Тяжёлые самоходные артиллерийские установки в СССР начали проектировать ещё с начала 30-х годов. К концу десятилетия работы по тяжёлым САУ затихли, но в начале 1940 года начались снова. РККА потребовались машины, предназначенные для уничтожения вражеских ДОТов. Итогом работы конструкторов стала САУ «212», которую, однако, по ряду причин даже не достроили. В апреле 1942 года программа по «212» была закрыта окончательно, уступив мест другому, не менее интересному проекту – штурмовому танку КВ-7.
Инициатива с самого верха
Ноябрь 1941 года был крайне тяжёлым временем для Советского Союза. Немцы рвались к Москве, до которой оставались считанные десятки километров. Шли бои на подступах к Туле, был потерян Ростов-на-Дону. Эвакуированные на Восток заводы только начинали выпуск новых танков. Челябинский тракторный завод, к концу года переименованный в ЧКЗ (Челябинский Кировский завод, точнее – Кировский завод Наркомата танковой промышленности в Челябинске), в ноябре стал единственным предприятием, производящим тяжёлые танки КВ. Как раз в этом месяце заводчанам Танкограда впервые удалось, причём с большим запасом, преодолеть отметку в 100 выпущенных танков. Коллектив предприятия значительно пополнился за счёт рабочих и инженеров, эвакуированных из Ленинграда.
Именно в это сложное время появился проект крайне необычной машины, аналогов которой в мировом танкостроении с ходу и не припомнить. Впервые об этом проекте, который базировался на шасси КВ-1, упоминалось в отчёте капитана П. Ф. Соломонова о поездке в Челябинск, датированном 28 ноября 1941 года. Целью поездки, инициированной руководством ГАУ КА, было изучение на месте вопроса обеспеченности вооружением танков КВ-1. Помимо вопросов поставок пушек, в докладе нашлось место и опытным работам, среди которых обнаружилась и такая:
«По заданию Иосифа Виссарионовича Сталина завод Кировский разрабатывает в КВ строенную установку: 1 пушка Ф-34 и 2 пушки 45 мм (стволы без противооткатных устройств), противооткатные устройства для триплекса взяты от ЗИС-5. Кругового обстрела нет, угол обстрела по горизонту +/-15° или +/-7,5° как разрешит укладка; боекомплект 300 выстрелов (по 100 на единицу оружия), кроме того, этот триплекс имеет ещё 3–4 пулемёта.
В декабре завод должен подавать 1/5 всех танков КВ с этими триплексами».
Можно было бы предположить, что именем Сталина в докладе лишь прикрылись, но это не так. То, что именно Иосиф Виссарионович являлся инициатором создания данной конструкции, подчёркивается в нескольких документах. Более того, одно из постановлений ГКО, касающихся машины, получившей индекс КВ-7, собственноручно написано Сталиным его «фирменным» карандашом.
Т-34–3, попытка создать средний «залповый» танк с вращающейся башней
Причиной появления КВ-7 стали многочисленные обращения с фронта об усилении огневой мощи танковых орудий для борьбы с небронированными целями, включая лёгкие полевые укрепления. По концепции, строенная установка позволяла производить как раздельную стрельбу, так и одновременный залп. КВ-7 не являлся единственным таким проектом. В это же время, в ноябре-декабре 1941 года, похожую машину спроектировал коллектив завода №183, эвакуированный в Нижний Тагил. Танк, получивший индекс Т-34–3, разрабатывался под руководством А. А. Морозова. Представлял он собой Т-34, в башне которого, помимо Ф-34, устанавливалась спарка 45-мм пушек. Экипаж увеличивался до 5 человек, причём командир освобождался от функций наводчика. Никакой информации о том, кто стал инициатором разработки Т-34–3, нет, хотя с большой вероятностью это мог быть тот же человек, который «заказал» КВ-7. По Т-34–3 были разработаны технический проект и конструкторская документация, но до изготовления даже опытного образца дело не дошло.
Установка У-13, которая устанавливалась на КВ-7
В случае с КВ-7 ситуация сложилась другая, да и сам проект сильно отличался от того, что был разработан в Нижнем Тагиле. Как и в случае с периодом разработки «Истребителя ДОТ-ов» на Урале, работы по КВ-7 оказались разделены между ЧКЗ и УЗТМ. В Челябинске проектировали шасси, разработкой которого занимался коллектив СКБ-2 во главе с Г. Н. Москвиным. Орудийной частью занималось ОКБ-3 УЗТМ. Работа над установкой, которую разработали инженеры Н. Н. Ефимов и К. Н. Ильин, началась в ноябре 1941 года и закончилась к 10 декабря. В качестве главного конструктора системы, получившей заводской индекс У-13, выступал Ф. Ф. Петров. Значительную роль в создании У-13 сыграл прибывший в октябре 1941 года из Ленинграда Л. И. Горлицкий, на тот момент занимавший должность начальника артиллерийского КБ Кировского завода.
В отличие от Т-34–3, создатели КВ-7 решили отказаться от вращающейся башни, поскольку строенная установка У-13 занимала слишком много места. Вместо башни и крыши боевого отделения на КВ-7 ставилась специально разработанная рубка. При этом слово «рубка» конструкторами в документах не использовалось, вместо него применяли термин «невращающаяся башня». Для того чтобы обеспечить нормальные условия работы расчёта в боевом отделении, рубку сделали призматической формы. При этом нижняя её часть выступала на всю ширину надгусеничных полок. При изготовлении рубки максимально использовались детали от башни КВ-1, включая шаровую установку кормового пулемёта, люки на крыше башни и смотровые приборы.
Чертёж гильзоулавливателя У-13, датирован 10 декабря 1941 года
Следует отметить, что в документах того периода КВ-7 самоходной установкой не называли. Формально данная машина именовалась либо просто «танк КВ-7», либо «штурмовой танк». Тем не менее, по всем признакам, это была именно самоходная артиллерийская установка. КВ-7 стал первой САУ и первой боевой машиной вообще, которую разработали на Урале и довели до стадии опытного образца. В качестве базы для создания КВ-7, согласно заводским документам, был использован ремонтный танк №5161 выпуска сентября 1941 года. Эта машина не только получила новую рубку и вооружение. Ряд изменений претерпела и её ходовая часть.
Попытка создания дуплета
К работам по теме КВ-7 ЧКЗ отнёсся очень серьёзно. Фраза про «каждый пятый танк» совсем не была пустым звуком. Одновременно с разработкой проектной документации и изготовлением опытного образца на заводе №200 шла подготовка к запуску в серию корпусного производства. 30 декабря 1941 года главным инженером завода №200 Л. И. Эйрановым были подписаны технические условия на изготовление установочной партии из 20 корпусов. Сколько именно в итоге корпусов КВ-7 удалось сделать, неизвестно, но, судя по дальнейшему развитию событий, установочная партия всё же была собрана.
КВ-7 на заводских испытаниях, конец декабря 1941 года
Между тем, 27 декабря 1941 года (с опозданием на 10 дней от графика) опытный образец КВ-7 прошёл заводские испытания. Ввиду спешки для него не был готов новый прицел. Впрочем, были нарекания и куда более серьёзные. Согласно отчёту, установка У-13 имела неудачную конструкцию поворотного механизма винтового типа с двумя шарнирами, что приводило к большому разбросу при стрельбе. Капитан П. Ф. Соломонов, контролировавший со стороны ГАУ КА испытания, составил список из более чем десятка недочётов, требовавших исправлений. Правда, большинство из них за отведённое время уже просто не успевали исправить – к 5 января КВ-7 ожидали в Москве.
КВ-7, вид сбоку
В назначенный день состоялись испытания, проходившие на полигоне завода №8 в Мытищах. Тогда же состоялся и осмотр машины комиссией, в которую входили начальники ГАБТУ, ГАУ, НКВ, а также Ворошилов и Котин. В ходе стрельбы с места только с третьего залпа удалось добиться одновременного выстрела сразу из трёх стволов, при этом кучность на дистанции 400 метров оказалась достаточно низкой. Испытания на скорострельность с места дали результат на уровне от 20 до 24 выстрелов в минуту. По отдельности скорострельность из каждого орудия оказалась примерно на уровне обычных танков, причём сама по себе идея залпового огня оказалась под вопросом. Если 76-мм пушка Ф-34 успевала сделать за 34 секунды 3 выстрела, то 45-мм танковые пушки – по 5 выстрелов. Впрочем, скорострельность комиссия признала удовлетворительной. Помимо низкой кучности стрельбы, особенно при залпе, неожиданно была признана недостаточной толщина лобовой брони. Её предложили увеличить до 110–120 мм. Кроме того, было предложено вместо строенной установки разработать спаренную – с двумя 76-мм орудиями.
Получив данные о результатах испытаний, Сталин собственноручно составил постановление ГКО №1110сс «О производстве танков «КВ-7» и «КВ-8». В нём первым же пунктом шло: «Представленный 3-орудийный образец «КВ-7» отставить». О полной отмене работ по КВ-7 речи не было, но производство установочной партии машин так и не состоялось. 27 января были составлены тактико-технические требования на машину со спаренной установкой 76-мм пушек ЗИС-5.
КВ-7 со спаркой 76-мм пушек ЗИС-5, март 1942 года
Как и в случае с орудийной системой первого варианта КВ-7, работа над спаренной установкой 76-мм пушек ЗИС-5 была поручена УЗТМ. Общее руководство над работами вёл Л. И. Горлицкий. Над установкой, получившей заводской индекс У-14, трудились также Н. В. Курин и Г. Ф. Ксюнин. Судя по датам на чертежах отдельных деталей установки, проектирование началось не позднее 25 января 1942 года, то есть ещё до получения тактико-технических требований. Проектирование У-14 длилось до середины февраля, а во второй половине месяца начались работы по изготовлению модернизированного КВ-7. Штурмовой танк не стали строить с нуля, а переделали уже имеющийся КВ-7 с установкой У-13. При этом саму рубку перестраивать не пришлось. Изменения коснулись лишь орудийной маски и боеукладок.
В таком виде КВ-7 предполагалось отправить на войсковые испытания
Программу испытаний модернизированного КВ-7 подготовили к 7 марта 1942 года. Предполагалось произвести 400 выстрелов и провести 50-километровый пробег, но в реальности всё оказалось иначе. Ввиду загруженности ЧТЗ и снятия с КВ-7 высшего приоритета испытания на Копейском полигоне прошли лишь 14 мая. Была достигнута скорострельность 6–7 выстрелов в минуту, причём из-за неуравновешенности системы после каждого выстрела происходило сбивание прицела. Укладку боезапаса признали неудобной, а поворотный механизм спаренной установки требовал работы двумя руками. На этом испытания были закончены. Интерес к КВ-7 угас.
Последнее «прижизненное» фото КВ-7, сделанное осенью 1943 года на площадке завода №100
Ещё раз о КВ-7 вспомнили в октябре 1942 года. В ходе командировки П. Ф. Соломонова (к тому моменту уже в звании майора) на Кировский завод был произведён осмотр САУ. Прошли и его ходовые испытания. В ноябре из ГАУ КА пришло предложение КВ-7 доработать, установив командирскую башенку, провести отладку всех систем и отправить на войсковые испытания. Хотя эту идею забросили, КВ-7 ещё успел послужить на благо советского танкопрома. На машине испытывали планетарную трансмиссию, которую разработал коллектив Московского Машиностроительного Института им. Баумана под руководством Г. И. Зайчика. Затем КВ-7 очутился на площадке завода №100, а в декабре 1943 года многострадальную самоходку вместе с КВ-9 и КВ-12 отправили в металлолом.
Не пропадать же добру
Ещё в начале января 1942 года в ГАБТУ начал обсуждаться вопрос о том, что в рубку КВ-7 можно установить что-то более мощное, чем строенная установка пушек калибра 76 и 45 мм. Первоначальное предложение заключалось в установке 152-мм гаубицы М-10.
Уже к концу января С. А. Гинзбург подготовил и требования на самоходную установку 152 мм гаубицы на базе КВ-7. В утверждённом 21 января Наркомом танковой промышленности Малышевым плане опытных работ на 1942 год данная установка проходит под номером 59. Согласно плану, за самоходную часть “истребителя ДОТов” отвечал Кировский завод (ЧКЗ), а за артиллерийскую – УЗТМ. Проектные чертежи ожидались к 15 марта, опытный образец самоходной установки к 1 мая, а чертежи для серии – к 10 мая. На работы выделялось 300 тысяч рублей. По сравнению с расходами на проект “212” сумма была небольшой, но тут речь шла не о создании машины с нуля, а о переделке уже имеющихся в заделе корпусов штурмовых танков КВ-7.
Появление этой машины вызвало неоднозначную реакцию в ГАУ КА, потому как артиллеристы всё ещё хотели получить самоход на базе КВ-3 с пушкой БР-2. Что же касается разработки самоходной установки на базе КВ-7, то она показалась им недостаточно подходящей. Правда, вскоре запросы артиллеристам пришлось поубавить, поскольку в начале апреля стало окончательно ясно – «Истребителя ДОТ-ов» с БР-2 не будет.
Проект 152-мм самоходной установки У-18
15 апреля 1942 года состоялся пленум Артиллерийского Комитета ГАУ КА, посвящённый вопросу развития самоходной артиллерии. Именно он окончательно утвердил направления, по которым в дальнейшем развивалась советская самоходная артиллерия. По вопросу тяжелой САУ было принято следующее решение:
«2) Истребители ДОТ-ов – 152-мм пушка «БР-2» на специальном шасси из агрегатов танка «КВ».
Работу поручить Кировскому заводу (НКТП) с привлечением завода №221 (НКВ). В виду того, что получение шасси на этот самоход сопряжено с большими трудностями, считать целесообразным ограничиться в ближайшее время получением проекта этого самохода.
Временно ограничиться установкой 152-мм пушки-гаубицы обр. 1937 года в корпусе танка «КВ-7». Работу поручить Кировскому заводу (НКТП) и заводу №172 (НКВ)».
Вскоре вместо завода №172 НКВ работы по орудийной части были возложены на УЗТМ. Таким образом, сотрудничество по теме КВ-7 между Уралмашем и ЧКЗ продолжилось. Тема, которую в Свердловске прорабатывали ещё с начала 1942 года, получила заводской индекс У-18. Как и в случае с установками У-13 и У-14, руководил разработкой установки МЛ-20 в КВ-7 Л. И. Горлицкий.
Реконструкция внешнего вида У-18
По разным причинам разработка установки 152-мм гаубицы в рубке КВ-7 затянулась. Эскизный проект был готов только 4 августа, а представлен через месяц – 3 сентября 1942 года. Группа конструкторов УЗТМ во главе с Горлицким постаралась максимально вложиться в требования военных, а также свести к минимуму переделку корпуса КВ-7. Артиллерийская часть установки У-18 состояла всего из 13 узлов, при этом корпус и рубка КВ-7 переделкам не подвергались. Подобный подход к максимальному «невмешательству» в конструкцию КВ-7 легко объясним фразой из описания У-18:
«В качестве базы для этой самоходной установки лучше всего подходит танк КВ-7. Несколько десятков штук корпусов с башнями этого танка находятся на Кировском заводе в городе Челябинске, предназначавшиеся для строенных установок одного 76,2-мм и двух 45-мм танковых орудий».
Казалось бы, при таком подходе разработка коллектива КБ УЗТМ как нельзя лучше подходила для освоения задела. Тем неожиданней оказался финал истории. 24 сентября 1942 года в адрес главного инженера УЗТМ М. Г. Умнягина пришло письмо, подписанное начальником 6 отдела БТУ ГАБТУ КА инженером-полковником Ковалёвым:
«На Ваш №3655/48с от 4.9.42 года о проекте самоходной установки «У-18» сообщаю, что аналогичный проект, предложенный товарищем Петровым с 12.9 по 14.9.42 года обсуждался на заседании Технического Комитета Совета Наркомата Вооружения».
Вот так, совершенно внезапно, история У-18 закончилась, даже не успев толком начаться. Самоходы У-18 и У-19, разработанные под руководством Горлицкого, так и остались бумажными проектами. Они настолько плотно осели в архивах, что о них забыли напрочь. На слуху остались только индексы, которые позже, ввиду недостатка информации, отечественные историки присвоили проектам, разрабатывавшимся в КБ завода №8 под руководством Ф. Ф. Петрова. Каждый из них достоин отдельного повествования.
