Неудавшиеся «истребители торговли». Рангоутные неброненосные крейсера «Дюкен» и «Турвилль»

В несчастливой для Франции войне 1870-1871 гг. флот смог показать себя с более выгодной стороны чем армия, сперва обеспечив блокаду вражеских берегов, затем предоставив моряков и оружие для действий на суше и гарантировав бесперебойный подвоз по морю спешно закупаемого для новой армии оснащения, чем позволил уже, казалось бы, уничтоженной потерей своих армий Франции затянуть войну до зимы 1871 г. и хоть в какой-то степени спасти свою честь. Однако обеспечить победу в войне с сухопутной державой флот, конечно же, был не в состоянии. Немудрено, что в первом же послевоенном бюджете доля относительно выигрышно смотревшегося флота была, во имя усиления сухопутной неудачницы, урезана с 178 миллионов франков до 144 миллионов. Более половины сокращения пришлось на постройку новых кораблей.

Тем не менее, как ни парадоксально, одновременно со столь значительным сокращением своего бюджета французский флот приступил к реализации куда более амбициозных проектов крейсеров, чем позволял себе при Империи.

История создания

В августе 1869 г. инженер Дюпон представил Строительному совету проект быстроходного авизо 1-го ранга. Рассмотрев проект, совет обратился к арсеналам с просьбой представить свои соображения относительно возможности создания быстроходного корабля минимально возможного водоизмещения, способного истреблять вражескую торговлю или вести разведку при эскадре. Корабль должен был развивать скорость 16 узлов, проходить на скорости 9,5 узлов под парами не менее 4000 миль, нести паруса площадью в 25 раз превышающей площадь погруженной части мидель-шпангоута и вооружаться тремя 16-см и двумя 14-см пушками.

Первым такие соображения представил арсенал Бреста. Рассмотрев предложения, Совет остался недоволен и 28 февраля 1870 г. разослал по арсеналам измененные требования. Артиллерия должна была состоять, как минимум, из шести 16-см пушек, котлы и машины, при минимальной загрузке, находиться ниже ватерлинии, а прочность деревянного корпуса обеспечиваться железными продольными и диагональными связями. Также следовало обеспечить кораблю мореходность не худшую, чем у строившихся корветов типа «Энфернэ».

Новые требования привели многих офицеров к мысли, что этим требованиям будет соответствовать скорее фрегат, нежели корвет с барбетной батареей. По их мнению, чтобы разместить КМУ ниже ватерлинии, требовалась изрядная глубина трюма. Баланс характеристик корпуса подразумевал в этом случае большую высоту надводного борта, не использовать которую для устройства закрытой батареи было бы неразумно. Строительный совет с такими взглядами согласился, но при этом указал на необходимость размещения самых мощных пушек не в батарее, а на верхней палубе.

Из представленных на рассмотрение Совета проектов был выбран подготовленный инженером Беррье-Фонтэном, будущим директором арсенала в Рошфоре. Корабль должен был развивать скорость 17 узлов и нести вооружение из десяти 16-см пушек на станках с центральным штырём – по две в носу и корме, остальные побортно на спонсонах. Это давало им угол обстрела, близкий к 180°, и позволяло вести огонь в нос и в корму из трех пушек. Запас угля по расчетам автора позволял пройти на 10-узловой скорости не менее 11 000 миль. Однако платой за подобные характеристики стали водоизмещение и цена.

Генеральный инспектор Жервэз не без ехидства прокомментировал выбор проекта:

«Требуется не разработать корабль быстрее и сильнее любого в своем классе – обычно для этого можно просто дать кораблю размеры большие, чем у любого в его классе. По-настоящему сложна задача – и велика заслуга ее решившего – создание наименьшего корабля, обладающего мощью и скоростью».

Другим заслуживающим внимания проектом стал проект инженера Альбаре, будущего директора Технического департамента в Бресте. Послужив на Тихом океане и получив возможность сравнить французские корабли с иностранными, он отметил превосходство последних в вооружении. Для исправления положения он подготовил проект низкобортного крейсера с небольшой осадкой, развивающего ход 15,5 узлов и вооруженного двумя 24-см пушками в носу и корме, а также четырьмя 16-см по бортам. Корабль Альбаре был бы меньше всех прочих, представленных Строительному совету, но руководство флота он не заинтересовал.

Естественно, что с началом франко-прусской войны о постройке крейсера пришлось забыть. Однако, когда пост министра флота Республики занял адмирал Луи Пьер Алексис Потюо (1815-1882), то, посоветовавшись с директором Технического департамента и Адмиралтейским советом, он счел, что в сложившейся финансовой и политической ситуации одним из важнейших элементов французской морской силы может стать крейсерский флот. Составленная им программа развития флота прошла через парламент без возражений. Согласно ей флот должен был располагать 16 крейсерами 1-го и 2-го ранга и 18 крейсерами 3-го ранга. Требования к новому крейсеру 1-го ранга, в декабре 1871 г. предполагавшие скорость 16 узлов и водоизмещение 4000 т, вскоре изменились, и теперь конструктор мог использовать водоизмещение 5400 т для установки машины, позволяющей достичь 17 узлов.

13 февраля 1873 г. Строительный совет одобрил проект инженера Ле Белена де Дьонне, будущего директора «Ателья э Шантье де ля Жиронд», по которому было построено два корабля:

• • «Дюкен» – назван в честь Абрахама Дюкена, адмирала французского и шведского флота, прославившегося в Голландской войне;
• • «Турвилль» – назван в честь Ана Илариона де Турвилля, французского адмирала, прославившегося в Голландской войне и войне Аугсбургской лиги.

Термин «прославившиеся» использован два раза подряд не зря: оба адмирала вот уже триста лет делят во французской табели о рангах морских героев первое-второе место. Любопытно, что к 1873 г. в их честь успели назвать в общей сложности восемь линейных кораблей, однако на этот раз их имена были выбраны не для сменивших деревянные линкоры броненосцев, а всего лишь для крейсеров. Для броненосцев же более подходящими сочли названия сражений, имена полководцев и адмиралов недавнего прошлого, или – из старых – «бронзового призера» упомянутой табели Сюффрена и знаменитого корсара Жана Бара.

«Турвилль» обошелся в примерно в 7,5 млн. франков, «Дюкен» – 5,54 млн. без учета цены силовой установки. Настоящая цена последней на «Дюкене» остается под вопросом. Во время парламентских дебатов в 1878 г. вернувшийся на пост министра адмирал Потюо, пытаясь доказать выгодность постройки кораблей на государственных арсеналах, называл цифру 1,61 млн. франков, а противостоявший ему отставной офицер флота сенатор Эжен Фарси говорил о 2,59 млн., причем оба ссылались на документальные подтверждения. Можно было бы списать слова Потюо на традиционное недоверие французских моряков к верфям – если не знать, что в свое время именно Потюо продавил постройку «Турвилля» частной верфью; до того заказ на корабли такого размера доставался исключительно государственным арсеналам.

Впрочем, заявление Фарси, что на постройку «Дюкена» вместо запланированных 480 тыс. человеко-дней ушло без малого 550 тысяч, Потюо опровергать не стал.

Описание конструкции

Корпус

Новые крейсера радикально отличались от предыдущих, в первую очередь, тем, что имели не деревянный, а железный корпус, причем довольно необычных для французских крейсеров той поры очертаний. Таранный форштевень ранее уже устанавливался на корветах типа «Санэ», но здесь оказался куда более развитым. Кроме того, борта имели завал, устроенный, прежде всего, для размещения тяжелых пушек на спонсонах верхней палубы. Дерево на корабле использовалось для подкладки под медную обшивку, настилки палуб и, иногда, обшивки переборок в жилых помещениях.

Проектные размерения «Дюкена» – 99,6×15,25×6,89 м, дифферент на корму 1,6 м, водоизмещение – 5436 т, начальная метацентрическая высота – 1,67 м.

На деле усиление вооружения и прочие переделки в ходе постройки вызвали перегрузку – водоизмещение «Турвилля» достигло 5670 т, «Дюкена» – 5824 т. Корабли характеризовались как очень мореходные, лишь бортовая качка – плавная, но с относительно большой амплитудой (до 17 секунд на «Турвилле», до 21 на «Дюкене) – давала повод к каким-то претензиям.

Корпус был построен по поперечной схеме. Набор и большая часть внутренних деталей была стальной, обшивка – железной. Внутренний киль набирался из двух рядов листов: нижний – из интеркостелей, верхний – непрерывный с прорезями для пропуска флоров, скрепленный уголковым профилем. Форштевень и ахтерштевень – бронзовые; каждый представлял собой целую отливку, весом 18 и 34 т соответственно. Ахтерштевень крепился к килю посредством детали, образовывавшей также подпятник руля.

Шпангоуты ставились со шпацией 68 см, по тем временам считавшейся большой. Сами шпангоуты в части, соответствовавшей двойному дну, собирались из листов и отделывались по обеим кромкам уголковым профилем, причем из-за особенностей крепления внешней деревянной обшивки более широким сделали не внешний («прямой»), а внутренний («обратный») угольник. Водопроточные отверстия во флорах были прямоугольными, со скругленными углами. Дно до высоты отверстий обмазывалось цементом, в который в оконечностях – где расстояние от дыр до края шпангоута оказывалось больше – для увеличения толщины слоя вмазывались куски дерева.

Стойки водонепроницаемых продольных переборок бортовых отсеков и шпангоуты выше двойного дна изготавливались из углового профиля. Бимсы изготавливались из железных полос и отделывались угольниками по верхней и нижней кромкам. На концах бимсы разрезались вдоль, нижнюю ветвь плавно отгибали вниз и между ветвями вставляли железную полосу. Получившаяся конструкция приклепывалась к шпангоуту. Настилка нижней палубы была из железных листов, верхняя палуба имела деревянный настил, батарейная палуба – деревянный настил поверх железного. Железная обшивка борта набиралась из листов шириной 1 м, соединение – двойное внакрой.

Подводная часть корпуса разделялась 11 поперечными переборками на 10 отсеков. В нос от котельного отделения имелась таранная переборка, шедшая до нижней палубы, и четыре переборки, шедшие до батарейной палубы. В этих отсеках хранились провизия и запасы. Три переборки, отделявшие два котельных отделения, также шли до батарейной палубы, однако переборка, отделявшая машинное отделение со стороны кормы, и следующая за ней заканчивались на уровне нижней палубы, чтобы не усложнять размещение офицерских кают. Последняя переборка опять-таки шла до батарейной палубы. Поскольку «обратный» угольник на шпангоутах был достаточно широким, то листы переборки приклепывались прямо к нему без промежуточных угольников.

Отсеки соединялись водонепроницаемыми дверьми. Однако, если «Турвилль» получил довольно примитивные двери на петлях, для обеспечения герметичности которых требовалось закрыть двенадцать запоров, то на «Дюкене» между шестью самыми большими отсеками поставили двери новой конструкции. Такая дверь опускалась по пазам, и удерживалась в поднятом положении небольшой машинкой, по типу якорной. Стоило нажать на ручку этой машинки, как ось, на которую были насажены выступы, поддерживавшие дверь снизу, поворачивалась, дверь освобождалась и под собственным весом падала, надежно входя в пазы.

Как уже говорилось, поверх железной обшивки имелась внешняя, тиковая. Ниже портов батарейной палубы она была двухслойной (8+10 см), выше – однослойной. Для лучшей изоляции железная обшивка снаружи промазывалась «морским клеем», поверх нее укладывался внутренний слой деревянной обшивки, крепившийся к железной посредством болтов, поставленных с шагом 30 см. Болты были нарезаны и в той части, что шла через листы обшивки. Болты ввинчивались в обшивку, а затем уже изнутри навинчивалась гайка, которую еще и заливали цементом. Надеялись, что при посадке на мель и срыве деревянной обшивки это позволит болту сломаться вровень с железной обшивкой и остаться в отверстии, предотвратив таким образом течь.

Второй слой крепился медными шурупами, не доходящими до железной обшивки на 15 мм. Головки шурупов утапливались и замазывались мастикой. В носу, где листы деревянной обшивки соединялись с деревянным штевнем, конструкция была явно недостаточно прочна, чтобы выдержать удар при таране, и защищалась снаружи бронзовой поковкой. Поверх второго слоя тика корпус был снова промазан морским клеем и обшит медью.

Заметим, что такой деревянно-медный чехол – тяжелый, дорогой, трудоемкий – был необходим для железного корабля, несущего службу в теплых морях. Эти факторы в дальнейшем привели к выбору в пользу композитных корпусов.

Цена корпуса составила около 4 млн. франков для «Турвилля» и несколько меньше для «Дюкена», изготовленном на государственном арсенале.

Механизмы

На обоих крейсерах стояли горизонтальные машины-«компаунд» системы Вульфа (или, как их называли, тандемные), вращавшие единственный винт системы Манжена: два двухлопастных винта, насаженные на один вал, причем лопасти первого с носа были немного отклонены в сторону носа, а второго – заметно отклонены в корму. Однако на первых же испытаниях винт вызвал столь сильные вибрации (хотя машина еще не вышла на максимальную мощность), что его сняли, заменив обычным четырехлопастным винтом диаметром 5,76 м и шагом 7,73 м. Вес винта – 16 т.

«Дюкен» получил машины и котлы, изготовленные на заводе в Эндре по проекту заместителя директора этого завода, инженера Жосселя. Машина имела три пары цилиндров высокого и низкого давления, установленных друг напротив друга. Диаметры ЦВД и ЦНД – 1,65 и 2,3 м, ход поршня – 1 м. Поршни каждой пары цилиндров работали на единый шток, приводивший в движение свой мотыль; угол между мотылями составлял 120°. Установка машин на борту прошла с 16 июля 1877 г. по 14 февраля 1878 г.

Машины и котлы «Турвилля» изготовили на марсельском заводе «Форж э Шантье» по проекту инженера Орселля. Восемь цилиндров (четыре высокого давления, диаметром 1,42 м и четыре низкого давления, диаметром 2,05 м, ход поршня – 1 м) были разбиты на две группы, под два ЦВД и два ЦНД в каждой. В каждой паре ЦНД и ЦВД были соосными, а их поршни – соединены общим штоком. Конструктор вновь применил схему с «развернутым шатуном». Угол между двумя мотылями каждой группы составлял 180°, мотыли второй группы были развернуты относительно мотылей первой на 90°.

Пар обеспечивали 12 четырехтопочных котлов, установленных по шесть в двух машинных отделениях. Общая площадь решеток – 88,32 м², общая нагревательная поверхность – 2147,5 м² на «Дюкене» и 2190,5 м² на «Турвилле». Давление пара – 2,25 атм.

Для обслуживания КМУ требовалось 166 человек (экипаж целого авизо!), в том числе офицер-механик, 63 машиниста (от матроса до старшины), 60 кочегаров и 32 подносчика угля.

Каждое МО имело отдельную дымовую трубу, причем кормовую трубу по распоряжению министерства пришлось сделать телескопической, в сложенном состоянии имевшую высоту всего 5,02 м, иначе она сильно бы мешала работе с парусами. Трубы «Турвилля» были больше, чем у «Дюкена»: высота (считая от решеток) составляла 18,8 м против 14,25, диаметр – 2,7 против 2,49 м.

Французским адмиралам и корабелам той поры частенько доставалось в прессе за чрезмерную осторожность и консервативность. Но в данном случае, установив на новых крейсерах КМУ, обошедшуюся (для «Турвилля») в 2,4 млн. франков, и вдвое более мощную, чем любая КМУ стоявшая до того на французском военном корабле, они пошли на немалый риск.

«Дюкен» на испытаниях 9 сентября 1878 г. при мощности 8375 л.с. развил 16,87 узлов, «Турвилль» 4 января того же года при мощности 7340 л.с. разогнался до 16,93 узлов. Отчеты об испытаниях напоминали славословия в честь юбиляра:

«Этот великолепный корабль, который в ходе испытания показал замечательные морские качества и готов к несению службы в дальних морях… которую ему можно поручить с уверенностью».

«Испытания полностью подтвердили ожидания… скорость подтверждена многочисленными проходами по базе у Йерских островов…»

«Морское министерство, пойдя на эксперимент с крейсером совершенно нового типа… ожидало, что корабль сможет уверенно держаться в море при любой погоде и двигаться любым курсом… Испытания подтвердили ожидания… «Турвилль» выходил в море и в штиль, и в шквалы. При всех условиях – будь ветер с носа или с кормы… маневры выполнялись с полной уверенностью»

«Приемка флотом этого прекрасного корабля делает большую честь нашим инженерам, разработавшим проект, и частным фирмам, построившим корпус и машины. Полное воплощение надежд четко показывает, что искусство кораблестроения не находится в состоянии упадка, и что наши инженеры, как и раньше, в высшей степени соответствуют возлагаемой на них миссии».

Полный успех? Как бы не так.

«Руководство французского флота при создании своих быстроходных крейсеров допустило те же ошибки, что и англичане при создании «Шаха»… Пространство, занимаемое машиной, больше, чем на каком-либо другом корабле на этот день… Сложность этого механизма ведет ко многим проблемам… Котлы устаревшего типа и не позволяют машинам системы «компаунд» показать свою экономичность».

Если последнее было неприятно – крейсера стали настоящими пожирателями угля и смазочных материалов, из-за чего вместо предполагавшихся 5000 миль на 10 узлах они на деле могли преодолеть не более 3000, то «многие проблемы» стали настоящим бичом для тех, кому пришлось служить на этой паре крейсеров. Машина «Турвилля» серьезно поломалась еще до того, как крейсер успел отправиться «на несение службы в дальних морях», и даже после переборки всей машины, она

«постоянно давала повод к недовольству… была способна в лучшем случае на посредственную работу».

В первой кампании в четырнадцати выходах в море машина ломалась 16 раз. Большей частью поломки удавалось устранить на борту корабля, а если нет… что же, «образцу современного кораблестроения» приходилось использовать свои завидные качества парусника. Не сильно лучше ситуация была на «Дюкене», машину которого охарактеризовали как «источник поломок и неожиданностей, к несчастью всегда неприятных». Впрочем, как минимум один раз поломка машины привела к приятному открытию – оказалось, что треснувшее дно цилиндра вполне может быть заменено деревянным, которое моряки вырезали из древесины гваякового дерева, и прослужившим несколько месяцев, пока не возникла возможность провести более традиционный ремонт.

Можно, конечно, было предположить – как то сделал директор Технического департамента Пешар д'Амбли, – что дело было в неопытности машинных команд, не умеющих обращаться со столь сложными механизмами. Его предложение – назначить на каждый крейсер, вместо одного офицера-механика трех – было принято, но ситуацию особо не исправило. Машины продолжали ломаться, хотя и не так часто, как в «рекордной» кампании «Турвилля».

Крейсера имели парусное вооружение барка, площадь парусов – 1894 м². Фок- и бизань-мачты были деревянными, бушприт и грот-мачта – железными. Внутри последней проходил воздуховод вентиляции машинного отделения. Крейсера оказались очень неплохими ходоками под парусом, обставив в эскадре не только броненосцы, но и деревянные крейсера 2-го ранга и авизо. При этом «Дюкен» развивал скорость на узел-полтора больше «Турвилля».

На крейсерах устанавливался обычный руль площадью 14,25 м². Румпельное отделение располагалось на батарейной палубе, штуртросы были проложены под подволоком верхней палубы, что не шло на пользу неуязвимости рулевого устройства. Но пока все работало, корабль хорошо управлялся на средних и больших ходах, хотя и медленно реагировал на перекладку руля на малых.

Вооружение

В отличие от англичан, использовавших на «Шахе» 234-мм пушки, французы предпочли вооружить свой крейсер большим числом орудий среднего калибра. По первоначальному проекту предполагалось установить в батарее восемнадцать 14-см пушек модели 1870 г., а на верхней палубе – две таких же пушки в дополнение к семи 16-см модели 1864 г. После того, как был выдвинут ряд идей о возможных вариантах перевооружения, 11 мая 1876 г. решили, что на верхней палубе разместятся семь 19-см пушек модели 1870 г., а в батарее четырнадцать 14-см модели 1870 г.

Чтобы избавиться от мертвой зоны из-за бушприта, носовую 19-см пушку поставили не на баке, а под ним. Палубу усилили деревянными накладками толщиной 6 см и железным листом. Порт шириной 1 м и высотой 1,42 м позволял пушке стрелять в узком секторе от ДП – всего по 16 градусов на борт. Углы вертикальной наводки составили от –5 до +16°, что давало максимальную дальнобойность 6300 м. Чтобы достичь в стесненном пространстве даже таких углов обстрела, пришлось применить специальный станок – более низкий, чем обычный станок со станиной, и со штыром, укрепленным не на поперечине станины, а на вынесенной вперед от станины железной стреле.

Бортовые пушки разместили в так называемых «полубашнях» – спонсонах, огражденных фальшбортом высотой 1,25 м. Пушка, размещенная на «полубашенном» же станке, могла вести огонь поверх фальшборта при вертикальной наводке от +5° до +25° (что соответствовало дальности стрельбы 2920-8100 м). В бою на меньших дистанциях верхняя часть фальшборта легко снималась, позволяя склонять орудие до –9°.

Носовая пара пушек, стоявшая сразу за мостиком, имела углы обстрела от -5° до +128” от ДП. Впрочем, для стрельбы «на другой борт» требовалось произвести ряд операций с 2800-кг адмиралтейскими якорями, которые в походном положении ограничивали угол обстрела +8° от ДП. Кормовая пара спонсонов (напротив бизань-мачты) была симметрична носовой, и пушки имели те же углы обстрела, с той разницей, что якоря никакой стрельбе не мешали. Средняя пара пушек, стоявшая напротив второй дымовой трубы, имела сектор обстрела от –52° до +52° от траверза. Возвышение осей стволов над ВЛ составляло 5,77 м.

14-см пушки в батарее стояли на железных станках с бортовым штырем модели 1876 г. Порты ограничивали максимальный угол вертикальной наводки 16°, что соответствовало дальности стрельбы 5100 м, а углы горизонтальной наводки – от -20° до +20° от траверза. Возвышение осей стволов над ВЛ – 3,1 м.

В июне 1878 г. к вооружению были добавлены четыре револьверные пушки Гочкиса, а в августе – две буксируемые мины и две торпеды Уайтхеда в торпедных аппаратах. В результате вес вооружения вырос до 345 т против проектных 265.

Боезапас размещался в трех пороховых и двух снарядных погребах. Носовой пороховой погреб находился сразу за фок-мачтой, у винного погреба, и содержал картузы для пяти 19-см и восьми 14-см пушек. Два кормовых погреба размещались напротив бизань-мачты по бортам, рядом с водяными цистернами, и содержали картузы для одной 19-см и трех 14-см пушек каждый. Было предусмотрено затопление погребов как забортной водой, так и водой из конденсатора.

Снарядные погреба размещались в двух группах – носовой и кормовой. В носовой группе погреб 19-см снарядов находился в нос от порохового, а 14-см – по бортам от него, в кормовой группе за пороховым погребом размещался погреб 19-см снарядов, а уже за ним – 14-см.

Картузы и 14-см снаряды подавались на батарейную палубу вручную, 19-см снаряды – на подъемниках с ручной лебедкой. Носовой подъемник был рассчитан на три снаряда, кормовой – на два. Скорость подачи снарядов обеспечивала для пяти носовых 19-см пушек скорострельность около одного выстрела в минуту.

В начале 1890-х гг. на крейсерах установили скорострельную артиллерию модели 1884 г. Вместо 19-см пушек установили такое же число 16-см пушек, а 14-см заменили пушками того же калибра.

Экипаж

Экипаж поначалу должен был состоять из 450 чел., но в сентябре 1876 г. его увеличили до 550. Запаса провизии хватало на 90 дней, питьевой воды – на 22.

Поскольку для французских кораблей той эпохи нормальной была стоянка не у пирса, а на рейде, то для перевозки экипажа на берег приходилось использовать шлюпки. На «Дюкене» с «Турвилем» по штату имелись: паровой катер, баркас, пять катеров и три вельбота.

Классификация, модернизации, переделки

«Дюкен» и «Турвилль» вошли в строй как крейсера 1-го ранга, с 1880 г. стали батарейными крейсерами, с 1891 г. – батарейными крейсерами-стационерами, а с 1892 г. – снова крейсерами 1-го ранга. Благодаря чувствам, которые пробуждала в моряках надежность их машин, крейсера провели на активной службе не так много времени, что не помешало, впрочем, подвергнуться ряду переделок.

В 1879 г. на «Дюкене» заменили станки на более новые, модели 1876 г. В том же году на нем установили динамо-машину Грамма, улучшили вентиляцию машинного отделения и расширили мостик. 11 февраля 1885 г. было решено заменить 19-см пушки на 16-см модели 1881 г., а в ноябре того же года заменить и 14-см пушки на пушки того же калибра модели 1881 г. Однако данная переделка так и осталась в планах – обошлись усилением малокалиберной артиллерии, доведя к 1886 г. число 37-мм пушек до восьми.

С апреля 1889 г. по январь 1894 г. «Дюкен» прошел масштабную модернизацию. На крейсере, наконец, заменили артиллерию – в соответствии с планом 1885 г., с той лишь поправкой, что новые пушки были скорострельными, на станках модели 1884 г.: 16-см – на станках с центральным, 14-см – с бортовым штырем. Для подачи боезапаса установили электрические подъемники: четыре на четыре выстрела для 16-см пушек, четыре (два в носу, два в корме) на шесть выстрелов каждый – для 14-см пушек, и два – для усиленной до 14 стволов малокалиберной артиллерии. Кроме того, в корме устроили полуют, внутри которого разместили офицерские каюты – как выяснилось во время тихоокеанской кампании, в жарком климате отсеки ниже батарейной палубы считать обитаемыми можно только с натяжкой.

Также заменили винт; новый был того же диаметра, что и старый, но с шагом 7,2 м. Но самые масштабные работы затронули КМУ. Диаметр ЦВД уменьшился до 1,4 м, диаметр остался почти прежним – 2,303 м. Кроме того машины полностью перебрали. Установили новые – цилиндрические – котлы, изготовленные Крезо. Они могли дать пар более высокого (до 4,25 атм.) давления, но, за счет уменьшения площади решеток до 56,64 м², их паропроизводительность оказалась чуть ли не вдвое ниже. В результате на испытаниях в Бресте, прошедших 22 марта 1894 г., крейсер развил ход 15,267 уз при мощности 4839 л.с. Официальное мнение об этой модернизации оказалось куда как нелицеприятным:

«От дорогостоящей модернизации корабль потерял едва ли не больше, чем приобрел. С новыми котлами машины не могут развить мощность 5000 л.с., тогда как со старыми давали 7200. Машина модифицирована, но вероятность поломки не снизилась, и ее работа вряд ли может считаться надежной».

«Турвиль» чуть не угодил под куда более солидную переделку. Проектом инженера Фревилля, одобренным 15 июля 1886 г. адмиралом Обом, предполагалось:

• а) удлинить корпус на 5,5 м;
• б) установить КМУ, способную развить мощность 9750 л.с.;
• в) переделать кормовую оконечность, установив два винта (что должно было позволить увеличить максимальную скорость до 17,5 уз);
• г) установить пять торпедных аппаратов;
• д) поменять артиллерию по той же схеме, что и на «Дюкене»;
• е) разместить на крейсере две 18-метровые миноноски.

Продолжительность работ оценивалась в полтора года, стоимость – в 3,5 млн. франков. Идея получить за такие деньги к 1888 г. крейсер, лишенный какой-либо защиты, все-таки оказалась не слишком привлекательной, и проект положили под сукно.

В 1893-1894 гг. на «Турвилле» заменили артиллерию на скорострельную (7×16-см, 14×14-см, 2×65-мм, 4×47-мм, 14×37-мм) и отремонтировали котлы. С ними крейсер развил скорость 16,14 уз при мощности 6627 л.с..

История службы

Во французском флоте нередкой была ситуация, когда созданный конструкторами «призовой скакун» становился настоящей рабочей лошадкой, пусть и ценой более частого и дорогого технического обслуживания. Но наших героев эта участь обошла стороной.

Первым в строй вошел «Турвиль». Крейсер подготовили к испытаниям 17 августа 1877 г.; 4 января 1878 г. под командованием капитана 1-го ранга Лэрля он развил скорость 16,89 узла, но уже 5 мая был переведен в резерв 2-й категории для ряда работ, включавших, помимо прочего, расширение мостика [1].

«Дюкен» 20 апреля 1878 г. на предварительных испытаниях в открытом море развил ход 14,52 уз. 20 мая он был подготовлен к официальным испытаниям, на которых, 9 сентября, развил ход 16,87 узла. 9 декабря того же года и его перевели в резерв 2-й категории.

Летом 1879 г. оба крейсера были вооружены («Дюкен» – 20 июня, «Турвилль» – 4 июля) и приняли участие в учениях Эволюционной эскадры Ла-Манша, прошедших с 12 июля по 3 сентября. «Дюкен» ушел из Бреста в Лориан, где с 23 сентября был переведен вначале в резерв 2-й категории, а с 1 ноября – в резерв вне категорий для проведения вышеупомянутых переделок. «Турвиль» отправился в Тулон, добираться до которого пришлось под парусами – машина сломалась вскоре после захода в Мерс-эль-Кебир. С 7 октября крейсер перевели в резерв 2-й категории для ремонта.

29 декабря 1880 г. «Турвилль» (для разнообразия – не по своей вине) оказался в весьма неприятной ситуации. Броненосец «Ришелье», стоявший рядом с крейсером, загорелся и затонул. По счастью, «Турвилль» успели оттащить в сторону, так что весной следующего года он даже принял участие в откачке воды с невезучего броненосца.

15 января 1881 г., в преддверии кампании по захвату Туниса, «Турвилль» был вооружен. Морякам, однако, понадобилась не способность крейсера истреблять морскую торговлю, а его просторные палубы. Отбыв в Оран 5 апреля, он, вместе с транспортом «Коррезе», доставил к Та-барке три батальона из 88-го и 134-го пехотных полков, а также полевую артиллерию. Из-за сильных волн немедленная высадка оказалась невозможной, и 25 апреля «Турвилль» принял участие в обстреле порта. Высадка десанта состоялась 26 апреля и, несмотря на непогоду, прошла успешно. Далее «Турвилль» перевозил артиллерию и припасы для войск между Мерс-эль-Кебиром, Боном и Бизер-той и 25 мая вернулся в Тулон. 24 июля крейсер был вновь зачислен в резерв 2-й категории.

В марте 1882 г. морской префект Тулона вице-адмирал Виктор Дюперре предложил отправить крейсер или в музей, или на дальнюю станцию. Вакансия подвернулась быстро, на сей раз из-за ухудшения отношений с Китаем. Морскую дивизию Китая и Японии, состоявшую из заложенного еще при Империи колониального броненосца и четырех безбронных кораблей, было решено усилить, и, как счел министр, скоростные качества «Турвилля» могли бы оказаться полезны. 25 мая 1883 г. крейсер был вооружен, в июле, на испытаниях, он развил на 67 оборотах скорость 15 узлов, и 26 июля, под командованием капитана 1-го ранга Боска, покинул Тулон. Зайдя в Порт-Саид (1 августа), Суэц (проход через канал со 2 по 5 августа), Аден и Сингапур, 12 сентября крейсер прибыл в Гонконг. Командующий эскадрой адмирал Мейер отправил новичка в Японию, но служба на дальней станции не задалась. В октябре «Турвилль» прибыл в Кобе с отсоединенной от вала машиной №3. Цилиндр низкого давления был полон соли. Провести ремонт на месте не удалось, и «Турвилль» вернулся в Гонконг.

Мейера такое подкрепление решительно не устроило:

«Я сомневаюсь, что этот корабль способен сослужить здесь хорошую службу. В день выхода в море, только снявшись с якоря, он был вынужден вернуться на стоянку из-за перегрева головки шатуна. Подобные инциденты, произойди они в пути или в бою, будут очень опасны… и создают жалкое впечатление, происходя на виду кораблей на рейде Гонконга».

Кроме того, Мейеру не понравилась большая осадка крейсера и огромный расход угля. Министр согласился с адмиралом, и 4 марта 1884 г. «Турвилль», смененный крейсером «Дюге-Трюэн», отправился из Гонконга восвояси. Как назло, машина вела себя вполне прилично: пройдя за два месяца свыше 9000 миль, и отстояв три дня в карантине в Алжире, 6 мая крейсер прибыл в Брест, причем непосредственно перед прибытием в порт без проблем развив скорость 16 узлов. Во французской прессе высказывались предположения, что останься «Турвилль» на Дальнем Востоке, китайским крейсерам 11 февраля не удалось бы уйти от кораблей Курбэ. Но подобные предположения относятся к области альтернативной истории. В реальной же истории «Турвилль» в июне 1884 г. был переведен в резерв в Бресте. Теперь уже надолго.

Тем временем дошло дело и до «Дюкена». Командующему Морской дивизией Тихого океана адмиралу Марку де Сент-Илеру понадобился флагман. Выбор пал на пожилой броненосец-стационер «Тетис». Вооруженный в октябре 1885 г., он отправился к новому месту службы, но вскоре после выхода с Мадеры лишился винта.

«Тетис» вернулся на Мадейру под парусами, после чего командир, недавно произведенный в капитаны 1-го ранга Франсуа Фурнье, посчитав, что утрата винта вряд ли является добрым предзнаменованием, сообщил, что не уверен в способности своего корабля не то что служить на Тихом океане, но просто пересечь Атлантику. Поскольку время поджимало, решили заменить «Тетис» «Дюкеном», который, во-первых, мог быстро прибыть на место несения службы, а во-вторых, «был способен создать лучшее мнение о французском флоте, чем корвет типа «Белликьез» [2].

Командиром «Дюкена» назначили все того же Фурнье. Крейсер спешно вооружили и 16 января 1886 г. отправили в путь. Но пять лет в резерве сказались на машинах «Дюкена» далеко не лучшим образом. Конденсаторы оказались забиты тиной и ракушками, трубки засорены. Стук в машинах, прорывы пара и перегрев движущихся частей прерывались разве что поломками. Но Фурнье то ли заподозрил, что второе подряд незапланированное возвращение поставит крест на его карьере, то ли просто решил не сдаваться из принципа. «Дюкен» в буквальном смысле слова превратился в плавучую мастерскую – машины и котлы на ходу разбирались, ремонтировались и собирались. В результате, на Таити прибыл корабль, находящийся в заметно лучшем состоянии, чем покинувший Лориан. Но 5369 из 6063 миль пути крейсер преодолел исключительно под парусами, и путешествие продлилось четыре месяца: 24 января «Дюкен» прибыл на Тенерифе, 18 марта – в Монтевидео, 18 мая – в Папеете.

Корабль всерьез отнесся к задаче «создавать хорошее мнение о французском флоте» и не стал задерживаться на Таити. Уже 12 июля он посетил Сан-Франциско; 7 августа на нем поднял свой флаг командующий дивизией. С сентября по декабрь «Дюкен» посещал острова Французской Полинезии, в апреле 1887 г. зашел в Окленд, с 29 октября по 6 декабря пробыл в Сан-Франциско, став, благодаря многочисленным приемам и балам, центром светской жизни города. Там же крейсер прошел чистку корпуса с 22 по 29 ноября.

В конце 1887 г. в Париже решили, что «Дюкен» должен провести на Тихом океане не одну кампанию, как планировалось изначально, а две. 20 декабря крейсер зашел в Гонолулу, 9 января 1888 г. вернулся на Таити, после чего перешел в Нумеа. 22 февраля в Нумеа на нем поднял флаг новый командующий дивизией контр-адмирал Лефевр. В апреле «Дюкен» ушел на новые Гебриды и 1 июня вернулся в Папеете. Здесь крейсер покинул Фурнье, смененный каперангом Тампомба. Январь 1889 г. «Дюкен» провел в Панаме, в апреле посетил Лиму, в июне-июле побывал в Сан-Франциско, где снова прошел чистку корпуса, затем ушел на Таити, где пробыл до 18 сентября, затем через Нумеа, Окленд, Вальпараисо, Монтевидео и Дакар 26 марта 1890 г. вернулся в Лориан.

За четыре года, проведенные за пределами вод Метрополии, «Дюкен» прошел 75 580 миль, в том числе 42 146 – под парусами. Не стоит думать, что все это время машина не давала поводов для беспокойства – много проблем возникало при переходе с Таити в Сан-Франциско и обратно в 1887-1888 гг. В том же 1888 г. случился и вышеупомянутый казус с использованием деревянных деталей для ремонта цилиндров. Но свою главную задачу крейсер, получивший прозвище «Жемчужины Тихого океана», все-таки выполнил, пусть и ценой изрядной нервотрепки механиков.

В Лориане корабль разоружили и подвергли ряду переделок: заменили артиллерию, перебрали и изменили машины, поставили новые котлы. Работы шли без лишней спешки и закончились 5 января 1894 г. Также в январе решили, что «Дюкен» должен будет заменить в качестве флагмана командующего Морской дивизией Атлантики деревянный крейсер «Аретюз».

9-10 марта «Дюкен» перешел в Брест для испытаний — большая осадка не позволяла провести их в Лориане. Кроме того, большая длина крейсера делала предпочтительным его пребывание не на столь узком рейде, как лорианский. Прошедшее 29 марта шестичасовое испытание на расход угля оказалось удовлетворительным. Однако с артиллерией возникли проблемы: скобы, которыми станки держались за неподвижные основания, были изготовлены из литой стали, и некоторые их них лопнули после первых же выстрелов. Пришлось заменить их на кованые.

2 апреля «Дюкен» под командованием капитана 1-го ранга Феррана вышел на 24-часовые испытания (в том числе два часа на форсированной тяге). Результат оказался совершенно неудовлетворительным, практически повторив мартовский: вентиляция недостаточна, температура слишком высока, скорость не превысила 15,5 уз. Комиссия сочла необходимым отправить крейсер в арсенал для переделок, после которых скорость при форсировании тяги достигла 16,2 уз.

26 апреля успешно прошло 24-часовое испытание, а двумя днями позже на «Дюкене» поднял флаг новый командующий Морской дивизией Атлантики – недавно произведенный в контр-адмиралы Франсуа Фурнье (не путать с другим адмиралом Фурнье, Леопольдом). 5 мая корабль покинул Брест. С 8 июня по 2 августа «Дюкен» пробыл в Рио-де-Жанейро, затем посетил Монтевидео, Байю, Кайену (до 19 октября), Фор-де-Франс (с 21 октября по 12 ноября), Порто-Пренс (с 15 декабря по 19 января 1895), Сент-Томас, Фор-де-Франс (с 17 февраля по 9 марта), Большие Антильские острова, Гавану, Сан-Доминго (до 19 апреля), Фор-де-Франс (с 23 апреля по 3 мая), Орту (17 мая) и 28 мая вернулся в Брест, пройдя свыше 18000 миль.

В Бресте, после проверки работы машин, «Дюкен» отправился в арсенал, как предполагалось, для небольшого ремонта и чистки корпуса. По его окончании на крейсере должен был поднять флаг новый командующий дивизией – контр-адмирал Флёриэ. Этому не суждено было сбыться, так как 5 июня адмирал скончался в Бресте от пневмонии. Задержка с назначением нового командующего пошла не на пользу «Дюкену» – его машину, которая, несмотря на переделку, все еще не могла, по мнению Фурнье, считаться надежной, решили еще раз отремонтировать. Место «Дюкена» в Дивизии занял «Дюбурдье», а самого «Дюкена» перевели в резерв 3-й категории, хотя и оставили на борту уголь и прочие материалы, наличие которых соответствовало пребыванию в резерве 2-й категории.

1894-1895 гг. стали свидетелями пробуждения от сна в резерве не только «Дюкена», но и «Турвилля». В 1893 г. на нем начали менять артиллерию. Работы шли не быстро, и от планируемой замены «Турвиллем» крейсера «Наяд», флагмана Временной учебной дивизии, пришлось отказаться. Наконец, 1 мая «Турвилль» был оснащен для испытаний. Плохие погодные условия вынудили отложить их на месяц. 13 июня, под командованием каперанга Омбра, «Турвилль» провел испытания на работу машин, во время которых развил 13 узлов. Проведя регулировку компаса, 26 июня крейсер приступил к испытаниям артиллерии стрельбой на максимальных и минимальных углах возвышения. Результаты не дали повода к каким бы то ни было претензиям. 28 июня на мерной миле между Сен-Матье и Мину «Турвилль» развил скорость 16,14 уз.

3 июня между Бель-Илем и Уэссаном прошли 24-часовые испытания. Несмотря на довольно высокую волну, средняя скорость превысила 15 узлов. После окончания испытаний и визита Морского министра Фора крейсер зашел в арсенал, где был переведен в резерв 2-й категории.

В январе 1895 г. «Турвилль» покинул арсенал. При том, что он так и остался в резерве 2-й категории, его решили использовать для подготовки марсовых матросов. Обычно для этой цели задействовали транспорт «Саонн», но последнему пришлось зайти в арсенал из-за поломки машины. Роль учебного корабля «Турвиль» играл до конца мая.

В июле, в связи с летними маневрами, крейсер использовался для подготовки резервистов (в частности, проводил на рейде стволиковые стрельбы). По окончании маневров «Турвилль» посетил док, после чего перешел в аванпорт Бреста.

В октябре было принято решение собрать оба больших крейсера, находящихся в резерве – «Дюкен» и «Турвилль» – в одну группу, и отдать ее под командование капитана 2-го ранга. Это было воспринято как знак того, что руководство флота не рассчитывает всерьез на дальнейшее использование обоих крейсеров. И верно, 1 января 1896 г. «Турвилль» и «Дюкен» были переведены в резерв 3-й категории, в котором оставались до 1901 г.

С 28 сентября по 2 октября 1901 г. буксир «Инфатигабль» привел «Дюкен» из Бреста в Шербур, а с 11 по 12 октября произвел ту же самую операцию с «Турвиллем». В Шербуре на обоих крейсерах установили стрелы Темперлея для опытов по погрузке угля в море. 4 декабря оба корабля были вычеркнуты из списков флота. По завершении экспериментов «Турвилль» 20 ноября 1903 г. был продан на слом за 412 150 франков. «Дюкен» использовался как плавучий склад Мобильной обороной Шербура, и 2 марта 1908 г. был продан на слом за 406 960 франков.

Общая оценка проекта

«Дюкен» и «Турвилль», числившиеся в составе флота более двадцати лет, и более половины этого срока являвшиеся самыми крупными и быстроходными французскими крейсерами, несли активную службу лишь семь лет и четыре года соответственно. Вряд ли на такой вариант рассчитывали адмиралы, принимавшие решение о постройке.

Концепцию крупных железных крейсеров можно счесть достаточно здравой для своего времени. Высокая скорость, отличная мореходность, неплохое разбиение на отсеки, артиллерия – пусть не настолько многочисленная, как у возможных соперников, но с неплохими углами обстрела самых мощных пушек и с хорошим, как следствие, огнем в носовом и кормовом секторах – все это могло сделать их в случае войны с Англией (хотя и крайне нежелательной для Франции) причиной головной боли для адмиралов Королевского флота.

Французов подвела технология. Быстроходный рейдер со столь ненадежной машиной, как у «Дюкена» и «Турвиля», был похож на пресловутую машину из объявления: «кожаный салон, спортивный руль, аудиосистема, не ездит». Оценить истребитель торговли, неспособный долго и уверено держать высокий ход в условиях вражеского превосходства на морях, можно ничуть не более положительно, чем броненосец с мощной броней, которая отваливается от борта, или миноносец с застревающими в аппаратах торпедами. Приходится согласиться со словами адмирала Фурнье:

«Крейсер слаб… не имеет ни скорости из-за дефектной машины, ни дальности плавания из-за увеличенного расхода угля. Вся их сила основывается на мощной артиллерии, пока та не будет парализована плохой работой подъемников боезапаса. В случае войны надо расчитывать больше на подготовку экипажа, а не на техническую часть. Он будет стоять перед лицом врага столько, сколько стоит его командир, и насколько готовы к бою его офицеры и экипаж».

Однако «Дюкен» и «Турвиль» не просто оказались неудачными кораблями. Французская поговорка говорит: «Упадешь семь раз – поднимайся в восьмой». Но в данном случае, разбитые надежды и огромная цена, заплаченная за бесполезные корабли, сделали падение слишком болезненным. Французы поднялись, но перед тем долго приходили в себя на обочине дороги, по которой тем временем бодро шли другие.

[1] Поскольку «Дюкен» и «Турвиль» провели в резерве немалое время, полезно напомнить читателю, что во французском флоте на тот момент имелись три категории резерва:

• • корабль, находящийся в резерве 1-й категории, стоял на рейде и был готов выйти в море в течение 48 часов после пополнения экипажа до штатного; мог использоваться для тренировки матросов и курсантов;
• • корабль, находящийся в резерве 2-й категории, стоял в арсенале и был готов выйти в море через 10 дней после пополнения экипажа;
• • корабль, находящийся в резерве 3-й категории, стоял в арсенале и был готов выйти в море через 20 дней после пополнения экипажа.

Если на корабле требовалось осуществить работы, не дающие ввести его при необходимости в строй в указанные выше сроки, то он решением министра переводился в резерв вне категорий. Тем же решением определялась численность необходимого на время работ экипажа.

[2] «Тетис» – «броненосец-стационер» (по другой классификации – броненосный корвет) типа «Альма», вошел в строй в 1869 году. Добавим, что он все-таки добрался до Тихого океана, служил стационером на Нумеа и пошел на слом через 15 лет после описываемых событий.

источник: Дмитрий Якимович «Неудавшиеся «истребители торговли». Рангоутные неброненосные крейсера «Дюкен» и «Турвилль»» // «Арсенал-Коллекция» №11’2015