейчас вас не о противнике спрашиваю! При 200 орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают. Вы доложите, куда, до какого рубежа дошли ваши части».
Согласно воспоминаниям Германа Балька, 349-я пд сумела справиться с первым кризисом, а вот положение 357-й пд было угрожающим. Генерал запросил поддержку III танкового корпуса, чтобы двумя его дивизиями нанести контрудар. При этом удар 1-й тд вполне удался, а вот командир 8-й тд проявил ненужную самодеятельность и вместо скрытной переброски повёл дивизию по дороге Золочев — Иботар. В результате дивизия попала под удар советской авиации и на двое суток перестала быть полноценным боевым организмом. Положение её было настолько тяжёлым, что Бальк его кроме как «уничтожением дивизии» не называет. В итоге для наведения прядка Бальк отправил в расположение дивизии небезызвестного генерал-майора Фридриха фон Меллентина (Friedrich von Mellenthin). Вот как он это описывал события в своих мемуарах:
«В 8 часов 20 минут 14 июля русские начали своё крупное наступление. Красная Армия использовала в этих боях такое количество боевой техники, которое превосходило всё, что мы до сих пор видели. Особенно много было самолётов, и русские впервые за всё время войны безраздельно господствовали над полем боя. Артиллерийская подготовка длилась только один час, но зато была очень интенсивной. После неё последовали массированные удары русских войск на двух направлениях. К 9 часам 30 минутам стало ясно, что двум нашим пехотным дивизиям нанесены очень серьёзные потери, и что они не сумеют самостоятельно справиться с создавшимся положением. Поэтому 1-й и 8-й танковым дивизиям было приказано контратаковать противника. Генерал Бальк сохранял полное спокойствие. Мы были совершенно уверены, что две наши танковые дивизии сумеют восстановить положение. Манёвр 1-й танковой дивизии прошёл удачно: 15 июля она контратаковала противника в районе Олиева и после тяжёлого боя вынудила его приостановить продвижение. Совсем иначе обстояло дело с 8-й танковой дивизией. Русские прорвали оборону в том месте, где мы и предполагали, поэтому дивизии следовало, выполняя приказ, лишь пройти через лес по заранее установленному маршруту. Но командир дивизии, к несчастью, решил уклониться от полученных указаний и для выигрыша времени начал движение по шоссе Золочев — Езерна, хотя генерал Бальк самым строжайшим образом запретил всякое передвижение войск по этой дороге. Результат нарушения приказа не замедлил сказаться. На марше 8-я танковая дивизия, двигавшаяся длинными колоннами, была атакована русской авиацией и понесла огромные потери. Много танков и грузовиков сгорело; все надежды на контратаку рухнули. Галицийская дивизия СС, которая оборонялась в лесу, не смогла оказать сильного сопротивления, и русские добились глубокого вклинения на левом фланге XLVIII танкового корпуса».
В советских документах 60-й армии это выглядело следующим образом:
«Противник, подтянув 8-ю танковую дивизию и пехотную дивизию «Галиция», вновь пытался сдержать наше наступление, оказывая упорное сопротивление на заранее подготовленных рубежах».
Красноармейцы при поддержке танков ведут бой за населённый пункт. Львовское направление, лето 1944 года
Надо отметить, что ещё в начале наступления 60-я армия получила от 3-й гвардейской танковой армии приятные «подарки». Так, в качестве танков непосредственной поддержки пехоты в боевых порядках 28-го стрелкового корпуса (ск) были задействованы роты из 52-й и 58-й гвардейских танковых бригад (гв.тбр) в количестве 20 танков, а из 7-го гвардейского танкового корпуса (гв.тк) в распоряжение 60-й армии прибыл 29-й гвардейский тяжёлый танковый полк (гв.ттп). Тем не менее, как пришлось констатировать танкистам,
«стрелковые части 60-й армии задачу первого дня наступления не выполнили, продвинулись за день вперёд на 8 км».
В свою очередь, штаб армии Москаленко успех контрудара немецкой 1-й тд оценил следующим образом:
«15.07.1944 противник танками и пехотой контратаковал наступающую главную группировку армии, отбросил её на 2–4 км и тем самым сорвал выполнение поставленной на 15.07 задачи. Причины:
1. Разведка велась плохо, не вскрыла своевременно районов сосредоточения танковой группировки противника; направление и время удара танковой группы противника оказались для армии неожиданными, и её наступательные действия были дезорганизованы.
2. Истребительно-противотанковая артиллерия (иптапы, иптабры) отстали от боевых порядков пехоты и танков, находились в двух-трёх километрах в тылу пехоты и бездействовали.
3. Неудовлетворительно использовалась мощь приданной артиллерии при бое в глубину… Части артиллерии и миномётные полки, не получая задач от общевойсковых командиров, находились в тылу и бездействовали».
Таким образом, первый день наступления фронта не принёс маршалу Коневу ожидаемого успеха. Целостность немецкой обороны сохранялась, и чистого прорыва, в который могли бы ринуться танки с кавалерией, пока не случилось.
В бой идут танки Рыбалко
К полуночи первого дня наступления в штабе 3-й гвардейской танковой армии стало ясно, что 60-я армия взломать вражескую оборону не успевает, и в 23:30 командующий армией приказал ввести в бой передовые части: 69-ю механизированную бригаду (мбр) и 56-ю гв.тбр с ближайшей задачей
«обеспечить рубеж для развёртывания корпуса».
Советская кавалерия выдвигается из леса для атаки вслед за танками. 1-й Украинский фронт, лето 1944 года
Одна из этих частей, 56-я гв.тбр будущего дважды Героя Советского Союза полковника З.К. Слюсаренко уже 15 июля в районе населённого пункта Лопушаны столкнулась с 12 самоходными орудиями и, уничтожив две самоходки, пошла дальше. 15 июля бригада стремилась выйти к реке Стрыпа в районе Волчковца и завязала бой с отступающими частями 349-й и 357-й пд и переброшенными частями 8-й тд в районе Гукаловцев. Поддержку 56-й гв.тбр оказывали части 302-й стрелковой дивизии (сд) будущего Героя Советского Союза полковника Н.П. Кучеренко и самоходки СУ-76М 702-го самоходного артиллерийского полка (сап) будущего Героя Советского Союза подполковника И.Д. Костина.
Согласно журналу боевых действий бригады, основной бой вёл 2-й батальон майора Ф.П. Богданова с посаженным в качестве десанта батальоном мотострелков старшего лейтенанта П.И. Думанова. Бой был тяжелейшим: оба комбата получили тяжёлые ранения. Погибло пять человек, ранено было 19, подбито восемь Т-34. Противник потерял три самоходки и восемь танков, а ещё четыре красноармейцы захватили исправными. Интересно, что по другим документам бригады результат боя выглядит куда скромнее — две самоходки уничтожены, два «Тигра» подбито — но и в своих потерях указаны только два подбитых Т-34.
Так выглядел прорыв танкистов генерала Рыбалко на фронтовой карте
16 июля 56-я гв.тбр отражала контратаки немцев в районе Волчковцов, где отличился командир танковой роты старший лейтенант Галей Шамсутдинов: в бою он уничтожил четыре немецких танка. Отважный танкист погиб 22 июля и посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Всего за 15 июля 3-я гвардейская танковая армия заявила 9 танков противника уничтоженными и одну исправную самоходку захваченной. Свои потери составили 15 сгоревших танков. Как наиболее опасную угрозу в штабе Рыбалко расценивали 1-ю тд немцев, поэтому для прикрытия левого фланга армии от возможного контрудара были развёрнуты 91-я тбр и 16-я самоходную артиллерийскую бригаду (сабр).
Колтовский коридор
Тем временем, передовые бригады продолжали наступать, к утру 16 июля выйдя к окраинам Золочева. Немецкая оборона была прорвана на всю глубину, и основные силы армии Рыбалко получили возможность идти вперёд. Правда «узкая полоса и бездорожье вынуждали её двигаться одним маршрутом, почти сплошной беспрерывной колонной, по узкому коридору прорыва». Ещё годом ранее подобный шаг почти наверняка закончился бы избиением вражеской авиацией и наземными контрударами. Однако на этот раз штаб 3-й гвардейской танковой всего лишь констатировал, что
«вражеская авиация беспрерывно бомбила районы расположения частей армии» и «бои в течение дня 16 июля за сохранение и расширение узкой полосы прорыва, пробитой головными бригадами, привели к удлинению коридора и к обволакиванию его частями противника».
88-мм зенитная пушка Flak 18, разбитая во время боев на западной Украине
Тем не менее, опасность фланговых ударов и проблемы движения через узкий простреливаемый коридор заметно связывали действия танкистов. В этих условиях Конев принял рискованное, но в итоге оказавшееся верным решение — задействовать следом за армией Рыбалко и 4-ю танковую армию Лелюшенко. Подобный манёвр — ввод в узкий коридор прорыва сразу двух танковых армий — был единственным в истории Великой Отечественной войны. После ввода в бой советских танковых резервов немецкий фронт начал стремительно разваливаться. Уже к 18 июля конно-механизированная группа генерал-лейтенанта В.К. Баранова и танкисты Рыбалко завершили окружение группировки противника под Бродами, где в кольцо попали сразу восемь немецких дивизий.
Что касается заявленных советскими войсками успехов, то можно смело сказать, что они вполне соответствуют понесённым противником потерям; согласно немецким документам, на 19:30 16 июля 1944 года у немцев оставались боеспособными:
- 300-я бригада штурмовых орудий — 18 «Штугов»;
- 311-я бригада штурмовых орудий — 25 «Штугов»;
- 88-й истребительно-противотанковый дивизион — 17 САУ «Насхорн»;
- 653-й истребительно-противотанковый батальон — 21 САУ «Элефант»;
- 506-й тяжёлый танковый батальон – 30 танков «Тигр» из начальных 40.
В то же время 1-я тд насчитывала пять Pz.Kpfw.V, три Pz.Kpfw.IV, 15 тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси и 15 тяжёлых противотанковых орудий на мехтяге. Эти бои дорого обошлись дивизии. 15 июля погиб командир 1-го танкового полка подполковник Вольф-Генрих фон Трота (Wolf-Heinrich von Trotha). Во время контратаки был тяжело ранен и попал в плен командир 1-го танкового батальона 1-го танкового полка майор Фридрих фон Люттихау (Friedrich von Lüttichau), погибли командир 2-го батальона 1-го панцергренадёрского полка (пгп) майор Карл-Георг фон Грисхайм (Karl-Georg von Griesheim) и командир 2-го батальона 113-го пгп капитан Эбелинг (Ebeling)
Уничтоженная в районе Львова самоходка «Хуммель». Судя по разбросанным вокруг ящикам с бумагами, под удар также попал штаб какой-то части
Всего же за две недели июля дивизия потеряла убитыми 439 человек, пропавшими без вести 247 человек и ранеными 2099 человек. Безвозвратно было потеряно 16 Pz.Kpfw.IV, 24 Pz.Kpfw.V, четыре «Штуга» и 14 тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси.
Не обошли стороной большие потери и 8-ю тд — помимо тяжёлых потерь в технике погибло много опытных офицеров. Так, 16 июля умер от ран командир приданного дивизии 301-го танкового батальона капитан Фердинанд-Макс-Карл фон Абендрот (Ferdinand Max Karl von Abendroth). Позже почти в полном составе погиб 2-й батальон 28-го пгп капитана Виссинга (Wissing), уцелело всего 60 человек. В полном составе погибла 4-я рота 10-го танкового полка обер-лейтенанта Пресбергера (Pressberger). Все её танки сгорели, к своим вышли два фельдфебеля и четверо рядовых.
По состоянию на 19:30 16 июля 8-я тд насчитывала шесть Pz.Kpfw.V, 15 «Штугов» из состава 301-го танкового батальона, семь тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси и два тяжёлых противотанковых орудия на мехтяге. Потери в технике были колоссальными: так, 1-й батальон 8-го пгп имел всего девять «Ханомагов», а 8-й разведбатальон располагал семью средними и семью лёгкими бронемашинами.
Советские офицеры осматривают самоходку «Мардер» III, подбитую на подступах к Львову
Всего же за две недели июля дивизия потеряла убитыми 308 человек, пропавшими без вести 900 человек и ранеными 1153 человека. Из техники было потеряно восемь Pz.Kpfw.IV, 24 орудия и 77 бронемашин, 14 тяжёлых противотанковых орудия на самоходном шасси, семь противотанковых орудий на мехтяге и 156 пулемётов. Кроме того, в этих боях было потеряно 64 Pz.Kpfw.V.
Подводя итог, можно констатировать следующее. Имея сильную противотанковую оборону, насыщенную крупнокалиберными орудиями и усиленную «Элефантами» и «Насхорнами», а в резерве — две танковые дивизии хорошей комплектации, генерал Бальк не смог разгромить части 38-й армии генерала Москаленко и сорвать переброску частей 4-й танковой армии генерала Лелюшенко на другой участок фронта. В дальнейшем Герман Бальк не смог эффективно ударить во фланг наступающим советским танковым армиям, а также спасти окружённую Бродовскую группировку. В 1944 году против замыслов маршала Конева не помогали уже ни «Тигры», ни «Пантеры». Главной причиной тому стало не количество советской бронетехники — ранее немцы неоднократно добивались успехов и при значительно худшем соотношении сил. Три года войны превратили когда-то отступавшие от границы под немецкими бомбами войска в совершенно другую армию.
источник: https://warspot.ru/9746-german-balk-protiv-ivana-koneva
