Вопросы альтернативной истории: «Нимиц» против «Кирова»
Вопросы альтернативной истории: «Нимиц» против «Кирова»
Вопрос «кто кого заборет — водоплавающий слон или летающий кит атомный авианосец «Нимиц» или тяжелый ракетный крейсер «Киров»» остается весьма… популярным в альтернативно-историческом сообществе. Как в российском, так и за его пределами. И это неудивительно — в эпоху Холодной Войны, «Нимиц» и «Киров» были в определенном смысле символами своих флотов, венцом развития авианесущих и ударных ракетоносных кораблей.
Само по себе такое сравнение, разумеется, имеет весьма мало смысла. Ни «Нимиц» ни «Киров» не являлись самодостаточными единицами и уж точно не должны были гулять в одиночестве. Эти корабли всегда выступали исключительно в составе ударных групп — авианосных для «Нимица», корабельных для «Кирова» — сопровождаемые ракетными крейсерами, эсминцами, фрегатами и субмаринами. Любое мыслимое столкновение между ними носило бы характер эскадренного боя с привлечением множества «сторонних» сил и значительного количества факторов.
Я решил рассмотреть более ограниченную задачу — может ли в принципе КУГ выдержать атаку АУГ без привлечения посторонних сил? Для этого я решил рассмотреть гипотетическое столкновение в Северной Атлантике между КУГ Варшавского Договора (возглавляемой атомным крейсером проекта 1144) и АУГ НАТО (возглавляемой атомным авианосцем типа «Нимиц»).
КУГ Варшавского Договора (имена кораблей взяты из числа партийных лидеров стран Варшавского Договора):
* ТАРКР проекта 1144 “Эрих Хонеккер”
* ЭМ проекта 956 “Вильгельм Пик”
* ЭМ проекта 956 “Александр Дубчек”
* БПК проекта 1134А “Густав Гусак”
* БПК проекта 1134А “Янош Кадар”
АУГ НАТО (также абстрактная):
*АВ типа «Нимиц»
** 2 истребительные эскадрильи по 12 F-14 «Томкэт»
** 2 ударные эскадрильи по 14 A-7 «Корсар II».
** 1 всепогодная ударная эскадрилья в составе 12 A-6E «Интрудер» (включая 4 танкера)
** 4 самолета ДРЛО E-2 «Хокай»
** 1 эскадрилья РЭБ в составе 4 EA-6B «Проулер»
** 1 эскадрилья ПЛО в составе 10 S-3 «Викинг»
* РКР типа «Тикондерога»
* Атомный РКР типа «Калифорния»
* ЭМ типа «Чарльз Ф. Адамс»
* ЭМ типа «Чарльз Ф. Адамс»
* ЭМ типа «Спрэюнс»
* ЭМ типа «Спрэюнс»
В ходе одного из рутинных пролетов, патрулирующий впереди эскадры противолодочный самолет S-3 “Viking” замечает на радаре неопознанный надводный контакт. Сообщение о контакте немедленно поступает диспетчеру на борту самолета ДРЛО, в то время как сам “Viking” продолжает патрулирование. Вскоре, он понимает, что имеет дело с группой кораблей в боевом построении. Это уже требует более тщательного изучения и идентификации.
Отключив свой радар, “Viking” снижается ниже радиогоризонта и идет на сближение с обнаруженными контактами. Оказавшись в непосредственной близости, он выполняет подскок, фокусирует на подозрительных контактах свою инфракрасную камеру OR-89 FLIR, и, сделав несколько снимков, срывается в пике, торопясь укрыться за горизонтом. Даже если корабли успевают его заметить, самолет исчезает из поля зрения их радаров слишком быстро, чтобы атака на него имела смысл.
Полученные данные передаются на борт авианосца, где неопознанные контакты положительно идентифицируют как атомный ракетный крейсер типа “Киров” в окружении четырех эскортов. Значимая сила в войне на море, и обнаруженная на достаточном удалении, чтобы тщательно подготовить атаку. Подобная цель определенно заслуживает “альфа страйк” – удар всеми силами палубной авиации.
Первым делом, авианосец должен обезопасить себя от возможного нападения со стороны “Кирова”. Его самолет ДРЛО E-2 “Hawkeye” выдвигается вперед с патрульной эскадрильей истребителей F-14 “Tomcat”. Его мощный бортовой радар с запасом перекрывает воздушное пространство над неприятельскими кораблями, обеспечивая защиту ударных самолетов от возможных “сюрпризов”. Если в воздухе покажутся неприятельские истребители – например, Миг-31, вылетевшие с береговых аэродромов — “Hawkeye” обнаружит их заранее и выведет F-14 на перехват.
Также авианосец передислоцирует свои эскорты. Один из сопровождающих его ракетных крейсеров или эсминцев занимает позицию примерно в 100 км впереди от авианосца по направлению к цели, в то время как сам авианосец меняет курс. Выставленный в передовой дозор корабль пребывает в режиме радиомолчания, получая данные в пассивном режиме с остальных кораблей эскорта и самолета ДРЛО. Его задача – служить “ракетным капканом”. Если неприятель заметит авианосец, и попытается нанести по нему удар дальнобойными ракетами (П-700 “Гранит”), “ракетный капкан” будет в оптимальной позиции, чтобы атаковать вражеские ракеты на их маршевом участке, когда они идут на большой высоте и наиболее уязвимы. Еще один эскортный корабль занимает позицию непосредственно рядом с авианосцем, готовясь отражать удары любых прорвавшихся неприятельских ракет. Наконец, одна из атомных субмарин эскорта начинает сближаться с неприятелем, готовясь встретить любую его попытку сблизиться с АУГ.
В это время на авианосце кипит напряженная работа. К вылету готовятся более двух десятков машин – почти вся ударная авиагруппа корабля. На летной палубе техники заправляют массивные A-6 “Intruder”, в то время как в ангаре персонал торопливо подвешивает ракеты под легкие A-7 “Corsair II” и подкатывают легкие штурмовики к проемам самолетоподъемников. Уже заправленные штурмовики на палубе располагают так, чтобы подавать их на катапульты возможно быстрее.
Схема флотского «альфа страйка» времен войны во Вьетнаме. В нашем примере, функции «Jamming Support» (прикрытие РЭБ) и «Iron Hand» (подавление неприятельской ПВО) скомбинированы
Наконец, полтора часа спустя, все подготовительные процедуры завершены и авианосец с летной палубой, буквально заставленной крылатыми машинами, тяжело разворачивается против ветра. Первая пара штурмовиков подается на катапульты, и, пробежавшись по палубе, взмывает вверх. За ними, как только опустятся панели газоотбойников, выкатывается следующая пара. В первую очередь стартуют самолеты, сгруппированные в носовой части авианосца; как только они покинут летную палубу, на ней освободится место и для последующих пусков можно будет задействовать все четыре катапульты. Четверть часа спустя, две дюжины машин уже “на крыле” и мчатся над волнами к пока еще невидимым целям.
Самолеты приближаются к цели, оставаясь ниже радиогоризонта для нее – но в поле зрения летающего туда-сюда самолета ДРЛО. Диспетчер на его борту имеет полный тактический контроль обстановки, и связан с центральным командным постом на борту авианосца.
Подчиняясь распоряжениям самолета ДРЛО, сброшенным через систему помехоустойчивой цифровой связи Link 11/16, две шестерки “Корсаров” расходятся, обходя с флангов неприятельскую эскадру. Как только обе группы штурмовиков оказываются на назначенных позициях, в эфире раздается “bruisers away!” – и две противокорабельные ракеты AGM-84C “Harpoon” последовательно срываются с подвесок каждого штурмовика. Снизившись до уровня воды, ракеты выравниваются и устремляются вперед, к скрытым за горизонтом целям. Их головки самонаведения молчат, не выдавая приближение ракет своим излучением: пеленг и дистанция до целей уже заложена в блоки памяти “Гарпунов”. Две волны по двенадцать противокорабельных ракет в каждой с двух сторон надвигаются на неприятельскую эскадру.
Пуск ракеты «Гарпун»
На какой дистанции летящие ракеты будут замечены кораблями? Этот вопрос зависит от многих параметров. Наиболее эффективным средством обнаружения эскадры является РЛС МР-710М “Фрегат-М”, установленная на высокой мачте “Эриха Хоннекера”. Однако, ее возможности по обнаружению и сопровождению низколетящих целей весьма ограничены. Эту задачу выполняют дополнительные РЛС МР-350 “Подкат”, располагающие примерно в 40 метрах над поверхностью воды. Теоретическая дальность обнаружения летящего в 5 метрах над водой “Гарпуна” для них составляет около 32 километров; на практике же, эффективная дальность обнаружения низколетящей цели ограничена линией горизонта – около 24 км. Реальная же дальность, как правило, еще ниже. Это означает, что американские ракеты будут обнаружены всего в полутора-двух минутах полета от целей.
Схема загоризонтной атаки с применением ПКР «Гарпун»
Но как раз в это время в игру включаются новые игроки – две пары самолетов радиоэлектронной борьбы EA-6B “Проулер”, до этого лениво кружащие на малой высоте, ниже радиогоризонта. Теперь, они взмывают вверх, стремительно набирая высоту. Радары неприятельских кораблей, конечно же, сразу засекают их, стоит только “Проулерам” подняться над горизонтом, но именно это самолетам РЭБ и требуется. С их подвесок срываются противорадиолокационные ракеты – сверхзвуковые AGM-78D “Стандарт ARM”, по две на каждый. Их пассивные головки самонаведения захватывают излучение неприятельских радаров и ракеты, на скорости вдвое быстрее звука, устремляются на корабли, словно начиненные взрывчаткой мотыльки на пламя свечи.
ПРР Standard-ARM
Нанеся свой удар, “Проулеры” отворачивают и идут вдоль внешнего периметра ПВО эскадры, разбрасывая за собой огромные облака дипольных отражателей. Их операторы с помощью своих высокочувствительных приемников определяют точные параметры работы сопровождающих их РЛС, и настраивают подвесные постановщики помех AN/ALQ-99 (по три на каждом самолете) на соответствующие частоты. Мгновение, и сигнатуры летящих самолетов и ракет на экранах корабельных радаров раздваиваются и расстраиваются, в то время как целые сектора обзора тонут в шуме фоновых помех и бессистемном переотражении радарных лучей от завесы диполей.
Расчеты радарных установок на борту кораблей Варшавского Договора лихорадочно пытаются справиться с помехами, меняя режимы работы РЛС, но это приносит лишь минутное и частичное облегчение. “Проулеры” все еще тут, и их глушилки вновь и вновь настраиваются на рабочие частоты радаров.
Атакованная эскадра оказывается перед выбором. Оставить радары включенными – значит, сделать их мишенями для неприятельских ПРР. Отключить радары –значит, ослепнуть, стать беззащитным перед любой другой угрозой. Американская эскадра, оснащенная аппаратурой CEC (Cooperative Engagement Capability) могла бы рискнуть, оставив радары включенными только на одном корабле, в то время как остальные передали бы ему контроль над своим вооружением – но построенная по советским лекалам эскадра не имеет такой возможности. Ее командир – вынужденно — выбирает активную оборону.
Схема двойной атаки: пока верхняя группа (самолеты РЭБ с ПРР) наносит удар с высоты, в поле зрения неприятельского радара, нижняя группа (штурмовики с «Гарпунами») проскакивает «под радаром»
Крейсер сосредотачивает огонь своих дальнобойных ЗРК С-300Ф на наиболее опасных целях – которыми представляются сейчас более быстрые “Стандарты”. “Гарпуны” он оставляет на корабли эскорта. Его барабанные пусковые лихорадочно выбрасывают в небо ракету за ракетой каждые три секунды. На скорости 850 метров в секунду, “Стандартам” требуется всего около минуты, чтобы преодолеть полсотни километров до Центрально-Европейской эскадры. За это время, пусковые установки крейсера успевают выпустить двадцать зенитных ракет 5B55РМ. Система управления огнем ЗРК С-300Ф позволяет одновременно сопровождать до шести целей – таким образом, задействовав оба своих ЗРК, крейсер берет на сопровождение все “Стандарты” одновременно.
Однако “взять на сопровождение”, еще не значит “сбить”. Нормативы советского флота предполагали расход на высоколетящую сверхзвуковую цель двух ЗУР 5B55РМ; опыт практических стрельб наводил на мысль, что для гарантированного поражения требуется не менее трех ЗУР. Вдобавок, изготовленный на базе дальнобойной зенитной ракеты, AGM-78 “Standard ARM” сам по себе был весьма прочной целью с маленьким поперечным сечением и низкой ЭПР (около 0,1 м2).
Огнем С-300Ф с “Эриха Хонеккера” уничтожены шесть из восьми атакующих противорадиолокационных ракет, еще одна сбита на подлете артиллерийским огнем эскортов. Но восьмая, все же прорывается сквозь обстрел эсминца “Вильгельм Пик” и, наведясь на излучение его носовых “радиопрожекторов” (РЛС сопровождения и “подсветки” цели), поражает корабль в правый борт. Взрыв 100-килограммовой осколочно-фугасной боевой части пробивает огромную дыру в надстройке эсминца, уничтожает оба расположенных рядом антенных поста радиопрожекторов. Подбитый корабль временно теряет управление огнем из-за многочисленных вторичных повреждений.
Атака противорадиолокационных ракет отражена, но это была лишь прелюдия, нацеленная не столько на то, чтобы нанести реальный ущерб, сколько на то, чтобы отвлечь. Пока основное внимание сильнейших средств ПВО эскадры было сосредоточено на ПРР, две волны “Гарпунов” быстро преодолевали расстояние и теперь находятся всего в пятнадцати километрах от кораблей.
Все системы ПВО включаются в действие, пытаясь за оставшееся время остановить как можно больше “Гарпунов”. С дистанции в 12 километров открывают огонь все ЗРК и АУ. Корабли лихорадочно отстреливают дипольные снаряды ТСП-47, выставляя ложные цели. Их бортовые станции РЭБ ставят шумовые помехи в предполагаемом диапазоне работы головок самонаведения противокорабельных ракет, надеясь отвлечь внимание от настоящих целей. При этом кораблям приходится еще и активно бороться с помехами, выставляемыми самолетами РЭБ.
Двигаясь на скорости 0,85 МаХа (290 метров в секунду) “Гарпуны” преодолевают зону обстрела кораблей эскорта меньше чем за минуту. Каждый БПК успевает за это время дать лишь один-единственный залп своими М-11 “Шторм”, который все равно тратится впустую – системы наведения и ракеты этого сравнительно старого ЗРК не способны эффективно справиться с поражением летящих над самой водой, малозаметных целей в сложной помехоопасной обстановке.
Эсминцы, с их современными ЗРК М-22 “Ураган” выступают несколько лучше – их пусковые более скорострельны, и они успевают выпустить общим счетом десять зенитных ракет – но эффективность их огня все равно недостаточна. Опыт еще советских учений 1980-ых указывал, что для 0,75 вероятности уничтожения воздушной цели по ней необходимо выпустить три ЗУР 9M38. “Гарпуны” летят на самой нижней границе работы ЗРК “Ураган”, наведение которых затруднено сильными помехами от поверхности. Только две низколетящие противокорабельные ракеты сбиты ЗРК эсминцев.
Еще четыре “Гарпуна” остановлены попаданиями ЗРК “Форт” с борта “Эриха Хонеккера”. Хотя С-300Ф является одним из лучших зенитных комплексов своего времени, возможности его ракет по низколетящим целям сильно ограничены. Минимальный потолок комплекса для ЗУР 5B55РМ составляет 25 метров. При стрельбе по летящим всего в пяти метрах над водой “Гарпунам”, неконтактные взрыватели ракет срабатывают слишком рано, подрывая боевые части ЗУР задолго до того, как цель окажется в оптимальной зоне поражения. Ценой расхода двенадцати ЗУР, две ракеты уничтожены и еще две повреждены и добиты затем артиллерийским огнем.
Прорвавшись сквозь заградительный огонь эскадры, уцелевшие “Гарпуны”, наконец, включают свои головки самонаведения и захватывают ближайшие цели. Их ГСН обладают высокой помехоустойчивостью за счет быстрой смены частот, и включаются достаточно близко от целей, чтобы “прожечь” шумовые помехи и не дать корабельным РЭБ времени точно настроиться на их режимы работы. Лишь два “Гарпуна” промахиваются, отвлекшись на активные помехи. “Гарпуны” также умеют отличать неподвижные облака диполей и плавающие цели-имитаторы от движущихся кораблей по допплеровскому сдвигу, что позволяет им успешно обойти большинство обманок.
Координированная оборона эскадры распадается: каждый корабль теперь сражается сам за себя, пытаясь остановить стремящиеся конкретно к нему ракеты на последнем рубеже защиты. Корабли разворачиваются навстречу ракетам, пытаясь подставить под удар возможно меньшую проекцию. Это, однако, ограничивает эффективность их ПВО. Крейсер “Эрих Хонеккер” уничтожает огнем своих автопушек и ЗРК “Оса-М” четыре приблизившиеся к нему противокорабельные ракеты, эсминец “Александр Дубчек” сбивает две, и БПК “Густав Гусак” и “Янош Кадар” по одной.
Восемь уцелевших “Гарпунов” прорываются к целям. Несчастливый “Вильгельм Пик” последовательно получает три попадания, и буквально разваливается на куски, когда детонируют четыре ракеты П-270 “Москит” в его правобортной пусковой установке. Три ракеты прорываются к главной цели – крейсеру “Эрих Хонеккер”. Хотя крейсер велик и хорошо защищен (его жизненно важные части прикрыты коробчатой броневой защитой толщиной около 100 миллиметров), тем не менее, его антенные посты, развитые надстройки и множество вспомогательных систем не могут быть защищены броней — и так плотно скомпонованы, что почти любое попадание наносит значительный урон. Две ракеты поражают крейсер с правого борта, выведя из строя носовой антенный пост системы С-300Ф и комплекс РЭБ “Гурзуф” и уничтожив правую переднюю батарею АК-630. Взрыв деформирует две ближайшие шахты ПКР “Гранит”, но система пожаротушения ликвидирует угрозу. Третья ракета пробивает носовую часть крейсера и детонирует среди цилиндров ЗРК С-300Ф. Разлившееся топливо “Гарпуна” вызывает пожар, вынуждая во избежание детонации затопить погреба ЗРК и ПЛУР “Метель”.
Эффект от попадания ПКР «Гарпун» в эсминец
По одному попаданию приходится на эсминец “Александр Дубчек” и БПК “Густав Гусак”. Оба корабля получают повреждения средней тяжести – недостаточные, чтобы вывести их из строя, но достаточные, чтобы временно ослабить их боеспособность.
Тем временем, шестерка тяжелых штурмовиков A-6 “Intruder”, вооруженных ракетами малого радиуса действия AGM-123 “Skipper II” и управляемыми авиабомбами GBU-16 “Paveway II” на полной скорости сближаются с потрепанной эскадрой. “Проулеры” занимают места в построении штурмовиков, прикрывая их от зенитного огня активной работой своих глушилок.
Будь у эскадры хоть немного времени привести себя в порядок, восстановить и проверить работу основных систем, и она могла бы оказать яростное сопротивление. Однако, этого времени у нее нет. Экипажи кораблей отвлечены на борьбу за живучесть, поврежденная аппаратура сбоит и координация действий эскадры нарушена. Лишь несколько зенитных ракет выпущено по приближающимся самолетам. Один “Интрудер” получает прямое попадание и исчезает в облаке взрыва, но остальные штурмовики яростно маневрируют, уклоняясь, и ЗУР уходят на ложные сигналы, созданные “Проулерами”.
Пуск ракет «Скиппер»
Сблизившись на дистанцию около 25 километров, “Интрудеры” включают свои лазерные целеуказатели AN/AVQ-10 и наносят удар. По две ракеты AGM-123 “Skipper II” стартуют с каждого самолета и устремляются к целям. Ракеты эти представляют собой, по сути дела, оснащенные ракетными ускорителями бомбы с комплектами наведения от “Paveway II” и движутся на высокой трансзвуковой скорости. Специально чтобы не предупреждать противника о лазерном облучении, операторы переводят луч целеуказателя на корабли лишь в последний момент – система наведения “Skipper-II” допускает такой трюк.
Попадание ракеты «Скиппер» в иранский фрегат в 1988 году
Тяжелые полутонные боевые части поражают корабли один за другим. БПК “Густав Гусак” раскалывается пополам. Эсминец “Александр Дубчек” переворачивается и тонет, когда два попадания разрывают его правый борт возле ватерлинии. Только тяжело поврежденный крейсер “Эрих Хоннекер” с полуразрушенными надстройками, выведенными из строя системами вооружений, и быстро кренящийся на корму БПК “Янош Кадар” еще демонстрируют некоторые признаки активности, и следующий удар – десять 454-кг управляемых авиабомб GBU-16 “Paveway II” – обрушивается на них. Четыре бомбы поражают “Янош Кадар”, вызывая детонацию боекомплекта в погребах БПК, и мощный взрыв мгновенно уничтожает корабль. Пять попаданий приходятся на крейсер, окончательно лишив его хода и боеспособности.
«Томкэт» с двумя GBU-24
Самолеты возвращаются домой, в то время как на борту авианосца штаб оценивает результаты удара. Крейсер “Эрих Хонеккер”, хотя и лишенный хода и практически выведенный из строя, тонуть, тем не менее, упорно не желает, и адмирал бросает в бой свои резервы. Два штурмовика A-6 “Intruder”, груженые каждый двумя управляемыми бомбами GBU-24 “Paveway III” весом в тонну, тяжело поднимаются с авианосца и, сблизившись с горящим кораблем, наносят “удар милосердия”. Три прямых попадания и один близкий разрыв 907-килограммовых снарядов, наконец, делают свое дело: в багровом зареве пожаров, искалеченный остов “Эриха Хонеккера” переламывается пополам и стремительно исчезает в волнах.
В описываемом сценарии, АУГ имела ряд существенных преимуществ над КУГ, которые и позволили ей одержать столь легкую победу. Основным из них был полный контроль палубной авиации над воздушным пространством – никто не мешал палубным самолетам проводить разведку, развертываться на позициях и наносить скоординированные удары.
Главная проблема КУГ заключается в ее очень ограниченном информационном обеспечении. Фактически, ее возможности контроля обстановки полностью ограничены линией горизонта, особенно в воздушном пространстве. КУГ никак не может помешать самолетам свободно оперировать в воздушном пространстве вокруг нее, до тех пор, пока они остаются ниже радиогоризонта и/или за пределами досягаемости корабельных ЗРК.
Можно ли как-то изменить ситуацию? Рассмотрим несколько сценариев:
* Более близкое расположение сил: допустим, что исходное расстояние между оппонентами составляет менее 500 километров, и, таким образом, АУГ находится в радиусе досягаемости ракет П-700 “Гранит”. Насколько это изменит обстановку?
Увы, не так значительно, как кажется. Да, это в определенной степени осложнит действия авианосной группы. Однако, чтобы нанести удар по АУГ, КУГ необходимо будет как минимум ее найти – что сделать собственными силами КУГ весьма непросто. Из загоризонтных разведывательных средств сама КУГ располагает только вертолетами, беззащитными против неприятельской истребительной авиации. Вероятность, что КУГ сумеет обойтись исключительно ими сравнительно невелика, учитывая что самолеты ДРЛО с авианосца будут контролировать все воздушное пространство операции.
В итоге, КУГ так и так придется полагаться на сторонние средства – спутники и береговые самолеты-разведчики – для поиска и идентификации противника. И даже в этом случае, вероятность успешной атаки невелика. Располагая хотя бы небольшим временем, АУГ успевает выстроить эшелонированную оборону на пути возможного приближения ракет КУГ – направить истребители и расположить эскортные корабли так, чтобы летящие “Граниты” последовательно подпадали под обстрел еще на маршевом участке полета.
* Использование береговых самолетов РЭБ и ДРЛО – например, Миг-31 и Ту-126.
Главной проблемой здесь является то, что – если только сражение не происходит очень близко от берега! – прикрывающие КУГ воздушные силы не могут быть подкреплены немедленно. Потребуется время, чтобы поднять по тревоге самолеты, и чтобы они, с береговых аэродромов, успели добраться до цели. А это значит, что конкретно для отражения воздушной атаки, КУГ придется полагаться только на те истребители, что присутствуют конкретно над ней в настоящий момент.
При этом, патрулирующие над КУГ береговые истребители еще и значимо ограничены в запасах топлива (ибо вынуждены преодолевать значительную дистанцию от берега, и иметь в виду необходимость обратного пути) и боекомплекте. Скорее всего, они несут лишь ограниченный запас УРВВ, взяв вместо них подвесные баки. Все это приводит к тому, что береговые истребители ситуационно уступают палубным в боевых возможностях, даже превосходя из в ЛТХ.
В результате, с высокой степенью вероятности, то воздушное прикрытие, которое может иметь над собой КУГ, будет связано боем с F-14 авианосной группы. И едва ли сумеет как-то вмешаться в действия ударных самолетов непосредственно против КУГ. Хотя F-14 и считался в первую очередь, перехватчиком, опыт его боевого применения в Ирано-Иракской войне и результаты учебных боев демонстрируют “Томкэта” как весьма опасного догфайтера, более чем способного постоять за себя даже против легких, маневренных машин.
Таким образом, использование береговой авиации в общем случае не снижает остроту проблемы.
* В итоге, оптимальным решением является придача КУГ… собственного авианосца. Палубная авиация с которого может оспорить неприятельский контроль над воздушным пространством, по крайней мере, в непосредственной близости от КУГ.
Только в этом случае, представляется возможным не только организовать непрерывное воздушное патрулирование, но также и экстренно подкрепить по тревоге воздушные патрули, поднимая дежурные истребители. Только в этом случае в воздухе может находиться достаточно самолетов, чтобы нарушить ход неприятельской атаки. Безусловно, палубные истребители едва ли смогут перехватить все атакующие самолеты — но от них этого и не требуют. Задачей истребителей является нарушить построение атакующих штурмовиков, заставить их рассредоточиться и выходить к пусковому рубежу не одновременно, а поодиночке или небольшими группами.
В рассмотренном выше примере мы видели, как оборона КУГ пасует перед «насыщающей» атакой большого числа ракет, поддерживаемых средствами РЭБ. Однако, даже при этом значительное количество ракет было перехвачено и уничтожено. Если бы вражеские ракеты подходили к КУГ не сплошной волной, а отдельными группами, то ПВО КУГ вполне могла бы с ними справиться без существенных потерь. Именно эту задачу и позволяют решить палубные истребители.
