Предметом гордости польских танкостроителей межвоенного периода стал лёгкий танк 7TP. Эта машина, являвшаяся модернизированной версией Vickers Mk.E, составляла основу польских танковых сил на начало Второй мировой войны. Умело используя наработки швейцарской фирмы Saurer (двигатель) и шведской фирмы Bofors (вооружение и башня), польские конструкторы смогли серьёзно улучшить характеристики исходного танка. Также в конструкции 7TP использовался ряд польских разработок, включая очень удачный перископический прибор Mk.IV. В кампании 1939 года польские танки на равных сражались с немецкими, а позже часть из них оказалась на немецкой службе. Несколько танков оказалось и в СССР, где они стали объектом изучения.
Содержание:
Трофеи стремительного рейда
Для советских военных развитие польского варианта Vickers Mk.E не являлось новостью. Долгое время Войско польское считалось одним из наиболее вероятных противников Красной армии, так что интерес советских военных к польской бронетехнике был объясним. О существовании 7TP стало известно ещё в 1935 году, когда первые машины данного типа были показаны на параде. Правда, информация о польском танке в СССР была не совсем достоверной, например, существовало некоторое заблуждение относительно силовой установки. Кроме того, за второй вариант 7TP был принят Vickers Mk.E с массивными воздухозаборниками, которые были внедрены в конструкцию по причине перегрева двигателей. Знали в СССР и про тягач C7P, который был разработан на базе 7TP.
К началу Второй мировой войны бронетанковая техника Польши вообще была одной из наиболее изученных советскими военными. Больший объём информации имелся только по бронетанковой технике Чехословакии, поскольку с этой страной у СССР с 1937 года развивалось плотное военно-техническое сотрудничество.
Польский легкий танк 7TP после восстановления. НИБТ Полигон, 1940 год
Несмотря на то, что Польша долгое время рассматривалась в СССР как основной вероятный противник, по-настоящему масштабных боевых действий между государствами так и не произошло. К 17 сентября 1939 года, когда начался «освободительный поход», де-факто Польша уже проиграла войну. К моменту перехода РККА в наступление основная часть польской армии ещё вела оборонительные бои с немцами на западе, но уже вовсю шла эвакуация правительственных учреждений и вывод армейских частей, в основном через Румынию и Венгрию. Этими фактами объясняются небольшие потери Красной армии и не очень интенсивное сопротивление польских войск на востоке.
Разумеется, имели место и серьёзные бои, но появление в 2 часа ночи 19 сентября во Львове советских танков говорит о многом. Эти машины входили в состав 24-й легкотанковой бригады под командованием полковника П.С. Фотченкова. Во Львове воевать им пришлось не с поляками, а с немцами, которые также входили в город. Обе стороны понесли небольшие потери. Что же касается польских танков, то им так и не довелось столкнуться лицом к лицу с советскими боевыми машинами.
Примерно в то же время, когда советские танки приближались ко Львову, 10-я моторизованная кавалерийская бригада под командованием Станислава Мачека сражалась с немцами под Томашувом-Любельским. Часть бригады смогла прорваться в сторону границы с Венгрией. Венграм досталась польская техника, включая танкетки TK-S, а интернированные польские военнослужащие смогли впоследствии перебраться во Францию и продолжили сражаться с нацистами. Основная же часть танков бригады оказалась в руках немцев. В числе захваченной вермахтом бронетехники были Renault R 35, толком не повоевавшие, Vickers Mk.E, 7TP, C7P и TK-S. Они оказались на сборном пункте аварийных машин (СПАМе), организованном в районе Томашува-Любельского.
На машине сохранился оригинальный польский камуфляж
К 5 октября между СССР и Германией были закончены переговоры о разделе польской территории. Красная армия стала отходить на оговорённые в соглашении позиции. Одновременно началось выполнение приказа об эвакуации трофейного имущества. В его ходе произошёл крайне неординарный рейд, совершенный в начале октября 1939 года. Судя по всему, командование 24-й легкотанковой бригады как-то узнало о СПАМе под Томашувом-Любельским. 6 октября из состава бригады был сформирован летучий отряд из 152 человек, задачей которого стал сбор трофеев. После рейда, осуществлённого этим подразделением, немцы недосчитались 10 польских танкеток, 9 польских и 2 немецких танков (Pz.Kpfw.II Ausf.C), а также 3 десятков орудий. Среди польских танков оказалось несколько 7TP и Vickers Mk.E.
Трофеи бригады стали самым богатым «уловом» Красной армии вплоть до начала Великой Отечественной войны. До этого рейда трофеи ограничивались единичными экземплярами. Поскольку технику забрали со сборного пункта аварийных машин, все танки и тягачи требовали ремонта. В том числе и поэтому летучий отряд брал сразу по нескольку экземпляров однотипных машин.
Качественный танк
Захваченные польские танки оказались на рембазе №7 (Дарница, Киев). Оттуда часть 7TP и C7P была направлена для изучения. На НИБТ Полигон в подмосковную Кубинку прибыли 7TP с номерами 5057, 5091 и 5097, а также C7P с номером 1153. Все прибывшие на полигон машины были не в ходовом состоянии. По этой причине два танка было решено использовать в качестве доноров запчастей.
Серийный номер машины 5091 был нанесён на корме машины
Восстанавливать было решено машину с номером 5091, построенную в 1938 году. Работники полигона полностью разобрали машину. Основным донором запчастей послужил танк с номером 5097, имевший больше повреждений. Части этого танка пошли и на восстановление тягача C7P.
В отличие от Pz.Kpfw.II Ausf.C, который удалось восстановить лишь частично, польский танк привели в полностью работоспособное состояние. Это позволило не только изучить машину, но и провести позже полноценные ходовые испытания. Отдельные узлы и агрегаты танка подробно описывались, выполнялись их схемы. То, что танки попали в руки советских специалистов не в единственном экземпляре, позволило использовать отдельные элементы их конструкции в качестве наглядных пособий.
Схема моторно-трансмиссионной группы 7TP. В советской переписке танк называли «Виккерс Польский»
Каких-то особых откровений от испытаний 7TP советские специалисты не ждали. К лету 1940 года, когда было закончено восстановление танка, на НИБТ Полигоне вовсю шло изучение трофейного танка Vickers Mk.E из состава финской армии. Польскую и финскую машины роднили башня и вооружение производства Bofors. Кроме того, не стоит забывать, что в СССР еще с 1931 года производился Т-26, являвшийся советской копией Vickers Mk.E. Еще в середине 30-х годов Т-26 пытались заменить, но Т-46 оказался слишком сложным и дорогим. В конце 30-х Т-26 модернизировался, а с зимы 1940 года с учётом войны с Финляндией была запущена программа создания нового танка (СП). Понятно, что советских специалистов могли заинтересовать лишь отдельные элементы польской машины.
Дизельный двигатель Saurer стал самым интересным элементом моторно-трансмиссионной группы
Наиболее интересным элементом танка оказался двигатель. С дизельным мотором Saurer в СССР были знакомы. Специалисты безошибочно определили происхождение мотора: такие же швейцарские двигатели устанавливались на грузовики Saurer Dauntless. Именно из-за этого мотора моторное отделение 7TP увеличилось в объёме. Тем не менее, мотор специалистов полигона заинтересовал, поскольку советские лёгкие танки также планировалось оснащать дизельными силовыми установками. Швейцарский мотор оказался для этих целей маломощным и слишком большим, но сама его конструкция была интересной. 7TP стал одним из первых серийных танков с дизельным двигателем. В СССР работы над дизельным мотором велись ещё с начала 30-х, но серийное производство танковых дизелей началось только в 1939 году. Ещё одной особенностью польского танка была конструкция главного фрикциона с многодисковым сухим сцеплением. Коробка передач в целом была похожа на ту, что стояла на Т-26, но при этом имела ряд отличий. Например, другие передаточные числа, что было связано, в свою очередь, с установкой нового двигателя.
Конструкция установленного на польском танке главного фрикциона
Переделке подверглись траки, получившие новые пальцы. Они стали чуть легче, чем траки Vickers Mk.E и Т-26, при этом ширина увеличилась с 260 до 268 мм. Тем самым удалось уменьшить удельное давление на грунт и скомпенсировать рост массы. Подвеска 7TP была похожа на ту, что применялась на Vickers Mk.E и Т-26, но имела некоторые отличия — количество рессор сократилось, появился жёсткий рычаг, который снизил нагрузку на рессоры. Кроме того, была усилена конструкция ленивца, аналогичным образом усиливался и ленивец Т-26.
Схема ходовой части 7TP
Башня польского танка, как упоминалось выше, была похожа на башню финского Vickers Mk.E. Обе башни вели родословную от конструкции фирмы Bofors. Но польские инженеры за время производства 7TP добавили в конструкцию башни целый ряд изменений. В результате польская башня стала лучше «оригинала». Например, здесь появилась система вентиляции, что в боевых условиях являлось безусловным плюсом.
Схема башни польского танка
Имелись значительные отличия и в установке вооружения. Общая концепция орудийной установки, которая была отработана Bofors еще для Strv m/31, осталась неизменной. Но у 7TP с самого начала башня отличалась от шведской конструкции. Верхний лист получился более простым, что одновременно делало менее сложным его производство и улучшало пулестойкость. Бронировку орудия также упростили, при этом и её стойкость улучшилась. Ещё более существенной была разница между орудийной установкой 7TP и той, которая стояла на финских Vickers Mk.E.
Орудийная установка 7TP оказалась более удачной, чем исходная шведская конструкция
Некоторые изменения оказались связаны с тем, что 7TP имел другое вспомогательное вооружение. Вместо шведского варианта Schwarzlose M.07/12 с пушкой был спарен пулемёт Ckm wz.30, польский вариант Browning M1917. Этот пулемёт был несколько больше, поэтому пришлось переделывать его установку, включая бронировку. В остальном же спаренная установка пулемёта и пушки сильно напоминала ту, что Bofors разработала для Strv m/31.
Орудийная установка, вид сзади
В то время как на финской машине имелся большой люк по центру крыши башни, у польской машины его сместили вправо. По конструкции этот люк несколько напоминал тот, что ставился на Strv m/31. Появился он, кстати говоря, не сразу: поначалу расчёт башни попадал в боевое отделение через двухстворчатый люк в корме. Новый люк появился одновременно с появлением кормовой ниши, в которой была установлена радиостанция.
Крыша башни 7TP. Цифрой 1 отмечен перископ командира, а цифрой 3 – перископический прицел наводчика в бронировке
В чём польский танк существенно превосходил шведскую машину, так это в обзорности. В башне шведского танка находились довольно простые боковые смотровые приборы, плюс два перископических прибора имелось в крыше башни. Всё это ему досталось по наследству от немецкого Leichttraktor, чья башня и была взята за основу конструкторами Bofors. Что же касается польской машины, то она получила куда более совершенные смотровые приборы. Вместо простых стеклоблоков в бортах башни были установлены призматические смотровые приборы, исключающие прямое попадание пуль в использующего их танкиста. К слову, на финском танке также стояли боковые смотровые приборы с призмами, но немного иной конструкции.
Гораздо более совершенным оказался перископический смотровой прибор, которым пользовался наводчик польского танка. Одновременно он являлся и перископическим прицелом, связанным тягой с орудийной установкой. Полностью прицел не сохранился, но его конструкция вызвала большой интерес у советских специалистов. Телескопического прицела на испытываемом танке не было, его советские специалисты посчитали вспомогательным.
Перископический прицел наводчика
Наибольший интерес вызвал перископический прибор, более известный как MK-IV. Его разработал Рудольф Гундлях, по лицензии это устройство стала выпускать британская фирма Vickers. Перископические приборы существовали и до этого, но детище Гундляха оказалось поистине революционным. Во-первых, прибор оказался простым и компактным, обеспечивая при этом круговой обзор. Во-вторых, его призма состояла из двух частей (плюс дополнительная призма для наблюдения в задней полусфере). В случае повреждения верхней половины её можно было быстро заменить, не покидая танк.
Технологичный и очень удобный смотровой прибор быстро разошёлся по миру. Правда, в СССР детище Гундляха приняли не сразу. На советских машинах аналогичный прибор появился только в 1943 году, причём его скопировали с прибора, установленного на английском танке Churchill MK-IV. Отсюда и советское название перископа — Mk-IV.
Продольный разрез 7TP
Как и на финском Vickers Mk.E, на 7TP укладка патронов к орудию находилась сбоку. Польские конструкторы скомпоновали её рациональнее, благодаря чему боекомплект вырос с 50 до 70 патронов калибра 37 мм. Это, впрочем, было куда меньше, чем на Т-26 даже в радийном исполнении. Другое дело, что основная часть боекомплекта Т-26 находилась в чемоданах на полу боевого отделения, и пользоваться им было не очень удобно.
Сброс гусеничной ленты в ходе испытаний. Подобными проблемами страдал и Т-26
После восстановления танка и составления технического описания начались ходовые испытания. Проводились они с 7 по 11 октября 1940 года. Машина прошла 312 километров, из них — 135 по шоссе, 118 — по просёлку, остальной километраж был пройден в ходе специспытаний. Максимальная скорость машины достигла 34,7 км/ч. Это оказалось чуть меньше, чем у Т-26, который развивал в тех же условиях 38 км/ч. Зато средняя скорость оказалась выше — 25 км/ч против 23,8 км/ч у Т-26. Запас хода составил 195 километров. Это оказалось больше, чем у Vickers Mk.E, но меньше, чем у Т-26 (269 километров), который имел топливные баки большего объёма. Вместе с тем, по расходу топлива дизельный двигатель польского танка был более экономичным.
Преодоление подъёма
Преимущество дизеля особенно хорошо проявилось в ходе движения по просёлочной дороге. Средняя скорость 7TP по просёлку составила 17,2 км/ч, а Т-26 — 15,5 км/ч. Запас хода танков по просёлку составил 130 километров у 7TP и 159 километров у Т-26. При этом у 7TP общий объём баков составлял 110 литров, у Vickers Mk.E — 180 литров, а у Т-26 — 290 литров! Неудивительно, что советские военные тоже хотели для своих танков дизельные двигатели. Разница по массе между польским и советским танками оказалась очень небольшой (9,9 и 10,5 тонн соответственно).
Максимальный уровень крена составил 20 градусов
Максимальный угол подъёма составил 32 градуса, дальше у польского танка начинали буксовать гусеницы. Сцепление гусениц оказалось ограничивающим фактором и при езде по косогорам. Максимальный уровень крена составил 20 градусов. Из-за проблем со сцеплением с поверхностью танк не смог преодолеть ров длиной 1,6 метра. Стоит отметить, что подобные характеристики Т-26 были не лучше. Подвеска Vickers Mk.E имела не только достоинства, но и недостатки. Именно поэтому американцы на Light Tank T2 от неё отказались, сделав новую подвеску с увеличенным диаметром опорных катков.
Ров шириной 1,6 метра и глубиной 0,5 метра польский танк преодолеть не смог
В отличие от японского лёгкого танка «Ха-Го», которому советские специалисты дали негативную оценку, 7TP удостоился нейтральных отзывов. Да, для советского танкостроения его конструкция была вчерашним днём, но и плохой польскую машину не назвали. Похвалы удостоились смотровые приборы, было отмечено улучшение подвески. Также отмечалось высокое качество изготовления танка. Интересной для танковой промышленности была признана и конструкция главного фрикциона.
Образцы для промышленности
Помимо изучения отдельных узлов и агрегатов, на НИБТ Полигоне изучалась и броня польского танка. Благодаря тому, что в распоряжении испытателей имелось несколько однотипных машин, удалось провести полноценное изучение, включавшие и обстрел. Польские конструкторы смогли несколько усилить броневую защиту танка по сравнению с Vickers Mk.E. Толщина лобового листа корпуса и лба подбашенной коробки увеличилась до 17 миллиметров. Часть листов была изготовлена из гомогенной брони, часть — из цементированной. Это позволило гарантированно обезопасить танк от пуль винтовочного калибра, а также значительно уменьшить дистанцию поражения танка из крупнокалиберных пулеметов. Правда, при этом пришлось пойти на снижение толщины бортовых листов корпуса в районе моторного отделения до 10 мм. Толщина брони башни составляла 15 мм.
Схема броневой защиты 7TP
Для изучения брони разукомплектованный корпус танка 5057 подвергли обстрелу из винтовки Мосина лёгкой и бронебойной пулей, а также из пулемёта ДК калибра 12,7 мм. Результаты испытаний показали более высокую, по сравнению с Т-26, стойкость брони. Лобовой лист корпуса пробивался бронебойной пулей пулемёта ДК на дистанции 100 метров, а броня толщиной 15 мм пробивалась на дистанции 200-250 метров. Также испытания показали, что при обстреле подвижной бронировки орудийной установки та не заклинивается. Безусловно, этот факт говорит в пользу решения польских конструкторов. Другой вопрос, что в немецкой армии крупнокалиберные пулемёты не получили большого распространения. Чаще всего осенью 1939 года 7TP приходилось иметь дело с 3,7 cm Pak, для которой пробитие брони толщиной 17 мм не было проблемой.
Испытания башни 7TP на филиале НИИ-48 в Мариуполе
К слову, в Красной армии крупнокалиберный пулемёт ДШК в крупную серию пошел только к началу Второй мировой войны, до 1939 года танкисты вероятного противника имели куда больше шансов встретить на поле боя расчёт 45-мм противотанковой пушки.
Башня польского Vickers Mk.E перед обстрелом. Английская броня оказалась хуже польской
Следует добавить, что НИБТ Полигон оказался не единственным местом, в котором проводился обстрел польских танков. Филиал НИИ-48 в Мариуполе провел испытания обстрелом башни 7TP, а также Vickers Mk.E. Испытатели высоко оценили качество польской брони. В то же время отмечалось более низкое качество брони и узлов соединения башни Vikcers Mk.E. При обстреле из 45 мм пушки английская броня раскалывалась. В отличие от английской, польская броня отколов не давала.
7TP в Сталинграде, январь 1943 года. Не исключено, что это один из танков, захваченных в октябре 1939 года
В начале 1941 года танки 5057 и 5097 были сданы в металлолом, а 7TP и C7P оказались на хранении. В апреле 1941 года танк 5091 и тягач было решено отдать в музей. Дальнейшая судьба этих машин неизвестна. Не исключено, что их направили на одно из предприятий города. По крайней мере, в фотохронике встречается 7TP с польским камуфляжем, находившийся на территории Сталинградского тракторного завода. Кроме того, под Волгоградом был обнаружен остов тягача C7P. Из него был сделан макет Т-26, при этом башню для этого «кентавра» взяли от БТ. Ныне эта машина находится в экспозиции музея на Поклонной Горе в Москве.
