В ночь с 16 на 17 апреля 1945 года советская подводная лодка Л-3 "Фрунзевец" утопила немецкий теплоход "Гойя". Из-за нараставшего в Германии хаоса в связи с начавшимся днем ранее наступлением Красной армии на Берлин это событие прошло почти незамеченным и не вызвало столь бурного резонанса, какой последовал за потоплением в конце января другой советской субмариной транспорта "Вильгельм Густлов".
Однако по количеству жертв "Гойя" превзошел "Густлова", а его уничтожение считается крупнейшей катастрофой на море за всю историю человечества. На "Густлове", по современным оценкам, погибло примерно 5300 человек, а "Гойя" унес на дно более семи тысяч. Имя знаменитого испанского художника, известного своими жуткими, инфернальными фантазиями, воплотилось той апрельской ночью в реальный кошмар. Не зря говорят, как вы судно назовете…
"Гойя" – довольно крупный сухогруз длиной 130 метров и водоизмещением 7000 тонн – строился в Норвегии и был спущен на воду в 1940 году, буквально за несколько дней до оккупации этой страны германской армией. Немцы доделали корабль, и в январе 1942 года он вступил в строй. В 1944 году его переоборудовали в военный транспорт, вооружив несколькими зенитными орудиями.
"Гойя" на достройке в порту Берген. Рядом строится однотипный "Боливар".
После включения в состав Кригсмарине "Гойя" получил довольно замысловатый камуфляж.
Весной 1945 года "Гойю" задействовали для эвакуации военнослужащих и беженцев из осажденного советскими войсками Данцига. До своей гибели он успел совершить четыре рейса, вывезя примерно 19 тысяч человек, то есть в среднем около пяти тысяч за рейс. Но в своем последнем походе корабль был нагружен гораздо больше, поскольку немцы из-за резкого ухудшения обстановки на фронте старались побыстрее завершить эвакуацию.
Официально на нем находилось 6200 зарегистрированных пассажиров плюс экипаж и зенитчики, однако, по свидетельствам выживших, реальное число пассажиров было гораздо больше – от семи до восьми тысяч. Корабль вывозил из Данцига примерно 1500 служащих 4-й танковой дивизии Вермахта, около 2000 раненых из военных госпиталей и неизвестное количество гражданских лиц.
Людей было так много, что они занимали буквально каждый метр площади, сидели на лестницах и в коридорах. Более 1000 человек, которым не нашлось места во внутренних помещениях, толпились под холодным дождем на верхней палубе. На каждой койке в каютах лежало по двое-трое раненых. Никаких шансов на спасение в случае гибели корабля у них не было.
15 апреля "Гойя" вышел из порта, по которому уже била советская артиллерия, и в сопровождении двух тральщиков направился в Копенгаген. К вечеру 16-го он прошел примерно половину пути, когда в сгущавшихся сумерках его обнаружил экипаж подлодки Л-3, несущей боевое дежурство на маршруте немецких конвоев. Командир субмарины Коновалов приказал догнать и атаковать столь заманчивую цель.
В 23-52 подлодка сблизилась с транспортом и дала залп из двух торпедных аппаратов. Обе торпеды сработали как надо, одна попала в машинное отделение, другая – в носовую часть, которая от взрыва откололась и корабль переломился надвое. Он погиб очень быстро, всего через восемь минут, то есть ровно в полночь "Гойя" ушел под воду, унося с собой почти всех, кто был на его палубах и в трюмах. Эскортные корабли смогли выловить из воды лишь 157 человек, в том числе восемь танкистов. До конца войны оставались три недели…
Субмарина Л-3: общий вид.
Капитан 3-го ранга В.К. Коновалов возле своего подводного корабля. Снимок лета 1945 года.
Торпедисты Л-3, отправившие на дно транспорт "Гойя".
Макет рубки Л-3, установленный в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе.
