Юрий Пашолок. Вынужденные импровизации
Вышедший на экраны в 2014 году американский художественный фильм «Ярость» (Fury) запомнился в том числе и весьма необычным внешним видом танка, который фактически стал одним из главных героев картины. Несмотря на то что «обвес» Fury был сделан, как говорится, «по мотивам», да и взятый за основу Medium Tank M4 в модификации A2E8 в составе американской армии не воевал, создателям фильма удалось очень хорошо отобразить общую концепцию полевых импровизаций. Подобные усовершенствования американских танков в Европе были массовым явлением и появились не от хорошей жизни.
В условиях отставания
Первые доработки для увеличения защищённости своих танков Medium Tank M4 американцы сделали в Италии осенью 1943 года. Вряд ли их можно назвать серьёзными: на лобовом листе корпуса крепились дополнительные траки, которые и служили дополнительной бронёй. Вероятнее всего, эту идею американцы подсмотрели у немецких танкистов. Сама идея использования запасных траков в качестве защиты была не лишена смысла. Как показали испытания, проведённые весной 1944 года на НИБТ Полигоне в Кубинке, закреплённые на броне траки снижали дистанцию поражения Т-34 в лоб из танковой пушки 7.5 cm KwK 40 с 1000 до 900 метров. И эти 100 метров в бою очень часто были совсем не лишними. Впрочем, американские резинометаллические траки T41 и T51 плохо подходили для этой цели.
Типичными танками американской армии в Нормандии были лёгкие М5А1 и средние М4 с 75-мм пушками. Машины вполне удачные, но уже мало соответствующие условиям лета 1944 года
Настоящий бум импровизированных переделок начался в американской армии сразу после высадки в Нормандии 6 июня 1944 года. Первый тревожный «звоночек» для американской танковой промышленности прозвучал ещё в начале 1943 года, когда американцы впервые столкнулись с «Тиграми». К тому времени на вооружении американской армии имелись самоходные противотанковые установки GMC M10 с 76-мм орудиями, которые пусть и на относительно небольших дистанциях, но всё же пробивали немецкие тяжёлые танки.
На появление новых немецких танков американские танковые конструкторы отреагировали оперативно: уже в мае 1943 года на испытания вышел Medium Tank T20 с 76-мм орудием. Вопрос в том, что работы по средним танкам Т20/Т23 затянулись, а затем и вовсе зашли в тупик. Единственным существенным результатом этой программы стала башня Т23, которую установили на шасси М4. Первым таким «гибридом» стала модификация M4A1(76)W, запущенная в серию с января 1944 года. Именно эти танки и оказались самыми лучшими американскими машинами в Нормандии. Но и немцы не стояли на месте.
M4A3E8, самый совершенный из по-настоящему массовых американских танков Второй мировой войны. Именно на этих танках американцы заканчивали войну
В американских фильмах врагами американских танкистов в Нормандии обычно выступают «Тигры». На самом деле первые немецкие тяжёлые танки, уже в битом виде, американцы увидели здесь только в августе 1944 года. На севере Франции имелось всего два тяжёлых танковых батальона, и воевать с ними пришлось в основном англичанам, канадцам и полякам.
Для американцев же в тот период самыми страшными противниками оказались «Пантеры», которые имелись у немцев в гораздо большем количестве. В лобовой проекции даже 76-мм американское орудие уверенно пробивало немецкий средний танк лишь при попадании в орудийную маску. Сама же «Пантера» поражала американские танки с запредельных дистанций.
За пробуксовку отечественной танковой программы американские танкисты заплатили очень дорого. То, насколько запущенной оказалась ситуация, наглядно помогает представить сравнение количества советских и американских танковых асов. В Красной армии одних только асов, воевавших исключительно на Т-34–85 и имеющих на счету 20 или более побед, — четверо. У американцев же больше всех побед, 12, одержал Лафайет Пул, а вторым за ним идёт Крейтон Абрамс с шестью победами. При этом Абрамс встретил Победу на седьмом по счету танке, и это менее чем за год участия в боевых действиях!
Потери техники у американцев были страшными. Очень немногие машины, высадившиеся в Нормандии, дожили до мая 1945 года. Конечно, хвастливые рассказы немецких танковых асов о разбегающихся американских танкистах надо воспринимать с изрядной долей скепсиса. Воевать американцы умели. Вопрос в том, что сложившаяся в американской танковой промышленности ситуация и чрезмерные амбиции отдельных военачальников привели к тому, что делать это им приходилось на устаревшей технике. Неудивительно, что в таких условиях танкистам приходилось импровизировать, чтобы повысить свои шансы остаться в живых.
Битва с зелёным адом
С самого начала боевых действий в Нормандии воевать американцам пришлось не только с немецкими танками, но и с немецкой противотанковой артиллерией. Серьёзным противником была и пехота, вооружённая противотанковыми гранатомётами RPzB. 54 (Panzerschreck). То, что на этом сравнительно небольшом участке территории американцы воевали довольно долго, в значительной степени объясняется характером местности. Нормандия — холмистый регион с большим количеством полей, разделённых на множество участков. Границы этих самых участков и представляли собой страшную головную боль для танкистов. Участки были разделены между собой земляными насыпями с посаженными поверху живыми изгородями — бокажами. Бокажи имеют высоту один-два метра и сильно снижают обзорность. Со временем растущие деревья и кустарники превращают земляную насыпь в неприступную стену, которую даже танк, если он не имеет специального инженерного оборудования, далеко не всегда преодолеет.
Сержант Кёртис Калин, изобретатель средства для борьбы с бокажами
Немцы, которые не один год обустраивали оборону в Нормандии, прекрасно знали о свойствах бокажей и эффективно использовали эти «оборонительные сооружения». От огня засевших за бокажами истребителей танков американцы несли тяжёлые потери. Создание средства для того, чтобы бороться с подобными ограждениями, оперативно снося их на опасных участках, стало насущной необходимостью. Бульдозеры для этих целей подходили не очень хорошо, к тому же они оказывались легко уязвимыми.
Самый первый вариант «носорога». Всего существовало минимум три версии таранов для лёгких танков
Проблему удалось решить в середине июля 1944 года. Подходящую идею предложил сержант Кёртис Калин, механик-водитель лёгкого танка М5А1 из состава 102-го кавалерийского разведывательного эскадрона. Вспомнив свой личный опыт сноса зелёных насаждений, он разработал конструкцию, для постройки которой использовались немецкие противотанковые ежи. К большому стальному брусу приваривались шипы, изготовленные из уголков. Сам брус, в свою очередь, приваривался к нижней лобовой детали корпуса. Идея состояла в том, что танк шипами «вгрызался» в бокаж и сносил его своей массой. А без приспособления Калина танк при встрече с бокажем просто вставал на дыбы, практически не причиняя изгороди заметного вреда.
Разделка противотанковых ежей. Очень часто они шли на изготовление «носорогов»
Демонстрация, проведённая в середине июля командующему 1-й армии генералу Брэдли, увенчалась успехом. Оснащённый тараном танк с первой попытки снёс бокаж. Было немедленно заказано 500 комплектов таких таранов, получивших прозвище «носорог». Для их изготовления в ход шли не только противотанковые ежи, но и стальные надолбы, которые в больших количествах были установлены немцами на побережье. К началу операции «Кобра», в ходе которой американцы прорвали немецкую оборону вокруг нормандского плацдарма и вышли на оперативный простор в северо-западной Франции, полевые мастерские успели сделать большое количество таранов. Средство, позволяющее оперативно сносить заграждения, в немалой степени способствовало успеху операции.
Один из самых распространённых вариантов тарана для средних танков
Следует отметить, что изобретение Калина достаточно быстро обрело ряд модификаций. На средние танки М4 ставились как тараны по типу тех, что были изначально разработаны для лёгких танков, так и конструкции нового типа. Вместо четырёх-пяти шипов они имели три, но при этом боковые были сильно развиты. Они позволяли более эффективно «вгрызаться» в бокажи. Также существовала модификация для самоходных установок М10, отличавшаяся формой шипов. Поскольку создавались такие тараны в полевых условиях и из разных материалов, они могли различаться по форме.
Ставились тараны и на самоходные установки М7. Снимок сделан в начале 1945 года
После завершения боевых действий в Нормандии надобность в «носорогах» отпала. Тем не менее даже весной 1945 года можно было заметить танки и самоходные установки, оснащённые изобретением Калина. Теперь они использовались для оперативного сноса различных заграждений. Сам сержант Калин пережил войну — правда, осенью 1944 года он наступил на мину и остался без ноги.
Сила земли
Ещё большую известность, чем «носорог» Калина, получило импровизированное бронирование американских танков, также появившееся летом 1944 года. Позже оно стало поводом для многочисленных шуток, но тем, кто его использовал, было совсем не до смеха. Речь идёт о мешках с песком, которые использовались в качестве защиты лобового листа корпуса.
Наиболее распространённый вариант «мешочной» брони. Мешки с песком закрывают только лобовую деталь корпуса
Впервые мешки стали крепить на танки ещё в конце июня 1944 года. Кто именно выступил пионером в использовании этой инновации, неизвестно. Но ясно, что появилась она не просто так. Часто можно услышать, что таким образом американские танкисты пытались защититься от снарядов противотанковых пушек, но эта версия лишена оснований. Даже при установке на средний танк М4 эффект от мешков в лучшем случае был бы сопоставим с экранировкой запасными траками. Кроме того, мешки очень часто можно было встретить и на лёгких танках, которые и с мешками, и без них пробивались практически любой противотанковой пушкой, имевшейся на тот момент у немцев.
Более «продвинутый» вариант усиления брони, который предполагал защиту бортов корпуса и башни
На самом деле мешки с песком предназначались для защиты от другого оружия — ручных противотанковых гранатомётов. Они использовали кумулятивные гранаты, против которых мешки с песком оказались вполне эффективной защитой. Кумулятивная струя, проходя сквозь мешок, теряла силу к моменту встречи с бронёй. Вероятнее всего, какой-то из экипажей испытал эти мешки как защиту от «фаустников» и остался жив, а затем информация быстро разошлась по фронту. В результате уже к июлю множество танков, как средних, так и лёгких, получило защиту в виде мешков.
Разумеется, легче от этого танк не стал. Кроме того, далеко не всегда противником танкистов оказывался именно гранатомётчик. Тем не менее порождение фронтовой смекалки обрело популярность.
Наиболее «упакованный» вариант M4A3E8. В данном случае это танк 14-й бронетанковой дивизии
Несмотря на ряд недостатков, запрещать такую модификацию никто не стал. Даже то, что экипаж с импровизированной защитой чувствовал себя увереннее, уже было плюсом. В дальнейшем конструкция такой защиты совершенствовалась.
Экранирование брёвнами. Похоже, что с этого кадра их и «позаимствовали» создатели фильма «Ярость». На фотографии M4A3(75)W из состава 7-й бронетанковой дивизии
О том, что «мешочная броня» предназначалась, прежде всего, для защиты от поражения кумулятивными гранатами, лишний раз говорит её дальнейшее развитие. К началу 1945 года стала появляться дополнительная защита не только с лобовой части, но и с бортов. Связано это было с тем, что всё чаще танки поражались из засад с флангов. Кроме того, немецкая пехота всё больше насыщалась противотанковыми гранатомётами, включая одноразовые Panzerfaust. Неудивительно, что потребовалась более эффективная защита. Как раз в это время и появились те самые брёвна, которые хорошо известны по танку из фильма «Ярость». Опытным путём танкисты установили, что и древесина в какой-то степени защищает от кумулятивных гранат, а весят брёвна меньше мешков с песком. Выглядели они менее презентабельно, но в целом со своей задачей справлялись.
Бетонирование лобовой части M4A3(105)W из состава 2-й бронетанковой дивизии
Мешки с песком и брёвна оказались не единственными типами импровизированной защиты. Американские танкисты подсмотрели у немцев идею бетонирования лобовых плит корпуса. Подобное часто практиковалось на немецких самоходных установках StuG 40. Такое «цементирование» было более эффективно, оно могло выдержать большее количество попаданий, да и держалось лучше. Но в целом бетонирование брони танков ввиду некоторой сложности изготовления было менее распространено и встречалось уже ближе к концу войны.
Ловкость рук и работа сварочным аппаратом
Одними только мешками с песком дело не ограничилось. К началу 1945 года в некоторых частях начались работы по более радикальному усилению бронирования. Поскольку броня американских танков без проблем пробивалась немецкими танковыми и противотанковыми пушками, требовалось что-то предпринять. Поступление новых, хорошо защищённых танков T26E3 «Першинг» в войска оказалось мизерным, так что надеяться можно было только на свои силы. В чью-то светлую голову пришла здравая мысль установить на имеющиеся танки дополнительные бронелисты.
Подобные вырезы — верный признак того, что танк стал «донором» для экранировки
С бронелистами же в начале 1945 года проблем не было, более того, имелся даже их переизбыток. Помимо собственно американской битой техники, после провала контрнаступления в Арденнах много своей техники потеряли и немцы. Именно эти машины и пошли в дело. На фронтовых фотографиях 1945 года иногда можно заметить стоящие по обочинам дорог танки с вырезанными бортовыми и лобовыми листами. Это следы работы инженеров ремонтных батальонов при бронетанковых дивизиях. Вырезанные ими куски как раз и шли на экранировку танков. Имелись, впрочем, и другие источники бронелистов.
M4A1(76)W из состава 3-й бронетанковой дивизии, имеющий нетипичную экранировку. Вместо нескольких листов небольшого размера танк имеет двойной экран, сделанный из больших листов
Чаще всего установке таких экранов подвергались M4A3E8, самые поздние и совершенные танки семейства М4. Их новая подвеска HVSS оказалась более приспособленной к повышенной нагрузке. В основном экранировалась лобовая часть корпуса. На болтах к ней крепились листы брони, которые также прикрывали блок трансмиссии. Встречались, впрочем, и приваренные к корпусу экраны, способ монтажа зависел от части, которая производила усиление брони. Толщина дополнительного бронирования определялась толщиной брони «донора». Если на экранировку нарезали борта «Пантеры», то общая толщина брони могла превышать 100 мм.
Типичная экранировка M4A3E8. В данном случае броневые листы не крепятся на болтах, а приварены
Наибольшую известность получила экранировка, которую разработали ремонтники 4-й бронетанковой дивизии. Во многом это оказалось связано с тем, что подобным образом оказался переделан и танк M4A3E8 Крейтона Абрамса. Машина с именем собственным Thunderbolt VII была не уникальной: подобным образом усиливалась броня и у других танков дивизии. Помимо экранировки лобовой части корпуса, экранирование получила башня. Также имелись экраны на бортах, причём сделаны они были по принципу разнесённой брони. Подобная экранировка оказалась наиболее совершенной.
Thunderbolt VII, танк Крейтона Абрамса
Следует отметить, что усиление бронирования дополнительными бронелистами было в американской армии гораздо менее распространено, чем использование тех же мешков с песком. Связано это с тем, что для такой экранировки требовалось гораздо больше времени и более сложное оборудование. Наконец, тяжёлое дополнительное бронирование плохо сказывалось на подвижности танков.
Сразу после окончания войны от таких экранов быстро избавились, а вот мешкам с песком и брёвнам было суждено вернуться. Во время войны в Корее такие импровизации вновь появились на танках, причём использовались они всё с той же целью — для защиты от противотанковых кумулятивных гранат. К слову, и в наше время опробованные во Второй мировой войне способы импровизированной дополнительной защиты нередко используют стороны различных локальных конфликтов. Ведь, как известно, всё новое — это хорошо забытое старое.
Источник — https://warspot.ru/8992-vynuzhdennye-improvizatsii
