Выборгские шпицрутены

Выборгские шпицрутены

Содержание:

Выборгское сражение в ходе очередной русско-шведской войны в 1790 году завершилось самой результативной победой русского флота за всю его более чем трехсотлетнюю историю. И уже от этого тем более обиден тот факт, что поражение шведов в этом морском бою должно было стать еще более катастрофичным. Но обо всем по порядку.

Адмирал Чичагов

Война, развязанная против России Густавом III в 1788 году, складывалась для Швеции очень неудачно. Шведы были разбиты при острове Гогланд, русские отбили их атаки у острова Эланд, у Ревеля и Красной Горки. На суше войска Мусина-Пушкина перешли в наступление и смогли захватить часть Финляндии.

Большим ударом для русского флота стала смерть Самуила Карловича Грейга 15 октября 1788 года. В принципе, из-за этого война на море и затянулась. Балтийский флот возглавил адмирал Василий Яковлевич Чичагов, человек робкий и нерешительный. Именно с этим связано прекращение блокады Свеаборга, а также нерешительное поведение русского флота в Эландском сражении.

Василий Яковлевич Чичагов

Трудно сказать, чем руководствовалась Екатерина II при назначении Чичагова главнокомандующим. Весь офицерский состав требовал в главкомы способного и храброго вице-адмирала Александра Ивановича Круза, который в 1790 году, имея 17 линейных кораблей против 22-х у шведов, дал им бой у Красной Горки. Он смог в трехдневном бою отбить атаку превосходящего противника и не дать прорваться к Петербургу шведским судам с десантом.

После того, как Ревельская эскадра Чичагова соединилась с Кронштадтской эскадрой Круза, русские имели 27 кораблей, 11 фрегатов, 73 галеры и 80 более мелких судов против 21 шведского линейного корабля, 8 фрегатов, 25 галер и 110 мелких судов. Среди последних, к слову, были и канонерские лодки с войсками, предназначенными для десанта у Петербурга. Шведы бежали в Выборгский залив, где их 26 мая 1790 года и заблокировал Чичагов.

Диспозиция

Шведская эскадра держалась компактно, готовясь к прорыву. Она включала следующие силы:

Русские силы были распределены между выходами из Бьорке-Зунда и Выборгского залива. Отряд капитана 2 ранга Кроуна (3 фрегата и 2 куттера) лавировал у Питкопаса, хорошо закрытого рейда в шхерах к западу от Выборгской губы. Между отмелью Кюйнеми и банкой Пассалода располагался отряд контр-адмирала Ханыкова (3 фрегата). У банки Репье стоял контр-адмирал Илларион Повалишин с 5 линкорами и 1 бомбардирским судном.

Центральные силы русского флота под командованием Чичагова, растянувшись от банки Репье до острова Ронд, находились напротив главных шведских сил. Бьорке-Зунд контролировала русская гребная флотилия под началом принца Нассау-Зигена.

План-схема Выборгского сражения

Распределение русского флота по зонам:

В 4 часа утра 22 июня шведский флот, дождавшись долгожданный ост, пришел в движение. Теперь ветер позволял ему вырваться из выборгской ловушки. Герцог Карл приказал выстроить линию, под ее прикрытием с севера в нескольких колоннах шли иолы, галеры, канонерские лодки, транспорты. Около 6 утра голова шведской эскадры находилась у Крюсерорта, тогда как замыкающие находились еще у северной оконечности Пейсара.

Завязка боя

Тем временем гребная флотилия шведов вела бой с отрядом Лежнева. Как только флот Густава III вытянулся со своей стоянки, канонерским лодкам, связавшим Лежнева боем, был дан приказ уйти за линию линкоров и фрегатов, которые, в свою очередь, должны были начать движение. Однако 56-пушечный «Финланд» сразу же вылетел на мель.

Прорыв шведов

Чичагов, увидев, что противник начал движение, также приказал своим кораблям встать на шпринг и приготовиться к сражению. Обладая большим преимуществом в силах, русский адмирал решил принять оборонительный бой, что совершенно непонятно. Возможно, он боялся маневрировать в Выборгской губе, изобилующей мелями и каменистыми островками, а возможно, хотел провести бой по подобию Ревельского сражения. В 7 утра был дан приказ «фрегатам возвратиться ко флоту». Чичагов всерьез рассчитывал на бой в линии баталии. При этом он был уверен, что шведы пойдут на прорыв через восточные проходы.

Однако в шведские планы это совершенно не входило. Густав III и герцог Карл решили прорываться на запад, между Крюсерортом и банкой Репье, навалившись всеми силами на отряд Повалишина. Головной 66-пушечный «Дристигхетен» решительно взял курс в промежуток между 66-пушечным «Не тронь меня» и 74-пушечным «Всеславом» (расстояние между этими кораблями составляло 200 – 220 метров). Приблизившись, он осыпал русских книппелями и картечью.

Повалишин ответил, но сказались особенности ближнего боя. Расстояние между противоборствующими кораблями варьировалось от 50 до 70 метров, и шведы, получая ужасные залпы в корпус, быстро проскакивали, поскольку на таком расстоянии бить по рангоуту и такелажу русские не могли. К 7.30 «Всеслав», весь в дыму, дрался на оба борта. «Не тронь меня» потерял капитана, на бомбардирском судне «Победитель» шведскими канонерскими лодками и малыми судами был сбит весь рангоут. Авангард шведов прорвался на большую воду.

Лишь к 8.30 утра Чичагов решил подбросить подкрепления Повалишину и приказал вице-адмиралу Мусину-Пушкину отправить 2 корабля на помощь сражающимся. Тотчас же «Константин» и «Двенадцать Апостолов» обрубили канаты и поставили паруса, однако между ними и кораблями Повалишина находилась банка Репье. Поэтому подкрепление сначала было вынуждено пройти к северу и лишь потом свернуть на северо-запад. Около 9 утра «Константин» уже приближался к «Не тронь меня».

Шведское аутодафе

К этому времени отряды Повалишина и Ханыкова были сильно повреждены и уже не могли эффективно противостоять шведам, которые несколькими колоннами разнокалиберных судов шли мимо них и обстреливали со всех сторон. От прицельного огня русские корабли спасал густой дым от сотен пудов сгоревшего пороха, но он же и мешал вести прицельный огонь по противнику.

Еще одна схема Выборгского сражения

Впрочем, именно этот дым в результате сыграл плохую шутку со скандинавами – около 9 утра на банку Репье вылетел 64-пушечный «Гедвиг-Элизабет-Шарлотта». Чуть позже однотипный с ним «Эмхейтен» сел на мель у Пассалоды. Там же приткнулись 74-пушечный «Ловиза Ульрика», фрегаты «Уппланд», «Ярославец», куттер, 2 галеры и 3 транспортных судна.

В этот момент перед шведской линией появился «Константин», который тотчас же попал под продольный огонь, причем русский корабль в ответ мог стрелять только погонными пушками. На нем были сбиты две брам-стеньги.

Около 10.00 все пространство к западу от мыса Крюсерорт представляло собой поле боя. Немногочисленные русские корабли безуспешно старались противостоять прорыву шведского флота, когда в путь тронулись замыкающие шведские «Земира» и «Эникхетен».

Чтобы не дать русским приблизиться, на отряды Повалишина и Ханыкова было спущено 3 брандера, но в дикой спешке на брандере «Постийон» забыли отрубить заведенный конец (согласно шведским данным, шкипер на этом брандере был пьян в стельку). «Эникхетен» снимался с якоря «по-гусарски»: шведы заранее поставили паруса а потом обрубили перлинь, и корабль рванул с места. Брандер, привязанный к кораблю, просто въехал ему в корму и сцепился крюком с бизань-русленем. Пламя сразу же охватило весь «Эникхетен», он потерял управление и навалился на 40-пушечный фрегат «Земира», который через 10 минут также ярко пылал.

Всю эту горящую массу потащило на русские «Всеслав» и «Пантелеймон», однако они успели отойти. На горящих шведах пушки, заряженные заранее командами, от жара начали стрелять сами по себе. При этом часть из них довольно точно вела огонь по флагману Повалишина, 74-пушечному кораблю «Святой Петр». Вскоре пламя на кораблях противника достигло крюйт-камер, и они взлетели на воздух. Историк Головачев так прокомментировал это событие:

«Окрестность дрогнула – и все наши корабли были покрыты дымом и засыпаны горящими обломками. Это страшное аутодафе окончательно замкнуло шествие шведского флота!»

Тотчас же с русских кораблей были спущены шлюпки – спасать выживших шведов, но их было такое множество, что достать всех не смогли. Оставшиеся шведские брандеры были перехвачены русскими и выведены на мель у острова Орисари, где догорали до полудня.

«Командование» Чичагова

К 11.00 весь шведский флот вышел из Выборгской губы на большую воду. Чичагов упустил противника. Повалишин и Ханыков с малыми силами не смогли сдержать напор. Вообще удивительно, как отряд Повалишина уцелел, ведь он имел всего 372 орудия против 1734 пушек! И это не считая вооружения шведских фрегатов и мелочи. Из 30 русских линкоров в бою участвовали лишь 6, причем не был задействован ни один 100-пушечный. Шведский историк Юлленгранат так комментирует этот эпизод Выборгского сражения:

«Без сомнения, весь уцелевший шведский флот обязан своим спасением той странной нерешительности, с которою русский адмирал вступал под паруса для того, чтобы идти и становиться ему на пути. Многие хотели уверить, что он был от нас подкуплен для того, чтобы не делать нападения. Но это мнение голословно и не имеет никакого основания. Во всяком же случае, трудно было бы объяснить причины такой медленности и нерешимости русского адмирала. Остается только думать, что он до самого конца ожидал, что шведский флот обратится снова к большому проходу».

Русские фрегаты в бою

Сам Чичагов утверждал: он не перекрыл линию прорыва, поскольку думал, что шведы пойдут на восток. Но это объяснение просто вгоняет в ступор, поскольку очевидно его откровенное притягивание за уши – ведь в этом случае противник шел бы не к себе домой, а в сторону России!

Если же проанализировать все приказы, данные адмиралом в промежутке между 7.00 и 11.00, складывается ощущение, что Чичагов либо действительно был подкуплен шведами, либо в принципе не соответствовал занимаемой должности. Он не допустил подхода на помощь Повалишину Кроуна, а когда эскадра Мусина-Пушкина все же снялась с якоря и была на ходу, ей сделан был сигнал пушечным выстрелом, означавший буквально, по шканечным журналам,

«Убавить паруса и не отдаляться от флота».

Лучше всего охарактеризовал весь этот бардак граф Салтыков в письме графу Безбородко:

«Что делать, что наши морские витязи немножко созрели; это иначе и быть не может. Лета старые сопряжены с лишнею осторожностью. Оно для себя не худо; но для дела вообще – неуспешно. А к тому, ваше сиятельство, видите, что от несогласия и разноголосицы происходит; по пословице и выходит на правду – не слушайся ты старого, а слушайся бывалого. Вот бы мои батареи и в большую пользу были, потому что бы мы их сквозь строй провели и мало бы, надеюсь, прошло; но от несогласия ни одного, ни другого не успели. Я думаю, кто видел положение наших флотов, не скоро поверят, чтобы неприятель не токмо мог пройти, но как он мог и подумать этакое предприятие взять».

Но вернемся к бою. В 13.00 шведы были уже в 4 милях (7 километрах) к юго-юго-западу от Видшера, тогда как основные силы русских только снялись с якоря. Беспомощность Чичагова наложилась не низкую подготовку русских капитанов, корабли снимались с якоря по 4–5 часов! Однако вскоре Чичагов с 17 кораблями кинулся в погоню. Около 19.00 противники были у Гогланда, где русские нагнали отставший фрегат «Грипен» (который позже сумел сбежать, пользуясь темнотой) и 74-пушечный корабль «София Магдалена». Тот после Красногорского сражения был поврежден и шел медленно, сберегая мачты, поэтому не мог поставить все паруса. Около 20.00 швед был атакован русскими кораблями и вскоре поднял белый флаг. По факту это была единственная победа главных сил русского флота в Выборгском сражении!

Порадовал лишь Кроун. Он ушел со своей стоянки около полудня, и когда шведы шли мимо Питкопаса, он просто врезался на всех парусах в середину их галерного и шхерного флота. Кроун атаковал суда на оба борта, и один за другим шведы начали поднимать белые флаги.

Противник пребывал в смятении, с «Венуса» были спущены все наличные шлюпки для высадки призовых команд, но Чичагов и здесь умудрился испортить дело. Он тотчас же приказал Кроуну присоединиться к главным силам, причем повторил этот сигнал трижды, так что Кроун был принужден оставить свои призовые команды на волю судьбы. Часть из них в результате очутилась в плену на шведских судах, сумела удрать и яхта «Колдин», на которой находился сам король Густав.

Русский историк Головачев писал:

«Если бы адмиралу Чичагову, вместо того, чтобы гоняться по морю за шведскими судами, в это время пришла только одна простая мысль: лечь в бакштаг на правый галс, хотя бы с худшею половиною своих судов и с полчаса только продержаться в этом направлении, то вся шведская флотилия сделалась бы для него самым легким призом. На 200 судах этой флотилии начальниками были у шведов младшие офицеры и унтер-офицеры. Они прошли сквозь огонь и дымный оглушительный водоворот у Крюсерорта и Орисари. В их ушах еще раздавались страшные удары от взрывов, и дым от большого Крюсерортского пепелища еще протягивался в их сторону. Все они готовы были сдаться по первому выстрелу с наших кораблей».

Но адмирал и здесь сумел все запороть.

Видимо, последним призом русских стал 62-пушечный «Ретвизан», захваченный опять-таки благодаря Кроуну. Предоставим здесь слово ему самому:

«К рассвету наш флот сблизился со мною, а неприятельский находился у входа в Свеаборгский порт. Часть его вошла уже в шхеры; но около 20 судов были еще вне оных, за противным ветром; кроме того, два неприятельские корабля лежали в дрейфе, западнее входа. Снявшись с дрейфа и прибавив парусов, я взял курс к этим кораблям, за мною следовал адмиральский корабль, а прочие оставались назади.

Встретясь с кораблем (шведским, — прим. ред.), я сделал по нем залп с правого борта и получил с него таковой же. В сие время я увидел наш корабль «Изяслав», следующий за мною к тому же неприятельскому кораблю. Поворотив под ветром на левый галс, он, казалось, хотел атаковать командора. Из сего я заключил, что лучше оставя сей корабль во власть «Изяслава», следовать мне с «Венусом» за другим неприятельским судном, которое казалось мне фрегатом и потому было соразмернее слабым силам моего фрегата. Но подойдя к нему ближе, когда он открыл по мне огонь из ретирадных бортов, и тем убил у меня часового у флага, я увидел свою ошибку, а мой пленный мне сказал, что это был 62-пушечный корабль «Ретвизан», построенный Чапманом по новому плану. Я чувствовал, что сражение с ним будет тяжело, имея у фрегата такие недостатки, но делать было нечего, и я решился атаковать его; к тому же, корабль «Изяслав», пройдя командорский корабль, не сделав по нем ни выстрела, поворотил на правый галс и шел, казалось, мне на помощь. Однако надежда моя на него была напрасна: он снова поворотил на левой галс к командору; я каждую минуту ожидал, что он откроет огонь по нем, а сам положил уже вступить в сражение с «Ретвизаном» одному.

Сначала я думал атаковать его, став между им и шхерами, чтоб действовать левым бортом, где все орудия у меня были целы, но он находился от каменьев в столь близком расстоянии, что я опасался попасть на оныя или на мель, почему и должен был атаковать его с другой стороны, где имел две подбитые пушки».

Захват фрегатом «Венус» шведского линейного корабля «Ретвизан»

Догоняя его, я начал бой, когда лег с ним борт о борт. Спустя несколько времени фрегат мой стал уходить вперед, имея крюйсель на стеньге, я хотел было положить и грот-марсель на стеньгу, но рассудив, что сие увалит меня под ветер, придержался круче и начал выходить к нему под нос. Тогда дав ему залп, я принудил его спустить свой флаг и поднять Российский.

Прекратив сражение, продолжавшееся около часа, я приказал командиру «Ретвизана» явиться ко мне на своем катере, а между тем спустился в палубу, где не имел офицера, чтоб осмотреть батарею! Когда же возвратился наверх, то с удивлением увидел приближающийся «Изяслав», который подойдя к «Ретвизану», уже сдавшемуся, сделал по нем залп. Шведы, опасаясь повторения того же, подняли под русским флагом еще шведский. После сего командир «Изяслава» послал на «Ретвизан» свою команду и отвел его к адмиралу. В сем деле я потерял убитыми с 5 или 6 человек и также имел несколько раненых, кроме того повреждены были все стеньги».

Выборгское сражение завершилось. Шведы потеряли 7 линейных кораблей («Финланд», «Гедвиг-Элизабет-Шарлотта», «Эмхейтен», «Ловиза Ульрика», «София Магдалена», «Эникхетен», «Ретвизан»), 3 фрегата («Камила», «Уппланд», «Земира»), около 32 малых судов, а также 4500 человек убитыми, раненными и пленными. Потери русских составили 300 матросов.

В Швеции эту битву назвали «Выборгские шпицрутены», поскольку прорыв шведского флота у банки Репье очень напоминал проход солдат «сквозь строй». Поражение Густава III при Выборге заставило Швецию искать с Россией мира.

Адмирал Чичагов был награжден орденом Святого Георгия I класса, хотя в английском или голландском флоте его за такое командование ждали бы трибунал и виселица.

источник: https://warspot.ru/8351-vyborgskie-shpitsruteny