Для тех, кому известны такие имена, как Джон Холл, Кристиан Шарпс, Кристофер Спенсер и другие из этой плеяды — для тех подробности важны. И диву даёшься, сколько даже в довольно объёмистых и довольно скрупулёзных текстах по этой достаточно документированной теме, и даже в текстах, написанных их соотечественниками — сколько всё же в них отсебятины. «Роллин Уайт изобрел для карабина Шарпса блок затвора с ножом, срезающим донце патрона». Даже для столь далёкого от каких бы то ни было архивов, как ваш покорный слуга, рано или поздно становится ясно, что для начала нужно хотя бы просто заглянуть в соответствующий патент. «The nature of my invention consists in … the breech-slide cutting off the cartridge…» Вся ценность «эксклюзивных подарочных всемирных энциклопедий» и прочей популярщины состоит, видимо, в том, чтобы учить учиться.
Содержание:
Хант
Из той же серии и «откровения», будто Хант-де не имел деловой хватки, и потому весь цымес с его идей достался другим. Такое наскрести могло только перо бедолаги, заблуждающегося, что деньги — это лестница между его теперешним скорбным состоянием и «счастьем» (трудно даже представить, что при этом принимается за счастье). Хант же был из тех, для которых деньги являются совсем другим сооружением между ним и счастьем, а именно — высочайшей и толстенной стеной. Или, по меньшей мере — весьма и весьма обходной дорогой. Хант жил одними только идеями — как в прямом, так и в финансовом смысле. На изобретениях нельзя зарабатывать, говорите? Хант продал идею полезнейшей ныне булавки с застёжкой всего за $100, говорите? А что вы скажете о человеке, для которого выдавать идеи всё равно, что для столяра — забивать гвозди? О человеке, для которого идея швейной машинки, принёсшей впоследствии другому целое состояние, ничем не ценнее идеи обуви для хождения по потолку? $100 были в те времена достаточно большими деньгами. Для того, кто осенён изобретением лишь однажды, и намеревается всю остальную жизнь прожить на доход от него, этого, конечно, мало. Но для того, которому изобретения — подёнщина и даже образ жизни, это нормально. Особенно, если учесть, что вдобавок к этим $100 чертежник Дж. Р. Чапин дал Ханту ещё $400 за права на любое изделие, которое тот скрутит из проволоки. И особенно, если учесть, что на всё это вместе взятое Хант потратил всего 3 часа своей жизни. На минуточку, месячный оклад исполнительного Мастера-Оружейника Ружейной Фабрики в Харперс Ферри, Джона Холла, составлял $600. А Хант выдавал идеи сплошным потоком. Только 30 из них официально запатентованы. Многими ключевыми американскими научно-техническими учреждениями, такими как Смитсоновский Музей, он назван одним из наиболее продуктивных американских изобретателей своего времени. Его изобретения были столь котируемыми, что он мог рассчитываться своими патентами как ценными бумагами. Та же булавка была изобретена только для того, чтобы быстро вернуть долг в $15. Подобная судьба ожидала и патент его повторительной винтовки.
Впрочем, вместо того, чтобы оспаривать каждую несуразность популярщины, давайте-ка просто рассмотрим патенты — и всё само станет на свои места.
Коул Маллин, офис-менеджер Исторического общества округа Льюис, в котором Хант родился и жил до переезда в Нью Йорк, утверждал, что тот стал размышлять об улучшении винтовки, поскольку его сын поступил на службу в Армию США во время Американо-Мексиканской Войны, и Хант хотел, чтобы солдаты были лучше вооружены. Он, якобы, надеялся, что это ускорит окончание войны, и его сыну не придётся участвовать в боевых действиях. Однако каков был шанс осуществить эту родительскую мечту, если до тех пор внедрение изобретений никогда не было заботой Ханта?
С другой стороны, между патентами Ханта и Дженнингса промежуток всего в 4 месяца, и у некоторых имеются сомнения в том, что винтовка Дженнингса является именно улучшением конструкции Ханта. В патенте Дженнингса, по крайней мере, никакой ссылки на Ханта не имеется. Возможно, что разработки Ханта и Дженнингса шли параллельно. Возможно, что стержневая идея принадлежала Ханту, но общий посыл как одному автору, так и другому, исходил от Эрроусмита, как от заказчика.
И, наконец, с третьей стороны, указывается, что заявка на патентирование стрелковой системы «оружие-патрон» подана Хантом ещё 17 сентября 1847. Так что у Эрроусмита было достаточно времени, чтобы ознакомится с конструкцией Ханта ещё до её патентирования и уже по результату этого ознакомления обратится к Дженнингсу.
Так или иначе, обе винтовки лишь содержат общий набор элементов, как то трубчатый магазин, ракетную пулю, подаватель, скользящий поршневой стебель затвора, упор затвора, рычажное действие, «запальные зёрна» и магазин для них. Однако в подробностях исполнения они различаются настолько, что их механизмы действительно не могут считаться развитием один другого. Также не зависит от всех перипетий и тот факт, что в конце концов патент Ханта (как и патент Дженнингса) стал собственностью Эрроусмита. Наиболее распространённая версия интерпретации событий говорит, что патент Ханта был передан Эрроусмиту в качестве как раз «ценной бумаги» в покрытие неких услуг — то ли патентных издержек, то ли изготовления образца. Этим весь интерес Ханта к данной конструкции и ограничился – нескончаемый поток его идей не терпел мешканья. Хотя, надо сказать, что именно тема стрелковки, точнее, патронов и пуль, указывается как наиболее любимый объект последующего творчества Ханта, принёсший ему, в конце концов, и материальное удовлетворение.
Таким образом на свет появилась Volitional Repeating Rifle калибра .54 – тот исходный повторительный образец, непосредственное развитие которого первым в мире получило широкое распространение. «Желательная (требуемая?) повторительная винтовка» 53хлетнего (на момент получения патента) нью-йоркского изобретателя Уолтера Ханта.
Однако после упомянутой подачи заявки сперва, 10 августа 1848, Хант получил патент US5701 на ракету-пулю (rocket-ball). И тут мы снова встречаемся с иногда проскакивающей популярщиной, что боеприпас этот создан «на основе знаменитой в то время пули Минье». Помилуйте, но это 1848 год только получения патента! Не уверен, что и сам Минье в это время знал о своей пуле. Даже пуля Дельвиня, вероятно, не была ещё особо известна и в самой Франции. К чему фантазии? Достаточно открыть патент, и там на разрезе сразу можно увидеть самую что ни на есть обычную сферическую пулю тех времён, с одной стороны которой всего лишь выполнена рубашка, делающая пулю как бы цилиндрической круглоголовой с большой донной полостью.
Ракетой же пуля Ханта называлась, поскольку эта полость не просто отнимала место, как это уже было у Дельвиня и будет у Минье — она служила вместилищем заряда. То есть именно всего пороха патрона. Сам Хант её так и называет: патрон-пуля — совершенно созвучно современным специалистам. Чтобы порох не высыпался, выемка закрывалась металлической крышечкой. В крышечке была дырочка, через которую пламя от отдельного ударного капсюля воспламеняло заряд. В свою очередь дырочка изнутри закрывалась тонкой легко прогорающей, но водонепроницаемой прокладкой.
Пуля должна была формироваться под давлением. Под давлением должна была насаживаться и крышечка, чтобы уплотнять порох, а также обеспечивать единый размер патронов.
Смысл этой комбинированной патрона-пули ясен при рассмотрении магазинного заряжания. Бумажные патроны того периода имели проблемы влагостойкости и механической прочности при транспортировке и хранении. А возникшая идея повышения скорострельности за счёт казённого заряжания уже дискредитировалась задержками из-за необходимости удаления несгоревших остатков картуза. И теперь вдобавок ко всему этому, при решении магазинного заряжания возник вопрос подачи патронов. Наиболее простой представлялась подача выталкиванием картузов друг другом, что требовало значительной их жёсткости. И тут отказ от мягкой бумажной гильзы и помещение всего пороха в жёсткой пуле было замечательным конструктивным решением.
При выстреле крышечка должна была оставаться в казенной части и своим диском плотно прижиматься к зеркалу затвора, а ободом — к стенкам патронника, образуя обтюрирующую пробку, «…которая эффективно предотвращает любое истекание пороха назад, несмотря на то, что затвор может быть свободно вставленным в казенную часть ствола за зарядом, что обязательно должно иметь место во всех возвратно-поступательных затворах, чтобы предотвратить их заклинивание от нагрева, отложений и т. д. при быстрой стрельбе». Также Ханту было «…очевидно, что в ружьях, изготовленных с поршневыми затворами, колпачок… будет располагаться впереди каждой последующей пули, действуя как эффективный очиститель ствола при каждом выстреле».
Дальнейшее совершенствование такого патрона-пули в принципе позволило бы истории американской стрелковки обойтись и без пули Минье. Но последняя конечно важна, поскольку на неё опирались такие моменты, как массовость полой пули, как гладкий ствол и как вопрос обтюрации. Пуля Дельвиня-Бентона-Бартона в этом смысле — ещё один мощный посыл предлагаемого альтернативного направления.
И, да, в качестве самостоятельного конструктивного решения ракета-пуля, несомненно, замечательна, но с точки зрения боеприпаса, как целого, она своей функции выполнить не могла, поскольку не обеспечивала требуемых характеристик. Помещающийся в небольшую полость пули заряд был недостаточен, а увеличение полости вело к облегчению пули, что снижало поперечную нагрузку до совершенно неприемлемого значения. Это и будет основной проблемой данной системы до момента появления нового боеприпаса.
Но в проспективе нас прежде всего интересует конструкция собственно оружия, а патент US6663 на него Хант получил только 21 августа следующего, 1849. Винтовка с магазином для того времени, понятное дело, была также необычной. Хотя указывалось, что её «…длина, масса, и калибр примерно соответствуют, винтовке Соединённых Штатов».
Внешне это оружие необычно тем, что представляет собой просто железную трубку ствола, заканчивающуюся обычным прикладом, присоединённым в торец, без цевья. И ещё непривычно оно отсутствием нормального для того времени внешнего замка. А также наличием под стволом кроме спускового крючка ещё двух рычагов и второй, более тонкой, трубки-магазина, заканчивающейся около спускового крючка неким обрубком металлического цевья. При ближайшем рассмотрении также видно, что некоторая часть трубки ближе к прикладу – это уже не ствол, а отдельная деталь.
Действие оружия не слишком сложно. Однако обеспечивается оно механизмом с большим числом разных муфточек и рычажков и требует особого порядка обращения.
Во-первых, следует зарядить магазин. Для этого на трубке-магазине имеется две муфточки – одна возле упомянутого обрубка цевья, другая посередине, возле промежуточного крепления магазина к стволу. Первую муфточку следует сдвинуть вперёд (и можно чувствовать, как сопротивляется пружина), протолкнув попутно также и вторую. И оказывается, что средняя муфта прикрывала стык, а трубка-магазин на самом деле состоит из двух половин, задняя из которых шарнирно откидывается вниз. Эта половина пуста и готова к приёму патронов, а половина, оставшаяся неподвижной вмещает пружину. Хант указал, что лучшим числом при длине ствола как у патентного образца будет дюжина патронов. Но что можно заменить пружину другим способом подачи и тогда во всю длину магазина вместятся две дюжины. Также (внимание!) он указал, что заполнять магазин стоит из заранее заготовленных трубчатых обойм (до изобретения генерала Эрастуса Блэксли еще 15 лет).
Когда магазин заполнен, и трубка вместе с её муфточками возвращены в изначальное положение, нужно ещё заполнить капсюльный магазин. Для этого сверху затворной коробки есть крышечка. Туда вкладываются «запальные зёрна» (таблетки, пилюли, гранулы – можно выбрать перевод этого термина на свой вкус). Хант указывает, что этот магазин может вместить от 50 до 100 штук, но тот, который изображён на чертежах патента, дай бог, чтоб вместил дюжину, соответствующую числу патронов в магазине. При заполнении одно из зёрен обязательно сразу же попадает в отверстие в донце магазина.
Теперь можно стрелять. Но и тут не всё просто: для этого ружьё нужно держать особым образом. Сперва его следует держать левой рукой. Но не как попало – ею следует обхватить псевдо-цевьё так, чтобы ладонь прижала прилегающий к нему «подающий рычаг». Правая же рука вначале не должна ни обхватывать шейку ложи, ни удерживать указательный на спусковом крючке. Ею следует придерживать затворную коробку, а её средний палец должен быть продет в кольцо «рычага заряжания», прилегающего к спусковой скобе.
Чтобы произвести выстрел, первым делом следует подать патрон в ствол. Для этого «подушечкой ладони» левой, держащей псевдо-цевьё, нужно нажать петлю подающего рычага. При этом шарнирно прикреплённый к другому концу рычага подаватель – блок с отверстием для патрона – опускается и совмещается этим отверстием с трубкой магазина. Самый задний патрон в магазине, толкаемый пружиной через вереницу остальных патронов, но до сих пор упиравшийся в глухую часть подавателя, теперь получает ход и занимает своё место в подавателе. Теперь следует нажать на передний конец подающего рычага, чтобы подаватель поднялся и совместился отверстием с каналом ствола.
Теперь в действие может вступить правая. Вот теперь можно сдвинуть её к прикладу, чтоб обхватить шейку ложи и положить указательный на спусковой крючок. Не вынимая при этом средний палец из кольца — таким образом заряжающий рычаг будет оттянут назад. Этим самым обеспечатся все остальные действия механизма заряжания. Прежде всего, через промежуточный рычаг вперёд будет подан затвор, который дошлёт патрон из подавателя в патронник. При этом фланец находящегося внутри затвора ударника через продольную прорезь внизу затвора будет зацеплен с шепталом и останется на месте, таким образом сжимая боевую пружину между собой и сдвигающейся вперёд задней стенкой затвора. Далее, тем же движением заряжающего рычага в действие приводится упорный рычаг, выступ которого войдёт в специальный паз затвора, чем запрёт его. Кроме того, «зёрно» из отверстия в донце капсюльного магазина выковыривается специальным язычком в совмещённое с ним при исходном положении гнездо на верхней поверхности затвора, соединяющее капсюльный магазин с каналом ударника – «зерно» таким образом оказывается в запальной камере изнутри и по центру зеркала затвора, возле отверстия, совмещающегося в конце движения с отверстием в крышечке «ракетной пули». При достижении затвором крайнего переднего положения отверстия затвора и капсюльного магазина будут сдвинуты относительно друг друга достаточно, чтобы огонь от воспламеняемого «зерна» не передался в магазин.
Всё. Теперь можно прицелиться и нажать спусковой крючок, сперва приводящий в действие промежуточный рычаг, воздействующий на шептало лишь когда затвор заперт упорным рычагом. Тогда ударник освобождается, бьёт по «запальному зерну» и происходит выстрел.
Определённо, этот механизм позволял оперировать оружием проще, чем обычным, даже казнозарядным. Однако не может не впасть в глаза тот факт, что Хант всего лишь примитивнейшим образом объединил нескольких гениальных идей, не дав себе труда обработать целостную конструкцию. Оно и понятно: будучи лишь «выдавателем на-гора», он просто не мог себе позволить останавливаться на каждой из идей – его кормило не качество, а количество. Что не предполагало знакомства с такими инструментам, как метод «И-И» и комплексное конструирование – это удел техников, а не генераторов по наитию. Поэтому-то Хант давал идеи, а отработку их до уровня практического применения оставлял другим, менее шибкого, но более основательного мышления. Для этого-то и понадобился Дженнингс.
Дженнингс
Как уже сказано, конструкция Льюиса Дженнингса по патенту US6973 от 25 декабря 1849 лишь содержала тот же набор элементов, но отличалась настолько, что развитием механизма Ханта её считать нельзя. Можно только заметить, что она хорошо демонстрирует обыкновенный для многих подобных конструкций период начального метания от одного усложнённого решения к другому, не менее замудрённому.
Для начала пройдемся по его варианту «ракетной пули», чтоб более к тому не возвращаться, ибо он представляет собой нечто замечательное. Во-первых, Дженнингс отошёл от шарообразной пули, расширив-таки внутренний объём для большего заряда. Опять же, на дворе 1849й и никакой пули Минье никто не знает, потому что тот как раз только-только патентует своё изобретение. Но увеличение полости, как уже сказано, нас не интересует, поскольку лишь ухудшает характеристики. Гораздо важнее, что Дженнингс представляет пулю, «передний конец которой удлинен для облегчения прохождения её сквозь воздух». На чертеже она более удлинённая коническая круглоголовая. Заметим это на будущее.
В целом вариант Дженнингса даже внешне выглядит проще. Исчезли рычаги, причём оба. Присутствует только кольцеобразный спусковой крючок. Правда, это скорее не крючок, а таки рычаг — даже не рычаг, поскольку он видоизменён в ползун с прямолинейным движением. Затворная рама объёдинилась с псевдо-цевьём, став более коробчатой и укоротившись. Значительно укоротился и передний отсек трубчатого подствольного магазина, предоставив место теперь уже 20и патронам, как то известно по сохранившимся образцам. Зато, увы, появился тривиальный ударный замок. Как удручённо сказал в «Большой перемене» герой Ролана Быкова уходящей жене: «Не поняла…» Благо, хоть подача «зёрен» осталась автоматической.
AF.251052; Rifle, pill lock; patent model.
Главное же отличие состоит в механизме: вместо множества рычажков Дженнингс использовал пару зубчатых реек, двигающих одна другую через шестерню. Тоже, надо сказать, не айс. Но всё же деталей заметно меньше, и они подубовее.
Это оружие можно держать нормальным образом. Действие начинается, опять-таки, заполнением магазинов. У патронного магазина, в отличие от варианта Ханта, после снятия с защёлки открывается поворотом в сторону короткий здесь передний отсек. И с удивлением обнаруживается, что пружины-то в нём и нет! Нужно вынуть из магазина цилиндрик особого подающего устройства, заполнить магазин патронами, причём первый введенный патрон сразу попадет на подаватель, у которого в этом оружии нормальным является крайнее нижнее положение. Затем следует вставить подающее устройство в передний откинутый отсек, повернуть этот отсек обратно до совмещения его с основной частью магазина, и… задрать ствол вверх. При этом последнем движении подающее устройство падает внутри магазина на последний введенный патрон и освобождает защёлку, запирающую при этом магазин.
Капсюльный магазин заполняется прежним образом, с той только разницей, что на дне магазина находится вращающаяся пластина, и отверстие к верхней поверхности затвора проделано в ней.
После этого для выстрела, как ни печально, следует взвести курок. И далее требуется всего только одно, но относительно длинное и притом возвратно-поступательное движение спускового ползуна.
В начале действия ползун должен находиться в крайнем заднем положении, и его следует сместить вперёд. При этом ползун отпускает упорный рычаг позади затвора, и тот выходт из упора с затвором. Одновременно ползун смещается вместе с присоединённой к нему зубчатой рейкой, проворачивающей шестерню, смещающую в свою очередь назад другую зубчатую рейку, являющуюся затвором – таким образом казна открывается. Одновременно же шестерня сцепляется с подающим рычагом, и тот поднимает подаватель (в этом оружии подаватель — не блок, а простой лоток) с патроном на уровень канала ствола. И одновременно же ползун двигает вперёд храповую зубчатую рейку, проходящую через весь патронный магазин. Кроме того, воздействие затвора на поворотную пластину капсюльного магазина проворачивает её так, что её отверстие с находящимся в нём «зажигательным зерном» оказывается над запальным отверстием затвора, и «зерно» попадает туда.
Теперь следует сместить ползун назад, что приводит к вращению шестерни в обратном направлении, движению затвора вперёд и досыланию им патрона в патронник. Подающий рычаг, а с ним и подаватель, толкается вниз затвором только после частичного досылания патрона. В своём крайнем заднем положении ползун поднимает упорный рычаг, запирающий затвор. А запальное отверстие затвора с помещённым на нём «запальным зерном» оказывается совмещённым с отверстием затворной коробки под бойком курка.
Также при этом движении назад ползун тянет за собой храповую рейку магазина, которая в свою очередь сцепляется зубцами с подающим устройством и тянет назад его. Подающее устройство состоит из двух трубчатых колпачков, вставленных один в другой, внутри которых расположена пружина, причём храповая рейка сцепляется только с внешним колпачком. Ход внутреннего колпачка на пружине составляет как раз длину патрона. В тот момент, когда храповая рейка подтягивает внешний колпачок назад, подаватель ещё не вернулся на своё место и патроны ещё не могут податься назад, поскольку крайний из них удерживается специальным перекрывающим выход из магазина рычагом, управляемым положением подавателя. Поэтому внутренний колпачок подающего устройства остаётся на месте, а его пружина сжимается. Как только подаватель займёт крайнее нижнее положение и уберёт запирающий рычаг, внутренний колпачок и патроны получат ход назад под действием этой пружины.
Ну, и при достижении затвором крайнего переднего положения приводится в действие курок, и происходит выстрел.
Механизм Дженнингса имеет даже защёлку, приводимую в действие остающимся в стволе патроном, в случае осечки предотвращающую подачу нового патрона при открытии казны. Но курок…
Винтoвкa Дженнингса
Длинa: 1092 мм
Длинa ствoлa: 622 мм
Мaссa: 3,5 кг
Кaлибр: .54 (13,7 мм)
Нaрезы: 7 левых
Нaчaльнaя скoрoсть пули: 183 м/с
Палмер
Итак, Джорж А. Эрроусмит получил оба патента, а также образцы Ханта и Дженнингса. Но самому ему всё это было нужно только затем, чтобы перепродать подороже. Вскоре Эрроусмит заинтересовал винтовкой капиталиста, бывшего одно время директором железной дороги Стонингтон-Провайденс и являвшегося ведущим торговцем оружием в Нью Йорк Сити — Кортлэнда Си. Палмера (Courtlandt C. Palmer). Тот заплатил за всё это $10000 и в 1850ом заключил субподряд с Robbins & Lawrence Arms Company, Вермонт, бывшей в то время крупнейшим в США частным производителем огнестрельного оружия, на изготовление партии в 5000 винтовок Дженнингса. Однако Robbins & Lawrence успела изготовить менее 1000 за 1850–1851, до того, как стало ясно, что продать их не удастся. Департамент Материальной Части назвал винтовку «слишком сложной», а безжизненная ракетная пуля не способствовала её популярности и у частных покупателей. В ходу был анекдот, что из неё невозможно даже застрелиться. При этом стоила она значительно дороже обычной в то время дульнозарядки. В стремлении хоть как-то выкрутится все непроданные, то есть почти все произведенные были переделаны в дульнозарядные с конвертацией магазина в футляр шомпола. Однако цены им это не убавило.
Несмотря на столь несчастливый исход, система существовала, она была выпущена, худо-бедно действовала, и опытным оружейникам фирмы было ясно, что будущее стрелкового вооружения лежит где-то в этом направлении. А Палмер не думал сдаваться. Он взялся профинансировать дальнейшее совершенствование системы. На это дело он решил подрядить опытного оружейника, со многими из которых был знаком по своему бизнесу. Палмер предпочёл передать дело в руки прошедшего школу Спрингфилдского Арсенала и ряда других оружейных производств, а также имевшего уже дело с совершенствованием повторительного оружия – магазинного пистолета Оруэлла Б. Персиваля и Эйши Смита — 42хлетнего Хораса Смита.
