Зенитная ракета США Второй Мировой SAM-S-1 ”Banshee”-1B
1
Я решил переделать и расширить одну из моих предшествующих тем — https://alternathistory.ru/zenitnaya-raketa-banshee-1b-ssha-1942
Мои познания в теории самонаведения существенно расширились, и теперь я готов предложить вниманию проект, НЕ ТРЕБУЮЩИЙ опережения по радиоэлектронике
История
Работы над зенитными управляемыми снарядами в США начались еще в 1937 году, после получения сведений о испытаниях в Европе и Советском Союзе первых образцов ”воздушных торпед” – телеуправляемых беспилотных бомбардировщиков. Общественность США, более-менее осведомленная о современном положении дел в воздушной войне, была сильно встревожена этими сообщениями. Если раньше американцы были уверены, что Атлантический Океан надежно защищает их от возможных нападений бомбардировщиков, то после триумфального полета РД-1 (АНТ-25) с экипажем Чкалова из СССР в США через Северный Полюс надежность Атлантики как барьера сильно пошатнулась.
Разумеется, сам по себе рекордный самолет, обладавший огромной дальностью но медлительный и уязвимый, не представлял серьезной опасности. Но появление радиоуправляемых ”воздушных торпед” существенно меняло ситуацию. Сверхдальние самолеты, снаряженные телеуправляемыми аппаратами, могли приблизиться незамеченными к северным границам США, и, оставаясь вне радиуса досягаемости американских ПВО, запустить в Чикаго или Нью-Йорк небольшую, быстроходную ”воздушную торпеду” с взрывчатым или газовым зарядом. Сбить такой снаряд, по размерам не превышающий небольшого истребителя а по скорости равный самым скоростным машинам, было бы настоящей проблемой (особенно ночью) для зенитных орудий и истребителей.
Военное министерство США прекрасно понимало весь масштаб угрозы. В 1938 году в Японии впервые поднялся в воздух рекордный самолет GaudsdenKoken, чей радиус действия в 16000 км позволял ему из японской метрополии добраться до любой точки американского континента. Армия США обоснованно предполагала, что, подобно советскому АНТ-25, имевшему военную версию ДБ-1, японский рекордный самолет может быть использован как сверхдальний разведчик или носитель ”воздушных торпед”.
Еще в 1935 году, Конгресс США выделил значительные средства на усовершенствование системы противовоздушной обороны в приграничных районах. Но проведенные министерством обороны расчеты показывали, что для надежного прикрытия приграничных городов потребуется очень большое количество зенитных пушек, прожекторов, звуколокаторов и истребителей на передовых позициях.
В октябре 1935 года, полковник Уэстли в лаборатории аэродинамики армейской авиации предложил идею “беспилотного перехватчика”, управляемого по радио, и снаряженного мощным зарядом взрывчатки для поражения самолетов противника в воздухе. Хотя армия отнеслась к проекту скептически, определенное финансирование было выделено на разработку системы управления. Армейская авиация США уже имели некоторый опыт создания радиоуправляемых самолетов-роботов, и создание беспилотного перехватчика представлялось в принципе, возможным.
Из-за недостаточного финансирования, Уэстли был вынужден ограничиться установкой системы радиоуправления на старый истребитель-биплан BoeingP-12. Летные испытания начались в 1936 году. В ходе нескольких испытательных полетов (для страховки, в кабине истребителя постоянно находился пилот), полковнику удалось продемонстрировать принципиальную возможность сближения радиоуправляемого снаряда с летящей целью на близкую дистанцию. Во время испытательного полета 12 сентября 1936 года, Уэстли удалось несколько раз провести радиоуправляемый истребитель достаточно близко от активно маневрирующего пилотируемого P-30, чтобы наблюдатели зафиксировали ”уничтожение” цели. Но на этом программа испытаний была прервана: крупный недостаток системы, визуальный контроль, преодолеть не удалось.
12 мая 1937 года, лейтенант ВМФ США Кидо Томпсон, работавший в лаборатории радиолокации флота, предложил идею уничтожать бомбардировщики противника с помощью ракетных снарядов с жидкостными двигателями Годдарда, наводимые на цель при помощи узкого луча радара. 18 мая 1937, он впервые предложил детальную схему концепции управления автопилотом при помощи вращающегося луча с переменной частотой сигнала.
Инженеры ВМФ первоначально не обратили внимания на предложение Томпсона. Но 26 мая 1937 года, армейский радар SR-268 впервые успешно осуществил обнаружение учебной цели – бомбардировщика Martin B-10 – даже невзирая на 10-мильное отклонение последнего от расчетного курса. Под влиянием этого успеха, инженеры ВМФ существенно изменили свое мнение о возможностях радаров, и повторно предложенная к рассмотрению 30 мая, работа Кидо Томпсона вызвала значительный интерес высших офицеров ВМФ. Хотя предложение о использовании малоизвестных жидкотопливных ракетных двигателей вызвало некоторое недоверие к концепции, тем не менее, ВМФ счел проект достаточно перспективным, чтобы 21 июня 1937 года направить запрос институту Кларка о проведении теоретического исследования возможности создания такого снаряда. Институт ответил меморандумом от 18 августа 1937, в котором в достаточно осторожных формулировках подтверждалась работоспособность идеи, хотя и высказывался ряд сомнений, в основном, касательно возможности применения жидкостной ракетной установки.
Чтобы сдвинуть проблему с места, лейтенант Томпсон 28 августа 1937 года встретился лично с Робертом Годдардом и изложил ему ключевые основы своего проекта. Годдард поддержал концепцию с некоторыми оговорками, предоставив Томпсону доступ к результатам своих испытаний. 30 августа 1937 года, Кидо Томпсон предложил вниманию ВМФ схему ракетного двигателя Goddard С, который он предлагал использовать в работе над снарядом.
Вмешательство ”тяжелой ракетной артиллерии” (как шутили адмиралы) в лице Годдарда, наконец, позволило преодолеть принципиальные сомнения инженеров. Программе под названием ”Pilotless Interceptor 1” был дан ”зеленый свет”.
В 1938 году, работа флота над радиолокационно управляемыми зенитными системами заинтересовала армию. На одном из совещаний по вопросу управляемых снарядов в штабе ВМФ присутствовал в качестве наблюдателя полковник Уэстли. После обсуждения ряда технических вопросов, полковник заметил, что автопилот его конструкции, в целом, удовлетворяет требованиям, выставленным флотом.
21 августа 1938 года, объединенный меморандум ”Объединенного комитета по управляемым снарядам” был представлен президенту Рузвельту. Президент весьма заинтересовался проектом, в особенности после того, как ему был представлен подробный экономический расчет – сколько традиционных зенитных батарей равной стоимости сможет заменить один комплекс управляемых ракет. Проведя буквально ”на коленке” вычисления, президент заметил, что система будет экономически эффективна в сравнении с обычными зенитками просто за счет элементарной экономии боеприпаса.
14 октября 1938 года, конгресс одобрил финансирование программы управляемого зенитного вооружения с редкостным единодушием. Программа встретила неожиданную поддержку со стороны пацифистски настроенных конгрессменов, считавших, что такой “чисто оборонительный” вид оружия способствует поддержанию образа США как миролюбивой державы и кроме того, позволит сократить финансирование ”агрессивных” военных программ. Уже 18 октября 1938 года, только что сформированная армейская ракетная лаборатория, лаборатория радиолокации ВМФ, Институт Кларка и ракетная группа Годдарда официально начали работы над программой, получившей кодовое название ”Баньши”.
Конструкция
Для своего времени, “Banshee” 1B была достаточно впечатляющей ракетой. Пресса США называла ее даже ”гигантской” (до знакомства с германскими баллистическими снарядами Фау-2).
Конический корпус ракеты длиной 4,8 метра собирался из алюминия. В средней его части, вокруг центра тяжести ракетного снаряда крестообразно располагались четыре коротких прямоугольных крыла, оснащенных элеронами. Управление ракеты в полете осуществлялось с их помощью. За крыльями, в хвостовой части ракеты, были смонтированы четыре неподвижных треугольных стабилизатора, используемых только для обеспечения устойчивости.
В кормовой части ракеты располагались рядом друг с другом, два ЖРД Goddard С8, модифицированная версия двигателей Goddarg C. Работающие на керосине и жидком кислороде, двигатели выдавали каждый максимальную тягу около 3,04 Кн (в сумме 6,08 Кн) в течении 48 секунд.
Для отрыва ракеты от пусковой установки, в средней части ее корпуса, между крыльев, монтировалась вторая ступень – четыре авиационных твердотопливных ускорителя JATO, рассчитанных на 25 секунд горения. Ускорители располагались кольцом вокруг центра тяжести, обеспечивая ракете стабильный полет после старта. Ускорители отстреливались системой пиропатронов, приводившихся в действие размыкающимся реле – тонкие проводки были пропущены на определенном уровне через все пороховые шашки, разрыв любого из них приводил к включению механизма отстрела.
В средней части корпуса, над двигателями, располагались два циллиндрических бака – один для жидкого кислорода, и второй для авиационного керосина. Система подачи была насосной. Электрическая помпа смесителя работала от общей системы электропитания снаряда, получающей ток от двух турбогенераторов, приводимых в действие набегающим потоком воздуха через специальные каналы в средней части ракеты. На старте, для запуска системы использовался тороидальный баллон со сжатым воздухом, расположенный между топливым и кислородным баком.
В головной части ракеты размещались 80-кг боевая часть с неконтактным радиовзрывателем, и аппаратура автопилота. Гироскопы приводились в действие электричеством от общей системы электропитания.
Система управления снаряда основывалась на методе наведения ”оседланный луч”. Вращающаяся механическим вращателем параболическая антенна радара наведения AN/SF-1 генерировала узкий конический луч, описывающий круги вокруг прямой линии — расчетной траектории полета ракеты. Частота сигнала, излучаемого радаром, менялась в зависимости от того, в каком положении находился вращающийся луч. Луч вращался против часовой стрелки с частотой до 15 оборотов в секунду, и каждому положению луча в описываемом им круге соответствовала определенная частота.
Так, в положении ”вверху-слева”, частота сигнала составляла 800 Гц. В следующем по порядку положении ”вверху-справа”, частота сигнала возрастала до 850 Гц. Далее, вращающийся луч переходил в положение ”внизу-справа”, где его частота составляла пиковую 900 Гц, и после этого, при переходе в положение ”внизу-слева” его частота снижалась до 850 Гц.
В нормальной ситуации, ракета двигалась по прямой, находясь в равносигнальной области луча. При отклонении ракеты от расчетной линии в какую-либо сторону, она начинала пересекать трассу вращения луча в одном из секторов. Бортовая аппаратура ракеты принимала сигнал, соответствующий направлению отклонения ракеты, и вырабатывала на основании него управляющий сигнал рассогласования, направляемый автопилоту ракеты. Автопилот приводил в действие рулевые машинки, и ракета возвращалась на расчетный курс.
Применение снаряда выглядело следующим образом. Воздушная цель обнаруживалась стандартным поисковым локатором SRC-270B на расстоянии до 180 километров от пусковой установки. При помощи радара-высотомера SCR-268 уточнялась высота, скорость и направление полета цели, проводились расчеты на соответствующие поправки, и эти данные передавались на пусковые установки.
В центральной части комплекса, на поворотной платформе размещалась массивная антенна радара AN/SF-1. По данным, передаваемым с поста наблюдения и сопровождения радаром SCR-268, радар наводился и фиксировался на расчетной точке перехвата летящей цели. После получения подтверждения, командный пост передавал приказ ракетным пусковым установкам о запуске.
Пусковая установка ракеты была вертикальной, ракета удерживалась в вертикальном положении внутри решетчатой трехопорной башни. В нижней части пусковой площадки были оборудованы бетонированные газоотводы.
Ракеты доставлялись на стартовую площадку по рельсам на электрической транспортной тележке. После установки ракеты, она заправлялась жидким кислородом при помощи системы подачи высокого давления через расположенный в верхней части корпуса клапан (горючее заливалось заранее, при подготовке к запуску). Техники разблокировали рули ракеты, и изымали затычки из клапанов. К ускорителям и двигателям подводились кабели.
Во время запуска, автоматическое реле включало ЖРД ракеты на минимальной мощности, и, спустя секунду – зажигало твердотопливные ускорители. Отстрел ускорителей в полете приводил к автоматическому включению двигателей на полную мощность. Система наведения включалась через 5 секунд после начала полета.
Испытания
Первые стендовые испытания двигателей Goddard C8 начались в 1940 году. После серии прожигов на стенде (в ходе одного из которых двигатель работал беспрерывно 80 секунд), в августе 1940 года двигатель был рекомендован к принятию на вооружение и запущен в предсерийное производство.
Осенью 1940 года начались бросковые пуски ракеты. Снаряды с фиксированными в одном положении рулями запускались с наклонной платформы под разными углами к земле. Первоначально, эксперименты шли достаточно неудачно – из 8 первых пусков только 3 прошли полностью удачно. Тем не менее, работы были продолжены и постепенно удалось устранить ряд дефектов.
Для ускорения темпов работы, Кидо Томпсон (теперь уже майор) предложил дооснащать стендовые ракеты автоматически выбрасывающимся парашютом, приводящимся в действие таймерным механизмом. Это позволяло приземлять ракету относительно мягко, и тщательно изучать причины неполадок. После этого, эффективность испытаний резко возросла, и в 23 запусках со стенда, проведенных в 1940-1941 году 17 оказались успешны.
С января 1941 года начались испытания системы автопилота – первоначально, только как статичной системы удержания на курсе. Первый удачный запуск ракеты с активными рулями состоялся 18 января 1941.
Параллельно с отработкой двигательной установки, шли работы над системой управления. Первые опыты проводились на стендовой площадке, в ходе которых на установленный стационарно механизм автопилота воздействовали излучением различной частоты от расположенной в 200 метрах стационарной системы. Эксперименты проходили сравнительно успешно, и в мае 1941 года была проведена серия опытов по управлению при помощи радарного луча специально оборудованным истребителем Buffalo.
Для начальных испытаний вместо вращающегося луча использовалась конструкция, которую испытатели прозвали ”теннисной ракеткой” – это была огромная рама прямоугольной формы, в углах которой монтировались излучатели фиксированной частоты. Длина стороны рамы достигала 20 метров, конструкция монтировалась на рельсовом основании и могла ограниченно вращаться под фиксированным углом к горизонту. Хотя эта установка была не более чем стендовой, все же с помощью нее удалось отработать основные принципы управления и провести ряд успешных полетов с мая по сентябрь 1941, прежде чем она была сменена экспериментальным радаром AN/SF-X.
В октябре 1941 года, разработки двигателей ракеты и системы управления были, наконец, объединены. С 17 октября 1941, начались запуски прототипных ракет – ”Banshee”-1A – с парашютом вместо боевой части.
Нападение на Пирл-Харбор повлекло за собой резкую интенсификацию проекта. Программа ”Banshee” получила приоритет высшей степени. Объем финансирования программы возрос почти в 4 раза, а количество работающих над ней специалистов – в 20 раз.
Столь существенное увеличение работающего над комплексом состава позволило существенно ускорить работы.
Финальные испытания комплекса состоялись 28-го августа 1942 года. На испытаниях, проведенных на ракетном полигоне в Монтане, экспериментальная установка тремя ракетами сбила последовательно два летящих на автопилоте бомбардировщика Boeing B-17B, выведенных на максимальную высоту и скорость. Присутствовавшие при испытаниях специалисты отметили эффективность продемонстрированных результатов, и 11 сентября 1942 года комплекс был официально принят на вооружение.
Развертывание системы
Первоначальные планы развертывания зенитных батарей предполагали в первую очередь – прикрытие крупных промышленных районов США. Предполагалось развернуть до 80 батарей кольцами вокруг 10 крупнейших мегаполисов. Отдельно оговаривалась защита Вашингтона.
Но еще при разработке комплекса, президент Рузвельт вмешался в программу развертывания, потребовав приоритетно рассмотреть вопрос размещения ракет для защиты позиций в Великобритании. В своем послании комитету управляемых снарядов от 8 августа 1942, президент говорил: ”не забывайте, что в то время как угроза территории США от германских дальних бомбардировщиков весьма низка, Великобритания подвергается бомбовым ударам каждую безлунную ночь. Любой успех врага, любая бомба, разорвавшаяся на площадях Лондона, означает, что еще нескольким американским парням придется заплатить потом своими жизнями, когда мы начнем вторжение в Европу”.
Требование президента было принято во внимание. Англичане давно проявляли интерес к американской программе зенитных управляемых ракет. Еще в мае 1942 из Великобритании приехала делегация для ознакомления с особенностями программы. После долгого обсуждения в Конгрессе, в конце концов, было принято решение, что Лондон и базы американских ВВС в Великобритании будут включены в список первичных объектов развертывания ракет.
Специально для английской делегации, 14 октября 1941 года была организована ночная демонстрация. Ракета была запущена с полигона в Неваде в 22 часа по беспилотному DC-3, летящему на высоте 5000 метров, и успешно поразила его в центр корпуса. Самолет (специально загруженный для большей зрелищности пиротехнической смесью) чрезвычайно эффектно взорвался в небе. Реакцией англичан было ”Восхитительно. Это то, что надо”.
В окончательной схеме первичного развертывания, предполагалось развернуть в 1942 году 16 ракетных батарей – 8 вокруг Лондона и 8 вокруг Нью-Йорка. В 1943 году предполагалось установить по 8 зенитных ракет вокруг Детройта, Филадельфии, Вашингтона, Сан-Франциско, Лос-Анджелеса, Ливерпуля и Норфолка – всего 56 комплексов. И, наконец, в 1944-1945 годах предполагалось смонтировать ракетные пусковые вокруг каждого города с населением более 100000 человек в США и Великобритании. Общий план запуска предполагал выпустить около 8000 зенитных ракет.
Развертывание ракет в Великобритании началось в октябре 1942 года. Кольцо из 8 батарей, каждая с собственным комплексом РЛС, было оборудовано вокруг города. Каждая батарея имела 3 пусковые, радар наведения, рельсовую систему доставки, ангар хранения на 12 ракет и цистерны с жидким кислородом и керосином. Четыре батареи объединялись в базу зенитных ракет, где располагались основные мощности по производству жидкого кислорода, командный пост и ангар хранения разобранных ракет (до 40 на каждой базе).
Административно, все развертываемые батареи изначально были подчинены персоналу армии США. Лишь с 1944 года ряд батарей были переданы под командование британского состава.
Первые боевые залпы комплекс в Великобритании произвел 11 декабря 1942 года. В 21.00 минут, радары раннего обнаружения засекли приближавшиеся на большой высоте двухмоторные германские бомбардировщики. Радары сопровождения ракетной базы “Лэффорд-Грин” немедленно взяли их на прицел, и в 21.15 полковник Самуэль Локси отдал приказ ракетным батареям открыть огонь.
В 21.18 и 21.23 было выпущено две ракеты. Целью их был ведущий двухмоторный бомбардировщик He-111, и ракеты сработали великолепно, буквально разнеся самолет на куски . Оставшиеся два немецких самолета немедленно легли на обратный курс. и начали отступать. Им вслед была выпущена еще одна ракета, но она не достигла цели (во всяком случае, никто не видел разрыва). Затем, в 22.24 еще одной ракетой был сбит германский самолет-разведчик, приблизившийся к базе “Виндзор-Рэд”.
Дебют нового оружия был успешным. Великобритания присвоила программе развертывания зенитных ракет приоритет над всеми остальными поставками по ленд-лизу и гиперфорсировала собственную ракетную программу.
В 1944 году, ракеты-перехватчики были поставлены в СССР. Размещение ракет на территории Советского Союза с самого начала вызвало серию жарких споров в командовании США. Генерал Паттон яростно возражал против ”предоставления русским” новейших американских технологий, заявляя, что ”миллионы русских сражаются на стороне Гитлера… вероятность утечки секретных технологий в Германию через Россию слишком высока”. Тем не менее¸ президент Рузвельт настаивал, что СССР должен также получить надежную защиту. Зимой 1943, немцы начали применение ракет Фау-1 на Восточном Фронте, запуская их с территории Финляндии по Ленинграду и с самолетов He-111 по Архангельску и Москве. В Норвегии, в районе Ordojaur быстрыми темпами шло строительство пускового бункера, способного запускать по 15 ракет в сутки по Мурманску. Немецкое командование рассчитывало, что интенсивные бомбардировки чрезвычайно осложнят поставки по ленд-лизу.
В конечном итоге, между СССР и США был заключен компромисс: ракеты-перехватчики развертывались в СССР, но развертывание и контроль осуществлялись персоналом вооруженных сил США. В марте 1944, четыре батареи были развернуты для защиты Москвы, и в мае 1944 – три для защиты Мурманска. Планировалось также развернуть ракеты для защиты промышленных районов на Урале, но быстрое продвижение линии фронта вперед летом 1944 привело к отказу от этих планов.
Вопросом особой важности было обеспечение секретности ракетного проекта. Союзники отлично понимали последствия, которые могут возникнуть если немцы получат хотя бы частичный доступ к технологиям зенитных ракет. Никто из инженеров не сомневался, что немцы, изучив даже отрывочные данные о программе, смогут достаточно быстро продвинуть свои собственные разработки в этой области. и создать серьезнейшие проблемы для авиации союзников.
Меры, принятые по сохранению проекта “Баньши” в секрете были по меркам Америки экстраординарными. Для работы с ракетами допускался лишь тщательно отобранный персонал, проходивший многомесячную проверку. Известен тот факт, что одному подававшему большие надежды лейтенанту, рекомендованному на ракетную батарею, было отказано в этом назначении лишь на том основании, что его сестра была жената на немце.
Каждый ракетный “форт” на передовой представлял собой почти что изолированный городок за колючей проволокой. Все контакты между операторами снарядов и остальным миром жестко контролировались. Солдатам в увольнительной даже запрещалось посещать бары за исключением особого списка мест, где постоянно присутствовали агенты безопасности.
Казалось невероятным, что даже такие экстремальные меры безопасности могут обеспечить полную шпионо-непроницаемость проекта, но ко всеобщему удивлению, послевоенные исследования в немецких архивах позволяют утверждать что немцы не имели никакой конкретной информации о проекте “Баньши”. Возможно, свою роль в этом невольно сыграло то, что Гитлер вообще не верил долгое время в ракетную программу. Полученные немецкой разведкой зимой 1943 первые данные о зенитных ракетах в Англии Гитлер назвал пустыми фантазиями, и требовал сурово приказать агентам Абвера не заниматься дезинформацией. Он считал, что слухи о зенитных ракетах выдумываются струсившими летчиками, как повод к уменьшению числа боевых вылетов. Когда известный немецкий ас, капитан Ганс Штрумбле, незадолго до этого награжденный Железным Крестом, доложил, что его самолет был поврежден зенитной ракетой над Лондоном, Гитлер пришел в дикую ярость, и потребовал лишить Штрумбле всех наград и разжаловать в рядовые. Впоследствии он отменил свое решение, но согласно послевоенным воспоминаниям очевидцев, “Гитлер… был настолько убежден в превосходстве немецкого оружия, что… называл обманом и дезинформацией любые слухи о технических преимуществах союзников”(с)
В результате, немецкая разведка вплоть до 1944 года, когда Гитлеру пришлось поверить в факты, не занималась специально сбором информации о зенитных ракетах. Хотя Люфтваффе как таковое было весьма обеспокоено происходящим, и пыталось что-то предпринять, действия Гитлера мешали Герингу не в меньшей степени чем остальной разведке. Возможно, именно неприязнь Гитлера к “слухам” о зенитных ракетах и привела к тому, что программы разработки немецких ЗРК были существенно заторможены в пользу разработки ракетных перехватчиков.
За время Второй Мировой Войны было запущено в сумме 3208 зенитных ракет (подавляющее большинство – с территории Великобритании). С 1942 по 1945 год ими были сбиты 1109 самолетов, крылатых ракет и планирующих снарядов. Очень эффективны оказались зенитные ракеты против снарядов Фау-1, с 1943 выпускавшихся по Лондону в больших количествах с германских пусковых инсталляций в районе Па-де-Кале.
Подавляющее большинство сбитых машин были либо сравнительно большими двухмоторными бомбардировщиками, либо неманеврирующими крылатыми ракетами. Способные к активным маневрам истребители сравнительно редко поражались зенитными ракетами, так как пилоты часто могли заметить приближавшийся снаряд и успевали сманеврировать, уклоняясь от атаки.
Наиболее известным случаем, является сбитие в мае 1944 ракетой“Banshee”-1B немецкой большой ракеты А-4 над Лондоном. В результате удачного совпадения, радар наведения был установлен так точно, что немецкая ракета вошла в луч и была уничтожена 3 запущенными зенитными ракетами. Такой случай являлся, безусловно, совпадением, но сам по себе факт говорил достаточно многое о возможностях ракеты.
В ходе войны. комплекс подвергался ряду модернизаций, в основном, нацеленных на улучшение его помехозащищенности и точности приведения головки самонаведения к цели. Были испытаны несколько экспериментальных версий с инфракрасной или активной радиолокационной головкой самонаведения, но результаты были сочтены малоуспешными. Также был принят ряд мер по увеличению радиуса стрельбы ракеты. Вопреки предвоенным расчетам, оказалось вполне возможно стрелять ракетами с достаточной точностью и за пределами радиуса активного полета, так что уже в ходе войны, эффективный радиус полета ракеты был формально увеличен до 32 км. В 1944 двигатели GoddardC8 заменили на более мощные GoddardC15.
К 1945 году была готова “суперракета” “Banshee”-1C, с двумя жидкотопливными ступенями, несшими “сверхмощный” двигатель GoddardC—A, но ее эксплуатация выявила ряд проблем, и на вооружение этот сверхмощный снаряд с активной головкой самонаведения так и не попал. На испытаниях, с его помощью был сбит беспилотный B-17G на расстоянии в 55 км.
