Выбор без выбора, или о перспективах альтернативной истории в Латинской Америке, часть I

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. В преддверии новой двери решил опубликовать небольшой обзорно-аналитический цикл по различным возможностям и перспективам АИшек в Латинской Америке, который изначально должен был быть одной статьей, но, чую, затянется. Сегодня публикуется первая часть, со вступлением и обзором первых государств, включая Мексику и СПЦА.

Содержание:

Латинская Америка и альтернативная история

Латинская Америка кроет в себе своеобразную дихотомию – она интересна АИшникам, но в то же время ее страны редко кто выбирает в качестве темы для своих проектов, а уж так, чтобы заняться этой темой всерьез, изучить и осмыслить весь материал, провести собственный анализ и сделать определенные выводы вне зависимости от того, будут они совпадать с «все знать, кхалиси, все знать», или нет – такое и вовсе можно встретить достаточно редко. Мне самому не единожды поступали предложения начать проект по какой-то латиноамериканской стране, а из проектов других коллег я видел лишь обсуждение развилки для АИ-Бразилии, да мир Тихоокеанской Конфедерации авторства коллеги Fonzeppelin-а. Сам я пробовал начинать писать АИшку по Великой Колумбии Боливара, но было это давно, и получалось настолько неубедительно и топорно, что я даже не дошел до публикации материалов. Однако вопрос Латинской Америки продолжал волновать меня, потому я понемногу искал возможные варианты развилок для разных стран, с созданием чего-то достаточно крепкого и перспективного, способного если не стать лидером всей Латинской Америки в противостоянии амбициям Великобритании, Франции и США, то хотя бы сохранить экономическую и политическую самостоятельность в тех условиях, когда латиноамериканские страны становились в той или иной степени зависимыми от европейцев или янки.

Постепенно, по мере накопления знаний по разным частям Америки, я уже составил себе представление о возможностях и перспективах большинства государств, и определил для себя государства, имеющие потенциал – т.е. хотя бы теоретическую возможность оставаться самостоятельным игроком и развиваться, а не скатиться в череду постоянных революций, банкротств и пресмыкательства перед «старшими братьями». Появилось представление о возможностях, проблемах и перспективах тех или иных государств, которое можно было систематизировать, сформировав отдельный материал. Собственно, текущая статья и является оным итогом моего собственного анализа альт-исторических перспектив Латинской Америки, который может показаться интересным или полезным некоторым коллегам. Обзор будет вестись по основным игрокам, начиная с севера, и по возможности я постараюсь быть кратким. Тем не менее, некоторые моменты придется разжевывать детально, так что объем материала в целом может выйти большим. Также я буду в первую очередь рассматривать ранние для Латинской Америки развилки – т.е. время революций начала XIX века, когда есть возможность не бороться с накопленными во время освобождения проблемами, а не допустить их создания, и добиться наилучшей отдачи от приложенных усилий.

О кандидатах без потенциала

У многих латиноамериканских государств попросту нет потенциала по рассматриваемым мною критериям – они или слишком небольшие, или им просто не судьба состояться без серьезного вмешательства «большого брата». Рассматривать детальнее я их не буду, но в двух словах охарактеризовать их все же стоит. Далее по пунктам:

• Куба. Остров Свободы, к которому неравнодушны очень многие люди из Восточной Европы. С одной стороны, у острова есть АИ-потенциал, первое восстание против колониализма там было еще в 1820-е годы, да и вообще остров отличается достаточно неплохим аграрным потенциалом, что может помочь создать ему достаточно сильную экономику, и население там значительное – 11 миллионов… Но это все в наши дни. А в те же 1820-е годы население острова составляло всего около 600 тысяч человек, и Куба была сильно завязана на Испанию, для которой потеря именно этой колонии была куда более недопустимой, чем, к примеру, потеря Ла-Платы или Санто-Доминго. Кроме того, Куба находилась на расстоянии чиха от Европы, и самым тесным образом подпирала южные границы США, которые при случае могли вмешаться во внутренние трения. К этому можно добавить ведущую роль в местном политикуме крупных латифундистов – и вуаля! Получаем достаточно консервативное общество на острове, которое не то что в эффективное развитие и самостоятельность не может – а просто добиться фактической независимости не в состоянии. Даже если захочет. Ситуация изменится лишь в XX веке, но и тогда Куба будет способна играть более или менее самостоятельно лишь при поддержке какого-то «старшего партнера» — слишком серьезна разница между Кубой и США, которые никогда не останутся равнодушны к стратегически важному острову.
• Эспаньола. В реальности там расположены два государства – Гаити, и Доминикана. В АИшке могло сложиться так, что там было бы всего одно государство, причем это могло быть как «французское» Гаити, так и «испанская» Доминикана. Вот только такие перестановки лишь в теории интересны, ну или прицепом к какому-то более сильному игроку, ибо получившиеся государства слишком слабы, а без радикальных перемен – еще и полны проблемами по самые эти. Причем, если Доминикана еще имеет какие-то перспективы нормального развития в качестве брелка для большого дяди, будь то США, Испания или Крымское ханство, то с Гаити все очень плохо – очень шаткий социальный базис, проблема внутренней нестабильности там прослеживается с момента создания государства и до современности, и решить ее на деле если и можно, то только после очень продолжительной борьбы, в результате которой небольшое государство все равно станет тем самым брелком.
• Пуэрто-Рико. По факту – одна из главных опор испанского колониализма в Америке, отдавать его они не будут, да и местные жители при испанцах жили очень даже неплохо. А потом место испанцев заняли американцы. Для самостоятельной игры у острова нет возможностей, а в подчиненном положении он и так занимает достаточно неплохие позиции. По крайней мере, значительно лучшие, чем соседние малые государства.
• Любые Малые Антильские острова. Мне серьезно надо объяснять, почему не вариант?
• Ямайка. Строго говоря, это не Латинская Америка, но мало ли? Впрочем, островное государство слишком слабое, чтобы быть интересным для АИшников. Тут разве что какие-то местные политические процессы описывать, воображая, что играешь в Tropico и строишь карибский рай…
• Центральноамериканские республики. Как вы будете ощущать себя, если проснетесь утром от мощного удара по почкам, пары-тройки тычков в грудь, перцового баллона в глаза и добивающего комбо в район левого уха? А потом как ни в чем не бывало пойдете на работу, где начальство устроило проверку, а тут еще и внезапно приехало начальство начальства с теми же намерениями, и все хотят вас в той или иной степени поиметь, а вы с раннего утречка уже никакой по описанным выше причинам? В общем, теперь вы можете понять состояние республик Центральной Америки в 1820-е годы, после обретения независимости. По большому китайскому счету, независимости там никто не хотел, были лишь небольшие кружки автономистов или романтиков, но когда в отрыв пошли все соседи, включая Мексику – пришлось и генерал-капитанству Гватемале, в которое входили все будущие республики кроме Панамы, в добровольно-принудительном порядке делать то же самое. Никто не знал, что с этой независимостью делать, и как быть, выдумывать пришлось на ходу, а тут еще и конфликты между либералами и консерваторами-латифундистами, и иностранные интервенции, и авантюристы, а в некоторых странах – социальный конфликт между «белыми» (креолами и метисами) и индейцами…. Для маленьких государств с довольно скромным населением это – приговор. Хотя я, как дочь гватемальского офицера-креола, женившегося на гватемальской девице, дочери племенного вождя индейцев, таки могу сказать, что не все там так однозначно, но об этом – ниже….
• Гвиана. И я сейчас не про французский департамент, а про Гвиану в широком смысле – Гвианское нагорье, обширный регион, который включает в себя Гайану, Суринам, Французскую Гвиану, а также Португальскую Гвиану в виде штата Амапа и северо-восточной части штата Амазонас. Чисто теоретически, у государства на этой территории может быть немало ресурсов и возможностей для развития, пускай даже и брелка какого-то более крупного и серьезного игрока…. Но создание единой Гвианы – та еще головоломка, и без серьезной игры сильного игрока тут не обойтись, потому как надо каким-то образом пнуть французов, голландцев, англичан и португальцев, или как минимум не пустить в это место двух главных европейских колониальных грандов – Францию и Великобританию. А сама себя такая Гвиана не создаст, и населения там будет с гулькин нос – при большой площади там и в наши дни проживает менее 5 миллионов человек. Т.е., проблема гипотетической Гвианы – это не только ее выживание и самостоятельность, но и создание самого государства как такового. Хотя государство может получиться забавным.
• Антилья, или Антилия. Гипотетическое государство, включающее в себя Кубу, Эспаньолу, Пуэрто-Рико и вообще все Антильские острова. Чисто гипотетически – такая сборная солянка может выйти достаточно интересной, и даже сможет попытаться бороться за самостоятельность. С другой стороны – создание Антильи совершенно нереально с развилками позднее XVII века, потому как куча разных государств, освоивших мелкие и средние острова архипелага, сделают невозможным объединение региона и создание чего-то вроде испаноязычной карибской Японии. Так что Антилья, увы, остается лишь в мечтах…

Конечно, все указанные государства могут представлять АИ-интерес, и рассматриваться в качестве дополнительного интереса в более крупных проектах, или в качестве небольших самостоятельных проектов, где, к примеру, маленькое Санто-Доминго каким-то образом приходит к успеху, становится сильным, завоевывает Гаити и создает успешную Республику Эспаньола. Тем не менее, они меня интересуют в наименьшей степени, и потому я перехожу к латиноамериканским «грандам», которые обладают достаточным потенциалом для того, чтобы из них вышло нечто вкусное.

Мексика

Мексика – самое северное латиноамериканское государство, и одновременно с этим – самое густонаселенная из бывших испанских колоний в Америке. Было это действительно и в начале XIX века, когда на территории современного государства проживало около 6,8 миллионов человек, не считая немногочисленного населения северных территорий, и генерал-капитанства Гватемала с еще 1,2 миллионом человек. На территории Мексики есть множество сельхозугодий, а уж полезных ископаемых там огромное количество. Новая Испания, будущая Мексика, в конце XVIII века приносила метрополии 80% доходов с колоний, и в первую очередь эти доходы обеспечивались серебром. Серебро оставалось важным для Мексики и после провозглашения независимости – мексиканские песо активно экспортировались в Китай, и до 1870-х годов считались более стабильной валютой, чем американский доллар. Есть там и нефть, и другие полезные ископаемые. Если каким-то образом обеспечить сильную центральную власть в Мексике, и нормальное ее функционирование, то результат может превзойти все ожидания – мексиканцы могут не уступить США свои северные территории, а это огромные владения, включающие современную Калифорнию и Техас! Могут они сохранить контроль и над Центральной Америкой, а в таком случае Мексика вообще превращается в эдакий аналог США для Латинской Америки, по крайней мере в численности населения. Да и в наши дни Мексика – одно из самых развитых государств из числа бывших испанских колоний.

Однако все эти восторги и большие перспективы разбиваются как фигурист об лед при углублении в матчасть касательно этой самой Мексики. Новая Испания еще до обретения независимости в значительной мере была подвержена влиянию церкви – вероятно, ни одна другая колония не могла сравниться с тем, насколько плотно католическая церковь с иезуитами и прочими делами пустила корни в общественную жизнь Мексики, что уподобило ее метрополии. Да, иезуитов изгнали, да и в метрополии активно внедрялись светские идеалы, но в Новой Испании никаких больших изменений не происходило. Это определило значительное влияние церкви на настроения общества, и сопротивление каким-либо прогрессивным реформам. При этом в стране имелся острый социальный конфликт между латифундистами и простым людом, проблемой был и земельный вопрос, а значительная часть населения пребывала практически в крепостной зависимости от господ землевладельцев – это при том, что на момент обретения независимости в Мексике проживали едва ли более 10 тысяч рабов-негров. А еще в Новой Испании сильно угнетались индейцы, и потому их количество, в следствие высокой смертности, ограничениям и карательным действиям мексиканских войск, постоянно уменьшалось – если в 1820-х годах индейцев в Мексике было до 60%, то к концу столетия их уже было 30-35%, и то лишь потому, что до некоторых своих регионов мексиканцы не могли добраться полноценными рычагами власти, и потому индейцам там жилось несколько свободнее.

В результате войну за независимость Мексики двигали в основном не просвещенные либералы и патриоты, а священники, желающие отхватить побольше плюшек лично для себя, сельская и городская беднота, и просто различного рода обиженки из числа креольской знати. Сама война за независимость Мексики превратилась в трагикомедию, с весьма характерным ходом – сначала местные креолы подавляли бунт толпы, потом они подавляли местных романтиков и патриотов, в результате чего к 1820 году от революции почти ничего не осталось. Либеральная конституция 1812 года не нашла большого отклика в Новой Испании, зато утверждение деспотичного абсолютиста Фернандо VII в 1814 году роялисты самой главной испанской колонии восприняли одобрительно. Но тут в метрополии случается либеральная революция – и в ужасе от перспектив прогрессивных реформ вчерашние роялисты резко переобуваются в прыжке, и становятся патриотами. Тот же первый император Мексики, Агустин де Итурбиде, до 1820 года прославился как верный роялист, талантливый и очень жестокий каратель, но после вестей о революции в Испании превратился в пылкого революционера, и менее чем за год креольская верхушка проделала то, что не смогли сделать прочие революционеры за прошедшее десятилетие – в 1821 году Мексика стала независимой империей. Правда, победители не отличались особой сплоченностью, а креольская верхушка была единой лишь перед угрозой потерять свое достояние – и потому империя быстро закончилась, и началась республика, и длительная история интриг, убийств и относительно спокойных диктатур разных веселых латиноамериканских парней.

С таким политическим фоном, с такой подноготной мексиканской революции представить, что вдруг у руля оказывается прогрессивный император или президент, побеждает всех, и ведет реформы, двигающие Мексику к прогрессу, совершенно невозможно. Даже в дальнейшем в Мексике «прогрессивные круги» и «либералы» на самом деле являлись чуть менее закостенелыми консерваторами, за исключением немногих личностей. И в дальнейшем ситуация не становится лучше – на протяжении всего XIX века Мексика оставалась ультраконсервативным государством, с характерными для этой идеологии особенностями развития и мышления элиты. Мексиканские президенты действительно думали, что они сильны, велики и непобедимы, хватали все что плохо лежало, но не были в состоянии это удержать. Будучи огромной империей, мексиканцы имели едва ли более нескольких десятков тысяч населения к северу от Рио-Гранде даже к середине XIX века, а южные штаты им вообще не были подконтрольны – так, до конца 1840-х годов на Юкатане существовала собственная непризнанная республика, с которой Мехико ничего не мог поделать. Лишь когда американцы больно наказали мексиканцев за такую халтуру, отобрав огромные территории к северу от Рио-Гранде, эти ребята спохватились, и установили контроль над всеми своими территориями, заодно начав колонизацию многочисленных пустошей. Правда, на деле это получилось не везде, и, к примеру, территорию штата Чьяпас или полуострова Юкатан республика плохо контролирует даже в наше время. Реальное сплочение народа происходило лишь во время иностранных вторжений, а в остальном в Мексике продолжались жестокие внутренние конфликты, которые выливались в восстания и гражданские войны, последняя из которых привела к гибели или эмиграции 3,4 миллионов человек из общего населения государства в 15 миллионов. Лишь такое масштабное кровопролитие кое-как встряхнуло государство, и то начало действительно развиваться, а не эффектно стагнировать, как это было при Санта-Анне или Порфирио Диасе. Однако время было уже потеряно, как и возможности – и Мексика неизбежно оказалась на орбите сверхдержавы под названием США, и остается там по сей день.

При таких раскладах очень сложно найти для Мексики удобную развилку, которая даст нужный эффект. Слишком велик консерватизм ее общества, слишком много препятствий, начиная от европейцев, а заканчивая латифундистами и олигархами местного масштаба, которых удалось оттеснить от власти лишь посредством потери пятой части населения в начале XX века. Можно искать поддержки среди радикальных революционеров, поднимающих против устоявшихся порядков народные массы – но и они редко представляют из себя достойную альтернативу, ибо на всякого Итурбиде может найтись какой-то священник или сельский учитель, ведущий в бой крестьянскую бедноту, оратор и способный лидер, но абсолютно бездарный политик и управленец. Градус консерватизма и безнадеги в случае с Мексикой настолько велик, что при всем своем неописуемом потенциале и немалом интересе, она в моих глазах навсегда останется крайне неудачным выбором для АИшного проекта. Конечно, нарисовать там можно будет что угодно, но вот если стараться все же учитывать реальный исторический фон, возможности, местные условия и менталитет, и постоянное вмешательство других государств – то Мексика остается абсолютно безнадежной, и условия для этой безнадеги сложились в ней задолго до 1810 года, когда началась война за независимость Новой Испании.

Соединенные Провинции Центральной Америки

Соединённые провинции Центральной Америки, они же СПЦА, они же в колониальную эпоху – генерал-капитанство Гватемала, а с 1824 года Федеративная Республика Центральной Америки – государство малоизвестное, и не воспринимаемое никем всерьез. Оно просуществовало менее 20 лет, и распалось под грузом противоречий, значительная часть которых возникла из-за банальной неготовности местного общества к независимости. И казалось бы – ну и черт с ним, нежизнеспособное формирование, плюнули и забыли. Однако на деле оказывается, СПЦА пытались восстановить несколько раз, его территория, население и экономика были куда более перспективными, чем кажется на первый взгляд, и вообще стремление к единству среди центральноамериканских народов до сих пор остается сильным. Причем последнее, судя по всему, с годами лишь окрепло, так как каждая провинция-республика по отдельности оказалась марионеткой в руках чужестранцев, в то время как единые СПЦА могли бы к нашему времени стать достаточно крепеньким государством с немалым потенциалом и населением до 50-60 миллионов человек. Такое государство обладало бы немалым аграрным потенциалом, контролировало бы Панамский канал, и уж точно было бы богаче большинства современных его составных частей.

Так как речь о сборной солянке из множества современных государств и их составных частей, то стоит рассмотреть каждое из них по отдельности, дабы лучше понять всю местную политическую солянку.

• Чьяпас. Да-да, мексиканский штат в свое время был частью генерал-капитанства Гватемала, причем считался едва ли не главной его территорией. Контролировался Гватемалой он хорошо, и кое-как развивался, но в составе Мексики он слегка зачах, и до сих пор считается захолустьем, которая далеко не полностью контролируется из Мехико, и служит прибежищем разного рода революционеров. А для них почва в Чьяпасе благодатная, ибо штат крайне нищий, и при этом – со значительной долей индейского населения, которое не сильно жалует креолов и метисов, и с тоской смотрит на соседнюю Гватемалу, которая хоть и не жирует, но все же более «родная» для Чьяпаса, чем эти понаехавшие с севера. В свое время Чьяпас был захвачен мексиканцами силой, и силой же включен в состав их государства, еще при императоре Итурбиде, однако как таковой вошел в состав Мексики лишь к середине XIX века, когда были добиты последние остатки местной республики Лос-Альтос.
• Табаско. Небольшой мексиканский штат, который входил в состав генерал-капитанства Юкатан. До середины XIX века не сильно жаловал Мексику, зато рассматривал всерьез возможность присоединения к СПЦА, а позднее – и просто к Гватемале. Сторонники единения с Мехико победили, не без вмешательства самих мексиканцев. Ныне Табаско – один из главных «нефтяных» штатов Республики Мексика.
• Юкатан. Еще один мексиканский штат, бывшее генерал-капитанство Юкатан. Мексиканское захолустье, населенное в основном индейцами майя, которые, правда, в последние десятилетия стремительно ассимилируются в мексиканцев. Однако в том же XIX веке Юкатан контролировался плохо, до конца 1840-х годов здесь была своя непризнанная республика, а местные индейцы отличались забиванием особо крупного майянского болта на границы и европейцев, с поддержанием контактов с гватемальскими собратьями, и организацией набегов на британскую колонию Белиз. Ну или на поселения белых в пределах Мексики – межрасовая война на полуострове продолжалась даже в начале XX века. С такими пирожками Юкатан вполне себе органично вписывается в некие СПЦА, ну или одну большую Гватемалу – смотря как будет называться получившийся союз.
• Гватемала. Формально – ядро генерал-капитанства Гватемала и СПЦА, самая густонаселенная часть Центральной Америки, фактически – одна из причин распада Соединенных Провинций. Здесь была сильна землевладельческая знать, латифундисты и католическая церковь определяли местную политику, и в целом Гватемала была оплотом консерватизма, который придерживался централистских тенденций, т.е. выступал за централизованное государство во главе с, конечно же, Гватемалой. Это приводило к дестабилизации и распаду, ибо прочие провинции требовали федерализма. Одними из самых ярких представителей гватемальской креольской элиты были люди клана Айсинена, занимавшие важные посты еще колониальной администрации, и имевшие большое влияние в церковной среде, обладавшие обширными земельными наделами и торговой монополией. При всем этом креолы и метисы составляли очень небольшую часть от всего населения, и даже в наши дни более 50% гватемальцев являются индейцами майя и родственных им народностей. В плане экономики Гватемала – процветающий и перспективный аграрный регион, который уже в начале XIX века получал солидные доходы за счет экспорта индиго, какао и фруктов.
• Белиз. Один из самых показательных чемоданов без ручки Британской империи. Территория формально принадлежала Испании, а позднее – Гватемале, но еще с XVIII века здесь заправляли британские плантаторы, которые занимались экспортом древесины, и сильно резались с туземцами (майя) и испанцами. При помощи короны и собственных сил они смогли удержать Белиз, но присланного из Лондона интенданта местные плантаторы не признавали, считая себя независимыми. Спорить из-за столь небольшой колонии с испанцами британцы не желали, а после падения Испанской империи по той же причине не стремились здесь расширяться из-за трений с американцами. Лишь в 1862 году, после обалденно длительного процесса дипломатии, политики и раздачи люлей белизским плантаторам, Великобритания объявила о создании колонии, пока янки были заняты гражданской войной. К тому моменту ее население составляло около 20 тысяч человек, из которых белых было не более 2 тысяч, а остальные являлись метисами или неграми, формально свободными, но на деле влачащими рабское существование. С такими раскладами становится ясно, что выпнуть британцев из Белиза не составляет большого труда, лишь бы были средства и воля, и Лондон до 1862 года даже возмущаться особо не будет. А если будет – то США поддержат любое вытеснение европейцев из Америки, так что….
• Гондурас. Банановая республика по умолчанию. Достаточно малонаселенное государство, которое «прославилось» тем, что было одной большой банановой плантацией под контролем США в конце XIX и начале XX века. В наши дни – одно из самых бедных центральноамериканских государств. Во времена существования СПЦА Гондурас был одним из оплотов либерализма, именно здесь родился Франсиско Морасан – политический деятель, который мог бы сформировать крепкую федерацию Центральной Америки, но проиграл гражданскую войну консерваторам. Среди прочих провинций Гондурас отличался наиболее неблагоприятными условиями для жизни (горы и тропический лес с болотами, удобных для поселения мест относительно мало), и высоким удельным весом белого населения – белых и метисов в стране в наши дни более 90%.
• Сальвадор. Самая маленькая и самая густонаселенная страна Центральной Америки. Также – фактически самая бедная, так как львиная доля доходов населения и государства базируется на переводах «заробитчан» из-за границы, в основном – из США. Также – страна с самим высоким уровнем преступности в Латинской Америке. Экономика в XIX веке базировалась на экспорте кофе, и в целом Сальвадор преуспевал на этом поприще. С другой стороны, после неудачи с СПЦА Сальвадор превратился в настоящий политический цирк, с очень частыми сменами лидеров и мелкими гражданскими конфликтами, к которым добавился серьезный социальный – создание кофейных плантаций привело к концентрации всех доходов в руках узкой группы лиц, пока крестьяне лишались земли и нищали даже в сравнении с колониальными временами, что оказалось отличным стимулом нестабильности на долгие годы вперед. Население Сальвадора – преимущественно метисы, хотя разделение между ними и белыми в стране очень условно, и вместе они составляют более 90% сальвадорцев. В целом же у Сальвадора неплохой аграрный потенциал, плюс здесь есть удобные места для портов, но долгая политическая нестабильность и проигрыш либеральных сил в 1-й половине XIX века привели государство в нищету.
• Никарагуа. В политическом плане – СПЦА в миниатюре. В том смысле, что государство длительное время разрывало на куски противостояние консерваторов (аристократов-землевладельцев и клерикалов) и либералов (крестьян, горожан, индейцев), причем первые держали свою «столицу» в городе Гранада, а вторые – в Леоне. В процессе их противостояния какое-то время президентом страны успел побывать американский авантюрист Уокер, после которого на несколько десятилетий утвердилась авторитарная власть демократов. А еще никарагуанцы пытались выступить в качестве восстановителей СПЦА. К счастью, этот бардак не привел к распаду государства, хотя уж точно не способствовал его нормальному развитию. С другой стороны, через Никарагуа лежал главный в XIX веке транзитный путь из восточных частей Америки в Калифорнию и тихоокеанский Северо-Запад, так что свои плюшки местные успели получить. Население страны распределено неравномерно, в бассейне Тихого Океана проживает более 80% никарагуанцев, а само население достаточно пестрое – более 80% белых и метисов, 5% коренного населения, и 9% черных, являющихся потомками британских рабов из колонии Москитовый Берег.
• Коста-Рика. Самые хитрые ребята из всех провинций СПЦА. В гражданских войнах Коста-Рика не участвовала, отделилась одна из первых, активно развивала сельхоз. При этом крупных латифундистов здесь было не так чтобы много, а многие землевладельцы работали наравне со своими рабами и наемными работниками, чтобы достичь успеха, что определило наименьшую степень социального расслоения населения Коста-Рики среди всех государств бывшего генерал-капитанства Гватемала. В наши дни только здесь во всем регионе существуют хай-теч производства электроники, и вообще уровень развития экономики и благосостояния населения относительно высокий, чему исторически способствовало активное развитие образования и политическая стабильность. При этом подавляющее большинство населения (до 90% и более) составляют белые и метисы, коренное население было практически в полном составе ассимилировано. Коррупция тут тоже не в чести. При всем этом Коста-Рика не является обладателем самого большого экономического потенциала в Центральной Америке, но в то же время выходит самой успешной, наглядной иллюстрацией того, что могло бы быть при сохранении СПЦА и нормальном развитии в дальнейшем.
• Панама. С Панамой все получается достаточно забавно. Исторически это вообще часть вице-королевства Новая Гранада и Колумбии, к СПЦА она никоим образом не относилась. И без малого сотню лет Панама оставалась частью Колумбии. Правда, вступив в состав Колумбии по своей воле в 1821 году, и познакомившись с реалиями боливарианского политикума, панамцы уже в 1826 году попытались пройти на выход. А затем пытались еще в 1830, 1840, и еще много раз, будучи совсем не в восторге от происходящего в Колумбии, однако лишь американцы таки обеспечили Панаме независимость, да и то ради собственных целей. В то же время, панамцы были ближе к коста-риканцам и прочим центральноамериканцам, и сложись история иначе – спокойно вошли бы в состав СПЦА. А это и Панамский канал, и многие другие плюшки, которые светят в будущем объединенному государству. К слову, население Панамы очень разнообразно, и хотя преобладают креолы, метисы и белые, но вместе они составляют лишь немногим более половины численности панамцев. Правда, на социальном спокойствии это никак не сказывается – Панама является одним из самых политически и социально стабильных государств Центральной Америки, и даже в годы колумбийского буйства оставалась островком спокойствия. А еще здесь на начало революций в Америке наиболее высокий процент «буржуазии» — купцов, ремесленников и финансистов, так или иначе связанных с транзитным путем между Атлантикой и Тихим океаном, пролегавшим через перешеек. В составе гипотетического СПЦА Панама неизбежно может стать оплотом либерализма и прогресса.

История СПЦА была короткой, но яркой. Не готовое к независимости, местное население долго раскачивалось и пыталось определиться, как же ему жить дальше. Либералы выступали за прогрессивные реформы и федерализацию страны, но консерваторы требовали централизации и сохранение большинства колониальных порядков, в том числе достаточно жесткого отношения к индейцам, причем громче всех за это выступали представители тех территорий, где индейцев было больше всего, в то время как выходцы из тех земель, где индейцев было мало, выступали за интеграцию и ассимиляцию коренного населения. В результате этого в 1838-1840 годах, в диктатуру консерватора Карреры, СПЦА распались, но Никарагуа, Гондурас и Сальвадор в 1849 году вновь объединились на правах конфедерации, и в таком виде СПЦА 2.0 просуществовали до 1863 года, и тогда с местным унитаризмом было покончено на долгое время, пока уже в XX веке местные государства не решились начать экономическую интеграцию друг с другом.

Одна из главных проблем СПЦА – это выживание в условиях внутреннего противостояния либералов и консерваторов, и банальной незрелости политической мысли даже по меркам Латинской Америки того времени. К независимости люди оказались не готовы, и потому провинциальные интересы так и остались важнее общих, а консерваторы стали одерживать верх над либералами, которых было больше, но они так и не смогли сплотиться. Но если преодолеть эти проблемы – к примеру, путем импортирования революции а-ля «Сан-Мартин в Перу», с раздачей люлей всем несогласным, последующей федерализацией и установлением современной буржуазно-капиталистической, а не позднефеодально-аристократической формы управления государством, то может выйти если не конфетка, то уж точно любопытный образец для альт-исторических изысканий. Такие СПЦА, если включить в них еще и Панаму, будут обладать в 1820 году населением примерно в 1,3 миллиона человек, что конечно меньше Мексики или Перу, но уже примерно соответствует Колумбии, и заметно больше Венесуэлы, Эквадора, Чили или Аргентины. Население Соединенных Провинций будет состоять преимущественно из белых, креолов, метисов и майя, с достаточно небольшим количеством прочих индейских племен и афрокарибов. При этом у государства будет значительный экономический потенциал, пускай и преимущественно аграрный, и оно будет обладать контролем над стратегическими маршрутами между Атлантикой и Тихим океаном. Конечно, рай на земле и великую державу здесь не построить, и внутренние потрясения исключать совершенно нельзя, но что-то гораздо более значительное, чем реальные центральноамериканские государства, построить точно можно.

Беда лишь одна – в установлении этого унитаризма. Самостоятельное объединение СПЦА во главе с либералами потребует очень серьезной и масштабной работы, и в целом получается далеко не самым вероятным. Тем более что США, Британия и Франция могут начать пытаться влиять на провинции, преследуя личные цели, и при поддержке иноземцев распад таких СПЦА-Гватемалы может выйти совсем неожиданным и оглушительным. И получается, что без внешнего вмешательства браться за эту тему в альтернативной истории рискованно, и действительно серьезные и способные Соединенные Провинции Центральной Америки могут выйти лишь при условии наличия сильного «старшего партнера», который обеспечить стабильность и нерушимость границ государства, пока то будет переживать свое созревание в качестве независимого. То бишь, лучший вариант – это формирование СПЦА как побочного государства в проекте на другую тему, что упрощает дело, но отодвигает на второй план достаточно интересное и вполне себе перспективное гипотетическое государство Латинской Америки.