Памяти генерал-майора КГБ. С.А. Цаплина посвящается
«Наш мир — это ложь на фундаменте из огромного зыбучего страха».
Генри Миллер.
Теперь — спустя много лет и десятилетий — и даже после смены эпохи -и не одной — я хочу сделать признание — Бориса Ельцина убили и это сделал я.
Наверное -далеко не все вспомнят кто это такой, и не все вспомнившие — поверят.
Мне в общем то все равно: я стар, смерть моя не так далека, а об «ужасах и тайнах бывшего советского режима» написано и так слишком много -и тоже забыто. Даже изрядно усохший Голливуд давно и прочно перешел на зомби и супергероев.
Но все-таки мне хочется поведать эту историю миру.
В отличии от многих сверстников я лишен утешения какое дает вера в бога, и полагаю что со смертью заканчивается все.
Однако — может быть то, что я расскажу, станет хоть кому-то уроком -хотя какой можно извлечь из этого урок — не знаю и я сам…
…Началось все это в середине лета 1990 года. Я тогда как раз вернулся в Союз из очередной африканской командировки — меня внезапно вызвали в Москву. Я как раз накануне выслал руководству два проекта совместных анголо-советских предприятий — да, КГБ тоже этим занимался, тем более моим прикрытием была должность в нашем торгпредстве. Были это нефтяная фирма «Ансовпетро» (по образцу «Вьетсовпьето») и алмазодобывающая «Диаманжу» . Втайне я рассчитывал что мне — в числе разумеется прочих-поручат осуществлять мои идеи — хотя и был готов принять какую-нибудь должность — на какую пошлют.
Однако через два дня по возвращению в моей холостяцкой квартирке раздался звонок, и голос дежурного -назвав пароль, сообщил чтобы через пятнадцать минут я спустился к подъезду, где меня будет ждать машина.
Меня встретила не стандартная комитетская «волга» а скромные жигули-«копейка» — за рулем которой однако сидел знакомый мне водитель. Меня долго везли через всю Москву, в какой-то район на севере — за «Сходней». Во двор автомобиль въехал даже не просигналив -ворота открыли заранее. В здании этом я ни разу не бывал — и не увидел ни одного человека, пока встретивший в вестибюле молодой лейтенант- пограничник вел меня по коридорам небольшого трехэтажного корпуса.
А войдя в кабинет за неприметной дверью -одной из дюжин одинаковых на этаже, я замер на пороге. Меня вообще всегда трудно было удивить — но в тот миг я удивился…
— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!-только и вымолвил я
Председатель КГБ как то странно улыбнулся
— Без формальностей, Виктор…
— Есть без формальностей -Станислав Александрович!
Он положил на стол кожаную папку с застёжками.
— Буду краток — я здесь -на этом объекте потому что именно тут проходит совещание глав особых отделов зарубежных групп войск -по вопросам вывода частей и сохранения секретности — невеселая ухмылка тронула его губы. Хотя какие уж секреты? -печально развел он руками — два полковника из ГВСГ только за последние полгода «ушли» — не считая прочих…
Но тебя я позвал для другого… Я проведу на этом собрании минимум два часа — за это время ты ознакомишься с документами — и мы поговорим…
И он оставил меня наедине с папкой…
Никаких мыслей или подозрений насчет ее содержимого у меня не возникло — впрочем идеи о том зачем я тут — были. Я решил что вероятно шеф занявший свое кресло менее полугода назад -после громкого скандала с прослушкой в американском посольстве — нуждается в надежных людях которых хорошо знает. А меня он знал.
Усевшись на неновый и не слишком удобный стул -классическое изделие советской мебельной промышленности — я принялся изучать ее…
На заглавном листе значилось
Совершенно секретно
Литера «А»
Офицерам не ниже начальника управления (лично в руки). Выносить из здания запрещается.
(Однако -отметил я — шеф нарушил свои же инструкции… Ну почитаем…)
Оперативная информация касающаяся объекта «Белоснежка»
Далее шли листы -машинописные, рукописные и даже отпечатанные на новомодных принтерах; вырезки из газет, аккуратно наклеенные на картон, ксерокопии каких-то бумаг и статей на английском и немецком. Что меня удивило — в папке лежала пара миниатюрных магнитофонных кассет и диктофон для них. И кассеты и диктофон само собой японские -у нас таких не делали ни тогда ни потом.
В основном это были донесения секретных сотрудников -иных людей я даже узнавал за псевдонимами, и удивлялся: какие, однако, непреклонные свободолюбцы и борцы за демократию, оказывается, состояли у нас на службе!
Все они говорили об одном и том же… О Ельцине -о его словах мыслях и планах. Скажу не таясь — мне стало жутко. Среди прочих почему-то особенно запомнился рапорт от секретного сотрудника «Бульдозер» датированный прошлым -то есть восемьдесят девятым годом. Эта дама состояла в «Демократической России» (в «Московском объединении избирателей» -одной из ее коренных организаций). И приводила она свой разговор с неким Владимиром Шеффером — членом руководство демсообщества вхожим в «сферы» — он был из самых ярых либералов. Шеффер сообщил примерно следующее: Ельцин не может победить Горбачева, пока есть Советский Союз. Поэтому Ельцин за развал Союза и он своего добьется -а мы всемерно ему поможем. Гражданочка «Бульдозер» что-то пыталась возражать — обращая внимание на несоизмеримость вопросов личной политической конкуренции и судьбы державы и несчитанных миллионов подданных. Но Шеффер не внимал, токуя как тетерев что-то про свободу и «империю зла».
Я для интереса включил запись и обомлел -разговор шел на литовском и говорил не просто литовец с литовцем а тамошний главнокомандующий бандформированиями (я всегда называл вещи своими именами) глава «департамента охраны края» — с кем-то из своих подчиненных.
«Я знаю, что они делают, знаю, какая у них игра. Был у меня разговоры с маршалом Моисеевым. Тот рассказал о Ельцине и что выход Литвы из состава Союза в их планах и просил меня одуматься -ха! Они играют очень ясно, я имею в виду группировку вокруг Ельцина, идет все это брожение…. Нам нужно идти к Ельцину — ему нельзя допустить, чтобы нас раздавили. ..»
Собственно — многое из содержимого папки я знал и раньше -но вот собранное вместе оно мне увиделось почти откровением… Это был приговор… Все что мне было известно и все что беспокоило меня вдруг стало ясным и очевидным — как на старомодных рисунках-головоломках где среди переплетения ветвей вдруг угадывается обнаженная девушка или тигр. Все уложилось как пазл — даже то, что тон и содержимое статей многих статей флагманов нашей демократической прессы повторяли содержимое оккупационных газет времен гитлеровского нашествия (я их в свое время изучал -когда работал по эмиграции). И — хоть и никогда не имел склонности цитировать священное писание, невольно вспоминал вечное «Мене, мене, текел, упарсин…»
Шеф вернулся не через два а через три часа двадцать минут…
Сел за стол…
Пододвинул к себе папку молча и как то бережно -как бомбу или ядовитую змею положил в портфель.
— Что скажешь — Виктор? И добавил. А ты я вижу как будто и не впечатлен… Спокоен как удав! — в последних словах сквозила печальная ирония.
— Мне сорок один год, из них — почти девятнадцать -наша работа — достаточно, чтобы научиться хладнокровию, — нейтрально ответил я.
Он снова помолчал и выдал.
—Его надо остановить. Ты должен его остановить… Ты -больше некому…
Я не ожидал именно этих слов — думал что от меня потребуют меморандум по этим материалам или какой-нибудь план противодействия. Но отчего то вдруг понял. И принял.
—Это приказ? — я указал пальцем в потолок кабинета.
Тот с горечью покачал головой.
—Этот лысый… -тут было произнесено слово, какое я по своему старому советскому воспитанию и нынешней политкорректности не могу воспроизвести на бумаге, -что ты от него хочешь?? Я говорил с ним -он ничего не слышит и знать не желает -только одно — демократия, реформы, новое мышление… Виктор, -тихо и проникновенно продолжил шеф -я не могу тебе врать-хотя это было бы проще всего… Но -не могу. Ты наверное и сам понимаешь куда все идет и… Это ведь твоего отца убили на твоих глазах те с кем обнимается Ельцин и его друзья и это твоя невеста была в том самолете — а Брокмана они уже сейчас называют мучеником…
Тут нельзя приказывать… и врать наверное тоже нельзя -уже и так слишком много врали… Горбачев… — его бы конечно тоже бы следовало -да поздно! -как бы в раздумье продолжил глава КГБ. Еще год назад можно было бы… А теперь -он уже карта отыгранная и недолго ему осталось. У меня в кабинете лежит штук пять докладов по ситуации — и от аналитического отдела и от Первого главного… Президенту СССР, — с какой -то горькой улыбкой изрек он, — уже не доверяет ни народ ни начальники ни своя собственная партия -ни даже уже за кордоном… Его кредит доверия полностью исчерпан — как выразился Киссинджер две недели назад на ихнем Совете Безопасности.
А вот Ельцин — Ельцин власть возьмет и все пустит прахом… Так что… Его нужно остановить… -повторил он. И так чтоб никто не подумал на нас — иначе будет невесть что!
—А… почему я? -только и вырвалось у меня.
—Ну… — грустно улыбнулся шеф. Для начала — я знаю тебя. Второе — ты не из тех кто прощает — отца ты не простишь. А кроме того — ты лучший из тех кто занимался… крупными фигурами.
—Я никогда не работал внутри страны! -слабо возразил я.
—Так никто не работал … КГБ вообще не осуществляло ликвидаций в СССР … — произнес шеф, -тогда я не знал что он мне лжет вопреки собственным словам.
—Я не справлюсь один… — произнес я — понадобятся помощники — а дело тут такое…
—Будут помощники… выберешь сам! -с неким облегчением сообщил Председатель. Возьми — я вот тут кое что набросал — и протянул мне другую папку -тонкую и совсем новую…
И я взял ее.
Уже потом я понял что значило выражение его лица при разговоре. Он боялся. Очень боялся. Причем не того даже что отдает себя в полную мою власть — а того что грозило стране и наверное миру.
Так или иначе — я приступил к подготовке акции.
И для начала — нашел людей.
Все было обставлено совсем просто и внешне безобидно — меня приказом коллегии с подачи председателя назначили главой создаваемой «особой мониторинговой группы» при председателе Комитета — для работы в «горячих точках» страны -как человека изучившего пресловутые «точки» досконально. Я должен был собрать ее из офицеров «знающих местные условия» -то есть родившихся и проживающих в охваченных резней и смутой районах.
Мне приносили личные дела таких — а я их изучал — и кого-то вносил в списки пресловутой группы — а кого-то дополнительно — в свой особый список. У группы был штат, планы работы -и даже замначальника — майор Виктор Семенов родом из Ферганы. Но занимался я только своей командой.
Первым в ней стал впрочем не человек из второго списка — а Миша Крутарь — уроженец Тирасполя -мой знакомый по Африке. Его бабку насмерть запороли румынские жандармы, но я выбрал его впрочем не только за это -я спас ему жизнь при Куито-Куанавале, рискуя своей -и он помнил об этом всегда.
Вторым оказался Анзор Чачба -капитан из Гудаутского райотдела КГБ -уже успевший побывать в бою -причем на родине, отбивая первые грузинские нападения.
Третий -Георгий Дагоев — майор погранвойск и командир мотомехгруппы в Среднеазиатском пограничном — уроженец Цхинвали -так тогда называли Цхинвал… Он был превосходным специалистом -снайпер и мастер спорта по боевому самбо- но выбрал я его главным образом потому, что его двоюродный племянник был недавно убит «Мхедриони». Наконец четвертым оказался капитан Акрам Алискеров — азербайджанец много лет проработавший в Балашихинском учебном центре КГБ. Его родители были «еразы» — то есть азербайджанцы жившие в Армении — в маленьком азербайджанском анклаве Бархударлу. Ныне -беженцы… Его не было в списке -ибо он большую часть жизни провел в Подмосковье. О нем я узнал случайно — он написал письмо с просьбой выделить родителям и семье младшего брата квартиру. Квартиру им выделили после моего звонка шефу — а Алискеров оказался среди нас.
Каждому я показывал документы из папки по «Белоснежке» -причем для каждого подбирал наиболее подходящее — например Дагоеву — высказывания по грузинским делам -и проект договора между РСФСР и Грузией о выводе советской армии из Южной Осетии и замене ее некими ельцынскими и грузинскими «миротворцами». Чачбе — то, что демократы и ельцинисты говорили об Абхазии и их хвалебные спичи Гамсахурдиа… А Алискерову — рассуждения демократов и приближенных председателя российского парламента начет того что Карабах надо силами советской армии отнять у Азербайджана — да еще видеозапись где нетрезвый Ельцин что то поет, пуская слюни и пошатываясь(Акрам, как следовало из служебной характеристики, сильно недолюбливал пьяниц).
Еще одно — все они были людьми одинокими — только Дагоев был одно время женат но брак его распался — супруга не выдержала приграничного азиатского быта. Да еще у Акрама буквально накануне сорвалась свадьба — его избранница была мало того что из глубоко интеллигентской семьи так еще и имела родственников-армян в Сумгаите…
.И да -всем я сказал что выполняю приказ Президента СССР —мол власть взялась за ум и хочет поправить дело…
Слово «приказ» как я убеждался не раз действует на людей в погонах просто магически — и даже сейчас и особенно тогда. Оно может заставить вроде взрослых и разумных опытных людей творить вещи не только самоубийственные и преступные но при этом еще и бессмысленные… (Фальшивый приказ тоже был заготовлен -но никто не попросил ни разу меня его показать).
При этом Горбачева они презирали как большинство в нашей конторе -но готовы были повесить на себя расстрельную статью по его приказу -вступив в террористическую группу (как уже говорилось — я привык называть вещи своими именами). Ельцина надо сказать они тоже сильно не любили -а Миша так вообще ненавидел его жуткой темной ненавистью — доставшейся ему наверное от какого-то турецкого предка.
Читатель может задать вопрос -ненавидел ли его я?
Как ни странно -нет. Я знал и понимал что он был врагом всему тому что мне дорого и что я считал истиной. Но именно ненависти почему-то не было.
Как не было ненависти к прочим убитым или ушедшим от меня живыми врагам — даже например к Зия уль Хаку (да — это сделало КГБ -хотя и не планировавшая это группа -моя и будущего генерала и министра Эркебекова — а по линии наших контактов с исмаилитами и лично Ага-ханом). Или к Чарли Уилсону — ликвидацию его я тоже готовил -но ее отменили в последний момент, ибо было принято принципиальное решение выводить войска из Афганистана… Неприязнь к тайному алкоголику и грубому примитивному неумному человеку (о чем думали те, кто двигал его по карьерной лестнице??). Отвращение к предавшему все то что вытащило его из грязи и вознесшему в государственные деятели. Но не ненависть.
…Были подготовлены (мной) легенды и чистые документы на всех пятерых -и не по одному комплекту, а сверх того шеф выделил на операцию деньги (новые времена!) -целых одиннадцать тысяч рублей и пятьсот долларов.
…Я помню тот день когда мы все собрались на конспиративной квартире -не «комитетской» а специально снятой на выделенные деньги — скромной однокомнатной «хрущовке» в Перово.
Мы коротко познакомились и я обратился к подчиненным с короткой речью.
-Всем надо понять что мы собираемся делать. Мы собираемся спасать нашу страну… Так уж вышло что сейчас это можем сделать только мы. И мы это сделаем! Незаметно, тихо, без лишнего шума и стрельбы. В те секунды я волновался — как все пройдет — но волновался зря — у всех моих коллег загорелись глаза какой -то странной радостью и предвкушением.
-Сдэлаем! Канечно сдэлаем! — с прорезавшимся акцентом воскликнул Алискеров. А Дагоев молча сделал выразительный жест -каким в римских цирках публика приказывала прикончить проигравшего гладиатора.
Как бы то ни было — в тот же день мы начали разрабатывать планы ликвидации «Белоснежки»
Кстати — у читателя может возникнуть вопрос -отчего председателю парламента России присвоили такое кодовое обозначение? Те кто не поленится и найдет в мировой сети его фото сделают однозначный вывод, что на одноименную сказочную героиню он не похож. Таков принцип работы бывшего КГБ да и нынешних спецслужб: кличка никак не должна наводить на мысль о личности.
Например — завербованный лично мной в борделе для педофилов в Манаусе коммандер с американского авианосца получил псевдоним «Драматург» -хотя был классическим жующим жвачку реднеком из Теннеси, наверняка думавшим что «Шекспир» -это сорт виски. А один черный царек мешавший советским планам в Мозамбике и оттого ликвидированный с моей помощью (моя первая африканская командировка) — именовался Терапевт — хотя излечить мог разве что от жизни.
…Я лично изучил охрану Ельцина -и по бумагам и даже наблюдая на месте. Сказать по правде, это была наименьшая наша проблема: она существовала больше для протокола и состояла из провинциальных отставников — обычных офицеров «девятки» на подопечных которых никто никогда не покушался. Впрочем, так охраняли почти всех политиков в то время -и не только в Союзе…
Мне запомнилась в этом плане фраза из досье, сказанная его охранником милиционерам из усиления, во время поездки объекта в Стелитамак. «Главная ваша задача -чтобы не допускать давки в толпе. А так он никому не нужен».
Будь у нас цель — просто прикончить Ельцина — затруднений бы вообще не возникло. Например можно было расстрелять его небронированную машину из засады -пяти стволов вполне хватало — особенно если взять старый добрый АК-47 калибра 7,62. Сложность ведь была именно в том что смерть вожака русской демократии не должны были связать с КГБ. (Я даже мельком подумал что будь в России конфликт вроде карабахского или осетинского — это бы сильно облегчило нам дело — главным стала бы не сама акция а качественно повесить смерть «Белоснежки» на тамошних «патриотов». Но чего не было -того не было)
Мы не раз и не два устраивали по этому поводу настоящий мозговой штурм.
Анзор предложил подбросить объекту на стол в кабинете документ, пропитанной ядом (ну да — перед кабинетом Председателя Верховного Совета России не было постоянного поста и телекамер — в отсутствие главного туда только уборщицы и заходили) -а следующей же ночью — забрать, подменив точно таким же -но чистым. Михаил — развивая предыдущий план и вспоминая читанные в школе научно-популярные книги — вставить ему в кресло капсулу с мощным радиоактивным источником — и выждав время гарантирующее «Белоснежке» рак — так же тихо изъять.
Признаться -эта идея мне весьма понравилась -но тоже была отвергнута — все тот же фактор времени. А кроме всего прочего — публика тогда еще не отошла от Чернобыля и часто таскала с собой дозиметры -а в кабинет к Ельцину ежедневно приходило много всякого народу. (Да и опыта работы с радиоактивными материалами не было ни у кого из нас). Дагоев предложил добавить что-нибудь в еду его водителю -чтобы тот потерял сознание за рулем. Акрам — видать по примеру арабов которых учил — дождаться пока тот полетит в Америку и взорвать самолет миной с часовым механизмом замаскированной за двойным дном чемодана(в то время это было бы сделать довольно просто) -так чтоб обломки упали в океан и никаких следов не нашли. Мысль эта была тоже отвергнута — во первых — я не хотел смущать товарищей возможной гибелью прочих пассажиров -не дай бог взыграет совесть -мало ли. Кроме того — неизвестно как скоро данный полет состоится -а как понимал и наш шеф да и все мы- времени у нас немного.
Попутно мы искали подходы к «объекту» -для чего легализовывались в демократических кругах близких к нему… Анзор со своим новым паспортом в качестве мингрела смотался в Тбилиси и там получил документы уполномоченного некоей Лиги Граждан Грузии и возглавил ее московское представительство — состоявшее из него и Георгия («гражданина Николошвили» по паспорту). Надо сказать — московские жители Сакартвело — все более серьезные деловые усачи с колхозных рынков, политикой не интересовались — а когда Анзор несколько раз в плане отработки легенды даже попытался пристать к ним на тему вступления и материальной помощи — то был послан весьма грубо и по русски. А однажды ему дали -определенно в порядке издевательства — три рубля -которые он и потратил в ближайшем кооперативном кафе на стакан кофе с коньяком -цены тогда росли дико.
Акрам оперативно организовал по объявлению в газете «Московскую демократическую ассоциацию армян»(он знал язык -как никак уроженец республики изучавший армянский в школе) — в которую вступило дюжины полторы московских армянских интеллигентов — из которых лучше всего по армянски говорил он. При этом благодаря традиционным связям и прохиндейству его подопечных -и письму из постпредства Армении которое те навестили -он получил постоянный пропуск в Белый дом. А Миша Крутарь после пары дней хождения по демократическим листкам добыл удостоверение внештатного корреспондента одного из них -в качестве почти самого себя — полуукраинца-полумолдаванина, де не любящего «империю».
Я же… мой путь был куда как затейливее. Я прошел с польскими документами через Брестский погранпереход — а вернулся в Москву варшавским авиарейсом уже в качестве американского независимого журналиста — решившего написать книгу про «демократическую Москву» и «обновляющуюся Россию». Шеф по неведомым каналам «Конторы» добыл мне удостоверение какой то невероятной тамошней карликовой ассоциации независимой прессы из захолустья — не в курсе -существовала ли она сама по себе или то была какая то наша старая «консерва» -бог знает… Я поселился в гостинице «Россия» -и предъявив паспорт — настоящий паспорт американского гражданина и членскую карточку вышеупомянутой ассоциации получил вполне легальный пропуск в «Белый дом» на имя Джека Волкоффа — так значилось в моем «матрасном» документе. Американский паспорт тогда вообще вызывал в России воистину щенячий восторг и подобострастие -как и эмигрантские корни.
А в начале октября решился и вопрос с методом: меня вызвал шеф — официально на доклад по поводу «мониторинговой оперативной службы» и передал чемоданчик с устройством -которым и было суждено действовать.
Было это оружие настоящим совершенством в своем роде — произведение искусного ума и мастерства — два мини диктофона с лейблом «сони» но с особой начинкой — миниатюрный пневматический пистолет стреляющий особой отравленной колючкой. Та была выполнена из желатина с наконечником из кристаллика сахара бесследно растворяясь в теле -а твердость ей придавал жидкий азот в миниатюрном сосуде -холод же и играл роль анастезии. Смерть от яда наступила обычно через день-два, и все выглядело бы, как обычный сердечный приступ. При этом яд действовал особенно хорошо при условии приема алкоголя — в тот день или за день два в любую сторону(но как мы уже знали — объект редко обходился без рюмки-другой). Температуру крошечный термос держал часа два с небольшим от силы, но этого должно было хватить. Были и боеприпасы — пять отравленных игл хранившихся в термосе с сухим льдом и две сотни пластиковых «учебных». Ко всему этому прилагался обычный диктофон — с ним надлежало ходить на рекогоносцировку; и миниатюрная холодильная машинка вырабатывавшая означенный сухой лед -а жидкий азот предстояло добыть отдельно.
Добыть его оказалось против ожидания совсем несложно — среди бумаг, которые нам передали для обеспечения операции были и документы на некое малое предприятие «Сектор», директором в нем числился Анзор (по бумагам само собой Иван Бахия) -и вот он то и обзвонил разные НИИ — нельзя ли купить немножко жидкого азота — якобы для экспериментов по криотерапии и созданию новых лекарств? Удача улыбнулась на третьем звонке -уже не помню куда -НИИчегототам… Анзору перезвонил заместитель главного инженера и выразил готовность в любое время продать пару литров сжиженного газа — при условии что мы заплатим не через кассу по хоздоговору а наличными -ему в руки (воистину -новые времена!).
Все мы навещали «Белый Дом» и окрестности,отрабатывая методы и планы акции и проникновения. А в свободное время — мы с Михаилом еще и как самое опытные бойцы еще и тренировались в стрельбе из устройства. Для чего в офисе были повешены на стенах бумажные фигуры в рост человека — более-менее имитирующие габариты цели. Результаты нас надо сказать не особо радовали — в реалистичных диспозициях и сценариях вероятность успеха была не более шестидесяти процентов.
Потом один из стреляющих диктофонов сломался -и мы решили — пора…Анзор созвонился с инженером и купил жидкий азот( всего за сто рублей!) на этом приготовления и закончились.
Все случилось достаточно просто и по уже отработанному сценарию — Ельцин выходил с очередного заседания — и навстречу ему кинулся Акрам — выкрикивая что-то вроде «Борис Николаевич на вас вся надежда!» и размахивая очередным меморандумом о страданиях армянских беженцев и Карабаха. Разумеется его вежливо оттерли бодигарды — но он дал возможность мне выйти на дистанцию и применить спецсредство…
Все прошло спокойно и буднично — «Белоснежка» явно «причастился» прошлым днем и если я попал — то должно было наверняка сработать.
Я еще какое -то время потолкался среди прессы и гостей, взял интервью у какого то депутата-демократа -тот говорил по английски и мы перешли на этот язык, и я вернулся в «Россию».
А послезавтра наблюдал по телевизору в номере как из вагона «Красной стрелы» выносят закрытые простыней носилки а растерянные охранники и не менее растерянные милиционеры пытаются раздвинуть толпу — над которой висели всхлипы и рыдания…
Был я и на похоронах — не потому что убийц тянет на могилу жертвы как в плохих детективах — а просто нужно было сполна и добросовестно отработать роль иностранного корреспондента… Пришло невесть сколько народу — и только ловкость московской милиции помешала повториться Ходынке. Ораторы сменяли друг друга — клялись в верности памяти «Борисниколаевича» обещали следовать его заветам… Все речи сейчас мне кажутся каким-то монотонным картавым бессмысленным потоком слов.
Еще помню растерянного начальника охраны покойника, державшего под руку жалкую старуху -вдову -еще недавно вполне цветущую даму…
…Версия об отравлении Ельцина злым КГБ была конечно озвучена в кругах радикал-демократов и в массах.
Но четыре медицинские комиссии — Съезда нардепов РСФСР, Верховного Совета СССР где покойник еще депутатствовал; обычная минздрава России и независимой демократической общественности, изучив результаты вскрытия после не очень долгих споров пришли к однозначному выводу — «пить надо было меньше». (Уж не знаю — на сколько кусочков разрезали покойного эти четыре комиссии — может не хуже чем средневековых католических святых -но яд был надлежащего качества и ни малейших признаков не нашли — а след укола могли обнаружить разве что если бы знали что именно искать) Тем более что дело было в дороге, в купе СВ, и ночью -и сопровождающий дуболом-охранник не понял что с барином что-то неладно.
«Что делать -все мы смертны! -вещал с трибуны глава государственной комиссии — личный врач убитого мной — доктор Нечаев. -Так бывает -люди живут много лет и после третьего и даже четвертого инфаркта, а случается что уже первый приступ становится роковым!»
И версия о причастности «Конторы» была таким образом официально опровергнута -и властями -Союза и России и представителями той самой общественности… Вот собственно и все.
…Акрам отметил успех нашего дела в ресторане «Баку» -угощая всех соотечественников оказавшихся в зале — говоря что празднует получение семьей квартиры. Анзор с Георгием и Михаилом радостно надрались в «резиденции» Лиги граждан Грузии. Михаил еще удостоился чести написать в своем «Вестнике демократически мыслящих золотарей» или как там оно называлось -некролог на «Надежду России и свободы» .
Политические скандалы и возню в российском парламенте я уже запамятовал — хотя посетил несколько заседаний … Ну да желающие легко могут найти подробности у историков. Боялся ли я что руководство решит надежно спрятать концы в воду? Не скрою — такие опасения мелькали… Но как видите все мы остались живы -тогда.
В начале декабря через почтовый ящик Шеф приказал в связи с успешным окончанием операции всем перейти на легальное положение. Паспорта и прочие бумаги вместе с обеими устройствами я оставил в камере хранения Киевского вокзала -сообщив номер ячейки и шифр по условленному заранее номеру. Офис и квартира были радикально почищены и приведены в порядок. А пятого января меня вызвали на Лубянку -но не к главе Комитета а в кадры -где приказали срочно сдать дела по так и не сформированной толком «мониторинговой группе» заму и вылетать в Анголу -со мной одним рейсом отправился и Михаил, получивший назначение советником тамошнего МВД…
А через несколько дней я увидел кадры из Вильнюса — и ощутил — нечто похожее… нет не на сожаление а на сомнение и неуверенность… Но это прошло.
Само собой никаких наград мы не удостоились -хотя пожалуй могли бы — президент СССР в конце карьеры как говорят подписывал представления не читая… Но чего не было того не было. Даже медали «70 лет СССР» мне не досталось: из торгпредства где составляли списки меня к тому времени уволили -а «Ансовпетро» в правление которой я все таки вошел -уже в статусе «офицера действующего резерва» -как типичная частная лавочка представлений не писала.
Что было дальше?
После того как Литва окончательно отделилась меня уволили из действующего резерва -формально по состоянию здоровья, и из компании. Назначив надо сказать не слишком большую пенсию ибо многие годы выслуги оказались аннулированы из-за каких-то якобы потерянных приказов. А по возвращении в Москву я получил предписание освободить служебную квартиру. Что забавно — по старому советскому закону об отставниках мне полагалось или вернуться на родину или жилье в провинциальной дыре на выбор. К тому времени мой шеф уже несколько месяцев как был обвинен полностью пошедшим в разнос Съездом в развале работы и крахе социализма и прежнего Союза и подобно мне выброшен со службы. Я не стал что-то доказывать и спорить а отправился домой — в Литву. Задержался я в Москве еще ровно на сутки чтобы положить цветы к памятнику пасажирам злополучного Ан-26, чувствуя что теперь прощаюсь с Наташей навсегда еще раз…
…На родине по реституции -как гласила официальная бумага — мне полагался гектар земли — место где стоял дом моего деда-бедняка -убитого немецкой бомбой и отца — убитого новыми героями «новой Литвы» на моих глазах. Дом -сожженный в ту же ночь когда погиб отец…
Я уступил его Марите — своей сестре и ее сыну- своему племяннику.
Та правда сказала что ее муж-муниципальный депутат — может похлопотать за меня и найти мне местечко хоть в пресловутой «Охране края» -не так мол и велики мои грехи перед независимостью (Она-то думала что «братик Викторас» так все время и тянул лямку в полку связи на Дальнем Востоке). Но оформив гражданство я сразу покинул Литву. Видеть портреты убийц моего отца и слышать их восхваление было выше моих сил. Ну и вряд ли я смог бы прижиться среди соотечественников — забывших и довоенный повальный туберкулез и нищету, когда деревянные башмаки почитались за счастье -и сожженные нацистами Аблингу и Пирчюпяй. Да и зачем человеку которому еще недавно принадлежала земля от Бреста до Кушки — клочок бедного подзола? Не вернулся я и в Москву -как я понимал к старому -которое я несмотря ни на что считал и считаю правильным — возврата не было а новое -требовало новых людей. Я уехал жить в Амстердам -где и занялся коммерцией на Черном континенте. Подробности сейчас не важны -но мои старые связи и знание местных раскладов весьма пригодились. Сперва консультировал желающих по вопросам безопасности бизнеса в Африке и помогал организовывать охрану туристов и разных ценных грузов. Потом начал подбирать заказчикам наемников из числа восточноевропейских и бывших советских военных — старые «дикие гуси» ими брезговали поначалу -а я открыл в их лице если не золотую, то серебряную жилу. А однажды в мой скромный офис пришла дочь суданского министра и переводчицы -голландки: ее семья погибла во время очередного переворота. Беатрис требовалась помощь в том, чтобы добраться до нескольких миллионов долларов, припрятанных ее отцом «на черный день». Мне было обещана пятая часть — но в итоге я получил всё, включая и заказчицу — наконец-то встретив свое личное счастье. С тех пор я и веду жизнь почтенного отца семейства и почтенного бизнесмена. Возил алмазы из Уганды и Либерии и колтан из Заира, менял оружие на золото и платину, а боеприпасы и топливо -на вольфрамовый и хромовый концентрат. Однажды даже продал иранцам пятьдесят тонн превосходной урановой руды из шахт Шинколобве. Но это вряд ли имеет значение.
…С осени 1990-го я ни разу не видел председателя КГБ давшего мне это задание — ни пока он возглавлял наше ведомство -ни потом -когда он жил безвестно и умер в отставке и опале еще не старым -во сне от инфаркта -как и Ельцин. Тяготила ли его хоть раз мысль о том что он все же сделал ошибку? А может — обида на несправедливость судьбы?
Что до меня то я ни разу не пожалел о содеянном — по крайней мире на одной шестой не наступил тот ад который ей готовили безумные борцы за свободу и который я воочию наблюдал пять лет, какие провел в Бразилии на нелегальной работе.
Если говорить о судьбе моих товарищей… . Анзор погиб через два года в бою на окраине Кутаиси когда 24-я кавказская особая сводная дивизия добивала звиадистов. Михаил в начале 1992го благополучно вернулся на родину и возглавил в союзной Молдавии облуправление обновленного местного Министерства безопасности. Может поднялся бы и выше — но не дожив и до пятидесяти скончался от старых ран и африканских болячек.
Алискеров был переведен в Баку с повышением, где вскоре стал начальником службы безопасности Объединенного Каспийского пароходства. Но так и не смог пережить того что никогда не увидит родных мест и стал заглядывать в бутылку -хоть пьяных как отмечалось терпеть не мог. И однажды в нетрезвом виде попался на глаза прибывшему в пароходству по каким-то делам тогдашнему президенту Азербайджана и вице-президенту СССР Алиеву. Разумеется — Акрам мгновенно вылетел с должности. Он запил и опустился, а через несколько лет, мертвецки пьяным угодил под автобус. Эту историю я узнал случайно: ее просмаковала какая-то желтая московская газета… Когда я увидел в ней его последнее прижизненное фото то не поверил — лысый обрюзгший почти старик совсем не походил на бравого офицера каким тот был в дни нашего знакомства.
Судьба Дагоева была совсем другой и в чем-то более печальной. Его направили «на усиление» в Министерство внутренних дел, где тот стал замом начальника питерского отдела специальной службы по борьбе с организованной и особо опасной уголовной преступностью и возглавил знаменитый отряд «Меч». Его отряд уничтожил одного за другим трех «смотрящих» по Ленинграду, а еще двое пропали бесследно: как потом оказалось — были похищены и запытаны до смерти чтобы завладеть «общаком». Георгия приговорила к смерти воровская сходка — но в тот же день была целиком уничтожена рейдом того самого «Меча». Убили всех, кто попался под руку — даже официантов, проституток и банщиков и даже пару затесавшихся туда адвокатов. Георгий был героем телевидения и прессы, образцом для сослуживцев и коллег и даже стал генералом… Его уже готовы были переводить в Москву замом к Ерину и он бы наверное в итоге занял его место, но… Власть и безнаказанность развращают -и он не стал исключением. Дагоеву стало мало добычи и того что приносили коммерсанты «за содействие» и он покусился на бизнес людей, которых нельзя было трогать. Его арестовали за коррупцию, убийства и вымогательство по ордеру лично генпрокурора Илюхина а через неделю -нашли повесившимся в одиночной камере «Крестов». Самоубийство это было или нет — неведомо.
Как и предполагал шеф — Ельцина очень быстро забыли — -как было с массой ушедших на тот свет политиков и познаменитее. А русская демократия без харизматика во главе побегала какое -то время как обезглавленная курица и умерла…
И если на годовщину его смерти на кладбище было черно от народа -то уже через год пришло всего пять тысяч… А на внеочередных выборах «Российское демократическое движение имени Ельцина» набрало шесть процентов голосов — а на его митинг пришло в несколько раз меньше чем на концерт Майкла Джексона случившейся в Москве в те дни. (Меня это огорчило- не результат демшизы само собой а то что люди из новой власти — так много говорившие о морали и защите культуры разрешили привезти в Москву эту писклявую обезьяну, корчащуюся в отвратительном педерастическом танце).
Но даже фанатичные поклонники Ельцина все эти годы редко обвиняли в его смерти «органы» . Разве что гарвардский кремлинолог Уриэль Коген в своей книге «Время Горбачева и после»(я ее как-то случайно пролистал) — прозорливо сравнил в одной из глав смерть Ельцина по ее последствиям с возможной смертью Ленина накануне октябрьской революции. И неопределенно высказался в том духе что если бы КГБ обладал должным аналитическим аппаратом то мог бы оценить опасность исходящую от «сильного популистского лидера» и принять меры — но в данном случае властям просто повезло -как Пруссии со смертью императрицы Елизаветы.
Впрочем, в триллере Тома Клэнси «Гром над Пешаваром» (и одноименном фильме) — убийство Ельцина все таки приписали нашей «конторе». Само собой разумеется, ничего похожего на правду там не было: организатором ликвидации являлась по сюжету женщина -генерал КГБ(о ужас!) с типично русскими именем и фамилией Даниэла Вилюй(!), «в начале восьмидесятых подавившая восстание на Украине» (да, именно так!) и умертвившая председателя Верховного Совета Росфедерации с помощью сверхмощного микроволнового излучателя, смонтированного в тайнике под его кабинетом в «Белом доме» .
Еще в какой-то израильской телепередаче местного русскоязычного ТВ — иногда смотрю тамошние каналы -в начале «нулевых» увидел как некий политический активист Владимир Шеффер распинался за целостность Израиля и хвалился что живя там с 1992 года ничего никогда не покупал у арабов. Тот самый или нет-не знаю, но на вид субъект был достаточно неприятный… Впрочем, надеюсь что Израиль получил в его лице лучшего патриота чем он был, живя на родине.
Вот собственно и все.
Но -еще не все.
Два года назад после публикации в Америке пресловутого «Архива Вершинина» — в числе прочего выяснилось нечто, очень важное для меня. А именно — то что в той истории с самолетом Бунтман и его спутники уже были готовы сдаться -но руководству «Комитета» требовалась кровь чтобы замазать движение «отказников» и вообще диссидентов — и они дали приказ начать штурм, в ходе которого погибли все заложники. Двадцать четыре жизни включая и одну очень дорогую для меня… И еще кое-что -среди тех кто отдавал роковой приказ был и мой друг и мой шеф — будущий председатель КГБ: тот кто послал меня убить Ельцина изменив ход истории…
***
…Листки с этим рассказом я вложу в конверт и спрячу в банковскую ячейку с завещанием и прочими документами с указанием — вскрыть моему младшему сыну(он единственный в семье знает русский) через три года после моей смерти, и поступить с ними как он сочтет нужным. Если вы читаете эти строки — значит, он решил все же открыть миру мой старый грех или мою доблесть и верность долгу (а может и то и другое). Я же прощаюсь с вами -кто бы вы ни были, и предоставляю себя суду потомков — как — хоть и не верую — возможно предстану перед Иным Судом…
Авторские комментарии
Рассказ представляет собой произведение в жанре альтернативной истории.
Развилка тут даже не в личности главного героя, а в несколько иной карьере и личности руководителя «органов». Председатель КГБ из рассказа — не суть непосредственно С.А.Цаплин (Очень интересная и достойная личность. Сослуживцы говорили о нем: «Станислав Александрович был стойким бойцом и в любой ситуации сражался до конца, используя все мыслимые возможности. ). Скорее он — кто-то более похожий на него чем скажем Крючков — человек, принципом которого было то, «что нет безвыходных ситуаций, а есть лишь отчаявшиеся люди». Написание слова «бог» с маленькой буквы логично для героя-агностика. Исторические реалии упомянутые в рассказе — начиная от процитированных разговоров главы литовской «охраны края» и демократического активиста Шеффера и заканчивая бардачной организацией охраны политиков того времени и в самом деле имели место. Описанное оружие -хотя и несколько другой модели — и в самом деле было в арсенале спецслужб -правда не КГБ а ЦРУ. Слова сказанные стерлитамакским милиционерам бодигардами сабжа — подлинный факт. Договор между РСФСР и Грузией о выводе советской армии из Южной Осетии и замене ее какими-то «миротворцами» — тоже факт — подписан он был в Казбеги весной 1991 года но вероятно готовился ранее(в силу не вступил). Куито-Куанавале -местечко в Анголе где правительственные войска, усиленные нашими советниками нанесли поражение мятежникам УНИТА и частям армии ЮАР. В западной прессе иногда именовалось «ангольский Сталинград». Аблинга и Пирчюпяй -самые известные но не единственные литовские деревни разделившие судьбу белорусской Хатыни. Ерин -тот самый ельцынский министр внутренних дел — кровавый пес если коротко. Этот бы карьеру сделал при любом режиме -ему по полуприличной пословице все равно что порченных оттаскивать что непорченных подтаскивать.
Аблинга и Парчюпяй — два (из многих и многих) литовских сел сожженных гитлеровцами. Упомянутый в рассказе Нечаев Дмитрий Дмитриевич — на самом деле был личным врачом Ельцина. О его компетентности говорит случай, когда он вколол своему августейшему пациенту почти смертельную дозу баралгина -что не помешало ему и дальше занимать свою должность а потом — стать личным врачом Черномырдина. Убит при невыясненных обстоятельствах. Роман с похожим на описанные сюжетом и персонажем вышел в 90е — хотя автор его и не Клэнси. «Тайная комната» с аппаратурой (прослушивающей) под кабинетом Ельцина тоже -факт. О связях КГБ с исмаилитами имеются как минимум достоверные слухи. Виски «Шекспир» существует на самом деле.
