Псковский зицкриг
Еще одна интересная статья из жж Андрея Фирсова.
Текст Анатолия Сорокина
В предыдущих заметках автора не раз показывалось, как 48-я гвардейская тяжёлая гаубичная артиллерийская Тартуская Краснознамённая бригада разрушения (48-я тгабр) самостоятельно и в связке со стрелковыми частями не раз срывала наступательные действия противника с участием танков и прочих высокомобильных подразделений. Но самой лучшей и крепкой обороной война не выигрывается, ей создаются только предпосылки к последующим своим наступлениям, которые и решают судьбу конкретных сражений, кампаний и всей войны. А когда дело оборачивается таким образом, то в обороне оказывается противник и уже он будет пытаться сорвать атакующие действия. Документы 48-й тгабр содержат достаточно примеров, как гитлеровцы противодействовали в подобной ситуации Красной Армии, и анализ этих первоисточников заставляет ещё раз критически взглянуть на устоявшиеся стереотипы.
Место действия: конец марта – начало апреля 1944 года, подходы к г. Псков, когда в завершение Ленинградско-Новгородской наступательной операции 67-й армии Ленфронта с приданными частями усиления была поставлена задача ни много ни мало освободить этот древний русский город от гитлеровских оккупантов. Предполагалось, что прорвав окружающую Ленинград полосу укреплений, мобильные соединения, не встретив перед собой значительного сопротивления, сумеют добиться успеха. Однако от советского Верховного Главнокомандования как-то ускользнул тот факт, что противник сумел значительной частью своих сил в порядке отойти, направление удара РККА на Псков было ему известно, а потому он там заранее возвёл сильную оборонительную линию (северный фас линии «Пантера»). В результате наскоком мобильных частей освободить Псков не удалось, к этому оборонительному рубежу пришлось подтянуть 98-й и 110-й стрелковые корпуса (ск), оставшиеся танки придать им как средство непосредственной поддержки пехоты и задействовать в бою значительное количество артиллерии, в т. ч. и новосформированную 23 марта 1944 года 48-ю тгабр.
гв. подполковник Владимир Алексеевич Шатилов, командир 48-й тгабр с марта по ноябрь 1944 г.
И вот как это выглядело глазами её командира гв. полковника Владимира Алексеевича Шатилова в отчёте гв. генерал-майору Шлепину, командиру 2-й пока ещё не Островской Краснознамённой артиллерийской дивизии прорыва:
… Пр-к под натиском наших частей отошел на заблаговременно подготовленный ПСКОВСКИЙ оборонительный рубеж. Пользуясь естественными препятствиями /пересеченная местность, реки/, противник сумел на отдельных участках задержать продвижение наших частей, вывести свои главные силы и занять крепкую оборону, насытив ее большим количеством огневых средств /артиллерии, минометов, РС, танки, самоходная артиллерия/.
Обороняясь … по р. МНОГА, пр-к свою огневую систему артиллерии и минометов расположил, в основном, от 3 км и далее вглубь от переднего края, обеспечив тем самым поражение нашего переднего края и ближайшие пути подхода.
ГЛАВНАЯ ПОЛОСА ОБОРОНЫ заранее подготовленная состояла из опорных пунктов и узлов сопротивления, имея развитую систему траншей, ДЗОТОВ, противотанковых и противопехотных препятствий.
31 марта 1944 года после мощной артподготовки атакой 98-го и 110-го ск удалось на узком участке фронта в 8 км прорвать оборону и форсировать реку Многа, чтобы за три дня максимум продвинуться на три–пять километров, подвергаясь беспрерывным контратакам с участием танков и налётам вражеской авиации (в некоторые дни отмечено до 300 самолёто-вылетов с участием пикировщиков Ju 87), в результате чего число советских танков резко сократилось и главная тяжесть преодоления сопротивления гитлеровцев легла на стрелковые части и поддерживающую их артиллерию.
Офицеры 48-й тгабр осмотрели разрушенные и целые укрепления врага, В. А. Шатилов так их описал в своём отчёте:
… жилые блиндажи были сделаны в большинстве своем наравне с поверхностью земли, имея по 4–5 накатов, поэтому-то выявить их средствами артразведки не представлялось возможным. Кроме того, имелись мощные железобетонные убежища для укрытия живой силы пр-ка во время артиллерийской подготовки и бомбежки. Железобетонные сооружения имеют броню в 3–4 см и сверху бетон до 70 см. Расположены они в 10–20 м непосредственно за траншеями. Таких убежищ 600 м западнее БАБИНО имеется 4.
Гаубицы М-10 48-й тгабр работали не в лучших условиях:
Боевые порядки бригады с точки зрения подготовки ОП характеризовались невыгодностью их ввиду малого гребня укрытия и открытой впередлежащей местности, лишенной всякой естественной маскировки.
Соответственно, остаётся отдать должное гитлеровским военным инженерам: линию обороны они сделали так, что даже корпусная советская артиллерия оказалась «голой» и выставленной на всеобщее обозрение. Правда, им не по зубам оказалось сделать грунт твёрдым и наши артиллеристы сразу же превратились в фортификаторов, без помощи своих сапёров:
Инженерное оборудование, благодаря хорошему грунту, позволяло отрывать орудийные окопы в полный профиль, погребки для б/припасов и землянки для личного состава.
Однако:
Наблюдательные пункты характеризовались невыгодностью их в смысле того, что находились в населенных пунктах, куда пр-к сосредотачивал свой огонь, а также обеспечивало хорошим просмотром с его стороны, имея преимущество в наличии командных высот. ОП были удалены от переднего края на расстояние 5 км. Такая удаленность давала возможность вести огонь на разрушение. Ставить ОП ближе, вследствие открытой местности и большой насыщенности артиллерии, не представлялось возможным. НП были наземные и удалены от переднего края в 1,5–2 км.
Типичная схема разведанных целей, составленная в штабе 48-й тгабр. Начиная с глубины 1,5–2 км за передним краем врага начинается «туман войны», таящий немало неожиданностей для прорвавшихся туда танков. Разведчикам-наблюдателям 48-й тгабр на этом участке не удалось вскрыть ни одной противотанковой пушки, хотя они там однозначно наличествовали…
Такое расположение своих орудий и разведчиков позволяло эффективно наносить удары по переднему краю врага и удалённым вглубь его обороны до 3 км целям. Это представляло угрозу для его минометов, пехотных и противотанковых орудий, но вот уже порядки дивизионной артиллерии гитлеровцев были на пределе досягаемости и не вскрываемы наземным наблюдением, что не позволяло эффективно их накрывать своим огнём. А ещё дальше были орудия более высокого уровня войсковой иерархии вермахта. Впрочем это работало в обе стороны и такой расклад способствовал развитию позиционных боевых действий: поскольку любое движение на любой стороне переднего края и подходах к нему вызывало шквал артогня – тут даже танки ничего не могли поделать. Сопровождавшая их пехота, хоть на броне, хоть на своих двоих, хоть в БТР сметалась осколками, сами танки могли быть ими обездвижены или лишены антенн (если уж совсем не повезет, то получить 6 кг тротила в свою крышу). Те же, что сумели в одиночку без своей пехоты преодолеть заградогонь, натыкались на позиции замаскированных противотанковых пушек несколько в глубине вражеской обороны. Бывали у прорвавшихся танков также встречи с личностями, владеющими «ракетенпанцербюксами» и метательными кумулятивными минами PWM у них / гранатами РПГ-43 или бутылками КС у нас. Действовали эти личности в основном скрытно, стараясь применить свое оружие из-за угла или из окна какой-нибудь избы или всадить «подарок» в корму танка из уже форсированной им траншеи.
Более того, на Псковщине и в Прибалтике танкам редко можно было выйти на оперативный простор – за первой прорванной линией обороны опять ДЗОТы, замаскированные противотанковые пушки, «пожарные отряды» вражеской бронетехники, а пути к целям наступления зачастую единственны и хорошо известны врагу… К сожалению, такой естественный оборонительный «бастион» в 1941 году РККА очень быстро утратила и более-менее должным образом встретила гитлеровцев уже под Лугой, на подступах к Ленинграду.
Вновь слово В. А. Шатилову:
Наступательные операции протекали на равнинной местности с редкими холмами, лишенной лесного массива. Местность в тактическом отношении для наступающих наших частей была невыгодная. Пр-к занимал командные высоты и хорошо просматривал все поле боя, кроме того, пр-к занимал и занимает участок, покрытый лесным массивом, расположенный на сравнительной возвышенности.
Пр-к располагал сетью хороших железных и шоссейных дорог с более или менее исправными мостами. Наши же части не располагали железной дорогой, а шоссейные и грунтовые дороги и мосты, по мере отступления пр-ка были им разрушены.
Операция протекала в условиях весеннего половодья. Подвоз б/припасов, продовольствия и сосредоточение артиллерии проходило в исключительно трудных условиях весны.
Но наши что-то не упоминали помощи немцам некоего General Rassputitz…
Несмотря на это, бригада на всем протяжении операции всегда укладывалась в срок и боевую задачу выполняла полностью.
Пр-к, заняв ранее подготовительный рубеж обороны, создал исключительно точную систему огня для отражения атак наших частей. В отражении нашей атаки, как живой силы, так и танков, участвовала артиллерия пр-ка всех калибров. В ведении огня пр-ком чувствовалась исключительная централизованность.
Когда наша пехота и танки прорывали оборону пр-ка и углублялись в нее, пр-к вызывал свою авиацию для восстановления положения… Как правило, после каждого авианалета пр-к шел в контратаку, но восстановить утерянное не мог. Бригада своим огнем неоднократно отражала контратаки пр-ка и во всех случаях успешно закрывала подходы к нашему переднему краю.
За период операции было отражено контратак силою до батальона – 4, силою до роты – 7 и до взвода – 7.
Наступательные действия, продолжавшиеся 16 дней, приостановились вследствие оказания со стороны пр-ка исключительного сопротивления артиллерийским и минометным огнем и наступившей весенней распутицы, когда используемые прифронтовые дороги пришли в совершенную непригодность, вследствие чего затруднился подвоз б/припасов.
Приостановка продлилась аж до 16 июля – начала Псковско-Островской наступательной операции, а до того на этом участке фронта образовалась «Стремутская дуга» – действия 48-й тгабр и других соединений и частей 2-й артиллерийской дивизии прорыва всё же позволили 110-му ск продвинуться вперёд на 7–8 км и перерезать шоссейную и железные дороги Псков – Остров.
«Стремутская дуга» в изображении первого помощника начальника штаба 48-й тгабр гв. майора К. К. Полиевского
Это поставило гитлеровцев в невыгодное положение и создало плацдарм для успешных дальнейших действий впоследствии. В тех условиях – это явный, хотя и очень дорого оплаченный успех – 85-я, 198-я и 291-я стрелковые дивизии 110-го ск оказались обескровленными и остро нуждались в отдыхе и пополнении. Удары других стрелковых корпусов успеха не имели, а противостояли всем им 432-я и 212-я пехотные дивизии вермахта. По большому счёту, две дивизии с частями усиления остановили на линии «Пантера» 67-ю армию из двух стрелковых корпусов с приданными артиллерийской дивизией прорыва и танковыми/самоходными частями. Умелое использование фортификаций и артиллерии позволило гитлеровцам удержать Псков весной 1944 года.
Затем, даже после окончания распутицы, наступил форменный «зицкриг» – каждая из сторон была сильна, чтобы огнём своей артиллерии сорвать наступление противника и столь же слаба, чтобы своя артиллерийская группировка сумела подавить вражескую и расчистить путь своим танкам и пехоте. В результате такого положения дел возник такой «римейк» Первой мировой войны, а Ставке Верховного Главнокомандования пришлось ещё раз убедиться в том, что без тщательной подготовки наступление целой общевойсковой армии против двух дивизий в лучшем случае окончится захватом пятачка земли 8х8 км с совершенно непропорциональными потерями…
В завершение приведём данные из документов 48-й тгабр о достижениях, расходе боеприпасов и собственных потерях с 23 марта по 17 апреля 1944 года, а также вывод из отчёта В. А. Шатилова.
За апрель месяц было израсходовано 4717 артиллерийских выстрелов (около 190 т обрушенных на противника металла и взрывчатки и около 390 т в исчислении «брутто» вместе с метательными зарядами в гильзах и транспортными укупорками). Из них:
- 896 выстрелов было выпущено по ДЗОТ;
- 614 – по блиндажам и землянкам;
- 202 – по пулемётным огневым точкам;
- 243 – по противотанковым пушкам;
- 413 – на отражение контратак;
- 513 – по скоплениям живой силы гитлеровцев;
- 55 – на подавление их артиллерийских батарей и 22 – миномётных;
- 1328 – по участкам и узлам сопротивления и по заявкам стрелковых частей;
- 38 – по наблюдательным пунктам;
- 238 – на воспрещение движения;
- 101 – по танкам;
- 54 – на пристрелку.
Что же касается личного состава, то на 1 мая 1944 года обеспеченность им бригады не превышала 80%, особенно был велик его некомплект в подразделениях разведки и связи. В боях по 17 апреля включительно погибли:
- командир батареи гв. капитан Попов Гудал Георгиевич (4.IV.1944);
- командир отделения тяги гв. сержант Нестеренко Павел Романович (2.IV.1944);
- разведчик гв. рядовой Завалко Павел Никанорович (3.IV.1944);
- командир батареи гв. капитан Якунин Николай Константинович (8.IV.1944);
- командир вычислительного отделения гв. мл. сержант Головко Иван Иванович (8.IV.1944)
- орудийный номер гв. рядовой Мыкал Алексей Тихонович (8.IV.1944)
- командир батареи управления гв. ст. лейтенант Костюк Борис Анисимович (12.IV.1944);
- шофёр гв. сержант Петров Анатолий Сергеевич (12.IV.1944);
- разведчик гв. рядовой Малиновский Владимир Адамович (14.IV.1944);
- телефонист гв. рядовой Шикин Иван Сергеевич (17.IV.1944);
Среди отличившихся бойцов и командиров в апреле 1944 года в документах бригады особо выделены четверо человек за свои действия 15-го и 16-го числа того месяца:
- разведчик 1-й батареи гв. рядовой Бричкин Алексей Дмитриевич (погиб 22.XII.1944). Боец с четырьмя другими пехотинцами под сильным огнём блокировал ДЗОТ и взял трёх пленных;
- командир отделения разведки гв. сержант Андреев Михаил Алексеевич (дожил до Победы, был повышен в звании до ст. сержанта). Находясь в рядах пехоты, он увлекал других бойцов за собой, блокировал ДЗОТ, взял двух пленных и прикончил третьего сопротивляющегося гитлеровца;
- командир 12-й батареи гв. ст. лейтенант Тимощенко Пётр Власович (погиб 24.III.1945) заменил выбывшего командира стрелкового батальона, возглавил пехотинцев и отразил контратаку врага;
- командир орудия гв. сержант Квадеев Иван Захарович (дожил до Победы) стрельбой прямой наводкой из гаубицы М-10 успешно отразил контратаку трех танков, одного самоходного орудия и до роты пехоты противника, находясь под сильным ответным огнём.
Потерь в материальной части и автотракторном парке за этот период не было. Потери врага тоже не оценивались, но отмечено разрушение большого ДЗОТа с уничтожением расположенных там двух 75-мм орудий и их обслуги. Для этого хватило трёх попаданий осколочно-фугасных гаубичных гранат ОФ-530.
В итоге командир 48-й тгабр резюмировал:
Пр-к, занимая активную оборону, задержал продвижение наших частей. По последним данным артразведки очевидно производится перегруппировка сил пр-ка и не исключена возможность контрнаступления.
Для лучшей подготовки командиров батарей необходимо обеспечить учебными пособиями.
Необходимо пополнить личный состав по всем специальностям, особенно разведку и связь.
Необходимо обеспечить автотракторный парк запчастями и пополнить подразделения бригады имуществом связи.
Для бесперебойной и культурной работы штаба бригады и дивизионов необходимы писчая бумага, калька, карандаши «Тактика», ватманская бумага.
Т. е. девиз «учиться, учиться и ещё раз учиться!» был актуален как никогда (и время зицкрига как раз на то и употребили с весьма большой пользой), пополнения прибыли, но не в том количестве, как хотелось командиру. А вот с карандашами и бумагой потом была форменная беда – а мелочей-то на войне нет! Пока Ленинград был рядом и 48-я тгабр была на советской земле, то и канцтовары как-то находились, и пишущая машинка была, и бланки для всяческой отчётности наличествовали. А вот в Эуропах там всяких с этим был напряг – в ход шли листы из иноязычных ежедневников и меню, бланки рисовались от руки, о цветных карандашах пришлось забыть, а пишущая машинка то являлась, то исчезала самым непредсказуемым образом…
В написании заметки использованы материалы ЦАМО, ф.9859, оп. 1, д. 5.
