Глава XI. Инфраструктурные проекты и внешняя политика (Russia Pragmatica III)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать альт-исторический цикл Россия Прагматическая III, и сегодня настал черед заключительного материала по правлению императора Иоанна III Петровича. Рассказано будет о строительстве инфраструктуры, прокладке каналов, внешней политике и результатах правления.

Содержание:

Дороги и каналы

Мариинский канал в конце XIX века

При Иоанне III стремительными темпами развивалась торговля и общий оборот товаров. Внутренний рынок, до того достаточно скромный по европейским меркам, стал стремительно развиваться – в основном за счет увеличения объема производства продукции, и оптимизации налоговой политики, благодаря чему крестьяне смогли себе больше позволять при закупках на рынке. Многие из крестьянских хозяйств получали доходы в первую очередь с внешней торговли, производя зерно, пеньку и лен на экспорт. Для того, чтобы собрать все эти, а также многие другие ресурсы для вывоза за границу, требовалось еще довезти их до портов. И это, в свою очередь, вызвало необходимость в масштабном строительстве транспортной инфраструктуры. С дорогами все оказалось проще – еще при Петре I их достаточно массово строили, в том числе мобилизуя местное население, а при Иоанне III для строек стали использовать гарнизонные и милиционные полки, повторив тем самым древнюю римскую практику. За постройку дорог отвечали местные власти, они же получали «сливки» с них в виде взимания особой подати на дороги и мосты, а также косвенных налогов с путешественников, которые использовали дороги и связанную с ними инфраструктуру вроде кабаков.

Сложнее дело оказалось с водными коммуникациями – каналами, которые для жизни государства были архинеобходимы. Уже работали и модернизировались два крупных водных пути – Вышневолоцкий, и Ладожский, но даже с учетом их постепенного расширения текущих возможностей было мало, да и до существующих водных путей требовалось еще долго везти грузы сушей, так как они оставались оторванными от самой оживленной реки России — Волги. Кроме того, более выгодные условия торговли в Петрограде (больше теплого времени года, больше времени на осуществление торговых операций) вызвали необходимость постройки канала между Волгой и Северной Двиной. Все это требовало детальной проработки, специалистов, рабочих, и самое главное – денег. Финансирование проектов в результате осуществлялось комплексно – частично за счет государство, частично частниками, заинтересованными в новых торговых путях, а частично – путем продажи иноземцам облигаций под гарантированные государством ежегодные проценты дохода. Для постройки канала между Волгой и Двиной срок действия облигаций был установлен в 8 лет, для канала между Волгой и Онежским озером – 15 лет, причем время старались брать с запасом. Эти меры позволили привлечь достаточно серьезные капиталы к строительству, и снизили нагрузку на казну [1]. Со специалистами проблем так же не было – строительство каналов во времена Петра Великого позволили наработать большое количество опыта, и выдвинуло ряд специалистов высшего ранга даже по европейским меркам, вроде Михаила Сердюкова. Рабочих стали набирать как вольнонаемных, в основном со старых строек, так и в принудительном порядке, но с установлением четкой оплаты работы и компенсаций на случай несчастных случаев. Достаточно выгодные, хоть и тяжелые условия работы привели к тому, что в грядущих стройках дефицита рабочей силы практически не было.

Первым в 1725 году начали постройку водного пути от Волги в Онежское озеро, из которого по Свири, Ладоге и Неве можно было уже свободно переправлять грузы в Петроград и Балтийское море. Общая длина этого водного пути (между Волгой и Онежским озером) по проекту должна была составить около 400 километров, прокладкой пути и составлением списка всех необходимых инженерных сооружений занимался Михаил Сердюков, хотя формально проектом заведовал лично царь, который не раз посещал стройку во время своих путешествий. К работе были привлечены несколько десятков тысяч человек, причем их организация почти целиком повторяла ту, которую использовал покойный великий князь Невский для строительства Петрограда – с ротацией кадров, трудовой дисциплиной, четким подвозом питания, и многим другим. На строительство канала тратились огромные средства – за первый год строительства 200 тысяч рублей, а на пике – до 450 тысяч рублей в год. Пропускная способность канала была рассчитана с большим запасом относительно расчетной востребованности, так как торговый оборот России через Петроград стремительно рос, и тяжело было предсказать, каким он окажется спустя 10 или 20 лет. Все это дополнительно удорожало работы, но денег на новый водный путь никто не жалел. Предстояло построить большое количество шлюзов, углубить водный путь из Волги в Белое Озеро по Шексне, а затем прокопать около 100 километров непосредственно канала между Белоозером и рекой Вытергой, которую также требовалось обустроить посредством постройки шлюзов. Строительство водного пути всего заняло 15 лет, и обошлось в 4,8 миллиона рублей [2]. Открывал его в 1740 году лично император Иоанн III, назвавший новый водный путь в честь уже покойной супруги Софийским. Тогда же старый Вышневолоцкий путь был переименован в Екатерининский – в честь матери царя.

К постройке канала в Северную Двину приступили в 1730 году. Из-за определенных логистических трудностей, вызванных параллельной постройкой будущего Софийского пути, строительство шло медленнее, и ориентировалось на подвоз строительных материалов со стороны Архангельска. По пропускным возможностям канал был меньше, но в то же время габариты шлюзов делались идентичными тем шлюзам, что строились на маршруте с Волги в Онежское озеро. Активно использовались уже существующие водные коммуникации – из намеченных 127 километров маршрута лишь около 18 приходились на искусственные пути, а остальные представляли собой углубленные реки и озера. Проект составлял Михаил Сердюков, инженерную подготовку обеспечил генерал Миних. Благодаря наличию двух столь грамотных инженерных кадров удалось заранее избежать проблемы с недостачей воды для работы канала, потому параллельно с его строительством шло создание системы водообеспечения. Маршрут также прокладывался с учетом местных условий, и уже в ходе строительства несколько раз спрямлялся, что позволило сократить количество шлюзов с 15 по проекту до 7. Всего постройка канала и обустройство водного пути с Шексны до Северной Двины обошлись в 1,8 миллиона рублей. Открытие новой водной системы прошло в 1738 году, четко в намеченный срок, в присутствии императора, который назвал ее Мариинской – де-юре в честь Святой Марии, а де-факто – в честь своей фаворитки, Марии Кантемир. Сразу же после ввода в строй Софийского пути Мариинский оказался весьма востребован, и все расходы на его постройку достаточно быстро окупились.

Однако на строительстве этих двух систем обустройство водного пути с Волги на Балтику не завершилось. Вторая его часть пролегала из устья Вытерги по Онежскому озеру, реке Свири, Ладожскому озеру и Неве в Петроград. Оба озера в плане судоходства были достаточно неспокойными, что еще при постройке Екатерининской (Вышневолоцкой) системы вынудило строить вдоль берега Ладожский канал из устья реки Волхов до истока Невы. Аналогичные каналы пришлось строить между устьями Свири и Волхва (Свирский канал, 47км), и устьем Вытерги и истоком Свири (Онежский канал, 67км). Копать их начали лишь в 1739 году, когда уже постройка Софийской системы подходила к концу, и появились кое-какие свободные финансы. Само собой, что к 1740 году достроить эти обходные каналы не успели, и в строй их по ряду причин ввели лишь в 1748 году, уже при императоре Петре II. Но и даже после их введения в строй всех трех водных путей – Екатерининского, Софийского и Мариинского, и всего Волго-Балтийского – оказались необходимы регулярные работы по поддержанию и модернизации канала, включая укрепление берегов, углубление и расширение фарватеров, перестройку деревянных шлюзов в каменные, и многое другое.

Однако и до этого торговые пути с Волги и Центральной России в сторону Петрограда уже заработали на полную катушку. Торговый оборот столичного порта с каждым годом увеличивался, и приходилось даже часть внешнего торгового оборота перенести в Ревель, так как город банально не успевал расширяться для обслуживания всего торгового потока [3]. Огромные расходы, выплаты процентов и гарантий по облигациям стали быстро окупаться, и государство стремительно увеличивало свои доходы, а купцы богатели. В империи быстрыми темпами стали формироваться капиталы, основанные на внешней торговле, которые в будущем будут использованы для дальнейшего развития экономики страны, и постепенной индустриализации. В целом же своевременное, быстрое и качественное строительство системы каналов позволило продолжить то интенсивное развитие государства, темпы которого были заданы при Петре Великом и Романе Невском, и оказало мощный эффект в развитии внутреннего и внешнего рынка, упростив перевозку грузов и людей по многим регионам страны. В следующий раз подобный логистический бум произойдет лишь с началом строительства железных дорог в XIX веке.

Внешняя политика

Внешней политикой при Иоанне III фактически руководила вдовствующая императрица Екатерина. Ничего нового в этой области она, в общем-то, не изобрела, и руководствовалась теми основами и направлениями развития, которые сформировались еще при покойном супруге и брате, великом князе Невском. Это позволило окончательно устояться новым стандартам русской дипломатии, а также обеспечило преемственность политики между поколениями, что было определенно положительным для России явлением. Многие «новшества» Екатерины на деле оказывались лишь новыми попытками реализации старых планов. Так, она прекрасно помнила последствия неудачного похода в Среднюю Азию, и разделяла мнение своего супруга, что рано или поздно этот регион должен будет войти в сферу интересов империи. Однако о Средней Азии в России почти ничего не знали – начиная от точных политических раскладок, и заканчивая банальными подробностями географии. В том числе это стало причиной провала экспедиции Бековича-Черкасского в 1717 году, и это объективно сдерживало экспансию империи в этих направлениях. Осознал проблему еще сам Петр I, но при жизни не успел принять меры, из-за чего решение пришлось выносить Екатерине. Она поручила это дело одному из главных чиновников Тайной канцелярии, Тимофею Степановичу Стрельникову, выходцу из низов с аналитическим складом ума и хитрой натурой. Тот развернул масштабную деятельность по отправке шпионов в мусульманские страны с целью сбора информации, причем очень широким веером – от Турции до Джунгарии. Шпионы скрывались под личинами мусульманских путешественников и купцов, для чего вербовались иностранцы, но в первую очередь – нанимались собственные лояльные мусульмане. Особенно много среди агентов оказалось башкир и татар, определенное количество агентов составили также калмыки, монголы, казахи и та часть азербайджанцев, которые остались лояльны России после череды восстаний в 1720-х годах. В результате активной деятельности русской агентуры в мусульманских странах уже к 1740-м годам в Петрограде будут достаточно хорошо представлять себе и местные политические расклады, и границы государств, и обычаи, и самое главное – начнут составляться вполне конкретные географические карты, учитывающие, помимо прочего, доступные источники воды, рельеф, наличие крепостей, торговые пути, и многое другое. С каждым годом эти сборники информации о малоизвестных европейцам регионах Евразии будут становиться все полнее, а карты – подробнее, что позволит вести более эффективную внешнюю политику в этих направлениях [4].

Основным направлением внешней политики, конечно же, оставалась Европа. В Швеции активно утверждались позиции Голштинской партии, влияние России на правительство, развивались связи между экономиками двух государств. Отношения с Великобританией постепенно улучшались, и к концу правления Иоанна III стали уже почти дружескими, а с Пруссией в 1740 году был подписан оборонительный союз, который должен был обеспечить сохранение текущего положения в Северной Германии, с учетом русских и прусских интересов. С Австрией также сохранялся союз, хотя отношения в целом все же оставались прохладными, и крайне прагматичными – русские нужны были Габсбургам для противовеса туркам, плюс австрияки надеялись выжать максимум из родственных отношений с Романовыми. Россия также пока еще не считала необходимым расторжение союза с Австрией, потому поддержала Прагматическую санкцию, и будущую эрцгерцогиню и королеву Марию Терезию. Развивались дружеские отношения с Голландией, доведенные до тайного союза для защиты общих интересов в бассейне Балтике, и ряда торговых договоров. С Францией сблизиться не получалось, хотя очень хотелось, в то время как с Испанией особо сблизиться еще не пытались, хотя определенная заинтересованность имелась – но это пока перекрывалось опасением, что сближение с испанцами может испортить отношения с англичанами.

В духе циничной дипломатии Петра Великого удалось разыграть карту Речи Посполитой. В 1733 году умер Август Сильный, и шляхте предстояло выбрать нового короля. Между двумя кандидатурами – Станиславом Лещинским и Фридрихом Августом Саксонским – развернулась ожесточенная борьба. Первого поддержали французы и их союзники, второго – Австрия и Россия. Основные сражения шли в Италии, и участие России свелось к небольшой кампании по осаде Данцига. Конфликт закончился в 1735 году, хотя мирный договор был подписан лишь в 1738 – но проблемы свежеиспеченного короля Августа III лишь начались, ибо еще со времен его отца саксонцев на троне очень не любила шляхта, которая даже после проигрыша Лещинского не собиралась сдаваться, и устроила масштабный рокош, созвав Люблинскую конфедерацию [5]. И вот тут России пришлось вписываться за саксонцев, и подавлять восстание панов собственными войсками, на что ушло два года, с 1735 по 1737. И когда мятеж закончился – Августу III выставили счет. А так как сильным монархом он не был, а его ближайшие советники оказались сильно коррумпированы, то люди вдовствующей императрицы Екатерины фактически надиктовали саксонцам очень выгодные для себя требования. В обмен на дальнейшие гарантии саксонского владычества в Речи Посполитой Россия вытребовала себе Курляндию, где как раз в 1737 году умер последний Кеттлер, и правящая династия герцогства пресеклась, и восточные воеводства Литвы – Полоцкое, Витебское, Мстиславское, и Инфлянты. В результате этого территория России на западе приросла почти на 100 000 км2, и примерно на 1,2 миллиона населения, что приблизило выполнение задачи по объединению Руси. При этом саксонские правители Речи Посполитой попали в еще большую зависимость от Романовых, так как без русских штыков уже не могли сохранить свой трон, а Австрия выставлять такие серьезные гарантии своим протеже не спешила.

Несмотря на пацифизм Иоанна III, воевать России в это время пришлось много. В 1720-е годы Россия активно пыталась удержать завоевания Петра Великого в Персии, но, в конце концов, пошла на Бакинский договор 1730 года, и вернула значительную часть своих завоеваний Сефевидам, сохранив контроль над Северным Азербайджаном. Затем последовал конфликт за Польское наследство, и подавление Люблинской конфедерации. Пользуясь этим, а также внутренней нестабильностью России, вызванной Великой ревизией, в 1735 году войну ей объявила Османская империя, а в следующем году – Персия в лице Надир-шаха, ставшего новым главой государства. Два сильнейших государства мусульманского мира надеялись, что Россия ослабла, и получится ее разгромить достаточно легко и просто – но в этом они ошиблись. Несмотря на отвлечение сил и внутренние проблемы, вооруженные силы империи сохранили свою боеспособность. Единственными представителями старшего поколения, уже понюхавшего как следует порох, остались князь Михаил Голицын и гетман Обидовский, но к ним уже присоединились другие талантливые генералы – Христофор Миних, Петр Ласси, кубанский войсковой атаман Нестор Чайка и башкирский гескери-атаман Азат Ишкеев, сын легендарного Дюмея Ишкеева. Среди моряков эстафету у уже покойных Базанова, Апраксина и Крюйса приняли Наум Сенявин, Василий Дмитриев-Мамонов и Петр Бредаль. Несмотря на ряд частных поражений, большие потери гражданского населения в ряде регионов и значительные военные затраты, оба конфликта завершились победоносно. От Османской империи отхватили еще несколько кусочков, Крымское ханство прекратило свое существование, автономии балканских христиан были расширены, а на Афшаридский Иран наложили огромную контрибуцию и ряд иных обязательств, умудрившись при этом еще и заложить основу для антитурецкого союза [6]. Гром побед укрепил абсолютизм Романовых, и в очередной раз доказал верность проводимых с конца XVII века реформ.

Параллельно со всем этим шли и менее масштабные, но все равно значимые процессы. Так, именно при Иоанне III начался процесс постепенного поглощения Северного Кавказа империей, что привело к череде конфликтов, и значительным демографическим изменениям в регионе. В Средней Азии, помимо разведки, уже осуществлялась постепенная экспансия на территории казахов – правда, пока к полной взаимной выгоде, и на основе вассальных договоров. С ними еще при Петре I начались переговоры о переходе под протекторат, но из-за занятости России в Северной войне интерес казахов, которым русские нужны были для защиты от джунгар, постепенно сошел на нет. Но при Иоанне III процесс сближения возобновился, и уже в 1730 году в подданство России перешел Младший жуз, а спустя 10 лет – и Средний. Правда, местная политика оказалась штукой достаточно сложной, к тому же казахов связывали с калмыками и башкирами – уже находившимися под контролем России кочевыми народами – не самые лучшие отношения, из-за чего пришлось разрешать и местные конфликты. Тем не менее, процесс утверждения русского влияния в регионе продолжался, и приближался тот день, когда все киргиз-кайсаки [7], как поначалу называли казахов в Петрограде, должны были окончательно влиться в состав Российской империи. А пока на суше шли эти процессы, на море становилось все больше судов под флагом большой славянской империи – причем не только купеческих, но и исследовательских. Уже в 1725 году в первую русскую кругосветку отправилась флотилия Якова Бровкина, а после ее возвращения были снаряжены еще несколько подобных. И это было только начало….

Итоги правления Иоанна III

Императрица Екатерина, супруга Петра I и фактический правитель России при Иоанне III

В ноябре 1739 года не стало вдовствующей императрицы Екатерины. Она держалась до последнего, соблюдала все ограничения врачей, но возраст (64 года) все же давал о себе знать в виде множества мелких и болезней, которые вытягивали жизнь из этой женщины, и в конце концов привели ее к окончанию земного пути. Спустя полгода не стало «железного патриарха» Филарета II – еще одного великого государственного деятеля из эпохи Петра Великого. Он также до последнего лично вел дела Русской Православной церкви, активно пытался преодолеть Раскол, очистил церковь от деструктивных кадров, и целиком перестроил ее, превратив в истинный оплот православия. В отличие от своей царственной сестры, он не болел, и просто умер во сне по невыясненным причинам, прожив 68 лет. Оба этих человека были главными опорами власти императора Иоанна III в России, и их потеря сильно ударила по позициям государя. Неожиданно оказалось, что из своих сверстников и сподвижников у царя не так уж и много подходящих для управления государством кандидатур, и империей фактически управляла команда его отца, которую возглавляла Екатерина. Лишенный решимости, Иван фактически замкнулся в себе, отдалился от власти, прекратил свои поездки по стране – последним крупным делом стало открытие Софийского водного пути. Как-то неожиданно оказалось, что быть императором, а не просто народным лидером, он совершенно не готов, и в высшем свете образовался вакуум власти. К счастью, старая команда продолжала обеспечивать функционирование государства, и быстро переориентировалась на цесаревича Петра, который еще при жизни Екатерины готовился как полноценный преемник власти, и уже успел показать себя во время мирных переговоров с Надир-шахом. Но императору Иоанну уже не суждено было прожить долгие годы – во время прогулки в Петергофском саду весной 1741 года он подхватил воспаление легких, и буквально за несколько дней «сгорел», уйдя в мир иной в возрасте 49 лет.

За время правления Ивана III империя достигла значительного прогресса, и добилась ряда важных побед. Были разбиты персы, что позволило укрепить свое влияние в Закавказье, у турок отобрали Причерноморье и еще более ослабили их государство. Удалось ликвидировать Крымское ханство, откусить еще один кусочек от Речи Посполитой. Началось прощупывание возможностей для экспансии в Азии, были расширены дипломатические контакты и союзы. Внутренние реформы, начатые Петром Великим, продолжились, и были доведены до завершающей стадии, кардинально преображая империю. Экономика страны быстро развивалась, финансовая система окрепла достаточно, чтобы удовлетворять все потребности государства и народа, а внутренний рынок вообще рос не по дням, а по часам. Население империи с 1725 по 1741 годы возросло с 21,7 до 27,5 миллионов человек, а казна – с 15 до 24 миллионов рублей серебром [8], причем в отличие от петровского периода правления, содержание этого драгоценного металла в одном рубле оставалось прежним. Началось быстрое наращивание частных капиталов в стране, и начала работать система внутренних и внешних займов, необходимых для развития государства. Были реализованы масштабные инфраструктурные проекты, которые соединили Волгу, Северную Двину и Балтийское море в одну водную систему коммуникаций, расположенную целиком внутри страны и независимую от внешних факторов. Промышленность окрепла, и стала производить более качественную продукцию, а регулирование торговли было ослаблено. Региональные элиты потеряли свое влияние после Великой ревизии, и теперь целиком зависели от центра, а центр как таковой – от воли Верховного Совета и лично императора, что позволило на деле, а не только на словах, установить в стране абсолютистский (самодержавный) режим правления. Все это обширное хозяйство теперь без проблем могло перейти к наследнику Иоанна III.

Впрочем, большая часть этих достижений принадлежала не императору и его команде, а «царскосельцам» и вдовствующей императрице Екатерине. Именно она правила государством в течении долгих 14 лет, и именно ее труды принесли богатые плоды в годы правления Иоанна III, который все это время занимался своими делами, пускай и полезными государству в целом. Лишившись твердой руки своей матери, последние месяцы своего правления Иван впал в полную пассивность, и даже государство, казалось, сбавило обороты, и не предпринимало ничего решительно нового. Именно потому за время своего правления этот монарх не заслужил никакого почетного посмертного титула, который оценил бы его способности самодержавного правителя – лишь народную любовь, прозвище «народного царя», и теплые воспоминания его прямых потомков. Лишь спустя несколько поколений его станут называть Отцом Нации, и «назначат» первым автором русской национальной идеи, хотя это будет очень большим допущением. А вот Екатерина получила высочайшее признание в качестве государственного деятеля – и в 1742 году была провозглашена своим внуком Великой, встав в один ряд со своим супругом, Петром I. Что, к слову, породит в будущем исторический спор – как правильно называть этот исторический период, ивановским, или же екатерининским временем? Впрочем, это будет уже в XIX веке, а после смерти императора Иоанна III власть в огромной империи перешла в руки его наследника, цесаревича Петра Ивановича, нареченного Петром II, которому суждено будет стать самым прямым наследником своего деда во всех возможных смыслах….

P.S. Как и в случае с правлением Петра Великого, описание правления Иоанна III на этом не заканчивается. Помимо этой основной череды статей, отдельно будут написаны статьи или подциклы статей по следующим темам:

• Русско-турецкая война 1735-1739 годов;
• Русско-персидская война 1736-1740 годов;
• Водители фрегатов (русские мореплаватели и первопроходцы 1-й половины XVIII века);

Так что – продолжение следует….

Примечания

1. Конечно, продажа облигаций под государственные гарантии для финансирования крупных проектов имеет определенные минусы, в первую очередь – государству придется платить проценты из своего кармана, да и по истечению срока действий облигаций возвращать их стоимость держателям тоже придется из государственной казны, так как доходов с построенного предприятия, скорее всего, хватать не будет. Но зато уже в самом начале его строительства государство получает большую сумму денег, и за время постройки ежегодно выплачивает лишь небольшую часть от нее. Это позволяет хорошо профинансировать стройку, а в случае отказа от подобной схемы пришлось бы выкладывать эту сумму из казны сразу же – чего, скорее всего, просто не произошло бы ввиду дефицита средств, и проект получил бы слабое финансирование. Да, в результате государство потратит из-за облигаций больше средств, чем при прямой инвестиции той же суммы денег, но во втором случае вся сумма требуется сразу же, а в первом ее выплата будет размазана на длительное время. Короче – для подобных инфраструктурных проектов облигации весьма полезны, хоть и менее выгодны, чем прямые инвестиции государства или частников. Но частникам просто так вкладываться в стройки рискованно, так что….
2. В реале – 2,7 миллиона рублей, причем более «дешевых». Правда, в реале почти сразу же канал пришлось модернизировать, а потом и кардинально перестраивать и дополнять, а тут идет речь о полноценном водном пути, который по завершению строительства уже вполне работоспособен, и имеет значительную пропускную способность, что и обуславливает его дороговизну.
3. Учитывая, что основные торговые потоки в АИ куда активнее идут на новую столицу, да и объемы торговли стремительно растут, то темпы расширения города и питерского порта запросто могут оказаться недостаточны, и тогда да, придется часть товаров перенаправлять сразу в Ревель.
4. В действительности даже во времена Павла I в России плохо себе представляли территории к югу от Казахской степи, из-за чего, в частности, планировалась абсолютно бездарная и глупая экспедиция в Индию в качестве союзника Франции. К счастью, сама экспедиция не состоялась из-за смерти Павла – иначе все ее многочисленные участники могли бы закончить свои дни уже в скорости после начала похода, в песках и горах Средней Азии, или же от рук местных племен, так как сколь-либо заметным массам войск в то время дорога на Индию, по враждебным территориям, была просто недоступна и невозможна.
5. Напоминаю, что в АИшке именно из-за саксонцев Речь Посполитую втянули в войну со Швецией, которая оказалась чрезвычайно разорительной, так еще и территории России пришлось уступить, и не абы какие – а очень богатые и перспективные земли Правобережья. Август Сильный остался королем Речи Посполитой исключительно благодаря русским штыкам, и шляхта это помнит – а потому будет всеми способами сопротивляться утверждению этой династии на польском троне. Что в результате сработает против них же, ибо на почве помощи саксонцам удержать Речку Россия будет отхватывать себе все новые и новые кусочки этого государства….
6. Подробнее – в отдельных материалах, посвященных этим конфликтам.
7. Так называли казахов в Российской империи, чтобы не путать их с казаками. И в результате путали казахов с киргизами….
8. В реале к 1742 году население империи составляло 21,2 миллиона человек. Размер казны на эту дату мне точно неизвестен (хотя вроде бы где-то видел цифры), но точно могу сказать, что примерно такие же доходы у империи были в 1767 году, т.е. спустя четверть века после АИшной отметки. И это при достаточно скромном удельном экономическом росте, который я задал России при Иоанне III.