Юрий Пашолок. Итоги большой войны
Юрий Пашолок. Итоги большой войны
Содержание:
В ночь с 8 на 9 мая 1945 года был подписан акт о капитуляции Германии. Закончилась основная часть Второй мировой войны, ставшей самой масштабной войной в истории. Проиграла не только немецкая армия, но и её промышленность, включая и танкостроение. Проигрыш был не только на полях сражений, но и в заводских цехах, и на чертёжных досках. Победителем же стал Советский Союз. Окончание Великой Отечественной войны Красная армия встретила, располагая крупнейшими в мире танковыми войсками. В отличие от ситуации лета 1941 года, это было уже не численное, а качественное превосходство. Не менее важно то, что немецкое танкостроение зашло в тупик, в то время как советские танкостроители двигались, как оказалось, в целом правильным курсом. Впрочем, без тупиковых решений не обошлось и в Советском Союзе — именно об этом мы расскажем в данной статье.
«Удержаться в рамках разумного»
Безусловно, каждая из танковых школ имела свой подход к вопросу развития. Тем не менее, если разобраться в этом вопросе, можно заметить, что нередко основная концепция, особенно в начальной стадии развития, была очень похожей. Особенно это касается средних танков. Общая формула шасси средних танков нового поколения, разработка которых началась в 1942-1943 годах, была примерно одинаковой для СССР, Германии, США и Великобритании — это боевая масса около 30 т и удельная мощность, в идеале составляющая 20 л.с. на тонну. Впрочем, эта концепция у большинства «участников» быстро сошла на нет.
Первыми не справились немцы, у которых средние танки семейства VK 30.01 имели исходную боевую массу 35 т. Вместе с тем, от удельной мощности 20 л.с. на тонну они не отказывались (по крайней мере, мотор Maybach HL 230 на максимальной мощности это теоретически обеспечивал). На практике же даже первые опытные образцы VK 30.02 (M) были тяжелее 35 т, а серийный Pz.Kpfw.Panther Ausf.D имел боевую массу 45 т. При этом он создавался в расчёте на массу в 35 т. Удельное давление на грунт, конечно, запредельным не стало, но увеличение нагрузки на ходовую часть не прошло бесследно. В немецких отчётах об испытаниях нередки фотографии разрушенных бандажей опорных катков и сломанных торсионов.
Наиболее наглядная демонстрация подхода к вопросу создания среднего танка нового поколения в разных странах
Не смогли удержаться от увеличения боевой массы и американцы. Они довольно долго пытались оставаться в разумных рамках, но в итоге их 30-тонный средний танк превратился в более чем 40-тонный Heavy Tank T26E3. При этом он был тяжёлым исключительно по массе. С самого начала не смогли вписаться в 30-тонную массу и англичане. Уже на стадии первого опытного образца «тяжёлый крейсер» A41, он же Centurion I, имел боевую массу больше 40 т. Самое неприятное состояло в том, что при таком росте массы ни английская, ни американская машина не смогли похвастаться надёжной броневой защитой. При этом с удельной мощностью ситуация оказалась явно хуже, чем у «Пантеры». В случае с английским танком далее ситуация только ухудшилась, американцы же смогли решить проблему, создав Medium Tank M46, вот только появился он в 1949 году, да и вопрос броневой защиты никуда не делся.
Даже при запуске в серию Т-44 смог сохранить массу в пределах разумного
Советские танкостроители такой «роскоши» позволить себе не могли. Советский перспективный средний танк создавался не с нуля, часть элементов ходовой части у него базировалась на Т-34. У последнего уже имелась проблема, связанная с тем, что боевая масса немного превзошла 30 т, результатом чего стали частые случаи разрушения резиновых бандажей опорных катков. Поэтому не то что 40, а даже 35 т являлись крайне нежелательной планкой для танков нового поколения. В идеале же боевая масса оценивалась в 30-32 т, не более. Имея столь жёсткие рамки, удалось вписаться в рамки разумного. Т-44 по ряду причин не успел на войну, но потом эта база стала основополагающей для советских средних танков на несколько десятилетий. Кроме того, опытный образец среднего танка Т-54, вышедший на испытания в начале 1945 года, уже имел ходовую часть, которая прошла частичную модернизацию. В результате этот танк, имея более толстую броню и массу 35,5 т, уже не испытывал проблем с бандажами опорных катков.
К весне 1945 года на испытания вышел Т-54, который по вооружению и броневой защите превзошёл зарубежных одноклассников и при этом имел значительно меньшую массу
Ещё одним важным моментом являлась возможность дальнейшего развития шасси нового поколения. Серийный Т-44 изначально имел броню, которая однозначно превосходила и Centurion, и Heavy Tank T26E3. Не пробивался он в лоб и 75-мм мм орудием KwK 42 L/70, которое ставилось на Pz.Kpfw.Panther. Вместе с тем, уже в конце 1944 года было очевидно, что вооружение Т-44 устарело, а броневая защита требует усиления, поскольку ориентиром стала 88-мм пушка Pak 43 L/71. Так и появился опытный Т-54. За счёт прибавки лишней массы защита и вооружение существенно выросла. У «Пантеры» такой фокус уже не прошел бы — даже в случае перевооружения на 88-мм орудие KwK 43 L/71 боевая масса возрастала минимум на тонну, что уже означало рост нагрузки на шасси. При этом бóльшая часть дополнительной нагрузки приходилась бы на носовую часть, а чем это грозило, немцы уже убедились на примере Jagdpanther — бортовые передачи у данной самоходки вылетали с завидным постоянством. Что же касается броневой защиты, то ресурсы по её усилению выработали ещё на самой первой версии машины. Боевая масса тут же подходила к отметке 50 т и смело её перескакивала, удельное давление на грунт моментально уходило за 1 кг/см2, а подвижность резко снижалась.
В конце 1944 года на испытания вышел тяжёлый танк «Кировец-1», который при массе ИС-2 имел более надёжную броневую защиту
Следует сразу оговориться, что в случае с «Пантерой» было бы большой ошибкой списывать её со счетов. С точки зрения соотношения боевых характеристик эта машина до конца войны оставалась лучшим средним танком. Другой вопрос, что танк имел ряд врождённых недостатков, а дальнейшее его развитие было крайне сомнительным. Единственная причина, почему «Пантера» оставалась лучшей в своём классе, заключалась в том, что по разным причинам основные противники опоздали со своими аналогами. Кроме того, в СССР и США одновременно занимались модернизацией имевшихся в серии танков, в результате чего получились массовые машины, которые, может, и не боролись с «Пантерами» на равных, но не выглядели статистами. На примерно 4,85 тысячи «Пантер», выпущенных в 1944-1945 годах, приходится около 16 000 Т-34-85. С учётом того, что основная задача танков заключается отнюдь не в истреблении себе подобных, такая арифметика была печальной для немцев, и это не считая выпуска семейства Medium Tank M4 с 76-мм орудиями.
Дальнейшим развитием стал ИС-3, чья броневая защита стала ещё сильнее. Как показали последующие события, брони ИС-3 хватило даже для того, чтобы противостоять 105-мм пушке L7
Если же смотреть на ситуацию с тяжёлыми танками, то тут у немцев дела обстояли ещё более печально (снова по причине того, что советское танкостроение пошло по иному пути). Поначалу развитие советских тяжёлых танков шло по привычному пути усиления броневой защиты. В начале 1942 года это привело к тому, что начался массовый выход из строя тяжёлых танков. В результате появился КВ-1с, имевший боевую массу 42 т, а в конце 1943 года — ИС-85, который быстро заменили на ИС-2, имевший куда более мощное орудие. При этом боевая масса ИС-2 составила 46 т, то есть чуть больше, чем у «Пантеры».
Немцы пошли по другому пути, создав 68-тонный Pz.Kpfw.Tiger Ausf.B — по большому счёту, очень удачное исполнение откровенно бредового задания. Танк получился слишком большим и слишком тяжёлым, при этом его броневая защита оказалась отнюдь не столь надёжной, как это казалось при запуске проектирования. Надёжность машины и вовсе получилась аховой, а возможности для модернизации — исчерпанными. При этом ИС-2 оказался отнюдь не таким уж уступающим новому «Тигру» — особенно это касается танков, пошедших в серию с августа 1944 года. Кроме того, в апреле начался серийный выпуск ИС-3, который был лишь чуть тяжелее ИС-2, но броневая защита которого существенно выросла. Этот танк не успел на войну лишь совсем чуть-чуть. Но даже если учитывать только ИС-2, ситуация для немцев всё равно выглядела плохо. Даже по уровню потерь ИС-2 оказался лучше немецких боевых машин, и это при том, что он был куда более массовым явлением на поле боя.
Большим успехом можно назвать создание тяжёлой САУ «Объект 704». Но обстоятельства не позволили ей стать серийной
Примерно то же самое касалось и самоходной артиллерии. И качественно, и количественно советская самоходная артиллерия существенно обошла противника, особенно это касается тяжёлых САУ. Немаловажным фактором стало и наличие перспективных разработок — прежде всего, СУ-101 и Объекта 704. И если у СУ-101 имелись проблемы с перегревом, то Объект 704 вполне мог стать серийным. Как и в случае с танками, советские САУ получились в разумных весовых категориях. Что же касается немецких аналогов, то у них перспективы развития закончились ещё в 1944 году. По сути, немцы загнали сами себя в сложившуюся ситуацию, причём исправлять её было уже поздно.
«Когда не можешь остановиться»
Из вышеописанного может показаться, что в советском танкостроении к концу войны всё было хорошо. На самом деле это не так. Проблем имелось более чем достаточно, и о них мы расскажем дальше. Другое дело, что было бы некорректно рассматривать состояние советских танковых войск и танковой промышленности в отрыве от других держав. Именно в этом ракурсе Советский Союз однозначно выглядит лидером — он оказался единственным, кто смог организовать выпуск тяжёлых танков нового поколения, надёжно защищённых от основных типов немецкого вооружения. Имелись и другие успехи, особенно на фоне того, что происходило не только в Германии, но и в США, а также Великобритании.
Качество сварных швов часто было большой проблемой для советских танков. Касалось это и Т-44
В ходе развития советской бронетанковой техники была проведена большая работа по совершенствованию броневой защиты — это касается и средних, и тяжёлых танков. Если в начале войны имелась тенденция к равноценной броневой защите по периметру, то уже в 1943 году общим трендом стала дифференцированная броневая защита. Это общемировая тенденция, которая то уходила в небытие, то снова возвращалась. В ходе Второй мировой войны дифференцированная защита утвердилась окончательно, хотя периодически в ГБТУ КА возникали идеи сделать бортовую броню хотя бы близкой (с точки зрения стойкости) к лобовой. Связано это было с тем, что примерно половина попаданий приходилась на борта корпусов и башен. Одним из примеров таких попыток является тяжёлый танк ИС-3, у которого защита бортов, особенно верхней части корпуса и башни, оказалась близка к лобовой защите ИС-2 и даже чуть её превосходила. Вместе с тем, такие случаи — скорее, исключение. Простой подсчёт показывал, что при таком уровне защиты масса танка становилась запредельной.
Ещё одной проблемой являлись марки применяемой стали. Как раз с этим связаны проблемы первых ИС-3, которые решили уже весной 1945 года
В случае с бронёй надо иметь в виду и то, что её стойкость — это далеко не одна толщина. Качество брони играло немаловажную роль, как и сварные швы. С последним нередко отмечались проблемы. Например, при обстреле лобовой части серийного Т-44 верхняя лобовая деталь корпуса выдержала попадания 88-мм бронебойных снарядов орудия Pak 43 L/71, но ввиду разрушения сварных швов нижняя лобовая деталь отвалилась. Сварные швы нередко являлись причиной разбирательств и по тяжёлым танкам. Да и состав брони, а также качество её изготовления нередко были причинами того, что её толщина совсем не означала гарантированную защиту. Примером тому стали испытания башен ИС-6 и ИС-3, которые раскололись после нескольких попаданий.
Если в случае с ИС-6 дело было ещё и в неудачно подобранной форме бортов башни, то у ИС-3 проблема заключалась в составе брони, а также наличии трещин. Уже в ходе серийного производства состав брони изменили, поэтому ссылаться на обстрел опытных образцов башни ИС-3 некорректно. Кстати, результаты обстрела башен ИС-6 повлияли и на программу разработки Т-54. КБ завода №183 при разработке башни опытной машины ориентировалось на ИС-6, а теперь требовалось перепроектировать башню, используя как образец ИС-3. Ну, а дальше танк попросту «перегрузили» бронёй. В феврале 1949 года Т-54 образца 1946 года с производства сняли, лишь к концу года запустив в серию Т-54 образца 1949 года. У машины на 20 мм «сточили» верхнюю лобовую деталь корпуса, в результате массу снизили на полтонны. Также изменилась башня, переделали ходовую часть, и так далее.
Лёгкий танк завода №174, жертва постоянно возраставших требований ГБТУ КА
Надо отметить, что требования по усилению броневой защиты неоднократно приводили к тому, что некоторые программы разработки попросту заходили в тупик. Например, так «скончался» не реализованный в металле новый лёгкий танк, который в 1943-1944 годах разрабатывался в КБ завода №174 под руководством И.С. Бушнева. Данная боевая машина должна была стать развитием концепции Т-50, при этом вооружение усиливалось до 76-мм орудия с баллистикой зенитки 3-К, а толщина брони достигала 75 мм, но… в ГБТУ КА захотели 85-мм пушку Д-5Т и толщину лобовой брони 90 мм. Да-да, защиту от Pak 43 на лёгком танке.
При этом «накачивание» продолжалось вплоть до 1945 года. Дело в том, что у ГБТУ КА было своё, специфичное видение лёгкого танка. Там всё ещё полагали, что лёгкий танк — это что-то типа среднего, но поменьше и полегче. В реалиях 1943-1945 годов это стало попросту невозможно. В результате недосчитались не только лёгкого танка, но и платформы для лёгкой САУ. Для общего понимания проблемы отметим, что у СУ-76М ресурсы по нагрузке ходовой части закончились ещё в 1943 году. Собственно говоря, поэтому на серийной машине и не было крыши — её убрали ради облегчения шасси. Ну, а в ГБТУ КА продолжали рисовать тактико-технические требования на лёгкие САУ с защитой от Pak 43 в лобовой проекции и боевой массой 25 т. Чем это закончилось, вполне понятно. За океаном же всё поняли ещё в начале 1943 года и создали Light Tank M24, а также семейство САУ на его же базе. 25 мм лобовой брони этому танку не особо мешали, зато подвижность получилась высокой, а потому с обязанностями танка-разведчика он справлялся хорошо.
Вместо ИС-3 в серию мог пойти и этот танк. К счастью, в НКТП понимали, чем это может закончиться. Поэтому драму под названием ИС-4 отложили на 1946-1949 годы
Те же самые требования к броневой защите чуть не привели к большой беде весной 1945 года. Дело в том, что в ГБТУ КА, да и на ЧКЗ, считали ИС-3 машиной с недостаточной броневой защитой. Там всерьёз полагали, что лучше ставить в производство Объект 701. Лишь позиция руководства НКТП, прекрасно понимавшего состояние танковой промышленности, позволила отстоять ИС-3. Будущее показало, что запуск ИС-3 в серию было единственно верным решением. В 1944 году боевая масса Объекта 701 была чуть меньше 55 т, в 1945 году она достигла уже 56 т. А вот серийный ИС-4, который приняли на вооружение 29 апреля 1946 года, имел боевую массу 60 т. При этом его выпуск, а тем более эксплуатация превратились в большую драму, и даже модернизация в 50-х годах особо не помогла.
ИС-3 тоже оказался проблемным, но совсем по иным причинам. Танк запустили в серию практически «как есть», поэтому времени на доводку попросту не осталось. Вместе с тем, его активная эксплуатация продолжалась несколько десятилетий, две программы модернизации существенно улучшили надёжность — одним словом, это совсем не ИС-4. Что же касается обвинений в недостаточной броневой защите, то они вызывают улыбку. Дело в том, что по некоторым позициям ИС-3 был более защищён, нежели ИС-4. Больше того, достаточная защищённость была доказана боевым применением. Лобовую часть корпуса не удалось пробить бронебойным снарядом 105-мм орудия L7, которое было более мощным, чем Pak 43 L/71. И это спустя два с лишним десятка лет после прекращения производства ИС-3. В то же время ИС-4 дальше укрепрайонов никуда не уехал.
Результат чрезмерно завышенных требований по броневой защите. Условия работы в СУ-101 ухудшились (по сравнению с исходным проектом). Выросла масса, что сказалось на надёжности. При этом надёжной защиты с бортов не получилось
Похожая ситуация сложилась со средними САУ. Желание сделать боевую машину, которая имела бы защиту от Pak 43 и с лобовой проекции, и частично с бортов, привело к закономерному результату. СУ-100М2, которую выбрали как ориентир при разработке будущей СУ-101, имела боевую массу 31,6 т. Но в ГБТУ КА внесли массу правок, в результате чего получилось то, что получилось. Боевая масса машины достигла 34 т (на 3 т больше, чем базовый танк Т-44), что отчасти и привело к проблемам с перегревом двигателя. И это лишь часть беды. Желание защитить бортовые листы рубки от огня Pak 43 привело к тому, что существенно уменьшился объём боевого отделения. При этом обеспечить защиту всё равно не удалось, что показали испытания обстрелом. Одним словом, машина была самой защищённой средней САУ военного периода, но это ей отчасти повредило. Зачем вообще надо было делать средний истребитель, «танкующий» бортом рубки, не очень понятно. В довершение ко всему дальше работы передали заводу №174, заодно поменяв базу. В итоге сменщик СУ-100 был принят на вооружение Советской армии 15 марта 1954 года, когда уже, по большому счёту, был не нужен. При этом он имел вооружение почти то же, что и у СУ-102, а броневая защита лба почти не отличалась от машины, созданной девятью годами ранее. Борта же оказались толще, чем у СУ-100М2, всего на 5 мм.
Требования к защите бортов сказались и на Объекте 704, хотя и не столь явно. Но погубило машину не это, а возраставшие требования по вооружению, а также желание иметь такую же САУ на шасси Объекта 701
Наиболее странной оказалась история с другой САУ — «Кировец-2», она же Объект 704. В отличие от СУ-101, перегревом машина не страдала, больше того, она получилась более надёжной, чем первые опытные ИС-3. Она также «пострадала» от навязчивой идеи защитить с бортов от Pak 43, но в меньшей степени. Ухудшилась работа заряжающего и замкового, поскольку рациональные углы наклона бортовых листов рубки «съели» часть места под боезапас. Это отмечалось и в отчётах по испытаниям машины. Вместе с тем, машина получилась удачной и вполне годилась для запуска в серию. Она являлась едва ли не самой защищённой в своём классе, имея при этом боевую массу 48 т. Но вот беда — в ГБТУ КА уже вовсю подумывали о САУ на базе Объекта 701. В результате следующая тяжёлая САУ, Объект 268, вышла на заводские испытания только в 1956 году, когда, подобно СУ-122-54, была уже особо не нужна. Надо ли говорить, что существенной разницы между машинами, между которыми имелся временной промежуток в одиннадцать лет, попросту не было?
Видение советскими военным нового тяжёлого танка к концу 1945 года. Возникает один вопрос — против кого эта 65-тонная махина создавалась?
В 1945 году в СССР сложилась ситуация, несколько отличавшаяся от происходившего в США, Великобритании и Германии. Советское танкостроение вырвалось вперёд, но на каком-то моменте вместо того, чтобы остановиться и внимательно проанализировать танки противника и союзников, в ГБТУ КА продолжили «накачивать» боевые машины. Лишним поводом для того стал немецкий сверхтяжёлый танк Pz.Kpfw.Maus, обнаруженный в мае 1945 года. Первая же информация по этой машине заставила пересмотреть программу разработки тяжёлых танков. По сути, ИС-7 был танком против немецкой «Мыши», умершей ещё в 1944 году. Да и тяжёлые САУ стали разрабатывать с расчётом на истребление «мышей». Со второй половины 1945 по февраль 1949 года шли работы, которые достойны отдельного повествования. Можно лишь сказать, что результаты этих работ оказались в значительной степени тупиковыми. В 1949 году произошла «перезагрузка». К счастью, у бывших союзников ситуация была ничуть не лучше, а, скорее, даже хуже.
«Шаг вперёд и два назад»
Несмотря на то, что в целом ситуация в советском танкостроении по состоянию на конец войны была более-менее неплохой, имелись и существенные проблемы. Они оказались связаны далеко не только с тем, что в ГБТУ КА захотели танки, предназначенные для борьбы с неким призрачным противником. Танк, как и САУ — это весьма сложная по конструкции машина, состоящая из ряда узлов и агрегатов. Помимо броневой защиты, требуется мощный двигатель, способный обеспечить необходимую подвижность, надёжная ходовая часть, хорошие приборы наблюдения, мощное вооружение и так далее. По целому ряду компонентов советскому танкостроению удалось существенно подтянуться и отчасти вырваться вперёд. Вместе с тем, имелся ряд проблемных вопросов, причём решить их не удалось даже в ранний послевоенный период. Снова стоит отметить, что данные проблемы не являлись уникальными — многое из того, с чем столкнулись в СССР к концу войны, наблюдалось и в других странах.
В-12, единственный новый мотор повышенной мощности, который удалось запустить в серию
Начать стоит с одного из самых проблемных моментов — силовой установки. Вопросом создания более мощного, чем В-2, танкового двигателя занялись ещё в 1940 году. Базировались данные разработки на всё том же В-2, который подвергали модернизации, а также ставили механический нагнетатель. Правда, дальше опытных работ эта деятельность не продвинулась. Также прорабатывалась возможность танковой версии дизельного мотора М-50. После начала войны работы по данной теме прекратились, а попытка в 1942 году создать форсированный до 700 л.с. вариант В-2 оказалась неудачной. Имелся ряд претензий и к мотору В-2К, особенно с точки зрения его надёжности. В 1943 году появился улучшенный двигатель В-2-ИС, его максимальная мощность снизилась до 520 л.с., но при этом выросла надёжность.
В дальнейшем В-2-ИС послужил базой для мотора В-2-44, благодаря которому советские средние танки, наконец, получили чуть более мощную силовую установку. Другой вопрос, что удельную мощность ИС считали недостаточной, поэтому ещё в 1943 году начались работы по модернизации В-2-ИС. Проблема в том, что вместо 700 л.с. В-11, самый удачный из новых моторов, развивал всё те же 520. Да ещё и позже выявились проблемы с надёжностью. Мотор В-16Ф, который предполагался на Объекте 257, даже на мощности 600 л.с. имел недостаточную надёжность. Всё, что удалось сделать — это мотор В-12 (по сути, реинкарнация 850-сильного В-2СН, но с мощностью 750 л.с.). Как раз этот мотор, оснащённый нагнетателем от авиационного двигателя АМ-38, и поставили на Объект 701.
В-2-44 (далее В-44, далее В-54) — основной мотор советских средних танков на долгие годы. Также детище военных лет
В дальнейшем работы шли по теме создания новых моторов, но подавляющее большинство из данных силовых установок дальше опытных образцов не продвинулось. Двигатели семейства В-2 на долгие десятилетия стали типовыми для советских танков. Справедливости ради, аховая ситуация с моторами наблюдалась и в других странах. Те же англичане долгое время «сидели» на моторе Rolls Royce Meteor и его вариантах, а появился этот двигатель в 1942 году. У американцев принципиально новый и вполне удачный двигатель Continental AV-1790 появился только в 1948 году. К концу же войны с моторами беда была почти у всех.
Планы по танковому и самоходному вооружению на 1946 год. Фактически работы затянулись до 50-х годов
Ещё одним пунктом стало вооружение. С 1944 года приоритетным типом вооружения сначала средних САУ, а затем и средних танков Красной армии стало 100-мм орудие Д-10. Хорошее орудие, оказавшееся оптимальным для машин среднего класса, но с нюансом. Вопреки первоначальным расчётам, реальное пробитие брони немецких танков оказалось ниже, чем у Д-25Т. Причём для 122-мм системы её уровень пробития считался недостаточным ещё в конце 1943 года. Поэтому 25 февраля 1945 года были составлены тактико-технические требования на 100-мм самоходную пушку с начальной скоростью 1000 м/с. На практике работы по орудию сильно затянулись. Д-46, созданная по этим требованиям, так и не вышла за стадию опытных образцов, это же касалось и более поздней Д-54. Так что Д-10 оказалась орудием-долгожителем. Та же судьба оказалась и у Д-25Т. 122-мм танковая пушка БЛ-13 с большей начальной скоростью дальше опытных образцов также не продвинулась, а Д-25 в разных версиях дожила до середины 50-х, пока её не сменила М-62. Тем же закончилась и история орудий для тяжёлых САУ.
Крупнокалиберные «дыроколы», работы по которым начались ещё в 1943 году, по ряду причин так и не стали серийными
Опять же, всё познаётся в сравнении. Американцы закончили войну с 90-мм орудием M3, которое обладало более низким, чем Д-10Т, пробитием брони. Попытки заменить пушку ни к чему не привели, так что орудие, постепенно развиваясь, ставилось на американские танки вплоть до появления M60 Patton. Англичане закончили войну с 17-фунтовой (76 мм) пушкой, лишь к концу 40-х годов создав 20-фунтовую (84 мм) пушку — по сути, их версию Pak 43 L/71. Следующая система, 105-мм орудие L7, появилось уже во второй половине 50-х годов. Орудие для тяжёлых танков нового поколения у бывших союзников по антигитлеровской коалиции появилось также уже после войны, причём они пришли к тому же, что и советские оружейники. «Удочки» среднего калибра, которые так любили немцы, оказались тупиковым путём развития, оптимальной получилась система калибра 120-122 мм с зенитной баллистикой.
Необходимость поддержания высокого темпа выпуска стала причиной того, что вместо Т-44 на основных танковых заводах выпускались Т-34-85
Наконец, существовала ещё одна проблема, особенно актуальная для средних танков. Как уже говорилось, рост требований к вооружению и броневой защите привёл к тому, что даже на перспективном Т-54 с самого начала боевая масса оказалась близка к предельной. При этом у того же завода №183 имелись определённые ограничения, напрямую связанные с производством танков. Переделать шасси Т-34 хотели ещё в 1941 году, но даже пример Т-34М показывает, что по итогу взяли наиболее консервативный вариант (в расчёте на производство). В разработках, которые велись под руководством А.А. Морозова, это хорошо видно.
Далее это перетекло на Т-44: эксперименты с опорными катками закончились тем, что на серийном танке всё равно стояли катки 830×150 мм. И даже на опытном Т-54 сохранили ту же концепцию, хотя с самого начала ходовая часть отличалась, поскольку ширина опорных катков выросла, при этом балансиры оказались несовместимы с Т-34/Т-44. Уже в серии диаметр катка Т-54 уменьшился до 810 мм, но принципиально новой платформы не получилось. При этом ввод новых элементов, например, цевочного зацепления гусеничных лент, проходил с большим скрипом. Вопрос скорее не в консерватизме Морозова, а в том, что средний танк оставался приоритетным направлением. Постановка принципиально новой машины грозила существенным срывом выпуска. Именно поэтому Т-44 и выпускали на заводе №75 как не вовлечённом в основной выпуск Т-34-85.
Отчасти в заложниках необходимости поддержания высокого темпа выпуска и унификации оказались Т-44 и Т-54. Быстро растущие требования по защите привели к тому, что шасси Т-54 исчерпало запасы по модернизации ещё на старте производства. Поэтому Т-54 образца 1946 года оказался «промежуточным» танком
Ещё одна проблема перспективной разработки средних танков заключалась в том, что проходила она в условиях отсутствия конкуренции. В случае с тяжёлыми танками имелось два конкурента, благодаря чему существовал выбор — например, у «Кировца-1» имелся конкурент в виде ИС-2У. Да и работы по принципиально новым шасси там шли более активно. А вот Т-44 и Т-54 были безальтернативными. Впрочем, если кто-то думает, что такая проблема была только в СССР, тот глубоко ошибается. Ровно те же процессы, что и с советскими средними танками, можно увидеть на примере американских средних танков. Разработка танков была сконцентрирована в руках военных, которые считали, что надо довести платформу до идеала, а потом её масштабировать. Когда кто-то ёрничает на предмет того, что Т-34 является развитием концепции танка БТ, то с тем же успехом можно напомнить о том, что Medium Tank M4 ведёт свою родословную от Light Tank T2, разработка которого началась весной 1933 года. При этом именно с концептуальной точки зрения они близки друг к другу гораздо сильнее, чем Т-34 к БТ. Но в СССР, по крайней мере, не догадались «надуть» средний танк, чтобы получился танк тяжёлого типа, а именно это сделали американцы, запустив программу разработки Heavy Tank T29, в итоге оказавшегося неудачным.
Результат «брожения умов» второй половины 40-х годов. Объект 730, с броневой защитой чуть выше ИС-3 и всё той же пушкой Д-25Т. Вынужденная мера, но такой результат был ожидаем. К слову, за рубежом новые тяжёлые танки смогли сделать ещё позже
В целом стоит отметить, что 1945 год стал кризисным практически для всей мировой танковой промышленности. Развитие отдельных компонентов (прежде всего, вооружения и силовых установок) попросту не успевало за требованиями. К тому же, как раз к 1945 году сложилась ситуация, когда орудия для средних танков и САУ достигли предела возможностей шасси. В результате те же американцы в 1946 году попросту прекратили разработку САУ с противотанковым уклоном, поскольку смысла в них уже не было — танк имел ровно то же вооружение. Кроме того, началось осмысление опыта войны — этот процесс проходил долго, а некоторые выводы по всему миру были сделаны не то, что во второй половине 40-х годов, а порой и в 60-е. В этой связи многим будет полезно несколько раз пересмотреть «Войны Пентагона» — лучший фильм всех времён и народов о создании и внедрении бронетанковой техники. Проблемы, описанные в этом кинопроизведении, актуальны до сих пор, особенно взаимоотношения производственников и заказчиков.
Источники
- РГАЭ
- ЦАМО РФ
- Фотоархив автора
