Прошлое, которго не стало

Коллеги, недавно на вашем форуме. Представляю свою пробу пера. Есть огрехи, но есть и о чем подумать.

У нас не только непредсказуемое будущее,

у нас еще и непредсказуемое прошлое.

Известный сатирик.

В период с 1965 по 1988 годы в СССР было проведено

 124 мирных ядерных взрыва в интересах народного хозяйства

 (в том числе 117 — вне границ ядерных полигонов).

Из них два («Глобус-1» в Ивановской области и «Кратон-3» в Якутии)

 сопровождались авариями, при которых произошла утечка

 продуктов радиоактивного распада.

Василий Гулин «Ядерная деревня»

1.

— Не нравится мне это! – сказал Генка, исподлобья глядя на хмурое небо, все обложенное тяжелыми серыми, словно брюхатыми тучами.

— Видно, грозы  не миновать. Хоть бы успеть к месту пока не ливануло, а то через лес нам даже на «Патриоте» не добраться. – мрачно поддакнул Генке Серега. – Что, дальше едем, или остановимся здесь, в Жажлево? Как-то меня не прельщает здешний «Кэмел Трофи!»

— Давайте рискнем, мужики, тут осталось всего 20 км. – сказал я. – Должны успеть. Гроза если и соберется, то где-то через час-полтора. Нам, главное лес преодолеть. Там и заночуем.

— Игоряш, а развезет? Так и останемся в Галкино? Отсюда еще есть возможность вернуться! – все еще сомневался Генка.

— А развезет, утром поедем в объезд, только с той стороны леса. Тут по большому счету все равно с какой стороны заезжать, а пробы все равно брать надо.- возразил я.

— Ладно, поехали. –раздраженно согласился Генка. – только машину в лесу бросать не дам, если встрянем, понесете моего «Патрика» на руках.

— Понесем, понесем! Ты только крепче шоферку держи, Овен! – пошутил Серега.

   Пока мои друзья соревнуются в остротах, я вам расскажу кто мы такие и что делаем в Кинешминском лесу Ивановской области. Мы это Генка, Серега и Ваш покорный слуга Игорь, в свободное от основной работы время занимаемся мониторингом экологической обстановки в районах, подвергшихся в советское время загрязнению различными радиоактивными изотопами. Мы состоим членами общественного движения «Живая Земля», группы которого, в свободное от работы время, совершенно бесплатно и на голом энтузиазме, разъезжая по городам и весям нашей страны, копаются в прямом смысле этого слова в городских нечистотах, свалках, бывших военных и мусорных полигонах, на руинах заводов, и прочих останках советской цивилизации, и в грязных «пеленках» вновь нарождающейся Российской экономики.  Мы берем пробы почв, воды, воздуха, а наша лаборатория делает анализ на содержание различных опасных веществ.

    Всему миру известны такие названия как Чернобыль, Семипалатинск, Тоцк,  Дзержинск, Шиханы. Но это всем известные. А сколько не известных, забытых, спрятанных, а то и просто брошенных объектов производства, хранения отравляющих, радиационно-опасных веществ. Один бывший Кузьминский химический полигон РККА чего стоит. Сколько там еще захоронено отравы, никто толком не знает. Во всяком случае, Московским власть предержащим это точно не нужно, а то бы уже давно все перепахали и дегазировали. Они дотошно проверяют только те места, где сами себе жильё строят.

   Помимо таких спрятанных по стране сюрпризов, вполне успешно отравляют природу и нашу с вами жизнь действующие предприятия, причем как старые, оставшиеся с советских времен, так и вновь отстроенные, сданные с торжественной помпой, песнями и плясками, преподнесенные Премьерпрезиденту, как сокрушительную победу шагающего семимильными шагами к светлому капиталистическому будущему российского народа. Заводы-фабрики новенькие с иголочки. Но как часто бывает в России, торопясь прогнуться в верноподданническом экстазе (совсем как когда-то в СССР  к годовщине или к приезду Огромной столичной шишки), хозяева этих фабрик-заводов забывают о такой сущей мелочи как очистные сооружения. И вот стоит такой новенький красавец и гадит в речку чистую, в небо синее.

   А мы ездим по стране с пробирками разными, пробы берем, а потом судимся с виновными. Сами-то хозяева не живут рядом со своими предприятиями, а все больше в столицах, и не всегда в Российских.

     Наша группа в настоящее время приближается к деревне Галкино, что расположена в Кинешминском районе Ивановской области, рядом с рекой Шачей. Чем знаменито это село? Отвечу. 19 сентября 1974 г. в этом месте, а это чуть больше 300 км. от Красной площади, был произведен ядерный взрыв мощностью 2,3 к/тонны. Не Хиросима, конечно, но все же. Взрыв назывался «Глобус-1» и произведен был в мирных целях, в пробуренной скважине, на глубине 600м. Все бы ничего, но через 18 минут в метре от скважины произошел выброс радиоактивных газов, а следом забил гейзер высотой 10 м, и бил этот гейзер аж 20 дней.

     Ученые и бурильщики видя такое дело, побросали все с чем приехали и дали деру, а жители так и остались. Потом когда гейзер бить перестал, повесили табличку «Опасно!» и на этом все дело кончилось. Так и стоит с тех пор скважинная труба, похожая отдаленно на водяную колонку, только больше, и залитую внутри бетоном. Я бывал здесь уже два раза. Загрязненные радионуклидами места раскиданы по небольшой территории пятнами. Собственно скважин было две: одна с зарядом, а вторая с приборами. Боевая практически не фонит, а вот через приборную, похоже, продукты взрыва и наши выход. В прошлый раз скважина (просто обрезок ржавой трубы из земли торчащий) показывала 150 мкр/час на поверхности. Это по гамма излучению. А когда мы   раскопали ямку глубиною сантиметров 40, то обнаружили превышение фона по бета распаду в 40000 раз!

     — Вон, Галкино впереди! Слава Богу доехали. – прервал мои воспоминания Генка.-  Интересно, Миша жив еще?

    Миша, это местный житель,  малый неопределенного возраста, проживший в Галкино всю свою  жизнь. На что он живет не понятно. Из всей деревни осталось только три дома в которых доживают свой век пару старух и он.

    — А что ему не жить? – встрял Серега. – Природа кругом, свежий воздух!

     — Радиация. – добавил я.

     — А что радиация? – ответил Генка. – Не известно еще как она действует. Есть же теория, что радиация стала причиной возникновения человека из приматов, живших когда-то на африканском континенте. Вспомните феномен Окло в Габонском урановом месторождении!

     — Это все теории. – сказал Серега.- В Чернобыле тоже люди живут, а сколько умерло от онкологии никто не знает.

     Но Миша нас все-таки встретил. Увидев в окошко изрядно замызганный, рычащий своим итальянским дизелем «Уазик», он вышел на крыльцо, и стал ждать когда мы подъедем.

     — Здорово, Михаил, как поживаешь?

     — Здорово, поживаю нормально. Что, опять за своими анализами?

     — Опять. Не дает нам покоя это место.

     — А это вы неудачно приехали. Гроза скоро. Слышите, уже погромыхивает!

     — Ну и что, что гроза. – Сказал Генка. – Переждем ее, а завтра поедем.

     — Не поедете,- Ответил Миша Генке. – Завтрева грунтовка через лес, как вы ехали будет непроходима, даже для вашего вездехода.

    — Ну так поедем вокруг, от вас и через мост.

     — Моста уже нету. – ответил Миша. – Его весной снесло, вот одна дорога через лес и осталась.

     Мы переглянулись. Положение складывалось совсем не ахти. По всему выходило, что сейчас надо возвращаться обратно, пока не началась гроза. Сидеть тут лишние два дня, ждать пока просохнет дорога, нам совсем не хотелось.

     — Что делать-то будем, Игорек?

     — Что делать, что делать? Давайте так сделаем, сейчас едем на скважину, берем пробы и обратно. А переночуем в Жажлево.

    Чертыхаясь, мы залезли в машину. Хотелось ведь расслабиться после долгого пути, перекусить, да чего греха таить, и рюмочку другую пропустить, а вместо ужина еще час, а то и больше трястись по лесным ухабам. Но тянуть было нельзя, и мы тронулись.

     За время моего отсутствия, на скважине ничего не изменилось. Так же торчал на трубе круглый знак опасности, так же уныло стояла труба боевой скважины, так же поблескивало темной водой озерцо, а порывы грозового ветра гнули высокую траву, и рябили воду. Гроза надвигалась неумолимо. Сразу пришло в голову Булгаковское: «Тьма, нависшая над ненавистным  прокуратором городом…»

     — Прямо как в «Мастере и Маргарите». Не хватает только Воланда со свитой. – озвучил я пришедшую ассоциацию. Что-то в душе тянуло и тревожило. Хоть грозы я и  не боюсь, но опасность понимаю.

      Уже пару раз вспыхивали недалекие молнии, и доносился тяжелый грохот грома.

     Я взял сумку с оборудованием и быстро пошагал к месту за пробами. Не прошел  и 15-ти шагов, как ярчайшая вспышка ослепила меня и я почувствовал как что-то мощное и адски жгучее раздирает  тело мое на тысячи кусков, и все пропало…

2.

     Троллейбус за окном лязгнул дверями и завывая начал набирать скорость. От этого звука я проснулся и открыл глаза. Рассвет пробивался через окно сероватым светом, и  малиновые обои на стене казались зеленоватыми. Сероватый потолок делили поперек межплитные швы, и создавалось впечатление, что он сложен из гигантских листов картона. Потолок и обои были мне страшно знакомыми, настолько знакомыми, что я закрыл глаза и это дежа-вю пронеслось по мне с мощью и скоростью курьерского поезда.

     Я снова открыл глаза, но ощущение нереальности не проходило. Более того, я услышал что еще один троллейбус приближается к остановке. Он хлопнул дверями для порядка, и загудел дальше, набирая скорость. Рассвет приближался. Рисунок на обоях стал четче. Я скосил глаза влево и увидел настенную лампу-бра, сделанную в виде пчелиных сот, с хрустальными капельками. Точно такая же висела над моей кроватью в глубоком детстве.

     — И ковер такой же. – подумал я и провел по нему рукой…

     То что я увидел, поразило меня страшнее троллейбуса и лампы. Рука была маленькая, детская!  Я включил лампу и поднес обе руки к глазам. Обе руки были детскими! Я откинул одеяло, посмотрел на свои ноги, и они были ДЕТСКИМИ! Не веря своим глазам оттянул трусы…. Я БЫЛ РЕБЕНОК!!!  Наверное сознание покинуло меня, на какое-то время, потому что снова очнулся я от того, что голос моей мамы произнес:

     — Игорёк, просыпайся, в школу пора. – и на своей щеке я почувствовал мамин поцелуй.

3

     Сложно описать, что я пережил когда открыл глаза, и увидел маму. МОЛОДУЮ маму. Она сразу почувствовала, что со мной что-то не то!

— Что с тобой, Игорек? Ты не заболел? Глаза у тебя какие-то возбужденные!

     Мама озабоченно нахмурилась, положила свою мягкую и прохладную ладонь на мой лоб.

— Температуры вроде нет.

— Нет, мам, я не заболел, просто сон увидел кошмарный.- голоса своего не узнал. Он был звонкий мальчишеский, и в конце фразы чуть не поперхнулся.

— Ну, сон есть, сон. Там все понарошку. Давай поднимайся, в школу пора. Я на работу.

   Я чуть не брякнул: «А в каком я классе?» Но вовремя сдержался.

— Давай-давай, поднимайся, каникулы уже кончились. – И с этими словами мама вышла из комнаты. Потом послышалось шуршание одежды из прихожей, пощелкал замок,  дверь открылась и закрылась, снова повернулся ключ в замке, загудел лифт и все стихло. Сидеть и переживать по новой смысла не было. Надо было срочно выяснить в каком я классе учусь!

    Тело мое как-то само , с необычной легкостью двинулось в сторону письменного стола, где в придвинутом к столу кресле лежал коричневый портфель, а на спинке висела серая школьная форма, с яркой белой полоской подворотничка на кителе! «Только бы не в первом!»- ужаснулся я. Почему- то в первый класс не хотелось.

     Но ведь с другой стороны повезло, что я вернулся в свое тело, в свое детство, а не в чье-то другое! А если б в девченочье?! Даже подумать страшно! Тут мне пришла в голову чудная мысль —  вдруг все трансвеститы такие же  попаданцы как я?! Нда-а-а, впору бежать в церковь и ставить свечки всем святым подряд за то, что мне не надо выдумывать ничего, все знакомо до автоматизма!

     Я уселся в кресло. Десять лет  в нем просидел делая уроки, и сколько же еще сидеть в нем по новой? Достав дневник,  сразу посмотреть в него не решился, зажмурил глаза, а открыв их прочитал: « Дневник ученика 2-го класса Игоря Лаврова 4..-й московской школы, 1973/1974 учебного года». Долистав дневник почти до конца, понял, что на дворе 1 апреля, только закончились весенние каникулы, первый день последней четверти. Опять стало как-то нехорошо, но не так сильно как ночью. Надо держать себя в руках и как-то привыкать к детству.

     Не известно насколько я сюда попал, то ли навсегда, то ли временно. Но все-таки, где-то в глубине души понимал, что навсегда. Наверняка «там», в 2012-м, после удара молнии,  от меня осталась лишь кучка пепла, и хоронить которую будут не в гробу, а в небольшой урночке, подобной тем, которые выдают в крематории. А если она эта кучка будет радиоактивной!? Вот гадство-то! Тогда мои останки утилизируют в НПО «Радон» под Сергиевом Посадом, и не будет у меня могилки….. Хоть и не хотелось думать об этом, но то, что меня ТАМ убило, я не сомневался, ведь душа-то моя или аура, или сущность ТО тело покинула…. Значит кирдык… Даже не хотелось думать, в каком сейчас состоянии мои мама и жена, дочь, сын…

    Нда-а-а. Но надо было завтракать и идти в школу.  За дверью из соседней комнаты послышался кашель. «Отец!»- Как же это я про него забыл. В моей жизни он умер уже 5 лет назад от рака легких. Ему было 73 года, а сейчас всего 32! Я прошел в соседнюю комнату. Отец лежал на кровати в своей любимой позе, положив кулак под щеку и спал. На работу он ходил позже всех, благо отделение милиции где он служил было всего-то в 200 метрах от дома. Позже, во взрослой жизни я ему завидовал, из-за того,  что у меня все время получалось работать у черта на рогах от дома.

       Я проскользнул мимо него в ванную. Вот моя детская зубная щетка, паста «Поморин» болгарская… Зеркало. Я внимательно всмотрелся в него. Оттуда  глядел мальчишка, с косой челкой, черными-черными волосами, ровной кожей без морщин и безволосой грудью. Внимательно посмотрел себе в глаза… Вот взгляд был совсем не детский, видимо глаза на самом деле «Зеркало души». Ну ладно, привыкну как-нибудь. Умылся, зашел на кухню. Все было так же как в детстве моем. На сковородке глазунья из одного яйца, и 20 копеек на столе. Это мне мама на школьный буфет оставила…

     Шел по улице неся портфель и думал: «что я буду делать в школе?!» И вообще ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ!? По большому счету могу стать вундеркиндом, лет в 13 поступлю в университет… Или МГУ или в МГИМО. Надо только с языками подтянуться, с английским. А что? Грядущее я знаю. До Перестройки окончу школу, в армию не пойду, пойду в институт. Могу стать Президентом Газпрома, или Чукотским губернатором, а могу запустить пирамиду типа «МММ», бабки будут у меня, а не у Мавроди! Пока дошел до школы так размечтался, так мне моя судьба понравилась, что даже и не понял как воткнулся в черный апрельский снег, пропахав по нему пузом. Благо загреметь туда мне помогли двое раздолбаев,  Олег по прозвищу «Укроп», который подставил ножку, а Генка, по прозвищу «Петров»подтолкнул. Петровым его прозвали, из-за любимого хоккеиста Петрова. Для справки, мое прозвище школьное было «Гарин», из-за инженера Гарина, героя романа Алексея Толстого.

     Придумали мне это прозвище из-за того, что любил эту книгу, и постоянно что-то изобретал. Я разозлился на Укропа с Петровым, хотел им отвесить по паре оплеух, но вдруг остановился. Я глядел на них и видел,  Укропа, лежащего убитым  на осенних листьях  в Сокольниках у Путяевского пруда, и мать его, обрывающую телефоны больниц, моргов, милиции, а потом оплакивающую своего любимого, младшенького, потому что старший алкоголик. Видел спившегося Петрова, в 45 лет полную развалину и кое-как сводившего концы с концами, и регулярно следящего, что бы с глаз его жены никогда не сходили поставленные им же «очки».

     Я зашел в класс. Вот сидит Машка, ее убьют с особой жестокостью в 1982 году в ее же квартире, через два дня после выпускного вечера, а убийц так и не найдут. Вон Лёшка, он станет бандитом, Аркашка военным. Игорек сядет в тюрьму и так и пойдет по зонам. Ольга будет тихо помешанной, от чего она сойдет с ума не известно, скорее всего от несчастной любви. Ритка умрет совсем молодой в начале 90-х от инсульта. Даже страшно стало. НИ У КОГО НЕ ИСПОЛНИЛАСЬ МЕЧТА ДЕТСКАЯ! ВСЕХ ПЕРЕМОЛОЛИ СТРАШНЫЕ ГОДЫ ПЕРЕМЕН! Вот они сидят живые и веселые и не знают еще своих судеб. А Я ЗНАЮ! И тогда до меня дошло, я понял, что надо делать!

    Зачем мне богатство Газпрома и все золото Чукотки? Что мне от этих денег, если их не возможно взять с собой в могилу? УЖ Я ЭТО ЗНАЮ ТОЧНО КАК НИКТО ДРУГОЙ!!! Я ИСПЫТАЛ НА СЕБЕ, ЧТО ПРИХОДИМ МЫ В ЭТОТ МИР ГОЛЫМИ, МОКРЫМИ, А УХОДИМ ИЗ НЕГО НЕВЕСОМЫМ «ДУХОМ» НЕ ИМЕЮЩИМ ДАЖЕ ТЕЛА!!! Я их всех спасу, я спасу не только их, я спасу миллионы людей, я спасу всю страну! Я спасу тех молодых людей, сотни тысяч которых полегло в криминальных войнах 90-х, я спасу сотни тысяч, а может быть и миллионы которых полегли в «локальных» конфликтах Афганистана, Ферганы, Приднестровья, Карабаха, Чечни, Абхазии. Я спасу тех, кто погиб в землетрясениях Спитака, и цунами. Ведь я же знаю ВСЕ что будет не только с семьей моей, страной моей, но и с Целым миром!

     И прежде всего мне захотелось убить Горбачева.

4

   Поразмыслив еще чуть-чуть, убийство отверг по двум причинам:

Во-первых, не известно какое это окажет влияние на ход истории, поэтому пусть Михаил Сергеевич трудится на нивах Ставрополья и женится на Раисе Максимовне. Кстати, вполне возможно он сейчас живет рядом с нами, на Русаковской улице в студенческой общаге.

Во-вторых, само по себе не хотелось становиться убийцей.

В-третьих, нынешние органы работают хорошо, и велика вероятность, что меня найдут, а вот этого не хотелось совсем, и в зону не хотелось, пусть даже на малолетку.

А в-четвертых, после убийства Горбачева, выстраивалась целая цепочка следующих кандидатов, отправить на тот свет которых, хотелось ни чуть не меньше. А серийным убийцей становиться точно не хотелось.

     Я понял одно, что прежде всего надо систематизировать те знания о будущем, которые у меня были, и которые я еще не забыл.. А может быть забыл? Я сидел и вспоминал даты, события, людей, американских президентов, французских, английских премьер-министров, локальные войны, политические убийства, природные катаклизмы и техногенные аварии, погибшие подводные лодки «Комсомолец» и «Курск», космические корабли «Челленджер» и «Колумбия»,  поезда «Новосибирск-Адлер» и «Адлер-Новосибирск» сгоревшие с людьми  под Уфой из-за аварии газопровода, да, наконец «Чернобыль» и «Фукусима», «Норд-Ост» и «Беслан»!  

     Как ни странно, память моя работала превосходно, видимо душа или аура, я не знал что конкретно, перенеслась в прошлое (а может в параллельное?) сохранила в себе все те знания, что я получил за все свои 47 лет и еще не улеглась по своим закоулкам. Она выдавала мне целые страницы «Википедии», исторических сайтов, журналов, газет. Но полагаться только на память нельзя.

     После уроков я побежал в книжный магазин и на 20 копеек купил тетрадей. Дома за 10 минут сделав уроки засел за «мемуары». Надо было хотя бы в сжатом виде, в виде тезисов записать историю которую помнил, начиная с 1974 года до 2012. Если кто-то найдет раньше времени, то прикинусь своего рода бабой «Вангой», или новым «Нострадамусом». Решил писать, разделив тетради по темам: «Политики мировые», «Войны»,  «Стихийные бедствия», «Техногенные аварии».

     За половину дня, до прихода родителей все сделать  конечно не успел. Первой приходила мама, как обычно с сумками. Она принесла колбасу за два двадцать! Что это был за вкус!!! Потом за мной зашли друзья чтобы погулять, но я отказался.  Ребята звали проникнуть в старинную церковь, что стояла напротив дома.

     Когда-то давно эту церковь превратили в склад завода «Электровакуумных приборов». Там хранилось неимоверное количество кинескопов  от телевизоров, точнее заготовок, потому что экран отсутствовал.  Теперь кинескопы вывезли, церковь стояла пустая, а скоро ее должны были снести, и на этом месте построить здание техникума. В моем времени, когда строители раскопали котлован, мы целыми днями копались в нем,  вытаскивая из земли осколки керамики, пузырьки от дореволюционных духов, свалявшиеся в кучки винтовочные патроны, с еще тупыми пулями, которые выпускались до революции. Порох ГОРЕЛ!!! Однажды я нашел гранату РГД-5 и притащил домой, а отец отнес ее к себе на работу и сдал куда-то. Но самая интересная находка случилась летом 1975 года, когда мы на глубине метров 4-х раскопали деревянную пирамиду (это было на самом деле. Я и сейчас могу указать то место . Думаю, что мы раскопали какое-то древнее поселение на берегу Яузы).

     Ведь не секрет, что все мальчишки мечтали найти клад. Вот и мы подумали, что в этой пирамиде деревянной, сложенной из небольших бревнышек, которые буквально через час после контакта с воздухом стали чернеть, находились сокровища. У нас даже дискуссия возникла,  позвонить историкам в исторический музей или самим вскрыть и найти там золото? Вообще наш район был богат на клады. Жадность победила! Мы разобрали пирамиду, но кроме земли в ней ничего не обнружилось, а буквально через день-два котлован начали заливать бетоном, сооружая бомбоубежище. Если это было городище, то оно оказалось под слоем бетона.

     Странно было разговаривать с мамой, странно было притворяться мальчиком и быть в напряжении,  не выдавая себя,  чтобы она не заподозрила, что со мной что-то не так. Я ловил ее взгляды, она как бы присматривалась, видно что-то во мне ее напрягало. И я решил опередить события:

— Мам, мне сегодня такой странный сон приснился.

— Какой, сын?

— Что я не такой как все. Целый день об этом думал. Сон  не обычный, не такой как я обычно вижу, не сон, а прорицание! Понимаешь, у меня было ощущение, что я могу видеть  будущее как настоящее, оно как в кино передо мной встает во всем своем великолепии.

— Такие сны бывают, Игорек. Это называется сон в руку.

— Я понимаю мам, но это не то, о чем ты говоришь. Этот сон как панорама! Я как будто пролетая сверху видел, что в июле в Греции падет правительство «черных полковников», на Кипр высадятся турецкие войска, в конце месяца на острове  Бали в Индонезии разобьется авиалайнер, а президент Никсон ближе к осени уйдет в отставку! Про подводную лодку К-129 я не стал говорить.

     Мама как-то странно посмотрела на меня. Не мог же я ей рассказать, что буквально недавно просмотрел сериал «Расследование авиакатастроф» телеканала «Нэшнл Джиогрефик» и там была серия про эту авиакатастрофу! И согласитесь, многие ли 10-ти летние мальчики, пусть даже во сне размышляют о «черных полковниках» и «Ричардах Никсонах»?

     И вот тут я, кажется увидел способ, как нужно действовать чтобы страна свернула с гибельного пути. Осталось только определится к кому из руководителей страны обратиться, объяснить и доказать, что стране нужны реформы, тем более, что Косыгин сейчас премьер, говоря по нашему. А  долго выбирать и не пришлось, кандидатура была одна – Андропов.

5

     Насколько я помнил, в это время председателем КГБ был Андропов, а первым замом Андропова служил Семен Цвигун, который застрелился в начале 1982 г. Андропов единственная фигура, не запятнавшая себя коррупционными скандалами, и после смерти Брежнева в 1982 году попытался было навести в стране порядок, но времени уже не хватило. Самое главное, что и остальная верхушка, включая Щелокова, еще работала, и Косыгин трудился на посту предсовмина.

      Но весь вопрос был в том, как мне, 9-ти летнему до них добраться. Над этим стоило поломать голову. Вечером я во все глаза смотрел программу время. Была весна, разгар посевной, и поэтому дикторы сыпали с экрана тоннами и гектарами засеянных полей. Миролюбивой политикой СССР и прочими победами социализма.

     Пришел с работы отец и начал готовиться к строевому смотру. Он пришивал погоны, втыкал звездочки, а я на все это смотрел с колотящимся сердцем, ведь он был моложе меня!

     Судьба дала мне уникальный шанс, и не известно давала ли она такой шанс еще кому. Ходила информация по сети, что есть артефакты попаданцев, но 100 процентной уверенности не было. Вечером я лег спать не посмотрев программу «Спокойной ночи малыши». Мама удивилась такому моему демаршу,  на что я ответил: «Я уже вырос!», а «тётя Оксана», кажется еще и не родилась!))).

    А меня занимал другой вопрос, попал ли я в прошлое, или в параллельную реальность? Если в прошлое, то что будет с моим сыном, который был от первого брака, ведь я точно на своей первой жене не женюсь! Куда он денется?! А если я попал в параллельный мир, то тот мир будет так и развиваться своим путем, но уже без меня, а на Преображенском кладбище в нашу могилку положат урну с моим прахом, а на памятнике просто появится новая строчка с моей фамилией, именем и двумя датами. Мне опять стало жалко до слез маму и Лену, жену мою. Но что я мог сделать?! Я даже попытался себя щипать, вдруг это такой сон, но лишь заработал несколько синяков. Потом подумал — курить не начну, а буду заниматься спортом. Надо бы сходить на стадион «Локомотив» и записаться в самбо или бокс, пока молодой, сделаю себе хорошую фигуру. С тем и уснул.

     На следующий день, я купил в киоске почтовый конверт, вложил в него письмо, заклеил  и бросил на почте в большой почтовый ящик. Обычному уличному ящику  не доверял, вдруг оно там застрянет? А мне необходимо было, чтобы оно попало в руки кому надо до конца апреля.  Я понимал, что все письма в КГБ фильтруют рядовые работники, а  оно должно было  лечь на стол как минимум заму Юрия Владимировича, поэтому написал такие факты, что был уверен процентов на 90,  письмо найдет своего адресата. Писал я печатными буквами на листе ученической тетради.   Как бы не вычислили раньше времени. То что вычислят  не сомневался, но хотелось, чтобы все прошло по моему сценарию, когда я буду к этому готов.

     Текст письма был коротким, без всяких отступлений, только факты, а в конце написано условие. Вот этот текст:

     «Уважаемый Юрий Владимирович!

Хочу предупредить Вас о нижеследующем:

1. В двадцатых числах апреля в Индонезии произойдет катастрофа самолета «Боинг 707», в которой погибнет больше ста человек. Это не террористический акт.
2. В Португалии случится «Гвоздичная революция», в результате которой будет свергнут фашистский режим.
3. В середине мая в ФРГ будет избран канцлером Гельмут Шмидт
4. Так же в мае президентом Франции станет Валери Жискар д`Эстен
5. В Июне президент Египта Садат провозгласит закон «Открытых дверей», страна станет открытой для иностранного капитала.
6. В июле падет правительство «Черных полковников» в Греции, а Кипр на половину оккупируют турецкие войска.
7. 1 августа США начнут подъем затонувшей подводной лодки К-129. Операция под кодовым названием «Дженифер» проводится с подачи адмирала Риковера. Подъем будет осуществляться специально построенным на деньги миллиардера Хьюза  кораблем «Эксплорер», для чего у него имеется специально построенный зажим-манипулятор. Но зажим с браком. США смогут поднять только часть затонувшей лодки.
8. В августе, президент США Никсон, уйдет в отставку, из-за Уотергейского скандала.
9. Заместитель резидента в Дании Олег Гордиевский завербован англичанами, получил псевдоним OVATION.

     Это не дезинформация и я не прошу в нее верить безоглядно. По мере того, как сказанное выше будет сбываться, ваше мнение о моих словах изменится.  Если вы согласны и дальше получать от меня важные сведения, то я прошу Вас ,сделать следующее. Вы выступите  по телевидению в программе «Время» с ответами на вопросы корреспондента  Центрального телевидения на тему борьбы Комитета против внешнего врага.  На следующий день после Вашего выступления я приду в приемную КГБ на Фуркасовский и представлюсь как Любящий Родину. Спасибо».

    Я, конечно рисковал, но все же был уверен процентов на 80, что Андропов выступит по телевидению. Насколько помню, Брежнев частенько любил «отвечать на вопросы корреспондентов газеты «Правда» и «ЦТ», а Андропов был фигурой не массовой, сидел себе тихо в кабинете и плел свою паутину. Почему бы не попробовать.

     Может быть он сумеет надавить на руководство страны, чтобы продолжились Косыгинские реформы, предотвратить загнивание руководства и культ личности Брежнева.

     Очень хотелось, чтобы выступление случилось в мае, так как иначе меня бы отправили в деревню, а там из деревни что-либо сделать было невозможно, это не будущее. Телефон и то один на всю деревню. Ломал голову стоит или не стоит говорить правду родителям о себе? Решил, что пока не стоит, вряд ли поверят. Если Андропов не выступит, тогда буду придумывать что-то, чтобы не упекли в деревню. 

   То что он появится на экране я верил все больше и больше, потому что есть  два пункта послания, это про самолет и про Гордиевского которые наверняка сработают.  Много писем приходит в Контору Глубокого Бурения, и  их просматривают сотрудники низкого ранга. Но что касается вопросов агентуры, разведки  к этому внимание самое пристальное, и сыграть тут должен не тот факт, что Гордиевский предатель, а сам факт что кто-то, кому не положено знает, что этот человек ЗАМЕСТИТЕЛЬ РЕЗИДЕНТА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ В ДАНИИ. Наверняка письмо возьмут на заметку, а после катастрофы самолета сделают выводы.

     Сомневаюсь, что Андропов примет меня лично, но вот с замом его поговорить сумею. То что я не вру, они поймут быстро, потому, что сам предложу, чтобы меня допрашивали психологи и гипнотизеры, они «выдоят» из меня все что знаю, и вот тогда поверят. 

    Дни текли  за днями. Я ходил в школу, делал уроки автоматом, а остальное время занимали мемуары. Тетрадок исписанных воспоминаниями становилось больше и больше. Удивительная штука память, она открывала такие страницы моей жизни о которых я давно забыл, и вспоминать не хотел. Стыдные страницы я конечно пропускал, и прятал «скелеты» свои в самые дальние уголки. Казалось, что все, все вспомнил, но наступал следующий день и приходилось открывать следующую чистую тетрадь. Я переписывал страницы сайтов, книг, тексты новостных передач которые когда-то видел слово в слово, они выплывали в моей голове как кадры кинофильма. В первую очередь старался записать то, что случилось после прихода к власти Горбачева, который запустил маховик разрушения страны, а потом плюнул и поплыл по течению реки, под названием «Память».

     23 апреля я  ждал с нетерпением, а когда оно наступило, то думал, что не кончится. Наконец Игорь Кириллов озвучил новость о крушении «Боинга 707» в Индонезии, о 106 жертвах этой катастрофы, меня прошиб холодный пот. Я очень боялся, что в этой реальности такое может не случиться, но случилось.

     Прошло еще 3 дня. Каждые из этих дней я неотрывно «от корки до корки» просматривал «Время». На четвертый день в программе выступил Андропов. Но его я даже и не слышал, я понял, что самое главное событие в этой моей жизни свершилось. Письмо дошло до адресата.  Ночь  спал как убитый.

6

         Я стоял перед приемной КГБ в Фуркасовском переулке. Портфель с  воспоминаниями оттягивал мои мальчишеские руки. Я их взял с собой вместе с учебниками в школу. Мимо ходили редкие люди, но внимания на глазеющего на вывеску «Приемная комитета государственной безопасности при совете министров союза ССР. Прием граждан круглосуточно» мальчишку не обращали. Я еще покрутил головой и отметил про себя пару «Жигулей» вроде бы просто так стоящих по концам переулка. «Наверняка «местные» — подумал я. «Скорее всего ждут мужика, а тут ребенок . Страхуются, чтобы потом хвост пустить если что. А пешие хвосты где-то в подъездах прячутся».  Я вздохнул и шагнул в дверь.

     Войдя в помещение осмотрелся. В креслах около входя сидело двое мужчин и изображали посетителей. Дежурный у стола посмотрел вопросительно на меня.

— Я «Любящий Родину» — произнес я.

— Пацан, я тоже Любящий Родину! – ответил дежурный. – Что ты хотел?

   Сидящие мужики уставились на нас.

— Я «Лю-бя-щий Ро-ди-ну»!- по слогам повторил я.

   В глазах дежурного заиграло какое-то беспокойство. Один из сидящих поднялся и подошел к нам.

— Что такое, Еремеев? Что пацан хочет?

— Товарищ майор, этот парень говорит, что он «Любящий Родину!»

     Майор посмотрел на меня.

— Ты?

— Я. Вы наверное ждали взрослого мужчину?

— Это не важно кого мы ждали. Следуй со мной.

     Мы прошли во внутренние помещение и остановились перед  одной из ряда дверей. Открыв ее, майор махнул мне рукой пропуская. Я вошел и увидел стоящий стол, за которым сидел не старый но со знакомым лицом мужчина. Перед ним лежала папка, а в руках он держал лист бумаги из ученической тетради.  «Письмо мое» — понял я. Он поднял на меня глаза, и я узнал в нем  Крючкова, последнего председателя КГБ в будущем, только моложе на несколько десятилетий.

— Здравствуйте, Владимир Александрович! – произнес я. – Я Любящий Родину.

     Он внимательно посмотрел на меня.

— И что я на это должен ответить?

— Я написал то письмо, что вы держите в руках.

— Это правда?

— Правда, Владимир Александрович! – И достал из кармана копию, написанную под копирку. – Вот посмотрите. – и протянул ему.

     Взяв копию, и положив рядом с оригиналом  Крючков снова взглянул на меня.

— Я хотел бы поговорить лично с Юрием Владимировичем, без посторонних.

— Для начала было бы неплохо, если бы вы , молодой человек представились, а то меня знаете, а я вас не знаю. И потом, мы не можем отвлекать Юрия Владимировича от государственных дел. О вашем письме он знает, и поручил мне поговорить с вами.

— Хорошо, Владимир Александрович, по всей видимости Вас посвятят в дело в любом случае, но тогда,  мы будем с вами разговаривать тэт-а-тэт.

— Подождите за дверью, майор.

    Как-то незаметно и не слышно майор выскользнул за дверь.

— Я слушаю Вас, молодой человек, и желательно, чтобы вы мне ответили на вопрос кто вы такой, , откуда вы все это знаете, то что написали в письме, и как можно быстрее и правдивее. – потом он чуть задумался и продолжил -Я вижу вы не простой мальчик.

— Хорошо, но разговор у нас с вами будет долгий, и дайте слово, что каким бы фантастическим не показался мой рассказ, вы его дослушаете до конца.

     Крючков как-то удивленно взглянул на меня. Видно, что его удивляло то как я вел себя, не похож я был на обычного московского пацана.

— Хорошо, обещаю вам.

— Владимир Александрович, зовут меня Лавров Игорь Александрович, 1964 года рождения, москвич, отец работник милиции, мама служащая. По виду я мальчик, это правда, но на самом деле мне 47 лет. Точнее телу моему 9, а вот душе 47. Только не подумайте, что я сумасшедший, сумасшедшие таких писем не пишут, я имею ввиду правдивых. Гордиевский правда предатель, МИ-5 его завербовала.

   Я остановился. Крючков слушал не перебивая.

— Можно воды? – я чувствовал себя как на допросе, но по сути так и было дело. Вряд ли отсюда выйду скоро. Выпив воды я продолжил.

— Понимаю, рассказ мой покажется бредом, но это случилось на самом деле. Знаете ли вы или нет, но в сентябре 1971 в районе деревни Галкино на реке Шача в Ивановской области был произведен подземный ядерный взрыв мощностью 2,3 к/т под кодовым названием «Глобус-1». Взрыв стал аварийным. В течении двух недель в районе скважины бил фонтан.

Крючков смотрел на меня все более внимательно, видимо его очень волновал тот факт, что видит мальчика, а говорит мальчик не по детски.

— В июле 2012 года, я с двумя моими…

— В каком году, простите?

— В 2012. Послушайте дальше, пожалуйста, Владимир Александрович, вы обещали.

— Извините, продолжайте, но то что вы, юноша говорите, звучит слишком фантастично. Я вижу, что вы знаете такое, что вам знать не положено, свободно аппелируете секретной и совершенно секретной информацией. Если бы не это, я бы вас слушать не стал, но раз обещал, то выслушаю. Извините еще раз. Молодой человек, одну секунду!

     Похоже, он нажал какую-то кнопку под столом, потому что открылась дверь, и в кабинет зашел уже знакомый майор.

— Принесите нам чаю, лимон и сушки.

     Майор молча испарился.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Да, в июле, точнее 15 числа, мы втроем приехали на место аварийного взрыва. Я сам там был уже третий раз. Началась очень сильная гроза, я находился около скважины и брал пробы грунта, в это время,  в меня ударила молния. Думаю, что последствия ядерного взрыва и молния, каким-то образом наложились  друг на друга и произошел перенос, «откат» души или реинкарнация на 38 лет назад в меня же.  Скорее всего ТАМ я погиб..

— Реинкарнация, говорите?

   В это время майор пришел с подносом и расставил чай и все остальное и опять исчез.

— Да, ничего другого я ни понять, ни  придумать, ни как либо по другому объяснить не могу. Все что было со мной за жизнь я помню очень хорошо, но главное я хорошо помню то, что случилось в мире с 1964 до 2012 годов.. На память, кстати не жалуюсь.

— Откуда по-вашему я мог знать о самолете, разбившемся на Бали?

— Да, заранее знать, конечно не могли, если только сами не организовали. Подождите, вы сказали, что помните, все что было и будет?

— Да, СССР перестал существовать, вместо него появилось 15 независимых государств, со своей валютой, своими президентами и положенными атрибутами. С некоторыми Россия воевала. Например, в 2008 году была или будет, не знаю как сказать, война с Грузией из-за Южной Осетии. Для вас, конечно это звучит дико и фантастически, но это правда. Грузины били по Цхинвали из «Градов».Вы можете мне не верить, но я готов подвергнуть себя гипнозу, поработать с психологами. Я очень хочу, если мне выдался такой шанс, точнее не мне, а стране нашей,  не допустить развала, сохраниться.

     Крючков задумался. Я видел, что он мне и верит, и не верит.

— Я почему обратился именно к Андропову, потому, что как оказалось впоследствии, Андропов и КГБ , и вы до конца боролись за страну, только обидно, что Юрий Владимирович ушел слишком рано, а вы на его месте шли до конца, и даже в тюрьме не сдались.

— Даже так… Не знаю, но я вам почему-то верю… Только вот один вопрос. Родители твои в курсе?

— Нет, я им ничего не говорил, мама одно время что-то подмечала, а отец.. отец вечно на работе, он у меня в милиции работает

     Он взял трубку телефона на диске которого золотился герб (засовский, узнал я), а услышав ответ телефонистки произнес:  «Председателя!»

— Юрий Владимирович, это он. Да, мальчик… Мальчик девяти лет. Вам необходимо с ним увидеться. .. Хорошо… — он повесил трубку.

— Так, Игорь, мы сейчас поедем  к Юрию Владимировичу, на дачу.

— Владимир Александрович, мне надо как-то родителей предупредить, а то наверняка разговор затянется, у меня мама все отцовское отделение на уши поставит.

— Не волнуйся, это мы быстро уладим.

     Крючков вышел из кабинета, и через пару минут появился опять.

— Поехали!

     Я поднялся со стула, взял портфель. И двинулся за ним.

— Майор, возьмите у молодого человека портфель, помогите ему.

— Все правильно.- Подумал я. – Доверяй но проверяй.

7

   Мы, кортежем из двух «Волг», мчались по Кутузовскому, потом по Можайскому и выскочили на Рублевку. Я глядел в окно. Рублевка была прежняя, без коттеджных поселков.. Я усмехнулся. Крючков вопросительно взглянул на меня.

— В мое время..- начал я.

— Не здесь!

— Понял. – я снова замолчал.

     Наконец мы подъехали к поселку, как я понял с правительственными дачами. Въехали через шлагбаум у которого в будке стоял прапорщик, отдавший честь. Скоро остановились около дома. «Да, по сравнению с домами «новых русских» не фонтан!» — подумал я. – «Очень скромно, по сравнению с моим временем. Хотя, для простого советского труженика это верх роскоши, дворец Семирамиды».

     Пока мы шли в кабинет, чувствовалось незримое присутствие охраны, а перед кабинетом в маленькой комнатке сидел адъютант в чине майора. Он приподнялся перед Крючковым, и сказал: «Товарищ генерал-лейтенант, Юрий Владимирович вас ждет!» — и открыл перед нами дверь. На то что с генералом ребенок, майор и ухом не повел.

       Кабинет оказался не сильно роскошным, но библиотека была во все четыре стороны, даже стена с окном была обставлена книжными шкафами. За массивным письменным столом, сделанным, наверное не иначе как из мореного дуба, и покрытого зеленым сукном сидел в своих знаменитых очках в металлической оправе Юрий Владимирович. К  письменному столу был приставлен короткий стол для совещаний.

     Крючков вытянулся: «Здравия желаю, Юрий Владимирович!»,  автоматически выпрямился по стойке «смирно» и я, хотя со стороны это выглядело, наверное комично. Андропов даже улыбнулся слегка. «Здравия желаю, Юрий Владимирович!» — звонко поприветствовал я Андропова.- «Капитан Лавров»! Голос был звонкий, что я даже смутился.

— Присаживайтесь пожалуйста, капитан.

     Мы сели за стол. Андропов из ящика стола достал ту самую папку с моими  письмами. Как она туда попала раньше нас я не понял. Но почему-то почувствовал, что весь наш разговор с Крючковым Юрий Владимирович знает. А что, магнитофоны тогда уже были, могли и передать с курьером.

    — Игорь Александрович, — обратился ко мне Андропов, и видимо смутился немного, т.к. не привык наверное называть детей по имени-отчеству.- То что вы нам сообщили, является очень важным для нас, и если это правда, то должны понимать, что являетесь носителем очень важной информации, информации стратегического значения. Естественно, что по одному только факту разбившегося лайнера, мы не можем вам поверить  на все сто процентов.

     Я сидел и молчал. Андропов продолжил:

— То что вы нам сообщили в письме, мы проверили на сколько это возможно. Анализ ситуации в мире показывает, что все пункты кроме двух (ага, Гордиевский и «Боинг») вполне реальны. И еще, мы вам почти верим потому, что вы ребенок, а ваши мать и отец простые люди, которым анализ международной ситуации не интересен.

     Они уже и маму с отцом проверили, и я не удивлюсь, что их сейчас привезут сюда.

     — Игорь Александрович, я ознакомлюсь с вашими записями, а потом мы с вами еще поговорим. Владимир Александрович, доверьте пока Игоря Александровича майору Охапкину, мне надо вам дать некоторые указания.

   Андропов поднялся за столом, поднялись и мы. Он пожал мне руку и я  вышел.  Тот самый майор стоял в приемной, он протянул мне руку и представился: «Сергей Борисович».  «Игорь Александрович» — ответил я. Майор улыбнулся. Я понял, что это будет моя тень, и надолго.

— Куда идти? — спросил я.

— Можно посидеть в гостиной, потом Владимир Александрович даст распоряжения.

     Что либо спрашивать у Охапкина было бесполезно, он мало что знал, но наверняка удивился, что со мной, пацаном разговаривал сам Председатель КГБ.  В гостиной стояли два кожаных дивана, журнальные столики с прессой. Скорее это была не гостиная, а приемная. На столиках лежали традиционные журналы «Огонек», «Наука и жизнь», «Техника молодежи». Я устроился на диване и взял «ТМ» за апрель.

   Журнал был не глянцевый, на обложке изображены раскрытые человеческие ладони и из них вылетала ракета. Я открыл его наугад и попал на статью Севостьянова  «Человек и космос». Только хотел прочесть, как появился Крючков:

— Игорь Александрович, мы сейчас поедем  в одно хорошее место, где вы будете жить. Майор Охапкин будет находится при вас неотлучно.

Я пытался задать волнующий меня вопрос, но Крючков жестом меня перебил:

— Вы будете жить вместе с родителями, которых туда привезут сегодня же. Сколько вы там проживете я сказать не могу. Но это вопрос, сами понимаете важный.

— Я понял, Владимир Александрович. Только у меня будет просьба, называйте меня просто Игорь, мне так будет проще. Я маленький как ни как. И во вторых, моих родителей заберут с работы цивилизованно? Я имею ввиду без ареста? Крючков даже удивился.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, они уже едут к месту назначения.

     Но видимо сотрудники перестарались. Потому что когда минут через сорок мы подъехали к подобному близнецу-поселку, и зашли в похожий на андроповский дом, я в гостиной обнаружил изрядно испуганных своих родителей, сидящих в компании прилично накачанных молодых людей «в штатском».  Мама была практически в отключке, а отец ее успокаивал рассеянно гладя по согнутым плечам. Он как оперативник понять ничего не мог, на арест это походило очень сильно, но вот куда привезли его сильно шокировало, наверняка он думал, что доставят как минимум в «Лефортово».

     Увидев меня, родители подскочили, а мама кинулась ко мне со словами: «Сыночек, не бойся все в порядке! Почему вы и сына арестовали?!» — тут же она кинулась на Крючкова.

     Отец, как военный человек, почувствовал начальника, вытянулся, но косился на меня.

— Здравствуйте Александр Владимирович, здравствуйте Валентина Ильинична! Вот Ваш сын, с ним все хорошо. Разрешите представиться, генрал-майор КГБ Крючков Владимир Александрович. Всему тому,  что с вами произошло, вы обязаны своему сыну.

     Все посмотрели на меня.

Мой сын ни в чем не виноват! – почти закричала мама. – Что он мог такого сделать ребенок!?

— Давайте я Вам все объясню, вы меня выслушаете, а потом я отвечу на ваши вопросы. Так вот, дело в том, что ваш сын, Игорь, не совсем обычный ребенок как выяснилось. Что в нем не обычного, он вам расскажет сам. Скажу одно, что он владеет очень важной для страны информацией, поэтому мы вынуждены взять всю вашу семью под охрану, и работать с вашим сыном.  Это не арест. Вы будете жить здесь, правда свободное передвижение для вас пока будет ограничено наличием охраны. Вы потом поймете, что это мера вынужденная.  Сегодня вечером , в 19.00 сюда прибудет Председатель КГБ Ю. В. Андропов, он хочет наедине поговорить с Игорем, и познакомится с Вами. По поводу вашей работы Александр Владимирович и Валентина Ильинична, все решено, вы переведены в штат КГБ, но пока находитесь в отпуске. Насчет родных ваших, предупредите, что уехали в санаторий. Это на первое время.

     На некоторое время воцарилось молчание. Первым пришел в себя отец.

— Кто приедет?

— Андропов

 — Ты что натворил, стервец?

— Пап, все в порядке, поверь мне, так надо! Ты скоро все узнаешь, мы поговорим с вами после разговора с Андроповым. Владимир Александрович, а было бы неплохо пообедать, и скорее всего уже поужинать.- перевел я тему. Но есть и вправду хотелось.

— Да, я сейчас вынужден уехать, а майор Охапкин распорядится насчет всего. Ваши вещи доставят завтра утром. До свидания!

     Крючков пожал всем руки и уехал.

     Обед проходил несколько напряженно, я больше молчал, а отвечать на красноречиво вопросительные взгляды родителей не спешил. Ел с удовольствием, а мои предки лениво поковырявшись в треске отложили вики. Тут Охапкин нашелся, залез в стоявший в столовой словно Брестская крепость монументальный буфет старинной работы и достал оттуда бутылку «Двина», пузатые рюмки и нарезанный тонкими ломтиками лимон, слегка посыпанный сахаром. Я чуть слюной не подавился (жизненный опыт, пусть и перенесенный через десятилетия давал о себе знать! И еще я вдруг подумал о том, захочу ли я женщину, или детский неразвитый в полной мере гормональный фон эти желания во мне не разбудит? И вообще что сильнее тело или психика?). Но поняв, что спиртного мне не дадут еще как минимум лет восемь, вздохнул (а и черт с ним! Без спиртного еще никто не умер) и потянулся за чаем.

    Видимо коньяк сделал свое благородное дело, потому что мама чуть раскраснелась и  пристала к Охапкину с вопросом, что у нее нет больше никаких вещей, кроме того, что надето. « Через час все доставят сюда» — ответил Майор.- «Вы не волнуйтесь, Валентина Ильинична. А пока вы можете осмотреть свои комнаты и дом». Дом был хороший, хоть и казенный, и «Двин» вкусный, но шок от всего случившегося родителей не отпускал, переговаривались они шепотом, и все косились на Охапкина. Потом приехал Андропов.

8

— Рассказывайте, Игорь.

     Мы с Андроповым сидели вдвоем в кабинете-библиотеке, очень похожем на андроповский. Только стол письменный, стоящий по диагонали от входной двери был один одинешенек, без приставного «братца». Стены из темных дубовых книжных шкафов создавали впечатление английской библиотеки времен адмирала Нельсона. Перед его приездом я успел бегло пройтись по книжным корешкам спрятанным за стеклянными дверцами и не удивился, что здесь находится много фолиантов, которых не найдешь не только в свободной  продаже, но и по талонам за макулатуру. Здесь были даже Библия и первый том Солженицынского «Архипелага ГУЛАГА» Парижского издания 1973 года. Я усмехнулся про себя, представив как коммунист до мозга костей, глава ведомства, призванного бороться с инакомыслием,  втихаря читает антисоветчину, да еще прямо из Парижа! А что? Вполне нормально! Чтобы бороться с врагом, совершенно будет не лишним знать о чем враг думает.

      В параллельном углу стоял журнальный столик и два  кожаных коричневых кресла, достаточно удобных для беседы, но не расслабляющих, уснуть в которых не получится, спинки хоть и мягкие, но прямые. На столике стандартный набор из шоколадных конфет «Ласточка» и «Мишка на севере» (которые я не любил), сушек, сахарницы с твердыми кусками, не быстрорастворимыми, а плотными, почти кристаллическими! Я вспомнил, как  в глубоком детстве, сахар продавали в длинных прямоугольных пачках, где кубики сахара были плотно-плотно упакованы в ряды по четыре штуки, и чтобы их достать, приходилось картонную упаковку обрывать, по мере убывания сладких кристаллов. Рядом с сахарницей на специальной подставке посверкивали щипцы для колки. Давно ж я такого не видал!

     Как только мы уселись, входная дверь приоткрылась, и в сопровождении все того же Охапкина вошла с подносом официантка, на котором дымились паром два стакана чаю в подстаканниках и тарелочка с мелко нарезанным лимоном.

     Юрий Владимирович выглядел спокойно и интеллигентно, черный костюм на нем сидел как влитой, с некоторым шиком, но несмотря на шик, сквозили из Андропова недюжинная властность, интеллигентность, и интеллект.

     И как бы давая старт нашему разговору, из противоположного угла, занятого напольными немецкими часами с длинным маятником и блестящими гирями на цепочках раздался мелодичный звон. 21 час.

     Я покосился на этот внушительный гробообразный лакированный продукт немецких часовщиков и начал:

 — Юрий Владимирович. Я понимаю как это трудно, но в любом случае вынужден буду назвать дату вашей смерти.

— Люди боятся узнать дату своей смерти, а я не боюсь, это даже хорошо, потому что можно успеть к ней подготовится как следует, а потом уйти с чувством выполненного в полной мере долга. Так я слушаю вас.

    Отпив чаю из стакана в серебряно подстаканника продолжил:

— Юрий Владимирович, поймите меня правильно, я не экономист, не политик, я обычный человек, волею случая оказавшись здесь, а до этого переживший гибель своей страны, которую Любил и которой Гордился. Я не знаю точных причин которые запустили этот необратимый процесс, и думаю, что у этих причин наверняка есть архитекторы с именами и фамилиями.   

   Слышал мнения, что для начала американцы добились снижения цен на нефть, которые болезненно ударили по советской экономике. В любом случае без их влияния не обошлось. Но мое мнение, начало развала было связано с вводом советских войск  в Афганистан.

— В Афганистан? – удивился Андропов.- значит добились афганцы своего?

     Я еще отпил чаю:

— Выходит что да. Вы же в курсе, что в прошлом 1973 году там произошел переворот, во время визита короля Захир-Шаха в Италию,  власть в стране взял Мухаммед Дауд.

     Андропов кивнул.

— Дауд правил до апреля 1978, когда его сняли в результате Саурской революции, тогда же  провозгласили Демократическую республику Афганистан во главе с Тараки. Но следом началась гражданская война. Председатель НДПА Тараки был в результате мятежа арестован и казнен, власть захватил Амин, который устроил террор и против демократических сил и против исламистов. Причем сам же Амин просил о военной помощи СССР. Вообще они все просили у нас помощи раз 20. Советское руководство в конце концов приняло решение уничтожить Амина, ввести войска в Афганистан и у власти посадить лояльного к нашей стране лидера Бабрака Кармаля. Кстати, операция по взятию дворца Амина вошла в учебники диверсионных служб.

     Андропов встал, подошел к окну и остановился, заложив руки за спину.

     — Вы продолжайте, Игорь,  слушаю вас внимательно, я привык запоминать, а не записывать. Извините, что отвернулся, просто мне так легче.

     -В результате война затянулась на 10 лет, мы никого не победили, потеряли там 15000 человек по официальным данным.  В 1989 году СССР вывел из Афганистана войска, а двенадцать лет спустя, в декабре 2001 туда вошли Американцы.  Но и в 2012 конца и края войне не видно. Правда в отличии от США СССР в Афганистане не только воевал но и строил больницы, школы, учил в советских вузах афганских студентов. Многие афганцы вспоминают СССР с благодарностью. Это факт. И еще, что интересно, после оккупации американцами Афганистана, поток наркотиков в Европу только увеличился.

— А американцы зачем туда влезли? –  повернулся ко мне Юрий Владимирович.

— Виной всему богатые нефтяные районы Азии. Американцы начали военную экспансию против Ирака и Афганистана, использовав как предлог  теракт 11 сентября 2001 г. Тогда во всемирный торговый центр в Нью-Йорке и в Пентагон врезались авиалайнеры. С этим терактом не все ясно, многие даже в США считают, что теракт был организован американским правительством. Тогда Ирак и Афганистан обвинили в поддержке международной террористической сети Аль-Кайеда, во главе с Усамой Бен Ладеном, которого  убили в Пакистане в 2011г., а Ирак с Саддамом Хусейном еще и  в производстве химического оружия. Этого оружия там не нашли, но страну раскатали в блин, Хуссейна повесили. Самое смешное, что  Аль Кайеду США поддерживали во время советско-афганской войны, это по сути их детище. По терактам 11 сентября было снято несколько скандальных документальных фильмов.

     Андропов снова вернулся в кресло , положил руки на подлокотники и застыл как изваяние. Видимо в его голове происходили такие мыслительные процессы, что мне и не понять было. Тут уж поднялся я, и заходил по кабинету.

— Юрий Владимирович, я рассказываю то что было, не делая никаких выводов. Думаю, что ваши специалисты сумеют из моей памяти выделить факты, объясняющие причины. Наверняка они есть, которые я не принимаю во внимание, а они важны.

— Продолжайте, Игорь. Позже мы будем разбираться более глубоко.

— В 1982 году, в ноябре на День милиции умер Брежнев. Он превратился к тому времени в полную развалину. Вся страна смеялась над Политбюро ЦК КПСС  где заседали сплошь старцы.  Брежнев в то время  даже говорить не мог ясно,  и наверное мало что понимал, а по количеству анекдотов про себя,  превзошел, наверное, даже Чапаева. Всей стране было стыдно за своего лидера. Во время 26 съезда, его речь из Кремлевского дворца не транслировали, показали только начало, а дальше включили диктора Кириллова, который произнес: «Далее Леонид Ильич сказал…» и перечитал весь отчетный доклад. Меня потом мучил вопрос, а сколько времени сам  Леонид Ильич этот доклад пересказывал? После Брежнева, пост Генерального секретаря заняли вы, Юрий Владимирович…

     Казалось Андропов не удивился…

— Продолжайте..

     А мне внезапно очень захотелось курить, так захотелось, что я машинально похлопал рукой по карману.

— Вы курящий?

— К сожалению да, но курить снова не начну.

— Правильно, не начинайте! Раз вам судьба сделала ТАКОЙ подарок, постарайтесь не делать тех же ошибок, что и в прошлой жизни.

 ПРОШЛАЯ ЖИЗНЬ! Он сказал это так, что я понял, что Андропов мне поверил! Я на секунду запнулся, но сразу продолжил:

— Извините, Юрий Владимирович, дальше будет неприятно.

— Он только кивнул и превратившись  в слух снова замер.

— Со смертью Брежнева, как говорили в народе, началась «пятилетка пышных похорон». Я тогда служил в армии срочную службу.  Причем получилось так, что пошел в армию при Брежневе, а уволился при Черненко.

 Андропов напрягся.

— Да, вы были у власти чуть больше года, начали наводить порядок в стране, дисциплину, на предприятиях и на улицах. Доходило до  облав в кинотеатрах  во время дневных сеансов, ЛОВИЛИ ТУНЕЯДЦЕВ И ПРОГУЛЬЩИКОВ.  При вас началась борьба с коррупцией в руководстве страны, партии, силовых структурах вплоть до руководства  МВД, и даже до семьи Брежнева. Министр Щелоков застрелился, правда уже после вашего ухода из жизни, в конце 1984 г. Черненко это дело довел до конца. Даже Чурбанова, мужа Галины Леонидовны Брежневой посадили. Да-а-а, судьба ее не сложилась, окончила свои дни в скорбном доме.

— А когда я… гм-м,  ушел? – как-то глухо спросил Андропов. Все-таки таки каким бы он «железным» не был, вопрос о собственной смерти все равно волновал.

— В феврале 1984, а Щелоков в декабре.. Знаете ходили даже слухи, что в вас стреляла жена Щелокова, мстя за мужа.

Андропов кивнул.

— Черненко Константин Устинович, по сути был брежневской копией и почил в марте 1985, не оставив никакого заметного вклада в историю страны. А вот дальше начинается самое страшное.

После Черненко, власть в стране перешла к Горбачеву Михаилу Сергеевичу, он пришел из Ставрополья. Вся страна обрадовалась. Молодой,  54 года, деятелен и умел говорить. Говорил Горбачев много, обильно, умно,  но так что его мало кто понимал.  Начались Горбачевские  реформы с борьбы с алкоголизмом, в результате чего, в верноподданническом угаре, в союзных республиках повырубали виноградники. Объявил гласность, ускорение, перестройку. Слово «перестройка» ураганом пронеслась по всему миру, и стало понятной самому дремучему африканскому дикарю. «Горби» объехал весь мир, со всеми подружился, стал лучшим другом президента США Рональда Рейгана.

— Кто, простите объехал?

— Так прозвали Горбачева в англоязычных странах, а потом этой кличкой его называли во всем мире.

     Андропов качнул головой в знак того, что понял.

      В стране объявили конверсию. Военные заводы стали вместо оружия выпускать кастрюли и сковородки. Началось сокращение вооружений. Ракеты уничтожали сотнями. Дошло до того, что на наши арсеналы с комиссиями прибывали представители Пентагона и наблюдали все ли мы правильно уничтожаем, не осталось ли чего?  Хотя сами не очень то торопились пускать свои арсеналы под пресс. Больше всего им хотелось, превратить в металлолом наши системы средней дальности «Тополь» и ракету Янгеля-Уткина Р-36, которую прозвали «Стана». Так окончилась «холодная война».

     Андропов внимательно посмотрел на меня: «Я правильно понял, что третьей мировой при вас не случилось?» «Да» — ответил я. Он кивнул.

     — В годы Горбачевского правления случилось столько всего, что за один вечер и не расскажешь. Катаклизмы социальные и стихийные следовали один за другим. В апреле 1986 случилась страшнейшая техногенная катастрофа на Чернобыльской АЭС, с разрушением активной зоны реактора. Пострадали огромные территории России, Украины, Белоруссии, до сих пор целые города пустые стоят. В  декабре 1988 года  сильнейшее землетрясение в армянском городе Спитак. Погибло больше 25 тысяч человек. Погибли подводные лодки «Комсомолец», «Курск»… Я потом перечислю все что знаю.

     Власть все больше и больше ускользала из рук Центра. В союзных республиках начались центростремительные  процессы, работающие в сторону выхода республик-сестер  из состава Союза, ведущие к так называемому параду суверенитетов.

      Производство сокращалось, по всем отраслям промышленности и сельского хозяйства. Но вместе с тем Правительство приняло законы разрешающие гражданам создавать кооперативы и совместные предприятия с иностранными фирмами. По сути вводилась частная собственность. Была отменена «Руководящая и направляющая роль КПСС», легализовали валюту, стали появляться другие политические партии, представители которых избирались в Верховный совет на альтернативной основе. Была введена должность Президент СССР, которую занял Горбачев М.С. ставший к тому же лауреатом Нобелевской премии мира.

     Революция из СССР расползлась и на другие страны. ФРГ и ГДР объединились. В остальных странах произошли демократические революции, Чехословакия распалась на Словакию и Чехию, а Югославию в 1999 НАТО просто уничтожило бомбардировками и разорвало на множество небольших государств, часть которых вошло в Евросоюз.

Может быть я путаю очередность событий, но это уже не так важно.  Потом  вспомню подробнее.

     В 1989 г. Войска из Афганистана были выведены. Вместе с тем на территории СССР начались локальные конфликты: Нагорный Карабах – Армяно-Азербайджанская война, Сумгаит, Фергана, Приднестровье, Абхазия. Хотя Грузинско-Абхазская война началась, кажется году в 1992.

    В самом Правительстве СССР зрело недовольство политикой Горбачева, да и не только в нем, но и в народе. Его прозвали «Михаил Меченный», за большое родимое пятно на лбу. Но больше всего народная ненависть выплескивалась на его жену, Раису Максимовну.  Начал увеличиваться внешний долг, внутренняя инфляция, деньги обесцениваться, таял как апрельский снег золотой запас. Магазины опустели, вводились карточки на табак, водку, стиральный порошок. Есть было нечего. В августе 1991 некоторые министры и вице-президент объединились в так называемый Государственный Комитет по Чрезвычайной Ситуации и попытались отстранить Горбачева от власти. Он был тогда в отпуске в Форосе, работал над новым союзным договором. В Москву ввели танки.  ГКЧП провалилось потому что его лидерам не хватило решимости, воли. Зато это здорово сыграло на руку  Президенту России Ельцину алкоголику и самодуру.  Организаторов арестовали. Кстати ваш зам Крючков участвовал в этом мероприятии. Из всей верхушки путча только один министр МВД Пуго застрелился..

    Как уже я говорил, Президентом России в то время был бывший первый секретарь Свердловского обкома партии Борис Николаевич Ельцин, до этого сменивший  Гришина на посту первого секретаря МГК КПСС.

     После ГКЧП Горбачев ушел с  поста Президента СССР, а само государство развалилось. В Беловежской пуще была организована международная организация СНГ, призванная координировать действия бывших республик СССР, ставших самостоятельными государствами.

     Андропов как-то задервенел. Я еще попил воды. Он вдруг произнес:

— Все что вы рассказываете звучит настолько фантастично, что я вам верю. Вы наверное устали, Игорь? Давайте на сегодня закончим, да и родители уже заждались.

— Знаете, Юрий Владимирович, то что со мной случилось, дает шанс избежать такого мрачного будущего. Я мог бы,  поймите, я не хвалюсь, сохранить эту информацию в тайне, воспользоваться тем, что знаю и обогатиться. Но тогда погибнет миллионы людей в землетрясениях локальных войнах, в Большой криминальной войне в России!

— А это что такое?- удивился Андропов.

— После развала СССР и вхождении во власть Президента Ельцина, начался передел собственности, под названием Приватизация, которую народ по своему прозвал «Большой хапок». Предприятия скупались за гроши, миллионные состояния делались в один день. Американский «дикий Запад» по сравнению с тем, что творилось в России в так называемые «Лихие девяностые» просто детский садик. Кстати, американцы потом пожалели, что столько русских пустили к себе. Они думали, что сицилийская мафия это страшно! Но когда приехали русские, сразу вспомнили итальянских мафиозо, как очень добрых дядей.

    На улицах российских городов звучали выстрелы и взрывы  каждый день. Оружия было немерянно, благо армия сидела без денег, и армейские склады разворовывались.  По статистике в этой гражданской войне погибло больше миллиона человек.  Сравните с 15000 погибших в Афганистане! В большинстве это были молодые люди, бывшие спортсмены, военные которые подались в бандиты от лютого безденежья. Простые граждане гибли за квартиры, за собственность. Никто не знает сколько людей просто исчезли без следа. В лесах находили целые неизвестные никому кладбища. Положение стабилизировалось не столько, наверное, из-за воли нового президента, сколько само-собой, видимо бандиты просто испугались, что брать дань будет не с кого, или они перестреляют друг друга.

     Ведь Рэкет стал нормой жизни.

— А что же силовые структуры?

     Я махнул рукой.

— А силовые структуры тоже ударились в бизнес. Милиционеров прозвали «Бизнесмент». Они зарабатывали деньги охраняя проституток, бизнесменов.. Это называлось «красной крышей».  Честно сказать, для многих загадка, как Россия вообще осталась на карте мира!

   В октябре 1993 в Москве произошел военный конфликт между Верховным советом России и примкнувшем к нему вице-президентом России генералом Руцким, и Президентом Ельциным. Верховный совет России засел в «Белом доме» на Краснопресненской  набережной. Фактически он восстал против  Президента. Сначала депутатам выключили свет, воду, а кончилось тем, что на мост вывели танки, и из танковых орудий начали обстрел здания. Президент победил, победила демократия,  но локальные перестрелки продолжались в Москве еще несколько дней.  После этого должность вице-президента в России была упразднена. Руцкого выпустили из тюрьмы , а потом отправили в Курск губернатором.

     В 1994 году «полыхнуло» на Северном Кавказе в Чечне, которая решила отделиться от России.  Хотя о независимости было провозглашено еще в 1991 году. На территории Чечни начались полномасштабные боевые действия, с применением «Градов», танков, тактической авиации. Город Грозный превратился в Сталинград. Сколько погибло солдат, мирных жителей не известно. На стороне чеченцев воевали арабские наёмники. Чеченцы получали поддержку от исламских  стран, Турции, имели базы в Грузии.

     Новые «демократические лидеры» спонсируемые западными организациями призывали российских солдат сдаваться, объявляли чеченцев борцами за независимость и пр. На Северный Кавказ зачастили всякие международные комиссии, парламентские ассоциации защищающие «права человека». В общем вакханалия началась полная. Россия по сути войну проиграла. А чеченцы занялись откровенным бандитизмом. Не гнушались ни чем ,воровали людей, совершали теракты.

     Вторая Чеченская кампания началась в 1999 году после того, как в Москве было взорвано два жилых дома вместе с людьми.

Андропов как-то странно посмотрел на меня.

— Это звучит невероятно. – произнес он.

— Да невероятно, но было. Взрывали поезда в метро, взрывали самолеты, причем в основном это делали террористы смертники, и большинство из которых женщины. Они одевали пояса со взрывчаткой, так называемые «Пояс шахида» и приводили его в действие в каком-нибудь людном месте, или в транспорте.  А в 2002 году, 23 октября (в мой день рождения) в театральном центре на Дубровке в Москве, прямо  во время спектакля были захвачены зрители вместе с артистами. 3 дня длилась операция по освобождению, причем проводило ее подразделение антитеррора «Альфа» созданное по вашему приказу. Террористов уничтожили всех, правда больше ста человек заложников погибло, но это уже не вина спецназа.

    После второй чеченской кампании в общем и целом конституционный порядок был восстановлен, но периодически теракты случаются, бандитское подполье полностью не уничтожено.

     — Страшные вещи вы рассказываете, Игорь, так и хочется сказать, что такого быть не может…

     Андропов задумался, снял очки, покрутил их, затем достал из кармана платок и начал протирать стекла.  Потом одел их снова.

— В 1931 году, когда я работал  на буксире в Волжском речном пароходстве, случилась у меня одна история. Я ее никому не рассказывал, но помню всю жизнь.  Так вот, как-то мы стояли в Сталинграде, ждали когда загрузят баржу, которую мы должны были дотащить до Астрахани. И вот на пирсе появилась цыганка, которая стала просить меня (я был вахтенный), чтобы я ее забрал на корабль, ей очень срочно надо было доехать туда же куда и мы направлялись. В общем сжалился я над ней и захватил. Так вот, когда мы дошли до пункта назначения, она предложила мне погадать, и нагадала. Наверное благодаря ей я  и дослужился до такого поста. Цыганка убедительно просила меня пойти учиться  (после этого рейса решил пойти в Рыбинский речной техникум).

     Но она сказала еще одну вещь, звучало это примерно так: «Когда ты, Юра, дослужишься до высокого-высокого чина, придет к тебе взрослый мальчик..» «Как это взрослый мальчик?!» — удивился я. «Я не могу тебе, Юра, сказать, я сама этого не понимаю, но вижу, что он маленький, но лет ему много.» «Он что, карлик, что ли?». «Нет, не карлик, я не знаю как объяснить, но ты поймешь сразу. Послушайся его. Этот мальчик поможет тебе предотвратить страшные для нашего народа и страны бедствия».

     Вот тут я поразился, наверное, не меньше Юрия Владимировича.

— Юрий Владимирович, я вот что еще хотел добавить. В мое время самым мощным и динамически развивающимся государством мира стал Китай. Половина экономики США принадлежит Китаю, а США самый большой должник в мире.

— Так ведь Китай отсталый из-за Мао и «Культурной революции»!

— Ден Сяопин его поднял своей реформой политики «Четырех модернизаций»

— Он сейчас вице-премьер…

— Реформы в Китае начались практически одновременно с реформами в СССР, в конце семидесятых начале восьмидесятых. У нас очень маленькая фора!

— Я понял, Игорь, давайте разойдемся, думаю до завтра..- Он посмотрел на часы.- Нет, уже до сегодня.

     Мы вышли в гостиную. Родители сидели на диване в той же позе как мы их оставили. Перед ними стоял журнальный столик-близнец того за которым сидели мы с Юрием Владимировичем, но в отличии от нас, на нем ничего не было тронуто. Мама с отцом синхронно повернули головы в нашу сторону.

— Извините, что заставили Вас ждать, дело чрезвычайно важное. Но теперь ваш сын в вашем полном распоряжении, а завтра мы будем с ним работать уже в другом месте.

— А как же его школа? Ему же учиться надо! Последняя четверть….

— Валентина Ильинична, поверьте, ваш сын еще вас научить сможет. Со школой мы вопрос решим. – ответил маме Юрий Владимирович. – Вы должны уяснить, что ваш сын сейчас человек Особой Государственной Важности! Как минимум месяц ему придется усиленно работать. Вам же я предлагаю отдохнуть. Если хотите, то можете съездить на курорт, мы вам в этом поможем. Право это лучший выход. Но курорт будет ведомственный, не пожалеете.

— Мы подумаем, Юрий Владимирович. – ответил отец.

     На этом, Андропов пожал всем руки и уехал.

     И тут отец с мамой насели на меня по полной, так, что мне волей неволей пришлось как-то объясниться.

— Мам, помнишь, я тебе говорил, что видел сны, в которых было будущее?

— Помню, Игорёк!

— Так вот, я эти сны записывал, слишком они  не обычные были и я их записывал в тетрадки. В одном из снов я увидел, что скоро упадет самолет, на острове Бали.

— Так ты во сне увидел как упал этот несчастный «Боинг»? – спросил изумленный отец.

— Да, пап! И он упал 23 апреля. Все случилось один в один как во сне! После этого, я несколько снов про этот год записал и отправил в КГБ, на имя Андропова.

— Ну ты сынок даешь…. – изумился отец.

— А где ты адрес взял?- тут уж не сдержалась мама?

— В телефонном справочнике. Позвонил туда, мне продиктовали. Я написал письмо, в котором указал, что упадет самолет, турки оккупируют Кипр, а Никсон уйдет в отставку, ну и еще кое-чего.

    Родители сидели как громом пораженные.

— Я подумал, что это важно. Прочитав мое письмо, его скорее всего передали в отдел аналитики, и моя информация,  совпала с их выводами о развитии политической ситуации в мире.

— У меня такое впечатление, сын, — промолвила мама. – что тебя подменили, что ты не Игорек Лавров, не мой ребенок, а взрослый мужик, по недоразумению задержавшийся в детстве.

   Если бы она знала, насколько права!!!

9

     Ночь я почти не спал. Мысли роились в голове как облачко мух над деревенским сортиром. Я не сомневался, что правильно сделал,  не сказав родителям правду о себе, да они бы и не поверили, решили бы, что их чадо умом тронулось. Я их просто пожалел, потому что в своей дальнейшей судьбе ни чуточки не сомневался.

     Наверняка дом был напичкан прослушкой, и все наши разговоры писались. Андропов и Крючков ни словом не обмолвились о том, говорить или не говорить не родителям о себе правду. И это как-то меня напрягало.

     Сильно хотелось пить. Я встал с кровати и спустился в столовую в поисках какого-нибудь напитка. Охапкин сидел в кресле и дремал, но только я появился, как он вскочил:

— Что-нибудь нужно?

— Пить охота, товарищ майор!

     Я невольно подумал о том, есть ли у него семья, или он так и дальше будет с нами рядом без отдыха. Наверняка смена есть.

— Если попить, то в буфете, в баре всегда есть лимонад, если хотите холодненького, то на кухне в холодильнике. – ответил Охапкин.

— Ага, спасибо!

     Я взял бутылку лимонада «Саян», стакан и снова вернулся в спальню. Проходя мимо родительской спальни, услышал, что они тоже не спят, и тихо переговариваются. Слушать не стал.

     Усевшись на кровать,  опять предался размышлением. Я прекрасно понимал, что ценным, или как выразился Ю.В. «Особой Государственной Важности» гражданином, мне быть не долго. После того, как из меня выжмут всю до последней капли информацию, а на это уйдет месяц или два, я буду не нужен, а может быть даже  и опасен. Люди из Конторы Глубокого Бурения очень рациональны и прагматичны, чтобы надеяться на то, что я буду, дав присягу молчать. Лучше быть спокойными, и ТОЧНО Знать, что я НИКОМУ И НИЧЕГО НЕ СКАЖУ. Отсутствие человека, лучшая гарантия отсутствия проблем. Государственное дело важнее чьей-то,  пусть даже и уникальной жизни. Отсюда мне все равно не выбраться, и обиднее всего, что родителям тоже. С другой стороны, меня успокаивало то, что на одной чаше весов жизнь моей семьи, а на другой, миллионов людей советских. Будь я на месте Андропова, поступил бы так же. Невольно вспомнился нелегкий выбор Черчилля в отношении Ковентри. Интересно, а Юрий Владимирович понял то что я понял? Вот, блин, как все сложно. Но это первое.

     Второе заключается в том, что все то, что я рассказал Андропову является информацией тоже временной… Если он всему поверил, а это так, то в скором времени надо ожидать каких либо указов и постановлений. К примеру, Совмин в этом году издает указ об образовании кооперативов или артелей, и разрешит частную собственность, пусть и в ограниченном виде, и  все, история пойдет совсем другим путем, и все мои рассказы о будущем окажутся никому не нужны, потому что ничего, что было со мной не произойдет, за исключением стихийных бедствий типа землятресений…

     Третье, то, что из меня будут выкачивать техническую информацию, а я не академик, я могу рассказать только направления развития научно технической революции, и СССР надо очень здорово напрячься, чтобы опередить Запад в создании новых, а особенно информационных технологий. Например, пакетная передача данных уже изобретена, и первое пакетное сообщение улетело в 1969 году, но она все равно еще в зачаточном состоянии, полноценная работа в моем мире началась в 1983 г.

     А что будет с Китаем, если мы начнем (а я в этом не сомневался) реформы раньше? Альтернатива выстраивается по отношению к китайцам не самая радужная.

    А здешний лимонад все-таки лучше, чем в будущем…

10

    За всеми этими размышлениями, я не заметил как заснул. Утром меня разбудил Охапкин. У него в руках было несколько «плечиков» с детской, судя по размеру, одеждой. Он их развесил на дверце шкафа.

— Вставай, Игорь. Тут для тебя доставили одежду. Ты через час должен выезжать в институт. Машина ждет. Поэтому умывайся, приводи себя в порядок и завтракать. С сегодняшнего дня здесь работает повар и официант.  Меня сменит напарник, он уже тоже здесь. С майором Яковлевым мы будем меняться через день.

Выпалив эту тираду, и не дождавшись от меня ответа,  Охапкин скрылся за дверью. Я чуть рот не открыл от изумления, ведь такого обильного красноречия  от него еще ни разу не слышал.

     Я быстро встал, привел себя в порядок. Услышал как родители тоже зашевелились, потом пришла мама, поздоровалась. Пыталась было взяться за приготовление завтрака, но Охапкин ее опередил.

     — Валентина Ильинична, вам и вашему супругу доставили талоны на одежду в первую секцию ГУМа. К 10.00 за вами заедет машина, и вы поедите в ГУМ, чтобы приобрести необходимые вещи. Расходы на себя берет государство.

     Мама была в шоке.

     Майор Яковлев был похож на Охапкина как будто оловянные солдатики которых отлили  в одной форме. Оба широкоплечие, высокие, русоволосые с  голубыми глазами, и словно рубленными чертами лиц, тяжелыми подбородками. Отлично сшитые костюмы сидели на них идеально, но видно было, что это не мешало им двигаться. Костюмы были сшиты портным определенной специальности. Мне даже пришла в голову мысль, что оба майора даже родились в этих костюмах.

     «Инкубаторские они, что ли?» — подумал я, допивая чай.- «Все таки гражданский человек отличается от военного, особенно от военного «в штатском». Он же в толпе, где-нибудь на Горького, будет как белая ворона, а так же он будет белой вороной и на Уолл-стрит, и на Монмартре, на Пикадилли. Справедливости ради, их люди «в штатском» точно такие же. Наверное у них одна порода, независимая от национальной принадлежности, вероисповедования и гражданства.

— Что будете заказывать на обед? – поинтересовался подошедший повар. Отец не растерялся такому обхождению, и задал встречный вопрос – А что можно?

— Все!

— Тогда поросенка с гречневой кашей!- тут же заказал он. Поросенок с гречневой кашей была его заветная мечта, которая, насколько я помню в моей будущей жизни, так и не осуществилась.

     Повар и глазом не повел.

— А на первое?

— На первое суп, но только не куриный!

     Повар слегка поклонился и тихо скрылся на кухне. А отец как-то расслабился. Видимо он думал, что это сон, который скоро закончится, а пока он не закончился, надо воспользоваться по полной.

     Институт, в который мы поехали на двух «Волгах» с тонированными стеклами, располагался недалеко от Подольска в лесу. По тому как мы двигались по дорогам, постоянно чередуясь машинами, то наша впереди, то сопровождения я склонен был думать, что это машины знаменитой «девятки». К институту вела отходящая от шоссе незаметная и извилистая дорога, покрытая очень ровным, без заплаток асфальтом. Никаких указателей перед поворотом на эту дорогу с шоссе не было. Примерно через метров 600, появился шлагбаум охраняемый прапорщиком с автоматом, а кто находился в стоящей около шлагбаума будке видно не было, потому, что стекло было изрядно тонировано, и похоже пуленепробиваемо.

     Часовой подошел к нашей «Волге», внимательно через опущенное стекло осмотрел нас холодным взглядом и потребовал документы, кои ему и предоставил наш водитель. Прапорщик профессионально проверил их, и козырнув как бы переплюнул через губу: «Проезжайте!», махнул рукой в сторону будки, и только после этого козырнул. У меня создалось впечатление, что все время проверки документов мы находились под прицелом, а вот с какой стороны понятно не было. Я даже поежился.

     Объект был огорожен сплошным серым бетонным забором, с «егозой» по периметру, и наверняка с другой стороны находилась КСП. Справа от ворот находилось КПП для прохода персонала, но дверь была закрыта. Ворота отъехали в сторону, и перед нами оказались следующие, а между ними виднелись противотаранные устройства. «Шлюз.- понял я.- Как же тут все серьезно». Пока мы находились в шлюзе, открылась боковая дверца, судя по конфигурации тоже бронированная, и процедура проверки документов повторилась как под копирку. Часовой тоже был в звании прапорщика. Наконец, мы оказались на территории учреждения. Она была пустынна, и ничего больше, кроме двух белых, с широкими окнами трехэтажных здания, выстроенных из панелей и соединенных переходом на уровне второго этажа там не было. Вообще здания напоминали обычную среднюю школу.

     «Наверняка все важное находится глубоко под землей» — с уверенностью подумал я. Так все и оказалось.

11

     Машины остановились около входа в институт. Мы вышли и направились внутрь. Там тоже находились шлюзы, только поменьше, для людей, и церемония проверки документов повторилась заново. Все это мне напоминало охрану «Гохрана» в Филях, где я имел счастье побывать один раз. Но это не Гохран, но организация, судя по охране не менее важная.

     Пройдя внутрь, мы подошли к лифтам и минут пять опускались в кабинах вниз. Выйдя, опять обнаружилась охрана, спрятанная за непрозрачными пуленепробиваемыми окошками, из-за которых на нас (я так подумал)подозрительно смотрели стволы автоматов. Стволов  не видел, но ощущение, что они смотрят на нас у меня не проходило.

     Наконец мы попали в коридор, в который выходило 8 дверей как в гостиничном коридоре, с той лишь разницей, что двери только на вид были деревянные,  на них стояли кодовые замки. Никаких звуков из-за них не доносилось, создавалось впечатление, что все это строение было построено только для того, чтобы тут жила охрана, одна, сама по себе.

     Яковлев подошел к третьей с права двери и на замке набрал комбинацию цифр, которую я не рассмотрел, да и смысла запоминать ее не было, потому судя по организации охраны, коды тут меняют не менее раза в сутки.

     За дверью открылось лабораторное помещение, набитое до потолка различной аппаратурой. Что это за приборы я не знал, но непривычно было видеть лабораторию без компьютеров. Здесь находилось трое человек в белых халатах, белых шапочках, и все  трое в очках. Они сидели каждый за своим столом и что-то писали толстыми перьевыми авторучками в больших тетрадях похожих на альбомы. При нашем появлении, они как по команде подняли головы, перестали писать и уставились на нас.

     Такая немая сцена продолжалась секунды полторы – две. Наконец один, видимо главный поднялся и подошел,  ко мне. Видимо он знал, что по сути главный в нашей кампании я. Это был человек, лет сорока, сорока двух, невысокого роста, в роговых очках, сидящих на мясистом еврейском носу. Из под белой шапочки выбивались курчавые черные волосы, чуть присыпанные легкой проседью.

     Он присел передо мной, взял за плечи и взглянул мне в глаза. «Ну?» – произнес улыбкой он. А глаза его не улыбались совсем, вместо улыбки в них горел жгучий интерес, и фанатизм ученого. В свое время в «90-х», я встречал подобных, которые работали в институтах и лабораториях, месяцами не получая ни копейки из тех нищенских зарплат, лютой зимой бегущих от дома до работы в легких осенних курточках, и чуть ли не в сандалиях по снегу. Они падали в голодные обмороки, но тем не менее работали и работали. И дело тут было не столько в долге ученого перед Родиной, думаю, что дело было в фанатизме. Этим ученым не нужно было ничего, ни семьи, ни денег, им нужно было только одно единственное занятие, на которое они потратили годы учебы в институтах и аспирантурах.  Самый яркий пример таких фанатиков, это Григорий  Перельман доказавший гипотезу Пуанкаре, и отказавшийся от двух премий, одна из которых «Медаль Филдса», вручаемая оди  раз в четыре года. Нобелевка и то присуждается  в четыре раза чаще.

— Вот попал,- подумал я,- эти ребята меня здесь разберут по частям совершенно не стесняясь, по глазам видно! Интересно, а что они вообще знают про меня, что им рассказали, а главное кто рассказал?

— Ну? – опять повторил «белый халат».

— Меня Игорь зовут – на его «ну» ответил я.

— Ах да, простите, молодой человек! – спохватился научный дядька.- Я Марк Моисеевич, Фридман.

— А я Лавров, Игорь Лавров. А какова ваша научная специальность, Марк Моисеевич?

— Ах, как чудесно, — восхитился Фридман.

     В это время, двое сидящих за столами так же в восхищении закивали головами, и в глазах их тоже зажегся всепожирающий огонь научного любопытства.. Я аж поежился.

     Тут прорезался голос Яковлева: «За жизнь и здоровье этого мальчика, Марк Моисеевич, отвечаете головой!» Фридман как-то съежился и часто-часто закивал: «Не извольте беспокоиться товарищ… — тут он запнулся, но я во время помог ему: «майор!» «Да-да, товарищ майор, не беспокойтесь, ваш юноша будет в целости и сохранности!» Но я как-то не очень в это верил.

— Игорь,- сказал Яковлев. – На все задаваемые Марком Моисеевичем вопросы отвечай предельно откровенно, договорились?

— Договорились. Только у меня пару вопросов имеется.

— Я слушаю.

— Каков график работы? И какие процедуры со мной будут проводить?

— Товарищ Фридман, ответьте пожалуйста на эти вопросы.

     Но в это время входная дверь в лабораторию снова  открылась, и на пороге появился еще один человек в белом халате, невысокого роста. Он поздоровался негромким голосом и вопросительно огляделся.  «Профессор Студеникин», представился он.

— А-а-а, к нам пожаловал сам руководитель НИИ педиатрии! Очень рад! Весьма даже рад, Митрофан Яковлевич! Ваша помощь будет просто неоценима! Я Фридман, психолог, а это мои сотрудники Егоров и Томилин! – запричитал Фридман и с каким-то ожесточением потряс руку профессора.

— Собственно, меня очень настойчиво, просто в приказном порядке пригласили посетить данное учреждение, что очень хотелось бы получить разъяснения по данному факту. Как вы знаете, работа у меня очень напряженная, и по пустякам отвлекаться не хочется.

     Тут вмешался Яковлев:

     -Товарищи, подождите буквально еще пару минут, и вам все разъяснят.

    Но ждать почти не пришлось, буквально после того как Яковлев закончил фразу, дверь опять пискнула и вошел Крючков тоже в белом халате, но через него просвечивался все тот же стандартный, можно сказать форменный, костюм.

     Крючков прямо с места в карьер взял «Быка за рога»:

— Товарищи, прошу всех присесть!

     Все расселись по стульям, стоявшим у рабочих столов и просто между ними.

     -Мы, точнее Комитет Государственной Безопасности, собрали вас здесь по очень важному, я бы сказал Особо важному государственному делу. Сразу предупрежу, отказаться вы не можете ни под каким предлогом! Вы будете освобождены от всех работ по специальности и прикомандированы к данному институту КГБ. Насколько долго продлится эта командировка, сказать не могу, это выяснится позднее. После того как Вам будет разъяснена суть происходящего, с вас возьмут подписку о полном неразглашении. Даже если хоть часть этой информации будет известна кому-либо, пусть даже самым близким членам семьи, это будет расцениваться как измена Родине. Думаю,  вам нужно разъяснить, что будет если кто-то из вас станет источником утечки ЭТОЙ информации. По этой теме тюремный срок не предусмотрен, виновный будет ликвидирован без суда, так же будут ликвидированы те, кому информация стала известна. Это был в некотором роде кнут. Теперь пряник. В случае успешного завершения работы ВСЕ участники будут награждены орденами и медалями, плюс звание  «Герой социалистического труда» и  Ленинская премия руководителю группы, сотрудникам Государственная премия. Еще сообщу, что ТАКОЙ шанс бывает раз в жизни и то не в каждой.

     Все подавленно молчали. Даже шустрый Марк Моисеевич притих как мышь и побледнел.

     Я подумал: «Скорее всего, Фридман и его сотрудники уже не жильцы».

     Крючков продолжил инструктаж:

— Профессор, и вы Марк Моисеевич! Ваша задача выудить из этого юноши, — он показал на меня. – Абсолютно ВСЕ что он знает. Вы должны применить все методики которые вам известны, и записать всё что он скажет. Сразу скажу, он готов говорить, и вспоминать, а если не может вспомнить, ваша обязанность ему помочь. Естественно, что методики должны быть такие, чтобы не навредить и сохранить его здоровье, для этого и пригласили вас, товарищ Студеникин, как Главного советского педиатра. Я повторюсь , что вы должны записать на магнитофон, и в бумажном виде АБСОЛЮТНО ВСЕ, ЧТО ОН БУДЕТ ГОВОРИТЬ! Даже если вам покажется, что слова и фразы не имеют значения, или они слишком фантастичны и вы не запишите их, будете строго наказаны. Разбираться в его словах и решать что важно, а что нет, будете не вы, для этого имеются другие специалисты. Я сказал все. Теперь послушаю вас, но не долго, у нас нет времени на обсуждения. Считайте, что вы на войне, а я вам отдал приказ, даже не я отдал, а ПАРТИЯ, я всего лишь звено передавшее этот приказ!

   Студеникин пожевал губами и ответил: «Мне все ясно». Фридман кивнул в знак согласия.

   — Ну если вопросов нет,- сказал Крючков. —  можете приступать, но помните за все отвечаете головой. Майор, оформите подписки и перешлите в управление.

— Есть, товарищ генерал! – ответил Яковлев и вытянулся по стойке смирно.

     Дверь за Крючковым закрылась, а Яковлев достал из портфеля бланки и раздал их всем присутствующим. Даже мне.  Такой бланк я уже в своей жизни заполнял, служа в армии. Когда с формальностями было покончено, Яковлев объявил нам всем распорядок дня, и провел краткий инструктаж на тему столовой и санузлов. По всему выходило, что майор бывал здесь не раз. Так же он сообщил, что в соседнем помещении находится медицинская лаборатория, где можно проводить различные исследования, это касалось в большей степени профессора Студеникина. Предвосхищая его вопросы, Яковлев сообщил, что в штате института есть квалифицированные специалисты, которые могут проводить анализ биологических материалов, и  будут помогать профессору. Они о цели работ не осведомлены. При взятии анализов биологический материал будет опечатываться мной.  Лаборанты не будут видеть пациента. Студеникин  удовлетворился услышанным, или сделал вид.

     Наконец  дело тронулось с мертвой точки. Профессор осмотрел меня и решил взять несколько анализов. В общем и целом он был удовлетворен состоянием моего здоровья. Затем Фридман усадил меня в кресло, а на стол положил три картонных коробки. В центральной лежали карточки, а по бокам были пустые, только в торцевой части на левой было написано «Нет»,  на правой «Да».

— Вот здесь находится тысяча карточек, на каждой из которой написано определенное утверждение. Вы понимаете, молодой человек?

— Конечно понимаю! Для начала вы хотите составить мой психологический портрет, чтобы узнать сильные и слабые стороны моей психики. Ведь так?

— Изумительно, нам с вами будет легко работать! Можете начинать. Правила простые, если вы согласны с утверждением, кладите карточку  в правую коробку с надписью «Да», а если не согласны то в левую «Нет».

     Я кивнул и принялся за работу.

     Вопросы были разные, а тест знаком. Встречались такие утверждения «Мне нравятся мужеподобные женщины», «Я могу управлять цветом своего кала». Человеку не подготовленному, может показаться, что тест составлял сумасшедший, однако же, по нему с очень большой вероятности определялся психологический портрет человека.

Я закончил часа через полтора, после чего объявили перерыв и мы пошли обедать в столовую, остались только ассистенты Фридмана которые тут же окунулись в работу над результатами моего тестирования..

     Врнувшись после обеда обратно, Марк Моисеевич первым делом ознакомился с результатом теста, хмыкнул, усадил в кресло и принялся меня обвешивать различными датчиками с головы до ног.

— Очень похоже на полиграф, Марк Моисеевич!

— Даже лучше! Помимо стандартных параметров, используемых на детекторах лжи теми же американцами, мы ввели еще несколько. Мы снимаем параллельно эхоэнцефалограмму мозга!  А вот теперь, юноша, начнем разговор. Итак, Ваше имя, фамилия, отчество…..

     Я назвался еще раз.

— Расскажите о себе все что можете вспомнить.

— Я родился в городе Москва, в 1964 году, 23 октября. Из роддома меня привезли на улицу Атарбекова, д. 4. Дом был построен моим прадедом, Лавровым Александром Владимировичем в 1908 году. После войны половина дома была продана военному, по фамилии Туркин…

    Все что я говорил записывалось на два отдельных магнитофона, заряженных большими бобинами пленки. Фридман слушая мой рассказ делал какие-то пометки в  своем большом альбоме. Меня никто не перебивал и не задавал никаких вопросов. Помощники следили за своими приборами, лентами самописцев и казалось, ничего вокруг не замечали.

     К пяти часам вечера, я закончил рассказывать. Не потому что все рассказал, а потому, что устал. Профессор потребовал закончить на сегодня закончить, так как посчитал, что пациент очень  утомлен, и необходимо сделать перерыв, на что Фридман на удивление быстро согласился.

     Мы уехали домой. Я чувствовал себя выжатым лимоном, и понимал, что ничего особенного со мной не делали, это только начало, а вот когда я закончу рассказывать сам, начнутся настоящие допросы. И, наверное, парой месяцев не обойдется, работать будем не меньше года, а то и двух!

     Дома не было сил пообщаться с родителями. А они выглядели совсем неплохо, особенно после посещения ГУМА.

     — Пап, ну что, жизнь налаживается? – с улыбкой спросил я.

     Отец расхаживал по дому в адидасовском спортивном костюме и мягких кожаных спортивных туфлях. Мама тоже выглядела на все сто!

     — Да! Ни у кого такого нет!

     Отец был хорошим человеком, его даже жулики уважали в районе! Он ни кого за всю свою жизнь просто так не посадил, и ни одному вору лишнего не повесил. Но была у него одна черта, хотелось ему выделиться ну хоть в чем-нибудь. Главное, чтобы что есть у него, у других не было. Вот такая слабость. Взяток он не брал никогда. Правда было один раз,  взял с кого-то  пятьсот рублей (сумасшедшая сумма для тех лет!), не спал всю ночь, а на утро пошел и вернул взятку, и больше НИКОГДА!  Он вовремя ушел на пенсию, еще до развала милиции, и был этому безмерно счастлив, пока не умер.

     Я вышел на террасу. Отец стоял и курил свой любимый «Казбек»:

— Пап, бросай курить!

— Ладно..- лениво протянул он.

— Пап, я не шучу, если ты не бросишь курить, то Я ЗНАЮ ЭТО ТОЧНО, умрешь от РАКА ЛЁГКИХ! Страшнее этого, только рак желудка.

     Отец нахмурился, как-то нервно забычковал окурок..:

— Я обязательно брошу, обещаю!

     Я решил посильнее пугануть его:

— Если ты не бросишь, то умрешь как минимум на пятнадцать лет раньше, а то и на двадцать. Запомни, Я ЭТО ЗНАЮ ТОЧНО! Уж если мне поверил САМ Андропов! Если хочешь, я поговорю, и тебе помогут бросить врачи. Ничего стыдного в этом нет.

   Подошла мама, и спросила:

— Чего это вы тут секретничаете?

— Все нормально, мать, похлопал ее по спине отец, пошли чай пить..

12

     Утром, приехал Крючков и забрал меня к себе в машину после чего мы тронулись в Подольский институт. Он даже чаю не попил, несмотря на мамины приглашения. Эта машина была необычной. Внутри стояла перегородка:

— Здесь можно говорить совершенно спокойно. – сказал он подняв нажатием кнопки перегородку, и пока едем давай поговорим.

    Я восхитился их оперативностью работников института. Выходит они уже отстенографировали мой рассказ вчерашний, распечатали и доложили кому надо.

— Мы проанализировали ваш тест, и все что вы, Игорь рассказали, и определили основные направления работы. Вы должны свои рассказы разделить на темы: Наука, Техника, Военное дело, Политика.

— Наука, техника, военное дело очень близки. – сказал я.

— Это понятно, просто вся ваша информация будет передаваться для анализа в профильные учреждения, в которых будут выделяться приоритетные направления. Это решение принято на самом высоком уровне.

     «Не может быть, чтобы все тронулось с такой сумасшедшей скоростью! – подумал я. — Наверняка Политбюро еще не в курсе, а Андропов работает на свой страх и риск. Для начало надо всех собрать и убедить в необходимости реформ, а у Ю.В. столько времени не было. Да и доказательного материала тоже.»

     Но вот Подольский институт. Несмотря на то, что вчера мы тут были, вся процедура проверки повторилась с абсолютной точностью. Взгляды охраны мягче не стали. Похоже в каждом въезжающем на территорию сотрудники видели потенциального террориста.

     Фридман просто расцвел, когда увидел меня:

— Здравствуйте, здравствуйте, Игорь Александрович! Очень, очень рад вас видеть! Вы просто феномен, а то что вы нам рассказали… Могу с уверенностью сказать, что вы не ребенок! Наши тесты не врут! Это феноменально, феноменально..

     Фридмановские помощники, молча кивали головой…

13

     Потянулись однообразные дни «допросов». С утра я приезжал в институт, меня окутывали проводами и датчиками, а я отвечал и отвечал на вопросы, количество которых не уменьшалось, а а увеличивалось просто в геометрической прогрессии.  Видимо после обработки моих ответов, у  ученых мужей в институтах начинался «вопросительный зуд».

     Конечно, я не мог ответить на все, потому что был обычным человеком, а не академиком всезнайкой. Я мог описать компьютер, из чего он состоит, архитектуру, приблизительный принцип работы, мог описать микропроцессор, но не мог  начертить его схему и рассказать технологию его производства даже под глубоким гипнозом. Я не знал языков программирования, только немного был знаком с «Бэйсиком» с которым познакомился учась в институте. Ведь по сути я был обывателем, но обывателем интересующимся достижениями науки и техники.  Фридман сумел его достать «Бэйсик» из моей памяти в той редакции которую я немного изучал в институте. Наверное это мало что дало, потому, что компьютерные языки уже были известны и до 1974 года, а сам Бэйсик родился за год до моего рождения.

     Вообще, я понял, что Фридман был Гений психиатрии, психологии, психоанализа! То что он делал с моей памятью просто поражало! Она выдавала такое, чего я даже и не знал, или не знал, что знаю. Мы работали просто на износ, так, что профессор Студеникин начал выражать неудовольство. Каждый день он делал анализы, даже пару раз  флюрографию. Я вошел в какое-то тупое состояние. С родителями почти не разговаривал, о чем мама сильно расстраивалась, но я уговаривал ее, что скоро все будет хорошо, а пока надо поработать, на благо родины, а она делал вид, что понимает.

     Через два месяца такого ада, когда мне казалось, что уже третий раз идем по одному и тому же кругу, к нам в институт, в обеденный перерыв приехал Андропов. Но я уже и не особо удивился. Юрий Владимирович захотел остаться со мной наедине. Мы прошли в кабинет для совещаний, сели за стол. Я не хотел ни есть, ни пить после обеда, а Андропов заказал чаю с сушками. Похоже, что чай с сушками в кухне КГБ является фирменным блюдом.

     — Игорь Александрович, мы вместе с Вами за последний месяц провели просто колоссальную работу, большое вам спасибо. Поверьте, что вы будете соответственным образом отмечены Партией и Правительством нашей страны. Я предлагаю сделать на некоторое время перерыв, чтобы передохнуть и систематизировать ту информацию, что вы нам передали. Над этим, поверьте, работает не один институт, и скоро будут готовы первые результаты. Правительству страны и партии придется принимать множество решений, и не всегда популярных, но иначе страна погибнет, вам ли это не знать.

     — Я предлагаю вам съездить на море, на курорт, погреться на солнце, отдохнуть. Да вот прям завтра и поезжайте с родителями куда вы хотите, в Крым или на Кавказ. А теперь отправляйтесь домой, обрадуйте своих родителей, а мне надо провести тут небольшое совещание.

     — Спасибо, Юрий Владимирович, я непременно воспользуюсь вашим предложением! – после чего он мне пожал руку и я вышел.

     Пока ехал домой, в голове моей роились мириады мыслей. Как понимать то, что работа так внезапно прервалась? Или я был уже действительно выжат до донышка и взять с меня кроме анализов больше нечего, или Андропов затеял какую-то игру и боится за меня, пытаясь на время спрятать подальше. Наверняка он прокачал ситуацию и наметил какой-то путь. Ведь просто так на заседании Политбюро нельзя объявить, что вот появился из ниоткуда пацан, в которого из далекого будущего переселилась его же душа, и он рассказывает, что если сейчас не начать реформы, то через 10 лет страна исчезнет с карты мира.

     Политбюро на такой демарш покрутит мысленно у виска, и предложит товарищу Андропову отдохнуть, и пока он будет отдыхать, ему подберут замену, которая не будет верить в вещих мальчиков. А есть еще вариант, где я ему мешаю просто своим присутствием. Ведь теоретически кто-то может на Юрия Владимировича стукнуть тому же Брежневу, что Председатель КГБ  интересуется мальчиками…. Стукнуть просто из-за чувства личной неприязни, или карьерных соображений. Да тот же Крючков! Находясь во власти нельзя верить НИКОМУ!

     Политбюро тому не исключение. Насколько помню, там всегда велась борьба между группировками, даже при Сталине! Уж на что Иосиф Виссарионович был жесток, но закон курятника: ближних растолкать, нижних обосрать, и при нем действовал без осечек. А какой силы группировка Андропова? Понятно, что Комитет за ним пойдет, но Комитет не вся Россия! Есть еще МВД, в котором коррупционные процессы в управлении уже начали свою разъедающую работу. Есть армия…  В общем вопросов больше чем ответов. И решит ли их Ю.В.? Ошибиться ему было нельзя, второй попытки судьба не даст. Да я сам был ЖИЗНЕННО заинтересован в успехе!

14

     Мы летели в правительственном Ту-134 из Москвы в Симферополь. На дворе стоял июнь, под крыльями медленно проплывала земля как бы расчерченная дорогами на разноцветные лоскуты. Я вспоминал, что когда мне было 5 лет, я с родителями так же летел в Анапу, только не в таком шикарном лайнере, а на обычном АН-24. По счастью в экипаже, штурманом летел друг отца Анатолий, и увидев нас, он в полете пригласил меня в кабину пилотов, а второй пилот посадил  на свое место! Какой это был для меня восторг! Я управлял самолетом! Конечно управлял не я, а командир корабля или автопилот, но это для меня дело не меняло. Самолет  в небе, штурвал как живой двигался у меня в руках,  впереди  голубая бездна!

     А сейчас я находился в светлом кожаном салоне, очень уютном, рядом на диванах сидели мои родители, в пузатых рюмках отсвечивал душистый «Двин», и только  молчаливый Охапкин расслабившись от своих прямых обязанностей, подремывал в кресле.

      Я взглянул в иллюминатор… Совсем недалеко, на одной с нами скорости, летел истребитель, с другой стороны еще один. Похоже МИГ-23.

     Похлопав сопящего Охапкина по руке, и дождавшись пока он откроет слипшиеся глаза спросил:

— А зачем рядом летят истребители?

     Он стрельнул прищуренными  глазами в иллюминаторы и пробормотал: «Сопровождение..»

     Я пытался вспомнить каким коридором летят самолеты в Крым но не мог, потому что ни разу не летал туда на самолете. Точно помню, что в Адлер заход на посадку и взлет происходят над морем, здесь же аэропорт почти в центре полуострова, и по логике вещей снижаться он должен над сушей. Если бы нас хотели уничтожить, то лучшего варианта, как сбить лайнер над морем и не придумать, буквально концы в воду, но это если бы наш рейс шел на Кавказ. Вспомнилась сбитая осенью 2001 г. украинским ПВО «Тушка», летевшая из Израиля в Сибирь.

     Нет, я уже становлюсь настоящим параноиком! Нас вполне могли убрать в том же институте под Подольском, или в доме тихо без шума, пыли и лишних свидетелей в лице пилотов, и не надо в расход пускать дорогостоящие самолеты и ракеты. Дали попить «спецчайку», и привет.

     Охапкин внимательно смотрел в иллюминаторы, было видно, что он напряжен, хотя старательно пытался это скрыть. Я не подавал виду, что заметил его тревогу. А если конкуренты Андропова, в лице вооруженных сил, что-нибудь разнюхали, и майор беспокоится не обнаружив знакомые номера на фюзеляжах? И ведь не спросишь его. Охапкин сбегал в кабину пилотов, с кем-то связался, и вернулся оттуда более-менее успокоенный. Ладно, будем ждать.

     Наконец  лайнер пошел на снижение, а истребители помахав нам на прощание крыльями веером отвалили в разные стороны.  Я смотрел вниз и видел только одну взлетно-посадочную полосу. В мое время их было две, вторую усиленную начали строить в конце семидесятых, и предназначалась она как запасная, для посадки наших космических челноков «Буран».

     Самолет мягко приземлился в аэропорту Симферополя, и прокатившись по рулежным дорожкам, посвистывая турбинами остановился вдалеке от здания аэропорта, на спецплощадке, где уже дожидались черные «Волги». Наш майор заметно повеселел, прям выдохнул сквозь зубы. Водители были в готовности, и как только мы уселись в предназначенный для нашей семьи автомобиль, тут же рванули с места. Самое интересное, что ни у меня, ни у родителей ничего не сработало в голове по поводу багажа, что его надо было забрать из салона. Все-таки как быстро привыкаешь, к тому, что за тобой ухаживают незаметно и ненавязчиво! Прям графья стали, едрена мать. Во истину из грязи в князи! И как долго это продлится?

     Санаторий, куда мы приехали располагался в Дзержинском, которое в мое время переименовали, или скорее всего вернули историческое название Партенит. Здесь была такая фишка как лифт на пляж! Да-а, Контора Глубокого Бурения себе ни в чем не отказывала! Интересно, а Андропов здесь бывает? Спросить Охапкина не решился.

     Потекли дни отдыха. Утром купались, а после обеда ездили на экскурсии. Побывали в разных уголках Крыма, известных и не очень. Меня больше всего интересовали античные памятники, которых на полуострове великое множество, являющиеся безмолвными свидетелями войн, набегов, кровопролитий, катастроф. Приходили и уходили правители, рождались и умирали государства,  а эти древние степи и горы как стояли так и стоят, только развалины крепостей и шрамы окопов не дают забыть древней земле свою историю.

     Такая праздная жизнь продолжалась до 1 августа. Утром, открыв газету «Правда» я увидел некролог, в котором говорилось, что 31.07.1974 г. В автокатастрофе трагически погиб член ЦК КПСС, Первый секретарь Ставропольского областного комитета коммунистической партии Советского союза М. С. Горбачев. Далее описывался путь «верного ленинца», и т.д, и т.п.

     Прочитав  данный некролог, я задумался. По всему выходит, что в ближайшее время надо ждать еще одной «трагической кончины», и она особо себя ждать не заставила. Правда заметка была маленькая, не такая пышная: «05.08.1974, на рабочем месте, скоропостижно скончался начальник отдела строительства Свердловского обкома коммунистической партии Советского союза, Б. Н. Ельцин…» ну и далее обычная словесная белиберда.

     Дальше больше. 10 августа Постановлением Президиума ВС СССР с должности был снят министр МВД Н.А. Щелоков. Формулировка стандартная «в связи с переходом на другую работу». На его место, назначался генерал Бобков Филипп Денисович. Я пытался выспросить моих телохранителей Охапкина и Яковлева,  они сообщили, что Бобков был начальником «пятки», 5-го Управления, которое занималось борьбой с идеологическими диверсиями… Нда-а.. Что-то будет? Похоже Большая чистка неминуема.. Наверное Чурбанова уже взяли.. А может быть Андропов прав? Идеология в МВД в мое время отсутствовала напрочь. После снятия с должности министра, выезды «в город» прекратились, и мы целыми днями жарились на пляже.

     Я пытался узнать, как долго  еще будем «отдыхать», но это было неизвестно. Родителям моя нервозность передалась. Отец пытался вывести меня на доверительный разговор, интуитивно понимая, что я знаю намного больше. Несмотря на все происходящее, он никак не мог принять меня как взрослого человека, поэтому его потуги были неуклюжими.

— Пап, пойми правильно, я знаю точно, сейчас наша судьба и судьба нашей страны повисла на волоске! Каким путем мы пойдем дальше, зависит от Андропова. Я не аналитик, я не могу спрогнозировать последствия нынешних событий. Знаю точно, что Юрий Владимирович выбивает из-под Брежнева опоры. Щелоков его друг, плюс зять Галины Брежневой Чурбанов, и еще много кого.

     Отец только вздохнул.

     Думаю, что военные насторожились, пока они смотрят издалека на падение МВД, но пальцы уже легли на спусковые крючки автоматов.

     Дальше новости посыпались как из рога изобилия:

— снят с должности Министр обороны Гречко Андрей Антонович, а на его место был назначен Д. Ф. Устинов (как в моем времени!)

— снят с должности председатель Президиума Верховного совета Подгорный Николай Викторович, а на его место назначен Андропов(!), а верный Крючков занял его место!

     Интересно получается, видно сейчас внешней разведке будет дана команда на вербовку , а то и просто переманивание всех Биллов Гейтсов, Стивов Джобсов и прочих Хьюллетов и Паккардов в СССР.

И вот Первая ласточка:

— Президиум верховного совета издал указ «О модернизации» в котором, в отличии от китайского «принципа четырех модернизаций» было 6 основных пунктов:

1. Вооруженные силы

2. Наука

3. Сельское хозяйство

4. Промышленность

5. Внешняя политика

6. Внутренняя политика

     Созывался внеочередной съезд Верховного совета, но это уже было чисто техническое совещание, для узаконивания.

    В ЦК КПСС вышло постановление о создании комитета по поддержке реформы, где местным партийным органам, и прежде всего обкомам и горкомам поручалось политическое обеспечение реформ. Партия становилась авангардом модернизации страны. Через месяц созывался внеочередной съезд, который должен был так же узаконить данное постановление.

     Вышедший Указ фактически был программным документом, и подразумевал еще множество подзаконных документов регламентирующих проведение преобразований в стране. Как я понял из текста, поощрялось создание кооперативов, семейных фермерских хозяйств которые могли быть образованы вышедшими из колхозов семьями. Препятствие к выходу со стороны чиновников рассматривалось как уголовное преступление, и каралось со всей строгостью,  а УК подкорректируют!

     Разрешалось создание кооперативов, артелей, и семейных предприятий.

     В наукоемких отраслях поощрялась организация  совместных с иностранными партнерами предприятий.. В общем лёд тронулся. Что из этого выйдет, сказать было трудно. Для страны это было большой неожиданностью.

     20 ноября мы вылетели в Москву. Вернулись в тот же самый дом, который покинули летом.  Андропов и Крючков к нам не приезжали. Отец и мама и я с ними скучали дома, свободно передвигаться нам еще не разрешали. Мама хотела встретится с родственниками, но пока разрешали только переговоры по телефону.

15

     Андропов постепенно и упорно набирал власть в стране, медленно но верно оттесняя Брежнева с политического Олимпа. Было понятно, что Партия превращается лишь в красивую обертку реформ, обеспечивая красивые лозунги. К государственному рулю ее уже не допускали.  Среди партийных функционеров регионального масштаба  зрело недовольство. Как-то быстро они потеряли авторитет и власть, которые перетекли к хозяйственникам.

     19 августа  1976 года (и здесь, что не август то трагедия) в Ленинграде случился мятеж, которым руководили 1-й секретарь Ленинградского обкома, Григорий Васильевич Романов и командующий Ленинградским военным округом генерал Грибков Анатолий Иванович.

     Командующий Балтийским флотом вице-адмирал А. М. Косов мятеж не поддержал, и вывел из Кронштадта в Балтийск 123 бригаду подводных лодок, а 105 бригада кораблей охраны водного района в составе 147 тактической группы противолодочных кораблей, и 22 дивизиона тральщиков блокировала Финский залив от Приморска до Таллина. Тут же зашевелились националисты прибалтийских республик, почувствовав, что СССР начал пошатываться.

     В Таллине, Риге и Вильнюсе прокатились демонстрации, на крупных объектах промышленности начались забастовки, встал Таллинский порт, заводы ВЭФ, РАФ и другие. На события в СССР тут же откликнулась «демократическая» общественность западных стран, гигантским шумом в прессе, и целой поэмой политических заявлений. Вооруженные силы Финляндии, Норвегии, Швеции были приведены в повышенную готовность.

     Ленинград был блокирован со всех сторон, и объявлено чрезвычайное положение. Мятежникам был поставлен ультиматум, и дано 3 дня на прекращение противоправных действий. Но столько ждать не пришлось. Думаю, что тут не обошлось без спецподразделений, потому, что руководители мятежа как-то сразу, можно сказать хором  или за компанию покончили с собой. Все руководство округа и парторганизации было разогнано, проведено следствие, и каждому было воздано по заслугам. Кого из армии долой, кого из партии, а кто и отправился на долгий срок на солнечные курорты Колымы, Мордовии, Воркуты.

     Насчет Прибалтики было сложнее. Следственные бригады проводили следствие и  на основании результатов делались выводы. Было принято отдельное постановление по прибалтийским республикам, на их основе было решено делать особые экономические районы с привлечением капиталов стран Балтийского региона. Отпускать в свободное плавание эти республики СССР никто не собирался.  Готовился Новый союзный Договор.

     Еще один особый экономический район планировался на Дальнем востоке, но для этого крайне необходимо было как можно быстрее построить БАМ. Помимо того, что в мое время это была Ударная стройка, в этом времени, строительство БАМА было организовано иначе. Стройка стала международной, и планировалась в несколько очередей. Было объявлено о создании ОАО «БАМ» с контрольным пакетом в руках Государственной кампании «Советские железные дороги». Строительство подразумевало постройку комплекса железных дорог, где Сам БАМ был лишь небольшой частью.

   В планах были  дороги «Советская Гавань – Магадан», и прокладка дороги к Петропавловск Камчатскому», от Комсомольска-на-Амуре до поселка Лазарева, а там тоннель через пролив на Сахалин, и от Сахалина в Японию через мыс Крильон на Хоккайдо.  Не стоит объяснять, какой эффект даст прокладка этих дорог! Думаю, что в Правительстве рассматривался даже проект строительства тоннеля через Берингов пролив.

    К 1980 г. Планировалась постепенная ликвидация Варшавского договора, как ни печально, но эта организация оказалась чистой фикцией, и чем тратить деньги на его содержание, легче распустить.

     В 1976 году начала летать ракета Н-1, чуть не похороненная Глушко после четырех неудачных запусков. Новая  Советская космическая программа предусматривала орбитальные станции и базу на Луне. Но База была запланирована на 1985 год, и никак не раньше, и скорее всего вместе с американцами.

16

Помчались годы. Страна менялась на глазах. Иные заштатные города превращались в современные индустриальные центры с небоскребами и бизнес-центрами. Всем известный, ставший притчей во языцех Урюпинск, например, к 1987 году стал центром производства строительной техники! Урюпинские краны работают по всему миру, благодаря созданному в конце семидесятых годов совместному советско-японскому предприятию. СССР становился передовой страной, и было приятно сознавать, что волею чудесного случая сам приложил к этому непосредственное участие. Я специально не описываю как рванула вперед микроэлектроника и компьютерная техника. СССР первый, в 1979 году выпустил на рынок персональные компьютеры, сотовые телефоны. Интернет тоже появился у нас, и работает во всем мире на кириллице!

     А судьба моя сложилась достаточно просто. В 1974 году я в школу не пошел, а так и жил в домике КГБ до 1975 года, когда меня объявили вундеркиндом, и в 11 лет я поступил в МГУ на исторический факультет, который и закончил с красным дипломом. В общем-то я мог поступить в любой Вуз без проблем, но  очень мне хотелось писать новую историю. Особо выдающимся ни чем не прославился, но в конце концов возглавил «Институт истории Нового времени РАН СССР», и к 30 годам стал Академиком.

     Отец так и остался в КГБ работать в контрразведке. Несмотря на преобразования, работы им хватало. Шпионы всех специальностей, особенно после того, как СССР стал открытым просто хлынули к нам вагонами! Мама стала домохозяйкой. В подмосковной Малаховке нам построили хороший дом, где и жила наша семья.

     Андропов умер в 1990 году, прожив на 5 лет больше чем в моем времени, но ушел с поста он раньше, в 1980, сразу после Московской Олимпиады, которая прошла без скандалов и бойкотов. Было красиво и здорово. Андропов остался «Почетным председателем Верховного совета», а Председателем был избран Евгений Примаков. Вообще в правительстве ходили разговоры, чтобы ввести должность Президента, но пока с этим не спешили.

     В 1979 году в июне, я съездил на Украину в один небольшой городок, и посмотрел как мои будущие тесть и теща забирают мою будущую жену из роддома. Ощущение было, скажу я вам непередаваемое! Причем будущий  тесть смотрел на меня подозрительно, что за столичный хлыщ так интересуется, кто у него родился? «Конечно дочь! Сын-то уже есть»!

     Но если СССР в общем и целом развивался успешно, то в остальном мире было неспокойно. Китайские реформы начатые позже чем в СССР потерпели фиаско, и к 2000 году государство с огромным населением находилось в критическом положении. Не хватало продуктов питания и элементарных вещей. В отдельных провинциях в ходу просто-напросто было людоедство.

     Советско-Китайская граница была чрезвычайным объектом, на котором постоянно происходили мелкие стычки, и случались попытки прорывов. Китайцы всеми правдами и неправдами пытались прорваться в нашу страну и любыми путями натурализоваться.  Китайцев нанимали  на строительстве железных дорог и на освоении месторождений Сибири.

     Постоянные мелкие конфликты на Индокитайском полуострове к 2001 году переросли в полномасштабные боевые действия с Вьетнамом. Все сложилось с точностью до наоборот. СССР помогал Китаю, а на стороне Вьетнама США. Вьетнам был смят за полгода, после чего китайцы оккупировали остальные страны полуострова, а затем в 2002 нанесли удар по Индии.

     Пакистан, видя такое дело, не растерялся и ударил в спину истекающей кровью Индии. США и страны НАТО осуществляли помощь Пакистану, а СССР и Индии и Китаю, вот такая случилась альтернатива.

     15 января 2001 г. Индия нанесла ядерный удар по Исламабаду, после чего ядерное оружие применил Китай. Дальше события стали нарастать как снежный ком. СССР объявил частичную мобилизацию и ввел войска в Монголию. Тихоокеанский флот США вошел в Желтое море, а 2 февраля по территории Китая было нанесено 20 ядерных ударов по крупным китайским городам. 3 февраля еще серия из 30 ударов. Пакистан нанес 10 ударов по Индии, после чего ядерные заряды воюющими сторонами  применялись до тех пор пока не закончились.

     На территории воюющих стран начался хаос.  Огромные массы китайцев устремились в Монголию, где были расположены советские войска. Китайцы огромными массами как саранча атаковали по всей границе с  МНР и советско-китайской.  СССР был вынужден применить оружие массового поражения.  С самолетов выливались тысячи тонн нервно-паралитических и кожно-нарывных газов. Огромные территории были покрыты трупами. Начались эпидемии.

     Китайские рабочие были собраны в лагеря и интернированы на родину. Все понимали, что люди отправляются на верную смерть, но держать у себя пятую колонну было смерти подобно.

     Совет безопасности ООН как обычно сделать ничего не смог, а только заседал днями и ночами  и издавал никому не интересные резолюции.

     На огромнейшей территории Азии царили смерть и хаос, и что с этим делать никто не знал.

17

     2003 год, 20 января. Я сидел в своем институте и терзал себя самыми мрачными размышлениями. Ведь виной всех этих азиатских несчастий, ядерного конфликта был только я. Это прямой результат изменения  истории. То что СССР и США не обменялись ракетами, было чудом.

     Что будет дальше с Азией? Китая, Индии, Пакистана как стран больше не существует. Территория блокирована по периметру, силами вооруженных стран сопредельных государств, силами НАТО. Что там происходит остается только гадать. По некоторым данным в результате  применения ядерного  оружия и ОМП, с учетом небольших территорий и большой скученности населения, а так же в следствии эпидемий погибло порядка 200000000 человек, это судя по данным спутниковой разведки. Воды Ганга и Янцзы выбрасывали в океан десятки тысяч трупов. Для акул наступили счастливые времена. Гуманитарная помощь как обычно до всех не доходит. Инфраструктура стран разрушена, думаю в ближайшее время там  погибнет еще миллионов 100.

      Скорее всего ООН, под нажимом СССР и США примет решение разделить эту территорию  на множество мелких государств, как Югославия в моем времени. Потом начнется активная помощь, а точнее оккупация.

     Но маховик войны на этом не остановился. Под шумок защиты территорий сопредельных государств, и под нажимом США в течении 2004-2005 годов были оккупированы все страны Персидского залива, а так же Иран, Ирак, Сирия. Советские войска вошли в Афганистан, а так же высадились в Ливии и Египте. Кубинцы вошли в Анголу.  Советские базы на Мадагаскаре, в ЮАР, Аргентине. Создалось впечатление, что между Америкой и СССР начался дележ мира. Две империи решили поживиться за счет других. Чем это закончится?!

     К чему это приведет, я не знал. Видно у истории имеются свои законы, и обойти их никак невозможно. В мое время, СССР погиб, в этом времени он стал агрессором. Кстати, Евросоюз не образовался в том виде, в котором он был.

     Вот еще интересный факт. Объединенная Германия, вышла из состава НАТО, и прияла участие в боевых действиях на стороне СССР. Немцы создали военную базу в Новой Зеландии.

    По всем параметрам, дело шло к войне между СССР и США. Успею ли я ?!

18

     Июль 2012 года. Ивановская область не очень сильно пострадала от ядерных ударов.  Войска противоракетной обороны сумели перехватить летящие на позиции Ивановской ракетной дивизии РВСН американские ракеты. С тех пор прошло три года. Страна понемногу восстанавливается. Но проблем еще много.

 — Не нравится мне это! – сказал Генка, исподлобья глядя на хмурое небо, все обложенное тяжелыми серыми, словно брюхатыми тучами.

— Видно, грозы  не миновать.  Хоть бы успеть к месту пока не ливануло, а то через лес нам даже на «Патриоте» не добраться. – мрачно поддакнул Генке Серега. – Что, дальше едем, или остановимся здесь, в Жажлево? Как-то меня не прельщает здешний «Кэмел Трофи!»

— Давайте рискнем, мужики, тут осталось всего 20 км. – сказал я. – Должны успеть. Гроза если и соберется, то где-то через час-полтора. Нам, главное лес преодолеть. Там и заночуем.

— Игоряш, а развезет? Так и останемся в Галкино? Отсюда еще есть возможность вернуться! – все еще сомневался Генка.

— А развезет, утром поедем в объезд, только с той стороны леса. Тут по большому счету все равно с какой стороны заезжать, а пробы все равно брать надо.- возразил я.

— Ладно, поехали. –раздраженно согласился Генка. – только машину в лесу бросать не дам, если встрянем, понесете моего «Патрика» на руках.

— Понесем, понесем! Ты только крепче шоферку держи, Овен! – пошутил Серега.

   Как вы поняли, история повторяется. Только друзья мои не знают, зачем я их потащил в эти места. Соврал что хочу приобрести домик. Три года назад я понял, что единственной неизменной силой в мире является природа, и для меня забрезжил свет в конце тоннеля. Я решил опять пойти под молнию, чтобы вернуться назад и не допустить той катастрофы, что случилось в мире.

     Надо сказать, что Америка сгинула в ядерном пожаре. СССР в общем и целом остался, но многие районы оказались уничтоженными. Людей по обе стороны конфликта погибло просто немерянно. Надо возвращаться, а что делать дальше…. Этого я пока не знал.

     — Вон, Галкино впереди! Слава Богу доехали. – прервал мои воспоминания Генка.

    Увидев в окошко изрядно замызганный, рычащий своим итальянским дизелем «Уазик», из дома  вышел на крыльцо Миша, и стал ждать когда мы подъедем.

     — Здорово, Михаил, как поживаешь?

     — Здорово, поживаю нормально. А откуда вы меня знаете?

     — Знаем!

     — А это вы неудачно приехали. Гроза скоро. Слышите, уже погромыхивает!

     — Ну и что, что гроза. – Сказал Генка. – Переждем ее, а завтра поедем.

     — Не поедете,- Ответил Миша Генке. – Завтрева грунтовка через лес, как вы ехали будет непроходима, даже для вашего вездехода.

    — Ну так поедем вокруг, от вас и через мост.

     — Моста уже нету. – ответил Миша. – Его три года назад взрывной волной снесло, и так не восстановили.

          — Что делать-то будем, Игорек?

     — Что делать, что делать? Давайте так сделаем, сейчас едем на скважину, берем пробы и обратно. А переночуем в Жажлево. Ребята мои ничего не знали, а я знал…

    Чертыхаясь, залезли в машину. Меня била нервная дрожь. Я боялся, что молния не ударит, я боялся что попаду не в то время, я боялся, что переноса не случится и я просто умру….

Скважина была все та же. Так же торчал на трубе круглый знак опасности, так же уныло стояла труба боевой скважины, так же поблескивало темной водой озерцо, а порывы грозового ветра гнули высокую траву, и рябили воду. Гроза надвигалась неумолимо. Опять пришло в голову Булгаковское: «Тьма, нависшая над ненавистным  прокуратором городом…»

     — Прямо как в «Мастере и Маргарите». Не хватает только Воланда со свитой. – повторил я как раньше.     

     Взяв сумку с оборудованием я быстро пошагал к месту за пробами. Как в прошлый раз вспышка ослепила меня и я почувствовал как что-то мощное и адски жгучее раздирает  тело мое на тысячи кусков, и все пропало…

19

     Страшный грохот а затем удар подбросил меня и я упал с кровати на твердые доски. За окном часто-часто закашляли выстрелы..

«Зенитки!?»- пронеслось в голове. Они перекрывали тянущий жилы вой. «Кажется бомбы!?» Ревела сирена как при воздушной тревоге. «Ох ё….., бля…» куда ж я попал?! Было темно, только сполохи близких разрывов и разгорающегося недалеко пожара освещало комнату, через заклеенное крест на крест окно.

    Я вскочил с пола, куда бежать не знал. Но между тем комната была знакомой. Во всяком случае печку эту я видел раньше, и даже грелся возле нее. Печка была газовая. «И горшок тут же»- горшок этот помнил с детства глубокого, и дверь, и этажерку. Только на этажерке сейчас не было телевизора..

     Рядом рвануло так, что я упал, дом затрясся, заскрипел, но стекла не вылетели. Я был в доме один. В соседней комнате в углу стоял все тот же иконостас. Бабушкин иконостас.  Страшно было, но я вышел в сени, там было зеркало. Я вернулся в комнату, взял с полочки у печки спички, и вернулся в сени. Зажег спичку и поднес к лицу одновременно глядя вперед. Из зеркала на меня смотрел мальчик, странно знакомый, похожий на меня. К тому что я увижу мальчика я был готов, но то что это будет мой отец, сознание отказывалось верить, и вместе с очередным взрывом я потерял сознание.